Виктор Некрасов
Зарево ночной справедливости
1
В один из дождливых осенних дней в центральный зал гостиницы вбежала возбуждённая Анемона.
– Ой, девочки, я была в Риме, конвоировала своего преторусика… Ну, эскортировала, не придирайся к словам… В общем, я была в Риме, и я вам такое сейчас скажу! Надеюсь, среди вас нет беременных.
– Нет, не тяни! Говори, что хотела.
– Вы слышали про «Царицу Ночи»?
– Слышали, конечно. Стоило ради этого в Рим ездить… Как не слышать, когда все о ней говорят. Даже в информационных альбомах эту перформацию называют очагом шарма и гламура.
Альбомами тогда называли бюллетени о важных событиях, выставлявшиеся в людных местах.
– Так, первый этап новости, можно сказать, пережили. А теперь держитесь за поручни – крутой поворот виража известий! Вы знаете, кто такая эта Царица Ночи? Вот сейчас всем сесть на стулья, а то у вас месячные начнутся не по расписанию! Это Фонтея!
– И это вся твоя сенсация?! Все знают, что у неё имя – Фонтея! Ведь не Царицей Ночи её родители в детстве назвали!
– Вы так ничего и не поняли! Это наша Фонтея!
Воцарилась тишина, а потом кто-то сказал:
– Ой, опять ты что-то напутала! Как с саженцами самшита в прошлом году. Может быть, просто похожа…
– Ничего я не напутала! Я с ней сама разговаривала! Правда, недолго совсем. Ей сейчас не до нас.
Фонтеей звали одну несчастную горничную, которая работала здесь несколько лет назад, а потом её сразила болезнь, которую Клисандр называл «злокачественной опухолью живота». Она решительно отказалась принимать юниперовку для прерывания беременности. Конечно, в «Кианозавре» делать ей было больше нечего. Она куда-то исчезла, видимо, вернулась в свои края и пополнила ряды унылых брошенок. Девушки скорбно замолкали, когда речь заходила о Фонтее. И вот теперь – получите поздравление с пожеланиями! «Regina Noctis», «Царица Ночи» – это про неё, про их Фонтею!
2
Потом эту новость оттеснили повседневные заботы. Как-то утром в комнате Селены и Геспериды шла подготовка к какому-то гала-представлению.
– Лежи спокойно, не дёргайся! – сердилась Селена. – Улитку напугала!
Она положила на лицо Геспериды садовую улитку и осторожно гнала её по назначенной траектории. В результате этой косметической процедуры на щеке девушки должна появиться блестящая надпись.
– И что ты там пишешь? – с интересом спрашивала Гесперида.
– А ты не чувствуешь? Ты же вечно хвастанешься своей чуйкой! Тогда лежи в предвкушении. Всё, готово!
– И что это такое? – недоумённо спросила девушка, глядя в зеркало. – Какой-то кружок с крестом…
– Это же знак Венеры! – смеялась Селена. – Твой знак, ты же Вечерняя Звезда!
Вечерняя Звезда разочарованно поморщилась.
– Сделала бы красивую виньетку, или забавную зверушку нарисовала… Ты что, думаешь, кто-то будет разгадывать этот ребус? Посмотрят и подумают: «Дура какая-то».
– И правильно подумают! – обиженно сказала Селена и погладила улитку. – Видишь, Уля, мы старались, а нас не оценили! По причине отсутствия интеллекта!
– И причём здесь отсутствие интеллекта?! – с вызовом спросила Гесперида. – Просто я не люблю искателей скрытых смыслов! Вот скажи, зачем смыслу скрываться? Наверняка, его вообще нет, а ему же обидно, поэтому он говорит: «Нет-нет, я есть, только я очень скрытый». И напыщенных ценителей тайной сути тоже не люблю! Ума не больше, чем у Ули, но пыжатся изо всех сил, мы, дескать, что-то скрытое понимаем.
Селена плюнула на щёку подруги и стёрла платком все художества.
– Даже в пещерной наскальной живописи уже были символические знаки, а тут полная атрофия мышления! – сказала она в тихой ярости.
– Через двадцать четыре момента состоится ссора! – предупредила Гесперида.
Но ссора не успела состояться, потому что в этот миг в комнату вбежала возбуждённая Анемона.
– Эй, астрономия! Вы слышали, Фонтея приехала! Вся из себя такая эффектная и великолепная!
– А мы не только слышали, мы собираемся на встречу с ней! – хором ответили подруги. – Надо только с Клисандром договориться.
Клисандр заделывал выщерблины фундамента гипсовым раствором.
– Гесперида, почеши мне над правой бровью, – попросил он. – Напасть какая-то. Стоит мне вымазать руки в гипс – сразу начинает где-то чесаться!
– А ты за это отпустишь нас с Селеной на рынок? Всё равно у солдат до десятого часа занятия.
– На какой рынок? – усмехнулся Клисандр. – Уж не Фонтея ли название этого рынка?
– Клисандр! Мы уже смирились, что ты про нас всё знаешь, но от тебя, оказывается, даже в Риме не укроешься! И кто тебе про Фонтею настучал?
– Зачем сразу настучал, вы что, забыли? Мы ведь у Петелии яблоки и петрушку покупаем. А Петелия – её тётя. И зачем она приехала, подруга ваша? Поторжествовать, насладиться триумфом? Ну идите, блёкло пофоните для пущего её блеска.
Селена извлекла весь свой гардероб, пробовала разные сочетания с задумчивым видом.
– Ты, как к свадьбе готовишься, – говорила Гесперис с лёгким укором.
– А это ещё хуже, чем свадьба. Это моё давнее состязание с Фонтеей. Она ещё пять лет назад у нас в «Ящурке», как по подиуму расхаживала, можно представить, что теперь, после триумфа в столице. Но мы ведь тоже не из-под Фессалии… Что ты смеёшься?
– Ты столько сил тратишь на бессмысленное занятие. Ну что изменится, если ты наденешь то платье, или это… Всё равно Фонтея останется столичной фифой, а мы будем выглядеть, как провинциальные подражалки и догонялки. Разве не так?
– Не так! Ты говоришь о расстановке тарелок, а я – об их наполнении.
3
На решающую битву со своей злейшей подругой Селена надела свою заветную фиолетовую паллу поверх голубой астрагалеи (ἀστραγάλεια), сорочки свободного кроя. А фибула из слоновой кости, инкрустированной золотом, и поясок с восточным орнаментом были призваны окончательно добить римскую штучку.
А Гесперида шествовала в скромной, но изящной субармале (subarmalis) с замысловатой тарентинской драпировкой. Субармала – это такая туника, которая держится не на бретельках, а на упругости грудей. Несомненно, Гесперида напялила её с вызовом для окружающих.
Они обе сильно удивились, увидев столичную гостью в простом белом платье примитивного скиросского покроя, убивающего формы. И это в то время, когда в латинском языке слово «формоза» стало означать «красивая»! Она улыбалась и держала на руках маленького ребёнка. Это было её единственное украшение.
«Мы в таких халатах подсобку подметаем», разочарованно думали подруги. «Тоже нам, Царица Ночи».
А Фонтея приветственно потрясла ручкой ребёнка и представила его:
– Это Утося! А у вас тут, смотрю, полнолуние в разгаре, – добавила она, кивнув на Селену. Это был намёк на круглолицесть её подруги.
Селена немного напряглась, и Гесперис спросила для разрядки ситуации:
– Почему ты к нам не зашла, Фонтея? Девочки бы обрадовались.
– Не хочу с этим высокогорным козлом встречаться.
– Ты про Клисандра? Зря, он нормальный мужик.
– Он назвал Утосю «браком производства», а, значит, перестал для меня существовать!
Мимо по улице проходили солдаты. Один из них остановился и уставился на Селену с Гесперидой.
– Сквозняк под небесами! – закричал он. – Смотрите – вся астрономия в сборе! И луна, и вечерняя звезда! Девочки, а вы и днём смотритесь тоже, на уровне! Хотя и не ваш это сезон!
– Ну, спасибо за изящный казарменный комплимент, тирон Спикат! – улыбнулась Гесперида. – Давно тебя не было видно.
– Да, давно не виделись, и только это тебя извиняет! Потому, что я уже не тирон, я теперь полноценный солдат. Я даже провожу занятия с новобранцами по отданию чести в строю! А это кто с вами? Новенькая? Ой, как мы глазки опускаем, наверно, мы недавно из деревни. Надеюсь, вы быстро научите её сверкать на небосводе. Смотрите, я приду, проверю!
– Прикиньте, – тихо сказала подругам Гесперис, глядя вслед удаляющимся легионерам. – Мы отдаём честь в постели, а они прямо в строю!
– А у вас тут новые солдаты. С непривычными внешностями, – печально говорила Фонтея. – Я выпала из гнезда, а мир живёт дальше… Я теперь недавно из деревни, по его меркам.
– Да, обломилась тебе ещё одна невинность для потери, – съязвила Селена.
Подруги с интересом рассматривали столичную гостью. После простого платья стали заметны изящная осанка, лучистый взгляд с томной поволокой…
– Фонтея, а ты внешностью стала ещё привлекательнее! – восхищённо промолвила Гесперис. – Пронзительнее, рельефнее, что ли… Нет, пожалуй, там ещё что-то радужно-переливчатое в тебе…
– Узнаю прежнюю Геспериду, – засмеялась Фонтея. – Всё пытаешься запереть порхающую мысль в клетку из слов. Не устала гоняться за ветром?
– Не устала! Сейчас формульну, только вы не обижайтесь!
– Ну, формульни!
– Слушайте! Ты, Фонтея, красивая не надрывно, не изо всех сил, ты красива так, между делом. По привычке! Мы, наверно, тоже не уродины, но мы старательно красивые, а ты красивая нехотя. Теперь понятно, почему ты надела такое простое платье.
– Вот что значит – жить в столице! – приземлила подругу Селена.
