Вера Зверева
Позабудь меня на перроне
9.
Музыка орала так громко, что я услышал её ещё в лесу на дороге, но почти сразу, как свернул налево, я увидел и далёкий свет. Оранжевые всполохи от огня освещали ёлки по бокам разбитой грунтовки, по которой я бежал из последних сил. Дыхание уже вырывалось с громким хрипом, и я жутко пожалел, что всю жизнь был спринтером, а не марафонцем.
Когда я вырвался на поляну, то сразу увидел костёр возле чёрной ленты реки, сложенный из наваленных горой тонких брёвнышек и веток. За костром, ближе к воде, стояла моя машина с открытой задней дверью, изнутри машины орала музыка, которую, судя по всему, врубили на радио. Но не это привело меня в бешенство!
Плевать на машину!
Двое угонщиков сидели у огня и глушили пиво из больших баклажек, гогоча, как умалишенные, а третий возился в стороне на земле. И теперь я явственно видел, что под этим третьим была вжата в землю трепыхающаяся Кристинка, которую тот явно пытался раздеть.
Перед глазами упал красный занавес, и я с ускорением ракеты на старте ломанулся прямо к ним. Уже в метре от этого урода я заорал бешеным зверем, видя распахнутую клетчатую рубашку на Кнопке и его грязные руки, одна на груди, вторая затыкает рот.
Насильник только голову успел поднять, когда я врезался в него как торпеда в борт авианосца и снёс его с Кристины. Мы покатились по траве и грязи под мой крик, я бил его, куда мог дотянуться, не разбирая, какая это часть тела. Просто врубался кулаком в его лицо и тело, по счастливой случайности оказавшись сверху, пропустил всего пару ударов в бока и жалкие потуги меня сбросить. Но я не настолько маленький и лёгкий со своим ростом, потому это было почти тщетно.
– Рома! – взвизгнула Кристина, и я тут же поднял голову.
Один из парней, что сидел у костра, тащил её, перехватив за талию к машине, а она брыкалась и извивалась, но, по сути, лишь болтала в воздухе ногами, уносимая словно пушинка.
– Крис! – крикнул я и тут же получил удар в солнечное сплетение, выбивший из меня воздух.
Ещё один урод подскочил ко мне сбоку и врезал в лицо, сбрасывая со своего дружка. Но я не первый раз «на бал» выбрался, потому ловко перекатился, вместо того чтобы упасть и перегруппировался, теперь намереваясь отбивать Кристину, а не с этими двумя возиться.
Я пробежал всего два шага, видя, как её затолкали на заднее сидение, когда меня перехватили в полёте и завалили вдвоём на землю, вжимая лицом в песок. По моим бокам тут же понеслись удары.
– Запри девку! – проорал один из бьющих меня, за что получил от меня пинок по яйцам, потому что я перевернулся набок.
Щёлкнули замки и голос Кристины, зовущей меня по имени, стал совсем глухим.
– Ах вы, суки! – режим кровавой ярости на полную мощность.
Не знаю, откуда у меня силы взялись, но я раскидал парочку, пытающуюся меня задавить, и рванул к третьему возле машины. Качающийся бухой урод, дико осклабился и показал мне ключи, висящие в его пальцах. А потом вдруг запустил их со всей силы в реку, я услышал, как там, в темноте, они булькнули один-единственный и последний раз.
– А-а-а-а! – яростный клич заглушил музыку всё ещё гудящую в закрытой машине. И я с разбегу залепил ему кулаком в нос, чувствуя и слыша, как под ним хрустнул хрящ.
Вскрикнув и запрокинув голову, тот едва удержался на ногах и почти получил от меня второй удар, но боковым зрением я увидел горящее полено, летящее в мою сторону, а потом и мужика, его держащего. Я увернулся как Нео в первой «Матрице», едва понимая, как я это делаю. Но горящее бревно не промахнулось, оно просто попало по союзнику, отбросив его прямо на багажник машины со стуком тупого безмозглого животного.
– Вали его!– кричал кто-то из них, а другой уже выбивал мои ноги из-под тела, чтобы снова опустить меня на грешную землю и запинать, потому что с кулаками моими они конкурировать не могли. Слишком пьяные. Кто-то навалился на меня, нанося удары по телу руками, и я сгруппировался, чтобы закрыться от них.
Вот оттуда, с грязного песочка со стеклами и крышками от бутылок, я увидел, что моя машина катится медленно по пляжу в сторону воды. Они не поставили на ручник!
Они не поставили на ручник!
– Кристина! – заорал я, меня тут же перехватили за шею рукой и попытались обездвижить. Я залепил ему в глаз. – Кристина! Ручник!
Только она, кажется, не слышала меня внутри машины, и сама не могла понять, что происходит. Слишком напугана!
Я перевернулся на живот и пополз в сторону машины, получая ногой по рёбрам. Задохнулся и скорчился, понимая, что надо уделать этих нелюдей, иначе они и меня забьют втроём. Я махнул ногой, делая подсечку одному из них, тот завалился на второго и теперь для меня остался только один противник. Тот, что запер Кристину!
Сил подниматься оставалось всё меньше с каждым разом, когда меня валили на землю. Я неадекватный, но не настолько выносливый, чтобы драться бесконечно. Поэтому я пошёл на нечестные приёмы, поднявшись, я с криком и быстрыми ударами начал оттеснять урода к костру, пока не встали подельники, у меня была всего пара секунд.
Как я рассчитывал, он не понимал, куда я его веду и в последний момент только перед ударом врубился, пугаясь и пытаясь увернуться. Я залепил ему сочный апперкот в челюсть и отправил в полёт прямо в костёр. Тот не свалился в середину, но и на край было упасть достаточно, чтобы поднять тучу искр и дыма. Он заорал и выкатился из костра в загоревшейся одежде.
Это сработало почти так, как я рассчитывал, потому что один из валяющихся на земле, бегом ломанулся к нему и начал тушить под громкие истеричные мужские визги. Третий же решил, что обойдутся без него. Это был тот самый, что пытался раздеть Кристинку и я был в глубине души даже рад, что сейчас надеру ему зад. Только он вытащил раскладной нож и уже примерялся, как бы воткнуть его в мой живот.
Один выпад вышел мимо, на втором я почти перехватил его руку, потому что реакцию ему попортил алкоголь. А вот третий, наверное, получился бы, но раздался крик со стороны костра:
– Чёрт! Саня, валим!
Этого было достаточно, чтобы мой оппонент отвлёкся, и я выбил у него нож из руки. Но тот лишь плюнул в меня и рванул в сторону от костра. Я не сразу понял, что происходит, пытаясь совладать с дыханием и отбитым в слишком многих местах телом. Пошатнулся, глядя, как они собирают с земли своего обгорелого дружка и, глядя куда-то на реку, вдруг реально валят в лес.
Я резко обернулся, чтобы увидеть, как моя машина резко клюнула носом и ушла под воду на добрую половину.
Нет! Когда она успела скатиться? Как это произошло?!
Я в три широченных шага подбежал к краю берега и тут же всё понял, хоть пляжик и был песчаным, он не уходил полого в воду, а просто обрывался у воды, и за ним следовала речная глубина.
– Кристина! – заорал я, видя, как погружаются уже задние колёса. В машине было темно, и я не видел её, мог только догадываться, как ей страшно. – О господи!
В моём мозгу, как комета пронеслась мысль, что она заперта внутри, а ключи уже давно на дне. Больше думать времени не было, я обернулся вокруг себя и, увидев первый попавшийся кусок кирпича у костра, рванул за ним, а потом и обратно к воде, чтобы увидеть, как с пугающей быстротой уголок крыши исчез, сместившись сильно в сторону. Там ещё и течение!
10.
С криком я прыгнул в воду, понимая, что дна подо мной уже нет, загребая одной рукой, я нырнул туда, где должна была быть машина. Она опять была в стороне. В воде было темно и нихрена не разобрать даже от света костра. Нащупав что-то гладкое, я понадеялся, что это стекло на задней двери, и двинул по нему со всей силы кирпичом. Потом ещё раз и ещё, проклиная производителя за прочные стёкла.
В мозгу бился пульс и имя Кристина! Кристина! Кристина!
С последним ударом стекло хрустнуло и разбилось, выпустив вал пузырей мне прямо в лицо. От неожиданности я выпустил кирпич и хлебанул воды, потеряв остатки запаса воздуха. Пришлось в несколько гребков подняться на поверхность и с надрывным стоном вдохнуть ещё, даже не открывая глаз.
Я тут же нырнул обратно, наощупь продвигаясь в глубину. Вода будто в кисель превратилась и не пускала меня, а я думал лишь о том, как на девчонку рухнула вся её толща, затапливая машину внутри и не давая ей подняться к спасительному выходу.
Мутная вода жутко щипала глаза, лёгкие разрывались от недостатка воздуха, я знал, что плыву в правильном направлении и давно должен был упереться руками в багажник, но под пальцами была всё ещё пустота, лишь вода, раздвигаемая рывками и гребками. И ничего больше. Слишком глубоко, слишком недоступно. Слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то!
В груди всё горело, и я понимал, что ещё немного, и я рефлекторно вдохну воду. Тогда мне конец. И ей…
Я конвульсивно содрогнулся, лёгкие с упорством пытались всосать в себя воду, чтобы… умереть блин! Перед глазами поплыли цветные пятна, сердце заколотилось как от удара электрошокером, больно трепыхаясь в груди. Сознание кричало, чтобы я плыл вверх, но где он уже не было понятно. Ещё одна конвульсия, ещё один болезненный удар, паника…
И я схватился за край выбитого окошка, почти бездумно на одних рефлексах подтянулся, вталкивая себя внутрь и тут же протягивая руки вперёд в поисках Крис. Как только пальцы коснулись чего-то мягкого обтянутого тканью, я открыл глаза, но увидел лишь темноту. По запястью скользнули длинные волосы, и я понял, что это она.
Никогда и ни в кого я не вцеплялся такой мёртвой, не отрываемой хваткой. Хорошо, что я другой рукой всё ещё держался за край окна, иначе мы застряли бы там оба. Потому я рванул нас обоих обратно и почувствовал, как выдергиваю её из машины.
В лёгких стучала пустота, ещё секунда и я задохнусь. В ушах звенело, но я толкался на поверхность, таща за собой Кристину. Поверхность прорвалась как плотная кожаная пелена, когда у меня уже кончился воздух и первый его поток ворвался в лёгкие с дикой болью и судорожным хрипом. Я тут же подтянул к себе Кристину, убеждаясь, что это она. Тёмная голова, облепленная длинными мокрыми волосами, поднялась над поверхностью без единого звука.
Нет! Нет! Нет!
Она не дышит! Она утонула!
А-а-а-а-а-а!
Нас снесло в сторону от берега с костром, и я уже не видел, куда плыву в темноте, можно ли там выбраться. Берег порос травой и из него торчали жидкие кусты. Я ухватился за ветки и подтянул себя, забрасывая Кристину как неживую куклу как можно выше, потом толкнул ещё и ещё, пока она почти вся, кроме ног, не оказалась на суше. Потом я схватился руками и из последних сил вытянул себя из воды, плюхнулся животом как дохлая рыба, забывая вдохнуть. Заполз повыше и тут же схватил Крис, подтягивая дальше. В тусклом свете далекого костра я видел её бледное лицо и закрытые глаза.
– Крис, нет! Боже, нет! Я сейчас, – меня накрывал паника и желание орать в голос, потом рыдать и снова орать.
Я припал щекой к её лицу, чтобы убедиться в том, что и так знал. Она не дышит! Даже приоткрывать ей рот бессмысленно оказалось, никакого движения воздуха. В мозгу со скоростью молнии пронеслись какие-то обрывочные картины способов реанимации.
Я вскочил на одно колено и, схватив тело Крис, уложил её животом на другое, надавил и услышал, как в темноте полилась вода из её рта. Боже, она захлебнулась! Я повторил ещё пару раз нажатие, пока вода не затихла, и снова уложил её на спину.
– Я сейчас, я сейчас! Не умирай, Крис!
Запрокинув голову, я убрал налипшие на лицо волосы, чтобы ещё раз испугаться невозможной почти светящейся в темноте бледности. Я зажал пальцами её нос и вдохнул воздух в губы, чувствуя их холод. Поднялся, набрал воздуха и снова выдохнул в неё, медленно наполняя лёгкие.
– Пожалуйста, – простонал я в панике. Приложил пальцы к сонной артерии, а потом тупо ухом к груди, потому что пальцы у меня онемели, и я ни черта не чувствовал.
Тишина заставила меня работать дальше. Я сложил руки в замок и несколько раз нажал на центр её грудной клетки, сбился со счёта и вернулся к губам, чтобы ещё два раза медленно вдохнуть.
– Нет! Крис! Пожалуйста! – прыгал я опять руками на ней, чувствуя, как пружинят тонкие хрупкие рёбра под ними. Опять прижался ухом к раскрытой груди, мне показалось или я что-то почувствовал. – Давай! Давай, моя девочка!
Я снова припал к её губам, выдыхая воздух, пытаясь не закричать вместо дыхания. Меня начинало колотить, руки дрожали, я держал её лицо пальцами и умирал, не зная, как дышать.
– Давай! – я выдохнул ещё раз, теряя надежду и рассудок вместе с ней.
Крис резко и хрипло вдохнула и начала кашлять, разбрызгивая воду.
Я застонал что-то нечленораздельно-радостное и, схватив её руками, приподнял с земли и прижал к себе, теперь точно и явственно чувствуя, как бьётся её сердечко. Почти зарыдал от радости, чувствуя, как она кашляет и стонет, а потом вдруг обнимает меня руками.
– Рома! – прохрипела она, – Рома!
– Крис, господи, Крис! Живая! – я отлепился от неё только для того, чтобы начать зацеловывать её лицо, мокрый лоб и холодные щёки. Никогда в жизни я не испытывал такого счастья и облегчения!
– Рома, – кашляла она, – я думала… я… умерла… Рома.
Я отстранился, чтобы поглядеть на неё в свете далёкого костра, глаза были широко распахнуты в них ужас и неверие, что она жива, и что это я над ней, а не насильники. Её ладошки оказались на моих щеках, и она притянула меня к себе, целуя в губы, чтобы теперь я шокировано вдохнул носом и замер, дабы не спугнуть ошеломительно волшебный момент.
Она. Меня. Поцеловала!
Я закрыл глаза, расплавляясь в бескостную жижу и горящий плазменный шар одновременно. Сердце заколотилось, приближаясь, кажется, к инфаркту.
Но Кристина вдруг оторвалась от меня, резко повернулась набок, и её вырвало в траву речной водой.
Я закрыл рот, приходя в себя от шока. Это был самый неожиданный финал поцелуя в моей жизни, моргнул, сглотнул и сочувственно погладил её по спине, когда она содрогнулась в ещё одном пустом спазме. Ещё пару раз она так подавится, и я к ней присоединюсь, блин.
Но она решила успокоиться и немного полежать, тяжело дыша. Я чуть отодвинулся и вновь притянул её к себе, обнимая теперь по-настоящему. Как же мне было страшно, если бы она только знала!
– Я так испугалась! – начала сбивчиво говорить она в моё мокрое плечо, – проснулась, а там какие-то парни, тащат меня из машины, ржут, повалили на землю и стали раздевать. Я кричала, но никто не приходил! А тебя нет! Я не знала, что с тобой! Я испугалась, вдруг они тебя… с тобой что-то случилось!
– Всё хорошо, прости меня! Это я виноват! – попытался объяснить я.
– А потом я увидела тебя, услышала, как ты кричишь и бьёшь их потом. А потом машина и вода вокруг! У меня кончился воздух, а потом как… как…
– Тшш… теперь всё хорошо, я с тобой! Я тебя не брошу!
– Рома, ты меня спас! Рома! – она так сильно меня сжимала, что у меня заныли отбитые бока и рёбра, но плевать на это.
Мы сидели так несколько минут, пока Кристина не отдышалась и не начала дрожать. Это был адреналиновый откат, такой же, как и у меня, или уже ночной холод, липнувший к нашей мокрой одежде. Я вспомнил про костёр, с трудом встал и поднял Кристину сначала на ноги, а потом и взял на руки, подхватил за талию и под коленями. Понёс её от кустов поближе к огню.
У меня уже явственно кончался бензин, и дрожали поджилки, надеюсь, я не упаду с ней в руках.
У костра я разглядел поваленное нетолстое дерево, на котором сидели угонщики, отправился к нему и усадил Кристину, сам сел рядом так же лицом к догорающему огню и протянул наши руки к нему, чтобы хоть немного согреться.
– Твоя машина? – спросила Крис.
– На дне.
– Прости… – шмыгнула носом она.
Я недоумённо посмотрел на неё.
– Это же не ты её утопила. Это те уроды.
– Из-за меня же, – она вытерла мокрым рукавом моей рубашки лицо и чуть убрала прилипшие волосы с щёк. Даже так она была безумно красивая. И главное живая! – Надо вызвать полицию, – добавила она.
Странно, но сумочка всё ещё висела на ней, протянувшись через плечо, она похоже и спала, не снимая её. Но толку от этого не было, как только Крис вынула телефон, из него потекли ручьи воды. Она посмотрела на меня виновато, но с надеждой. Я изогнулся, чувствуя свою шкуру изнутри скрипящими рёбрами, и вытащил свой аппарат. По чёрному экрану тянулись трещины, а с разъёмов тоже капало.
– Ну всё, звездец, – констатировала Кристина с чувством.
