Vector
Совершенный: пробуждение
Совершенный: пробуждение
Вторая половина двадцать первого века. Технологии уверенно шагают вперед, покоряя все новые и новые вершины. Тела больше нет? Не проблема, создадут новое, еще лучше прежнего. Человек слишком слаб? Нет вопросов, выложи круглую сумму и получи апгрейд, который позволит тебе швыряться слабаками, показывая всю их ничтожность.
Сергей Асов обычный парень, имевший свои незамысловатые планы на жизнь. Но однажды в его жизнь вмешался Случай. Теперь его окружают лишь смерть и кровь.
Гонка на выживание началась.
Глава 1
– Для вручения диплома приглашается Асов Сергей, – вырвал меня голос декана из сладкой полудремы, в которую я успел провалиться, пока ждал, когда все наконец соберутся.
– Сергей, не спи! – пихнул меня в бок мой одногруппник.
Поднимаюсь со своего места и направляюсь к небольшой трибуне, где декан на пару со своим замом вручают дипломы о завершении университета. И нет чтобы уйти уже от этого архаизма и ограничиться электронной версией, которая в любом случае прилагается к этому бумажному пережитку прошлого, наоборот, решили провести как бы торжественную церемонию в этом году. Вот же повезло… мог по-быстрому получить, а теперь придется сидеть и ждать, пока все получат.
По пути мимолетом оглядываюсь на весь поток, на свою группу. Сегодня последний день, когда мы все вместе, четыре года пролетели совершенно незаметно, и больше сюда уже почти никто не вернется. Ну, не считая меня хитровымудренного, решившего поступить в магистратуру, чтобы откосить от армии на время, а что будет потом, то будет уже потом. Во всяком случае, надеюсь, что за этот год, что я буду дальше учиться, ее закончат переводить на новый формат. А потом можно уже и отслужить. А чего нет, когда будет от нее польза, а не просто потраченное впустую время?
Пожимая руку декану, замечаю его слабозаметный облегченный вздох. Вот ведь… помнит все, нехороший такой человек, еще и издевается. Ведь специально же вздохнул! Ну да, учеба не прошла без приключений. Подумаешь, несколько любопытных придурков совместными усилиями собрали нечто и захотели проверить получившееся. Кто же знал, что оно рванет и спалит каким-то чудом напрочь всю проводку чуть ли не в половине корпуса? Никто. А проверять больше негде было, нужны были определенные условия, которые как раз прекрасно создавались в университетской лаборатории.
Ох и крика тогда было… Самое смешное, что все знали, кто виноват, но доказать не могли. Сгорели доказательства, причем практически бесследно. А придраться, что причина была именно в той лаборатории, где находились мы, – не получилось. Тогда все очень долго ломали головы над тем, что произошло.
Только пятеро придурков, включая меня, знали истинную причину. Вспоминая сейчас произошедшее, ничего, кроме желания сделать фейспалм, не возникает, а тогда же… Зато наконец обновили под это дело всю проводку в корпусе. Еще спасибо должны сказать, а то неизвестно, сколько бы еще была старая. Нужно признать, что нам повезло в том, что в тот момент никакое дорогое оборудование не было подключено, тогда бы мы так легко не отделались.
Получаю диплом и возвращаюсь обратно на свое место. Эх, еще сидеть и сидеть. Кручу полученный диплом в руках. Плотный картон, а внутри глянцевая поверхность, все точно так же, как и многие десятилетия до этого. Единственное новшество – это штрихкод, по которому можно быстро найти электронную версию и проверить на подлинность сам диплом. Электронная же версия давно залита на облако и доступна мне в любое время дня и ночи.
Остальное время пролетело незаметно в упорных попытках не уснуть снова. Еще бы, ведь всю ночь мы с группой отмечали успешное окончание универа. Если честно, то даже слегка удивлен, что все добрались сюда, а то они были в таком состоянии…
– Хватит дрыхнуть, – снова толкнул меня локтем в бок одногруппник.
Бросаю на него взгляд и замечаю, что все уже закончилось и можно наконец свалить отсюда отсыпаться. Как-то я пропустил тот момент, когда декан толкнул прощальную речь и этим завершил торжественную церемонию. Задумался, что ли, о чем-то, не спал же, это точно? Быстро распрощавшись со всеми и отказавшись от предложения собраться еще раз и продолжить отмечать, выхожу на улицу. Там стоит прекрасный солнечный летний день.
Пройтись пешком или проехать на общественном транспорте? На свою машину же не насобирал еще, ленивая жопа. Решаю все же прогуляться, раз есть такая возможность. Включив бодрую музыку, направляюсь в сторону дома. Часик неспешной ходьбы, и я буду там.
Идя рядом со скоростной трассой, в очередной раз, как и всегда, удивляюсь, как могло кому-то прийти в голову сделать ее прямо через город, а не, как везде в нормальных местах, за его пределами? Провожаю взглядом пронесшийся автомобиль. Километров двести, наверно, было, если не больше. Эти трассы вообще до трехсот позволяют разгоняться. Как же хорошо, что они ограничены силовыми барьерами – это единственное, что хоть как-то успокаивает и внушает надежду, что, если вдруг что, машина, несущаяся на безумной скорости, не размажет тебя по тротуару.
Поднимаю голову и смотрю на небо. Эх, когда уже изобретут летающие машины, чтобы на земле стало посвободнее? Так-то они вроде бы как есть, но почему-то в массовое производство никак не выходят. То одна проблема вылезает в них, то другая. Ощущение, будто против них какой-то заговор.
Увеличиваю громкость музыки, а то барьер, ограждающий трассу, звуки-то не поглощает. Не представляю, каково людям, живущим в домах рядом. Хотя, наверно, привыкли, плюс, если ничего не путаю, им дома обшивали специальным звукопоглощающим материалом.
Приду домой, обрадую маму дипломом. Она человек старой закалки, ей нужно, чтобы его можно было подержать в руках. Осталось еще через неделю сдать вступительный экзамен в магистратуру, и можно до конца лета балдеть, все равно заказов по подработке быть не должно.
Кивая в такт музыке, бросаю взгляд на трассу. Настораживаюсь, не заметив привычного мерцания барьера. Какого?.. Оборачиваюсь, среагировав на громкий визг шин и скрежет металла. Успеваю заметить, как через невысокое ограждение перелетела явно дорогая машина и летит точно на меня.
Совершенно безопасно – говорили они. Силовой барьер не может отказать – утверждали они. Больше ничего подумать не успеваю, не говоря про то, чтобы сделать. Потом только боль и темнота.
Голова словно в каком-то тумане. Почему вокруг темно? Где я? Впадаю в панику. Почему я не чувствую тело? Что вообще происходит? Куча вопросов и панических мыслей.
– Срочно увеличить дозировку, он приходит в сознание, – донесся откуда-то издалека женский голос.
Дозировку? Я что, в больнице? Больше ничего подумать не успеваю. Сознание погружается во мрак.
Придя в себя во второй раз, стараюсь удержаться и не впасть сразу в панику. Пробую почувствовать тело. Ничего, я будто в каком-то вакууме, вообще никаких ощущений. Только откуда-то издалека доносится равномерный писк.
Тогда зайдем с другой стороны. Во-первых, я, наверно, все еще жив, раз могу думать и, наверно, слышать. А во-вторых… что я помню? Помню, как шел домой и слушал музыку. Затем заметил, что пропал барьер около скоростной трассы и летящую прямо на меня машину. Теперь все понятно. Куда машина приземлилась? Разумеется, на меня, куда же еще. Осталось понять, насколько плохи мои дела.
Делаю попытку открыть глаза. Но сколько ни напрягаюсь – ничего не получается. Абсолютное бессилие. Нужно поспать, надеюсь, позже станет все получше, все же медицина у нас способна на довольно многие вещи. Успокоив себя таким образом, проваливаюсь в сон.
В следующий раз просыпаюсь от того, что рядом кто-то разговаривает. Прислушиваюсь, пытаясь разобрать слова, а то все доносится как-то слитно.
– Не повезло парню, – произнес мужской голос.
– Что с ним будет? – спросил женский голос. Вначале показалось, что это голос мамы, но нет, ошибся.
– Не знаю. Подержим пока его в реанимации, вдруг объявятся его родственники. Документы, что нашли при нем, оказались в таком состоянии, что можно сказать, что их нет, различима только дата его рождения. Если в течение недели никого не будет, то придется отключать.
– Такой молодой, всего лишь двадцать два года… Может, можно ему как-то помочь?
– Бесплатного лимита, выделенного на него, не хватит даже на то, чтобы привести в порядок его верхнюю часть, не говоря про все тело. Та машина просто размазала его по дороге, повредив все, что можно и нельзя. Чудо, что он остался жив и его быстро доставили к нам.
– Может, для него было бы лучше и умереть… – жалостливо произнес женский голос.
– Не спеши его хоронить, может, еще кто-то найдется, – ответил ей мужской голос, явно отдаляясь.
Слышу, что они еще о чем-то говорят, но разобрать не получается. Дела мои плохи. Если даже лимит на бесплатное обслуживание не покрывает все, что нужно, а его обычно хватает, чтобы собрать человека заново, то боюсь представить, что же со мной произошло.
Слышу, как рядом что-то щелкнуло, а меня начало клонить в сон. Так, нужно потом обдумать все. Хотя что думать? Таких денег все равно ни у кого из родственников нет, даже если они все скинутся…
*****
– Доктор, как вы оцениваете его состояние? – спросил высокий, крепко сбитый мужчина у врача в белом халате.
– Вам правду?
– Да.
– Он живой труп. Даже если кто-то внесет нужную сумму, то вернуть полностью к жизни его не получится. У нас просто нет всего необходимого. Ни у кого в стране нет! Это если только везти его за рубеж, в элитную клинику, занимающуюся подобными случаями, но там такие очереди, что он скорее умрет, чем дождется. Они же, чтоб их, берут только несколько пациентов одновременно, обусловливая это требованиями к обслуживанию и сложности проводимой работы.
Спрашивавший мужчина бросил очередной взгляд через стекло на лежащего в реанимационной капсуле парня. Затем перевел взгляд на экран, выводящий изображение тела внутри капсулы, и тут же отвел взгляд. Хотя он никогда не был особо впечатлительным или брезгливым, но вид того, что там сейчас, даже его заставил внутренне содрогнуться.
– Что с его родственниками?
– Была его мама, с трудом смогли ее выпроводить отсюда, она хотела остаться прямо тут, раз мы ее не пустили к нему. Больше никого.
– Понятно… Не отключайте его пока что. Я все оплачу, если это выходит за лимит.
– Нет, Андрей Владимирович, пока что расходы на него в пределах лимита.
– Хорошо, держите меня в курсе его состояния, – произнес Андрей Владимирович и пошел на выход.
*****
– Кто это был? – тихо спросила у доктора медсестра.
– Не знаю, но мне по его поводу звонили с самого верха, так что улыбаемся и отвечаем на все вопросы. Я не хочу, чтобы, если что, нам обрезали финансирование или еще что-нибудь другое. С парня глаз не сводите, проверяйте его состояние, если вдруг что, сразу меня вызывайте.
– Я поняла, передам остальным, – кивнула доктору медсестра и зашла в палату.
*****
Андрей Владимирович же в это время уже ехал в машине и думал. Думал о том, как неудачно его дочь вылетела с трассы. И хоть сама она почти не пострадала – система безопасности автомобиля сработала на отлично, то вот про того, на кого приземлилась ее машина, этого сказать нельзя.
Удивительно неудачное стечение обстоятельств: сбой в системе управления в почти новой машине, сбой в системе энергопитания трассы и отключение силового барьера и, наконец, парень, оказавшийся так не вовремя в том месте.
Что ему делать? Бросить парня на произвол судьбы? Так поступить ему не позволяет совесть. Оплатить лечение? Вариант неплохой, но что-то останавливает от его воплощения. Может, то, что парень все равно с высокой вероятностью останется инвалидом, даже при том условии, что попадет в клинику, в которую длиннющая очередь, несмотря на ее расценки? Да, он будет жить, но… по роду своей деятельности Андрей Владимирович вполне представляет их возможности, и, несмотря на всю продвинутость, далеко не факт, что они смогут собрать парня обратно и вернуть к нормальной жизни.
Остается еще один вариант, который вполне устраивает Андрея Владимировича и можно даже сказать, что нравится ему. После долгих размышлений, уже почти доехав к пункту назначения, он все же решил именно его воплотить в реальность.
Поднявшись в свой кабинет и вызвав помощника, он принялся мерить пространство шагами, дожидаясь того.
– Вызывали? – спросил молодой парень, заглянув в кабинет.
– Да. Подготовь последнюю модель для испытаний.
– Нам предоставили добровольца?
– Можно и так сказать.
– В смысле? Что вы имеете в виду? Стоп, вы же не хотите…
– Да, именно это я и собираюсь сделать.
– Вы шутите? Нас же потом всех тихо смоют в унитаз.
– Ничего не сделают. Проведем как испытания на добровольце, согласно пункту сто тридцать восемь дробь два. Максимально урежем возможности. В итоге должно будет остаться чуть больше, чем у обычной гражданской модели, не учитывая именно ее особенностей, которые мы никуда убрать не сможем, без них смысла ставить ее нет.
– Может и прокатить, – задумчиво ответил своему начальнику парень.
– Выполняй. Подбери команду. До завтра справишься?
– Должен. А к чему такая спешка? Если не ошибаюсь, то парень в стабильно дерьмовом состоянии, случайно умереть не должен, если только оборудование не отключат.
– Нам еще нужно будет последить за его состоянием, провести кучу тестов… Не мне тебе объяснять!
– Понял, – кивнул парень и почти бегом выбежал из кабинета.
Андрей Владимирович же откинулся на спинку кресла, снова задумавшись. Не совершает ли он ошибку, решив пойти на хитрость и по факту на нарушение всего чего только можно из регламента лаборатории и когда-то давно подписанного договора? Нет, формально там есть лазейка, которой он и собирается воспользоваться, но… все зависит от того, что будет потом: что будет с парнем, проболтается ли кто-то из причастных к задуманной авантюре, кого пошлют для проверки и еще куча всего. Но это все будет потом, а сейчас ему нужно вернуть парня к нормальному состоянию – насчет этого Андрей Владимирович твердо решил.
Ну и плюс к этому, где-то в глубине души он знает об еще одной причине, почему делает все это. Спасти парня – это прекрасно, но еще им жизненно необходим эксперимент на совершенно постороннем человеке, который не проходил никаких отборов и тому подобного, просто на человеке с улицы. Времени у них остается все меньше, а стабильного результата все нет.
Поднявшись, Андрей Владимирович достал небольшую бутылку минералки из холодильника и приложился к ней, жадно глотая ледяную воду. Допив, он встряхнулся и сел обратно, запуская рабочий компьютер. Впереди у него бессонная ночь, за которую он должен успеть еще раз проверить все расчеты. У них нет права на ошибку.
*****
Проснувшись в очередной раз, даже сразу и не понимаю, что происходит. Нет, состояние мое по-прежнему без изменений, во всяком случае, если исходить из того, что я могу оценить, – а это почти ничего, но я все еще слышу и думаю, а значит, жив. Но вот что ввело в какой-то ступор, так это шум вокруг. Какой-то грохот, скрип, голоса. Что здесь происходит? Меня решили отключить от капсулы? Так подумать, как же прекрасно, что кому-то пришла в голову идея встроить в нее динамики и микрофон. Вот что бы я сейчас делал без них?
Пробую как-то прислушаться и вычленить что-то более понятное и информативное. И даже что-то получается разобрать.
– У вас все готово? – спросил незнакомый мне голос.
– Да, вы можете его забирать, – ответил ему уже знакомый голос, который принадлежит доктору, которого я слышал раньше. – Что вы собираетесь с ним делать?
– Это уже не ваше дело. Вы подготовили капсулу для транспортировки, и все, дальше мы уже сами. Можете выписывать его, больше он сюда с нынешней проблемой не вернется. Все необходимые документы вам уже присланы.
Слышу, как, кажется, мою капсулу куда-то покатили. Только через несколько секунд до меня окончательно доходит смысл сказанного, все же мозг работает откровенно паршиво, сказывается то, что меня неслабо накачали чем-то. Куда меня везут и что это все значит?! Будь у меня возможность, начал бы тут же биться всем чем можно об капсулу, пытаясь выбраться. Но тела я не чувствую, так что могу биться только в панике.
– Он в сознании, – произнес все тот же голос, который разговаривал с доктором.
Ответ ему я не разобрал, но почти сразу думать стало гораздо сложнее. Еще несколько секунд борьбы с накатывающей сонливостью, и я ей проиграл.
*****
Реанимационную капсулу с телом быстро выкатили из здания больницы и погрузили в неприметный автомобиль. Если бы у кого-то постороннего спросили, что тут произошло, то он сказал бы, что какие-то техники забрали капсулу на обслуживание или ремонт.
– Как? – спросил Андрей Владимирович у своего помощника, который лично забирал тело парня, когда тот вместе с еще одним сотрудником оказался внутри машины.
– Все нормально. Капсула в транспортном режиме, довезти должны успеть.
– Едем! – приказал Андрей Владимирович водителю.
– В лаборатории все готово? – спросил парень у своего начальника. – Вы расчеты проверили еще раз?
– Готово, Леш, ты же сам утром все подготовил. Над расчетами я просидел всю ночь, проверяя каждую мелочь, все должно получиться.
Пока начальник и подчиненный разговаривали, еще раз обсуждая все детали предстоящего дела, автомобиль быстро несся в сторону закрытой правительственной лаборатории, о существовании которой знали немногие. Остальные же принимали неприметное здание за очередной офис, пусть и на окраине города. Никто даже и не мог предположить, что под землей скрывается огромная лаборатория.
Еще полчаса, и капсула была доставлена, а тело парня – перемещено уже в специальную медицинскую капсулу, переделанную под нужды лаборатории и в которой будут проводиться все необходимые манипуляции.
– Начинаем? – спросил Алексей у своего начальства.
– Да, – ответил тот и кивнул всем остальным членам команды, от которых зависит, без преувеличения, будущее лаборатории.
Если все получится – они будут работать дальше и их не закроют, а если нет… Деньги, все вечно упирается в них, загубив уже не один проект. Если они не предоставят в ближайшее время нормальные результаты, от которых можно отталкиваться и заинтересовать кураторов их проекта, то часть персонала будет разбросана по другим проектам, а другая часть, которая слишком много знает и не захочет бросать текущий проект, уже больше никогда не покинет этих стен, оставшись навсегда со своим детищем, которому некоторые отдали не один десяток лет. Жестоко? Без сомнения – да, но никто не захочет рисковать, допуская даже теоретическую возможность того, что результаты, достигнутые здесь, смогут попасть куда-то на сторону и там будут воспроизведены.
Отбросив все лишние мысли, Андрей Владимирович полностью собрался и сосредоточился на деле, включаясь в процесс окончательного доламывания тела невезучего парня. Ведь, чтобы собрать заново, нужно вначале сломать.
Глава 2
Вернувшись в сознание, даже сразу как-то и не понимаю, что не так. Вот что-то изменилось, но вот что… Через сколько-то времени понимаю – в этот раз сознание кристально чистое, без всякого тумана и тяжелых мыслей, как было все разы до этого после моего попадания в больницу.
Я умер – первая мысль, которая проскочила после осознания произошедших изменений. Нет, вряд ли, наверно, все еще живой. Прислушиваюсь к окружающему пространству, пытаясь уловить хоть малейший намек на то, что происходит. Но вокруг абсолютная тишина, и это очень сильно тревожит.
Ведь что я помню? Помню, как меня кто-то зачем-то увез из больницы. И все, больше ничего, потом меня вырубили. Кто? Зачем? Ни на один из этих вопросов ответов у меня нет. В голову лезет куча хреновых предположений.
Так ничего и не услышав, несмотря на все старания, пробую почувствовать свое тело. Вдруг меня забрали на операцию и починили? Мысль в чем-то отчаянная и оторванная от реальности, но все же… надежда умирает последней.
Что со слухом, что с попытками почувствовать тело результат одинаковый – никакой. И что мне делать? Опять лежать и ждать неизвестно чего? Как будто у меня есть выбор…
– Он пришел в себя, – раздался совсем рядом незнакомый мужской голос, но донесся он словно через какую-то пелену, очень приглушенно, настолько, что даже разобрать слова получилось с большим трудом.
– Отлично, тогда можем начинать, – ответила ему уже женщина.
– Вы слышите нас? – спросил еще кто-то уже у меня.
И как мне ответить, он издевается? Я и слышу-то с большим трудом.
– Вижу, что слышите. Мы считываем активность мозга, – произнес тот же, кто и задавал вопрос. – Включаем его.
Включаете? Это что значит?!
– Могут быть неприятные ощущения, приготовьтесь, – произнесла женщина, обращаясь ко мне.
К чему приготовиться? Что вы со мной собираетесь делать?
– Начинаю процесс активации, – прервал поток моих панических мыслей самый первый мужской голос.
Замираю, если так можно назвать проделанное, и жду, что будет дальше. Секунда, другая… время без внешних ориентиров тянется очень долго.
Активация нейросети.
Производится первичное тестирование проводимости нейроинтерфейса.
10%
20%
…
Сказать, что я охренел, – это ничего не сказать. Нейросеть? Откуда? Мысли в голове носятся рассерженным роем, строя различные гипотезы. Мама где-то нашла деньги и меня отвезли в элитную клинику? Нейросети не ставят всем подряд. Это вообще больше привилегия военных. Гражданские же модели стоят столько… что даже думать про это страшно. Нет, этот вариант отпадает, слишком много денег нужно. Тогда откуда?
Первичное тестирование проводимости окончено.
Связь с периферийными модулями установлена.
Идет тестирование модулей.
5%
10%
…
Прочитал новые строки, высветившееся словно перед глазами, даже несмотря на то, что те как бы не работают. Вывод – текст внедряется напрямик в мозг, а я просто читаю его привычным образом.
Так, нужно успокоиться. Меня явно не собираются убивать, иначе не стали бы тратить столько денег. Но тогда что? Какой-то эксперимент? Неизвестный благодетель? Может, тот, кто вылетел на машине в меня, она-то была явно недешевая? Ага, и он решил вот так с барского плеча внедрить мне нейросеть, которая стоит как тысяча тех машин. Бред.
Возвращаюсь к идее про эксперимент, пока все равно больше ничего не происходит. Может, я попал к военным? Те вполне могли поставить мне нейросетку. Если слухи в интернете не врут, то на самом деле она не такая уж и дорогая, поэтому у многих военных имеется, а для гражданского сектора ей специально цену завышают.
Но зачем я мог им понадобиться? Просто попал под руку? Не знаю. У меня нет никаких вариантов. Ничем вроде бы особым не выделялся, обычный человек.
Тестирование модулей завершено.
Производится последовательная активация модулей.
А что это вообще за модули такие? Не успеваю как следует продумать различные варианты, как все заполнила просто жуткая боль, напрочь парализующая любую мыслительную активность. Была бы возможность, орал бы во весь голос.
– Вводи обезболивающее ему, он сейчас чокнется! – прорвался сквозь пелену боли чей-то голос.
– Нельзя, это может помешать нормальной активации.
Внезапно перед глазами появилась картинка белоснежного потолка.
Активация зрительного модуля и слухового модуля произведена.
Если я думал, что боль раньше была дикой, то ту, которая накрыла меня сейчас, даже описать невозможно, у меня даже глаза полезли на лоб. Такое чувство, что еще совсем немного, и у меня просто откажет сердце, если оно, конечно, есть у меня еще. Где-то в глубине меня попыталось зародиться дохлое удивление тем, что активирован некий слуховой модуль, я же слышал и до этого, пусть и плохо, но как зародилось, так и почти сразу оказалось снесено болью.
– Держись, парень, уже немного осталось, – произнес какой-то мужик, показавшись в поле моего зрения.
Слезящимися от боли глазами пытаюсь осмотреться. Угу, зрение, может, и есть, но вот сами глаза не шевелятся – просто зашибись. Пялюсь в потолок и стараюсь вытерпеть боль.
Странно, но чем дальше, тем становится легче. И нет, сама боль не стала меньше, даже, наоборот, сильнее, ощущение, словно у меня дергают за каждый нерв, проверяя, как он работает, но стало как-то проще переносить ее. Привык, что ли?
Десять минут, полчаса или час – не знаю, сколько длилась эта пытка, но боль начала постепенно стихать.
Активация модулей завершена.
Производится калибровка активированных модулей.
Какая еще нах… Додумать возмущенную мысль не успеваю. Все вокруг пропадает, а тело буквально выворачивается чуть ли не наизнанку, если судить по ощущениям. Стоп, это я же его чувствую!
Моей радости от этого факта нет предела, даже несмотря на все происходящее сейчас. Я жив, и у меня есть тело! А что будет дальше – это уже не так важно, теперь можно и побороться за свою жизнь.
Калибровка завершена.
Стоило сообщению возникнуть в сознании, как сразу же вернулось зрение, а все остальные чувства стали гораздо ярче.
Нейросеть активирована и готова к работе.
Пробую осмотреться, вращая глазами по сторонам. Блин, ничего не видно, кроме белого потолка и таких же стен. Пытаюсь пошевелиться. Тело откликается на команды, но я крепко зафиксирован.
– Не дергайся, – раздался отлично слышимый женский голос. – Скоро отвяжем тебя.
Перестаю пытаться освободиться и начинаю терпеливо ждать, параллельно прислушиваясь к происходящему вокруг. Слышу чьи-то шаги и даже как чей-то палец касается сенсорного экрана.
Э-э, что?! Не понял, это как? Может, у меня глюки после всего пережитого? Никогда же раньше не мог так, да и вообще человек не способен на такое. Точно, нейросеть… она позволяет очень многое.
– Все нормально, можно его перемещать, – произнес какой-то мужик, если не ошибся, то тот, который хотел вколоть мне обезболивающее.
Слышу, как щелкнули фиксаторы на той кушетке, где я лежу. Медленно пытаюсь поднять руку. Получается. Подношу ее к своим глазам и рассматриваю. Какие-то непривычные ощущения: словно это одновременно и мое тело, и не мое, не могу понять.
– У тебя будет время насмотреться. Иди за мной, – позвал меня второй мужской голос, который не дал вколоть мне обезболивающее.
Осторожно сажусь и спускаю ноги на пол. Одет я в какие-то легкие матерчатые штаны, и больше, по ощущениям, на мне ничего нет. Вообще ничего, верхняя половина совершенно голая, а вот насчет трусов не уверен.
Касаюсь босыми ступнями пола. Теплый. Упираюсь руками в лежак и аккуратно становлюсь на ноги, которые почему-то норовят подогнуться все время.
– Хорошо, а теперь иди за мной, – позвал меня все тот же мужик, терпеливо дождавшись, когда я полностью освоюсь.
Отрываю взгляд от своих ног и непонятного покрытия пола и осматриваюсь. Небольшое помещение, заставленное все неизвестной для меня аппаратурой, и в его центре лежак, с которого я и поднялся. Осматриваю присутствующих здесь людей. Все одеты в белые халаты. Мужикам от тридцати до сорока, а вот женщина внешне молодая, лет двадцать пять, не больше, наверно.
– Пойдем, – еще раз терпеливо позвал меня мужик. Он здесь внешне самый старший по возрасту.
Киваю ему и делаю шаг. Нога, словно только и ждала этого, сразу же подгибается.
– А, чтоб тебя! – буркнул второй мужик и подхватил меня под локоть. – Пошли.
– Почему такое долгое привыкание? Активация прошла нормально, он уже должен был освоиться, нейросеть же должна была помочь, – тихо прошептала девушка, пока мы втроем медленно двигались к двери.
Пройдя через двери, мы с такой же улиточной скоростью двинулись по коридору. Да что за хрень со мной?! Злюсь и пытаюсь идти нормально, но то одна нога подогнется, то другая, и в итоге приходится хвататься или за стены, или за сопровождающих. Плюю на тщетные попытки и просто ковыляю в указанном направлении, глазея по сторонам. Было бы еще на что глазеть. Что сзади, что впереди абсолютно пустой коридор с кучей однотипных дверей без всяких опознавательных табличек или надписей. И куда я попал?
Подойдя к одной из дверей и набрав код, который, как ни странно, я запомнил с первого раза, меня впихнули в комнату.
– Отдыхай пока, – сказали мне и затем закрыли дверь.
Хватаюсь за косяк и осматриваю место, где мне, похоже, придется побыть некоторое время: одноместная кровать, столик, кресло, стул, шкаф и еще одна дверь, ведущая куда-то. Хватаясь за все, что попадается под руку, подхожу к ней. При моем приближении она сама открылась. Заглядываю внутрь. Ага, здесь туалет и душ.
Понимаю, что силы окончательно покидают меня. Уже чисто на волевых разворачиваюсь и практически доползаю до кровати, сразу же падая на нее. Только голова коснулась мягкой поверхности, как я тут же отключился.
Просыпаюсь от того, что… выспался. Да, как бы это ни звучало, но именно от этого чувства. Приоткрываю глаз и вижу белоснежный потолок. Начинаю улыбаться как придурок. Я жив! Усмехнувшись этой вспышке радости, поднимаюсь с кровати и иду в душ.
Как же я соскучился по этому чувству! Да я вообще соскучился по ощущениям тела! Просто стою под струями горячей воды и кайфую. Эх, нужно выходить отсюда, тем более если мне не показалось, то открывалась входная дверь.
Выйдя из душа, вижу на столе поднос с кучей еды. Посмотрев на него, понимаю, что, оказывается, я хочу есть, и сильно. Набрасываюсь на нее. Сметаю все за считаные минуты. А можно добавки? Оглядываюсь на дверь, но мысли никто не прочитал, и человека с новым подносом не видно там.
Присматриваюсь внимательнее к своему временному жилью. Ничего подозрительного не видно, но сильно сомневаюсь, что меня оставили без наблюдения. Хотя, учитывая современные технологии, я могу просто не замечать скрытые камеры.
Какого хрена?! Картинка перед глазами изменилась, словно на привычную наложилась еще какая-то. Хм-м, а это, часом, не электромагнитное излучение? Поднимаюсь со стула и медленно обхожу комнату, по новой рассматривая ее.
Вот здесь, скорее всего, камера, а тут проходит проводка. Закончив осмотр, нашел как минимум четыре камеры в комнате и еще две в душе, извращенцы какие-то, надеюсь, там хотя бы не девушки смотрят. Извращенцы или нет, но я их вполне понимаю и то, чем руководствовались, устанавливая камеры здесь.
И как мне теперь вернуться к нормальному зрению? Это, конечно, прикольно, но жуть как непривычно и сбивает с толку. Стоило подумать об этом, как все вернулось к привычному виду. Интересно, что же со мной такое сделали, ну кроме того, что внедрили нейросеть? Из того, что только что увидел, – как минимум мои глаза подверглись изменениям. Так, визуально никаких отличий в теле от того, что помню, не обнаружил, пока мылся.
