Вероника Ягушинская
Место под солнцем
Всех ребят собрали в актовом зале, и представление началось. Как обычно, широко и приветливо улыбаясь, я произнесла заученную наизусть и опостылевшую за столько прочтений речь о мире во всем мире, согласии, свободе, ответственности, уважении и прочем, после чего украдкой вздохнула с облегчением: самая нудная часть окончена, теперь вопросы и ответы, а это уже как-никак живое общение.
Сначала вопросы были стандартными, но так всегда бывает. Всем ведь интересно знать, каким образом я, простая учительница, докатилась до такой жизни. Потом обычно спрашивали, нравится ли мне мой статус, и тут приходилось безбожно врать. Не рассказывать же правду о том, что сплю я по три часа в сутки, кожа на лице уже трескается от косметики, волосы вылезают клоками, и есть мне практически не дают. При всем при этом, я еще должна улыбаться и всему миру нести доброе, мудрое вечное, текст которого составлялся десятком специалистов: от психиатров до политологов.
Кому-то из детей было интересно участвовать в беседе, кто-то откровенно скучал. Вскоре общение как-то незаметно приобрело более личный, теплый характер, я спустилась со сцены в зал, и заинтересованные дети окружили меня со всех сторон. Как в старые добрые времена. На глаза непроизвольно навернулись слезы, но я сдержалась. Моргнула, отвела взгляд в сторону, чтобы не заплакать, и только тут заметила девочку-подростка, одиноко сидящую в дальнем углу. Вид девчушка имела такой несчастный, что я не удержалась и спросила у ближайшего ко мне мальчика:
– У той девочки что-то случилось?
Признаться, я ожидала ответа из разряда «она только вчера сюда попала», но действительность сразила меня наповал.
– Да нет, – пожал плечами мальчик. – Ей просто двойку за экзамен по физике вкатали, и теперь ей светит справка вместо аттестата.
– А пересдать можно?
– А смысл? – удивился он. – Люське вся эта наука – филькина грамота. Один фиг не поймет.
– Люся, подойди, пожалуйста, сюда! – уверенно позвала я девочку.
– Я? – удивленно хлопнула глазками та.
– Ты, ты! Иди скорее.
– Вы что-то хотели? – осторожно к нашей группке приблизилась невысокая рыжая девчушка со смешливым лицом, которое до сих пор хранило следы выплаканных ранее слез.
– Люся, что конкретно в физике ты не понимаешь?
– Все, – тяжело вздохнула девочка и опустила в пол взгляд красивых зеленых глаз. – Начиная с самой механики и так далее.
– Так это же все элементарно! – воскликнула я. – Если хочешь, я тебе доступно все объясню на корзинках и яблоках!
– А вы знаете физику? – удивились ребята.
– Конечно, знаю. Я же учитель этой самой физики.
– А можно и мне тоже?
– И мне!
– И мне, – понеслось со всех сторон.
– Можно! Всем можно, – счастливо засмеялась я, вновь попав в свою струю. – Где у вас тут какой-нибудь пустой класс?
В тот день с детьми я просидела до позднего вечера, и они внимали моим простейшим объяснениям с открытыми ртами. Оказывается, все действительно элементарно и просто, а они не понимали…
Мои сопровождающие поначалу снисходительно улыбались столь похвальному альтруизму, через час попытались меня увести, мотивируя тем, что нам надо посетить еще открытие выставки картин местного депутата, но уходить я отказалась наотрез, поэтому спустя три часа, пригрозив мне крупным штрафом, на выставку масляной мазни они отправились в гордом одиночестве.
Картины депутата без Мисс Вселенная переживут, а дети-сироты без аттестата нет!
На следующий день я вновь пошла в тот детский дом, в очередной раз порушив все расписание мероприятий, и за еще одно такое самоуправство меня пообещали лишить титула, отдав его более покладистой американке, занявшей второе место.
