Виктор Кустов
Плацдарм в захолустье
– А других живых ты видела? – спросила Рута и затаила дыхание.
Вита задумалась, можно ли считать живым раджинца, который испускал дух на том корабле на её глазах.
– Их видела Судьбоносная, – сказала она.
И все примолкли. Судьбоносная была недосягаема для расспросов, она была образцом для всех них, и у неё на планете не было никого, потому что она выбрала Путь Одиночества.
Как, впрочем, и Вита.
– Но похоже, нам предстоит интересное дело, – наконец не выдержала Вита и рассказала об изменении маршрута.
– И мы опустимся на планету?! – подпрыгнула Рута. – Хорошо если бы она была как наша деревня, только большая-большая и с большим озером, чтобы можно было долго-долго плыть…
И вдруг обхватила Зиту, потащила к воде. Остальные включились в эту игру, оглашая зал азартными криками, которые докатились и до хрисов, и до мужчин.
Первые отреагировали привычно: опустили антишумовую завесу и продолжали предаваться любимому времяпрепровождению – изучению информации. Вторые смотрели на резвящихся властительниц.
Все абударцы были из питомника исполнителей, их задачей было обеспечение этого веселья и беззаботности, походов, грабежей… Никто из них не знал своих матерей. Они были скопцами, хотя тоже не знали, что значит не быть ими. По слухам, которые циркулировали в каждом питомнике, где-то были питомники производителей, тех мужчин, которые оплодотворяли властительниц, и исполнители даже теоретически знали, как это происходит, но ни один из них, глядя на обнажённые тела женщин, ничего не чувствовал.
Они были похожи: невысокие, широкие, с сильными руками и большими неподвижными глазами, и отличались друг от друга лишь мышечной массой. Самый сильный – Будар, поэтому он был старшим, затем – Адар, с необычным для абударцев блеском глаз и, наконец, толстячок-добрячок Кадар.
Все трое мечтали об одном – оставаться рядом с Судьбоносной пока она не станет Суперсудьбоносной, войти в высшие круги исполнителей других супервластительниц и уже не мотаться по Космосу, а, оставаясь на Абударе, принимать глиссеры, распределять добычу и фактически править, пока властительницы стремительно догоняют растраченную в Космосе молодость.
– Мы меняем маршрут, – скупо обронил Будар.
Адар вопросительно взглянул на него. Кадар перестал чистить на плаще ромбики исполнителя.
– Пойдём по следу корабля раджинцев.
И опять Будар помолчал, прежде чем сообщить главное.
– Там – планета…
Планета – это была козырная карта в космической игре.
Планета – это удача, прекращение мотаний по Космосу, почёт, власть, богатство…
Они молча уставились на женщин, вновь усевшихся в свои ниши над бассейном.
Те тоже молчали.
И совсем не глядели в сторону мужчин.
Но все думали об одном и том же…
-3-
Судьбоносная чувствовала азарт охотника. Такой же азарт, как когда-то пережила совсем юной Гасительницей, перед вскрытием первого в её жизни корабля. Как и тогда, ей хотелось поторопить глиссер, сократить ожидание, и забыв об уютном уголке у бассейна и даже о добыче с корабля раджинцев, у которой прежде проводила немало времени, она жила теперь в навигационной рубке, вглядываясь в Космос, в то место, куда упирался пунктир нового маршрута.
В этой стороне Космоса она не была и, если бы не раджинцы, никогда бы не побывала. По всем имеющимся данным, этот уголок мироздания был ещё очень молод, безжизнен и неинтересен. Но что-то заставило раджинцев зайти сюда и даже остановиться. И эта тайна волновала её и требовала разгадки…
Квелые хрисы… Сколько возятся, а никак не могут вскрыть информационный блок корабля. Она приказала им отложить блок с первого корабля и заняться только что добытым, в надежде, что принцип хранения информации в нём может оказаться другим. Но вот уже скоро окраинная галактика и та самая планета, а результатов никаких.
Связь с Абударом прервалась почти сразу после вскрытия первого корабля, слишком далеко отошли от дома.
Раджинцам было проще: вся планета – антенна. Но, в принципе, связь особо и не нужна, не принято на их родной планете помогать друг другу, разве что приглашать к совместному вскрытию, если добыча велика для одного глиссера. Но такого случая Судьбоносная и не припомнит. Не вошедшую добычу предпочитали сбрасывать в Космос, чем поделиться с другими. Но сейчас она бы воспользовалась связью,– вдруг кто-нибудь сумел вскрыть хранитель раджинцев.
Терпение Судьбоносной иссякло за несколько дней до конечной точки: она объявила предштурмовую готовность и заставила всех тренироваться до изнеможения. Даже хрисов отстранила от их работы над информатором, гоняла нещадно, добиваясь, чтобы оружие в их руках представляло хоть какую-нибудь опасность. Есть ли там межпланетная база или нет, им всё равно придётся с кем-нибудь там встретиться и уничтожить, раджинцы не зря останавливались, а значит их ждёт сопротивление, в этом она была уверена…
…Это была планета, и она предстала перед ними в облачной опояске, маленькая и цветом отсюда, из Космоса, похожая на Абудар.
Прежде она насмотрелась на планету сама, направив глиссер по орбите и выбрасывая разведочные буи.
Изучив данные, с трудом скрывала радость: по всем параметрам планета была хороша. Здесь можно было даже жить. И это была не какая-нибудь захудалая глиоценовая. С такой собственностью, пусть даже и отдалённой, ей обеспечено место в первой десятке Суперсудьбоносных…
Насмотревшись, наконец пригласила в рубку властительниц, дала им взглянуть на параметры, раскрыла ненадолго обзор и тут же отдала команду на посадку.
На бреющем полёте выбрала ложбинку между двух конусообразных вершин, просканировала грунт, размела лучом рыхлое основание и, с непривычки или от волнения, жёстко, но точно посадила глиссер.
– Подчинение и исполнение! – провозгласила, прежде чем разгерметизировать шлюз, и первой ступила на поверхность. Остановилась у трапа.
Тут же вперёд вышли мужчины, держа наготове метатели, потом хрисы и, наконец, властительницы, прикрывающие со всех сторон Судьбоносную.
На первый взгляд всё на этой планете напоминало Абудар: цвета, ландшафт, только фонтанирующих источников и озёр, которые в изобилии покрывали их планету, не было видно. Да растительность пониже, не столь изумрудная, небо посветлее, без привычной пелены, поднимающейся на Абударе от горячих источников. Вершины гор не источали белесого пара, и, может быть, от этого дышать было немного трудновато: Судьбоносной это напомнило сезоны засухи на Абударе, когда воздух там так же обжигает гортань.
Мужчины продолжали двигаться, расширяя круг безопасности, постепенно приблизились к склону ложбинки и замерли перед раскинувшейся панорамой: на горизонте упиралась в небосклон горная гряда, а от неё до того места, где опустился глиссер, тянулась ровная, покрытая густым лесом поверхность, с редкими, но всё же заметными проблесками водной глади.
– Как похоже… – прошептала Зита.
– Детекторы показывают наличие биомассы, – доложил Будар.
– В ближайших холмах есть необходимые нам ископаемые, – добавил Адар. И дрогнувшим голосом, после паузы, дополнил: – Очень редкие и… дорогие…
– Компоненты топлива, – возбуждённо произнёс Кадар. – Много. Прямо здесь, наверху, везде…
– Достаточно! Я поняла. – Прервала его Судьбоносная. – Общая оценка…
Она повернулась к хрисам. Те уже устанавливали монитор комплексной оценки планеты, на основе данных которой осуществлялась регистрация и которую Судьбоносная почти уже не надеялась когда-либо использовать.
– Сейчас…
Факас развернул датчики, часть направил в разные стороны, часть плотно прижал к поверхности, и на экране проявились символы.
Судьбоносная подалась вперёд, сжимая в нетерпении кулаки, и расширившиеся глаза выдавали её волнение…
Это был её звёздный час. Планета соответствовала высшей категории. Планета обещала ей попасть не в десятку – в тройку Суперсудьбоносных. Если, конечно, за время их отсутствия кому-то не повезло ещё больше.
– Достаточно. Сворачивайте.
Судьбоносная круто повернулась и быстрым шагом пошла к глиссеру. Ей не терпелось занести в судовой блок полученные данные, закодировать в передатчик сообщение о принадлежащей ей планете, чтобы, как только они войдут в радиус действия связи, без промедления передать на Абудар. И она не могла удержаться, чтобы уже сейчас не вообразить торжественный приём глиссера на родной планете – естественно, она пойдёт отсюда прямо домой, никакого Хриса, никакой торговли, никакой добычи, она выбросит всё в Космос, чтобы ускорить возвращение.
Она слышала позади торопливые шаги и шумное дыхание команды и знала, что теперь каждый из идущих следом готов будет умереть за неё. Кроме хрисов… Хорошо, она не станет выбрасывать добычу, отдаст союзникам как вознаграждение. Они неплохо проживут оставшиеся им дни, если, конечно, по обычаю, не спустят богатство на какие-нибудь информационные новинки.
Вошла в шлюз, остановилась в камере очистки и, подняв руку, показала, чтобы никто за ней не шёл, бросила, не оборачиваясь:
– Жизнеутверждающая, подготовить на завтра планетоход для разведки.
– Подчинение и исполнение, – услышала, уже прикрывая перегородку, и стремительно прошла к кодирующему пульту.
-4-
Планетоход шёл в сторону гор, выжигая перед собой дорогу. Вёл его Будар. В смотровом куполе расположились Судьбоносная и Жизнеутверждающая, остальные, за исключением оставшихся в глиссере Кадара, Висаса и Басуса, – в чреве серебристой, похожей то на змею, то на паука машины, сожалея о том, что ничего не видят.
Жизнеутверждающая периодически выстреливала вперёд разведочные буи и делала корректировку маршрута. Направление было выбрано перед выездом, на основе данных о наибольшей концентрации биомассы: Судьбоносная искала базу раджинцев. Сейчас это было главное: уничтожить противника, пусть даже осиротевшего, беспомощного, потерявшего родной дом. Уничтожить или покорить, заставить служить Суперсудьбоносной, владелице планеты.
За планетоходом оставалась обугленная полоса, – первая дорога среди девственных зарослей. Придёт время, она так и будет называться: Дорога Первых.
Судьбоносная глубоко втянула воздух, сдерживая возбуждение, расстегнула воротничок плаща. Она никак не могла привыкнуть к своему новому статусу. Окинула взглядом открывшееся впереди пространство, блеснувшую полоску воды.
– Приближаемся к источнику биомассы, – негромко произнесла Жизнеутверждающая.
– Проверить оружие, – приказала Судьбоносная. И, помедлив, добавила: – Увеличить скорость.
Она надеялась, что раджинцы не засекли глиссер на орбите, и рассчитывала на внезапность. Это был риск: не были известны ни численность раджинцев, ни их вооружение, но Судьбоносная не хотела ждать.
Планетоход проскользнул оставшееся расстояние по свободному пространству, вонзился в последнюю перед водной гладью полосу деревьев, и Судьбоносная напряжённо подалась вперёд.
– Приготовить оружие! Открыть амбразуры! Огнемёты на боевую мощность!
Жизнеутверждающая накрыла купол защитой, отчего всё вокруг стало тёмно-коричневого цвета.
Планетоход выжег последние деревья и вылетел к воде.
– Киль! – крикнула Судьбоносная.
Будар коснулся панели, несущие направляющие втянулись в выползший киль, и планетоход с маху врезался в гладь и в нечто, вдруг вырастающее из неё, огромное, непонятное.
– Предел биомассы! – услышала Судьбоносная крик Жизнеутверждающей.
И в следующее мгновение оглушающий рёв на мгновение упредил удар, от которого привязные ремни без пощады, словно безжизненных манекенов, вжали их в сиденья, и всё завертелось: планетоход словно уподобился глиссеру, выходящему на орбиту, чтобы уже в следующее мгновение рухнуть всей своей массой в хлюпающее месиво, и вновь, под ужасающий невообразимой ненависти трубный рёв, отлетел в ту сторону, откуда только что появился…
…Судьбоносная пришла в себя.
Голова раскалывалась, перед глазами плыли разноцветные круги. Первой осознанной мыслью было: она что-то не учла, недооценила раджинцев и их оружие. Это было невероятно: надёжность планетохода проверена и перепроверена на многих планетах. В столкновениях с любой живой силой властительницы под его прикрытием и с помощью своего оружия всегда побеждали.
Круги исчезли, остались только звон и боль.
Рядом застонала Жизнеутверждающая. Судьбоносная, не поворачиваясь, скосила глаза в её сторону, потом перевела взгляд на купол: цвет наклонившихся деревьев был зелёным, значит, защита уничтожена, планетоход лежит на боку; и то, и другое не должно было произойти, но произошло, и они теперь беспомощны.
– Повинуюсь и исполняю, повинуюсь и исполняю… – донёсся из глубины планетохода слабый неразборчивый голос.
Чей, она так и не смогла понять, накрыла ладонью рычаг аварийного развёртывания, помедлила, окидывая взглядом успокаивающуюся поверхность воды, и опустила ладонь. Верх планетохода стал отходить и вдруг заскрежетал, замедлил движение, во что-то упёршись, – застыл, не преодолев препятствия, оставив щель, в которую с трудом можно было проползти.
Рядом зашевелилась Жизнеутверждающая, в полутьме позади постанывал кто-то из властительниц.
– Эвакуация, – нашла в себе силы произнести разбитыми губами Судьбоносная. – В боевой готовности. – И, устало откинувшись, стала ждать.
Жизнеутверждающая непривычно медленно, неловко поползла к щели, выставив метатель перед собой, наконец исчезла, и следом поползла Супергасительница, держа левой рукой метатель и неловко подтаскивая безжизненную правую. За ней, не скрывая гримасы боли, – первая Гасительница, затем вторая… Судьбоносная терпеливо ждала и, как положено, выползла лишь за ними. Встала на ноги, преодолевая сгибающую боль, и, защищённая с четырёх сторон властительницами, слыша шорох позади в искорёженном планетоходе и не отмечая никакого движения перед собой, огляделась.
Молчала она, молчали все остальные, следя, как покидают планетоход мужчины, затем хрисы, и ожидая сигнала Жизнеутверждающей о том, что все в сборе.
– Союзник Шиас?.. – вопросительно произнесла та.
Раздавшийся голос был слаб и неузнаваем и произнёс неожиданное:
– Мёртв.
– Состояние планетохода? – спросила Судьбоносная.
– Степень восстановления – в возможностях глиссера, – ответил Будар.
Позади кто-то застонал.
Судьбоносная обернулась. С трудом узнала в окровавленной маске лицо хриса Факаса. Скользнула взглядом по остальным: властительницы, как и положено властительницам, уже приходили в себя. Будар тоже был в норме, стоял сбоку, одной рукой сжимая метатель, другой поддерживая перегнувшегося Адара.
– Информация от каждого…
– Предел биомассы, затем серо-зелёное вздутие над водой,– доложила Жизнеутверждающая.
– Огромные глаза или что-то похожее на них… Плотная и бугристая, с блестками, кожа, – добавил Будар.
Остальные молчали. Они ничего не видели.
Судьбоносная думала. Если это не оружие, значит, что-то крупнее самого крупного из животных, о существовании которых она знала.
– Связь с глиссером прервалась, – сказал Будар.
– На каком мы расстоянии?
– Без планетохода – два дневных местных периода.
– Что это? – раздался голос Гасительницы Руты.
Судьбоносная проследила за её взглядом: вода, которая таила в себе неизвестное чудовище, стремительно уходила, обнажая обрывистый склон, издавая какой-то чавкающий и одновременно свистящий звук. Она сделала несколько шагов, опередив Жизнеутверждающую, но так и не успела увидеть, что происходит; оглушительный треск вдруг расколол тишину, в спину ударил порыв ветра, от которого она еле удержалась на ногах, и потемнело. Она обернулась и замерла: над вершинами, в ложбинке между которых остался глиссер, поднимались вверх два непроглядных столба дыма, пронизанных всполохами. Они разрастались, закрывали небо, вытягивая за собой жгуче-красные, тонкие, но всё более утолщающиеся огненные языки, которые начали окрашивать склоны в нестерпимо яркий цвет; и тут их сбил с ног новый порыв ветра, и Судьбоносная почувствовала, как уцепились за неё множество рук, и, не видя, знала, что сейчас они все представляют собой единую, намертво сцепленную живую массу…
Напор ветра тут же ослаб, и теперь над ними перекатывались валы горячего воздуха, обжигающего открытые части тела и затрудняющие дыхание. Всё так же крепко сцепив руки, они стали передвигаться к планетоходу, в подветренную сторону, и наконец остановились под его прикрытием.
Судьбоносная пыталась понять, что происходит, и не могла сосредоточиться: с виднеющихся вершин стекали огненные потоки. Туда, где остался глиссер…
Рядом, прикрывая её своим телом от жара, громко, со свистом, дышал Будар. Ей показалось, он пытается что-то сказать. Она подвинулась к нему ближе и услышала:
– На Абударе.., я изучал, это называется «извержение» – огонь, пожирающий планету…
И Судьбоносная вспомнила: да, так было на их родной планете, но очень и очень давно. И так было – она знакомилась с донесениями – на планете Сигма-Пси, на которую никто не осмелился высадиться. Но там не было растительности, там невозможно было дышать…
– Связь, – прошептала она на ухо Будару, но тот лишь отрицательно качнул головой.
Горячий воздух всё ещё продолжал накатываться, но вокруг посветлело. Судьбоносная взглянула вверх: облако ушло в сторону хребта. Прикрывая лицо полой плаща, она встала во весь рост, поддерживаемая поднявшимися властительницами, и посмотрела туда, где остался глиссер. И впервые за все годы странствий ощутила страх: вершины до самого низа багрово рдели раскалённой массой, а дальше горели деревья, и этот огненный круг стремительно расширялся.
Она развернулась: там, где только что была вода, сейчас раскрылась глубокая впадина, и лишь в отдалении виднелась блестящая поверхность, длинным языком уходящая в сторону гор.
– Судьбоносная? – вопросительно произнесла Жизнеутверждающая. – В планетоходе есть аварийный запас…
– Забрать всё и приготовиться к движению!
– Повинуюсь и исполняю! – нестройно ответили все, кроме хрисов, и скоро стояли перед ней с походными укладками за спинами, оружием в руках.
Судьбоносная ещё раз взглянула вперёд: склоны вершин потемнели, огненное кольцо тоже вроде перестало расширяться.
– Походное построение! – приказала она. – В полной боевой готовности.
Будар вышел вперёд, за ним – Жизнеутверждающая, Супергасительница, Судьбоносная… Замыкали колонну хрисы и Адар. Судьбоносная скомандовала, и они тронулись в обратный путь по выжженной просеке, что должна была стать Дорогой Первых.
-5-
Судьбоносная даже не могла представить, какой трудной может быть эта дорога. Из купола планетохода выжженная полоса казалась гладкой и пригодной для прогулки, сейчас же каждый шаг отдавался во всём теле болью и, отойдя совсем недалеко от планетохода, они вынуждены были остановиться и воспользоваться стимуляторами. Они притупили боль, придали сил, отогнали страхи, – но лишь на время; теперь же, когда оставшийся позади планетоход не был виден, а до глиссера было ещё далеко, вернулась боль, напоминающая о себе на каждой неровности. А их оказалось немало: не сгоревшие до конца деревья, выступающая горная порода, рвы… А перед глазами – раздражающе колышущаяся спина идущей впереди Гасительницы.
Будар, возглавляющий колонну, уже несколько раз сбивался с темпа, но Судьбоносная не делала замечаний и даже, наоборот, радовалась заминкам, позволяющим перевести дыхание.
Воздух был всё так же горяч, к тому же удушлив от расползшегося дыма, но видимые склоны вершин уже утратили огненную яркость, стали чёрными. Звук их дыхания перекрывал любые другие, хотя как только отошли от планетохода, они ещё слышали наполненные паникой отдалённые голоса неведомой жизни.
Прямая линия выжженной полосы шла постепенно на подъём, и Судьбоносная начинала понимать, что нужен отдых, что за два местных дня, если сейчас не восстановить силы, они не дойдут, и когда наконец Будар поравнялся с намеченным Судьбоносной раскидистым деревом, она скомандовала остановку.
Как и положено, Жизнеутверждающая тут же расставила властительниц охранять Судьбоносную, мужчины с помощью хрисов занялись обустройством лагеря: прежде всего разложили вокруг взрывательный шнур, затем установили два мощных автоматических метателя – всё, что находилось на планетоходе из тяжёлого вооружения, и в центре, чтобы был обзор во все стороны, раскинули большой походный шатёр, разделённый на три круга: внутренний – ложе Судьбоносной, следующий – властительниц, наружный – для мужчин и хрисов.
Местное светило уже спряталось за тяжёлые, скопившиеся на горизонте тучи, темнота всё плотнее обжимала шатёр, в котором раздавалось дыхание усталых путников. Они ушли в забытье каждый по-своему: Судьбоносная с мучительным вопросом – что с глиссером; Жизнеутверждающая – напряжённо вытягиваясь и сжимая метатель, всё ещё видя чудовище, вырастающее перед планетоходом; Супергасительница убегала от боли, пока не забылась; Гасительница Рута, не привыкшая к трудностям, молча плакала. Будар уснул сразу, без мыслей и сновидений и проснулся, когда пришла его очередь заменить охранявшего лагерь Адара. Что же касается хрисов, то они долго не засыпали, стараясь придумать, как быстрее добраться до глиссера, но так ничего и не придумали.
Всех вместе их поднял грохот, обрушившийся на шатёр. Правда, в его звуке было нечто знакомое, и каждый с радостью воспринял слова Будара:
– Дождь.
Тяжёлые тучи принесли дождь. Хотя это было слишком мягко сказано – то, что увидела, выглянувшая из шатра Судьбоносная, напоминало гигантский водопад. Дождь – явление привычное на Абударе и приятное абударцам, но это было нечто иное: водный поток падал сверху, стекал вниз по склону, и просека уже превратилась в мелководную реку. Зато гораздо легче стало дышать, все почувствовали себя бодрее и первые шаги по щиколотку в этом потоке сделали в хорошем темпе.
Все понимали, что нужно двигаться как можно быстрее – вода прибывала, поток набирал силу, неся обломки деревьев, грязь и даже мелкие куски породы. Судьбоносная приказала меняться идущим впереди Будару, Жизнеутверждающей и Супергасительнице. Теперь темп не спадал, но вода поднималась стремительнее. Скоро она была уже по колено, идти стало трудно, хрисы заволновались; в отличие от абударцев они не любили находиться долго в воде.
– Быстрее, – поторопила Судьбоносная.
Идущая впереди Жизнеутверждающая прибавила шаг, и Адар подтолкнул промедлившего Факаса в спину.
– Давай быстрее, если утонуть не хочешь…
Судьбоносная стремилась подняться по склону как можно выше, прежде чем забираться на деревья и пережидать непрекращавшийся дождь. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера, и знала, что так же ощущают себя все остальные властительницы и абударцы. Состояние хрисов её не интересовало, при необходимости можно было союзников бросить.
Темп не падал, но не переставал низвергаться и небесный водопад, они уже с трудом шли почти по пояс в воде. И вдруг, словно наверху перекрыли задвижку, дождь перестал. Сразу стало светло; поток ещё урчал, но всё тише и тише, стал уменьшаться на глазах, постепенно превращаясь в узкие шепчущие струйки.
Супергасительница, идущая впереди, остановилась, и вся колонна встала.
– Планетка! – не удержался молчаливый Гасис. – Сплошные сюрпризы.
И его голос разрядил напряжение, заставив на мгновение забыть страхи, и все заговорили наперебой:
– Для туристов будет архиинтересно.
– Да, экстремальная экзотика.
– Совершенствовать и усовершенствовать, – серьёзным тоном произнёс Факас, вызвав смех разрядки.
– Вперёд! – прервала истерическое веселье Судьбоносная, и вновь колонна устремилась вверх по просеке.
…За светлый период они прошли много, но так и не достигли подножья, хотя оно было уже рядом.
Разбивали ночлег в сумерках, на подсушенном лучами светила и превратившемся в крепкую корку то ли дне бывшей реки, то ли будущей дороги. На этот раз заснули все без мучительных мыслей. А на рассвете уже шли к глиссеру, надеясь и боясь, и когда поднялись в ложбинку, увидели чёрную породу, покрывшую всё, что здесь было прежде, из последних сил побежали к месту, где оставили глиссер, ещё не веря в случившееся, но бесформенная глыба при приближении всё чётче обретала знакомые очертания, и когда замерли подле, уже ни у кого не было сомнений: глиссер не успел взлететь, и теперь всё, что осталось от него, от Кадара, Висаса и Басуса, выглядело громадой обугленного остова того, что было их прошлым и будущим.
Гасис и Факас опустились на колени, склонили головы.
Будар и Адар молча подняли вверх метатели.
Властительницы обошли останки кругом, и Судьбоносная, понимая, что медлить нельзя, выпалила то, что подготовила заранее, но совсем не думала, что придётся это говорить:
– Это планета Властительниц. Я – Суперсудьбоносная, представляю на ней Власть и Долг.
– Подчинение и исполнение! – нестройно отозвались остальные.
– Я объявляю с этого мгновения порядок Абудара. Я объявляю Долг: выжить, владеть и ждать. Я объявляю Целесообразность: найти базу раджинцев. Я объявляю Необходимость…– она помедлила, – хрисов перевести в род производителей… – Добавила после паузы, бросив взгляд на удивлённых властительниц: – на стадии резерва… Я объявляю Веру во славу Абудара.
– Подчинение и исполнение! – уже более чётко и стройно отозвались её подчинённые.
– И последнее, – не столь возвышенно добавила Суперсудьбоносная. – Пусть отныне у всех будут домашние имена.
Стало тихо.
Домашние имена звучали только на Абударе и в деревеньке на глиссере. Там, где всё было своё, где был дом.
Суперсудьбоносная требовала признать домом эту планету кошмарных сюрпризов.
– Подчинение и исполнение! – первой отозвалась Жизнеутверждающая Вита, и за ней – каждая из властительниц, мужчины и хрисы.
– Власть и Долг! – подвела черту Суперсудьбоносная.
-6-
…Ночью Рута плакала вслух. Это было непростительно для властительниц, но Суперсудьбоносная сделала вид, что ничего не слышит. Руту успокоила Вита. Успокоила, как в детстве это делала нянечка в питомнике: нахваливая и рисуя картины будущего властительницы, к тому же приближённой Суперсудьбоносной. В этом радужном будущем Руту ждало обязательное триумфальное возвращение на Абудар, встреча с прекрасными суперпроизводителями, блаженство и развлечения и, наконец, собственная выношенная ею наследница, маленькая властительница.
Слушая Виту, убаюкивалась и Суперсудьбоносная, заряжаясь верой в то, что именно так всё и будет. Верили в это и, также не спавшие, Сута и Зита.
Будар и Адар, прижавшись друг к другу, сидели за шатром, поставленном на ночь недалеко от погибшего глиссера. Они не слышали голоса Виты, а прикидывали, как защитить и накормить властительниц. Они слышали в ночи далёкие и неясные звуки зверей и надеялись, что те окажутся пригодными для еды. Как и плоды, которые попадались в бурлящем потоке.
Гасис и Факас, неожиданно возведённые в ранг производителей и тем самым приближенные к властительницам, обсуждали не столько это событие, сколько гибель своих товарищей. У них не было привычки союзников-абударцев к одиночеству в Космосе, способности тех выживать и их равнодушия к смерти. Хрисы страдали не только от воды или холода, но и от потерь себе подобных. С их точки зрения, уровень развития властительниц был примитивно-агрессивным. Все новинки, что начиняли сегодня глиссеры, были сотворены мыслью и руками хрисов. Возведение в ранг производителей их скорее унижало, но привыкшие принимать всё происходящее как должное, они довольно быстро нашли успокоительные ответы на все вопросы, возникшие в связи с последними событиями: такова была их судьба, и как бы она ни складывалась в дальнейшем, ничего изменить нельзя…
Утро наступило светлое и тихое, словно не было извержения, ливня, а чёрные горы и обугленные деревья изначально были такими. Перекусив запасами, которые забрали в планетоходе, и свернув шатёр, оставшиеся в живых замерли у остова глиссера.
– Это первый памятник на нашей планете, – сказала Суперсудьбоносная. – И это место нашего паломничества в будущем.
И скомандовала начать движение.
На коротком утреннем совете с властительницами она изложила свой план: прежде всего найти базу раджинцев. И сейчас, без планетохода, необходимого оборудования, она могла рассчитывать только на интуицию.
Из скудных данных она знала, что для посадки шлюпки раджинцев нужно было открытое, но в то же время обязательно рядом с густой кровлей растительности, пространство. Лучей светил они избегали. По этой причине маловероятно было, что они опустились в той части планеты, где лесистая поверхность была не такой густой.
Водные пространства, занимающие большую часть планеты и своими размерами поразившие даже Суперсудьбоносную, раджинцев привлечь не могли: на их погибшей родине воды было не так много, и они её побаивались ещё больше, чем хрисы. На её взгляд, сектор поиска можно было ограничить горными грядами с севера и безбрежьем водоёмов с юга. Без глиссера и планетохода поиск мог занять несколько сезонных оборотов этой планеты. Но выбора не было. Да и спешить теперь было некуда. Суперсудьбоносная надеялась, что аварийный буй, автоматически выброшенный в Космос в момент катастрофы, начал подавать сигналы, но когда ещё в этот уголок Вселенной залетит глиссер?.. Она больше уповала на свою интуицию и немножко на то, что, освоившись, хрисы что-нибудь придумают.
Пока же она выбрала то направление, которое указывала дорога Первых.
Путь вниз был легче и занял меньше времени.
К середине следующего дня они уже были возле занесённого мусором и породой, но оставшегося на месте, планетохода. Здесь решили задержаться, разбив лагерь. Перед ними опять была водная гладь, с трудом верилось, что под нею – крутые склоны и что недавно вода уходила отсюда. Как и в то, что там, внизу, таится неведомое чудище, одна из причин их несчастий.
Будар советовал расположить шатёр дальше от воды, но Суперсудьбоносная не хотела показывать слабость абударцев, хотя бы и чудовищу, и к его словам не прислушалась.
Тогда Будар предпринял свои меры, развернув зажигательный шнур и направив в сторону воды закреплённый на планетоходе огнемёт. Правда лежащий на боку планетоход с выведенным отверстием оружия выглядел не столько грозно, сколько жалко. Управлять же огнемётом с места гасительницы было невозможно, поэтому Будар поставил его на максимальную мощность первого заряда, а хрисы настроили дистанционное включение.
Сделав всё возможное на случай неожиданного появления врага, Будар и Адар решили попробовать золотистых круглых плодов, росших на раскидистых деревьях. На вкус они напоминали абударские яблоки. Тем не менее Суперсудьбоносная пока запретила их есть остальным.
Гасис и Факас оставшуюся часть светлого времени провели в планетоходе, демонтируя всё, что, на их взгляд, могло понадобиться и что можно было демонтировать. По дороге они не оставляли надежды, что найдут способ восстановить планетоход, но поток нанёс непоправимый ущерб: вышли из строя энергетические установки, и теперь планетоход превратился в неподвижное сооружение искусственного происхождения.
