Виталий Михайлович Егоров
Месть Скорпиона
Кристина работала в агентстве Аэрофлота, и Ксения частенько обращалась к ней, если надо было кому-то помочь с билетами.
– Завтра в четыре дня, но можно в час ночи сесть на транзитный рейс.
– Тина, завтра с утра забронируй мне на рейс в четыре дня, по пути в порт заеду и выкуплю билет.
– Хорошо, Ксюша, забронирую… Что думаешь насчет всего этого? Куда она могла пропасть?
– С ней что-то случилось! – всхлипнула девушка. – Убили, наверное!
– Успокойся, успокойся, Ксюшенька. Почему сразу убили? Может легла в больницу или куда-то выехала. Мало ли что…
– Нет, она меня обязательно об этом предупредила бы. Чует сердце, что с ней случилось что-то ужасное.
– Ладно, Ксюша, прими валерианы и ложись спать. Сильно не переживай, все устаканится.
Закончив разговор, Ксения быстро оделась и вышла на улицу. Она решила посетить бабушку и рассказать ей о случившемся горе. Бабушка Нюра, еще нестарая женщина шестидесяти пяти лет, жила в пригороде в частном деревянном доме дореволюционной постройки, и девушка справедливо решила, что такую тревожную новость ей надо сообщить с глазу на глаз, а не по телефону.
Ксения застала бабушку за вечерним поливом грядок. Увидев внучку, женщина бросила шланг и радостно всплеснула руками:
– Ксюшенька, в кои-то веки! Шла мимо или по какой необходимости заглянула в столь поздний час, чай на дворе уже не день?
Девушка жила одна в однокомнатной квартире в центре города, к бабушке захаживала редко, поэтому ее появление та восприняла с приятным удивлением.
Ксюша планировала подготовить бабушку к плохой новости, сначала поговорив на отвлеченные темы, затем только сообщить о маме, но нити мысли у нее потерялись, и она надтреснутым голосом выдавила:
– С мамой случилась беда…
Она стала плакать навзрыд, бабушка с широко раскрытыми от ужаса глазами подбежала и обняла ее.
– Что случилось, что случилось?! – причитала она вмиг пересохшим горлом. – Где моя Симочка?!
– Пропала, бабушка.
– Как пропала?! Где пропала?!
– В Якутске. Несколько дней не живет дома, на работу не ходит.
– Как так?! Ксюша, когда ты в последний раз разговаривала с ней?!
– Дней десять назад.
– Что она говорила, какие у нее были планы?!
– Никаких планов у мамы на ближайшее время не было, – простонала девушка. – Хотела работать и приехать сюда только к ноябрьским праздникам.
Бабушка взяла внучку за руку и изрекла глухим голосом:
– Пойдем в дом. Надо что-то делать…
Следуя в дом, Ксения сообщила:
– Я уже заказала билет в Якутск, завтра днем улетаю.
– Уже успела? Правильно, надо лететь и все разузнать. Ох, Сима, Симочка, что с тобой случилось?!
Дома, выпив сердечных капель, предложив их и внучке, от чего та отказалась, хозяйка налила чай и поинтересовалась:
– Отцу-то сообщила?
– Что толку-то? – фыркнула внучка. – Посетует и продолжит пьянствовать.
– А все беды от Семена, от отца твоего, – зло выговорила бабушка. – Если бы они жили в согласии, разве твоя мама поехала бы торговать на краю земли?
– О чем и речь, – вздохнула Ксения. – Отцу я не буду сообщать о маме.
– С деньгами как? Тебе дать, у меня есть небольшие сбережения?
– Не надо, бабушка, мама мне отправила пятьсот долларов, я их не потратила.
Бабушка поцеловала внучку и предложила:
– Уже поздно, переночуй у меня, а с утра пораньше на автобусе поедешь домой.
– Нет бабушка, мне надо готовиться к отъезду, – отказалась Ксения. – На такси доеду.
– Как приедешь домой, сразу позвони, – строго предупредила хозяйка. – А то ночью не буду спать, беспокоиться.
– Позвоню, бабушка.
Когда девушка собралась выйти из дома, бабушка спросила:
– С работой как? Отпросилась?
– К черту эту работу, – махнула рукой она. – Все равно подводят под сокращение штатов, завтра с утра схожу и напишу заявление об увольнении.
– Ай, ай! – схватилась за голову женщина. – Беда одна не ходит!
Приземлившись в аэропорту Якутска, Ксения сразу направилась в милицию. Ее встретил улыбчивый доброжелательный мужчина в штатском, который представился Власичем Анатолием.
– Как доехала, Ксения? – поинтересовался он, сохраняя на лице приветливость. – Чаю не хочешь, у меня есть печенюшки.
– Доехала нормально, – облегченно вздохнула она, вопреки ожиданиям, встретив благодушного милиционера, а не хмурого представителя закона. – От чая не откажусь, в горле пересохло.
Налив чай и пододвинув поближе печенье, милиционер сообщил:
– Ксения, располагайся, пей чай, отдохни с дороги, а я схожу к своему руководству, доложу как раз по твоей маме, а потом мы с тобой побеседуем. Если что, туалет в конце коридора.
В кабинете никого не было, девушка, надкусывая печенье, стала пить чай. Вдруг она обратила внимание, что на соседнем столе лежит небольшая стопка бумаг, на первой странице которой красным карандашом было написано: «Материалы по факту пропажи гр-ки Кухтиной». Ее окатило холодным потом, она встала и, подойдя к столу, дрожащими руками открыла первую страницу и прочитала, скорее всего, черновую запись тем же карандашом:
«Необходимо выдвинуть четыре версии:
Кухтина похищена и убита рэкетирами и бандитами по наводке.
Женщина убита работниками рынка, либо же стала жертвой своих близких знакомых и друзей.
Женщина убита случайными лицами из числа ранее судимых или молодежных банд.
Пропавшая стала жертвой несчастного случая (ДТП с сокрытием тела, утонула, заблудилась в лесу и т.п)
Наиболее рабочей версией считать первую».
Тем временем Власич докладывал начальнику уголовного розыска о проведенной работе по розыску Кухтиной. Он только что вернулся в управление, но появление Ксении заставило его немного задержаться в кабинете, где он при постороннем лице забыл на столе материал по розыску Кухтиной, что было крупным просчетом для опытного оперативника.
Сыщик стал информировать руководителя о проделанной за день работе:
– Итак, Николай Васильевич, сегодня мною проверены поставщик бытовой химии и хозяйка квартиры, которую арендовала пропавшая Кухтина. Сначала о поставщике: база, где расположены три ангарных склада, находится в районе ГРЭС. Директор базы Михайлов Радомир Максимович, сорок девятого года рождения, ранее не судимый, живет в частном доме недалеко от речпорта. Эта база раньше принадлежала строительно-монтажному управлению, директором как раз был сам Михайлов, который и приватизировал ее. Когда появился дефицит моющих средств, мыла, стиральных порошков, предприятие специализировалось на поставках этого товара, поскольку Михайлов сразу смекнул, где можно поднять хорошие деньги. Поступает импортная бытовая химия из Польши более крупному поставщику из Иркутска, который обеспечивает весь Дальний Восток этим товаром. Однажды Михайлову позвонил тот поставщик из Иркутска, фамилия его Свиридов, и походатайствовал за одну женщину, чтобы посодействовать ей в торговле бытовой химией. Этой женщиной была наша Кухтина. Примерно три года назад Кухтина приехала из Иркутска и начала торговать здесь бытовой химией, став одним из привилегированных клиентов Михайлова. Почему она привилегированная? Просто Михайлов поставлял ей товар без дополнительных наценок, которые он накидывал сверх стоимости другим. Получала она товар примерно один раз в десять дней, дела у нее шли хорошо. Помогал ей старый водитель, с ним я уже поговорил. В городе, кроме крупных магазинов, есть еще шесть частников-женщин, тоже получающих товар на этой же базе, все их данные у меня имеются, они в материалах дела, которые я забыл в кабинете. Принести?
– Не надо, – помахал руками начальник. – Теперь доложи по хозяйке квартиры.
– Хозяйку квартиры зовут Бредихина Яна Семеновна, – продолжил сыщик. – Оказывается, два с лишним года назад Кухтина арендовала у нее квартиру с последующим выкупом, ежемесячно платила соответствующую сумму, которую оформляла распиской, и осталось ей платить совсем немного – от силы полгода. Бредихиной шестьдесят два года, у мужа фамилия Черкашин, они переехали в новую квартиру по проспекту Ленина, с ними живет их младший сын Черкашин Петр, тридцати пяти лет, холостой, а двое детей – старший сын и дочь – живут в другом городе. Семья соседями характеризуется положительно, хозяин работает на автобусе водителем, а жена на пенсии. Их сын нигде постоянно не работает, иногда выпивает, соседи нередко видят его пьяным во дворе, но ведет он себя тихо и мирно.
– Судимый? – спросил сыщика руководитель.
– Судим в восемьдесят шестом году за хулиганство, отделался условным сроком.
– У кого хранятся дубликаты ключей от квартиры Кухтиной?
– У хозяйки. Я их изъял.
– Сын имел доступ к этим ключам?
– Она говорит, что нет. Но я его все равно буду проверять, хотя в эти дни он находился в наркологическом диспансере, куда его сдала мама.
– Правильно, надо проверить до конца, – согласно кивнул начальник уголовного розыска. – Что еще есть?
– Пока ничего.
– Ладно, иди работай.
Ксения вскрикнула от ужаса и, выронив бумагу, вернулась на место и стала рыдать. В таком состоянии ее застал вернувшийся в кабинет Власич. Увидев титульный лист материала по пропаже женщины на полу, он все понял и мягко укорил девушку:
– Почему без спроса листаем документы?
– Извините, получилось непроизвольно, – сквозь слезы ответила она. – Увидела нашу фамилию и открыла.
– Не надо извиняться, это я виноват, что оставил материал на столе, – успокоил ее сыщик. – Но раз ты уже все знаешь, давай поговорим начистоту, не теша себя надеждами.
Она молча кивнула головой.
8
– Ксения, расскажи все о своей маме, – предложил девушке сыщик. – Как вы жили, какие были у вас планы, куда хотели вложить деньги, в общем, все, что касается ваших семейных отношений.
– Я старшая в семье, – стала рассказывать она, – мама меня родила, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Детство мое было счастливое, тогда родители жили дружно, помню, как каждое лето ездили отдыхать на Черное море. В семьдесят шестом году родился братик Юрик, все у нас было прекрасно. Мама тогда работала в геодезии, а отец – инженером на заводе. В середине восьмидесятых отец лишился работы, и вся наша семейная жизнь пошла наперекосяк. Отец и раньше пил, но в меру, культурно, а тут его словно прорвало. Постоянной работы у него не было, он перебивался случайными заработками, часто пропадал из дома, а иногда приводил своих дружков-собутыльников и устраивал скандалы. Этот кошмар длился несколько лет, пока мама не выгнала его и не подала на развод. Мы разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, в одной из которых жили мы втроем с мамой и братом, а в другой – отец. Позже Юра переехал жить к бабушке, а в прошлом году его призвали в армию. К этому времени мама ушла с работы, поскольку геодезия, где месяцами не выдавали зарплату, стала никому не нужна. Она пошла работать продавцом в магазине, самом крупном в Иркутске по продаже бытовой химии, где познакомилась с его директором, который занимается поставками этого товара по всему региону. Его фамилия Свиридов, ему за пятьдесят лет, я его в глаза не видела, все со слов матери. Не знаю, какие были между ними отношения, но мне кажется, что они симпатизировали друг другу, поскольку мама с работы иногда возвращалась с букетом цветов и даже сходила несколько раз в ресторан, что было бы с ее стороны непозволительной роскошью, если бы она платила сама. Однажды мама мне рассказала, что в Якутске у Свиридова есть хороший знакомый, он предложил ей поехать туда и заняться торговлей бытовой химией, поскольку в Иркутске все ниши этим товаром заполнены, а там – непаханое поле, можно заработать кучу денег. Мама загорелась этой идеей и вскоре уехала в Якутск. Здесь она арендовала квартиру, и неожиданно для нас с бабушкой, торговля у нее пошла в гору. Хотя я и работала, она мне постоянно отправляла деньги, да и бабушка иногда получала от нее переводы. Вот и все, что я хотела рассказать о моей маме.
– Ксения, постарайся воссоздать картину последнего разговора с мамой, – попросил сыщик. – Припомни каждое ее слово, каждый намек, каждое высказанное опасение, одним словом, все, что она тебе сказала, не упуская никакой мелочи.
– Да что сказать-то? – призадумалась девушка. – Разговор был как разговор, она не говорила, что ее жизни угрожает опасность, не высказывала и не намекала о каких-то проблемах, которые возникли у нее, наоборот, радовалась, что скоро выкупит квартиру у арендодателя.
– Насчет арендодателя: мама не говорила, что сын этой Бредихиной приходил к ней, или же она подозревала, что в ее отсутствие кто-то посещает квартиру?
– Мама еще полгода назад говорила, что сын этой Бредихиной прописан в арендуемой ею квартире, и что он выпивает и надо бы его выписать, как только она выкупит квартиру, но ни разу не говорила, что он или кто-то другой посещает ее.
– Насчет ключей ничего не говорила? У кого хранились дубликаты?
– Нет, про это она ничего не говорила.
– Где она хранила выручку с торговли?
– Не имею представления.
– По самым скромным подсчетам, за все время, когда была в Якутске, твоя мама заработала сорок тысяч долларов. При обыске мы их не нашли.
– На знаю, где она могла их хранить, – всхлипнула девушка, вытирая катившиеся по щекам слезы. – Украли, наверное.
– Какие у нее были отношения с Михайловым?
– Прекрасные. По просьбе Свиридова он отпускал ей товар без дополнительной наценки.
– Со Свиридовым мама общалась по телефону?
– Не знаю. Наверное, разговаривали, но мама скрывала от меня свои отношения с ним.
– Ксения, время позднее, на этом пока закруглимся, – закончил беседу сыщик. – Где будешь останавливаться? В гостинице?
– В гостинице дорого, – покачала она головой. – А нельзя ночевать в квартире у мамы?
– Почему нельзя? Просто я подумал, что тебе будет боязно там спать. Я дам тебе ключи, один замок испорчен, а два – исправные.
– Этот замок испортил преступник? – испуганно спросила она.
– Нет, замки были открыты родными ключами, мы их не нашли. Злоумышленники закрыли дверь только на один замок, его взломал слесарь по нашей просьбе.
– Да, буду ночевать у мамы, – твердо заявила девушка.
– Там такой кавардак, заодно и приберешься, осмотр квартиры мы уже провели – сообщил ей сыщик. – Сейчас наш водитель довезет тебя туда.
Оторвав клочок бумаги от газеты, Власич написал свои данные и протянул девушке:
– Звони в любое время дня и ночи. А завтра я за тобой заеду, чтобы поехать на рынок – покажу хозяйство мамы, чтобы ты его приняла и распорядилась по своему усмотрению.
Зайдя в квартиру, увидев царящий кругом беспорядок, девушка закрыла лицо руками и выдохнула:
– Мамочка, что с тобой сделали?!
Ксения стала плакать, водитель терпеливо ждал, когда она успокоится и объяснил, держа в руках ключи от квартиры:
– Ты видела, как я отпер верхний и нижний замки. Средний замок сломан, ты им не пользуйся.
– Я это поняла, – кивнула она. – Средний замок буду менять.
Эти сутки, с момента получения тревожного известия в Иркутске, и до окончания разговора с оперативником, она много думала, строя всевозможные догадки, что же могло случиться с родным человеком, но, когда перед ней открылась дверь квартиры, где жила мама, она окончательно уверилась, что ее нет в живых, что надеяться больше не на кого, надо взять все в свои руки. Поэтому вопрос о замке она восприняла как хозяйка дома. Еще в эти минуты она решила, что останется в Якутске и продолжит дело, которым занималась ее мама, так как в Иркутске ей заниматься было нечем, ее ждала безработица.
– Ну я пошел, – вздохнул водитель, испытывая сочувствие к несчастной девушке. – Спокойной ночи.
Когда водитель открыл дверь, с той стороны кто-то вскрикнул от боли и перед ним предстала женщина с расширенными от ужаса глазами, которая держалась за висок. Она, очевидно, приложила ухо к двери и, когда милиционер неожиданно открыл ее, женщина получила удар дверным полотном. Увидев перед собой не менее опешившего человека в милицейской форме, она, продолжая держаться за висок, виновато залепетала:
– Это я, соседка. Услышала, что кто-то ходит у Симы, и решила, что она вернулась домой.
– Как тебя зовут, соседка? – хмуро спросил милиционер. – Не сильно стукнуло?
– Ничего, ничего, все нормально. Меня зовут Хромова Вероника Любомировна, живу через стенку.
– Вы и есть тетя Вероника? – выглянула из-за спины милиционера Ксения. – Мама про вас рассказывала, да и мы с вами пару раз разговаривали по телефону.
– Вот и познакомились, – буркнул милиционер. – Я пошел, а вы тут разберитесь.
Проводив милиционера растерянным взглядом, женщина обратилась к девушке:
– Получается, ты Ксения? Когда приехала?
– Сегодня вечером. После допроса милиционеры привезли меня сюда.
– Ксюшенька, пойдем ко мне, – предложила соседка, – попьем чай, поговорим, вспомним маму.
– Спасибо, тетя Вероника, я буду прибираться, – отказалась она. – Как-нибудь потом поговорим.
– Ладно, потом так потом, – понимающе кивнула соседка. – Тебе помочь с уборкой?
– Нет, сама управлюсь.
– Ну, спокойной ночи, – попрощалась женщина. – Всегда обращайся, если что будет нужно.
– Спасибо, тетя Вероника. Спокойной ночи.
Ксения, закрыв дверь на два замка, оставила ключи в замочной скважине, повернув их на пол-оборота, как ее научила в Иркутске подруга, чтобы никто не смог путем подбора ключа проникнуть в квартиру, а такие предосторожности были не излишними, ведь таким способом в городе убили нескольких женщин.
Закончив с уборкой, в три часа ночи она выключила свет и легла на диван в зале. Спать не хотелось, она думала о матери, счастливом детстве, пляжах Черного моря и сладких-пресладких арбузах с дынями, которые они ели по утрам, о появлении брата Юрика, об учебе в школе и в университете, о любимом когда-то отце, который теперь стал ненавистным и чужим ей человеком…
Вдруг девушка услышала скребок в прихожей. Она приподняла голову – шум был слышен со стороны двери, словно кто-то пытается подобрать ключ к замку. Моментально покрывшись холодным потом, она, превозмогая страх, окутавший все ее тело, на цыпочках подошла к двери и убедилась, что с той стороны пытаются открыть замок. Постояв в замешательстве, она стукнула кулаком по двери и крикнула:
– Кто там?!
Шум сразу же прекратился, Ксения приложила ухо к двери и услышала быстро удаляющиеся шаги.
Ее охватила паника, она не знала, что делать в этом случае, ведь ее никто не предупреждал, что ночью к ней могут наведаться лица, которые, возможно, причастны к исчезновению ее матери. Девушка боялась включить свет и в темноте лихорадочно соображала, какие шаги предпринимать, ведь преступник может вернуться обратно. Вдруг вспомнила о записке оперативника и, быстро нащупав на вешалке сумочку, открыла ее и суматошно стала искать спасительную бумажку. Обнаружив ее, пошла на кухню и, чиркнув спичкой, прочитала вслух:
– Власич Анатолий Васильевич, телефон: два-сорок восемь-двадцать семь.
Вернувшись в прихожую, где находился телефон, она отложила трубку в сторону и, подсвечивая спичкой, набрала номер, указанный оперативником…
9
Когда Власич вернулся домой, дети уже спали, а жена в ночной тиши читала на кухне книгу.
– Увлеклась детективами, – улыбнулась она. – В книготорге купила уже второй роман.
– Да не верь этим детективам, в них все выдумано авторами, которые в глаза не видели живого преступника, – устало махнул рукой сыщик. – В жизни все гораздо прозаичнее, как у твоего мужа: работа на износ, ночные бдения, и никакого озарения.
– Но интересно же, ведь эти книги рассчитаны на людей, которые не знают, что такое преступность, – засмеялась она. – Даже я, жена детектива, и то увлеклась чтением.
– Да какой я детектив? – засмеялся в ответ муж. – Я простой опер, пахарь, который никогда не хватал с неба звезд.
– А я другого мнения, – сказала жена и, отложив в сторону книгу, спросила: – Как там с пропавшей женщиной?
– Наташа, я быстро приму душ, а ты наливай чай. За столом и поговорим.
Услышав рассказ мужа, жена грустно промолвила:
– Бедная девочка, как она выдержит потерю родного человека и управится со всем этим хозяйством? Все распродаст и уедет?
– Не знаю. Но мне кажется, что она не хочет бросить дело матери. Может быть, тут и останется дальше работать.
– Ой как трудно будет ей: никого не знает, никогда не работала в торговле, большие деньги в руках не держала…
– Только первое время, а потом свыкнется, ведь коммерция же работающая – хоть завтра встань за прилавок и начинай торговать. Да и Михайлов по просьбе Свиридова создаст ей режим наибольшего благоприятствования.
– Удачи ей, – вздохнула жена, возвращаясь к книге. – Иди спать, завтра опять ни свет ни заря побежишь на работу, если только ночью не поднимут.
– Тьфу, тьфу, – Власич три раза постучал вилкой по столу и бросил взгляд на настенные часы. – Надо выспаться, сегодня мне предстоит тяжелый день.
Сыщик одновременно работал по нескольким неочевидным убийствам, особое беспокойство вызывала появившаяся в городе банда, которая специализировалась на убийствах и ограблениях водителей. Они уже убили двух частных извозчиков, еще одного тяжело ранили, и тот находился в больнице в коме. Некоторые свидетели, которые мельком видели бандитов, утверждали, что те представляют из себя молодых парней спортивного телосложения. Преступники, очевидно, садились в машину под видом пассажиров, отъезжали в безлюдное место и стреляли водителю в затылок из обреза охотничьего ружья, а то, что это обрез, сыщики определили сразу, поскольку с целым ружьем не развернуться в салоне автомашины. Недавнее задержание Аветисяна в подполье своего дома было лишь рядовым эпизодом в беспокойной работе оперативника, не отнявшим много сил и терпения уголовного розыска.
Власич проснулся от того, что его толкает жена:
– Толя, просыпайся, тебе звонят. По-моему, это та девушка, у которой пропала мама.
Сыщик, протирая глаза, спросил:
– Сколько времени?
– Полчетвертого.
Он встал и, зевая, направился в прихожую. На том конце провода действительно была Ксения, которая срывающимся голосом сообщила:
– Анатолий Васильевич, только что пытались проникнуть в квартиру! Что мне делать?!
Мгновенно проснувшись, он быстро спросил:
– Где он сейчас? За дверью?
– Нет, я слышала, как он убегает!
– Ты открывала дверь, проверяла, кто там может стоять или убегать?
– Вы что?! Нет, конечно!
– Правильно. Сиди и никому не открывай, я скоро приеду.
– Хорошо, буду ждать, – облегченно вздохнула она.
Сыщик сразу же позвонил в дежурную часть. Когда дежурный милиционер сонным голосом осведомился, что ему нужно, сыщик спросил:
– Как у нас с кинологом? Сможем задействовать собаку?
– Кинолог на месте. Куда отправить?
Назвав адрес, Власич быстро оделся и вышел на улицу. До дома Кухтиной расстояние было не более километра, и он трусцой пустился по пустынной ночной улице. Прибыв по адресу, он постучался к Хромовой и, когда та через дверь испуганным голосом спросила, кто ее беспокоит в столь ранний час, сыщик громким шепотом произнес:
– Это я, Власич из милиции. Мы с вами позавчера общались.
Когда женщина открыла дверь и вопрошающе уставилась на оперативника, тот, приложив палец к губам, мол, надо вести себя тихо, зашел в квартиру и спросил:
– Мне надо позвонить Ксении, телефон работает?
– Она что, не открывает дверь?! – Хозяйка расширила глаза от испуга. – С ней что-то случилось?! Ведь она…
– Погодите, дайте позвонить, – перебил ее сыщик. – Потом все объясню.
Набрав номер Кухтиной, он терпеливо ждал, когда девушка поднимет трубку. Наконец она подняла трубку и упавшим голосом ответила:
– Алло, кого вам надо?
– Ксения, успокойся, это Власич. Я нахожусь у вашей соседки Хромовой.
– А почему не зашли ко мне? – непонимающе спросила она. – Дайте, я сейчас открою дверь…
– Ксения, не надо открывать дверь, там с наружной стороны мог остаться запах человека, который пытался проникнуть в квартиру. Я вызвал кинолога с собакой, пусть попытается взять след, а когда все закончим, я зайду к тебе.
– А кто это был? – смятенным голосом спросила она. – Убийца?!
– Ксения, не бойся, тебе ничего уже не угрожает, – успокоил он ее. – Скоро я зайду к тебе и все расскажу.
– Хорошо, жду, – ответила она.
Вскоре на дежурной машине приехал кинолог с немецкой овчаркой Ладой. Собаке дали обнюхать замочную скважину и кафельный пол под дверью, и она, удерживаемая на поводке кинологом, потянулась к выходу, Власич последовал за ними. Пробежав через квартал и выйдя на улицу, собака потеряла след, раздосадованный оперативник вернулся обратно в дом и постучался к Ксении.
Когда она закончила рассказ, сыщик попросил:
– Ксения, дай мне ключи от квартиры – проверю, как открываются замки.
Замки отпирались без всяких заеданий, и сыщик предположил:
– По-моему, пытались открыть родным ключом. Тебя спасло только то, что ты изнутри воткнула ключ в замочную скважину.
– Это был убийца моей мамы?! – вскрикнула девушка. – Он явился сюда, чтобы убить и меня?!
– Не знаю, кто это был, – помотал головой сыщик. – Но замки надо сегодня же поменять, тем более я их изыму, чтобы провести экспертизу на предмет, открывались ли они родным ключом, или же применялась отмычка.
– А как я поменяю? – развела руками Ксения. – Подскажите, где нанять мастера и купить новые замки?
Сыщик посмотрел на часы, которые показывали полшестого утра и предложил:
– Ксения, пойдем к Хромовой, там и поговорим.
Хозяйка встретила гостей в тревожном ожидании и сразу же спросила:
– Ну как, поймали?
– Никого не поймали, – помотал головой сыщик, – собака потеряла след.
– И что теперь делать?
– Вероника, налейте чай, за столом и поговорим, – попросил хозяйку сыщик.
Хромова быстро накрыла на стол и пригласила гостей:
– Попотчуйтесь тем, что есть, только извините, – хлеба не держим. Но зато есть булочки, с вареньицем – милое дело.
– Спасибо, я только чай, – поблагодарил ее Власич и поинтересовался: – Вероника, случайно у вас на примете нет ни одного мастера по замене замков?
– Есть, – с готовностью ответила женщина. – Мой двоюродный брат работает в быткомбинате, давеча поменял у меня замок.
– Тогда, Вероника, будет у меня к вам просьба: походите с Ксенией по городу, подберите замки к ее двери, а потом с вашим братом поменяйте их у соседки, а старые оставьте у себя – я их заберу для экспертизы.
– Хорошо, походим, – кивнула хозяйка. – Я знаю, где продаются замки – как раз там и купила для себя.
– Тогда будет еще одна просьба: пусть Ксения несколько дней поживет у вас. Надеюсь, к этому времени мы разберемся, что случилось с ее матерью.
– Пускай живет, конечно! – обрадованно воскликнула Хромова. – Сима всегда была добра ко мне, столько хорошего мне сделала, а теперь настала моя очередь отплатить добром ее дочери Ксюшеньке.
– Ну и прекрасно, – улыбнулся оперативник. – Завтра вечерочком загляну к вам на чай.
– Всегда пожалуйста! – улыбчиво проводила хозяйка гостя.
10
Было уже шесть утра, идти домой не имело смысла, и Власич не спеша направился в сторону городской милиции, ставшей для него вот уже семь лет вторым родным домом. Там у него есть все, чтобы жить в более-менее комфортных условиях: и раскладушка, и зубная щетка с пастой, мыло, бритва, посуда разная, чайник… Иногда, когда выдавались особо тяжелые времена, он не появлялся дома сутками, и эти атрибуты семейной жизни всегда выручали его. «У меня две жены, – говорил его старший товарищ Протасов, – моя ненаглядная Галчона и прекрасная Милиция!» Власич был полностью согласен с ним.
В связи с ночным происшествием его одолевали тревожные мысли, он понял, что убийца, а то, что Кухтину убили, он уже не сомневался, ходит где-то рядом и пытается предпринять какие-то шаги, которые оперативнику надо было угадать, чтобы предотвратить возможную трагедию.
«Почему он сегодня задумал проникнуть в квартиру? Прошло почти десять дней, как пропала женщина, но преступник именно сегодня ночью решил что-то сотворить. Почему не вчера, не позавчера, неделю назад? Неужели хотел убить Ксению? Зачем? Какая-то кровная месть? Я бы эту версию имел в виду, если бы все происходило в Иркутске, а здесь у них нет никого, кто бы пытался им мстить таким жутким образом. Хотели искать что-то в квартире? Если это так, то получается, что деньги преступник у Кухтиной не нашел? Тогда где она могла хранить выручку? В банке? У другого человека? Сегодня же надо направить запросы во все банки города… Второй вариант маловероятен: сейчас такие времена, что доверять деньги чужому человеку – ненадежное дело. Может быть, у соседки она и хранила свое богатство, а та сейчас, воспользовавшись случаем, молчит? А вдруг она наводчица и есть?! Нет, это невозможно, Вероника, вроде бы, простая баба. Но стоит проверить ее двоюродного брата, чем он дышит…»
Прочитав у дежурного сводку происшествий за сутки, Власич пошел в кабинет и поставил чайник. За чаепитием его и застал Протасов, который удивленно спросил:
– Что так рано? Дежурный поднял?
– Нет, не дежурный, а дочка Кухтиной. Ночью кто-то пытался проникнуть к ней в квартиру.
– Ого! – нахмурил брови старший группы. – И кто же это может быть?
– Я думаю, что это тот, кто причастен к исчезновению ее матери.
– А почему он туда пошел? Хотел и ее убить?
– Не знаю, – помотал головой Власич. – Возможно, искать что-то, деньги, например.
– А ты думаешь, что преступник в первый раз деньги не нашел? А почему так долго ждал, а пошел только сегодня ночью?
– Вот этого я не могу тебе сказать, что у него было на уме. Сегодня же во все банки отправлю запросы, чтобы узнать, не хранила ли пропавшая там деньги.
– Материалов достаточно, чтобы возбудить уголовное дело по убийству? – поинтересовался Протасов. – Надо возбудить и провести полноценное расследование.
– Сегодня схожу в прокуратуру и посоветуюсь. Желательно, чтобы расследование поручили Войтенко – лучшего специалиста по пропавшим без вести не найти.
Следователь прокуратуры Владимир Иванович Войтенко, полноватый мужчина тридцати семи лет, был специалистом не только по пропавшим без вести гражданам, но и по неочевидным убийствам в целом, а исчезнувшие люди, если их дело все-таки попало в прокуратуру, в большинстве своем были убиты и сокрыты преступниками. Власич хорошо ладил с Войтенко и непременно желал работать только с ним, поскольку понял, что исчезновение Кухтиной не является рядовым преступлением, коих в его жизни было множество, и что это происшествие принесет много сюрпризов и неожиданностей, поэтому быть рядом с надежным следователем он посчитал наилучшим вариантом. Однажды Войтенко спас Власича от крупной неприятности. Года два назад сыщик задержал мужчину по фамилии Ланских, подозреваемого в убийстве своей жены и поместил его в изолятор, где тот повесился на своей рубашке, скрутив ее в своеобразный канат. Он оставил предсмертную записку, в которой обвинял оперативника в своей смерти и указывал, что он не причастен к смерти жены. Над сыщиком сгустились тучи, его отстранили от оперативной работы, стали таскать в прокуратуру. В это время Войтенко, расследовавший убийство той женщины, нашел свидетеля, который видел, как ее муж в период времени, когда произошло убийство, выходил из дома, хотя последний утверждал, что в это время с друзьями находился на рыбалке. Было установлено, что Ланских действительно находился на рыбалке с двумя своими друзьями. После вечернего клева он напоил друзей водкой с небольшой дозой клофелина и, когда те свалились спать, на резиновой лодке переплыл протоку, вернулся домой и, совершив убийство своей жены, вернулся обратно к месту рыбалки. На допросе друзья подтвердили его алиби, но опытный сыщик внутренним чутьем понял, что перед ним убийца, и заключил Ланских под стражу, где он и повесился, очевидно, мечтая напоследок напакостить досаждавшему ему милиционеру. Все обвинения с сыщика были сняты, и он продолжил работать, вспоминая самыми теплыми словами своего благодетеля.
