Виктория Королёва
Недостойная
Глава 5
Марат
Голова раскалывается, а по мышцам ползёт лёгкая покалывающая боль. Перестарался с весами вчера. Большую часть жизни, а именно четыре раза в неделю, я посвящал спорту. Сейчас спарринги настолько редкая вещь, как грёбаное затмение. Два года уже не выходил на ковёр, заменяя тренажёркой.
Никогда не было приоритетом становиться профессиональным спортсменом, другая задача в жизни, но спорт точно помог устаканить чертей в голове. Безнаказанно вмазать противнику, выпуская тем самым пар для шестнадцатилетки послужило каким-то подарком. Сам тоже получал и не раз, но душу отводил знатно. Сейчас остался безопасный для моей физиономии тренажёрный зал. Почти тоже самое, но побитый в офис не приползёшь, однозначно.
Пишу:
«Покажешь?»
И, прежде чем вспыхивает телефон, я знаю ответ.
«Конечно нет! Ты с ума сошёл?! Это плохой знак. Не проси!»
Откладываю мобильный. Мади верит в пророчества, чёрных котов и май. Глупышка. Предсказуемая, понятная, правильная.
Мама ловит взгляд и улыбается, как всегда тепло и открыто.
– С невестой? – кивает на телефон.
Качаю головой. Ничего от неё не скроешь.
– Молодые… счастливые, беззаботные… – с плохо скрываемым скепсисом тянет сестра и тут же получает укоризненный взгляд.
– Не подковыривай брата.
Младшая глаза закатывает, фыркает, а сама подбородок укладывает на ладошки, в упор на меня смотрит. Начинаю раздражаться. Прищуриваюсь показательно строго. Сестра в ответ губы в злорадной улыбке тянет. Сейчас выстрелит петарда, блять… Внутренне стопорю себя, не хочу её обижать, чтобы ни сделала, не хочу.
Проще было бы вовсе не приезжать. Как бы то не было, но с сёстрами легче избежать конфликт, чем в нём участвовать.
– Даже не проси, – цежу.
Нижняя губа подрагивает, огромные шоколадные глаза подёргивает дымкой слёз. И вот тогда, она взрывается.
– Так не честно!!! – подпрыгивает, кричит разгневанно, – Папа! Ну, скажи ему! Почему нельзя?! Ну, почему нельзя!!!? Все ходят, я тоже хочу!!! Я же ничего такого не прошу!! Будет день, это огромная база, куча людей!
Сохранять спокойное выражение на лице удаётся титаническими усилиями воли. Блять… ваша песня хороша, но начинай сначала. Умеет мелкая долго и нудно капать на мозг. Перепробовав всё, решилась на отчаянный шаг. Накопила порох и подожгла.
Откидываюсь на спинку стула и складываю руки. Ну… давай, жги, мелкая заноза. Манипуляторша в чистом виде. В сердцах думаю, что она мне в наказание. Почти как Лаура. Одно спасает, Лаура больше проблема моего дяди, чем моя прямая. Если Мали выкинет такой же фокус с клубом как Лаура, щедрым на терпение я не буду.
– Малика… – устало бормочет мама.
А ей плевать, она больше начинает орать и возмущаться. Отец молча за всем этим наблюдает, потом так же спокойно переводит на меня взгляд.
Блять…
Вдыхаю тяжело. Пристроить бы её замуж, с глаз долой… Да рано ещё совсем.
– Ты понимаешь, что там будут взрослые мужики? Это не то место, где должна быть молоденькая девочка.
Мали краснеет до кончиков ушей, впивается в меня острым взглядом, кулачки сжимает. Ещё немного и прыгать начнёт на месте. Принцесса не терпит отказов. Самая избалованная получилась.
– Эти мужики – твои друзья!!! Мы все одного возраста практически! Не надо рассказывать! Там и другие девушки будут! – тычет пальцем, – Я же не прошу по клубам! Мне ничего нельзя, – распаляется, активно руками помогая себе, – Привык, что все как Мадина должны! А я не хочу в четырёх стенах, как она!!! – фыркает зло, – Строит из себя праведную!!! А ты меня по ней равняешь! Только и она не такая, понял? Слишком правильная… – шипит, – Без тебя нельзя и с тобой нельзя! Я больше, чем выезды с классом ничего не вижу!
В моём взгляде появляется горечь.
Мали ненавидит Мадину. Какой бы не был конфликт, она найдёт повод перевести стрелки. Это становится проблемой.
– Малика, прекрати так себя вести! – пытается осечь мама, полностью переключаясь на нас.
– А что не так, мам? Ты же сама видишь! Он просто издевается! Держит меня в четырёх стенах!!! Даже папа так не делает!
Брови приподнимает, ища стопроцентной поддержки. Мама головой качает, не хочет конфликта. Понимая, что мать не встаёт на её сторону, мелкая неожиданно гневно выдаёт:
– Даже Лаура в клуб пошла, а я нет и…
И замолкает, потому что, это, мать его, было не для всех… Очередное блять, я глушу в зародыше. Дать по заднице родной сестре, кажется единственным верным выходом. Засранка.
Давлю сестру тяжелым взглядом, та сразу же утихает, садится обратно, конфликт из острой фазы перетёк в затяжной и глухой. Я старше, и я мужчина в нашей семье иерархия.
Очень медленно, полное осознание ситуации затапливает взгляд и не выдержав, мелкая опускает глаза на тарелку.
На самом деле, вместо гнева, я испытываю разочарование. Очень осязаемое. Эгоистичные выходки сестры сильно расходятся с тем, что я хочу у неё найти.
Я мог вспылить открыто, задавить насильно… но не стал.
Она мне родная. Маленькая и глупенькая ещё, но моя родная сестра. Я не могу жестко осаживать. В моём генетическом коде, защита встроена автоматически.
– Давид отпустил Лауру с тобой? – удивлённо спрашивает отец.
Сестра украдкой бросает взгляд из-под ресниц, а мне приходится соврать.
– Неожиданно… – проговаривает мама, смотря на меня прямым взглядом, словно пытается проломить голову и добиться правды.
Я выдерживаю. Не в первый раз.
Родители встречаются взглядами, обмениваются какими-то импульсами и не развивают больше эту тему.
Малика в тарелке ковыряет. Понимает же, что теперь со мной не договориться. Повела себя неуважительно ко мне, родителям, к сестре, которую подставила… к моей невесте в конце концов!
Обижается сильно. Она равняет себя с подружками, которым действительно можно больше, чем ей. Я понимаю. Правда. А ещё правда в том, что она не такая как они и никогда не станет. Мы по-другому воспитывались и ценности у нас другие. Мелкая периодически ненавидит искренне, ядом хлещет. Это ничего не изменит. Я тоже ровно такой, какой есть.
Мои сёстры не могут зависать на вписках, в барах и с мужиками чужими в уютных ресторанах. Так нельзя. Либо ты достойная и гордая девочка, либо недостойная. Особенно в таком раннем возрасте. Ей семнадцати нет… совсем ребёнок.
Я иду на поводу слишком часто. Наступаю себе на горло и иду. Не замуровываю же. Просто больше контроля и моего времени. Очень много моего времени, которого нет. Но… мелкая как оказалось совершенно этого не ценит.
– Прости, мам… – тихо шмыгая носом произносит Малика, не поднимая взгляда.
– Ничего, малыш, кушай. – примирительно отвечает мама и улыбается грустной улыбкой, которую прячет за волосами.
Её извинения искренние… но проблема в том, что в следующий раз, она сделает так же. А извинения – это всего лишь дань уважению.
Оно, уважение, стоит во главе угла. Мы не видели, чтобы родители ругались между собой при нас. Спорили – да, но никогда не было такого, чтобы орали. Мы просто не привыкли к этому в кругу семьи. Свою семью я вижу так же. Без американских горок и херни, наброшенной на вентилятор. Возможно поэтому, обиженный спич мелкой, кажется таким глобальным. Она взорвалась на пустом месте и поглотила под свой купол всю размеренность этого ужина. Неделя была жёсткой. Отец меня и в хвост, и в гриву по любому косяку. А косяков было до хрена и больше.
Настроение вечера испорчено безвозвратно.
Я не привык разочаровывать родителей. Кубки в школе, отличная учёба, программирование, один диплом, второй диплом. Моим примером стал отец. С самого детства, я хотел быть таким как он. Таким же спокойным, хладнокровным в делах и полностью расслабленным в семье.
Частично это получилось.
Медленно скольжу взглядом, пока не натыкаюсь на скупую улыбку Камиллы.
Ещё одна моя ахиллесова пята.
– Отпусти, пап. Я тоже пойду. Хочу провертиться. Вечером дома будем, – наигранно весело лопочет старшая сестра, – присмотрю за ними за всеми.
Раньше я бы усмехнулся и обязательно сказал, что год разницы не даёт ей права подпихивать меня, но не сейчас. Сейчас из моей улыбчивой сестры качнули всё что было можно, и я не отвечаю издевкой на издёвку. Я берегу её. Как могу берегу.
Бесконечно жаль, что не настоял окончательно, что вот так в итоге вышло. Нет той девочки с искренними глазами. Нет… блять. А я сделать ничего не могу. Руки связаны. Ею и связаны.
– Прекрасно! – вспыхивает радостью мама, – пообщаетесь, искупаетесь. Там говорят очень хороший пляж. Фархад, это же твой знакомый владелец? Как его звали…. Артём, кажется.
– Да, Артём, – спокойно отвечает, а сам на меня смотрит.
Я понимаю о чём он.
Камилла – женщина и она так же, как и Малика… Блять! Ну, не должна она появляться в таких местах. Мы туда не в шашки едем играть… Бухать и трахаться, если быть точным. База пусть и не блядюшник, но по факту, всё из этого будет.
Дело не в том, что кто-то, теоретически решит обидеть. Дебилов нет. Дело в самом месте и вполне возможных последствиях. Мали молоденькая, дурная местами. Ей замуж выходить. Никто не возьмёт, если она кружить начнёт. Я бы не стал. Нет ничего хуже, чем жена – блядь. Поэтому спокойная и тихая Мадина, которая в подобное место не станет рваться. Я точно это знаю.
Дурёха… какая же дурёха.
Прячу руки под стол. Мои сёстры мой личный балласт и моё слабое место.
– Надо вам вдогонку Яниса пихнуть, – вдруг усмехается отец.
– Нет!!! – вопит мелкая, хапнув очередной порции борзотки.
Качаю головой пряча улыбку. Смирение смыло, словно и не было. Засранка. На меня не сморит, но и улыбку не прячет. А я тихо смиряюсь сам. Может быть, и не стоило так реагировать и окрашивать? Всё-таки это отец принимает решение, может она или не может. Я, пусть и играю роль в этом, но ответственность у отца. Родители заинтересованы в её будущем не меньше меня.
В очередной раз пытаюсь тормозить в себе домострой, но он прорывается, вытесняя многие здравые мысли. Мир изменился, мы не все традиции чтим и всё из этой оперы… но блять… как иначе? КАК?! Речь идёт не просто о левых девках, а о моих сёстрах родных!
Столовая постепенно затягивается непринуждённой беседой. Я отпускаю. Хочет поехать – ок, пусть будет. Возможно, после этого она не станет кричать, что я специально гублю её молодость.
Смешно, блять. Но по факту… так и кричит, слово в слово.
Дурёха, я же о тебе забочусь. Сужу по себе – да, каюсь. Но кто сказал, что её жених будет судить не так же? Хер его знает, как будет. За закрытыми дверями может быть всё что угодно. Пусть лучше к ней нельзя будет прикопаться. Пусть лучше так.
Телефон тихо жужжит. Сообщение. Одно, второе, третье. Сначала ненавязчиво, потом до зубного скрежета часто. Понимаю кто это и тихо раздражаюсь. Знает прекрасно, что второй и четвертый вечер субботы у меня занят, но всё равно бомбит.
Вот такого я для сестры не хочу. Не хочу, чтобы кто-то решил, что она просто и с ней можно «просто». Нельзя, блять, просто!
Отец несколько раз укоризненно качает головой. Приходится выключить вовсе. Он свой выключает. Это требование нашей матери. Если собрались семьей, то будьте так любезны, общайтесь внутри круга. Это их дом, их правила. В моём – будут мои. Не мне судить и осуждать, родители сделали всё для того, чтобы я был тем, кто я есть. Моё безграничное уважение выливается и в этом тоже.
Уже в потёмках выхожу на террасу. Закуриваю.
– Отвезёшь меня? – за спиной раздаётся нежный голос сестры.
Оборачиваюсь к Ками, притягиваю и обнимаю за плечи, сестра тут же обнимает в ответ.
Затягиваюсь глубоко, а после медленно выпускаю струйку дыма. Камилла фыркает и нос прячет, но не отходит. Так и стоим в обнимку пока курю.
– Ты без машины? Почему?
– Устала…
Скриплю зубами.
Да, бля… ты устала.
– Не надо, Марат, – огромные карии глаза, в которых тоска смертельная смешана с горечью, спокойно смотрят в мои, – пожалуйста.
– Ты попросила… Я сказал, что не стану, – зло выдыхаю.
Ками тут же гладит по спине и жмётся сильнее. Мы часто с ней в детстве ругались до слёз, но выросли и слёз в её глаз я видеть не желаю. Особенно по этому поводу. Бунтует у меня, сука… пиздец как бунтует.
– Я же знаю, что хочешь. Но не хочу, чтобы делал… Не надо. Ради меня. Ладно?
Сжимаю хрупкие плечи, в макушку целую. Опять торможу себя. Вот сейчас бы на ковёр. Но вместо этого, обнимаю хрупкие плечики сестры и не понимаю, как такая кроха может попасть в подобную ситуацию. Ведь, красотка же. Всё в ней правильно, от воспитания до внешности.
Блять…
– Не понимаю этого Кам… совсем. Блять.
Глаза зажмуривает и когда их распахивает, понимаю – переключилась на другую эмоцию. Рывком и быстро, так же, как всегда, делает. Умеет она показательно переключать передачи. Не хочет говорить. Понимаю и отступаю эмоционально.
– Не ругайся, мама услышит, будет нам по губам тогда.
Смеёмся не сговариваясь. О да… мамино «по губам» ни разу не состоялось, но боялись мы жутко, когда маленькие были.
Тёмная макушка прижимается к моему плечу.
– Хочу, чтобы у тебя всё сложилось с Мадиной, она хорошая девочка.
Киваю. Хорошая – да. Поэтому и выбираю. То, что надо она.
– Пойдём, попрощаемся и стартанём. Устала ужасно. Неделя была жуткой, если честно.
Докуриваю и окурок выбрасываю. Полгода прошло, а она всё ещё такая же. Блять… Полосует дико, глаза кровью наливаются. Мне сейчас срочно либо спарринг, либо потрахаться.
По пути в гостиную беру телефон, оживший экран показывает список непрочитанных сообщений. Не читаю, пишу сам:
«Приеду через пару часов»
В ответ прилетает предсказуемое согласие от Ани. Блокирую и убираю в задний карман джинс. Что мне нравится в ней, так это умение закрывать глаза на обиды. Не знаю, что она писала ранее, просто смахнул, главное то, что это уже не важно. Не стану выяснять. Мы приятно проводим время на моих условиях, большего от неё не нужно.
Я бы выбрал поехать к Насте, но она умотала к отцу в Италию, так что еду к Ане.
Возможно, вечер всё-таки удастся спасти. Как минимум потрахаюсь, что тоже не так плохо.
Валима (прим. автора: Валима свадебное торжество, во время которого оглашается брачный договор и выплачивается махр или его часть) у нас на конец августа, пока ловлю момент. С невестой такое нельзя. Приходится кружить других. Дальше никях… это ещё время, так что без вариантов.
У мусульманина не может быть детей не мусульман… Хотя, мои родители затянули с этим. Мусульманин я с десяти лет. Моё первое и взвешенное решение. Я сам попросил отца, мама не препятствовала. Мы выросли на стыке двух религий в любви и обожании своих родителей. Это всё не послужило разладом, просто мы знали, что люди разные и вера может быть разная, а семья, она – одна.
Я могу жениться на любой, но выбрал Мадину. Она действительно хорошая девочка, выросла в понимании кто она и как должна себя вести. Красивая, нежная, всё что надо в ней есть. За несколько лет, что мы друг друга знаем, моё отношение к ней не поменялось. Изначально она была очень молоденькая, а потом я просто переключился в режим сбережения. У нас всё будет. Просто после соблюдения традиций. Нет необходимости трахать её, пар я могу спустить с любой другой.
Закидываю пластинку мятной жвачки и прощаюсь с родителями, игнорируя просящие глаза Малики. Мы встретимся через неделю, до этого я планирую максимально ограничить наше общение. Всё ещё пытаюсь достучаться до неё сквозь дебри капризов.
– Она не поймёт, Марат.
Озвучивает мои мысли Ками, пристёгиваясь ремнём безопасности.
– А хотелось бы…
– Но, мы всё равно её любим, – поучительно начинает Ками и срывает мой смешок.
Любим конечно, кто бы сомневался.
Выруливаю на трассу, прибавляю громкости в системе, а машине газ накидываю. Потом разберусь с мелкой. Чем ближе к городу, тем ярче становится предвкушение. О, да… я тоже могу переключаться. Сейчас очень хочется гибкое тело профессиональной гимнастки под собой. Она иногда такие штуки делает, что секс превращается в аттракцион. Для разнообразия – самое оно.
Глава 6
Марина
Всю последующую неделю, я либо Купидон на минималках, либо озлобленная сука. В первом случае, это даже приятно, во втором, меня бесконечно бесит, что мать выуживает из меня всех демонов. Ненавижу с ней ругаться, она умеет высосать соки. Иногда такой токсик, что страшно. Мы бесконечно ругаемся, я упираюсь рогами и всячески противлюсь возвращению домой.
Не хочу. Я. Блять. Не. Хочу!
Дело не в детских обидах по типу: мама мало говорила, что любит меня или не покупает мне каких-то ништяков. Нет. Я просто хочу свободы. Глотка воздуха, без бесконечных запретов и табу, вечной гонки за тем, где я и как. Я взрослая, твою мать. Мне девятнадцать стукнуло в январе. И я, вполне себе, могу решать, кто должен быть в моём окружении. Не дура же, понимаю для чего этот контроль и желание впихнуть меня кому-то под бок. Это полный пиздец, если разобраться.
Мать героически не желает признавать очевидного. Сыплет угрозами, называет дурой, тягает в разные стороны в попытках расшатать. Только не учитывает, что от этого я ещё больше стою на своём. Характер такой, ничего не попишешь. Просто, такая вот, твердолобая. Я давно не обижаюсь на выпады. Привыкла. Она в порыве гнева может жёстко пройтись. Тоже, характерная.
Всю неделю я у бабушки, в квартире не появлюсь, чтобы не нарваться. Смотрю телевизор, езжу в зал через весь город на общественном транспорте убивая время, ем, помогаю с домашними делами и по возможности не принимаю входящих от матери. По возможности… А возможностей этих, всё меньше и меньше.
Вечером, в пятницу, полностью вымотанная очередным скандалом и психами, соглашаюсь на предложение Миши поехать с компашкой в клуб. Бодро вскакиваю с дивана и собираюсь. Хочу танцев, коктейлей и восхищения. Мне надо.
Сессия закрыта, получены пиздюля от тренера, жара и свобода от универа, всё как надо для отрыва.
– Ты куда, Маюша?
Оборачиваюсь через плечо. Бабуля в фартуке с кошачьими ушами, стоит в дверном проёме, брови насуплены, но называет прозвищем как из детства, от чего я улыбаюсь широко.
Подхихикиваю не сдерживаясь. Фартук – пушка.
– Ты моя пантера! Всех дедков шальных с ума свела? Ты, надеюсь, уже кому-то показала это?
Бабушка укоризненно головой качает, но тоже с улыбкой. Мой юмор она часто зеркалит. Про нас можно сказать – на одной волне.
– Обойдутся, пердуны старые, – деланно кряхтит и отмахивается.
Смеюсь. Бабушка у меня просто топчик. В молодости красивая была, глаз не оторвать. Я фотки видела. Но, как и все красивые женщины – одна. Много-много лет одна.
– Куда ты, Марин?
Снова брови сводит. Мы только что закончили консервацию, я никак не могу отмахаться от запаха маринада. Дико хочется сбежать. Это, кстати, ещё одна причина.
Я люблю бабулю, но хочется какого-то движения, веселья, плясок. Устала я одна. После ночи в музее, на который мы с Ритой пошли, прошло достаточно времени в одиночестве, а я не могу на месте спокойно сидеть. Подруга зовёт с ними гулять? Я держу за неё сведённый вместе пальчики и каждый раз отказываюсь.
– Лыков позвал погулять. Они компанией и меня зовут. Хочу немного провериться, – потом стопорюсь и снова смотрю на бабушку, – Или тебе помочь надо? Если надо, я останусь, не проблема.
– С какой компанией? – настораживается.
Серые глаза цепко смотрят в мои. Она волнуется, а меня топит в нежности. Ба меня очень любит. Очень-очень.
– Да, всё те же на манеже, ба, – отмахиваюсь весело.
Бабуля согласно кивает, всю компашку она знает. Всё-таки росли практически под её оком. Это именно она меня вывела и познакомила. Я как-то постеснялась сама пойти. Бабушка просто взяла за руку, подозвала Ладу с Илоной и познакомила нас.
– Поздно приедешь? Тебя Миша привезёт? Или ты с девочками будешь?
Разворачиваюсь и топ завязываю, прежде обернув тесёмки вокруг талии. Подхожу, целую в щёки быстро. Я её люблю по ряду причин, одна из них – это за доверие. Как бы не хмурилась, но отпускает, никогда не встанет посреди коридора в попытке остановить. Мать так часто делала. Бабуля – никогда.
– Не планирую поздно. Потанцуем и обратно. Если очень поздно, то я к матери поеду. Не переживай. А еду с Лыковым. Он зовёт он и везёт.
Последнее бабушка игнорирует, высказывается о наболевшем.
– Вот ещё! К матери она, ага. Сюда приходи, мне спокойно так будет.
Киваю и выпархиваю из комнаты, обуваюсь в темпе, попутно заверив, что всё будет классно и не за что переживать. Спускаюсь на первый этаж, испытывая волну предвкушения. Зажглась на максимум. Представляю классную музыку, весёлую компанию, тысячу разговоров ни о чём, лёгкость, беспечность. Хочется чего-то такого.
Физически откровенно устала. Утром подняли как по тревоге. Бабушка решила сделать масштабные закупки, пока я в её распоряжении. Вооружившись каталкой и сумками, мы рванули на базар за ягодами и сезонными овощами. Пыхтя и возмущаясь, притащили домой. Дальше маринад, мытьё банок в десяти водах, стерилизация и тому подобные вещи, которые лично я для себя никогда делать не стану… НИКОГДА!!! Это какое-то вселенское зло! Страдаю исключительно с целью ей помочь.
Бабуля у меня идейная. В плане… купить джем в магазине проще простого, но она будет запариваться летом, чтобы потом пару лет не покупать в магазине и есть чистый продукт без ГМО. Я не комментирую, я как правило молча и терпеливо стою у плиты.
– Вот, выйдешь замуж, муж оценит, что ты у меня не только красавица, но ещё и огурчики умеешь засолить.
– Ну, да… без этого точно не женится, – скептически хмыкаю.
– Да, поговори мне тут, – возмущается якобы серьёзно, – Моя бабушка говорила….
И, дальше следовала история о том, как прадед мой, шёл мимо двора, а у моей прабабушки были самые чистые коврики. Он на них посмотрел, влюбился и женился… и кормила она его соленьями, да вареньями….
Ппц… Не думаю, что мой выращенный на этой истории отец, смотрел на коврики… ох, не думаю.
Выбегаю из подъезда, в лицо сразу же ударяет порыв ветра. Хапаю воздух полной грудью, блаженно глаза прикрываю на миг. Всё-таки, варить и парить в четырёх стенах, для меня молодой – тяжело, как бабуля каждый раз так, не знаю…
Фары аквамариновой тачки подмигивают на мгновение ослепляя. Весело машу и пружинисто двигаюсь в сторону Миши. На мне минимум косметики, обычный топ под имитацию зебры, джинсы-скини и кроссовки с приличной подошвой. Выгляжу как для обычной прогулки вечером, совсем не клубный вайб.
– Привет, красотка.
Миша пытается к щеке присосаться, но я действую на опережение, целую сама и откидываюсь спиной на кресло. Пристёгиваюсь, киваю в знак приветствия, оглядываю салон.
– А остальные где?
Миша затягивается глубоко, но отвечает только после того, как я хватаю за кисть и к себе притягиваю, касаюсь фильтра губами и тоже тяну дым. Он смотрит пристально, затихает на мгновение, потом хмыкает. Развожу руками, я же типа бросила. Друг полосует хитрыми взглядами, смеётся в открытую.
Показываю язык.
Могу взять сигарету целиком, но тогда будет провал. Я себя знаю. Пары затяжек хватит, чтобы пустить кровь по венам веселее и ярче. А так, если возьму… то и пачку завтра себе куплю. Не хочу так.
– Уже там. Костян чуть позже сам прикатит. Илонка телефон оборвала.
Киваю, руки к панели тяну, музыку прибавляю. Басы срывают перепонки. Мы смеёмся, петь начинаем и пританцовывать. Горлопаним попсу в два горла, другие водители на светофоре оборачиваются, нам по фигу, мы на своей волне.
С Мишей норм. Мы достаточно давно друг друга знаем. Пусть он и подкатывает ко мне последний месяц, даже подружку послал, но всё равно норм. Он понятный, обычный, без особых закидонов и не в моём вкусе. В плане… я люблю мужиков, которые, совершенно точно, выше меня. Это пунктик, если хотите.
Телефон на панели то загорается, то гаснет. Я вижу, кто ему звонит и пишет. Миша игнорит, я тоже. Я не испытываю угрызения совести за то, что Катя умывается соплями. Мне всё равно. Скажу больше, даже если она думает, что из-за меня, то тоже всё равно. Не надо было быть дурой.
В клуб заходим как к себе домой. Я тут была, кажется, миллионы раз. Охранник приветливо подмигивает, я улыбаюсь, очередь обхожу нагло. Пропускает, желает отличного вечера. Поднимаемся на второй этаж. Миша рядом где-то, то на поясницу пальцы опустит, то за руку возьмёт. Находит предлог касаться. Я привычно спускаю на тормоза. Первый раз он подкатил ко мне на полном серьёзе год назад. Но опоздал, я на тот момент уже нашла свой якорь. Расстроился, а на следующий день притащился с новой подружкой. Такая вот, у него «любовь» случилась.
И вот, он решил ещё попробовать.
Расцеловываюсь с девочками и на диванчик усаживаюсь, закидывая сумку за спину. Миша тут как тут. Здоровается с парнями, садится рядом. От него пахнет приятным парфюмом, сигаретами и спокойствием. Моим спокойствием. Я привыкла ему доверять, не знаю, что именно заставляет это делать, может быть, то, что он тогда за меня заступился? Несколько гопников и один суховатый парнишка… Мише очень от них досталось.
– Зайка, что заказать тебе?
От «зайки» кривлюсь, но не комментирую. Смотрю винную карту. Выбираю коктейль. Он платит, тут без приключений. Это ещё одно отличие меня от Риты. Я считаю так, если пригласил – платишь. Мне не стыдно, и я ничего не должна. Этому научили. Как оказалось потом, многие девчонки подобным пофигизмом не обладают. Всё рвутся яйца показать и самой за себя платить… я как бы проще к этому. Мужик пригласил – мужик платит, а не можешь заплатить, то и не приглашай значит.
Лыков руку на плечи закидывает, когда я тяну первый коктейль. Пью большими глотками, мне надо получить эту дозу для разогрева. Диванчик то заполняется народом, то пустеет. Подходят знакомые и не очень. Чувствую себя привычно и комфортно. Киваю, шучу, пью кисленький коктейль.
Знакомые если и видят руку на моём плече, не комментируют, все же знают, что мы давние друзья. Посмотрела бы я на их лица, знай они, что два дня назад он взял и написал: «Хочу тебя вылизать».
С любым другим я бы вела себя иначе, но тут…. мягко выжимаю тормоз. Мягко, но непреклонно. Перебесится.
– Маринка! Идём!!! Трек пушка!
Илона за руку тянет, я выныриваю из-под жаркого бока Миши и бегу вниз. Трек реально крутой. Занимаем место в центре зала, предварительно потолкавшись локтями и танцуем. Илона задницей усиленно выкручивает, знаки подаёт во вселенную, вполне себе однозначные. Мужики реагируют. Сначала на её огненно-рыжие волосы, потом на то, чем крутит. В первый медляк я сбегаю к бару, не хочу ни с кем, даже с Мишей. Мне сегодня нравится быть соблазнённой барменом.
Заказываю себе какую-то новинку. Отпиваю, морщусь, лицо сразу вспыхивает, бармен смеётся и палец вверх показывает. Типа, распробуй давай, потом кривись. Честно пытаюсь это сделать, но как-то не идёт с перчинкой, слишком остро что-ли, а может быть память накидывает про душистый перец и маринад. Отставляю. Через минуту понимаю, что помимо ужасного вкуса, на языке растекается опьянение.
Парочки рассеиваются, в ход идёт новый бит, я возвращаюсь. Двигаюсь в такт, без лишней плавности, просто в такт, выплёскивая оставшуюся энергию и впитывая новую. Прикрываю глаза отдаюсь музыке.
Я люблю танцевать. Всегда любила.
Илону назойливо оттесняет худощавый парнишка в жёлтой майке, та фыркает и утягивает меня к столикам. Вроде бесится, но на лице улыбка до ушей. Я сегодня не магнит, уступаю пальму первенства знакомой. Сегодня двигаюсь менее сексуально, чем обычно это делаю. Желание собрать вокруг себя кобелей, уступило желанию почувствовать гармонию иного порядка.
Возвращаемся к столику разгорячённые. Топ к коже прилипает намертво. Илона тоже обмахивается, смеётся, обниматься лезет. Пьяненькая уже. Её всегда быстро сносило. Как были в обнимку, так и рухнули на кожаный диван. Хохочем, пихаемся, кричим. Мы не близки, просто на одной волне. Любим музыку, тусовки, повышенное мужское внимание.
– Уеду от вас, будете скучать по мне, – кричит девушка, салютуя бокалом, народ подхватывает, все чокаются.
– Когда тебе?
– Через две недели. На чемоданах сейчас.
– Не жалко? – заинтересованно уточняю.
Отец Илоны выбил возможность работать и жить в Италии. С этого года перевозит семью. Перед подругой детства открываются, как ей кажется, новые горизонты и возможности. Моё мнение не спрашивают, но лично я бы не стала впустую терять год из жизни. В России она уже успела отучиться год… Но, у Илоны своё видение.
– Не-а! Там круче! Фиг с ним с этим годом. Мне всё равно не нравился педагогический. Какой из меня педагог?!
Качаю головой. Никто никогда не знает, как оно будет. Может и педагог из неё был бы хороший. На столе закуска, пиво, коктейли, пицца. Хватаю свой стаканчик, ловлю губами трубочку, взгляд Миши скользит по моему лицу. Игнорю. Рядом Илона хохочет какой-то шутке Костика, висит на нём.
Прижимаюсь спиной к твердой поверхности. Усталость накатывает как-то неожиданно. Мы прыгали внизу минут тридцать точно, я своих демонов выпустила. Обесточилась полностью.
– Ты петарда, – кричит на ухо Миша, сгребая меня и прижимая к себе.
Дыхание щекочет кожу на щеке. Мне всё ещё не понятно, как себя вести. Поставить на место или играть в дурочку дальше. Решаю оттянуть. Я не настроена на долгий разговор. А он будет однозначно. Пока горит жёлтый свет, это он прекрасно понимает.
– Не-а, быстро выдохлась, – хохочу и трясу почти пустым коктейлем.
Парень отмахивается, дескать, норм всё, закажем ещё, не гони.
– Я не про это, – многозначительно кивает.
– Я тоже… Если честно, устала как-то быстро. Поеду домой скоро. – И в подтверждение этому, зеваю в ладонь.
Встречаемся взглядами. Я почему-то по лицу кружить начинаю. Миша симпатичный парень, у него своя философия. Чего только стоит его увлечение банджи-джампингом. Это одновременно и восхищает, и есть желание найти психиатра.
– Правда устала. Переоценила возможности свои. Надо было дома остаться.
Хмурится моим словам. Между бровями залом, губы сжаты, уже не весело. Ерошу волосы шутливо. Знаю, что в его планы не входит укатить так рано. Но и я не маленькая, пользоваться приложением такси умею. Никаких проблем.
– Ща, подожди меня тут.
Миша срывается с места и спускается на первый этаж.
– Чё эт он? – толкает в плечо Костик.
– Хз.
Глаза утопают в телефоне, открываю социальную сеть. Какое-то время там нахожусь, а потом меня утягивает в разговор с Леной, и я как-то забываю про Мишу. Мы обсуждаем преподов и их предвзятость. Это общая боль. Мне, может, и грех жаловаться, но сказать всегда найдётся что. Нет довольных студентов…
Когда Миша рядом садится, я непроизвольно вздрагиваю, потому что он обнимает двумя ручищами, как медведь наваливается.
– Ты спать ещё хочешь?
– Ага.
– Тогда на, – друг вкладывает в мою ладонь что-то маленькое, почти невесомое и сразу же вынуждает свернуть пальцы.