Вероника Толпекина
Сказки для уже больших
Дорога в рай
Веркширский лес, окутанный густым молочным туманом, скрыл всадника от преследователей. В тишине раздавался только звучный топот копыт его лошади и рассыпался эхом среди голых ветвей деревьев. Теплый плащ, согревавший путника, но предательски оставлявший клочки ткани на острых ветках, был давно уже сброшен, и Эдвард продолжал путь в батистовой белой рубашке. Тело прикрывала плотная кожаная жилетка, в нагрудном кармане которой хранился заветный миниатюрный портрет той, из-за кого он оказался предан и гоним, как опасный зверь. Темные дорожные штаны обтягивали крепкие и стройные ноги, обутые в высокие сапоги. На левом бедре в такт галопу лошади бряцала фамильная шпага, украшенная драгоценными камнями. Длинные каштановые волосы были перехвачены на затылке лентой. Эдвард едва успевал уворачиваться от веток, преграждавших его путь, иногда прикрывая светло-зеленые глаза рукой, облаченной в кожаную перчатку.
Дорога перешла в узкую, поросшую мхом тропу. Юноша пришпорил лошадь, дав ей сигнал, что надо нестись во весь опор. Бег по мшистой дороге стал тише, и пока была такая возможность, Эдвард решил ей воспользоваться, чтобы оторваться от погони и запутать следы.
Лес постепенно превратился в перелесок, туман рассеялся и перед всадником предстал большой величественный замок. Юноша постучал в ворота, и без лишних вопросов с другой стороны они открылись, пропуская его внутрь. Проехав вперед, Эдвард услышал, что так же безмолвно стражники закрыли за ним ворота.
***
Эдвард спешился, взял лошадь под уздцы и, оглядываясь, отправился по внутреннему двору. Его поразило безмолвие вокруг. Слуги перемещались, выполняли свою работу, но делали это молча. И старались не встречаться глазами с путником.
Вдоль стен замка располагалось несколько деревянных дверей. Одна из них открылась, и в проеме показался пожилой мужчина, одетый в черный камзол. Он поманил рукой юношу и скрылся во тьме замка.
Эдвард привязал лошадь к столбику около двери и переступил порог. Он прошел по темному коридору, ориентируясь на звук шагов. Постепенно тьма коридора стала рассеиваться, и Эдвард очутился в комнате. Вдоль стен стояла деревянная, довольно простая мебель, в большом камине горели дрова. Центр комнаты занимал большой обеденный стол. Возле него в кресле с высокой спинкой сидела худощавая бледная дама. Рыжие пышные волосы, в которых проглядывала седина, были собраны на затылке и заколоты черным блестящим гребнем. Черное длинное платье полностью скрывало тело от горла до запястий. На груди висел крупный овальный медальон. Больше никаких украшений на этой даме не было.
– Добрый день, сударь, – сказала дама, вставая с кресла. – Мне сообщили о вашем визите. Но мы не знакомы.
Она оказалась очень миниатюрной, и, даже поднявшись во весь рост, продолжала смотреть на юношу снизу вверх.
– Я – герцогиня Матильда Рэй. Кто вы и почему посетили мой дом?
– Эдвард Флетчер. Слуга ее величества… Бывший слуга… – произнес молодой человек. – Его величество очень подозрителен и решил, что его супруга изменяет ему. Поэтому я вынужден был оставить двор.
– Вы в опале? За вами погоня? – она щелкнула пальцами, и из темноты возник все тот же старик-слуга, который привел Эдварда в эту комнату. Она хлопнула в ладоши, и старик, поклонившись, снова удалился.
– К сожалению, похоже на то. Я умоляю вас не выдавать меня. Я вправду невиновен. – проговорил Эдвард.
– Вы предлагаете мне ослушаться приказа короля? – спросила с едва заметной улыбкой герцогиня, медленно приближаясь к Эдварду. – Вы хотите сказать, что такой очаровательный юноша не виновен в том, что привлек внимание королевы и вызвал гнев короля? Не виновен, что ввел ее величество в искушение прелюбодеяния? Вы великий грешник, милорд! И вам необходимо покаяние…
– Вы правы, герцогиня. Если бы я знал, что так все обернется… Я бежал бы от двора гораздо раньше. А теперь я готов молить Господа о прощении день и ночь, лишь бы спасти свою душу.
– Я тоже буду молиться за вас, Эдвард. Мы вместе помолимся, – произнесла герцогиня, придвигаясь к нему вплотную. – Вам не стоит беспокоиться о погоне. Вашу лошадь уже вывели за ворота и отправили в другую сторону, чтобы сбить с вашего следа. Вы можете остаться здесь, сколько захотите. Однако не раньше, чем вы исполните одно мое желание…
Сердце Эдварда забилось сильнее. Неужели ему придется ублажать эту даму, годящуюся ему в матери?
– Вы разрешите моему художнику написать ваш портрет, – развеяла его страхи леди Матильда, делая шаг назад и загадочно улыбаясь. – А между делом предадимся истовым молитвам за спасение вашей души.
– Как вам будет угодно, миледи, – ответил Эдвард с поклоном и облегчением.
***
Эдварду была предоставлена скромная комната, скорее походившая на монашескую келью. Из мебели были только кровать и пара стульев. Вместо постели – тюфяк из мешковины, набитый соломой. Вместо одеяла дырявое покрывало.
Но молодой мужчина и этому был рад. Все лучше, чем болтаться на виселице под окнами его прекрасной королевы.
Между завтраком и обедом юноша, облачившись в камзол герцога, позировал в мастерской местному молчаливому, хмурому художнику. Как выяснилось позднее, художник был немым, как и все остальные слуги. Между обедом и ужином Эдвард ходил в часовню, предложенную хозяйкой, где в одиночестве усердно молился и бил поклоны за спасение своей души.
Завтракал и обедал Эдвард тоже один скромной похлебкой или кашей. Но на ужин герцогиня приглашала его за свой стол. И хотя стол хозяйки замка был ненамного богаче его, все же во время ужина предлагались птица или рыба и бокал вина.
– Как продвигается ваш портрет? – поинтересовалась Матильда как-то за ужином.
– Насколько я могу судить, половина пути пройдена.
– Вам нравится позировать? Осознавать, что вас внимательно разглядывают? – поинтересовалась герцогиня, протягивая юноше кусочек пирога.
– Это весьма скучное занятие, – ответил Эдвард. – Мне приходится несколько часов стоять неподвижно. У меня затекает все тело и потом требуется хорошая разминка, чтобы восстановить кровообращение. Так что это не мой кусок пирога.
И он жестом показал, что не хочет предложенный пирог.
– Как же вы разминаетесь? – продолжала интересоваться герцогиня, придвигая Эдварду чашку чая.
– Я упражняюсь в фехтовании и делаю зарядку, – ответил он. – Так что вот «моя чашка чая».
Молодой человек принял чашку от герцогини и отпил глоток.
Матильда улыбнулась.
– Эдвард, друг мой, продолжаете ли вы посещать мою часовню, чтобы молиться?
– Конечно, герцогиня, я усердно молюсь, как и было решено…
– Если вам угодно, мы могли бы помолиться сегодня вместе. Я подготовила отрывок на странице 137, мне кажется, он весьма уместен… – и Матильда протянула ему маленькую Библию в мягком кожаном переплете.
– Я буду рад такой компании, миледи, – ответил юноша.
– Матильда… Вы можете называть меня по имени. Мы же друзья? – сказала герцогиня и ласково погладила Эдварда по руке, передавая Библию.
Он сделал вид, что не заметил этого касания, и улыбнулся ей:
– Безусловно, Матильда.
***
С тех пор Эдвард и Матильда посещали часовню вместе. Они выбирали отрывки из Библии, чтобы прочесть их совместно перед распятием. Во время молитвы они находились довольно близко друг к другу. Их запястья соприкасались, дыханье соединялось, волосы переплетались. Погруженный в молитву, Эдвард не замечал этой близости. Матильда же, наоборот, ловила его взгляд, придвигалась ближе и всячески старалась спровоцировать юношу на ответные действия.
Они вместе гуляли по парку близ замка, обсуждали церковные писания, и посещали мастерскую художника уже вдвоем. Эдварду уже было не так скучно проводить это время. Матильда развлекала его беседами.
Однажды во время сеанса рисования она подошла к молодому мужчине, чтобы поправить перевязь шпаги у него на груди, и нащупала выпуклость в его нагрудном кармане. Ничего не сказав, Матильда вернулась на свое место.
Однако тем же вечером она незаметно прокралась в комнату Эдварда. На спинке стула висела его кожаная жилетка. Рука герцогини скользнула внутрь кармана, нащупала округлый предмет и достала его. Ее лицо перекосилось от злобы. На ладони лежал миниатюрный портрет королевы, который Эдвард так и не смог, выбросить.
За ужином Матильда была грустна и рассеяна. Эдвард же, напротив, был словоохотлив и весел. Его не тяготило больше общество герцогини, напротив, ему было интересно и приятно с ней. Дружба с богатой и образованной дамой льстила ему, и он гордился тем, что она к нему расположена.
– Портрет уже окончен, – сказал Эдвард. – Вам будет угодно его посмотреть? Может, посетим мастерскую?
– Нет, Эдвард. Я прикажу, чтобы его принесли сюда после ужина.
И действительно, через полчаса в обеденном зале появилась картина, уже вставленная в раму. От нее еще пахло свежей краской, но в целом портрет был готов.
На фоне бирюзовой драпировки стоял красивый и мужественный зеленоглазый юноша с распущенными длинными каштановыми волосами. Белоснежный кружевной воротничок рубашки оттенял чуть смуглое лицо с открытым лбом, прямым носом и чувственными губами, сложенными в едва заметную мечтательную улыбку.
На нем был камзол темно-синего бархата с ярко-желтой перевязью фамильной шпаги. Лучезарный взгляд был направлен прямо на зрителя и, казалось, заглядывал в его душу.
– Эдвард, это прекрасно… – шепотом вымолвила герцогиня. – Такой взгляд, такое одухотворенное лицо… О чем ты думал, когда рисовали твой портрет?
– Матильда, я думал о своей любви к богу, о спасении своей души, о рае, куда она стремится.
– Какой вы светлый и чистый юноша, Эдвард! – воскликнула Матильда. – Мне нужно молиться на вашу святость.
Она стремительно приблизилась к нему, положила руки ему на грудь. Их губы оказались так близки, что юноша не выдержал и поцеловал их. Их поцелуй длился несколько секунд, но обоим показалось, что прошла целая вечность.
Внезапно Матильда отстранилась, подняла на него глаза и выдернула из волос черный гребень, скреплявший прическу. Пышные рыжие волосы рассыпались по ее плечам… Эдвард с восторгом смотрел на преобразившуюся Матильду. Ее голубые глаза сверкали, грудь часто вздымалась под платьем, губы манили к новому поцелую. Она снова подошла к молодому человеку и выхватила из его нагрудного кармана портрет.
– О, а малыш-то не такой уж святой! – воскликнула она, показывая ему свою находку. – Душа ваша не так уж чиста, милорд. Ваши мысли и поступки похотливы и развратны. И вот тому доказательство. От таких трофеев в вашем положении стоит избавляться сразу же, как запахло жареным, однако вы этого не сделали. При этом продолжали обращаться к богу, делать вид, что увлечены молитвами, а заодно и мне морочили голову. Но я не позволю вам совратить мою душу и знаю, как спасти вашу…
Она подняла руку с черным гребнем и полоснула стальными зубцами по горлу юноши. Багровая кровь чавкающим фонтаном вырвалась из раны. Эдвард попытался заткнуть его, схватившись руками за горло. Но взгляд его померк, и юноша завалился в конвульсиях прямо на пол обеденного зала.
Матильда взяла кубок со стола и наполнила его кровью, бьющей из шеи Эдварда. Стоя над остывающим юношей, она выпила кубок до дна. И ее бледная кожа разгладилась и посвежела, засияв как фарфор, а седина исчезла вместе с морщинами и выступающими венами на руках. Она рванула на груди платье. Пуговицы со стуком поскакали по полу. В вырезе показалась девичья упругая грудь, высоко вздымающаяся при дыхании. Она поставила кубок на стол, щелкнула пальцами, и в дверях появился старый слуга. Она указала взглядом на труп. Слуга молча взял Эдварда за ноги и выволок из комнаты.
Перед помолодевшей Матильдой остался только портрет зеленоглазого мужчины, законченный художником сегодня.
Она взяла картину, подошла к дальней стене, завешенной гардиной, и откинула драпировку. Ее взору предстала стена, напоминавшая алтарь. На сером камне висели картины прекрасных мужчин в синих камзолах на фоне бирюзовой драпировки. Она прошлась ласковым взглядом по каждому из портретов и повесила на пустующий крюк, торчавший в стене, портрет Эдварда.
Затем Матильда сложила руки, упала на колени перед портретами, закрыла глаза и начала шептать молитву. Закончив, она открыла глаза. Поднялась с колен, посмотрела на портрет Эдварда еще раз и произнесла:
– Да пребудет с вами бог, мой друг. Пусть ваша душа будет счастлива, что покинула земной ад и пребывает в раю.
С этими словами она улыбнулась и опустила драпировку.
Слава Богу. Пока ей не нужно томиться в ожидании случайного путника.
"Снегодня, папа, ты опять мне снился…"
Здравствуй, папа.
Вчера был Новый год. Еще один мой одинокий Новый год. Вот уже пять лет, после смерти мамы, я встречаю его одна. И знаешь, я даже рада. Нет лишнего шума, суеты, споров. Нет кучи алкоголя и пьяных драк, сломанной мебели и разбитой посуды.
У меня не было ни одного подобного Нового года, но мама всегда довольно живо и ярко рассказывала эти эпизоды из своего детства. Казалось, она только что пережила эти сцены – настолько они были реалистичны, – когда предостерегала меня от неосторожных шагов.
Она рассказывала, как ее папа, то есть мой дедушка, каждый день наливался водкой и бил ее маму, то есть мою бабушку, кулаками в живот, по спине, по лицу… Как он гонял своих детей, а те прятались по углам, тряслись от страха и плакали, пока их избиваемая мама кричала от боли и ужаса. Не знаю, смогла бы я пережить такое и остаться нормальным человеком. А вот моя мама – осталась, но всю жизнь боялась повторения таких отношений в своей жизни. Поэтому я не осуждаю ее за то, что она тогда не стала бороться за ваш брак и возвращать тебя.
Папа, я всегда знала, что ты где-то есть. Что ты не разведчик, не летчик-испытатель и не космонавт. Что ты не выполняешь где-то ответственное государственное задание, а просто когда-то ушел от нас.
Сначала я во всем винила себя. Может, это я была такой плохой и неподходящей дочерью, что ты не остался со мной? Может, если бы меня не было, ты и мама были бы счастливы друг с другом? Я смотрела на твою единственную фотографию, где ты стоишь на обрывистом берегу реки со мной на руках, и не могла понять, что тебе во мне не понравилось. Но мама говорила, что дело не во мне, а в том, что ты тогда был молод, испугался и не захотел брать ответственность за жизнь и судьбу семьи.
Потом я очень хотела, чтобы у меня был папа – хоть какой-нибудь. И я со слезами уговаривала маму снова выйти замуж. Но она утверждала, что папа нужен самый лучший, а не «лишь бы какой». И действительно, она встречалась подолгу с несколькими мужчинами. Но у меня с ними отношения не складывались, у мамы тоже, и мужчины исчезали из нашей жизни так же внезапно, как появлялись. Я даже не успевала к ним привыкнуть.
Мама рассказывала, что ты исчез неожиданно, практически сбежал, прихватив все свои вещи. От тебя осталась только та фотография и опасная бритва в ванной.
Мне всегда было интересно, папа, думаешь ли ты обо мне, вспоминаешь ли? Было бы тебе интересно меня увидеть, встретиться, узнать, чего я достигла в жизни?
Прогуливаясь по парковым дорожкам, посещая театры и мероприятия, я представляла, как было бы здорово, если бы ты шел со мной рядом. У нас были бы свои секреты, свои тайные знаки. Ты дарил бы мне игрушки и пустяковые подарки, но я бы ими очень дорожила, как большими сокровищами.
Потом я выросла, и в моей жизни появился парень. Он был особенный и очень хороший. Он говорил, что любит меня. Но я не была уверена, что он будет меня любить всегда. Вдруг он меня бросит? Я не хотела наступать на те же грабли, что моя мама, и чтобы мои дети так же страдали. Я сама ушла от него. Потом были еще парни, но с ними всеми было так трудно строить отношения, так сложно было понять, действительно ли я им дорога. Мне проще было расстаться, чем во всем этом разбираться.
Как бы я хотела, пап, чтобы ты мне в те моменты подсказал и помог узнать, что творится в головах мужчин, которые меня окружают, ухаживают за мной, спят со мной… Но ни один так и не позвал меня замуж и не предложил построить семью.
Однажды я узнала, что беременна. Мои подруги так радовались, когда узнавали о том, что станут мамами. А мне стало страшно! Вот сейчас у меня появится ребенок, и отец его откажется от ответственности. Нет! Я не готова была пережить эту трагедию еще раз. Я спасла от этой судьбы и ребенка. Тот парень так и не узнал, что мог бы стать отцом. А мне в больнице сказали, что я больше никогда не стану матерью.
Тогда, на грани нервного срыва, я впервые обратилась к психологу. Она мне посоветовала написать тебе письмо и рассказать обо всем, что у меня на душе. А еще она посоветовала простить тебя. Папочка, но мне не за что было тебя прощать. Я всегда любила тебя, а не злилась. Но письмо написала. Это было 174 письма тому назад. Именно тогда ты начал мне сниться. Ты приходил во сне и молчал. Я задавала тебе вопросы, брала тебя за руку, заглядывала в глаза. Но ты на меня не смотрел. Стоял на обрыве и смотрел вдаль.
Зато, папа, мне удалась карьера. Я закончила известный вуз и пошла работать по специальности. Работала много, поэтому меня и стали продвигать по службе. Сейчас я заместитель директора в одной очень известной компании. У меня совершенно не остается времени на свидания, друзей, личную жизнь. Но у меня много командировок и я много путешествую. Да, папа, я живу не так, как мама. Меня никто не бросит и не оставит одну с ребенком. Мне не нужно экономить деньги на всем, лишь бы хватило на жизнь. У меня есть все, что мне нужно. И я счастлива! И спасибо тебе – ведь если бы ты тогда не преподнес мне урок, возможно, жизнь моя сложилась иначе.
Папа, ну кого я обманываю. Прости за предыдущий абзац. Мне плохо, плохо без тебя, плохо в полном одиночестве. Однажды я заявила маме, что хочу тебя разыскать. Она спросила: «А ты уверена, что не разочаруешься от встречи и того, что узнаешь?» Я не была уверена, но все же начала поиски. Это было непросто. Общих знакомых у вас с мамой было немного, но я подключила все влияние и все связи. Мои связи привели на твою могилу. Твои родственники рассказали, что ты много пил, особенно последние годы. Семьи ты так и не завел. И сидя около твоей могилы, я разревелась, как маленькая девочка.
Мне было горько, что тебя больше нет, что я не успела с тобой познакомиться и рассказать, что люблю тебя.
Что хочу, чтобы ты для меня был хотя бы другом, если не отцом.
Что так много времени утекло, как песок сквозь пальцы, а ты не наставил меня на правильный путь, когда мог бы.
Что мне не удалось спасти тебя от одиночества и зависимости.
Маме я ничего не рассказала. Она тогда уже болела, и я решила не волновать ее. А ты продолжал мне сниться. Только теперь ты начал со мной разговаривать. У тебя приятный голос. Очень ласковый. И ты больше не стоишь на одном месте. Мы с тобой гуляем по городу, заходим в кафе, много смеемся. У тебя обалденное чувство юмора. Иногда мне даже просыпаться не хочется, потому что во сне мне веселее и интереснее, чем наяву.
Сегодня, папа, ты опять мне снился… Я загадала желанье под бой курантов, чтобы ты дал знак, как мне жить дальше. Во сне я открыла глаза и увидела, что ты сидишь рядом, держишь меня за руку, гладишь по голове и говоришь: «Доченька… доченька…». Папа, ты никогда меня так не называл. Спасибо за знак.
В ванной уже набрана горячая вода и приготовлена твоя бритва. Я слышала, что если вода очень горячая, это будет быстро и не больно. Ты только будь рядом и держи меня за руку. Тогда мне не будет страшно.
До встречи, папа.
Твоя дочь Аня.
Жили они долго и счастливо
Все сказки, которые мне известны про благородных принцев, про прекрасных принцесс, про добрых работящих девушек, про храбрых и веселых мужчин, заканчиваются чаще всего счастливым концом.
И этот счастливый конец – свадьба.
А затем следует фраза: «И жили они долго и счастливо».
Круто! А как это – жить долго и счастливо?
Этому нас не учит ни одна сказка.
А может, и нет этой счастливой семейной жизни, поэтому и писать автору про нее не хочется.
Написал эту фразу, чтобы все от него отстали, заодно и финал сказки не испортил.
Попробуем разобраться: как жить долго и счастливо?
Сон молодоженов был похож на забытье…
В одном королевстве жили муж и жена. И жили они долго и счастливо. Вернее, не так уж и долго, потому что они только что поженились, они были молодожены. А если сказать точнее, не такие уж и молодые молодожены. У каждого было уже по одному неудачному браку в прошлом. Но про такие случаи сказки не сочиняют – не принято. Так вот, у жены был уже сыночек, а у мужа – дочка. И поэтому началась их семейная жизнь не с медового месяца, а с домашних забот и хлопот. Были молодожены обычными фермерами. А фермерский день начинается рано. Еще до рассвета. Решили они жить в доме мужа, а дом, принадлежавший жене до брака, продать и купить коров, свиней, птицу и кое-что отложить на черный день. Поэтому фермер рано утром начинал с хлопот по хозяйству. Жена его кормила семью, собирала детей в школу, раздавала подзатыльники, когда те капризничали.
Покормив скот, фермер уходил в поле или на луг, а жена хлопотала по хозяйству, работала в огороде и в саду, ходила в лавку, потом снова кормила детей, вернувшихся из школы. Снова раздавала подзатыльники, если те не хотели учить уроки. Вечером встречала мужа. Вся семья садилась за стол ужинать. И вот тут, наверно, и можно сказать, что жили они счастливо – ан нет… Язык не поворачивается. Уставшие, наработавшиеся за день муж и жена не могли набраться сил даже улыбнуться, даже сказать доброе слово друг другу. Сон молодоженов был похож на забытье… А утром все начиналось сначала.
В это же самое время в королевстве отгремела и другая свадьба – принца и принцессы. И они тоже жили счастливо, хоть еще и не долго. Жили они в уютном, подаренном родителями-королями дворце из трех этажей и тридцати комнат. Просыпались почти в полдень в роскошной спальне с золоченой мебелью. Принимали ванну, одевались, делали прически примерно час и отправлялись завтракать. Они сидели за большим столом вдвоем. Ели вкуснейшие и изысканнейшие блюда со всего света и делились своими планами на день. Планы принца были незамысловаты: съездить на охоту, пострелять уток, поупражняться в фехтовании, посидеть с друзьями в трактире за бутылочкой-другой вина, ознакомиться с бумагами, которые напридумывали за день министры королевства, и посетить какой-нибудь бал, где он встречался со своей женой. Принцесса принимала портниху, чтобы заказать себе дюжину платьев для балов, посещала куафера, чтобы сделать новые парики к новым платьям. Затем отправлялась к парфюмеру, чтобы забрать духи, к сапожнику, чтобы заказать новые туфли, и под вечер добиралась до салона, где собирались дамы высшего света, чтобы поблистать драгоценностями и похвастаться нарядами. Под вечер принцесса переодевалась для бала, где и соединялась со своим мужем.
За весь день оба супруга меняли свои наряды раз пять на дню (что было непросто), а раздражались на своих слуг минимум раз тридцать (что очень нервировало). И под вечер, вместо того чтобы отдыхать, они спешили на бал, чтобы танцевать почти всю ночь. Это уносило последние силы.
Занятые тем, чтобы выглядеть достойно, они не имели ни малейшей минуты сказать друг другу пару ласковых слов. Спать они отправлялись уставшими и измученными. Сон молодоженов был похож на забытье. А утром все начиналось сначала.
Хлеб и вино
И так бы продолжалось бесконечно, если бы не один странный случай…
Однажды принца с женой пригласили на бал в дальнее королевство. Приглашение решено было принять, но путь в это королевство был неблизкий. Почти сутки в пути. Принц и принцесса начали готовиться к путешествию. Пустили вперед гонцов, чтобы те нашли постоялый двор для ночлега. Упаковали сундуки с одеждой, драгоценностями, оружием. Запаслись едой, посудой, вином. Принц и принцесса облачились в походное платье. Надели напудренные парики. Застелили медвежьими шкурами внутри золоченую карету. Положили по бокам подушки, чтобы во время тряски смягчить удары, прихватили пуховые одеяла, чтобы не замерзнуть…
В общем, снарядились, как в долгий поход.
На следующий день после завтрака отправились в путь. Сначала дорога шла через город, потом через поля и луга, потом начался лес. Пришлось кучеру сбавить скорость, так как путь через лес был проложен узкий, карету потряхивало на корнях деревьев. Лошади спотыкались. Уже вечерело, а до постоялого двора было далеко. Вдруг из леса послышался свист и улюлюканье. Принц и принцесса замерли… Они поняли, что попали в руки разбойников.
Разбойники, быстрые, как вихрь, и злые, как черти, остановили карету, убили слуг и кучера, растащили драгоценности и вещи. Но когда открыли карету, то отступили, узнав престолонаследника с супругой. Убить их они не решились, только вывели из кареты и привязали к дереву. Карету, лошадей и все ценности они забрали с собой, не оставив чете даже кусочка хлеба.
Сумерки уже сгустились. Перепуганные супруги стояли под деревом. Тела их затекли, веревки впивались в кожу. Но вместо того, чтобы поддерживать и успокаивать, они принялись обвинять в случившемся друг друга. Принцесса ругала принца за то, что тот подверг ее такому изнуряющему и опасному походу. Принц огрызался, что только потому, что принцесса набрала много вещей, карета ехала так медленно и их догнали разбойники. Неизвестно, чем бы закончился скандал между мужем и женой, если бы перед ними не возник неожиданно старичок. По секрету скажу, что это был лесной колдун. Покачал он головой, увидев надувшиеся и обиженные лица принца и принцессы, и развязал веревки. Высокородные особы хоть и были гордыми и важными, но поблагодарили старичка и спросили, нет ли у него чего-нибудь поесть и попить. Старичок достал из сумки краюху хлеба и флягу с вином. Но сказал при этом:
– Если вы хотите познать истинное счастье, то разделите это вино и хлеб с первым, кого встретите на своем пути. А если все выпьете и съедите сейчас, то все останется как прежде.
Сказал и исчез. А принц с принцессой подхватили еду и отправились по тропинке через лес. Тем более, что вдалеке мелькал огонек. Через некоторое время пара вышла на опушку леса и увидела впереди фермерский домик. Обрадовавшись и собрав последние силы, они побежали по дорожке к домику, где надеялись получить теплый очаг, ужин и ночлег.
Встреча
А в это время в домике фермера разразилась настоящая буря. Дети фермеров пришли из школы и вместо того, чтобы делать уроки, начали играть с кошкой. Кошка убегала от них, они ее догоняли и добегались до того, что перевернули короб с мукой и крынку с молоком. Извалялись в муке и молоке, и в таком виде их застала мать, вернувшаяся с огорода.
Увидев, что за разгром творится дома, она отстегала ремнем мальчика, оттаскала за косы девочку и развела обоих ревущих детей по углам. Сама же принялась прибираться, причитая:
– Теперь мы остались без ужина. Молоко пролилось, мука вся на полу, дома грязь… Скоро отец придет голодный. А когда я успею ужин приготовить теперь?
И конечно же, вскоре появился уставший и голодный глава семейства. Жена рассказала ему о проступке детей, но это еще больше разозлило его.
– Это ты виновата, что не можешь держать в порядке дом и детей! Накрывай на стол живее!
Жена пыталась оправдываться. Но разъяренный фермер грохнул по столу кулаком… Фермерша отскочила от него подальше, дети замерли в углах. Стало тихо.
И тут в дверь постучали. Хозяйка метнулась к выходу и вернулась с принцем и принцессой.
Они поздоровались и рассказали фермерам, что с ними произошло в лесу.
Затем выложили на стол хлеб и вино и предложили всем вместе поужинать, чем бог послал.
Это был настолько простой, искренний и одновременно очень благородный жест со стороны гостей, что фермеры заулыбались, и даже кошка подошла к принцессе потереться спинкой о ее платье.
Кстати, о платье. Одежда на путешественниках пришла в негодность и выглядела как пестрые лохмотья. Фермеры предложили путникам переодеться в простую, но чистую и целую одежду. Чистые и умытые, они уселись за стол, а рядом разместились все домочадцы.
Хозяин разлил вино, разделил хлеб. Хозяйка поставила на стол блюдо с фруктами из сада. И компания принялась ужинать.
За ужином обе пары узнали, что все они молодожены, поделились своими мыслями, переживаниями, планами… вино развеселило гостей, щечки принцессы разрумянились. Без парика, пудры и помады она была похожа на обычную крестьянскую девушку. Фермерша тоже развеселилась. Ямочки на щечках так и играли при каждой ее улыбке.
Насытившись и договорившись, что фермер поможет завтра принцу найти коня, чтобы послать гонца во дворец, компания разошлась по своим спальням.
И то ли вино было такое легкое, то ли вечер прошел столь весело, но впервые обе пары заснули спокойным и сладким сном.
Принятие
Проснувшись, обе пары молодоженов с удивлением огляделись по сторонам. Они были не в доме!!! Они были на лесной поляне. Солнце пригревало, птички пели, бабочки летали… но! Где же фермерский дом? Хозяйство, куры, свиньи… Где дети, в конце концов?! Что это за местность?
Вопросов было море. Молодые люди в панике забегали по поляне. Но тут из-за деревьев вышли маленькие человечки ростом не больше метра. В широкополых шляпах, в деревянных башмаках, в крестьянских костюмах. Среди них был и тот старик, который предложил принцу с женой хлеб и вино. Человечков было много. Целая армия.
Старик вышел вперед и произнес:
– Вы попали в нашу страну не случайно. Значит, вы все-таки разделили хлеб и вино. А значит, у вас есть шанс познать истинное счастье. Теперь вы – гости. И весь народ, – он показал на человечков, – будет вас принимать как гостей, и каждый поделится с вами самым ценным. И только когда вы будете готовы, вы сможете вернуться обратно домой.
– А сколько это займет времени? – всполошился фермер. – У меня дом, дома дети и хозяйство. Как бы не случилось чего.
– А у меня целое королевство, которым нужно помогать управлять! – подхватил принц.
– Не беспокойтесь ни за королевство, ни за ферму, – ответил старик. – Все будет в целости и сохранности. Но только от вас зависит, как долго вы пробудете в гостях.
– Какие же мы гости?! – возмутилась принцесса. – Это же настоящий плен! Вы удерживаете нас против нашей воли.
– Покажите нам дорогу, мы пойдем домой, – попросила фермерша.
– Никто вас не удерживает, – ответил старик, – и вы вольны идти на все четыре стороны. Но если вы передумаете, то всегда можете позвонить в колокольчик и позвать меня.
