Виола Редж
Код дракона
– Квартира рядом с твоей всё ещё пустует? – вопросом на вопрос ответил он.
Надо было соврать. Надо!
– Завтра приезжает моя мать, – обескуражил Макс. – Не против, если она поживёт у тебя за стенкой пару дней?
Я заверила, что совершенно не против. К тому же завтра у меня дежурство, а после него я только забегу немного поспать. Тут и второй день пройдёт, так что мы с мадам Магдаленой, глядишь, и разминёмся.
– Обычно она останавливается у дяди, – объяснил Макс, – но сейчас почему-то захотела поселиться поближе. У меня мировая мать, вы обязательно подружитесь.
Я скорчила гримасу, надеясь, что он не заметит. Дружить с его маман? Не рановато? К тому же когда Макс побежал договариваться с домовладелицей мадам Трюфо и вместо приятного завершения вечера осматривал соседнюю квартиру, давая указания по клинингу, я вообще подумала, что дружить с источником таких проблем нелогично.
Но наши родственники, сделавшие всё, чтобы помешать приличному свиданию, просчитались. Правда, я едва не проспала, но у Макса имелся потрясающий будильник, между нами, очень бодрый именно на рассвете. И надо сказать, что я не пожалела, даже пробежкой пожертвовала.
В управление явилась вовремя и в прекрасном настроении. Чего нельзя было сказать о капитане Поллаке, который сразу взял быка за рога.
– Как ты вчера оказалась в «Золотом драконе»?
Я рассказала о нашествии родственников, которым вздумалось поселиться именно в этом жутком месте, а потом с умеренным любопытством спросила, чем именно его заинтересовала простая драка.
– Наш мэр с утра пораньше спрашивал, по какому поводу задержаны уважаемые люди, близкие графу Трегалло.
Я удивилась, да так, что даже не сразу нашлась с ответом. Вот эти четверо амбалов, у одного из которых я лично отобрала самострел, близкие люди владетельного графа Трегалло, чей замок находился на побережье где-то посередине между Альваленой и Себасьей?
– А ты не знала, что «Золотой дракон» – его собственность? – уточнил начальник.
Своё мнение о вкусе его сиятельства пришлось оставить при себе. Нет, капитан – мужик адекватный. Но при его должности слишком часто приходится общаться с мэром и прочими важными людьми нашего города. Мне после участия в кулинарном конкурсе тоже довелось познакомиться с некоторыми из них. Так вот. С такими лучше делать вид лихой и придурковатой «полицейки», держась как можно дальше от поля зрения.
– Короче, мэр очень просил разобраться и как можно скорей отпустить господ Мано, Льебека, Кастрена и Переса на свободу, – постановил капитан.
– Там был пострадавший, – перед глазами тут же встали синий воротничок и голова в салатных листьях. – Даже если с ним всё в порядке, отпускать дебоширов просто так противоречит…
– Если с ним всё в порядке, ты их отпустишь, – приказал капитан. – И извинения принесёшь. Понятно?
– Никак нет, – хорошее настроение куда-то пропало. – Не понятно.
– Альфред Мано – сын графа Трегалло, – тяжело, словно видел перед собой ту лихую и тупую «полицейку», вздохнул Поллак. – Мэр не хочет испортить отношения с владетельным сеньором, а я не хочу, чтобы меня отправили патрулировать улицы. Теперь понятно?
Куда отправят при таком раскладе меня, лучше не спрашивать. Но я снова не удержалась.
– А если пострадавший получил тяжкие телесные? Вчера он был без сознания.
– Выясни, – приказал начальник. – И лучше бы с ним всё было в порядке.
Я подхватилась, демонстрируя служебное рвение. Заглянув в свою записку, нашла имя: Маркус Фаву. К счастью, сержант Монгелфло оказался на месте.
– Тут такое дело, инспектор, – слегка замялся он. – Нам не дали записи с камер.
– Повторите, – попросила я, думая, что ослышалась.
Как это им не дали записи с камер, я же лично просила об этом и охранников, и администраторшу?
– Записи, говорю, с камер нам посмотреть не дали, – в два раза громче, так, что в ухе зазвенело, отрапортовал Монгелфло.
– Почему?
– Сказали, что без ордера никак. Мол, приватность постояльцев.
– А что с пострадавшим?
– В себя не приходил, – ответил сержант. – Мы дело завели, как вы сказали, но…
– Присылайте, – приказала я. – Дело я забираю.
Оч-чень не понравилось, что записи с камер в отеле решили оградить ордером. Ну да ничего, насчёт него я договорюсь. У лейтенанта Алевано в прокуратуре работала подружка, так что оставалось только официально открыть дело.
В памяти служебного артефакта связи был забит номер нашей городской лекарни. И когда я связалась с приёмным отделением, узнала, что Маркус Фаву до сих пор находится без сознания.
Сутки без сознания – это не тот диагноз, с которым можно заводить дело о тяжких телесных. Но лекаря, конечно, к артефакту никто звать не собирался. А если Светлый Лес не идёт к человеку, то человек сам отправляется в Светлый Лес.
Так что я, предупредив только дежурного, поехала навещать пострадавшего.
Напарник с утра вёл себя подозрительно тихо, и я вытащила его из планшетки.
– Что думаешь?
– Зудит что-то под переплётом, – проскрипел блокнот великого Бельфо. – Проверь, не заполз ли туда какой-нибудь паразит.
Я обещала, что как приедем, так сразу, а пока меня интересуют его наблюдения о вчерашних драчунах.
– Помню я этого Трегалло, – невпопад выдал напарник. – Неприятный тип, так кичился своим происхождением перед моим Ники, что…
– Помнишь? – переспросила я. – Сто лет прошло!
– И что? Может, нынешний граф – сын тому или внук. И уж поверь, шишечка от ёлочки недалеко падает, – у напарника было явно дурное настроение.
– А кичился почему? Оба ведь графья!
Оказалось, что Бельфо стал графом за заслуги, а у Трегалло имелись именитые предки, передавшие ему титул вместе с землями на нашем побережье.
– Старая аристократия чем-то особенно отличается от новой? – уточнила я, чем заслужила одобрение блокнота.
Он, как выяснилось, в душе был демократом.
– Так что скажешь о типах, один из которых якобы тоже граф? – напирала я.
– Дуболомы, – фыркнул напарник. – Голубой кровью там и не пахло.
– Чего? – удивилась я. – Какой голубой кровью?
– Однозначно пора заняться твоим образованием, – снова буркнул блокнот. – Считается, что у аристократов, особенно из старых родов, цвет крови сильно отличается от общепринятого красного.
Я чуть не в голос рассмеялась. Про цвет крови нам рассказывали на курсах первой помощи. Он такой от гемоглобина, и вряд ли у старых родов организм устроен иначе. Ведь какими бы аристократичными они ни были, люди остаются людьми, даже имея именитых предков.
– Значит, он не граф, – продолжила я о своём. – То-то же странно было, что фамилии разные, а капитан сказал, что сын.
– Это другое, – сварливым тоном пояснил собеседник. – Может, он младший сын без титула, а может, и бастард. Слыхала про бастардов?
Ещё бы не слыхать. В детстве, помню, жила рядом семья из эмигрантов. Так вот мамаша Ло постоянно ругала мужа «бастардо», а голосина у неё был такой, что полпобережья уши затыкало.
Но тут диспут пришлось прервать, потому что я подъехала к стоянке рядом с лекарней. И там надо было как-то парковаться. Потом паковать блокнот обратно в планшетку и двигать к приёмному покою.
Возле отдельного окошка с вывеской «справочная» толпились люди, но навстречу попалась Каринда, младшая лекарка и большая поклонница кулинарного шоу «На кухне с Лионелем».
– Инспектор Барбелла! – заорала она на весь коридор. – Ритта!
Как будто я могла не услышать с первого раза. Конечно, Каринда хотела потрещать про шоу, и даже спросила, где будут снимать новый сезон, но у меня был собственный интерес. И вскоре я узнала, что пострадавший Фаву находится в палате двенадцать, а его карту подписал лекарь Трево.
– Жак замечательный лекарь, – с жаром уверила меня Каринда.
Замечательный лекарь как раз осматривал пациента, сухо поджал губы, завидев меня, и попытался выставить из палаты. Но полицейский значок способен творить чудеса.
– А, вы из полиции, – он как будто не ожидал, что кто-то из полиции явится за информацией о пострадавшем в драке.
– Что скажете о состоянии господина Фаву?
– Предварительный диагноз – черепно-мозговая травма, – исчерпывающе объяснил лекарь. – Точнее смогу сказать после глубокого сканирования, но пока…
– И когда случится эта процедура? – уточнила я.
– Сегодня в течение дня, – пожал плечами он. – Сканер у нас один, а больных много.
– Но у вас есть какие-то предположения о природе травмы? Мне бы не хотелось напрасно заводить дело.
– С предположениями можете обратиться к прорицателям, – съязвил лекарь. – Я дам ответ, когда буду знать точно.
– Вчера пострадавший лежал без сознания с кровью на лице, – продолжила допытываться я. – Хотя бы можете сказать про источник кровотечения?
Это действительно было странно, потому что сейчас на лице Фаву не было видно ни синяков, ни ран – чистая гладкая кожа, насколько она может быть таковой у мужчины в возрасте за сорок.
– Кровь? Вы уверены? – оживился лекарь. – Я не видел на коже никаких повреждений.
– Может, у него выбили зуб? – предположила я.
Но выяснилось, что все зубы на месте, а рот и нос пациенту осмотрели ещё накануне и ничего не нашли.
– Ладно, – решила я, – напишу в деле предварительный диагноз, а как только вы проведёте сканирование, известите.
Я сунула ему номера артефактов дежурной части и нашего отдела и развернулась на выход.
Теперь нужно было быстро оформить дело и просить Алевано добыть ордер.
Из машины первым делом позвонила в отдел. С той стороны ответил Стью Кассидис.
– Барбелла, где тебя носит? – тут же начал разоряться он. – Тебя начальство обыскалось!
– И тебе хорошего дня, – ласково сказала я. – Посмотри, мне уже принесли дело о драке в отеле «Золотой дракон»?
– У тебя на столе такой бардак, что даже если… – он примолк на пару мгновений, а потом объявил: – да, дело принесли.
– Будь человеком, сходи к Алевано и попроси…
– С Алевано сама разбирайся, он сейчас график дежурств перекраивает из-за тебя и твоих выкрутасов, – прошипел в артефакт Кассидис.
– Чего? – возмутилась я. – Как это, я же…
– Возвращайся, люли от лейтенанта тебя заждались, – резко закончил разговор Стью.
ГЛАВА 3
– Барбелла, могла бы и вчера предупредить, – мирно и вовсе без люлей начал Алевано, едва я переступила порог его кабинета. – Но ничего, вместо тебя сегодня отдежурит Санчес из спецотдела.
– Как это Санчес? – от изумления у меня приоткрылся рот.
– Он как раз с женой поругался, едва не умолял дать ему дежурство, – пожал плечами лейтенант.
– Но ведь это мой день!
– Слушай, я и так во всём иду тебе навстречу, – буркнул начальник. – Просто сказала бы заранее, что твой отец привёз к нам экспозицию столичного музея и что открытие сегодня.
Мракова бездна, да что ж такое-то, а?
– Кто вам всё это донёс и, главное, зачем вы поменяли нас с Санчесом?!
По выпученным глазам и нечеловеческому воплю лейтенант догадался, что сделал мне какую-то пакость, но явно не понимал, какую.
– Капитану звонила мадам Десперьян, – признался он.
Кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. За что, господи?!
– Верните мне моё дежурство! – потребовала я так, что в окне задребезжали стёкла.
– Ты что, не хочешь идти на открытие выставки? – наконец-то дошло до Алевано. – Ритка, ты…
Он чуть не задохнулся, подбирая приличное слово. Самым подходящим из них оказалось «отсталая». Лейтенант принялся мне объяснять, какое значение в культурной жизни нашего города имеет столичная экспозиция из королевского музея, посвящённая ни больше, ни меньше светлому драконьему образу в искусстве, и какие важные люди будут там присутствовать.
– Да, я отсталая и бескультурная, верните мне моё дежурство, – повторила я на полтона ниже, начиная прозревать.
Раз Клодетт разговаривала с капитаном, значит, это по его настоянию дежурство отдали Санчесу. Не начальник, а сатрап!
– Барбелла, прекращай истерику. Ты что, с родственниками поругалась? – заинтересовался лейтенант. – И нет, второй раз переделывать график я не буду.
Тут я уж было решила устроить ему настоящую истерику, но вот беда, мне до зарезу был нужен ордер для просмотра записей из «Золотого дракона».
– Как бы вам объяснить, – удалось сказать это почти спокойно. – Мы с родственниками никогда не мирились, понимаете?
– Это каламбур? – осторожно уточнил лейтенант.
– Это правда, – криво улыбнулась я. – Есть такие семьи, в которых мира не бывает. Плюс в том, что специально ругаться не надо, это настройка по умолчанию.
– Понимаю теперь, почему ты такая, – с непроницаемым видом заметил Алевано.
Хорошо, что я нормальная, а не «такая» или, упаси господи, «сякая». И ситуацию использовала на всю катушку, так что лейтенант минуты через три был в курсе, что записи с камер в «Золотом драконе» зажали. А ещё через минуту уже набирал номер своей прокурорской подружки. Мозгами-то он не обижен, скорей наоборот, вот только даже на такого умника нашёлся свой разводной ключ.
Я подхватилась оформлять дело, оставив лейтенанта поговорить с его Летти. Теперь драка шла уже не по разряду мелкого хулиганства, а по причинённому ущербу здоровью, а пострадавший Фаву стал потерпевшим. Потом хотела было заглянуть к капитану и сказать ему всё, что думаю, но тут Алевано выглянул из кабинета и сообщил, что договорился.
Пока шла к машине, встретила Алекса Санчеса из спецотдела, который чуть ли не в ножки кланялся за то, что согласилась с ним поменяться.
– Жена с тёщенькой до печёнок допекли, – понизив голос, выдал он. – Рит, ты только скажи, если что нужно – так я сразу!
Он так по-детски радовался, что я промолчала о собственном горе. Клодетт ведь не из тех, кто спустит неявку на открытие её выставки. Но я ещё побарахтаюсь. Во всяком случае, сделаю всё, чтобы…
– Ну что ты бурчишь? – вмешался напарник. – Ты – звезда шоу на Пятом королевском, что тебе какая-то выставка в провинциальном музее?
– Вот именно, – согласилась я. – Надоело, когда в меня тыкают пальцем с воплями «Ой, это же она».
– Да брось, – хмыкнул шпионский артефакт, – пора уже привыкнуть, что твоя жизнь больше не будет прежней.
– Как к такому привыкнуть? – возмутилась я. – На днях пара ненормальных спросила, почему у меня нет странички в фейграме!
Блокнот благоразумно промолчал, а я как раз добралась до прокуратуры, выхватила у Летти свой ордер и, словно за мной гналась водяная матерь, рванула в клятый «Золотой дракон».
Сегодня там, разумеется, были другие люди. И за стойкой, и в охране, и даже той девчонки-официантки на месте не оказалось. Вместо неё в баре заправлял молодой мужик с пиратской серьгой в ухе и острыми, будто нарисованными усиками.
– Инспектор Барбелла, – администратор-брюнетка с именем Хлоя на картонной карточке сделала профессионально услужливый вид. – Чем могу вам помочь?
– Где у вас офис охраны?
– Секунду, я свяжусь со старшим менеджером.
Пока она связывалась, я ждала и оглядывала холл. Сегодня он показался мне ещё больше, или дело было в другой точке обзора? Вчера я не заметила диванов и огромного аквариума, разделявшего их друг от друга, и зоны ожидания не заметила, и… И тут рядом появился шустрый немолодой мужчина в солидном костюме, на лацкане которого тоже болтался картонный прямоугольник с надписью «Охрана». Он спросил, в чём дело, я ответила. И кто бы сомневался, что он тоже скажет «Секунду»? В общем, дело дошло до управляющего отелем, которому я и предъявила ордер.
– Дайте инспектору всё, что она попросит, – распорядился тот. – Все наши служащие крайне сожалеют о произошедшем инциденте, и я непременно пошлю пострадавшему постояльцу чек с компенсацией за моральный ущерб.
– Я инспектор полиции, а не представитель потерпевшего, – пожала плечами я. – Просто покажите записи с камер.
Записи я получила, но там вообще не было видно, что случилось с Фаву. Четверо дебоширов из числа близких людей графа Трегалло загородили обзор своими спинами. Так что можно было только утверждать, что до их появления гость нашего города спокойно ел салат, а вот когда они отошли, уже лежал лицом в тарелке. И кто начал драку, на записи видно не было. Как будто всё было тихо-мирно, а потом как началось…
Словом, я забрала носитель, чтобы ещё раз посмотреть в отделе. Заодно и эксперту покажу, вдруг там не хватает каких-то кусков?
Лекарь тоже не спешил проявляться. Ну ничего, ещё не вечер. Ещё даже не обед, но почему-то я уже чувствовала голод. По дороге купила сосисок в тесте и вернусь в отдел, хотя напарник ворчал, как обычно, про нормальную еду. Нормальной, по его мнению, была только собственноручно приготовленная пища. Ну и ещё пища из рук Макса.
Вспомнив про Макса и наше утро, я улыбнулась. С этим мужчиной мне повезло, чего нельзя было сказать о его двоюродном дяде – сатрапе-начальнике.
Не успела я сложить сосиски на стол и упасть на свой стул, как из двери просунул голову Кирьен.
– Привет, зайди к капитану.
У капитана, как выяснилось, отирался и лейтенант Алевано.
– Барбелла! – рявкнули оба, едва завидев меня.
Я пожала плечами и преданно, в глаза посмотрела сначала одному, потом другому. Они тоже переглянулись, и лейтенант молча наклонил голову, признавая первенство старшего по званию.
– Что с пострадавшим? – начал тот.
Я отрапортовала, что у потерпевшего Фаву черепно-мозговая травма, в сознание со вчерашнего дня не приходил, а я ожидаю результатов глубокого сканирования от его лекаря.
– Почему не сказала, что в драке участвовал твой брат? – в свою очередь спросил лейтенант.
– В деле же указано, – пожала плечами я. – Я за него поручилась.
– Барбелла, ты в своём уме? – уточнил капитан.
– Адвокат графа сотрёт нас в порошок, – простонал ему в тон Алевано.
– Где ты шлялась всё это время, вместо того, чтобы сразу обо всём доложить?
Ездила за ордером, а потом за записью с камер, но они это и так наверняка знали. Было непонятно, в чём меня тут обвиняют. И с какого бока к делу пристегнут адвокат графа.
– Короче, задержанных допросил Кассидис, они во всём признались и покаялись, так что как только приедет адвокат, мы их выпустим под подписку.
У меня потемнело в глазах.
– Скажите, что вы пошутили.
– Какие шутки, Барбелла, я тебе утром весь расклад объяснил, – сердито покачал головой капитан.
– Ты дело вести не можешь, замешан твой родственник, продолжил вместо него Алевано.
– Потерпевшему выплатят солидную компенсацию, – закончил Поллак, – так что все останутся в выигрыше.
Все в выигрыше? А как же закон? Нет, иногда и мне случалось закрывать глаза на кое-какие грешки, но ведь сейчас-то речь шла о тяжких телесных!
– Мы ещё не знаем о результатах глубокого сканирования, – всё же возразила я.
– Ну так и дела никто не закрывает, – успокоительно произнёсли начальники чуть не в один голос. – Мы всего лишь отпускаем задержанных под подписку.
Бесполезно было толковать им про чувство безнаказанности, что формируется у таких вот отпущенных. Они знали всё это лучше меня, но гнули поясницу перед владетельным графом, как будто по-прежнему зависели от его милости.
– А что это вы меня так уговариваете? – задумчиво уточнила я у начальства. – Могли бы, как обычно, приказать.
– Барбелла, ты же знаешь, как мы тебя ценим, – вздохнул Алевано.
Я повернулась к Поллаку.
– Это потому вы сняли меня с дежурства?
Тут Алевано подхватился, вспомнил, что у него подчинённые без указаний, да и вообще есть срочные дела в прокуратуре, и выскочил за дверь начальственного кабинета. Я смотрела на капитана, а тот смотрел на меня.
– Ритта, может, я перегнул палку, – неожиданно признал он. – Понятия не имел, что у вас с мачехой сложные отношения. Ты же вообще не производишь впечатления ребёнка из проблемной семьи.
– Это только благодаря деду, – улыбнулась я.
У меня был классный дед, мир его праху. Самый лучший.
– Старина Херлуф, – светлые глаза капитана полуприкрылись, а лицо разгладилось. – Отличный был полицейский.
Мой дед всю жизнь прослужил в полиции Себасьи, а когда вышел в отставку, поселился в пригороде Альвалены. И смог забрать меня к себе, надавив на все рычаги и многочисленные связи. А я взяла его фамилию и пошла по стопам – сначала в академию, а потом и на службу.
– Но всё же тебе стоит сходить на открытие выставки, – закончил с воспоминаниями капитан. – Ты же у нас теперь лицо не только полиции, а всего города.
Если и можно было разозлить меня сильнее, то именно так.
– Если господин мэр… – начала я с угрозой, но замолчала, наткнувшись на буравящий взгляд начальника.
– Там будет не только мэр, – понизил голос он. – А вот охраны не будет.
– Погодите, как это не будет охраны? Вообще? Ведь там же экспонаты из королевского музея!
– Нашей охраны не будет, – объяснил начальник. – Мадам Десперьян настояла, что привезёт свою охрану, специально обученную обращению с редкостями.
Это было так похоже на Клодетт.
– Ты же знаешь, половина личного состава в Себасье, ведь покерные выигрыши нуждаются в особом обращении, – напомнил капитан. – Сам бы сходил и приглядел, но сестра приезжает.
Да-да, и про это я тоже помнила.
– Верёвки из меня вьёте, – недовольно буркнула я. – И нет, я вас ещё не простила.
– Могу пригласить на ужин в ресторан Макса. Сразу после того, как освободишься, – поддел начальник.
Прекрасно понимал, что мне с его двоюродной мадам Магдаленой лишний раз пересекаться не стоило, а как же без неё в день приезда, да ещё в ресторане сыночка?
– Будете должны. И не так, как в прошлый раз с кулинарным шоу.
Капитан понял, что я сломалась под грузом ответственности, обрадовался и начал давать свои ценные указания. Про обязательный вечерний дресс-код (в Светлый Лес его), незаметное наблюдение за господином мэром, у которого тоже не будет охраны (к водяной матери), и про пистолет, который мне пронести на открытие выставки не дадут (мракова бездна!).
Я слушала и мрачнела с каждым новым словом. У Поллака была отличная чуйка, и если уж он таким способом отправлял меня на открытие выставки, ждал чего-то особенного.
– А почему вы решили, что там обязательно что-то произойдёт? – спросила я напоследок, почти открыв дверь из начальнического кабинета.
– Может, ничего и не произойдёт, – неопределённо ответил капитан. – Я на тебя рассчитываю.
Когда я вернулась в отдел, сосисок в тесте на столе не оказалось. Коллег тоже не оказалось, так что я пожелала несварения всем оптом. И Кирьену, и Кассидису, и даже лейтенанту досталось, хотя он-то вряд ли был замешан. Ничего, профилактически.
Пришлось идти на обед в любимый общепит. И по дороге, спустившись на первый этаж, я вдруг натолкнулась на вчерашних задержанных. Медлительный амбал, наглый в кожаной куртке, мужик в пиджаке с разукрашенным лицом и четвёртый, которого вырубил Марти. Чуть поодаль от них нарисовался господин в очень дорогом шёлковом костюме, похоже, что тот самый графский адвокат.
– Эй, это же она! – нехорошо осклабился кожаный. – Господин Лоранс, эта дамочка использовала на мне запрещённое оружие!
Фразочка «Это же она» сама по себе была для меня как красная тряпка. Плюсуйте сюда голодный пожар, сжигавший желудок, и только что порушенный план по неявке в музей. И не удивляйтесь, что я развернулась к говорившему и демонстративно положила руку на кобуру.
– Мадам, я адвокат господина Мано, – представился дорогой костюм. – Позвольте взглянуть на ваше удостоверение.
– Позвольте взглянуть на ваше, – не осталась в долгу я.
– Задержание моих подзащитных было проведено с нарушением процессуальных норм, – громко заявил он, раскрывая свой шикарный кожаный портфель, – и я непременно подам жалобу.
Он покопался в бумагах и достал своё удостоверение. Дежурный выглянул в окошко и вопросительно посмотрел на меня, мол, позвать начальство? Я покачала головой и внимательно прочитала фамилию члена Королевской адвокатской коллегии господина Густава Лоранса.
– От противоправных действий ваших подзащитных, господин Лоранс, пострадал человек, получивший черепно-мозговую травму, – глядя прямо в его переносицу, объявила я. – Вы можете подавать любые жалобы, но за ущерб здоровью потерпевшего придётся ответить.
– Да что там за ущерб, – завёлся кожаный, – при чём тут мы?
– Не здесь, – шикнул на него адвокат. – Мадам, я всё ещё жду ваше удостоверение.
Я вытащила значок и громко продиктовала его номер, присовокупив фамилию.
У Лоранса был какой-то артефакт, куда он всё это записал. Параллельно велел четвёрке выпущенных под подписку графских прихлебал идти на улицу, и они послушались.
– Инспектор Барбелла, если вы хотите продолжить службу в полиции нашего королевства, очень рекомендую сделать всё, чтобы у меня не осталось повода для жалоб, – доверительно сообщил адвокат на прощанье.
– Господин Лоранс, если вы намереваетесь в ближайшее время расстаться с адвокатской практикой, продолжайте угрожать полицейским при исполнении, – ласково улыбнулась я.
Он ничего не ответил, только пристально посмотрел в глаза, развернулся и вышел. Я продолжала улыбаться ему в спину.
– Инспектор, – дежурный с опаской окликнул меня из окошка, – у вас всё в порядке?
– В полном, – заверила я, повернувшись.
Дежурный отпрянул.
– Что? – спросила я удивлённо.
– Н-ничего, – запнулся он. – Улыбка у вас… странная.
Тут я поняла, в чём дело, и расслабила сжатые чуть не до судороги челюсти. Ничего, сейчас я наконец пообедаю и перестану улыбаться на своих так, что люди пугаются.
Через дорогу от управления была та самая забегаловка, где обычно перекусывали все наши. Готовили тут традиционную для всего побережья жареную рыбу, открытые пироги со всякой разной начинкой и густую и сытную «тюремную похлёбку». Раньше меня всё это устраивало, но теперь то ли желудок, то ли вкус испортились.
Но есть хотелось, и чуть не бегом я припустила внутрь. Блокнот бурчал что-то нелицеприятное на пределе слышимости, а я пристроилась в хвост небольшой очереди и стала читать меню, написанное мелом на черной грифельной доске в полстены.
– Похлёбку и пирог с курицей и овощами, – объявила я приятной женщине у кассы. – И погрейте, пожалуйста.
– А я вас знаю, – улыбнулась она в ответ. – Вы Ритта Барбелла, мы с подругами теперь по вашему рецепту груши с сыром готовим.
– И как? – уточнила я, потому что блокноту всегда было приятно, когда его рецепты хвалят.
– Вкусно, – снова улыбнулась она. – Иначе бы не готовили.
Логично. Правда, напарник любил более эмоциональную и цветистую похвалу, но, как по мне, просто «вкусно» – это признание, а вот «легендаре» – уже желание выпендриться.
Я забрала свои подогретые похлёбку и пирог и отошла к свободному столику в дальнем углу.
– Ты бы тоже могла расспросить её подробнее, – буркнул шпионско-кулинарный артефакт. – «И как», – передразнил он меня, – каков вопрос, таков и ответ.
Я даже не стала отвечать, потому что рот был занят. Торопливо заглатывала ложку за ложкой, пока миска не показала дно, а по животу не разлилось приятное тепло. Тогда уже пришла очередь пирога, а мышцы на лице расслабились сами собой.
И когда на тарелке остался совсем маленький кусочек, на соседний стул пристроился Алекс Санчес из спецотдела.
– Рит, тебе дежурный записку передал.
Я завистливо оглядела довольную физиономию коллеги и протянула руку за бумажкой. Оказалось, что поступил звонок из лекарни, и сержант Отс красивым почерком расписал от кого и кому был вызов.
«Лекарь Трево – инспектору Барбелле. Глубокое сканирование М. Фаву пришлось отменить из-за ухудшения состояния пациента».
От сытой расслабленности не осталось и следа. Человеку стало хуже настолько, что сканирование отменили, а мы только что выпустили тех, кто в этом виноват!
– Ну, что? – с любопытством спросил Санчес. – Я думал, тебе срочно, а ты сидишь.
Сам он тоже сидел и с удовольствием трескал жареную рыбу.
– Мне срочно, – кивнула я и доела последние крошки. – Ты слышал когда-нибудь, чтоб человеку после черепно-мозговой травмы стало хуже настолько, что отменили глубокое сканирование?
Коллега пожал плечами.
– Вот и я не слышала, – кивнула я, вставая из-за стола. – Это же вроде такая процедура, когда состояние вообще неважно. Живот ли скрутило или головой долбанулся, перелом ноги или радикулит – всегда для точности делают глубокое сканирование, так?
Санчес неуверенно кивнул.
– Не повезло моему потерпевшему, – вздохнула я и двинулась на выход.
Было искушение снова съездить в лекарню, но для начала я решила посоветоваться с доком Онери. Поднявшись в отдел, где снова никого не оказалось, я взялась за служебный артефакт связи и набрала номер прозекторской.
Мне повезло, док ответил сразу.
– Прости, дорогушечка, я по живым-то не спец, – ласково сказал он, когда я объяснила причину своего вызова. – Но если рассуждать теоретически, то ты права – сканирование навредить не может.
– Может, вы знаете случаи, когда от сканирования отказывались из-за других причин? – въедливо уточнила я.
– А ты права, вроде крутится в голове что-то… но что, не соображу, – расстроено выдал Онери. – Память уже не та.
Я представила, как он сокрушённо качает той самой головой, снимает очки, чтобы протереть их толстые стёкла, и приговаривает, что пора, мол, ему с такой памятью на покой.
Прибеднялся. Док был лучшим судебным экспертом на всем побережье, и уж если что-то где-то у него крутилось, я точно знала, он найдёт способ достать оттуда информацию.
– Если что-то вспомните, пожалуйста, свяжитесь со мной, – попросила я напоследок и отключилась.
Почти решила ехать в лекарню, когда вернулся лейтенант Алевано.
– Во сколько тебе в музей? – сразу спросил он.
Поскольку туда я до последнего не собиралась, то и не знала, когда начинается вечеринка. Связываться с Клодетт не хотелось, и я позвонила по музейному номеру. Открытие выставки планировалось на шесть вечера.
Алевано всё это время стоял рядом, а когда я закончила разговор, сказал, что мне надо уехать домой пораньше, чтобы успеть переодеться.
– Ну нет, – буркнула я. – Хотели видеть инспектора Барбеллу, пусть терпят полицейскую форму.
Лейтенант упёр руки в боки и ровным тоном приказал:
– Ты поедешь и переоденешься. Там будет мэр, меценаты из Общества исторического наследия, возможно, даже граф Трегалло, и ты не станешь позорить управление неподобающим видом.
– Нет, – я встала и тоже упёрла руки в боки.
– Так, – напрягся Алевано, – хочешь сказать, что у тебя нет коктейльного платья?
– Где вы слов-то таких нахватались? – возмутилась я. – Ещё каблуки прикажите надеть.
Лейтенант схватился за голову, как будто её разрывало изнутри.
– Никуда не уходи, – велел он, – надо найти тебе подходящий костюм.
И выскочил из отдела, будто ни секунды больше не мог находиться рядом со мной.
Я плюхнулась на место и взялась за стопку бумаг, чтобы отыскать свой отчёт о драке, но тут активизировался напарник.
– У тебя правда нет платья? – удивлённо проскрипел он.
– Есть, – тихо сквозь зубы буркнула я. – Но я не доставлю им такого удовольствия.