Василий Панфилов
Улан. Венедская держава
Василий Сергеевич Панфилов
* * *
Часть первая. Балканская кампания и её неожиданное продолжение
Глава первая
Кампания 1772 года разворачивалась уже на территории противника и мера эта была скорее вынужденной. Пусть Османская империя и ослабела после серии грандиозных поражений, но человеческие ресурсы у них оставались колоссальные. Единственного, чего толком не хватало туркам, так это пушек и ружей, потерянных в боях с русскими. И проблему эту старательно решали Англия и Франция.
Франция была старым другом и союзником турок уже не первое столетие. Союз этот носил достаточно близкий характер и позволял франкам залезть на Восток и практически замкнуть на себя торговлю исламского Востока с Европой. Союз же османов с Англией был не столь давним, но был. И теперь обе страны решительно действовали чужими руками, ослабляя Россию. Причём если Франция относилась к русским скорее как с соперникам, то англичане… Тут всё было сложнее.
Выкинув английское посольство из страны после попытки переворота, в котором оно было замешано, император выкинул заодно и большую часть английских компаний с российского рынка. Законно – просто пересмотрели договора, которые за полтора столетия навязали островитяне. Перекрыли поставки конопли, корабельного леса, дёгтя… Перекрыли не только у себя, но и в Польше, которую неплохо контролировали. И… Англия забуксовала. Островная держава, сила которой заключалась в могучем флоте, не смогла найти нормальные рынки для покупки стратегических[1] товаров.
Поправочка – найти вовремя. В результате, время было упущено и англичан переиграли французы, менее зависимые от внешних поставок. Переиграли надёжно – в ближайшие десятилетия Англия не сможет претендовать на роль мирового лидера…
Понятно, что поставки через пару лет снова возобновились, но… остался прямой запрет на поставки сырья – только канаты, только парусина, только готовые доски и балки для кораблей. Сперва – убытки в казне, компенсируемые за счёт резкого снижения коррупции. Затем – постепенный рост производства, строительство мануфактур и, что неожиданно – верфей. Оказалось, что при таком подходе выгодней строить корабли именно в России.
И потянулись в империю мастера-корабельщики всех национальностей… Потянулись ещё и из-за многочисленных налоговых льгот. Нельзя сказать, чтобы строительство кораблей росло необыкновенными темпами, но росло – и в последние пару лет от этой отрасли началась отдача – пока ещё робкая.
Пётр же, несмотря на все свои недостатки и склонность поддаваться чужому влиянию, был человеком патриотичным, причём понимал патриотизм весьма широко – он не испытывал ни малейшего желания допускать соперников не только на территорию Руси, но и Северной Европы. Балтийский регион он считал «передним крыльцом» империи и действовал достаточно решительно – пусть временами и неуклюже.
Вот и в этот раз он поступил без особой оглядки на «международное мнение» и приказал перенести боевые действия на Балканы. Решение это было далеко не идеальным и грозило множеством осложнений.
Регион этот пусть и был по большей части под властью Турции, но свои интересы были и у Венеции, Австрии, Англии, Франции… И вот сюда-то должна была вломиться русская армия…
Проблемно, да – и что? Учитывать мнение других держав можно и даже нужно, но если державы эти враждебны, а возможность безнаказанно «пошалить» имеется, то почему бы и нет? Понятно, что всерьёз Россия придёт сюда не скоро, но вот испортить игру своим врагам вполне возможно – хотя бы тем, что им придётся учитывать русских как ещё одного игрока и хоть немного распылять свои силы.
– Это жестоко, – решительно отрезал Павел и с вызовом посмотрел на наставника.
– Почему же?
– Обнадёживать болгар, греков и сербов, подбивая их на восстание и зная при этом, что нам придётся уйти…
Померанский снисходительно посмотрел на подопечного:
– Вот потому-то ты ещё не способен встать у кормила[2] власти и нуждаешься во мне как в Наставнике. Ты думаешь, местные вожаки не знают это? Знают, но надеются благодаря нам выбить какие-то привилегии для своих народов. Какие именно – понятия не имею, очень уж велик список их желаний.
– Но они же понимают, что погибнут люди…, – потерянно произнёс цесаревич, – их люди.
– Понимают. И что? Если следовать такой логике, то люди не будут гибнуть – на первый взгляд. Но именно на первый. А так… Так турки нажимают и люди принимают ислам и становятся потурченцами[3], там – уходят с родных земель, уступая их переселенцам-мусульманам, там – ещё что-то… Глянь – и нет народа… Либо омусульманился, либо растворился среди других народов, а то и вовсе…
Наследник затряс головой…
– То есть получается, что в некоторых случаях воевать необходимо, даже если понимаешь, что не сможешь выиграть?
– В точку. Любое восстание, даже самое мелкое – это удар по экономике. Перестают нормально поступать налоги, уничтожаются гарнизоны, понижается статус правителя. Наконец – тот вынужден привлекать войска для усмирения восставших и не факт, что этим не воспользуются враги и не нападут на страну.
– Мудрёно…
– Геополитика, мать её, – развёл руками попаданец, не подозревая, что только что стал родоначальником целого направления науки.
– То есть они выбрали наиболее благоприятное время для восстаний, хотя знают, что проиграют?
– Именно. Войска у султана испытывают трудности и балканцы имеют возможность выбить себе какие-то привилегии – автономию чуть расширить, права для православного населения, ещё что-то. Потом они возможно «покаются» и сделают вид, что им очень стыдно. Ну а султан проведёт какие-то карательные мероприятия по минимуму – для сохранения лица – и на этом успокоиться. Православные же на Балканах станут жить чуть богаче и свободней – и будут помнить, кому этим обязаны.
Балканскую кампанию Румянцев решил поручить Померанскому. Суворов воевал на Кавказе, да так, что попаданца аж оторопь брала – он практически «гулял» по региону и успел не просто завоевать у местных уважение на грани обожествления, но и войти в местные эпосы! И это меньше чем за год…
Потёмкин был занят с Новороссией, которую он называл Скифией – и занят плотно. Требовалось в кратчайшие сроки сделать из региона что-то вменяемое – с крепостями, городами и сёлами, дорогами… «Штурмовщина» была мерой вынужденной – пока турки заняты, можно и нужно укрепить регион, что потом, в случае каких-то набегов осман, войска могли опираться на населённые пункты, где получали бы припасы и отдых, помощь в строительстве укреплений.
Ну и… всё, больше просто некому было. Точнее – рейд на Балканы мог бы провести и сам Румянцев – причём лучше остальных. Но на нём было общее руководство войсками плюс обязанности генерал-губернатора. Были у России и другие генералы, но в маневренной войне они были не так хороши. С учётом же колоссального численного превосходства осман, это было бы слишком рискованно.
Подготовка была серьёзнейшей – солдат гоняли, сведя к минимуму любые хозяйственные заботы. К полкам герцога присоединили два полка драгун и несколько отдельных батальонов и рот – сапёрные и гренадёрские.
Нельзя сказать, что на «немцев» свалили самую опасную работу – русские полки были заняты ничуть не меньше. Пусть Суворов «гулял» по Кавказу и Закавказью, но оставалась ещё и Кубань, где одни только черкесы были способны выставить стотысячную кольчужную конницу – едва ли не лучшую в мире (!) – если бы сумели договориться между собой. Были проблемы в Польше, где вроде бы замирившиеся шляхтичи, давшие клятву верности, решали взять свои слова назад, собирались в отряды и били в спины солдатам. Часть армии приходилось держать против Пруссии и Австрии, которые бряцали оружием. И если насчёт Австрии была определённая уверенность, что дело ограничится демонстрацией «мышц», то вот Пруссию всячески подзуживали Франция с Англией. А учитывая серьёзную зависимость от них Фридриха, усугублявшуюся не менее серьёзным долгом, всё могло быть…
Помимо прочих резонов, был и дипломатический. Так-как формально Померанский был независимым властителем, пусть и состоявшим на русской службе, дипломаты получили возможность для маневра. Впрочем, тут уже были такие тонкости, что сам Рюген понимал их разве что в общих чертах, а полноценно – только «чернильные души» с колоссальным дипломатическим стажем.
Войска готовы, разведка проведена, проводники из местных имеются с запасом… С Богом!
В середине июня Грифич пошёл через Румынию, постоянно то разделяясь на несколько колонн, то снова соединяясь. Маршрут был весьма прихотлив и на Балканы шли не напрямую – заранее помеченные крепости с турками, склады с провиантом и прочее – всё это требовалось уничтожить.
Особых трудностей не было – большая часть страны и так уже была под русскими войсками. Так что за исключением нескольких крепостей, османов здесь просто не осталось – кто-то был убит, ну а по большей части враги просто бежали. Репутация у «ВольгИ Руянского» была жёсткая и если сами турки могли рассчитывать на плен и достаточно гуманное отношение, то всевозможные «союзники», известные скорее грабежами и мародёрством… Только смерть! Ну а всевозможные второстепенные гарнизоны были частично сформированы как раз из таких вот отбросов. Мера вынужденная, но тем не менее. Вот и бежали эти самые отбросы, а местные жители радостно растаскивали бесхозное военное имущество. Было оно откровенно убогим, но нищета в этих краях была такой, что даже наполовину проржавевший обломок ножа считался весьма ценным.
В начале июля Рюген перешёл границу Болгарии в Районе Плевена и пошёл классическим, проверенным уже способом – разными колоннами, соединяясь только для того, чтобы разбить достаточно крупные силы противника.
Артиллерия у него была только полевая, так что времени на осаду более-менее значимых крепостей и городов он не тратил – нет смысла. Штурмовать – терять время и солдат, а заниматься осадой всерьёз – снова нужно время.
Болгары встречали их восторженным рёвом:
– Братушки!
Затем следовали цветы, вино, женщины… Да – женщин тоже старались подложить и… Грифич не отказывался, хотя тщательно контролировал, что ни одна из случайных подружек не забеременела – ну зачем ему проблема с бастардами, находящимися на вражеской территории?
Боевые же способности болгар его не впечатлили – оружие было у многих и при встрече армии мужчины радостно им размахивали. Но вот когда доходило до дела и требовалось провести какую-то акцию силами самих «повстанцев», то готовность выступить с оружием в руках показывал в лучшем случае один из двадцати. А уж какое-то умение, дисциплину и готовность пожертвовать своими интересами… С этим было глухо.
Впрочем, принц не винил «братушек», прекрасно понимая всю подноготную. Это рассуждать легко – дескать, нужно бороться за свободу. А на деле…
На деле лидеров сопротивления «прореживали» османы. Семьи повстанцев подвергались репрессиям – причём зачастую фатальным… Боевая подготовка? Тоже глухо – если научиться стрелять из ружья и размахивать саблей было не сложно, то вот действия в составе отряда туркам не нравились – и снова следовали репрессии. Ну и чего скрывать – большая часть населения просто не хотела воевать. Вообще. В принципе. Свободу – да, а воевать – нет… Их более-менее устраивала жизнь под завоевателями. Пусть законы были далеки от идеала – особенно по отношению к христианам[4] и существовала масса запретов и ограничений, но… Была и другая сторона медали – огромная территория, подчиняющаяся одному правителю, давала массу преимуществ для торговцев, а в сложные, неурожайные времена те же болгары могли наняться землекопами или строителями где-нибудь в Анатолии или другом внутреннем районе Турции.
Глава вторая
Несмотря на «ломаный» маршрут, к Плевену Рюген подошёл неожиданно для турок – настолько скверно у последних была поставлена разведка. Основной гарнизон, численностью около двадцати тысяч человек, успел затворить ворота и подготовиться к обороне, а вот малочисленные отрядики, стоявшие в соседних городках и сёлах, не успели. В итоге, «союзники» в большинстве своём просто разбежались, а османы, как более верные воинскому долгу, решили пробиваться в город. Не успели.
– Скачи к драгунам, пусть разомнутся, – велел Грифич Тимоне.
– Княже, а можно я с ними…, – заныл денщик, – а то скучно…
– Давай, только в первые ряды не лезь, они всё-таки в команде привыкли работать, а ты помешать можешь.
Сделав печальные глазки, весьма забавно смотревшиеся на изрубленной физиономии бывалого вояки, денщик поскакал с приказом и вскоре кавалерия принялась гонять осман. Именно гонять – стоптав достаточно условные боевые порядки немногочисленного противника, драгуны принялись с улюлюканьем гоняться за отдельными турками – игрались, мать их… Не убить, а… К примеру – подскакать сзади к бегущему, схватить его за воротник и «помочь» пробежаться или прыгнуть. Прыжки и правда получались порой гигантские… Вскоре командиры навели порядок.
– Гоните их на хрен, – махнул рукой Рюген, – только оружие отберите и коней, ну и ценности можете обобрать. Коли местных не обижали, так дойдут до своих, а на нет и суда нет. Оставьте мне нескольких – сообщение в крепость передать хочу.
Подвели нескольких турок видом побогаче и принц на турецком же сказал им, чётко и внятно:
– Сутки на размышление, затем ответ. Уйти захотите – преследовать не стану. Один ваш выстрел – и уйти сможете только без оружия. Вынудите штурмовать – вырежу всех.
Офицеры явственно побледнели – у Померанского была репутация блестящего полководца и человека, привыкшего держать слово. Пусть пока за ним не было осад городов, но…
Столь жёсткий подход был не случаен – нужно было сразу показать османам «Кто в доме хозяин», запугать их. Выбор крепости «для порки» был не случаен – так сложилось, что несмотря на грозный вид, слабых мест у крепости хватало и разведка герцога знала их досконально. Так что случайным выбор не был – нашли бы более «удобную» крепость для показательного штурма, выбрали бы её.
Несмотря на стратегическое расположение, впечатления чего-то надёжного город-крепость не производил. Да и зачем… Не так давно он находился, по сути, в центре европейских владений Турции и с учётом повсеместной коррупции османских чиновников, результат был предсказуем. Стены не то чтобы рушились…, да и пушки были. Вот только из-за нехватки артиллерии остались здесь только самые древние образцы орудий, да и стояли они не сказать чтобы слишком удачно.
Не слишком хорош был и гарнизон – более-менее боеспособные войска султан успел потерять в серии сражений с Россией, после чего выгреб из провинциальных гарнизонов уже войска менее боеспособные – и остались в Плевене только старики, калеки и те, о которых говорят «третий сорт не брак». Собственно говоря, некую опасность могли представлять те самые старики и калеки – ветераны, особенно в обороне, могли «дать жару» похлеще молодых коллег – были уже случаи убедиться. Но опять же – султанский набор сгрёб большую часть ветеранов с реальным боевым опытом, даже тех, кто уже не смог бы воевать – для обучения молодёжи. Отсюда и уверенность Рюгена в удачном исходе битвы за город.
– Восстания не будет, – с трудом подбирая русские слова, говорил агент-болгарин, – обещали, да… Но это Балканы – больше шума, чем дел.
Немолодой черноусый мужчина обречённо машет рукой и виновато смотрит в землю. Он один из немногих патриотов, готовых не только рассуждать, но и действовать.
– И почему же? – Задал вопрос Август Раковский – офицер свиты и Начальник Кабинета Грифича.
– Да… Струсили. Молодые ещё готовы выступить, но старики вцепились – говорят «А когда уйдут русские и вернутся турки, что ты скажешь?».
Хмыкнув, принц с Августом переглянулись и офицер кисло сказал:
– Ты снова выиграл, сир – придётся работать по второму плану.
Начали осадные работы, хотя откровенно говоря – только для отвода глаз. Семь тысяч пехоты и три тысячи конницы не смогут даже нормально перекрыть территорию от вражеских вылазок… Ждали ответ на ультиматум и не дождавшись, через сутки послали с вопросом. Турки неожиданно засуетились и… Выяснилось, что всё это время они ничего не делали. Это как? Типа само рассосётся? Впрочем, если учитывать «третьесортность» гарнизона, то удивляться не стоило. Через час в городе раздались звуки выстрелов и через какое-то время отворились несколько отрядов арнаутов, албанцев, курдов и прочих полу наёмников покинули город. Верный своему обещанию, Грифич не стал пускать за ними кавалерию и такой подход сработал – ещё через час снова послышалась стрельба и османы запросили переговорщика.
– Сир, просятся уйти. Говорят, своего пашу связали.
– Пусть уходят, – пожал плечами принц, – они верно рассудили. Как и обещано – с оружием, но без обозов.
Нельзя сказать, что Рюген пришёл в восторг от бескровной победы, но и нельзя сказать, что огорчился. Как у каждого нормального полководца, были у него планы на все случаи жизни. Правда, он ставил на ночной штурм с участием «Волков» и незаметным вырезанием часовых, а подобная боязливость противника была несколько неожиданной.
Уходили османы опасливо, поглядывая на вымуштрованных солдат Вольгаста, стоявших в идеальных колоннах. Немногочисленные повозки у них всё-таки были – под раненых и больных, да под перевозку женщин – офицерских жён. Но вот военное имущество по большей части было оставлено и теперь герцог ломал голову – как эти трофеи доставить к своим, выделив на сопровождение минимум солдат.
В бескровном занятии города оказались свои плюсы – помимо отсутствия потерь. Прежде всего – дух горожан и жителей окрестных сёл, взлетевший до небес. Плевен считался крепостью, пусть и второстепенной, провинциальной и то, что турки побоялись сражаться, стало для болгар настоящим откровением. Достаточно неожиданно многие из них начали размахивать ружьями и уверять в своей воинственности, предлагая Владимиру свои услуги.
– Если вы действительно хотите помочь Болгарии и её народу, не обязательно воевать.
После этих слов принца на площади воцарилась тишина.
– Мало уметь стрелять из ружья и владеть саблей – хороший солдат должен знать и другие премудрости прежде всего – уметь воевать в составе отряда. Не лучше ли храбрецам уйти в Россию, где их научат всему необходимому. Ну а после можно будет поступить на русскую службу – с турками мы ещё будем воевать не раз. Можно будет вернуться в Болгарию и тогда у повстанцев появятся настоящие командиры, выученные в лучшей армии мира. А можно и просто переселиться – особенно тем, кому надоело жить под властью иноверцев.
Дальше началась беззастенчивая вербовка – балканцы были крайне необходимы на Юге России, Крым и Новороссия-Скифия ждали людей. И если русские переселенцы могли дать фору тем же болгарам как скотоводы или вопросам зерновых, но виноград, южные овощи, фруктовые сады… На Тамбощине и Брянщине такой экзотики просто не было.
– Как поселять будете! – На несколько исковерканном русском крикнул один из присутствующих.
– Болгарское село и несколько русских по соседству, – честно ответил герцог.
– Мы… землячество!
– Только так! И остальных так же селим – греков, армян, сербов.
Позиция эта была принципиальной – ассимиляция. Небольшое село, да когда до соотечественников ехать минимум день-другой… Тут поневоле обрусеешь.
Решать пришлось быстро, но переселенцы понимали всю подоплёку – турок разогнали и пока подойдут новые войска, даже медлительный обоз, сформированный из гражданских, сумеет уйти достаточно далеко. Ну а отбиться от мелких отрядов смогут и сами переселенцы, хотя Грифич всё же пообещал выделить им отряд драгун ровно на десять дней. Ориентироваться на время, а не на какой-то географический ориентир было решено для того, чтобы болгары не медлили и спешили изо всех сил. А так… Сталкивался он уже с привычками крестьян – из-за опасений повредить живность они могут тормозить обоз. Опасность же вражеского налёта кажется им менее весомой, чем повреждённое копыто родной Бурёнушки.
Остановились в городе всего на три дня – требовалось время на отдых, причём не столько людям, сколько лошадям. Ну а дальше – «марш-марш вперёд, труба зовёт» и несколько сократившаяся армия двинулась дальше. Сократившаяся – потому что полк драгун отправился в путь вместе с переселенцами.
А проблем от них было… Даже местные старосты или старейшины зачастую ничего не могли сделать с какой-нибудь выжившей из ума старухой, вцепившейся в родимую коровушку, от старости еле передвигавшую копыта. Бросать же… Старуху – не принято, патриархальные нравы, ну а старуха не хочет бросать скотину, не желая понимать, что из-за её не хотения могут погибнуть люди.
– Маршрут утверждён и никого не ждать, – жёстко сказал Грифич на собрании офицеров, – вперёд пускать полностью исправные повозки и здоровый скот. Что похуже – сзади.
– А отстанут…, – пискнул один из местных старейшин, приглашённый на совещание.
– Не ждать! Сумеет нагнать – хорошо, нет – его проблемы. Я не хочу терять своих людей только потому, что кто-то из вас решит променять своё имущество на их жизни. Мои драгуны не будут умирать бессмысленно.
– Пойми, – вмешался в разговор Август, обращаясь к болгарину, – если не соблюдать график, то путешествие затянется, подтянутся крупные отряды турок или каких-то мародёров и дальше мы будем идти с боями – и будут гибнуть люди! Гибнуть потому, что кто-то оказался слишком жаден и глуп и решил, что лишний узел тряпья или хромая свинья дороже жизни людей.
Ради подстраховки Померанский выпустил парочку голубей, с просьбой встретить болгар на территории Румынии, но говорить об этом переселенцам принц не стал – иначе непременно нагрузят повозки так, что те будут прогибаться до земли.
Забегая вперёд – переселение прошло с проблемами. Как и ожидалось, нашлись чрезмерно ушлые и жадные личности, решившие, что их распоряжение Грифича не касается. Но поставленный старшим барон Фольгест вёл самую жёсткую политику и просто бросал отставших. Было много воя и какая-то часть переселенцев даже обиделась и пошла на принцип, решив поддержать соплеменников и остаться вместе с ними.
Ну и… Ничего удивительного, что мелкие отряды разбежавшихся турок встретили их и вырезали, несмотря на попытки сопротивления. Сами же нападавшие постарались распространить эту информацию как можно шире – то ли просто хвастаясь душегубством, то ли мстя за пережитый страх.
Основная же масса – а это более трёх тысяч человек, благополучно достигла территории России, после чего на территории Скифии появилось больше пятидесяти болгарских сёл.
