Виктор Кустов
Плацдарм в захолустье
Сожалея, но понимая, что всё не унести, хрисы брали только то, что может представлять интерес в создании приспособлений, потребляющих естественные виды энергии.
Вечером Суперсудьбоносная определила дальнейший маршрут: вдоль водоёма, в сторону горной гряды. Это займёт несколько дней. Затем придётся идти в другую сторону, и так – зигзаг за зигзагом, пока не выйдут на базу раджинцев. Она понимала, им придётся непросто, нужно научиться жить на чужой планете: защищаться от неожиданностей, добывать пропитание и найти, обязательно найти раджинцев.
Сообщив о направлении движения и первочередных задачах по выживанию властительницам, она вышла из шатра и стала изучать звёздное небо. Это была чужая галактика. Она знала, что галактика Маг и их родной Абудар находятся за правой верхней звездой четырёхугольника в северной части неба, но, как ни всматривалась, так и не увидела привычной картины Космоса. На севере выбрала одну, сбоку от четырёхугольника, яркую звезду, первый ориентир. Запомнила расположение звёзд в остальных сторонах: теперь придётся по ним сверять свой маршрут на поверхности планеты.
Прошла к хрисам, разбирающим снятое с планетохода оборудование.
– Нам нужен биорадар, – сказала она. – Самый примитивный.
– Мы тут кое-что сообразили, – отозвался Гасис. – Но с малым радиусом действия. – Он протянул чёрную пластину.
Суперсудьбоносная не стала притрагиваться, только уточнила:
– Каким радиусом?
– В пределах короткого перехода, но… – Он помедлил. – Энергии всего на полдня… Мы думаем, что со временем сможем использовать естественную энергию…
– Как скоро?
– Пока не можем сказать.
– Включайте только по необходимости и ненадолго, – приказала Суперсудьбоносная и вернулась в шатёр.
…На рассвете, нагруженные всем, что посчитали необходимым забрать, вереницей вошли под густые кроны девственной растительности: Будар – впереди, следом Вита, Сута, Суперсудьбоносная, Зита, Рута, Гасис, Факас, и замыкал колонну Адар. С любопытством и настороженностью приглядывались к мощным членистым или покрытым мшистой порослью деревьям и пружинящей под ногами поверхности. Здесь было ощутимо влажнее. Факас включил биорадар: источников биоэнергии не было.
– Быть всем внимательнее, оружие держать наготове, – тем не менее приказала Суперсудьбоносная.
Они шли, с удивлением отмечая безжизненность планеты. Биорадар молчал, хотя какая-то мелкая живность разбегалась при их приближении, они слышали шуршание, иногда попискивание, но биомасса животных была столь мала, что не воспринималась радаром.
Иногда им встречались деревья с незнакомыми плодами. Яблок, или то, что походило на них, они больше не видели, новые же плоды решили пока не пробовать.
Суперсудьбоносную беспокоило отсутствие белковой пищи: запасов концентратов хватит не более чем на пару десятков дней. За это время необходимо определить, что можно и что нельзя употреблять, что станет им пищей на долгое время. Пусть этим займутся Будар и Адар, решила она, разрешив им пробовать всё, что захотят, из плодов.
…На следующий день опять поднялись рано, быстро собрали шатёр и продолжили путь. Растительность постепенно становилась гуще, поверхность всё так же была влажна и пружиниста.
Чем выше поднималось светило, тем душнее становилось, и это напоминало климат в заповедниках Абудара. Втягивая этот чем-то неуловимо знакомый запах, Суперсудьбоносная подумала, что и живность здесь должна быть похожей, но сколько ни вспоминала – кроме ярких, прыгающих с ветки на ветку птиц, ничего из своих посещений заповедников припомнить не могла. Что же водилось на Абударе в древние времена? Она задала этот вопрос вслух.
– Было что-то крупное, из съедобных помнится название – «вепрь»… – отозвался после паузы Гасис. – Это довольно большое животное…
– Ты ведь не был на Абударе, откуда знаешь?
– Я изучал информацию… Были ещё водоплавающие и живущие в воде и всяческие съедобные растения… Как яблоки… И много других.
Они замолчали, преодолевая болотистый участок…
Ближе к полудню испарения образовали сероватую дымку, поднимающуюся почти по грудь самой низкорослой из них, Руты. Будар пошёл медленнее, вглядываясь под ноги.
– Неужели ничего живого нет? – не выдержала Суперсудьбоносная.
Факас настроил радар.
– Ничего, – сообщил он. – Но у него маленький радиус…
– Я помню, – оборвала Суперсудьбоносная и уже больше вопросов не задавала.
…Ещё два дня они шли под кронами тенистых деревьев, постепенно отдаляясь от водоёма. И только на третье утро биорадар заработал. К этому времени они вышли на поверхность уже не чавкающую, а покрытую густой и высокой зелёной растительностью, деревья стояли здесь реже и были выше, испарения исчезли, воздух стал суше и, напоённый множеством запахов, бодрил.
– Впереди масса почти соответствующая нашей суммарной… – Сообщил Факас, вглядываясь в показания радара.
– Опять монстр… – Ноздри Суперсудьбоносной хищно раздулись. – Но теперь мы готовы к встрече. И это наша планета.
Она вытянула руку.
По этой команде все перестроились в атакующий треугольник: на острие, впереди – Вита с поднятым метателем, слева от неё – Рута, справа – Зита, чуть позади – Сута, прикрывающая собой Суперсудьбоносную, и позади веером – Будар, Адар и Гасис с Факасом.
Стараясь не ломать порядок, они лавировали между деревьев, пристально вглядываясь во все стороны, и наконец увидели, почти одновременно, то, что пока называлось биомассой: большое животное с загнутым вверх рогом, стоящее на четырёх массивных ногах и глядящее в их сторону. В этом взгляде и позе не было страха или агрессии, а лишь удивление. Животное возвышалось над ними, так что прежде всего в глаза бросалась складчатая, словно сложенная из пластин кожа под массивными и широкими челюстями, по которой стекала белая жидкость.
– Вскрываем! – приказала Суперсудьбоносная, и метатели выбросили огненные шары, с шипением вошедшие в эти складки.
Что-то забулькало в безобразной, становящейся дырявой шее, с выражением удивления животное рванулось вперёд и с грохотом упало, едва не достав рогом замершую Виту.
– Мы – сильнее! – выкрикнула Суперсудьбоносная девиз победы и вскинула сжатый кулак.
– Мы – сильнее! – выплеснули эмоции остальные.
Будар первым шагнул к поверженному гиганту, ударил ногой по лежащей туше. Раздался жёсткий звук.
– Явно несъедобный зверь, – констатировал он.
Гасис тоже подошёл к животному, постучал своим оружием по пластинам.
– Но вполне может пригодиться, – глубокомысленно изрёк он и попытался оторвать пластину.
Та поддавалась с трудом, помог Будар.
– Понадобится? – поинтересовалась Суперсудьбоносная.
– Надо проверить, – задумчиво отозвался Гасис, разглядывая пластину.
– Но у нас другая цель, не будем задерживаться… – Поторопила Суперсудьбоносная.
– Думаю, мы шли по зоне затопления, – говорил Гасис, пока выстраивались в походную колонну. – Поэтому ничего и не встречалось. Теперь животных должно быть много.
И словно подтверждая его слова, раздался голос Факаса, включившего радар.
– Биомасса слева, слабый сигнал…
– Не отвлекаемся, – сказала Суперсудьбоносная. – Нас интересуют раджинцы или всё, что по объёму не меньше нас…
И они двинулись дальше.
В просветах между деревьями уже виднелась гряда, первая точка поворота, и Суперсудьбоносная надеялась к темноте достичь её, но не успели они отойти от туши зверя, как над головой раздался наводящий ужас крик и большая тень стремительно накрыла их; она даже не успела отдать команду, и никто не успел нажать скобу метателя. Тень ушла, подняв ветер, и что-то упало вниз в той стороне, где остался зверь. И вновь раздался наводящий жуть крик.
– Здесь и летают гиганты, – первым нарушил молчание Будар.
Со стороны, где осталось поверженное животное, доносились скрежещущие звуки.
Вдруг новая тень накрыла их, опять не успевших отреагировать, и исчезла в той же стороне, где прежняя, и снова донёсся звук сильного удара, словно рухнуло большое дерево, а следом – удвоенной силы, несущий злость и страх одновременно, крик.
– Вперёд! – приказала пришедшая в себя Суперсудьбоносная, уже догадавшаяся, что происходит. – Будар, наблюдать за воздухом. Внимательность всем. Планетка не так уж и безжизненна… И беречь заряды, нам они ещё понадобятся, когда найдём раджинцев.
Но она уже догадывалась, что беречь будет не так просто.
-7-
Прошло немало дней. Уже далеко позади остался водоём, горная гряда постепенно переросла в хребет, соединяющийся на горизонте с горной страной. Перерезанный водными потоками лесной массив, по которому они шли, кишел зверьём всех мастей и размеров. За это время они многому научились. Прежде всего – по возможности избегать встреч с гигантами, которых, к их счастью, было всё же не так много, и, кажется, они перевидали всех: и длинношеих травоядных, способных раздавить одной лапой или ленивым движением хвоста, и острозубых и безжалостных летающих хищников, от которых могли защитить только деревья, и коварных плотоядных, пытающихся порой даже преследовать их. Научились добывать пропитание. Вначале плоды, из которых большинство оказалось съедобными, затем и некрупных зверей. Некрупных, если сравнивать с гигантами, но вполне соизмеримых с их собственным ростом.
Первым зверем, которого они решились отведать, стало парнокопытное животное, которое, как вспомнил Гасис, напоминало древнее животное Абудара под названием «бык». Мясо оказалось съедобным, и даже с неплохими вкусовыми качествами. Попробовали ещё извивающегося ползучего гада, но он не понравился. Из летающих съедобного пока не встречалось, но особой нужды в этом и не было и остатки концентратов на всякий случай Суперсудьбоносная приказала не трогать как неприкосновенный запас.
Такой же неприкосновенный запас был сделан и из зарядов метателей.
Несколько дней Суперсудьбоносная присматривалась к пневматическому оружию, придуманному хрисами, которому не очень доверяла. Но извивающегося гада поразил Гасис – маленькой острой иглой, обработанной специальным составом из растений. Эти снарядики можно было изготавливать и из пластины, которую Гасис снял с первого животного.
А скоро им предоставилась возможность проверить силу оружия хрисов на быке. Эффект превзошёл ожидания: бык рухнул как подкошенный, хотя другой после поражения из метателя сделал несколько шагов. С этого момента Суперсудьбоносная приказала добывать пропитание только оружием хрисов.
Сложнее оказалось с одеждой. Их плащи были неудобны при передвижении, а короткие туники оставляли открытыми ноги и руки и те от прикосновения растительности стали незаживающей раной. Лекарственные снадобья уменьшались на глазах. Решение нашёл Факас: он снял шкуру с ползучего гада, высушил и обернул ею обнажённые места. Убедившись в эффективности подобной защиты, такие же повязки сделал для всех остальных, включая Суперсудьбоносную.
После этого плащи присовокупили к неприкосновенному запасу, куда ещё раньше отнесли и шатёр, хотя понимали его беззащитность перед здешними обитателями. Теперь на ночлег располагались в защищённом месте в складках поверхности или под кронами близко росших деревьев. Огненный шнур растягивали вокруг места ночлега, Суперсудьбоносная располагалась в центре, властительницы – вокруг неё, и внешним кольцом размещались хрисы, Будар и Адар.
Многое произошло за это время. Отношения упростились, обязанности определились. Хрисы нашли вариант увеличения мощности биорадара и научились заряжать его от лучей светила, теперь они могли корректировать движение на день вперёд. По утрам Факас делал замеры, определял массу, наиболее близкую по уровню к возможной массе раджинцев, и они отправлялись в путь.
В связи с этим изменился и первоначальный план: зигзаги перестали быть строго геометрическими, а превратились в лавирование на местности в зависимости от показаний радара. Но тем не менее курс выдерживался, и с каждым днём шансы на обнаружение раджинцев возрастали. Так, во всяком случае, считала Суперсудьбоносная.
Ещё несколько переходов – и они должны были достичь горного массива. За ним – Суперсудьбоносная помнила картину, виденную из глиссера, – растительность становилась менее густой, со всё увеличивающимися открытыми пространствами. При боязни лучей светила раджинцы там базу разместить не могли. Правда, была ещё такая же густая растительность, вполне устроившая бы их, – по другую сторону конусообразных вершин, меж которых навсегда остался глиссер. И тот массив уходил далеко, гораздо дальше, чем с этой стороны, и также упирался в водоём, занимающий большую часть планеты. Но вероятность размещения базы там Суперсудьбоносная пока отбрасывала.
Несколько раз им приходилось уничтожать наглых хищников, как уже знакомых, так и незнакомых; один из них особенно запомнился – покрытый шерстью, с сильными когтистыми лапами зверь, способный подниматься на задние лапы и этим поразивший их. Его убила Зита, израсходовав два заряда, и потом они долго стояли возле туши, с опаской прикасаясь к неподвижному гиганту и удивляясь тому, как этот зверь похож на уникальных животных планеты Тирус: на торгах на Хрисе его шкура стоила целое состояние. Мех тирусовского медведя носили все влиятельные властительницы и богатые хрисы.
– Может, возьмём шкуру? – вопросительно произнесла Рута.
И, помедлив, Суперсудьбоносная не стала возражать: она видела, как хотели этого девушки.
Будар довольно быстро оголил зверя, замер над распростёртой, вполне пригодной по размерам под ложе для всех шкурой, возле большой и тяжёлой – в этом он убедился, пытаясь её приподнять, – клыкастой морды. Именно так, с высушенной мордой, шкура обычно и выставлялась на Хрисе на торги. Но она была слишком тяжела даже для него, и Суперсудьбоносная кивнула, отвечая на его взгляд.
Без морды шкура была не столь великолепна, но зато, свёрнутая, стала удобной ношей, и она определила очерёдность, по которой ценный груз понесёт каждая из властительниц. И первой поручила это обрадовавшейся Руте.
Следующие несколько дней прошли без столкновений, в привычных переходах от биомассы к биомассе и в избегании встреч с монстрами.
…Это был радостный и одновременно печальный день: идя на источник биомассы, они наткнулись на остатки защитных сетей раджинцев. Развернувшись в боевой порядок, прочесали полянку, обнаружив ещё останки от уничтоженного оружием раджинцев дерева, потом под кронами – следы их временных жилищ и место посадки шлюпки.
Радар указывал наличие биомассы совсем недалеко, и в том же боевом треугольнике они быстрым шагом пошли под кроны, чувствуя двоякое возбуждение: от ожидания схватки и от возможности увидеть знакомое, мыслящее, себе подобное существо.
– Окружаем и требуем сдаться, – отдала распоряжение Суперсудьбоносная. – Выбивайте оружие из рук, пусть раненые, но они нужны нам живыми.
В этом состоянии возбуждения они миновали лесной массив и вышли к небольшому водоёму, на берегу которого увидели скелет монстра, а следом – ещё несколько скелетов поменьше и сидящих на этих костях летающих хищников. Их было множество. Суперсудьбоносная подняла руку, приказывая остановиться, но крайний плотоядный уже повернул голову и, тяжело вскинув перепончатые крылья, поднялся, качнулся в их сторону, взлетел, и тут же зашевелились, рванулись за ним остальные; в следующее мгновение чёрная туча, ощерившаяся острозубыми пастями, понеслась в их сторону.
– Под деревья! – крикнула Суперсудьбоносная и в окружении властительниц повернула обратно.
Но туча приближалась быстрее, было ясно, что им не уйти. Первой это поняла Вита и резко остановившись, крикнула:
– Сута, Будар, Адар – со мной, остальные – защита Суперсудьбоносной!
Они остались между несущей смерть тучей и убегающими в сторону деревьев и, не сговариваясь, одновременно нажали на пусковые скобы.
Два монстра, пронзённые зарядами, пискляво крикнув, рухнули вниз и следом спланировали несколько живых, впились когтистыми лапами в своих соплеменников, на лету разрывая, истово вереща, но остальные продолжали полёт. И опять ударили заряды, и пока новая череда живых разрывала мёртвых, Вита краем глаза заметила, что Суперсудьбоносная уже почти под деревьями, но именно эта заминка позволила хищнику, прорвавшемуся сквозь огонь трёх метателей, перехватить её поперёк туловища и взмыть вверх.
– Вита! – услышала она голос.
И это было последнее, что она осознала, в следующий миг челюсти сомкнулись, и то, что называлось Витой, перестало существовать.
Заряд Суты достал монстра, заряды остальных отбили у оставшихся в живых охоту нападать: они бросились рвать падших, но Вите помочь уже было невозможно.
Будар разрубил сжатую пасть, вдвоём с Адаром они донесли то, что осталось от властительницы, до деревьев. Здесь Суперсудьбоносная, приказав мужчинам отвернуться, сделала то, что положено делать, отправляя в последний путь властительницу. Спустя некоторое время Вита лежала готовая к прощанию, обряженная в свой плащ с эмблемой Жизнеутверждающей. Всё было готово, лишь не хватало того, что делалось дома, и тогда Суперсудьбоносная приказала развернуть драгоценный мех. Под молчаливое одобрение остальных, она набросила его на тело Виты и отступила: пришёл черёд Суты. Супергасительница, следующая по чину за Жизнеутверждающей и автоматически принимающая отныне новые обязанности, направила метатель в сторону погибшей, и в следующее мгновение огонь скрыл и шкуру, и лежащую под ней Виту.
…В этот день они не пошли дальше. Вернулись к месту, где была база раджинцев и, внимательно осмотрев всё вблизи, окончательно убедились: они не ошиблись, у раджинцев была шлюпка. На ней можно двигаться несравненно быстрее, но Суперсудьбоносная понимала: они не могли переместиться далеко, что-то согнало их, разрушив сети, но не уничтожив. Они должны были быть недалеко и под защитой крон. И ещё она поняла, что для них также опасна агрессия животных как и разумных существ, а значит они будут искать место для базы, где нет монстров… И это сужало зону поиска, места подобных скоплений животных можно было проходить быстро.
И искать. Искать и найти. Теперь это было уже не предположение, это была задача, цель, целесообразность, и это понимание преобразило всех.
Гибель Виты была оправдана: такая формула утешения помогла властительницам быстро забыть происшедшее и думать о будущем. Единственное, о чём пожалел Факас, так это о невозможности проверить свои предположения о замене уже достаточно истёртых сандалий на мягкую обувь из шкуры. Но в конце концов и он зарядился азартом, охватившим всех: впереди была не иллюзорная, как он считал прежде, а очевидная цель: база раджинцев, их шлюпка, оборудование, а значит возможность не только владеть этой планетой, но и надежда на возвращение.
Беглецы
-1-
Они были полными дилетантами в Космосе. К тому же их гнал страх. Но сложение того и другого и спасло их. Когда глиссер, кувыркаясь и меняя то и дело направление, уходил от Хриса, никто из стражей не мог даже подумать, что на нём есть кто-то, умеющий управлять. По системе оповещения было доложено о бесхозном, падающем в пространство глиссере, и тот был занесён в список утраченных искусственных космических объектов.
В то время, когда следящие установки фиксировали этот факт, двенадцать беглецов – шесть женщин и шесть мужчин – мучительно пытались разобраться как управлять глиссером.
Паркис, признанный остальными лидером, бывший главный астроном Хриса, цепляясь за пульт, старался подсказать Красису, единственному из всех беглецов когда-то побывавшему в Космосе с союзниками, что делать. Зантис и Рантис были здесь же, у пульта управления, но ничего не могли подсказать, потому что в той, прежней жизни, до восстания, умели только торговать.
В каюте Судьбоносной, корчась от непривычных перегрузок, ожидали участи женщины, а также Ракас и Макас.
Всё более отдалялся Хрис, их родная планета, на которой оставшиеся там были теперь рабами. Пять лет назад из Космоса налетела армада стражей, ещё более жестоких, чем властительницы, завоевателей, и рухнуло всё… Стражи вступили в союз с Абударом, и двойной пресс унизительного подчинения лёг на хрисов. А спустя два года, стражи разгромили властительниц вместе с исполнителями, сделав первых наложницами, а вторых надсмотрщиками. И теперь правили на обеих планетах.
За эти годы так никто и не узнал, откуда появились называвшие себя стражами; это были мужчины-воины, высокие и сильные. Они пришли с предложением мира на Абудар, но, как оказалось, лживым миром. И союз стражей и властительниц был прежде адюльтерным, когда все Суперсудьбоносные добровольно подчинились пришельцам, видя в них желанных производителей. Но те не торопились исполнять эту функцию.
Пять лет караваны межзвёздных кораблей стражей уносили в Космос богатства двух планет. И с каждым годом всё безжалостней становились стражи, заставляя нарабатывать эти богатства. И наконец стали загружать в караваны женщин. Вот тогда кончилось терпение миролюбивых хрисов. Вот тогда и наступил этот день, после которого только двенадцати удалось уйти живыми и свободными, а тем, кто остался на Хрисе, теперь до конца дней своих суждено было оставаться рабами.
…Красису наконец удалось определить принцип управления глиссером, и тот принял устойчивое положение. Но стражей это уже не интересовало, и никто из наблюдателей не придал значения тому, что хаотично мечущийся глиссер вдруг занял курс.
Глиссер уходил в Космос, а находящиеся в нём не знали, какая из программ маршрута принята к исполнению. Но сейчас это их и не волновало, главное было – уйти как можно дальше от стражей, от того, что было домом.
Придя в себя после бегства и старта, беглецы решили прежде всего осмотреть глиссер. Красис стал проводником. После кают и технических помещений вошли в большой зал и зачарованно замерли.
Перед ними был райский уголок.
– Вот здесь мы и будем жить, – пояснил Красис.
Они стояли возле водопада: невысокие, сухощавые мужчины и усталые, но не утратившиеся природной красоты женщины. Все они были примерно одного возраста, самого деятельного для хрисов.
Паркис и Валиса, его жена и помощница в той, прежней жизни.
Красис со своей подругой Машисой, невысокой, белокурой, специалистом по традиционной медицине.
Рантис и Катиса, тоже семейная пара, как и Зантис и Лакиса. Они вместе работали, дружили семейно.
Ракас и Макас – из простолюдинов и почти не знакомы остальным, они были техническими работниками космопорта и благодаря им остальным удалось попасть в глиссер.
Элиса – нервная особа с короткой стрижкой – подруга Валисы и один из лидеров восстания хрисов. И Затиса – её верный оруженосец и телохранитель.
– Приятный уголок, – с хрипотцой в голосе сказала Элиса, зябко поведя плечиками. Она всё ещё не могла прийти в себя после всего, что произошло с ней в последние дни. – Властительницы даже в Космосе не отказываются от роскоши.
– Ну, это не столько роскошь, сколько необходимость при пиратской жизни, – не согласился Красис.
– А мне здесь очень нравится, – призналась Катиса. – Если придётся умирать, так хоть от тоски не завоем.
Она спустилась к воде, зачерпнула ладонью, понаблюдала, как та стекает вниз.
– Научимся любить воду, как властительницы, – сказала она, возвращаясь.
– Интересно, как мы только жить будем все вместе? – вопрошающе произнесла Затиса. – Я слышала, властительницы нагишом расхаживают…
– Они нас не стеснялись, а их производители были далеко, – подтвердил Красис. – Но уединиться тоже можно.
Он прошёл к панели жизнеобеспечения, нашёл нужный тумблер, перевёл в рабочее положение: место, предназначенное для Судьбоносной, отделилось с трёх сторон невысокими стенами.
– Вот вам один дом. Остальные построим позже. – И повернулся к Паркису: – Это ваш дом, командир, занимайте.
Валиса зашла за стену, вернулась.
– Совсем недурно. Почти интим.
– А другие долго строить? – спросила Элиса.
Ей не терпелось поскорее спрятаться от остальных, забыться, уйти от пережитого поражения.
– Думаю, нет, но мне надо разобраться…
Красис стал изучать панель. Наконец он сделал несколько манипуляций, и появилось ещё четыре уголка из стен по разные стороны бассейна.
– Один – для нас с Машисой, второй – для Рантиса с женой, третий для Зантиса и Лакисы, четвёртый…
– Я думаю, для нас.
Элиса решительно пошла к дальним стенам. За ней, чуть помедлив, двинулась Затиса.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Ракас. – Соорудим ещё один, вот только разберёмся, что к чему…
– Я тоже считаю, что это не проблема, – согласился Красис.
– В таком случае, прежде чем оценить наше положение, давайте отдохнём, – полуприказал-полупредложил Паркис и пошёл с Валисой к их стенам. Помедлил, оглянулся. – Глиссер действительно готовился к походу? – уточнил он у Ракаса.
– Мы обеспечивали его подготовку, – подтвердил тот. – Энергоблоки и питание доставлены, оставалось только загрузить оружие и спецоборудование.
– Неужели мы никогда больше не увидим Хрис? – не удержалась Машиса. – Неужели это наш последний дом?..
И никто ей не ответил.
-2-
Элиса, спрятавшись за стенами, билась в безмолвной истерике. Затиса успокаивала её, обхватив за плечи и обещая как маленькой, что всё будет хорошо. Ей самой хотелось кричать, выть от несбывшихся надежд, но она не могла себе это позволить. Она считала себя сильной, гораздо сильнее подруги, которая последние дни была в самой гуще событий. Она не хотела вспоминать, но в памяти всплывали неприятные картины: идущие к центру столицы, где обосновались стражи, толпы хрисов и смертоносный луч, вырвавшийся из возведённой стражами башни, уничтожавший всё живое, и невидимые враги, догоняющие в переулках, даже на окраине, когда хрисы хватались вдруг за горло и падали бездыханными. А следом шли стражи, их лица были закрыты масками, защищающими от неведомой смерти.
Они не погибли лишь потому, что Элиса догадалась снять маску с убитого стража и заставила её сделать то же самое. Потом это стали делать другие, и в конце они все бежали в масках, – единицы, оставшиеся в живых, а их преследовали безжалостные убийцы. И лишь благодаря самоуверенности новых хозяев Хриса, не позаботившихся об усилении охраны космопорта, не допускающих даже мысли, что кто-то осмелится приблизиться сюда, несколько десятков восставших сумели смести малочисленную охрану, хотя большинство из них так и остались лежать на подступах к глиссерам. Те же, что прорвались, заметались между глиссерами; не появись рядом Макас, наверное, тоже полезли бы в ближайший, куда бросилась основная масса спасавшихся, и который так и не успел оторваться от поверхности, захваченный стражами. И пока те, считая, что все беглецы именно в этом глиссере, атаковали его, другой, стоящий в отдалении, устремился в Космос, а получив вдогонку абордажный удар, всё-таки вырвался из него и закувыркался, унося их, чудом выживших…
Обняв Валису, вдыхая ещё сохранившийся в её волосах аромат трав Хриса, пытался забыться Паркис. Он понимал, что обязательно нужно отдохнуть, но перед глазами мелькали картины прошлой жизни. Они были сумбурны: обсерватория в горной долине, споры о неведомых галактиках, где может быть иная жизнь, желание уйти от происходящего на их планете после появления властительниц, а затем стражей, их счастливая семейная жизнь; а потом разрушение обсерватории, которая чем-то помешала стражам, возвращение в столицу, бурлившую скрытым негодованием, разговоры с соратниками, представляющими высший свет общества, наконец, решение о восстании, в котором они видели единственный выход. И результат, которого никто не ожидал… Это было изгнание, заслуженное предыдущей мягкотелостью по отношению к завоевателям, но одновременно непостижимое по жестокости наказание…
Красис тоже долго не мог заснуть. Уже давно тихо дышала, доверчиво прильнувшая к его плечу Машиса, а он всё лежал с открытыми глазами, пытаясь обрести опору. Это была его вечная проблема – обретать опору. Он не успел ещё стать мужчиной, когда на планете появились властительницы. Они были непохожи на женщин Хриса, неприступные, загадочные, в них влюблялся каждый мальчишка. Влюбился и Красис. Он увлёкся Судьбоносной, которая привела на Хрис один из глиссеров. Она была величава, с большими чёрными зрачками глаз, сводящими с ума, и он не замечал ни жёсткости её взгляда, ни слишком больших для женщины бицепсов, он грезил ею, и, когда, спустя время, властительницы стали набирать рекрутов для своих глиссеров, он прошёл отбор и попал в команду. Правда, не к той Судьбоносной, которой грезил. Та ушла в Космос раньше. Но он надеялся, что когда-нибудь встретит свою мечту.
Тогда они долго пробыли в Космосе, но удача так и не улыбнулась им. Хотя другим везло, они натыкались на корабли бездомных раджинцев и возвращались с добычей. Может, от этого их Судьбоносная была зла, раздражительна, и за время, проведённое на глиссере, Красис охладел к своей мечте. Наблюдая за нагими властительницами, он постепенно нашёл в их физическом облике множество изъянов, и по возвращении встреча с Машисой затмила юношеские грёзы реальным наслаждением желаемой обоими близости.
Но в то же время он потерял опору: исчезло желание гоняться за той, первой Судьбоносной. Но не хотелось и становиться таким, как все на Хрисе, прислуживать уже появившимся на их планете стражам. Он попытался войти в контакт с ними, желая узнать о мире, откуда те пришли, но ничего не получилось: стражи позволяли лишь готовить свои корабли к полётам, но никогда никого не брали на их борт.
Только женщин, из которых никто не возвращался.
Может, поэтому он загорелся идеей восстания, за которым маячили грандиозные планы Хриса, его собственные, – победа не вызывала сомнений: слишком мало было стражей, и казалось, они обречены на поражение. Ведь никто не знал о смертоносном луче и невидимой смерти…
Неужели это их последнее пристанище, думал он, вспоминая восклицание Машисы и не желая верить в это.
Но если это не так, что будет дальше с ними, где они обретут свой новый дом? Он знал от властительниц, что в дальнем Космосе есть планеты, на которых можно жить. Знал и то, что кроме раджинцев, властительниц и хрисов, а теперь, как оказалось, и стражей, больше разумной жизни не было. Но она могла быть. Правда, какая – дружественная, враждебная?..
И всё-таки, наверное, необходимо искать именно её, другую разумную жизнь.
На этом нетвёрдом убеждении он наконец и забылся…
То ли сказалась усталость, то ли остальные были менее эмоциональными, – все, кроме Лакисы, скоро уснули. Что же касается Лакисы, она не могла никак избавиться от сожаления, что послушалась мужа и приняла участие в восстании.
Не он, а она в действительности вела дело, он лишь исполнял то, что она подсказывала. И она была уверена, что со стражами можно жить и даже высказала мнение о выгодах, если они докажут свою лояльность. Но Зантиса словно подменили. Наслушавшись говорунов, познакомившись с лидерами восстания, он считал, что после победы над стражами его ждёт стремительная карьера, место одного из главных поставщиков элиты, а значит будет и богатство, и почёт…
