Виталий Осокин
Аномалия
– Я крашу губы гуталином,
Я обожаю чёрный цвет.
Унылую декадентскую песню он исполнял в бодром оптимистическом стиле.
Были в компании две девчонки: Вера, красивая с белокурыми прямыми волосами в джинсовой курточке. Она сидела рядом со Славой. И Яна пухлощёкая темноволосая с большими синими глазами. Она была беременна.
Алексей с Семёном поздоровались с народом и сели у костра на свободное место. Когда Слава закончил петь, Семён спросил:
– Ну, что, братцы, не встречали тут инопланетян или какие-то ещё чудеса?
Слава закурил сигарету и выдал:
– А пох.
– Как это? – не понял Семён.
– Главное классная компания, костёр, гитара, девчонки, разговоры по душам, что ещё нужно просветлённому, позитивному человеку в этой жизни, – пояснил Слава.
– Теперь понял, – сказал Семён.
Илья лежал у входа в палатку. Он был похож не на туриста или сталкера, а на какого-то обречённого бродягу, потерявшегося в этой жизни. С недобрым прищуром Илья оглядел взрослых гостей и обратился к ним:
– А вы кто?
– В смысле?
Семён также колюче посмотрел на Илью.
– По жизни, по профессии? – уточнил Илья.
– Я простой человек. Нет у меня определённой профессии, вернее много я их перепробовал, – признался Алексей.
– А вы? – Вера посмотрела на Семёна.
И Семён только после её вопроса оценил её красоту. Что такая девушка может делать тут?
– У меня всё в порядке, – туманно ответил Семён.
– Поподробнее можно, – не унимался Илья.
– Что ты пристал к человеку? – одёрнул его Иван. – Ты сам-то кто по жизни?
– Я ещё не понял, я ещё никто и звать меня никак, – ответил Илья. – И не стесняюсь в этом признаться.
– Я бизнесмен.
Семён посмотрел на Веру, чтобы проследить за её реакцией на его слова. Вера посмотрела на него флегматичным взглядом, по которому ничего нельзя было понять.
– Бизнесмен!
Илья как-то нехорошо зло засмеялся.
– Успокойся, дурень! Не обращайте на него внимания! – попытался утихомирить товарища Иван.
– А знаете, почему вы сразу не сказали, не признались, кто вы? – продолжал строить из себя непонятно кого Илья.
– Ну? Почему же?
– Потому что боитесь, что у вас будут просить денег или утроиться к вам на работу.
– Логично мыслишь, но я про это не думал. Просто не хотел выделяться тут. Вот и всё.
– Скромность?
– Скорее благоразумие. А вы сдаётся мне коммунист.
Илья подумав, ответил:
– Нет, скорее анархист или нигилист.
Встряла в разговор Вера:
– Не обращайте на него внимания. Он редкая язва.
«А она милая», – подумал про неё Семён, а вслух сказал:
– Спасибо вам, Вера, за участие, но я могу за себя постоять, уж поверьте и не только за себя.
В это время Яна подвела к костру тех самых забияк из поезда, с которыми неудачно махался Семён. Гости представились. Первый парень, которого нокаутировал Семён, назвался Львом. Второй павший от его тяжёлой руки представился Витьком. Тот, который вырубил Семёна, оказался Данилой. Их девушку худую с волосами соломенного цвета звали Марина.
– Откуда родом, братья по разуму? – спросил их Илья.
– Москва, – ответил Витёк.
Москвичи сели ближе к Ивану и Илье подальше от Семёна и Алексея. Семёну казалось, что Данила криво улыбается, поглядывая на него.
– Студенты? – спросил Иван.
– Да, – ответил Лев.
– МГИМО? – попробовал угадать Илья.
– Нет, институт нефти и газа, – ответил Лев.
– О, это крутая тема нынче, – заметил Илья.
– Это ирония такая? – поинтересовался Данила.
– Думай, как хочешь. Меня тут все считают язвой. Никто меня не любит здесь и вообще нигде.
– Бедный, – пожалела его Марина.
– Только не надо меня жалеть. Жалость унижает.
– Ты серьёзно? – обратился к Илье Данила. – Будь попроще, и люди к тебе потянутся.
– Не получается у меня просто, всё выходит сложно и через одно место.
– Человек-проблема, – заключил Лев.
– Что вы пристали к человеку? Не всем же быть правильными и успешными. Кто-то должен выделяться из серой массы, – заступилась за Илью Яна.
– А вы откуда сами? – спросил Данила.
– Мы – пензяки. Из Пензы мы, – ответил Иван. – А Миша из Саратова. Мы из разных институтов и мест, познакомились на форуме в интернете.
– Мы все отчислены из вузов, кроме Ивана, – поведал зачем-то Слава и взял гитару.
Он спел и сыграл «Мой маленький плот» Лозы в очень минорном стиле.
– А ты, Слава, по ходу учился на гуманитария, – попытался угадать Данила. – Филолог?
– Не угадал. Журналист.
– Рядом.
– Не сказал бы. Филологи лучше журналистов. Журналисты работают на потеху толпе, ловят хайп или обслуживают чьи-то гнилые интересы.
– Поэтому я и не люблю гуманитарные науки. Лучше быть хорошим физиком, химиком или математиком, чем гонять в голове всякие бессмысленные мысли о якобы вечном, важном и неважном, – признался Данила.
– Это называется сейчас внутренняя эмиграция, – сказала Вера.
Семёну показалось, что между ней и Данилой пробежала какая-то искорка.
– Все мы пытаемся спрятаться от чего-то, – добавил Алексей. – Да, что уж вилять хвостом, не от чего-то, а от той действительности, которая нас окружает, давит нас, как насекомых.
– Честно, – признал Лев.
– А вы тут, что ищете? – обратился к Алексею с Семёном Витёк.
– То же, что и все, – сказал Алексей. – Хотелось бы узнать, что находится по ту сторону этой действительности. Очень не хочется, чтобы всё это закончилось так вот просто: когда ты умер и всё – погас свет и дальше ничего, пустота; а тело твоё сожрут черви.
– Но согласитесь было бы неинтересно жить, если бы мы были уверены наперёд, что после жизни нас ждёт что-то ещё может быть лучшее, чем мы имеем здесь и сейчас. Так бы многие просто кончали бы жизнь самоубийством, дабы поскорее перейти в лучшие миры, – заметила Вера.
«А она оказывается ещё к тому же умничка», – подумал Семён о ней.
– Вам следовало бы писать, – сказал Алексей.
– А она у нас пишет, – сказал Иван.
– И я пишу, – признался Алексей.
– Что? – спросил Илья.
– Пока о путешествии нашем. Получается криво, коряво; но зато правдиво, как мне кажется. А вы о чём пишете?
– О себе и людях вокруг меня, – сказала Вера.
– Мило очень мило, – сказал Семён.
– Дашь почитать? – спросил Данила.
– Тебе это будет неинтересно.
– Ну почему же?
– Это чисто женская история, – объяснил Илья.
– Я всё же почитаю.
– Хорошо, я тебе скажу, как найти мои сочинения в интернете.
– Я бы тебе мог рассказать кучу интересных историй из жизни, – сказал Данила.
– Про драку в поезде не забудь поведать, – сказал Семён.
– Вы знакомы? – удивилась Вера.
– Да, в поезде немного пообщались, – сказал Семён.
– Ты, отец, извини, что я тебя приложил тогда сильно, – сказал Данила.
– Отец? Ничего себе отец, я ещё ого-ого, и моложе всех вас вместе взятых. В душе. Я просто легко вырубил твоих дружков, поэтому расслабился. Хочешь – пойдём-выйдем один на один. Я тебе покажу, что я умею и могу, – рассердился Семён.
– Ну-ну, хватит. Не хватало тут ещё драк, – встрял в их перепалку Алексей.
– Я же попросил извинения, – сказал Данила.
– Ладно. Только давай тут без отцов, а то я могу обидеться.
– Вы тут ещё никого не встречали? В смысле инопланетян или каких-то необъяснимых явлений? – спросил Лев.
Семён засмеялся.
– Ещё один чудак.
– Так вы ни во что такое не верите? – обратился к нему Данила.
– Нет, конечно.
– Так что же вы тут делаете?
– Отдыхаю на природе.
– Забавно. Я думал, отдыхают где-нибудь на курортах.
– А ты неужели веришь во всякую такую чепуху вроде инопланетян?
– Но есть же всякие необъяснимые явления.
– Например?
– Неопознанные объекты в небе.
– Ты сам видел их?
– Да. Под Дубной на даче у друга.
– Это был самолёт или зонд какой-нибудь.
– Вряд ли – летел медленно и останавливался то и дело.
– Это был зонд.
– Разве зонды светятся ночью?
– Не знаю, всё равно я ни во что такое не верю.
– А я вот часто думаю о том, почему инопланетяне не вступят с нами в контакт? – спросила Яна.
– Чудачка, о чём им с нами разговаривать. Они же высшая раса по отношению к нам. Мы для них микробы, – ответил Илья.
– Откуда вы знаете, что не было контактов. Кто-то возможно общался с ними, – заговорил наконец молчун Миша.
– Нет. Время для контактов ещё не пришло. Человечество должно дорасти в своём общественном развитии до более высокого уровня, – сказал Витёк.
Семён засмеялся.
– Какие глупости. Надо о земном больше беспокоиться, а не смотреть в небо и мечтать. Тогда глядишь и тут жизнь наладиться.
– Разумный вы человек, – сказал Данила. – И, так себя ведёте, будто ничего не боитесь. Так?
– Ну и что? – не понял его мысли Семён.
– Раз вы не верите в инопланетян, то могли бы, к примеру, один всю ночь просидеть у Калитки?
– Какой ещё Калитки?
– Калитка в другие миры.
– Что ещё за ересь?
– Это место такое. Вы же смельчак.
– Бред это всё.
– Значит боитесь.
– Дело не в инопланетянах и других мирах. У меня ружья даже нет на случай, если на меня нападёт медведь или волк.
– У меня есть травматический пистолет, – предложил Данила.
– И ещё электрошокер, – добавил Лев.
– Ребята, не занимайтесь ерундой, – попыталась их урезонить остановиться Марина.
– Согласны? – спросил Витёк.
– Я ночью просто усну, и меня там задерёт какой-нибудь зверь, – сказал Семён.
– А вы выспитесь днём завтра, – предложил Данила.
Семён подумал и сказал:
– Ладно, хрен с вами. Обойдусь без вашего травмата и электрошокера.
– Я пойду с тобой, – сказал Алексей.
– Не надо.
Прошла ночь. Алексей и Семён проснулись около одиннадцати часов дня. Замёрзли оба. На улице было теплее, чем в палатке. Алексей развёл костёр и принялся готовить кашу. Слава уже бренчал на гитаре у своей палатки. Когда Семён выполз на божий свет, он махнул ему рукой в знак приветствия. В ответ Семён лишь лениво кивнул головой. Он потянулся, зевнул и издал кряхтящий звук. Ломило немного кости. Неужели подползала падлюка-старость? Алексей был грустным и сосредоточенным.
– Ты чего, дружище? – Семён заметил его состояние.
– Не надо было тебе соглашаться.
– А ты всё про это. Про Калитку. Ничего страшного. Ничего мне там не будет. Я возьму с собой топорик, разведу костёр. Жаль, нет сигарет.
– Ты же бросил.
– Тут можно развязать ненадолго.
– Я поговорю с этими молодыми людьми о том, чтобы они отказались от этого дурацкого спора.
– Ни в коем случае. Я не должен показать слабость.
– Как я буду смотреть в глаза твоей жене, если с тобой что-то случиться?
– Что со мной может случиться? Меня украдут инопланетяне?
– Например.
– Инопланетян нет, Лёша.
Спустя час к их палатке подошли Данила и Лев.
– Вы пойдёте к Калитке? – поинтересовался Данила.
– А куда мне деваться? Спор дело чести.
– Я не настаиваю. Вы можете отказаться.
– Какая снисходительность. Нет уж, я пойду.
Семён отказался спать перед ночёвкой у злополучной Калитки, как не уговаривал его Алексей. Он затарился консервами, ножом, топором и зажигалкой и отправился в путь. Его провожали Алексей, Данила и Лев.
– Никакой Калитки я тут не вижу, – шутливым тоном заметил Семён, когда пришли к месту его ночного дозора.
Обычная поляна. Место было несколько мрачноватым, его окружали тёмный лес и бурелом.
– Она ж невидимая, – сказал Лев.
Семён посмотрел на него, как на дурака. Тот всё понял и опустил голову.
– Я устроюсь там на возвышенности, – решил Семён и пошёл к бугорку, где чернели следы от костра и пень.
Алексей понял, что убеждать друга одуматься было бесполезно.
Семён остался один.
По дороге в Скопино Лев заметил:
– Я, конечно, всё понимаю, но как мы проверим, что он нас не обманул. Он может покинуть место. Ведь за ним никто не следит.
– Он упрямый, – сказал Данила.
– Да, он не будет обманывать, – сказал Алексей.
Иван Алексея звал в свою компанию, но тот хотел побыть один. Он сидел у костра, подбрасывал в него ветки и думал. Вспомнилось прошлое, детство. Они жили и учились в районе Нагорное. Семён и Алексей были лучшими учениками в школе. Их объединяла странная дружба. В старших классах Семён стал отставать, некоторые предметы давались ему труднее, в то время когда Алексей всё проглатывал, понимал и запоминал легко. Это обстоятельство вызвало некоторую зависть и ревность со стороны Семёна. Алексей общался дружелюбно со всеми одноклассниками, давал списывать всем, кто просил его об этом. От Семёна дождаться такой щедрости было весьма затруднительно, хотя сам он списывал у друга, когда не мог что-то решить или сделать сам. Семён был классическим одиночкой, индивидуалистом. Как будущий карьерист, человек успеха, он искал дружбы только с такими людьми, которые могли бы ему быть полезны. В одноклассниках он видел будущих неудачников, обычных работяг в лучшем случае, с которыми не о чем было поговорить. А Алексей был из другой категории людей. Он обладал незаурядным умом и способностями. Это и нравилось в нём Семёну. Но в конце учёбы Алексей задурил, как это называл потом Семён. Он увлёкся восточной философией и стал получать порой четвёрки вместо пятёрок и так упустил верную золотую медаль, что было невероятной глупостью и проявлением чудовищного раздолбайства с его стороны, как казалось Семёну. Помимо философии Алексея начало увлекать всё таинственное и неизведанное. Это было накануне перестройки. Алексей словно предчувствовал будущее, предвосхищал его. Тогда Семён даже немного возрадовался в душе, позлорадствовал. Ведь, если его друг будет и дальше так себя вести, никакого блестящего будущего ему не видать, как своих ушей. Тогда Семён победит в их, существовавшем только в его сознании соревновании в гонке за успехом. В начале осени они бродили по царицынскому парку. Алексей привёл его в глубокий овраг к большому синему камню.
– Ты знаешь, что это за камень? – спросил он друга.
– Метеорит?
– Нет. Это можно сказать волшебный камень. Ему покланялись ещё со времён, когда здесь обитали финно-угорские племена. Существует предание, что если мужчине посидеть на нём, то у него увеличится потенция и будет большой успех в делах.
Семён засмеялся.
– Откуда ты набрался всего этого мракобесия? От бабушек на скамейке?
– Нет. Прочитал в одной дореволюционной книге.
– Ты поосторожнее с такими книгами. Мне опять уже все уши прожужжали про тебя на собрании актива.
Семён состоял в активе комсомольской организации школы.
– Ты собираешься поступать в комсомол? – спросил он друга.
– Я думаю над этим.
– Что тут думать – не понимаю.
– Это же серьёзный шаг.
– Согласен. А ты разве несерьёзный человек?
– Серьёзный. Надо искренне верить в то, что делаешь?
– А ты не веришь в коммунизм и светлое будущее?
– Я думаю над этим.
– Странный ты.
Алексей прекрасно чувствовал к себе снисходительное отношение со стороны друга, но продолжал испытывать к нему симпатию. Почему? Вокруг было мало умных людей. И потом ему казалось, что Семён не так плох, как о нём говорили другие одноклассники, некоторые из которых откровенно презирали его за высокомерие и чванство. Он думал, что друг просто скрывает свои добрые качества под маской цинизма и чёрствости из-за каких-то психологических проблем. У Семёна мама была врачом, а папа простым водителем, которого он стеснялся. Алексей же родился в интеллигентной семье. Оба родители его работали инженерами на заводе.
Семён развёл костёр. Ночь наступила быстро, но тянулась долго. Как нарочно тянуло в сон. Он уже жалел, что отказался от сна днём. Хотя он бы и не уснул. Со сном было давно всё плохо. С девяностых. У людей с деньгами жизнь крайне нервная. Это здесь он спал спокойно в палатке рядом с Алексеем. Тут ничто ему не угрожало. В лесу что-то ухнуло. Видимо какая-то птица. Семён инстинктивно взялся за топорик. Порой ему казалось, что в его сторону двигаются какие-то тёмные силуэты со стороны леса. Это всё воображение. В небе кажется двигалась какая-то жёлтая точка в сторону севера размером со звезду, наверняка самолёт или спутник какой-нибудь. Можно было и поспать. У костра было тепло. Но к нему мог подкрасться дикий зверь. Это тебе не подмосковные леса, а задница мира полная самого разного зверья. Семён включил айфон. Часы показывали четвёртый час. Надо было о чём-то подумать, чтобы отвлечь себя от неприятных мыслей и страхов. Может быть, стоило подумать о новом бизнесе? Мысли плохо работали в этом направлении, и он вспомнил о Бэмби. Почему-то про неё Семён очень редко вспоминал в этом экстремальном походе. Странно. Она занимала столько места в его сердце, уме и душе. Неужели что-то изменилось? Он отказывался верить в её несовершенство и нечестность. Но месяц назад случилась ужасная вещь. В гостиной в ящике комода из красного дерева Семён держал шкатулку с деньгами на мелкие нужды. Там обычно болталась незначительная по его меркам сумма что-то около трёхсот-пятисот тысяч рублей. Бэмби он выделял в месяц сотку тысяч рублей и иногда докидывал что-то, если она просила. Она была умная девочка и просила крайне редко. Семёну как-то показалось, что деньги из шкатулки берёт кто-то ещё. Он был не против, чтобы это была Катя, если бы она попросила его об этом или потом призналась в том, что взяла какую-то сумму. В то время у них уже месяц не было домработницы. Семён подсчитал всё сумму денег наличных в шкатулке точно и спустя два дня обнаружил отсутствие десяти тысяч рубликов. Он спросил Катю, не брала ли она деньги из шкатулки. Бэмби обидчиво надула губки и убежала в спальную. Она не разговаривала с ним два часа, так что пришлось у неё просить прощения. Это значило, что либо Семён просчитался, либо Катя врёт. Очень хотелось верить в первый вариант. Семён никак не мог успокоиться и нашёл частного детектива, чтобы тот последил за Катей, пока он будет искать встреч с инопланетянами и заниматься прочей ерундой во время экстремального путешествия со старым другом. Детектива он нашёл в интернете. У него было красивое портфолио. С фотографии на него глядел мужчина средних лет, брюнет, в безупречном костюме-тройке, серьёзный и немного хмурый. Такие наверно и должны быть детективы. Звали этого типа Антон Агатов. Агатов – какая-то странная фамилия. Может быть, он еврей? Если так, то это даже лучше. Евреи, как правило, люди очень серьёзные и умные.
