Виктор Буйвидас
Итальянское убийство
Молочков неожиданно посмотрел на часы: – Хорошо. Принято. Я ушел. У меня совещание наверху.
Геннадий Михайлович необыкновенно воодушевился от перспективы большой шпионской игры и стремительно вышел из кабинета.
Руфинов переместился в пространстве быстрой трусцой, уселся в свое кожаное, идеально подогнанное по фигуре кресло «президент». Ефим Петрович сдвинул кустистые брови, запульнул ножницы в стакан с ручками и карандашами и громко рявкнул: – Про субординацию опять забыли! Какая вам польза от этой дурацкой смены названия?
Барышева убежденно воскликнула: – Как корабль назовешь, так он и поплывет!!
Ваулин поддержал своего зама: – Феникс – сказочная птица. Она умеет возродиться из огня. Конечно, аналогичный трюк Сереброва имел место. Но это уже прошлое, а нам предстоит заглянуть в будущее. Нам нужно прежде всего ответить на вопрос: что замышляет генерал, ушедший в тень? Поэтому тему называем «Астероид», а беглый генерал пусть будет «Феникс».
– Вот это правильно! – Ефим Петрович протянул палец, нажал клавишу на селекторе и сказал: – Егор, возьми диктофон. Я продиктую протокол.
Троицкий проспект, 52, отель «Двина», Архангельск, Россия.
В 13.23 пузатый самолет компании «Нордавиа» А-321 промчался по полосе бетонки. В архангельском аэропорту Зубову и Коротича должен был встретить майор местного управления ФСБ Костовой. На базе «Совы» перед вылетом агенты СВР ознакомились со всеми личными делами сотрудников, имевших прямое отношение к транспортировке и испытаниям свойств ЭМЗ на полигоне.
Выйдя из прилетной зоны в холл для встречающих, Наталья сразу заприметила Николая Ивановича Костового в довольно густой толпе. Соракалетний крупный мужчина был одет в двубортный пиджак и старательно выглаженные брюки, белел свежей рубашкой с синим галстуком, на ногах блестели начищенные черные туфли. Остальные встречающие выглядели не столь официально: разноцветные майки и сарафаны, бермуды и джинсы, кроссовки и летние сланцы.
После обычных рукопожатий майор Костовой хмуро попросил предъявить документы. Видно, ему совсем не нравилась секретная инспекция из Москвы. Зубова и Коротич открыли свои удостоверения офицеров ФСО, сотворенные в специальном отделе епархии Молочкова. На глаз определить подделку было невозможно. При агентах были и настоящие «корочки» от СВР, но их демонстрировать можно было только в самом крайнем случае.
Троица с сумками быстрым шагом пересекла многолюдный зал аэропорта. Сразу за терминалом они расселись в просторном салоне черного «мерседеса», и машина покатила по улицам города.
– Куда мы едем? – улыбчиво спросила Зубова.
– В управление, – коротко ответил с переднего сидения майор Костовой.
– Нет, так не пойдет, – еще веселей заявил Коротич.
– Пока, кроме вас, никто не должен знать о нашем прибытии. – Смотрясь в зеркальце, Наталья поправила перманентную челку. – Гоните сразу в отель.
– В «Двину», там забронированы номера.
– Как скажете.
Гостиница на центральном проспекте была построена в урбанистическом стиле, модного в середине XX века. Троица серьезных сотрудников собралась в люксовом сьюте Зубовой на третьем этаже. Наталья достала из сумки пластмассовую коробочку, щелкнула тумблером, поставила предмет с сигаретную пачку на полированном столе рядом с вазой. В ней стояли живые красные тюльпаны в белую крапинку.
– Это скэллер. Теперь можно говорить, – Наташа пояснила майору.
– Николай Иванович, расскажите нам, пожалуйста, всё, что вам известно о транпортировке ЭМЗ, – присаживаясь, вежливо попросил Александр.
Костовой грузно опустился на мягкий стул, сложил тяжелые руки перед собой на столешнице, прокашлялся, и начал медленно вещать, как бы взвешивая каждое слово:
– Обычно пару раз в месяц мой зам Храмцов получает партию из 4–5 приборов. Мы их так называем. Получает здесь на «почтовом ящике», который называется НИИ «Цветметавтоматика». Но вообще-то это КБ «Квант». Впрочем, вы знаете. Затем ЭМЗ под усиленной охраной доставляются на испытательный стенд на территории в/ч 61708 в зоне Самодед. Храмцов их сдает по описи начальнику испытаний полковнику Барятину. Тот проводит испытания вместе с двумя наблюдателями конструкторского бюро, они записывают потом произошедшие явления, и с этими материалами выступают на коллегии КБ, естественно, после проведения всей серии. Я курирую всю вот эту часть программы «Аккорд». Так это у нас называется.
– Николай Иванович, – Наталья сделала паузу и посмотрела на майора своим особенным пристальным взглядом, – если допустить пропажу нескольких ЭМЗ, на каком этапе, по-вашему, это наиболее вероятно?
– Этого просто не может быть! – горячо заявил Костовой. Его мужественное лицо крупной лепки покраснело, на лбу выступили бисеринки пота.
«Вот дождался наконец причины „наезда“ москвичей».
Дальше майор заговорил предельно собранно: – Во-первых, приборы перевозятся в закрытом контейнере. Я всегда лично присутствую при закладке в контейнер всей партии зарядов. Сдаются они по описи, в которой прописаны все индивидуальные свойства каждого опытного образца. Ведь они немного разные по параметрам: мощности, объему силовой установки, электрическому заряду. Да и по форме иногда чуть изменяются.
– Ну, это понятно. Допустим, с доставкой всё в порядке, – Коротич сказал доброжелательным, врачебным тоном. – Но как все-таки один, два или три ЭМЗ смогли исчезнуть, испариться из зоны Самодед?
– То есть это факт? – Костовой в замешательстве поскреб висок.
– Да, к сожалению, кража ЭМЗ – бесспорный факт, – Наташа подтвердила скорбным голосом. – Скоро начнется официальное расследование. Приедет полномочная комиссия и тэ-дэ.
– Но на моем участке кража невозможна! – Николай Иванович хлопнул ладонями по столу в возмущении. – Вы поймите, три линии проверки и досмотра, там работают асы! Потом, я же вам объяснил, каждый прибор имеет свой порядковый номер, всё строго фиксируется. На данный момент все 126 опытных образцов, полученных полковником Барятиным, опробованы, последствия облучений скрупулезно описаны, о них доложено на коллегии КБ. На каждый опыт строилась примитивная модель: частный дом, промышленный объект, даже зал в помещении. В эпицентр ставились манекены людей, автотехника, емкости с горючими материалами. Отрабатывались другие варианты, но все 126 испытаний прошли под наблюдением минимум трех специалистов, они полностью описаны и проанализированы. На моем участке, это дорога от КБ до стенда и сам полигон, незаметно умыкнуть ЭМЗ никак невозможно! Все заряды мы довезли и все затем вернули на склад.
– Минуточку, – Саша поднял ладонь в успокоительном жесте. – Мы должны представить, утвердить вероятные варианты исчезновения зарядов, поэтому, давайте исходить из того, что кража произошла. Так сказать, априори.
– Хорошо. Давайте допустим. Но тогда надо допустить, что было выдано зарядов больше 126-ти, и я при погрузке отключился. Но я не пью и не курю. Уже лет двадцать! – Майор упрямо продолжал гнуть свою линию обороны.
– Нет, выдано было 126. Это проверено, – возразила Зубова.
– Есть описания всех испытаний, на каждом присутствовала комиссия из трех человек. Это полковник Барятин и два представителя конструкторского бюро. Их подписи стоят под каждым актом. Все трое отчитывались после испытательной серии перед коллегией.
– А сколько опытов проходило в день? – неожиданно спросила Наташа.
– Два-три-четыре. Не больше. Нет, на нашем отрезке кража ЭМЗ невозможна. Если утечка ЭМЗ и случилась, то только непосредственно со склада КБ «Квант». Вот мое категоричное мнение! – Костовой с треском всадил правую пятерню в стол.
Коротич вставил в рот электронную сигарету «Vardex» и произнес с иностранным прононсом: – По нэшим данным, кэк раз из Кы-Бэ нэльзя спэмидорить ЭМЗ.
– Скорей всего, кража произошла в один конкретный день. Ведь именно три-четыре заряда испытывали в один день, – задумчиво добавила Наташа.
Майор Костовой саркастически хмыкнул и развел богатырскими ручищами в стороны, собираясь опять выпалить ряд непробиваемых аргументов своей невиновности, но вдруг заиграл бравурную мелодию мобильный телефон.
– Да, Костовой! – грянул в трубку Николай Иванович. – Кто говорит?… Да, я слушаю…
Наташа и Саша переглянулись и состроили друг дружке насупленные рожи.
«Началось самое интересное, не так ли? Кто бы спорил!»
Затем они воззрились на майора, лицо которого стало теперь густо-багровым. Он дрожащими пальцами отключил смартфон и мрачно сообщил: – У нас ЧП. Два парня из бюро не вышли сегодня на работу. Десять минут назад их нашли мертвыми.
– Поехали, – Саша энергично подскочил. – Это звено искомой цепи.
– А как же наше инкогнито? – усомнилась Наташа.
– Ну его к лешему! – Коротич резко махнул рукой. – Нам результат через два дня рожать!
– Ну, полетели. – Зубова метнулась к дорожному баулу, побросала в женскую сумочку тубу помады, диктофон и айфон. – Я готова.
– Вперед! – Сунув скэллер в карман, Саша Коротич возглавил бодрый исход из гостиничного сьюта.
Глава вторая
За три месяца до начала событий.
Лас-Вегас, штат Невада, США.
Двое работяг с выбритыми до синевы лицами, в оранжевых комбинезонах известной фирмы «Эс-Си» неспешно прикатили в намеченную точку по ночному городу развлечений и азарта. Столица лудомании сияла огнями башен казино и отелей в центре, а здесь, на периферии, было абсолютно безлюдно. В бардачке лайбы корешей валялись водительские права штата Невада на имена Леонард Сэймер и Кристофер Мадано.
– Почти год мы только держали фасон, – буднично сказал крепыш Лео. – Сейчас мы уже делаем первый шаг на пути судьбы.
– Принято, – Крис приложил руку к униформе в районе груди.
Мужчины-коллеги сидели в салоне «форда-мондео» на Восток-Твейн-авеню против магазина электроники «Best Buy», в ста метрах от офиса налогового управления в Лас-Вегасе. Часы на приборной панели показывали 03.21.
– Пора.
Двойка налетчиков синхронно натянула на головы яркие бейсболки с логотипом «SC». Ремонтники в куртках компании «Supertek Computers» вышли из машины, неся в руках кофры с инструментами. За двадцать метров до входа в одноэтажное здание с табличкой Internal Revenue Service молодой Крис сунул ладонь в свой кейс и щелкнул тумблером на приборе размером с литровую коробку сока. ЭМЗ издал тихий зуммер и устойчиво загудел. Стрелка на тахометре резко отклонилась вправо. Тут же светофор на перекрестке загорелся сразу тремя фарами и погас.
Пожилой крепыш Лео с удовлетворением хмыкнул: – Сработало.
Секьюрити Джеймс Олдридж готовился к солидному перекусу в аппаратной комнате управления. Он развернул на пульте чизбургер, налил из термоса кофе в фарфоровую кружку и вдруг проворчал в сердцах: – Что за хрень?…
Большой экран компьютера с изображениями картинок камер слежения ярко заполосил и обреченно почернел. Джеймс пощелкал клавишей Enter, пытаясь оживить технику. Тщетно – все восемь видеоглаз внезапно перестали функционировать.
«Какое-то долбаное говно!..»
Джеймс поднес ко рту передатчик и крикнул напарнику: – Рафаэль, иди сюда! У меня нештатная!
Уоки-токи при переключении режимов с «приема» на «речь» не ответил миганием сигнальной лампочки. Обычно цвет огонька менялся с зеленого на синий. Сейчас светились обе кнопки.
Джеймс совсем потерял покой.
«Передатчик сошел с ума… Это какая-то чертовщина! Но свет есть… Очень странно…»
Джеймс вынул из заднего кармана брюк мобильный телефон, стукнул по надписи на дисплее «Рафаэль Рафферти» – мелодичный голос пропел ему в ухо: «Абонент вне зоны покрытия или не отвечает».
На всякий случай Джеймс проверил наличие кольта в кобуре.
«Слава Богу! Хоть ствол на месте…»
Секьюрити решил поискать напарника, чтобы вместе разобраться в творящейся вокруг небывальщине. Джеймс выскочил в коридор и зычно крикнул: – Рафферти! Грязный клоун! Где носит твою сраную жопу?!
Сторож, ушедший десять минут назад в плановый обход, не отозвался. Зато со стороны центральной парадной раздался настойчивый стук. Джемс тяжелой походкой протопал по холлу и остановился перед наполовину стеклянной зарешеченной дверью. За ней он обнаружил двух ремонтников компании Supertek Computers в форменной одежде. Молодого и пожилого. Тридцатилетний худой мелкий парень поднял вверх свой кофр и бумагу, похожую на квитанцию. Он пропищал совсем юношеским дискантом: – Сэр, ваш шеф мистер Старридж прислал нас починить неисправность.
Пожилой напарник устало зевнул и смачно плюнул: – Пропади пропадом эта работа! Опять не дежурство, а ботва.
Джеймс был почти на голову выше и намного шире в плечах обоих ночных посетителей. Он не увидел в них хоть какой-то угрозы. Охранник отодвинул стальную задвижку и приоткрыл тяжелую дверь. Джеймс высунул масластую руку по локоть наружу: – Давай свой наряд. Я должен всё проверить.
Дальше произошло совсем невозможное. Крепыш схватил запястье секьюрити и очень резко вывернул кисть вверх. У Джеймса от вспышки острой боли потемнело в глазах. Он завыл, почти теряя сознание.
– Спокойно, дамочка!
Лео вошел внутрь, повел охранника с вывернутой дланью по коридору и втолкнул в аппаратную. Юный сопровождающий также вскочил в налоговое управление, закрыл за собой дверь и припустил вслед за командиром. Крепыш Лео завернул сторожу за спину и вторую руку. Он усадил рычащего от боли Джеймса в кресло перед пультом.
– Потерпи, кролик. Не надо буянить, уже скоро конец.
Крис достал из кармашка комбеза матовый пенал, снял колпачок с одноразового шприца. Длинная сверхтонкая игла мягко вошла куда-то в ткань под мочкой уха Джеймса Олдриджа. Плунжер двинулся внутри пластикового цилиндра и вогнал в грузного человека смесь двух препаратов: секобарбитала и доозерина. Через полминуты напряжение покинуло члены охранника, он впал в безмятежное забытьё, откинув на спинку кресла гривастую башку.
Крис взял связку ключей с панели пульта, два незваных гостя налоговой конторы пробежались по коридору до двери с табличкой «Запасной трансфоматор».
Лео шепнул: – Я в подвал, отключу второго.
И стал спускаться вниз по ступенькам лестницы. Два пролета, и он оказался на освещенном цокольном этаже…
Крис с третьей попытки подобрал ключ, повернул два раза в скважине. Здесь был еще цифровой замок. Крис достал из кармана свинцовый пенал, извлек из него скример – устройство, считывающее код. Он поднес два раза скример к табло, на экране высветились шесть зеленых звездочек, громыхнул щелчок и раздался механический зуммер. Крис с трудом открыл дверь из толстого стального листа, вошел в слегка гудящее помещение-сейф, уставленное рядами матовых металлических шкафов, соединенных между собой связками разноцветных проводов. Крис быстро нашел шкаф с литерами «SC». Айтишник открыл прозрачную пластиковую створку, выдернул красный кабель из блока защиты, затем он распахнул свой лэптоп, вставил приготовленный штекер в разъем USB, на дисплее девайса отобразилась плашка шпионской программы PGP. Белый цилиндр на синем фоне стал неспешно зеленеть. Через две минуты процесс закачки в систему вредоносного трояна завершился. На синей платформе появилась белая надпись на английском: «Программа успешно активизирована в неизвестном устройстве». Крис довольно кивнул: «Троян въехал. Теперь можно снова врубить защиту».
Крис выдернул штекер из разъема USB, сунул ноутбук в кофр, воткнул красный кабель в панель блока, внимательно огляделся…
«Вроде всё прошло нормально…»
Лео в подвале достал из кармана «глок» и сразу ощутил легкий запах дезодоранта. Крупный латинос Рафаэль Рафферти вышел из туалета, застегивая ширинку. Здоровяк курил на ходу сигарету, дым попал в глаза, он зажмурился, громко ругнулся: – Cagada! Eres muy feo! (Дерьмо! Дальше скабрезное выражение.)
Лео со всей силы шваркнул беспечному стражу в промежность рукояткой волыны. Рафаэль дико вскрикнул, упал на пол и сложился пополам от боли. Парень прижал обе ладони к яйцам и потерянно заскулил. Лео резко оседлал поверженного бугая и вонзил шприц-пистолет в шею, заросшую шкиперской бородкой. Рафаэль еще секунд пятнадцать издавал стоны и наконец погрузился в крепкий химический сон. Лео проделал в темпе последние манипуляции. Он затянул верзилу в кабинку туалета, не без труда усадил его на унитазе, прислонив спину спящего к стене. Затем, надавив пальцами на щеки в щетине, раскрыл ему пасть и забросил в горло таблетку амфетамина. Лео рукой в латексной перчатке защелкнул челюсть подопытному, но рот опять открылся. Из него вырвался богатырский храп. Лео чуть поправил тело, чтобы охранник не сполз с унитаза, и заспешил наверх.
Крис как раз выскользнул из серверной. Подельники обменялись жестами «всё о’кей». Вскоре липовые сотрудники компании «Supertek Computers» Леонард Сэймер и Кристофер Мадано деловито покинули офис налогового управления, прошли по пустой ночной улице до своего автомобиля. Коллеги не опасались видеокамер Internal Revenue Service, поскольку все они вышли из строя. Лео и Крис побросали ящики с инструментом на заднее сидение, сели в «мондео» и умчались по Восток-Твейн-авеню в сторону города-спутника Вегаса Уинчестера.
Начало событий, наши дни.
Улица Приречная, дом 23, Архангельск, Россия.
Смерть приходит всегда внезапно. Два старших научных сотрудника КБ «Квант» умерли ночью при странных обстоятельствах. От передозы какого-то сильного наркотика, хотя прежде никто не замечал за ними пристрастия к «тяжелому кайфу». По выходным закладывали за воротник регулярно, но тоже без особого фанатизма.
В частном доме № 23 по улице Приречной работала следственная группа убойного отдела областного управления внутренних дел. В гостиной большого пятикомнатного дома старой постройки, на высоком фундаменте, эксперты собирали следы, отпечатки. На монументальном мягком диване полулежали, привалившись спинами к узбекскому ковру на стене, холодные трупы двух примерно 35-летних мужчин. Оба были с обнаженными торсами, только в трусах. Геннадий Черный и Андрей Федоровский. Первый являлся хозяином довольно уютного жилища. Особняк достался ему в наследство от родителей, уехавших доживать свой век в США. Второй был примерным семьянином, отцом двух детей.
Черный «мерседес» промчался по старинной улице Приречной, за которой обрывался вниз крутой берег Северной Двины. От реки веяло прохладой. Наталья Зубова натянула белую спортивную куртку фирмы «Найк». Александр Коротич открыто любовался своей подругой. Та больно ткнула ему в бок локтем, призывая к соблюдению правил приличия.
– Здесь, – коротко бросил водителю майор. Рядом с домом № 23 были припаркованы уже три полицейские машины, ошибиться все равно бы не получилось.
Сержант встретил вновь прибывших у зеленой калитки домовладения. Николай Иванович Костовой показал раскрытое удостоверение. Коп вяло козырнул.
– Двое со мной, – мрачно сказал чекист.
– Я понял, – безразлично откликнулся полицейский. Он явно недолюбливал могущественную элитную спецслужбу и ничуть этого не скрывал.
Костовой покосился на постового с раздражением, но промолчал, и вся троица прошла бодрым шагом по гравийной дорожке к резному деревянному крыльцу. На веранде курил начальник службы безопасности КБ «Квант» Анюков.
Увидев людей в дорогой цивильной одежде, он бросил окурок, растоптал его каблуком и громко заговорил, нервно крутя в воздухе руками: – Николай Иванович, просто наказание с этими раздолбаями! Нажрались водки и закинулись какой-то гадостью. Результат – два холодных!
Костовой кисло поморщился: – Кто тут уже работает?
Анюков доложил с подобострастием: – Паша Лукьяненко из убойного.
– А-а, неплохо, – Костовой прошел в гостиную. Там поздоровался с пожилым седовласым майором и представил свое сопровождение: – Павел Ефимович, а это уже комиссия из Москвы. Так сказать, первые ласточки, завтра будут вторые, поважнее.
– Понято. Завидная оперативность, – Майор просипел без радости, но руки всем пожал крепко, даме поцеловал кисть. – Не волнуйтесь, я к мертвякам не прикасаюсь, – пробормотал совсем уж добродушно. – Это прерогатива нашего патологоанатома Алеши. Что скажешь, эскулап?
Возле трупов сидел на корточках белобрысый вихрастый парень в очках, казалось, лет тридцати, не больше. Он распрямился и продемонстрировал всем целофановый пакет с одноразовым шприцем внутри.
– Пока, до вскрытия, могу сказать немного, – Медэксперт Алексей Холин вкрадчиво заговорил. – Время смерти примерно двенадцать часов ночи. Окоченение полное, несмотря на 20 градусов в помещении. Вот на этом шприце ясные отпечатки. Видимо, кололи друг друга по очереди. Следы на сгибах рук имеются у обоих. Но сразу настораживают слишком большие, обширные гематомы, как будто уколы делал очень неумелый человек, либо уколов было несколько, либо они не могли попасть сразу, либо от опьянения у них была нарушена координация, либо инъекции им делал кто-то третий, но не один раз и весьма непрофессионально. А уж потом подушечки их пальцев были придавлены к шприцу. Точная картина будет после детальной экспертизы.
– А, может, они кололись ещё вчера, позавчера, – сделал допущение Костовой.
– Исключено, – твердо отрезал эксперт. – Следы все свежие, кололи их примерно в одно время, в двенадцать ночи. Если это сильный наркотик типа героина, то летальный исход после принятия спиртного им был обеспечен.
– Спасибо, – поблагодарил Костовой. – Что добавишь? – повернулся к Лукьяненко.
Начальник убойного отдела почесал лоб: – Вопросов тут возникает много. Практически нет следов дикой оргии, как это бывает, когда два мужика привозят на дом баб, то есть женщин.
Павел Ефимович приложил ладонь к груди, извиняясь за грубую оговорку.
Увлеченно разглядывая посинелые тела на оранжевом диване, Зубова пробормотала: – Ничего, я давно школу закончила.
– Следов на гравии, естественно, никаких, – продолжил вещать старый опер. – В комнате зато нашли след от кроссовки 42 размера. Убитые наши – крупней. Женщины – если они были, естественно, близко не гулливерки. Короче, надобно обработать все полученные материалы. Вот тогда всё более-менее прояснится.
Наташа достала из сумочки айфон, стремительно настрочила и отправила короткую sms-ку.
Скрипя половицами, в комнату вошел Артем Бакаев, молодой напарник Лукьяненко. Рыжеволосый, 26-летний, с модной стрижкой, он сразу «распустил хвост» при виде красивой незнакомки. Рослый и сильный парень явно искал вторую половину.
Веселый Бакаев зарядил мелодично, с тайной в голосе: – Шеф, разрешите доложить? Или в письменной форме?
– Гуди – не кривляйся, – бросил ему Лукьяненко.
– Есть, товарищ майор! – Бакаев вытянулся по стойке «смирно», развернув перед дамой всю свою кавалергардскую стать. – Замки нигде не повреждены. Следовательно, входили-выходили все свободно. На асфальте за два дома вниз есть интересный протектор. Машинка, видимо, навороченная.
– Почему вы так решили? – строго спросил Костовой.
– Так ширина и рисунок резины нестандартные, – Бакаев кивнул, нажимая на последнее слово. Причем отвечал он почему-то Зубовой, а не грозному эфэсбэшнику. – Я поговорил с соседкой из третьего дома напротив. Очень замечательная свидетельница с прекрасной бессонницей! И фамилия еще та – Коблова. – Он быстро раскрыл блокнот с пометками и включил цифровой диктофон.
В гостиной зазвучала слегка пафосная, народная речь соседки: – Знаешь, милок Артемка, что-то в них мне показалось не то… Не наши это люди! Припёрлись не знаю сколько в огромном, как его, джипере. И пошли пёхом дале. А навстречу из калитки выскочила одна эта девица путанная. Потом мужик и шалава взошли к Генке в хату, а один урок на стреме за забором застрял. Я углядела да испужалась идти. А то я хотела уже пойти в окно к ему заглянуть. Там есть щелка в этих жалюзятах, помятые они трохи… А потом я придремала. А проснулась, всё тихо, подошла всё же… Бессонница меня аккурат с трех часов одолевает. Больше спать не могу… А свет в окне у Генки так и остался. Я глянула – они как мертвяки… Я позвонила по «02». Говорю, приезжайте по адресу, а назвать себя испужалась…
– Стало быть, мы имеем двойное убийство, – мрачно заключил Костовой.
– Дело забираешь? – обреченно спросил Лукьяненко.
– Зачем? Пока это криминал, ограбление. Так что трудись, Паша. Отзвони потом, скажи, кто следователь. Вообще держи в курсе. – Костовой немного развел пятерни перед Коротичем и Зубовой. – Вы приехали очень вовремя. Ну что ж, общая картина ясна. Будем двигаться дальше?
– Будем, – Зубова вежливо ответила и одарила присутствующих голливудской улыбкой. – Всем до свидания!
– Паша, звони. Жду все двадцать четыре, – Смурной Костовой деликатно дотронулся рукой до плеча полицейского майора, и приезжая троица молча вышла из дома с двумя мертвыми научными сотрудниками. Для чекиста дело приняло совсем скверный оборот. Прилетели какие-то блатные фэсэошники из Москвы, и сразу приключилось двойное убийство. Невезуха!
Улица Брошевская, дом 15, Москва.
Пятничное утро выдалось на славу. День обещал быть погожим и даже жарким. После езды по грохотливым улицам в тихом здании издательства «Гранит» собралась группа «Сова» в усеченном виде. Барышева в неизменных очках поморщилась на сверхкороткую юбку Гали Шеиной, но только выбила резким щелчком из пачки сигарету «Винстон».
В кабинете с табличкой «главный редактор» началась планерка. Неожиданно ВАБы довели до сведения своих подчиненных новую вводную.
Окутавшись сигаретным дымом, Барышева зачастила своей скороговоркой: – Вчера у нас поменялся статус. Наша группа переподчинена главному управлению разведки генштаба. Сейчас мы с Тимуром Георгиевичем отбываем на улицу Гризодубовой для получения указаний. Поэтому вы, Олег и Галя, проведете допрос в форме интервью с Паршиной. Просто запишете ее показания. Мы думаем, Феникс не посвящал свою пассию в какие-то настоящие роковые подробности. Но что-то необычное она могла узнать случайно.
Ваулин захрустел орешком во рту и добавил: – Нас интересуют вовсе не мотивы его мнимого ухода из жизни. Эту информацию мы наверняка получим сегодня от Кораблева. А вот особенности его характера, детали поведения она должна знать. Что нам, безусловно, пригодится для формирования методы поиска ушедшего с радаров актива.
Людмила Александровна выпалила заключительную тираду: – Руководство Паршиной дало «добро» на беседу. Все формальности соблюдены. Действуйте.
Олег Семенович и Галя представляли из себя колоритную пару: крепкий возрастной мужик в старомодном темно-сером костюме и броская фигуристая девица в алой синтетической куртке с сотней молний, в ярких цветных кроссовках и джинсовой мини-юбке. Когда они уже двинулись на выход, Барышева подняла вверх палец с острым ногтем: – Так, стоять! Шеина, по дороге в «Чернику» заскочи в ЦУМ и замени нижний этаж экипировки. Я думаю, к твоему топу бордо вполне подъедут черные брючки.
Галя согласно кивнула: – Сейчас всё исправлю, Людмила Александровна. Я просто не просчитала, что на стрелку с Таней пойду я. Конечно, имидж должен быть строже. Я сменю шузы и скэт.
Тимур Георгиевич вставил свои пять копеек: – Галя, ты всегда должна быть «на чеку» в одежде. И тут дело даже не в сегодня. В любой момент нас могут вытянуть наверх, может нагрянуть и сам Молочков. Поэтому не стоит облачаться в слишком экстравагантный прикид. Мы с Люсей тут, конечно, не ханжи, но наше глобальное реноме требует все-таки более минорной подачи.
Галя опять тряхнула обесцвеченным снизу вихрастым каре: – Я всё зафиксировала. Разрешите идти?
Барышева вдруг расхохоталась: – Ой, я вспомнила, как целый год отучала Сашу от его пахучего мотака! От той проклятой «ямахи» в вестибюле до сих пор бензином воняет!!
Все коллеги дружно рассмеялись. Света Метлицкая даже застучала на столешнице ладошкой: – Я тоже всегда хочу там попрыскать «свежестью» от Гарнье!
– Не советую, – Олег выдал авторитетное мнение. – Дезодорант – это вредная для легких химия.
– Идите уже!
Марголин и Шеина вышли из тайной епархии СВР. В солнечном дворике они загрузились в серый хэтчбек «тойота» и помчались по Брошевской в сторону торгового колосса ЦУМа.
Архангельск, институт «Цветметавтоматика».
В два часа дня черный «мерседес» остановился возле блочного пятиэтажного здания с вывеской: «Научно-исследовательский институт „Цветметавтоматика“». Костовой, Зубова и Коротич вошли в стеклянные двери и остановились перед решеткой с узким проходом, перегороженным турникетом в виде столба с тремя поперечными отростками, которые проходящие на территорию КБ граждане поворачивали своими телами, производя точный отсчет пропущенных охраной на секретный объект. За вертушкой гостей уже встречал опередивший высокую комиссию Сергей Анюков. Начальник безопасности радушно простер руки в сторону сумрачного коридора:
– Проходите, Николай Иванович! И вы, дорогие коллеги! Иммануил Викторович всех вас ждет!
На стенах висели древние стенды, густо обклеенные поблекшими от времени плакатами: «Не стой под стрелой!», «Не влезай – убьёт!», «Пользуйся ремнем безопасности!», «Спортсменом можешь и не быть, но физкультурником – обязан!», «Мне не страшен солнечный удар!» На последнем баннере солнце метало лучи-молнии в веселого мальчугана, но острые стрелы отскакивали от его пробкового шлема.
Наташа и Саша были просто заворожены этой своеобразной выставкой билборда 50-60-х годов прошлого века. Наконец в лифте Коротич не выдержал и спросил: – А откуда у вас все эти антикварные раритеты?
– Это я распорядился развесить для конспирации, – Начальник охраны КБ с удовольствием пояснил. – Нашли как-то в подвале. А, правда, забавно смотрятся? Я ещё школьное знамя хотел поставить в углу, но Иммануил Викторович не разрешил. Сказал, это лишнее. А, по-моему, получился бы отличный музейный уголок. Знаете, сейчас некоторые ВИПы очень увлекаются стариной, родословные свои раскапывают…
На третьем этаже коридор сверкал современным ламинатом, на стенах громоздились портреты президента и министра обороны России. В просторной приемной секретарша с чуть не выскакивающей из выреза платья грудью вытянулась по стойке «смирно» и сделала жест изящной ручкой: – Пожалуйста, сюда.
– Спасибо, Раечка! – Анюков расплылся в улыбке. Пожилой начальник благоговел перед розовыми прелестями аппетитной барышни.
– Сергей, ты разыщи нам непосредственного шефа убитых, – Костовой приказал и закрыл кожаную дверь перед носом Анюкова, не позволив безопаснику вскочить в кабинет.
В огромном помещении стол для заседаний походил на аэродромную взлетную полосу и упирался в двухтумбовый монолит красного дерева. Из-за него поднялся высоченный дядька с чадящей папироской в руке. Профессор Иммануил Викторович Вяльбе был известным корифеем мировой науки, сколько-то раз лауреатом госпремии, членом-корреспондентом пяти зарубежных академий.
