В. Г. Белинский
Современник. Том одиннадцатый… Современник. Том двенадцатый
СОВРЕМЕННИК. ТОМ ОДИННАДЦАТЫЙ. Санкт-Петербург. 1838. В типографии А. Воейкова и комп. 80, 56, 40, 93. (8).
СОВРЕМЕННИК. ТОМ ДВЕНАДЦАТЫЙ. Санкт-Петербург. 1838. В типографии А. Воейкова и комп. 128, 96, 40, 93. (8).
Это две последние книжки «Современника» за прошедший год. Мы немного опоздали отчетом о них, но это потому, что мы читали их не торопясь, как читаем мы все, чтение чего доставляет нам удовольствие; кроме того, в этих двух книжках «Современника» так много хорошего и занимательного, что всего скоро прочесть нельзя, и обо всем поговорить слегка и мимоходом тоже невозможно. По-прежнему «Современник» постоянно продолжает быть интересным журналом, достойным славы своего основателя;{1} по-прежнему он есть сборник оригинальных статей, интересных по содержанию и изложению, и стихотворений, между которыми бывают иногда и поэтические, кроме посмертных сочинений Пушкина. В «Современнике» есть даже и критика, по большей частя очень снисходительная, и библиография, отличительный характер которой, в противоположность всем нашим журналам, составляют мягкость, нежность, снисходительность и краткость. Тут выписываются заглавия всех новых книг, но говорится только о некоторых; большею частию все выхваляются, и если иные и осуждаются, то с такою деликатностию, что нередко самое порицание можно принять за похвалу. Мягкость, поистине удивительная в нашей жесткой журналистике! И как жаль, что это прекрасное отделение «Современника» совсем не читается!{2}
Поговорим о хорошем в обеих книжках «Современника». Том XI начинается статьею, очень интересною по изложению и еще более по содержанию: «Младенческие приюты в Санкт-Петербурге». Сказавши о печальных следствиях недостатков и дурного воспитания детей у людей низших классов и о необходимости поправить зло общественными заведениями, автор статьи говорит: «Нигде так свободно, так легко и прочно не принимаются благие начинания, как в России. Причина тому очень ясная, все они, возникая у нас первоначально в помыслах царственных особ, с появления своего внушают к себе ту доверенность, которою необходимо должно сопровождаться распространение всякого, даже самого полезного нововведения. Царский престол для каждого русского есть источник правды и благости. Исходящее от него есть уже святыня, в которую народ верует и, следственно, принимает ее с благоговением. История всех воспитательных, благотворительных и богоугодных заведений в России есть ряд неисчислимых начинаний и попечений августейшего дома о распространении в народе света наук, добрых нравов, довольства и помощи во всех его нуждах». После этого он исчисляет все, сделанное в России царственными особами в пользу образования бедных классов: императрица Екатерина Великая, основывая заведение для образования дочерей русского дворянства, в то самое время тут же открыла приют для обучения дочерей самых бедных простых граждан; было бы слишком долго исчислять подвиги по этой части в бозе почивающей императрицы Марии Феодоровны, которая, по прекрасному выражению автора статьи, «не могла иначе определять течения дней своих, как порядком благотворных трудов своих»; попечениями императрицы Елисаветы Алексеевны возникли домы трудолюбия и патриотические школы. Християнская и царственно-патриотическая попечительность этих великих монархинь перешла, как родовое наследие, к императрице Александре Феодоровне, которая приняла под свое непосредственное управление все эти заведения – умилительные памятники благодушия и сердолюбия ее великих предшественниц на русском престоле и на поприще християнской и царственной благодетельности. К числу последних подвигов ее императорского величества принадлежат младенческие приюты.
