Вера Анатольевна Прокопчук
Тайна фамильного перстня, или Три лепестка магнолии
ПРОЛОГ
Сырой весенний вечер утопил город Августенбурх, столицу королевства, в серебристо-сером тумане.
В этом тумане тонули статуи мрачных ангелов на Главном мосту. Ангелы эти, черные от времени, окунувшись в туман, расправляли свои каменные крылья, встряхивали каменными перьями, и украдкой улыбались друг другу странными улыбками.
«Это мне кажется», – беспокойно думал молодой человек, чьи шаги гулким эхом отзывались в тишине, когда он шел через длинный мост в тумане. «Это показалось… но вот тот ангел точно смотрел вперед, а теперь повернул голову и наблюдает за мной?!…»
Мост казался ему бесконечным. Однако, он все же кончился, и юноша шагнул в темные городские улицы.
Здесь в тумане тонули роскошные дворцы, помнящие древние времена и эпохи – огни факельных шествий забытых веков до сих пор отражались в их окнах – если приглядеться, конечно.
Тонули в тумане парки, в которых, под землей, жили тихие, но опасные «они» – длинные, тощие, серые и безликие, способные проникнуть в душу ребенка и разрушить ее изнутри. Это знали все дети – вопреки тому, что взрослые в это не верили, дети точно это знали.
Тонули в тумане скромные дома на простых улочках. Лишь острые шпили старинных зданий, поднимаясь над туманом, выделялись на фоне светло-серого неба, освещенного прозрачной белой луной. Но внизу, на покрытых лужами улицах, уже царила тьма – и к сердцу каждого, кто пробирался ночью по темному городу, тьма тянула свои зловещие лапы.
Что там за тень мелькнула в тумане? Случайный прохожий? Один из бездомных нищих? Грабитель? Какая опасность подстерегает во тьме и тумане?
Неожиданно молодой человек увидел перед собой девушку в плаще с капюшоном. Ее каблучки прозвенели по мостовой, и она свернула за угол.
Молодого человека это озадачило. Что делать девушке на улице в такой час, когда опасность подстерегает повсюду?
Кто она? Проститутка? Не похоже. Да и место не то, где девица такого пошиба могла бы ловить клиента – хоть и не самый фешенебельный, но все же вполне приличный район города. И одета она совсем не так, как одеваются ночные бабочки. Может, стоит догнать ее и проводить до дому?
Он свернул за угол, но девушки нигде не было.
Пожав плечами, он вернулся, собираясь продолжить свой путь. Но тут он едва не столкнулся с другой девицей, одетой так же, как и предыдущая. Не обращая внимания на нашего героя, девушка быстро процокала каблучками, и свернула на ту же улочку, что и первая.
На лице молодого человека появилась гримаска, означавшая: «А вот это уже интересно».
Надо сказать, герой наш – звали его Бервелл Пирс – был полицейским, только сегодня уволенным со службы после бурной ссоры с начальством. Причиной тому была привычка Бервелла совать нос туда, куда его не просили; и увы – эта привычка давно стала его второй натурой. Повинуясь этой привычке, наш герой, стараясь оставаться незамеченным, прокрался вслед за девушкой к черному двухэтажному зданию. В больших витринных окнах его были выставлены книги. Вывеска над домом гласила: «Книжный магазин «Золотая этажерка». Девица постучала в дверь каким-то условным стуком, дверь приоткрылась и она шмыгнула внутрь.
Спрятавшись за стволом большого дерева, Бервелл ждал, и ожидание его вознаградилось: еще пятеро девушек вошли в магазин. Затем прошло не менее 15 минут, но никто больше не появился.
Тогда он подошел поближе.
Все витрины черного здания были изнутри закрыты плотными шторами, так что наш сыщик мог видеть сначала стекло, потом полочки с книгами, за ним темную штору – и дальше взор его не проникал.
Он обошел здание со всех сторон, натыкаясь на ту же самую картину в каждом окне. Но упорство юноши дало свои плоды: одна из стен дома стояла почти вплотную в стене соседнего здания – глухой каменной стене. Протиснувшись кое-как между этих стен, наш сыщик был вознагражден за свое любопытство.
Здесь он нашел окно, которое никто не зашторил – вероятно, полагая беспечно, что никому не придет в голову протиснуться меж двух стен, с риском испачкать и ободрать одежду о старые кирпичи. Бервелл глянул в окно, и – ух ты! – замер, прилип к стеклу, привлеченный интересным зрелищем.
Посреди просторной комнаты, на столе, стоял треножник, в котором полыхал огонь, отбрасывая отсветы на лица тринадцати девушек, которые, взявшись за руки, что-то шептали – то ли заклинание, то ли молитву. Поверх треножника помещался черный котел, над которым поднимался пар. Закончив шептать, девушки разомкнули руки, и каждая всыпала в котел шепотку какого-то порошка. Затем, снова взявшись за руки, они с визгом закружились вокруг котла в хороводе, понеслись вприпрыжку. И, наконец, остановившись, посмотрели на ту, которая была, очевидно, старшей.
Бервелл тоже взглянул на нее, да так и застыл с приоткрытым ртом. Никогда прежде не видал он такой красавицы; лицо ее в ореоле пышных пепельных волос было прекрасно, как удивительный цветок – цветок изысканный, нездешний, не от этого мира. Фарфоровая белизна кожи контрастировала с глубокой бархатной чернотой глаз. Что она собирается делать?!
Красавица, меж тем, зачерпнув из котла кроваво-красную жидкость, разлила ее по стеклянным бокалам, и все девушки, издав какой-то клич, протянули руки с бокалами вперед, над котлом, и каждая ударила бокалом о бокал подруг.
И тут – внезапно – одна из девиц вскрикнула, указала пальцем на юношу за стеклом… Тринадцать пар глаз уставились на его простоватое лицо, прилипшее к стеклу, и пышную каштановую шевелюру; затем девицы бросились к окну, но нашего Бервелла и след простыл. Он несся прочь по улице, сообразив только то, что от этой странной компании ведьмочек с ее кровавыми ритуалами надо держаться подальше. А то всякое бывает. Уж он-то за годы полицейской практики нагляделся…
Удирая, он почти столкнулся с каким-то человеком, который тоже – непонятно зачем – торчал возле книжного магазина и был, похоже, весьма удивлен его появлением, но Бервеллу было не до этого.
Пробежавши несколько кварталов, и убедившись, что за ним никто не гонится, он перевел дух. Но тут же его пронзила мысль: возможно, девицы успели проклясть его; и что теперь делать?!
Он содрогнулся. Он знал, какие беды могут случиться с теми, кого прокляли ведьмы… Что, если тело его покроется язвами? Что, если на него свалится ужасная лихорадка, и он начнет гнить заживо? Что, если…
Неожиданно небо потемнело, луна спряталась за пышную темную тучу, и ветер глухо завыл, раскачивая в парке кроны деревьев.
От страха Бервеллу стало дурно, и он решил, что действие проклятия уже началось. Да, вот кольнуло в сердце, стало тяжело дышать…
«Что делать?! Что делать?!»
Он был уже почти готов предаться панике… но ведь недаром еще вчера он был полицейским – он знал, где можно получить помощь в подобных случаях. «Лунный сундучок»! Магическое детективное агентство! Оно довольно часто сотрудничало с полицией. Там и лекарь есть, как бишь его зовут? – ах да, Альфальвио!
Перед мысленным взором Бервелла встал респектабельный старинный особняк, в котором помещалось магическое агентство – с эркерами и полуколоннами на фасаде; и ровная, вымощенная плиткой аллея, обсаженная по краям пышными белыми цветами, ведущая к парадному входу. Теперь Бервелл думал об этом месте, как о земле обетованной. Там, там его спасение!
Глава 1
Рейвен
– Вы представляете, мисс Рэйвен – полный котел дымящейся крови! – восклицал Бервелл Пирс, возводя руки к небесам.
– Какой ужас, – я прижимала ладошки к щекам и качала головой в потрясенным видом.
– Да, да! И они разлили ее по бокалам, и явно хотели выпить…
– Чудовищно!
– И еще чего-то сыпали в котел, наверное, толченые кости летучей мыши… или жабы…
– Ой, вы меня пугаете…
Нет, эта история началась, по большому счету, совершенно комично. Если бы в финале все не обернулось трупом и полной неразберихой. А началось, повторяю, все просто уморительно.
Началось все с объявления, напечатанного на первой странице «Ежедневного вестника». Объявление это было потрясающим по наглости, и произвело на публику эффект разорвавшейся бомбы. Плотоядная улыбка, должно быть, играла на лице главного редактора газеты, когда он ее перечитывал.
«Мы, злонамеренные ведьмы из Ковена «Книжные ведьмы Золотой Этажерки», решили навести смертельную порчу на господина Норберта Хэмфри, кандидата в мэры Августенбурха, столицы нашего королевства. Мы уже провели первую, подготовительную часть обряда.
Мы обращаемся к г-ну Норберту Хэмфри с требованием снять свою кандидатуру с выборов, и тем самым спасти себя. В случае отказа, мы проведем вторую часть ритуала, от которой он покроется прыщами, получит насморк и свалится с лихорадкой. Если после этого он снимет свою кандидатуру, мы вернем ему здоровье и прежний облик. Если он откажется, то мы сведем его в могилу, проведя третий, окончательный обряд!»
Ниже объявления размещалась заметка:
«Нападение нелицензированных магов на кандидата в мэры города»
«…в церемонии наведения порчи участвовали 13 молодых женщин. Они зачитали старинные чернокнижные заклинания над тряпичными куклами с фотографиями господина Норберта Хэмфри. Для ритуала использовались земля с кладбища, осколки зеркала, черные свечи. Редакции также известно, что в списке лицензированных магов общество «Книжные ведьмы» не числится».
Дополняла статью фотография самого Хэмфри, благородной жертвы коварных негодяек.
Ни я, ни кто другой в нашем агентстве, не принял этого объявления всерьез, посчитав его дешевой газетной уткой. Единственно Бервелл, простая душа, рассказывал мне о том, что ему довелось увидеть, с самым серьезным видом и круглыми от ужаса глазами.
Мне же, слушая его, хотелось смеяться. Попав с самого детства на воспитание к Дайореллу, магу и хозяину магического детективного агентства «Лунный сундучок», я, Рейвен Блейк, чего только не нагляделась; поэтому все россказни Бервелла казались мне детскими побасенками.
Вы спросите – чего именно я нагляделась?
Да вот хотя бы взять тот денёк, когда Бервелл только пришел в наше агентство. Утром того дня мне снился кошмар: ночное кладбище, черные от времени замшелые надгробия, мерзкие призраки, и нечеловеческий вой огромного, достающего головой до самого неба, слепого тощего пса – вой, от которого подкашиваются ноги… И Дайорелл – мой приемный отец и великий маг, от рук которого простираются золотые вихри, выжигающие всю эту нечисть …
Да, ему-то что. Ему не страшно. Он вообще не знает, что такое страх. А мне было страшно до жути, но не могла же я убежать. Потому что бегством все равно не спасешься – так всегда внушал мне Дайорелл – спасешься твердостью, Рейвен, знанием, упорством, спасешься – глядя опасности прямо в глаза, спасешься – когда стоишь с напарником спиной к спине. Все это так, вот только куда девать тот комок липкой тошноты, именуемый страхом, который торчит прямо в горле?
А снился мне кошмар под утро потому, что первую половину той ночи, часов до пяти утра, мы изводили нечисть на одном из кладбищ под Августенбурхом – нечисть, которая уже замучила жителей маленькой деревушки по соседству. Они обратились в наше детективно-магическое агентство «Лунный сундучок», и вот итог: нечисти больше нет, зато у меня – ночные кошмары, наверняка на месяц вперед. Придется опять обращаться к к нашей травнице, баронессе Эрминтруде Найветт, за ее фирменной настойкой из болотных трав и мандрагоры…
Так размышляла я в то утро, ворочаясь в постели. Спасла меня от тяжких дум та самая баронесса (точнее, ее привидение, так как в реальной жизни она скончалась лет сто назад). Словно почуяв, что я мысленно ее помянула, она просунулась до пояса сквозь стену комнаты, и нежным, сладким голоском пропела:
– Вы все еще спите, душенька Рейвен? Я просила Ханну накрыть стол к чаю у меня в комнате, так что прошу вас, минут через десять, буду рада…
– Да-да, скоро буду, – простонала я, переворачиваясь на другой бок.
Я еще не знала в то утро, что в нашем агентстве появился новый сотрудник по имени Бервелл Пирс. Ибо Бервеллу повезло найти в «Лунном сундучке» гораздо больше, чем он искал: не только мага-целителя, который заверил его, что он жив, здоров и никем не проклят, – но и предложение от Дайорелла – поступить к нем в агентство на службу. В его положении это было просто подарком судьбы.
Поэтому настроение у Бервелла было просто отличное! Тем более, в агентстве он обнаружил (в моем лице) девушку, которая готова его слушать, и которую он смешил своими россказнями.
Правда, смешное начало потом обернулось как-то не смешно…
Глава 2
– Да вы попробуйте эти корзиночки с паштетом! Вы совсем не кушаете! И что там пишут в газетах? – щебетала Эрминтруда, – судя по вашему виду, дорогая, что-то сенсационное!
– Вы правы, – отвечала я, отрывая свой ошеломленный взгляд от газеты. – Это просто нечто из ряда вон… Там какой-то заговор ведьм против политика!
Я как раз читала объявление о наведении порчи.
Если бы не это объявление, я бы еще тогда заметила бы странный, взволнованно-нервный тон в интонациях Эрминтруды: так говорит женщина, которая чем-то озабочена, даже подавлена – но пытается это скрыть легкомысленным тоном и натянутой любезной улыбкой. Однако в тот момент мое внимание было полностью захвачено объявлением.
– Вот это да, – фыркнула я, – ну и ну!
Большой белоснежный пуховый кот, валявшийся на диванчике в углу комнаты, с любопытством поднял голову. Затем вскочил, легким прыжком перенесся на спинку моего кресла и заглянул в газету через мое плечо. А после протянул передние лапки, и пальчики этих лапок вытянулись, превратив лапки во вполне человеческие ручки, только маленькие и покрытые шерстью. Схватив газету, он устроился на спинке кресла, свесив задние лапы, и принялся читать с большим интересом. При этом янтарные глаза его налились красным жаром, как угли.
Что поделаешь, когда ты не просто кот, а демон, то любая эмоция отражается у тебя в глазах переливами пламени.
Пока он читал, я, попивая кофе, лениво осматривала с детства знакомую мне комнату баронессы. Куча картин и картиночек в рамках на стенах, по-старомодному обитых кретоном в цветочек – это вместо обоев. Не миллион – но полмиллиона уж точно – вышитых крестиком подушек и подушечек на креслах и диванчиках, и примерно столько же фарфоровых пастушек и пастушков на всем, на чем их только можно поставить: комодах, полочках, каминной доске и старинном буфете.
– Что вы об этом думаете, уважаемый Люциус? – спросила я у кота, когда убедилась, что он все прочел, и протянула газету Эрминтруде. Та уставилась в газету, прочитала, трепетно ахнула и прижала пальчики ко рту с кокетливо-потрясенным видом.
Кот перепрыгнул на пустое кресло у стола. Воздух вокруг него заколебался, и через минуту на его месте сидел средних лет худощавый мужчина – смуглый, широкоплечий, с тонкими чертами лица, обрамленного длинными белоснежными волосами. Он смотрел на трепетную Эрминтруду, и в янтарных его глазах светилась бесконечная ирония.
– Не угодно ли чаю, дорогой Люциус? – любезно пролепетала Эрминтруда, отрываясь от газеты.
– Благодарю вас за любезность, дорогая Эрминтруда, я был бы счастлив принять чашечку из ваших рук, но я уже пил чай сегодня, – ответил он, и в его словах мне почудилась какая-то странная, насмешливая интонация, – а что до заметки, – он повернулся ко мне, – то я не верю ни единому слову, в ней напечатанному.
И улыбнулся своей обычной ироничной улыбкой.
– Но почему?! – удивилась я.
– Дорогая, мне кажется, вы еще не совсем проснулись, – возразил он. –Начнем с того, что нормальные люди не дают объявлений в газеты о своих незаконных намерениях. Вы видели, чтобы грабитель объявил о намерении ограбить банк, а убийца – о желании убить свою жертву?
– Нет.
– Тогда зачем это объявление? Их сразу арестуют, это ведь очевидно! А сидя в тюрьме, они не смогут осуществить свои угрозы. Так зачем девушкам все это? Абсурд!
– Может, они настолько глупы, что не понимали последствий?
Люциус хмыкнул.
– Если они разбираются в магии, то для этого нужен кое-какой умишко. Вы видели магов, которые бы соображали на уровне безбашенных подростков? Действовали под девизом «Слабоумие и отвага!?»
– Нет, – я хихикнула.
– Вообще-то, – заметила баронесса, – как говорил мой покойный муж Бенджамен, «Ум не спасет от глупостей, совершаемых под влиянием настроения».
Люциус, посмеиваясь, возразил:
– Первое правило мага – не действовать под влиянием настроения. Это свойство людей, но не магов. А что до нас – то мы пока ничего не знаем, вот что я хочу сказать. Мы не знаем ни кто дал это объявление, ни с какой целью его дали. Мы ничего не знаем про этих девушек. Может, эти девицы – организация злобных тайных магов, а может – просто мирная компания девочек, которые собирались вместе, чтобы попить чайку с конфетами. Кстати, я склоняюсь именно к последней версии – потому, что настоящие шантажисты уж точно так не шантажируют. Кто-то хотел подставить ни в чем не повинных девчушек и дал это объявление? Зачем? А может, дело не в них, а в этом Норберте Хэмфри, хотя при чем тут он, я пока не понял. Словом – мы ни в чем не можем быть уверены. Кроме одного…
– А именно?
– Мы же все тут знаем, что чернокнижный обряд – это чепуха. Если у человека нет магии, то никакие чтения чернокнижных ритуалов не помогут совершенно. Одаренность магией – или есть, или нет. Поэтому первый вопрос – есть ли у них магический дар? Если нет, то все это, – он кивнул на газету, – можно считать газетной уткой.
Стук в дверь прервал нашу беседу.
Появилась наша служанка Ханна и сообщила, что в приемной сидит посетительница, вся в слезах, и очень хочет хоть кого-то увидеть.
– А что же господин Дайорелл? – удивилась я, так как разговаривать с клиентами – всегда его работа.
– У него посетитель, какой-то господин Бервелл, так что кроме вас принять эту даму – некому…
Глава 3
Посетительница, по имени миссис Линдвей, рыдала, стучала кулачком по столу, и сулила любые, какие угодно деньги за то, чтобы я решила ее вопрос.
А вопрос был вот в чем.
Едва газета, пахнущая свежей типографской краской, поступила в продажу, взволнованный господин Норберт Хэмфри, кандидат на пост мэра, собственной персоной, ворвался в полицейский участок и, потрясая газетой, заявил:
– Речь идет об угрозе моей жизни, и я требую немедленного ареста этой гнусной шайки!
– Стоит ли так волноваться? – флегматично поднял брови инспектор Мюррей, лениво рассматривая посетителя. То был молодой человек лет двадцати с небольшим. Внешность непримечательная: утиный носик, слишком тяжелый подбородок, единственно привлекали внимание – маленькие упрямые глаза с лихорадочным блеском. Одет он был в добротный серый костюм; воротник белой рубашки стягивал темно-серый галстук в темно-серую полоску. Волосы его тоже были серыми, как хвост воробья.
– Но как вы можете? – возмутился он, кусая бледные губы. – Это же преступление…
И потряс в воздухе газетой.
– Судя по стилю письма, и угрозу насморком, это больше похоже на глупую шутку каких-то девчонок, – пожал Мюррей плечами, и добавил без энтузиазма, – Впрочем, если вы настаиваете, то мы ими займемся,
Инспектор Мюррей выполнил свое обещание. Девиц арестовали.
И теперь матушка Пэнси Линдвей желала, чтобы вызволила из тюрьмы ее дочурку – вот прям немедленно! Я же пыталась объяснить ей, что некоторые вещи неподвластны даже магам.
– Мадам, я понимаю ваши чувства, и любовь к дочери, – лепетала я увещевающим тоном, – но, видите ли…
– Моя Пэнси еще совсем ребенок! – выкрикнула дама, сжимая в руке мокрый платочек. – Она же просто погибнет в тюрьме! И я не верю ни на минуту, что моя девочка согласилась бы участвовать в чем-то гнусном… в таком гадком шантаже… И магических способностей у нее никогда не было, никаких!
– Никогда не было, вы уверены? – усомнилась я.
– Совершенно уверена!
Я сидела за массивным письменным столом с огромными тумбами, стоящим посреди просторной приемной, она – напротив меня.
Я рассматривала ее: внешность обычной домохозяйки. Ничего примечательного в ней не было. Лет сорока пяти, приятной внешности, одета прилично, но неброско. Судя по всему, она до сих пор не имела проблем с законом, поэтому арест дочери, которую она считала тихой домашней девочкой, потряс ее до основания.
А я была в растерянности! Я просто не знала, что делать с этой дамой. По моей части – любые происки темных сил, тут я в своей стихии. Но в данном-то случае вопрос был чисто юридический!
– Сударыня, нелицензированное применение магии, – тон мой был почти виноватым, ибо я искренне желала ей помочь, – тем более с угрозами жизни и здоровья – закон на это смотрит строго. И что мы можем сделать?
– Да хоть что-нибудь сделайте! – выкрикнула хрипло дама; по щекам ее, прочерчивая дорожки в слое пудры, покатились слезы. – Вытащите ее оттуда!
Я беспомощно оглянулась – видимо, в надежде, что Дайорелл придет и спасет меня. И не ошиблась: из темного угла комнаты до меня долетел смешок; Дайорелл, уже давно исподтишка наблюдавший за нами, подошел к столу.
– Давайте по порядку, – молвил он, обращаясь к посетительнице. Обернувшись ко мне, он слегка взмахнул рукой, что означало «а ну-ка, брысь с моего места». Я радостно уступила ему кресло; он сел и начал:
– Скажите, что это вообще за организация такая – «Книжные ведьмы»? Чем они занимаются? И если чем-то противозаконным – как вы позволили своей дочери…
– Да ничем таким они не занимались! – пылко вскричала дама. – Моя дочь уверяла меня, что это невинный литературный кружок, где благовоспитанные девицы пьют чай и обсуждают прочитанные книжки. А «Книжные ведьмы», это так, просто – смешное название, шутки ради… Собирались они по вечерам в книжном магазине, который принадлежит дедушке одной из них. Нора Лааль, так ее зовут, эту девушку.
– Она тоже в числе этих «ведьм»?
– Ну да, она все это и затеяла, то есть приглашала на чаепития постоянных покупательниц, для развлечения…
– А Нора Лааль тоже арестована?
– Ну да! Вместе со всеми! Их арестовали, даже не дав доесть пирожные!
Последнее обстоятельство, похоже, оскорбило даму больше всего.
– А этот человек, претендент на пост мэра города, на которого они якобы порчу наводили – чем он им насолил?
В ответ дама только беспомощно развела руками.
Наконец, она покинула кабинет, обнадеженная обещанием помощи. Когда Дайорелл, усмехаясь, кинул в стол денежные купюры, уплаченные в качестве аванса, я робко спросила:
– И как ты собираешься решить этот вопрос?
– Рэйвен, я хочу познакомить тебя с нашим новым сотрудником; он сообщил мне весьма интересную информацию. И я, подумав, решил его нанять, а то нам вечно людей не хватает…
И сделал знак кому-то в соседней комнате.
В комнату вошел юноша с каштановой шевелюрой. Простоватое лицо в веснушках, шикарный разворот плеч, и зеленые глаза, смотревшие на мир с живым интересом.
– Бервелл Пирс, – представился он мне с небольшим поклоном; на лице его было написано явное смущение.
– Рейвен Блейк, – я протянула ему руку.
– Моя приемная дочь, правая рука и верная помощница, – отрекомендовал меня Дайорелл.
Стук в дверь прервал нашу беседу. Служанка Ханна, появившись в дверях, доложила, что нас желает видеть инспектор полиции Мюррей.
– На ловца и зверь бежит, – пробормотал Дайорелл, – авось договоримся насчет спасения бедных малюток.
