В. Г. Белинский
Утренняя заря, альманах на 1843 год, изданный В. Владиславлевым
Потом, в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь бесплодных лет
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию… но вас
Забыть мне было невозможно.
И к мысли этой я привык;
Мой крест несу я без роптанья:
И то и это – наказанье!..[3]
Не все ль одно: я жизнь постиг;
Судьбе, как турок иль татарин,
За все равно я благодарен…
У неба счастья не прошу[4]
И молча зло переношу.
Быть может, небеса Востока
Меня с ученьем их пророка
Невольно сблизили. Притом,
И жизнь всечасно кочевая,
Труды, заботы ночью, днем,
Все, размышлению мешая,
Приводит в первобытный вид
Больную душу: сердце спит,
Простору нет воображенью…
И нет работы голове…
«Медведь», повесть графа Соллогуба, тоже принадлежит к лучшим и существеннейшим украшениям новой «Утренней зари». В этой повести рассказан очень простой и очень возможный случай, почти то, что называется анекдотом, по как рассказан! Так рассказывать умеет только граф Соллогуб, и, право, таких рассказчиков немного и в литературах, которые постарше и побогаче русской! Кроме превосходного, искусного изложения, в новой повести графа Соллогуба много души, а некоторые места ее дышат музыкою… Вот одно из таких:
