Эйдан Гарфилд
БДСМ по вызову. Часть I
Затем он наклонился ко мне и прошептал:
– Кстати, как тебе эта цыпочка?
Я быстро бросил взгляд на девушку, что бы она не заметила.
– Ну-у-у…
– Да что ну то? Трахнул бы?
– Гомер, блять, тебе обсудить нечего?
– Ну так трахнул бы или нет? – он посмотрел на меня серьёзными глазами, как будто от ответа зависела наша с ним дружба.
– Конечно! Зажал бы член между этих сочных дынек и…
Я почувствовал, как у меня в штанах от таких мыслей активизировался мой член.
– А-ха-ха, – Гомер тихонечко засмеялся, – я так и знал, что она тебе понравится. Но мне она не даётся, может тебе удастся растопить её суровое сердечко?
Пока мы шушукались, обсуждая грудь Магдален к нам подошла высокая девушка. Казалось, что ей не больше лет двадцати пяти, но её руки выдавали истинный возраст: лет под сорок, а может быть и больше. На её красивое лицо с аккуратным носиком и тонкими губами, покрытые вызывающей красной помадой, спадали локоны длинных чёрных волос, из-под которых виднелись фиалковые глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами. А вообще её трудно было называть «женщиной», слишком молодо выглядела, как молодая девушка. Одета она была в приталенный офисный костюм, который выдавал её фантастически стройную фигуру с очень аппетитными формами. Она взглянула на нас, расплылась в доброжелательной и располагающей улыбке, сузив глаза произнесла невероятно приятным и сладким голосом:
– Здравствуйте, ребята! Вы, наверное, ко мне!
– Здравствуйте, госпожа Долорес! – поздоровался Гомер, как только мы подскочили с дивана как будто нас ударило током, когда она поприветствовала нас. Её улыбка стала ещё шире, было видно, что она готова была рассмеяться над нами, двумя болванами, может она ещё и наш разговор услышала? Мы кретины, ведём себя как дети.
– Я сегодня не один, – Гомер покосился в мою сторону со своей ехидной улыбочкой, – привёл вам, так сказать, соискателя.
– Здравствуйте, – неуверенно промямлил я и попытался улыбнуться, но, по-моему, вышло ужасно. Я чувствовал, что моё лицо горит от смущения. Я смотрел на неё и чувствовал, как закололи кончики моих пальцев, а сердце начало биться несравнимо быстрее. Что это со мной? Так, Стэнли, спокойнее! Перестань вести себя как идиот! Боже!
– О-о-о, Гомер, – игриво начала Долорес, – ты превзошёл сам себя. Где ты откапал такого красавчика? Я очень расстроюсь если он гей.
Она надула губки, смотря на меня, как будто я прелестный соседский малыш, сосущий соску, а она хочет потрепать меня за щёчку.
– Мой давний друг, – улыбался Крис, а я чувствовал, как по моему лицу растекается краска. Хоть бы этот придурок не ляпнул чего ещё в своей манере. Хоть бы обошлось без его пошлостей. Без его «лосей» и всего подобного.
– Давний? И только сейчас ты его привёл сюда! Ты настоящий преступник! – Воскликнула Долорес, изучая меня глазами с головы до ног.
– Гомер, представь нас быстренько! – скомандовала Долорес.
– Это госпожа Долорес. А это Стэнли Уилсон, – представил нас Гомер.
– Рада знакомству с вами, Стэнли, – очень мило и широко улыбаясь сказала Долорес, продолжая изучать меня своими глазами. Я буквально чувствовал на себе её взгляд. Я нервно сглотнул и выдавил из себя:
– Я тоже очень рад…
– Я думаю если вы примите нас, а мы вас, то вам здесь очень понравится!
– А куда он денется? Конечно, ему понравится и дело будет не только в деньгах! А-ха-ха-ха! – Рассмеялся Гомер, – вы только посмотрите на него, какие скулы, глаза, вы ещё не видели, что у него там на животе!
– О-о-о, и что же? – заинтересованно спросила Долорес.
«Заткнись, пожалуйста, закрой свой гребаный рот!» Его болтовня меня смущала и бесила.
– Самая настоящая стена. Сколько там у тебя кубиков? Шесть?
– Я думаю у нас ещё будет время всё увидеть, – Долорес хитрющими глазами посмотрела на меня, – и досконально изучить.
– А-ха-ха, – засмеялся Гомер. Что он ржёт то? Хренов мудак!
– Стэнли, оставляй своего друга и идём за мной! – Скомандовала Долорес.
– Малыш, – Гомер мне послал воздушный поцелуй, – я жду тебя-я-я-я. Любовь моя. Будь паинькой.
– Заткнись, – прошипел я и бросил прощальный взгляд на своего друга. Он ехидно улыбался. Ну и мудак. Ему несдобровать. Точно несдобровать. Я, клянусь, пну его хорошенько под его тощую задницу!
– Удачи! – Шепнул он мне на ухо и подмигнул. Почему этот гадёныш так ехидно улыбается? Куда он меня привёл? Ему точно-точно несдобровать если что-то пойдёт не так! Надеюсь, здесь не торгуют внутренностями и мне сейчас не скажут ложиться на операционный стол и не вырежут у меня пару «ненужных» органов. Да я даже не удивился, если бы всё так и было бы! Моё выражение лица даже не поменялось бы. Я бы поприветствовал доктора, и он порадовался бы такому лосю как я и сказал бы: «какой хороший экземпляр, сколько всего можно вырезать! М-м-м-м!»
Я ещё раз бросил взгляд на Гомера. Который махал мне рукой, как будто мы с ним действительно прощаемся на неопределённый срок или вообще навсегда и пошёл за Долорес. Мы прошли через несколько светлых коридоров со множеством дверей и оказались в небольшом помещении. В нем было только небольшое окно, закрытое жалюзи, тёмное кожаное кресло, небольшой журнальный столик и всё, буквально, больше ничего.
– Присаживайтесь, Стэнли, – предложила мне Долорес и после того, как я уселся в кресло продолжила: – Я думаю ты не против если я буду с тобой на «ты»?
– Не против, – смущённо ответил я. Блин, я себя ненавижу, веду себя как какой-то девственник.
– Ну и отлично, – между тем продолжала Долорес, – не хочешь воды, чая, кофе или может чего покрепче? У меня найдётся всё! На любой вкус, я очень гостеприимная!
Долорес задорно подмигнула мне, как будто она девочка на студенческой тусовке и хочет склеить мальчика, который ей очень нравится. Кто же ты такая, Долорес?
– Нет-нет, что вы, – я отказался и криво улыбнулся. Мне уже не терпелось начать собеседование. Я чувствовал, как мои ладони вспотели, как будто я на итоговом экзамене и от него зависит моя судьба.
– Какой правильный мальчик! Ну что же, тогда, Стэнли, держи тест и карандаш, – она передала мне охапку листов, – отвечай максимально честно, от этого будет зависеть твоя работа здесь. Помни, это очень важно. Я серьёзно. Только честные ответы. Нам важно понять твою так сказать натуру, что бы у нас с тобой всё получилось и не было недопонимания. Ты понял?
– Будьте уверены, я отвечу честно, – заверил я её.
– Очень на это надеюсь, думаю тебе хватит получаса, а я пока отойду по делам, – сказала она, сверкнув своими фиалковыми глазами и удалилась, звонко цокая каблуками об пол.
Я открыл первую страницу теста. Так, что у нас здесь?
«Фамилия. Имя.» Ага, легко.
«Ваш возраст»
Уж это то я знаю. Я улыбнулся.
«Адрес проживания и контактный телефон» Угу, на это я тоже могу ответить. Что у нас там дальше?
«К какому гендеру вы относите себя?» Я написал – «мужчина».
О-о-о, похоже тест будет не очень сложный. Я рад, даже доволен. Хотя может где и есть подвох?
Давай пойдём дальше и узнаем.
«Ваша ориентация»
Ага, ничего сложного. Ох-х-х. Сто процентов есть подвох. Меня же сюда привёл Гомер, ещё и улыбался так ехидно. Так, что это за работа такая? Что-то всё идёт сейчас слишком уж хорошо. Гомер-Гомер, не мог он меня привести работать на обычную работу. Кажется, дальше меня ждут неожиданные сюрпризы. Хотя если я их жду, то они уже и не неожиданные. Так что я уже готов. И если что-то пойдёт не так, то ему не поздоровиться. Я ему врежу.
Так, ладно, продолжим:
«Ваши сексуальные предпочтения.»
А это уже интересно. Крис хочет засунуть меня в стриптизёры? Или в эскорт?
«Ваше отношение к БДСМ»
Что? Что за вопросы в этой анкете? Сегодня точно мои руки соединятся с шеей этого идиота Гомера. Как сладка будет месть.
«А ты разве не хочешь заработать денег?» – промелькнули у меня в голове слова Криса. Неужели я готов пойти на эту странную работу только ради денег? Так, я рано начинаю паниковать. Я вытер проступивший пот с лица и продолжил:
«Вы верх или низ?»
Эм-м-м, что? Что за странные вопросы, что они от меня хотят? По-моему, всё не так здорово и легко, как могло бы показаться с первого взгляда. Какие ещё «верх» и «низ»? Что за извращения какие-то?
Мои глаза забегали по тесту, выхватывая слова: страпон…плётки…мазохизм…связывание…
«Золотой дождь» … А это что ещё, чёрт его побери?
У меня глаза округлились и полезли на лоб.
Неожиданно дверь в комнату открылась и вошла Долорес. Я подскочил от неожиданности и уронил карандаш. Он покатился по полу в сторону девушки. Долорес, увидев его, изящно нагнулась и подняла карандаш. Что же она делает? Она просто подняла карандаш, а у меня чуть сердце не выскочило из груди. Я прикусил нижнюю губу. Не знаю, как мои глаза выглядели в этот момент: мне кажется они вспыхнули огнём и выдавали моё животное желание. Я буквально пожирал её взглядом. Каждый изгиб её тела вызывал во мне дрожь, бушующее, первобытное желание. Хорошо, что она его не видела в тот момент, мне показалось, что я был похож на безумца. Я тяжело сглотнул, как будто у меня в горле образовался ком. Я чувствовал, как мой член запульсировал в штанах.
– Вы ещё не закончили, Стэнли? – Спросила Долорес, положив карандаш на столик и взяв меня за плечо, усадила обратно. Затем она села мне на колени. Я застыл в недоумении. Мне кажется, что в этот момент я перестал дышать. Она между тем взяла мой тест и начала бегать глазами по ответам.
– Так-так, кто нам здесь попался? – Улыбаясь спросила Долорес.
– Такой большой, а такой глупенький и не опытный, но ты мне очень нравишься, – мурлыкающе говорила Долорес, – Как жаль, что ты только сейчас к нам пришёл. Ну ничего, я займусь тобой и под моим контролем ты станешь звездой нашего заведения. Я тебя натаскаю. А-ха-ха!
– П-п-простите, – я сидел весь красный от смущения, но мне нужны были хоть какие-то ответы, – так в чём будет заключаться моя работа? Мне Гомер ничего не сказал, вы молчите, все молчат. Я уже чего только себе не накрутил!
– У нас такие правила. А это была небольшая мера предосторожности, мы хотим, чтобы поменьше болтали. Но теперь ты здесь и можешь всё узнать: ты будешь мальчиком по вызову, но не какой-то там шлюхой, а будешь заниматься настоящим искусством! Искусством БДСМ! – Восторженно ответила Долорес и провела рукой по моей груди. Её глаза впились в мои. Я тяжело сглотнул. Очень тяжело было воспринимать слова, когда буквально на моём члене сидела такая девушка. Она поёрзала попой, как будто желая получше угнездиться на мне. Я уже не мог контролировать свой член и чувствовал, как он наполняется горячей кровью. Она явно это чувствовала, не могла не чувствовать. Она не просто так это сделала, она знала, что так будет. Я с трудом дышал и громко втягивал воздух через ноздри. А она всё продолжала тереться об меня.
– Но я о БДСМ знаю только то, что там все одеваются в странные костюмы и друг друга бьют плётками и дилдо в жопы суют, – наконец выдавил я из себя свои скудные знания. По-моему, мне надо было тогда лучше промолчать. Получилось какое-то невнятное мычание. Я представляю каким же я выглядел дубиной.
– А-ха-ха-ха, наивный дурачок. Что за вульгарности? Плётками бьют друг друга и трахают инородными предметами только те, которые забыли о своём первом сексе, от которого получили настоящий кайф. Знаешь, не удовлетворение своих потребностей, а именно кайф. Всепоглощающий, такой, который смог проникнуть в каждую клеточку организма. Бездумно тыкают друг в друга инородными предметами только те, которые не знают, как разнообразить интимную жизнь со своей женой или мужем, с которым вместе лет двадцать, или которые в конце концов получают удовлетворение от боли. А БДСМ – искусство доставления удовольствия через воплощение всех потаённых желаний человека, будь то боль, унижение, связывание и ещё бесконечное множество людских хотелок. Ты даже не представляешь, что можно делать в Теме. У меня у самой иногда кружится голова от этого. Чем выше познания человека в БДСМ, тем меньше он хочет что-то совать в партнёра или наоборот. С опытом тематикам хочется большего, знаешь, буквально контролировать или подчинять разум и душу. Хочется буквально вырваться из своей физической оболочки. Тема помогает человеку по-настоящему понять себя, узнать, чего же он хочет, от чего получает удовольствие. Я думаю, ты сейчас даже не представляешь, чего ты хочешь на самом деле.
Она обхватила меня руками и восторженно закатив глаза сладко замурлыкала.
– Я в этом не мастер, я не разбираюсь в этих «потаённых желаниях человека», – неуверенно говорил ответил я, – и да, я даже не представляю, что можно делать в этой вашей «теме». И я не знаю на сколько я далёк от познания настоящего себя…
– Стэнли! – Долорес резко встала с меня. – Ты мне нравишься! Может своей молодостью и наивностью? Может своей милой мордашкой? А может чем ещё? В тебе явно что то есть!
Она округлила глаза и обвела комнату глазами:
– Не знаю, чем, но ты меня очень сильно заинтересовал, поэтому даю тебе сутки на размышления. Если согласишься – приходи незамедлительно, если нет, то очень жаль, но это твой выбор. Я, конечно, расстроюсь, но это будет твой выбор. Я не хочу, чтобы здесь был кто-то насильно. Я за демократию. Без настоящего желания заниматься темой здесь делать нечего. Я не хочу, чтобы здесь кто-то был только ради денег. Я хочу, чтобы все, кто здесь находится были в поиске настоящего себя. И да, если согласишься: назад дороги нет. Это не просто игры в постели. Мы работаем с очень непростыми людьми, всё очень и очень серьёзно. А теперь дописывай тест, а я буду ждать твоего решения. Смотри, не сделай ошибку. Подумай хорошенько.
Я не успел переварить в голове всё сказанное Долорес как был уже на улице, где ждал меня Крис-Гомер. Я был как в тумане. Как будто выпил несколько бутылок чего-то очень крепкого или очнулся после наркоза.
Я запомнил строгий взгляд Долорес, когда она выпроваживала меня на улицу. Такой властный, жёсткий, цепкий, но в то же время за ним что-то было. Как будто где-то далеко внутри, за сотнями масок, выражений скрывается настоящий человек. Запрятанный и скованный он хочет, чтобы его достали, вынули оттуда, из глубин. Не знаю, что за философствования на меня нашли, но я почувствовал это. Я не знал, что это. Я закрыл лицо руками и потер ладонями по лицу. Очнись, дурак. Что ты там мог рассмотреть? Почудилось, привиделось, устал, испугался и видишь всякую чушь. Может вся кровь из мозга ушла в член, когда она на меня уселась? Нет-нет, я по-настоящему что-то почувствовал. Она сказала, что во мне что то есть, но и она таила за собой что-то непростое, внутри неё была какая-то история.
– Ну так что, дружище? Тебя берут? – Радостно спросил Гомер, увидев меня. Он до сих пор жевал свою мятную жвачку!
– Берут, но я не знаю, хочу ли я этого, нужно ли мне это всё? Я, если честно, не ожидал такого предложения. БДСМ – это как-то слишком для меня? – неуверенно произнёс я. Мне даже захотелось закурить.
Гомер задумчиво взглянул на меня и буквально прошептал:
– Дурак! Это такая охренительная штука! Решайся, тебе понравится, обязательно…
Глава 2. В раздумьях
Правильного выбора в реальности не существует – есть только сделанный выбор и его последствия.
2010 год. 12 октября. 16:37.
Гомер предложил поехать в бар. Делать было нечего, и я согласился. Мы сели в его новый блестящий автомобиль. В салоне ещё пахло едким новым пластиком и специфическим запахом автосалона. Гомер очень гордился покупкой «железного коня». Всё болтал про то, что эта машина до сотни километров разгоняется за 4 секунды, что у неё сколько-то там сотен лошадиных сил под капотом и всё в таком роде. Бесконечное восхваление куска металла, стекла и пластика. Почему люди так притягиваются к своим неодушевлённым вещам? Почему они начинают их считать своими лучшими друзьями? Неужели живым нечего предложить таким людям? Или может просто они считают, что неодушевлённая любовь никогда не сможет предать и сделать больно? В каком-то смысле это счастливые люди – у них есть любовь всей жизни, которая будет с ними всегда, а с другой стороны: каким надо быть внутри несчастным человеком, чтобы всю свою любовь дарить предмету, который всегда будет на них молча смотреть, смотреть и слушать.
Закончив описывать свой прелестный автомобиль Гомер начал философствовать о том, что, подставляя свою задницу под чью-то плётку я смогу заработать на такую же тачку как у него или даже круче и дороже, а может я себе захочу купить ещё что-нибудь: шмотки, технику, дорогие часы, да всё что угодно и всё это я смогу себе позволить. Он рассуждал о том, что этим миром правят деньги, а каким образом тебе они достанутся это уже совсем другая история, а ещё если ты при этом получаешь удовольствие, то ты настоящий счастливчик, что наконец ты ухватил удачу и теперь главное не отпускать, не дать её, такой суке, выскочить из твоих рук, ведь потом ты можешь её так никогда и не поймать.
Я мало его слушал. Большую часть его болтовни пропустил мимо ушей. Его голос казался мне далёким-далёким, словно разговаривают за стенкой в соседней квартире. Но он, по-видимому, не обращал внимания на моё отрешённое состояние и продолжал болтать. Со стороны казалось, что он уже не меня пытается уговорить, а оправдывается перед самим собой за сделанный выбор, как будто сам себе доказывает, что всё правильно и так должно было быть.
Я между тем уже почти окончательно отстранился от его болтовни и внимательно, с каким-то неподдельным рвением рассматривал пролетающие мимо витрины магазинов, автомобили, затем мой взгляд начал цепляться за людей, которые куда-то спешили или прятались от начавшегося дождя. Потом мой взгляд перебросился на размытые отражения на стеклянных небоскрёбах, вершин которых нельзя было рассмотреть даже если полностью запрокинуть голову. Последние этажи терялись где-то в небесах, там, где нависали дождевые тучи. И где-то там, над облаками, в этих стеклянных зданиях, в своих просторных, с отличным видом, роскошных и тёплых кабинетах сейчас сидят короли этого мира, за чашечкой горячего, ароматного, тёмного кофе, которое им приготовила красивая девушка-секретарша, которая думает, что если дать себя оттрахать своему боссу или постоянно отсасывать ему в тайне от его жены, то она когда-нибудь заставит его уйти из семьи и женит его на себе, совсем не понимая, что это почти безумие, очень-очень маловероятное событие, почти детская наивность. А они, короли этого мира, сидят себе довольные, потягивают это кофе и лениво управляют судьбами серых мышек, которые копошатся здесь, внизу, бегают, носятся с потухшими глазами, не зная толком зачем это всё, давно потерявшие смысл в своём сереньком существовании. И я ношусь здесь вместе с ними, который теперь думает о том, правильно ли он поступит, что ему выбрать? В какой-то момент Гомер мне показался Морфиусом, который протянул мне свои ладони в каждой из которых были по таблетке: красная и синяя, а я теперь должен решить какую из них выбрать. Выберу синюю и всё, никакого этого безумия, никакой Темы, никакой Долорес, буду дальше серенькой мышкой тихонечко сидеть в углу боясь поднять голову и посмотреть, что действительно происходит вокруг меня. А если я выберу красную, то меня может затянуть в этот водоворот, от которого я не знал, чего ждать, но который обещал всё поменять в моей жизни неудачника, понять кто я на самом деле, высунуться из своего уголочка, зацепиться не за бесконечное животное выживание, а за жизнь.
От моих мыслей меня «разбудил» Гомер, который резко затормозил и автомобиль, цепляясь колёсами за мокрый асфальт, засвистел, оставляя за собой две чёрных полосы. Мой друг посмотрел на меня с улыбкой:
– Ты там что совсем притих? На тебе совсем лица нет! Надо срочно чего-нибудь выпить!
– Наверное надо, – я безразлично пожал плечами и посмотрел на свои ладони, которые почти совсем незаметно тряслись. Я сжал кулаки, чтобы унять эту дрожь.
Я и Гомер вошли в бар «Артезиан». Скорее даже не зашли, а забежали, чтобы не промокнуть под ливнем. Сели за барную стойку и заказали по пиву.
Я снова начал погружаться в свои мысли. Я был в недоумении после сегодняшнего «знакомства с Темой». Я не знал, как мне поступить, правильно вообще то, чем занимаются эти люди? Надо ли мне вообще к ним возвращаться? Или же надо бежать и не оглядываться. Сомнения терзали меня, как в какой-то сопливой книжке, где героиня не может выбрать между героем Света и героем Тьмы. Способен ли я сделать такой выбор? Что собой представляет Тема? Потянет ли она меня к свету или я окончательно погрязну во тьме? Ещё эта Долорес. Она не давала мне покоя. Её глаза всплывали в моей памяти.
Как же это всё по-дурацки! Кто-нибудь другой уже сразу же бы всё для себя решил. Гомер, наверное, ни секунды не сомневался, когда ему предложили. А я? Что за сентиментальности я развёл у себя в голове? Почему я не могу ничего решить? Я начинаю злиться на себя!
Долорес!
Долорес…
Наверное, только благодаря ей я не отказался…
Её лицо, кожа, изгибы тела, её голос не давали мне покоя. Я чувствовал, как у меня в груди сердце билось при мысли о ней, как будто я бегаю марафон или будто я стою перед обрывом и готовлюсь к прыжку в бездну. Что она со мной сделала? Что за чары она применила. Моя голова буквально гудела. Мне хотелось получить на все эти вопросы ответы, но я прекрасно понимал, что сначала надо сделать выбор, а делать его страшно. С одной стороны, рациональная моя половина кричала: «Нет, не делай этого! Подумай, а том, что будут думать о тебе люди! Ты же будешь просто мальчиком по вызову и не факт, что тебе кто-то там что-то тебе заплатит!» Но вторая половина тоже не молчала: «Давай, Стэн, рискнём хоть раз в жизни! Это шанс! Не просри его думая о том, что там о тебе кто-то что-то подумает! Лучше жалеть о том, что что-то не получилось, чем жалеть о том, что даже не попробовал! Хватит быть мышкой! Хватит думать, что подумают другие! Да всем плевать на тебя в этом рехнувшемся мире!»
– Стэнли, так ты мне расскажешь поподробней, как всё прошло? – Гомер внимательно посмотрел в моё задумчивое лицо, закинул ментоловую жвачку в рот и начал жевать, при этом громко чавкая. Некоторые его манеры не поддавались здравому объяснению.
– Выкинь эту херню изо рта! – Я не мог смотреть на его жующее наглое лицо и его тупорылый взгляд, которым он при этом на меня смотрел.
– Ладно-ладно, – Гомер поднял руки, словно сдавался в плен. Затем достал жвачку из рта и осмотревшись, быстро прилепил его под барный стул, – ты чего такой недовольный то? Как будто ты ждал, что я предложу тебе всё-таки нелегально продавать оружие, а придётся побыть мальчиком по вызову! Ах, какая трагедия!
– Крис, – начал я, а Гомер чертовски не любил, когда его так называли, он становился как будто нашпигованный иголками. Но мне хотелось его позлить за то, что он не говорил мне куда меня ведёт, за его дурацкие ухмылки, когда я пытался выяснить, что он задумал.
– Почему ты мне не сказал, что за работу ты хочешь предложить? – Продолжал я, – Я выглядел там просто как дубовый деревенщина! И что-то меня терзают сомнения, что мне хочется подставлять свою задницу под чью-то плётку! А про некоторые вещи я вообще молчу. Ты привёл меня к каким-то извращенцам. А рассуждают они вообще, как сектанты какие-то! Ты бы видел мои глаза, когда я увидел в тесте вопросы про страпон и всякую подобную хрень! Я…я…не знал просто даже как на это реагировать! Если ты в конец уже ё***ся, то это не значит, что и я такой же! Я не готов к тому, чтобы меня ебли в жопу, даже за бабки!
– А-ха-ха, – засмеялся Гомер, – Испугался за свою задницу? За свою анальную девственность? Ты ещё скажи, что никогда не слышал про такие забавы. Ты ведёшь себя как ребёнок. Сама невинность. Посмотрите на него. Весь такой святой и невинный. Осталось только что бы у тебя нимб над головой засветился. Знаешь, в этом мире если ты хочешь выжить то, что тебя могут оттрахать в задницу страпоном не самая большая беда, а когда за это ещё и заплатят, то я вообще не считаю, что это какая-то проблема. Почему тебя это вообще смущает?
Гомер начал корчить морды в попытках изобразить меня в образе наивного болвана.
– Крис-с-с-с! – зашипел я на него.
– Стэнли! Ты хочешь побесить меня? Зачем ты меня так называешь? Ты сам знаешь как я к нему отношусь! – Гомер явно был зол. Этого мне и нужно было. Мудак хренов! Гомер прищурил глаза, а губы свёл так, что они стали похожи на куриную жопу. Даже было слышно, как заскрипели его зубы. Дело принимало серьёзный оборот.
– Это не извращения, а просто другая грань… , – наконец начал говорить Гомер сквозь зубы, – другая грань получения удовлетворения…к этому надо относится не так, что это что-то незаконное, а как к возможности раздвинуть уровень доверия и взаимоотношения между людьми…Многие этого не понимают, многие вообще относятся враждебно, но я подумал, что ты всё поймёшь…может я тебя всё таки плохо знаю? Ты…
Гомера перебили. Перед нами поставили пару бокалов с нашим пивом. Я схватился за свой как будто это какое-то волшебное зелье, выпив которое я избавлюсь от мук выбора и неопределённости. Как будто оно выведет меня из сна, а я снова буду плыть по тихому своему течению. Я сделал несколько жадных глотков, но ничего не произошло: мир не ушёл из-под ног, Гомер так же остался сидеть передо мной, а проблемы никуда не исчезли. Ну а чего я хотел? Здесь не сказка и не паршивая фэнтези-книжонка, где всё решается магией и зельями. Я зажмурил глаза, пытаясь сосредоточиться. А потом, подняв глаза на Гомера, сказал:
– Радуйся, что я тебя вовсе не прибил! А знаешь, как хотелось? – Я в шутку легонько ударил его в плечо и изобразил звук как в старых фильмах категории «Б», – Бдыщ-щ-щь!
– А на что ты злишься? На то, что я нашёл тебе работу? Другие только мечтают о такой. Я знаю несколько очень состоятельных людей, причём мужиков, которые платят тысячи и тысячи долларов за то, что бы их побила плёткой какая-нибудь женщина или мальчик. Некоторые даже «раком» стоят, изображая стол, стул, другие лижут пятки, ботинки, ссут друг на друга. Ты можешь себе это представить? Их прёт от того, что они предмет мебели или им в рот нассали! А здесь наоборот – будут платить тебе! И ты охренеешь сколько будут платить. Наконец-то хоть что-то полезное для своей семьи сделаешь! Это у меня никого нет. Я сам по себе. Я могу просто просирать эти деньги. Вон, тачку себе купил. По сути, она мне нахрен не впёрлась. Ты бы знал, сколько я за неё отвалил. Но я её полюбил, этот гребаный кусок дерьма я полюбил, и я могу теперь себе это позволить. А у тебя есть мать и сестра. Подумай о них. Как будут они тебе благодарны. Какими глазами они на тебя посмотрят, когда ты купишь маме подарки, а сестре заплатишь за учёбу. Готов поспорить, что в них будут слёзы радости. Я тебе завидую Стэн, потому что какой же кайф, когда ты можешь порадовать близких тебе людей. Просто взять и решить их проблемы. А мне вот некого порадовать. Отца-мудака, который меня всё детство пиздил и сейчас наверняка лежит в какой-нибудь куче дерьма в хлам пьяный? А мать? А мать уже давно в могиле! И тебе совсем не обязательно знать, как ты их заработал. Главное, что твои родные будут улыбаться! Представь только это. Представь и прекрати быть эгоистом. Если ты откажешься, то ты реально самая эгоистичная мразь!
– Я-то эгоистичная мразь? – я округлившимися глазами впился в Гомера.
– Да! Сколько тебя выручали мама и сестра? А-а?
– Гомер, прекрати.
– Не прекращу. Ты не хочешь отвечать добром на добро, причём самым своим близким людям, своей семье. Ты не хочешь подарить им радость? Не всё ли равно им будет, откуда ты возьмёшь деньги, когда они смогут хоть немного порадоваться в этой паршивой жизни в этом паршивом городе?
– Ты уже разговариваешь каким-то ванильными цитатами, – я грустно усмехнулся.
– Ну если это так, как я, по-твоему, должен тебе сказать? Или для тебя улыбки родных ничего не значат?
– Значат, – тихо произнёс я.
– Значит сделаешь всё ради этого. Хоть пидору дашь!
– Так я ещё и мужиков буду развлекать? Геев-извращенцев? – Я после слов Гомера Я аж пролил пиво, – Блин, из-за тебя единственные чистые джинсы испачкал!
– Нет, не будешь. Ведешь себя как придурок. Ты анкету заполнял?
– Заполнял.
– А вопросы хоть читал?
– Ближе к делу, Крис!
– Придурок ты, Стэнли. Там же был вопрос «ваша ориентация». Если ты там написал, что гей, то ты будешь развлекать мужиков, а если ты написал, что ты гетеро, то только девочек. Это так работает, если ты не знал! Никто не будет тебя заставлять делать то, что попадает под твоё табу. Так не получится той связи, которая должна быть между тобой и заказчиком.
– Под что? Табу? – Спросил я и повёл бровью.
– Какой из тебя журналист, Стэнли? Табу – это то, что запрещено, если говорить простыми словами. Я сейчас совсем не удивлён, что ты безработный.
– Я знаю, что значит это слово, а что оно обозначает в этом БДСМе?
– Ну, типа твой свод запретов. Например, ты говоришь, что у меня табу это тема крови и тебя никто не будет резать или колоть. Или ты говоришь, что у тебя табу на золотой дождь и тогда никто не будет практиковать это с тобой. Как-то так это работает.
– Так там ещё и такое практикуется? – Округлёнными глазами я посмотрел на Гомера и продолжил, – ну а с чего ты решил, что я вообще соглашусь?
– Потому что ты мой друг и я хотел тебе помочь наладить свою жизнь! Подумай, кому нужен очередной журналюга? Много ты по специальности отработал? Много денег заработал? Твоя учесть это забегаловка, где ты будешь кричать «Свободная касса», «Ой мистер, вы уронили бургер на пол, можно я подотру вам задницу?» – Говоря это он изобразил дурацкий голос и смешно кривлялся, – А если перестанешь ныть и начнёшь хоть изредка меня слушать и поднимать свою ленивую задницу, то может ещё и запрыгнешь на последний вагон поезда, у которого конечная станция «Удача». Я из-за тебя заговорил уже как какой-то бизнес-тренер-идиот, который рассказывает про успешный успех и денежные деньги. Стэнли! Видишь на какие жертвы я иду ради тебя? Ты думаешь у меня мало знакомых, которые и минуты бы не думали, чтобы не согласиться? Так знай, у меня есть такие, но я предложил эту работу тебе! Будь хоть чуточку мне за это благодарен, а не воняй здесь своими дурацкими размышлениями: ой, а это правильно, что меня в постели оттрахают страпоном? Знаешь, если это хорошо оплачивается, и ты при этом делаешь кучу людей счастливыми, то правильно, охренительно правильно!
– Гомер, не хорони меня как журналиста, я пробую найти себе работу, где я смогу писать, может это как-то пафосно прозвучит, но и творить. И мы уже с тобой не раз запрыгивали на такие поезда со станциями «Куча бабла», «Лёгкие деньги», «Стопроцентный вариант набить карманы». И так удачно запрыгивали, что приходилось сидеть за решёткой, пока не приходил поезд «Моя мама» и не вытаскивал нас оттуда.