Виталий Штормовой
Тени замка Асмаунт
Глава 9
Юный Рери с быстротой молнии поднялся по ступеням, ведущим на следующий уровень Замка Асмаунт. Ему хотелось поскорее стереть из памяти тот кошмар, который пришлось пережить в покоях красавицы Растимэ. Он бежал до тех пор, пока не уперся в дверь с изображением женщины с зашитыми глазами и ртом, держащей в правой руке меч, а в левой птицу. Рядом была выведена надпись, которая гласила: «Здесь находятся те, кто принял решение встать по правую руку от Правосудия, приняв путь сопротивления и непокорства существующему миропорядку». Именно отсюда приводили приговоренных к смерти в комнаты Растимэ. Юный Рери с трудом открыл тяжелую дверь, и перед ним предстала во всем величии тюрьма Замка Асмаунт.
Вся тюрьма состояла из двухэтажных ярусов, посреди которых проходил длинный коридор. Сами камеры, где обитали заключенные, представляли собой небольшие клетки, полностью автономные и не требующие какого-либо вмешательства в их работу со стороны. Отходы жизнедеятельности удалялись из камеры единой сетью запутанных туннелей. Пища поступала по другой сети из нижней кухни, где заведовал повар Гаспар. Вода же без перерыва циркулировала по желобам, которые проходили паутиной через все камеры. Несмотря на то, что никаких отходов нигде не оставалось, в коридоре стоял стойкий запах сырости и полнейшей безнадежности.
Заключенные циклами проводили в камерах время безо всякой надежды когда-либо выйти на волю. Единственным развлечением были разговоры друг с другом и ловля мелких зверей, которые иногда на свое несчастье забредали в эту часть Замка. Дверь в камеру открывалась только в двух случаях. Сразу после оглашения обвинительного приговора, когда приводили новенького и в случае, если заключенному посчастливилось получить смертный приговор от рук красавицы Растимэ. В остальных случаях люди погибали естественной смертью от старости, от постигшей болезни, либо сводили счеты с жизнью, понимая, что этот мир более ничего не сможет им дать. Их тела удалялись той же системой, которая утилизировала отходы жизнедеятельности. Некоторым счастливчикам везло, и они сходили с ума, доживая потом свою жизнь в уютном мирке, созданном их больным разумом.
Побег из этой тюрьмы был невозможен. У заключенных просто не было никаких контактов с внешним миром, откуда им могли принести инструменты для совершения побега. Единственная радость, которая у них была, это Растимэ. Частенько она заходила со своими телохранителями пройтись по коридорам тюрьмы. И тогда, когда она появлялась, все звуки стихали. Никто не смел нарушить тот волшебный момент, когда та проходила мимо заключенных, смотрела каждому из них в глаза и давала тем самым надежду хоть на минуту оказаться в ее объятиях и затем умереть.
На стене в самом конце коридора висел гигантский портрет лысого тучного мужчины, одетого в черные кожаные штаны, которые чрезмерно обтягивали толстые ляжки, кожаные ремни с металлическими пряжками опоясывающие грузное волосатое тело и черную накидку, которая была натянута на каркас, закрепленный на его широких плечах. В правой руке он держал меч, нацеленный прямиком на заключенных. Именно он, судья Тартус, символизировал правосудие в этом месте.
Кто он и откуда взялся, история умалчивает. Поговаривают, что когда-то будущий судья пресмыкался перед сильными мира сего, и ему решили доверить самую грязную работу – убирать неугодных. Для этого было принято решение построить самую большую тюрьму во Внешнем мире – Замок Асмаунт. Все приговоры, которые выносил судья Тартус, были обвинительными. Ни разу за все время работы ни один подсудимый не был оправдан и не смог выйти на волю.
Обвиняемым в преступлении всегда предоставлялся адвокат. Это был один человек по имени Мастиус. Он выстраивал весь процесс так, чтобы подвергнуть сомнению любую улику, ведущую к доказательству вины заключенного, вместо того, чтобы выстраивать вокруг этой улики позицию защиты. К тому же его постоянно мучали боли в животе, отчего адвокат старался ускорить весь процесс, сокращая выступление защиты до минимума. Отказаться от услуг адвоката было нельзя. Обвинительный вердикт выносился самим судьей и оспариванию не подлежал, даже если впоследствии выяснялись обстоятельства, доказывающие невиновность подсудимого. И вердикт этот был один – пожизненное заключение в стенах Замка Асмаунт. Для освобождения переполненной тюрьмы сто раз за цикл принималось решение о назначении наказания в виде смерти от руки красавицы Растимэ, которая сама когда-то была приговоренной к пожизненному заключению в стенах Замка, но впоследствии пленила самого судью Тартуса, и тот, чтобы спасти ее от безумия в стенах тюрьмы, принял решение провести с ней опасный опыт под руководством алхимика. Эксперимент впоследствии вышел из-под контроля и привел к жутким побочным явлениям, выражавшимся в трансформации личности. Но судья сразу нашел применение новым способностям девушки. Он сделал из Растимэ кровавого палача, исполняющего приговор по его распоряжению. Сам он после произошедших с ней изменений перестал навещать ее, оставив девушку на волю судьбы.
И вот теперь Юный Рери шел по коридору, с ужасом всматриваясь в каждую клетку, где несчастные без надежды на освобождение коротали время, выскребая собственными ногтями надписи на каменных стенах. К тому же никто из них еще не понял, что все без исключения обречены на скорую ужасную смерть от голода. Они теперь все были лишены поставки пищи из нижней кухни Замка, а резервный источник доставки продуктов архитекторами тюрьмы не предусматривался. Возможно, кто-то из них и протянет больше остальных, если вдруг повезет поймать пробегающего мимо какого-нибудь зверька. А пока они все обратили внимание на юного посетителя, который аккуратно вышагивал по коридору, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимание.
– Мальчик! Помоги мне, – закричала одна из заключенных первого яруса, припадая лицом к металлической решетке. – Устрой так, чтобы я пошла на свидание с красавицей Растимэ. Окончи мои муки, не дай сойти с ума. Шесть циклов я заточена в этих стенах.
Ее крики прервали сотни других голосов, слившиеся в единую какофонию копошащейся людской массы:
– И мне!
– Мальчик, и мне помоги!
– Стой! Помоги, не уходи!
– Подожди, остановись, умоляю!
Юный Рери закрыл уши руками и прибавил шаг, понимая, что ничем уже не может помочь этим несчастным. В который раз он почувствовал себя бессильным перед окружающими обстоятельствами. От осознания собственного ничтожества у него наворачивались слезы. Он вспомнил о Гисменит, об ее успокаивающем старческом голосе и теплых объятиях. И только этот образ, который сопровождал его весь путь по коридору, не дал Перворожденному сойти с ума, оставив кошмарное место с сотней требующих и умоляющих голосов далеко позади.
***
– Восславьте меня, страждущие, ибо я ваш спаситель. Только я могу помочь вам всем, освободив от тех мук, которые вы вынуждены переживать день за днем. Пойдемте же отправимся все вместе в путешествие длиною в целую вечность и найдем ответы на самые сокровенные вопросы. Не сомневайтесь, так как сомневаюсь я, доверьтесь мне целиком и полностью, и я не подведу вас. Кто ты, несчастная? Как твое имя? Виновна ли ты, Нария? Нет? Тогда ты свободна, Нария. Я выношу свой вердикт. Как тебя зовут, старик? Откуда этот ужас в твоих глазах? Ты принял меня за какое-то создание ночи? Ты ошибся. Я не дитя ночи, я дитя хаоса. И я выношу вам всем приговор: не виновны! Вы все свободны. Отныне это место будет символизировать свободу. Вечный памятник, который я оставлю благодарным потомкам. И вы – основа моего послания. Фундамент, на котором будет построен новый мир.
Глава 10
Когда дверь тюрьмы Замка Асмаунт затворилась за Перворожденным и крики несчастных смолкли у него в голове, Юному Рери наконец удалось осмотреть то место, куда привела его дорога.
Это была большая круглая зала с полом из зеркальной плитки, отчего создавалось ощущение, что всякий сюда входящий парит в воздухе. Гигантский свод был украшен монументальной картиной, изображающей троих сидящих на стульях мужчин. Около ног этих фигур склонился человек, по всей видимости, обвиняемый. Его пропорции были специально уменьшены, подчеркивая ничтожность перед сидящей троицей. В самом центре располагалась худощавая фигура господина, одетого в черный монашеский балахон. Голову покрывал капюшон, из-под которого можно было различить грозный взгляд глаз и ярко-красные губы, шепчущие обвиняемому неведомые слова. Его костлявая бледная рука показывала в направлении центра зала. По правую руку от него сидел знакомый образ судьи Тартуса, взирающий сверху вниз на обвиняемого. Лицо его не выражало ничего, кроме презрения к сидящему у его ног «насекомому». По левую руку от человека в черном балахоне сидел адвокат Мастиус. Его высокомерное худощавое татуированное лицо с орлиным носом безуспешно пыталось примерить на себя маску сострадания. На адвокатскую шею, руки и пальцы было надето бессчетное количество колец, браслетов и цепей. Роскошный красный шелковый плащ с белой меховой окантовкой завершал образ. Он как бы протягивал руку помощи обвиняемому, давая тому призрачную надежду на оправдательный вердикт. Вся эта картина, должно быть, символизировала неотвратимость кары за непослушание существующему порядку.
Стены залы покрывала красная бархатистая ткань, которая как будто жила своей жизнью, переливаясь всеми оттенками красного. Огромные витражные окна с выложенной мозаикой в виде неизвестных мальчику мифических существ испускали свет, который фокусировался в центре комнаты. Именно так выглядел зал суда, где происходили все процессы над обвиняемыми в Замке Асмаунт.
Внезапно наступившая тишина обрушилась на мальчика, опустившись на плечи тяжелым грузом. Он почувствовал огромную усталость, которая сковала все его движения, не давая идти дальше. Ничего не оставалось, как устроиться поудобнее, положив себе под голову сумку и забыться в долгожданном сне.
И вот Юный Рери снова очутился в таких уютных и теплых Водах Мироздания. Перед ним выросла стена затонувшего города, которая предстала перед ним в прошлом сне. Настало время войти внутрь и увидеть, какие тайны скрывает это место. За большой городской стеной его ждал восхитительный и в то же время мрачный вид на постройки неведомых жителей затонувшего города. Основную часть составляли дома-полусферы, выполненные из некоего смолянисто-черного камня. Они были выстроены в спиральную линию, заканчивающуюся в центре массивным конусообразным зданием, уходящим далеко вверх. Мальчик заплыл в одну из полусферических построек. Все стены в ней были испещрены надписями на незнакомом языке. Внутри стоял голубой люминесцентный источник света, который неведомым образом до сих времен выполнял свою работу. Вырезанные в стенах выемки, по всей видимости, служили жителям местом для сна и отдыха. Посреди комнаты стояла статуя безликого человека, который зажал руками уши. Вместо лица у него была смазанная масса, как будто неведомый скульптор намеренно провел пальцами по диагонали пытаясь стереть результаты своего труда. Внутри дома царило хаотичное нагромождение разного рода геометрически правильных предметов, которые могли передвигаться по определенным траекториям. Функциональное назначение каждого из них было сложно определить. Скорее всего, подумал Юный Рери, тайну жителей можно было решить, проникнув в центральную башню заброшенного города.
Удовлетворив любопытство, Перворожденный обратил внимание на обитателей Воды Первоздания, которые начали в спешке покидать обжитые места. Они стали уходить, выдвинувшись в одном направлении, как будто неведомая рука указывала им всем путь. Выйдя наружу, он окаменел от представшей перед ним картины.
Хозяин этих вод, огромная рыба стэ медленно приближалась к затонувшему городу. На черном глянцевом теле проступали глубокие затянувшиеся пурпурные шрамы, доставшиеся ей от прежних столкновений с неведомым противником, посмевшим напасть на нее и потерпевшим поражение без единого шанса на победу. Лицо же чем-то напоминало лицо человеческого новорожденного ребенка. На нем четко можно было различить гигантский рот с двумя рядами белоснежных зубов, глубоко посаженные точки глаз и зачаток носа с двумя широкими ноздрями, которые постоянно раздувались во время движения. Говорят, что стэ обладает разумом, который невозможно постичь обычному человеку. У нее обнаружили способность быстро перемещаться в другие миры, где есть Вода Первоздания. Тем самым увидеть эту махину здесь и сейчас было большой удачей для Юного Рери. После каждого движения гигантского хвоста откуда-то изнутри ее черного тела исходил гудящий звук, отчего вода вокруг стэ вибрировала. Мальчик бросился прочь в том направлении, куда устремились подводные жители этих мест, но что-то помешало ему это сделать. Это что-то крепко держало за руку, не давая двинуться с места. Он обернулся и на несколько секунд увидел ожившую статую из дома обитателей затонувшего города, которая стальной хваткой держала его руку. Тем самым она давала понять ему, что отныне он один из обитателей этого города и останется здесь с ними навечно.
Глава 11
Рери проснулся от громкого голоса, раздававшегося откуда-то сверху. Мальчик поспешно собрал выпавшие из сумки во время сна вещи и перешел в самую темную часть залы. Поборов волнение, он с удивлением и любопытством стал наблюдать за разворачивающимися на его глазах событиями.
Посреди залы в верхней части из открывшейся ниши в стене бесшумно выехала платформа, на которой восседал собственной персоной судья Тартус. Доехав до середины, она неподвижно зависла в воздухе без использования каких-либо поддерживающих приспособлений. Это обстоятельство вызвало бурный восторг у Юного Рери, сопровождавшийся потиранием ладоней. С потолка на веревках опустилось прямоугольное стекло, которое остановилось напротив платформы с Тартусом. Оптический эффект в разы увеличил фигуру судьи, создав устрашающий образ и позволив мальчику подробнее его рассмотреть. Одет судья в те же одежды, в которых он был изображен на стене тюрьмы и на своде зала суда. Однако его внешность была сильно приукрашена художником, убравшего все дефекты старой дряблой кожи, покрытой темными пятнами и прыщами. Вживую судья выглядел гораздо старше и уродливее.
– Введите обвиняемого, – произнес Тартус, и его голос отразился от стен, усиливая устрашающий эффект от присутствия в этом зале.
Одна из дверей открылась, и в нее вошел согнувшийся пополам заключенный. Связанные одним ремнем через металлические обручи шея и ноги не давали разогнуться в полную меру. Таково было требование судьи Тартуса, которое применяли ко всем без исключения заключенным. Приговоренные могли лишь немного поднять голову, выгнув шею, чтобы рассмотреть самого судью через увеличительное стекло, но потом неизменно опускали ее из-за невероятного напряжения мышц шеи. Подсудимым оказался старик, одетый в рваные холщовые штаны. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме желания, чтобы все это поскорее закончилось и его наконец оставили в покое, предоставив доживать свою жизнь в стенах тюрьмы в надежде на легкую и безболезненную смерть. Прошел старик ровно до того места, где фокусировались падающие из витражных окон лучи света. Именно на этом месте ему было велено остановиться и не двигаться до самого окончания процесса над ним.
– Прошу адвоката обвиняемого приступить к процессу, – громогласно объявил судья.
Дверь в залу открылась, и в нее, громко стуча каблуками по зеркальному полу, вошел адвокат Мастиус.
Одет адвокат был так же, как и на картине, в красный шелковый плащ, обрамленный белой меховой окантовкой. Позвякивая украшениями, он прошел мимо сидящего в тени мальчика, даже не заметив того, настолько Мастиус был погружен в мысли о предстоящем процессе.
Встав напротив заключенного, он занял выжидательную позу.
– Вы готовы выстраивать свою защиту? – обратился судья к вошедшему.
– Да, мой господин, – покорно склонив голову, ответил ему Мастиус.
– Обвиняемый, назовите свое имя, – обратился судья к стоящему.
Тот попытался поднять голову и разглядеть, кто же его сегодня будет судить, но яркий свет ослепил старика, не дав шанс рассмотреть сидящего на платформе человека.
– Тай, мой господин. Мое имя Тай, – прошептал старик. Но его голос многократно усилился в этих стенах, отчего Тай и Юный Рери одновременно вздрогнули.
– Тай, знаешь ли ты, в чем тебя обвиняют?
– Нет, мой господин. Все, что я знаю, это то, что несколько людей в черных балахонах ворвались ко мне в дом, надели мешок на голову и увезли сюда.
От этих слов старика судья расплылся в улыбке, обнажив белоснежные зубы, украшенные драгоценными камнями:
– Тай, тебя обвиняют в том, что ты не преклонил колени перед светлейшим Карнели, – судья сделал жест, указывающий на фигуру в черном балахоне, располагающуюся по центру картины, – во время всеобщего праздника любви и благоденствия.
Старик попытался распрямиться, но натянутые ремни сделали свое дело, причинив боль его измученному телу. От услышанного он тихо засмеялся. Смех постепенно перерос в кашель, отчего адвокат и судья поморщились, выразив свое недовольство топотом ног.
В разговор наконец решил вмешаться адвокат Мастиус. Его татуированное лицо побагровело, приняв цвет плаща:
– Тишина, старик! Что смешного сказал достопочтенный судья Тартус?
– Мои колени больны вот уже много циклов. Мне физически больно это сделать, поэтому я принял решение преклонить только голову и тело, – пробормотал старик. Он с большим усилием повернул голову, встретившись взглядом с адвокатом. – К тому же, разве вы здесь не для того, чтобы защищать меня, достопочтенный господин?
Взбешенный от таких слов Мастиус подбежал к Таю, схватил его за горло и закричал истеричным голосом:
– Что ты себе позволяешь, червь? Перед тобой Мастиус, величайший адвокат. Это честь для тебя, ничтожества, что я трачу свое время и выполняю роль защитника на этом процессе.
Старик стряхнул одним движением его руку со своей шеи, при этом оцарапавшись о его перстни. Кровь тоненькой струйкой брызнула, окропив руки Адвоката. Тот, уже вне себя от безумия, ударил несчастного ногой в живот, отчего старик упал на пол.
В дело наконец решил вмешаться судья, которого весьма забавляла эта ситуация:
– Адвокат Мастиус, возьмите себя в руки. Нам уже нужно заканчивать с этим делом. Сегодня Гаспар должен приготовить зажаренного на углях делистера. А запивать это мы будем божественным пенным рихтом в компании четырех новеньких наложниц. Думайте об этом и не поддавайтесь эмоциям.
Адвокат склонил голову в знак согласия, вытер окровавленную руку об штаны старика и вернулся к себе на место. Тай сделал над собой усилие и в конце концов смог подняться на ноги.
– Какое дело мне до правосудия, которого нет уже много циклов? – сказал он твердым голосом, убеждая этими словами в большей степени себя, чем присутствующих в зале суда. – Все, кого увозят на процесс в Замок Асмаунт, в итоге остаются в нем и никогда уже не возвращаются. Оправдательный приговор, говорите вы? Защитник подсудимого? – старик сплюнул кровавый ошметок в сторону. – Вы сами-то верите во все это? К чему этот спектакль? Бросьте меня уже доживать свои дни в тюрьме, мне и так немного осталось. Но я умру с улыбкой на устах, поверьте мне. В своей жизни я сделал все задуманное. Вырастил троих сыновей и двух дочерей. И все они покинули эти края, которые с недавних пор оказались прокляты. А я, несмотря на их уговоры, остался здесь в надежде увидеть наконец, как расцветет моя деревня, когда такие, как вы, сойдете со своих насиженных мест и покинете ее навсегда. Видимо, не судьба увидеть все это. Но поверьте мне, старику, прожившему много циклов, что все меняется в этом мире. Когда-нибудь и вам придет конец, и вас сменят другие. Ваши имена размажутся во времени, ваши тела сожрут черви, а люди будут поклоняться другим куклам, которых они сами же себе и слепят.
С верхней платформы раздались одинокие хлопки.
– Старик, какая проницательная речь. Я отсюда слышу, как у адвоката заурчало в животе. Видимо, он, надо отдать ему должное, старается сдержать рвотный рефлекс, слушая твою речь. Только я могу сказать одно. Все твои дети здесь, старик, гниют в этих стенах. Никто, запомни, никто не может уйти просто так от правосудия.
От этих слов Тай упал как подкошенный на колени, не веря ушам. А потом несчастный зашелся в рыданиях, сотрясаясь в безвольных муках о судьбе своих детей.
– Ну вот, – указывая пальцем на старика, произнес адвокат Мастиус, – видите, достопочтенный судья. Подсудимый с легкостью встал на колени, что полностью доказывает его вину.
– Я согласен с вами, адвокат. Подсудимый Тай. Суд признал вас виновным и приговаривает к пожизненному заключению в тюрьме Замка Асмаунт.
Но старик уже не слышал приговор. Другой, более высший суд вынес свой милосердный приговор, подарив ему быструю и легкую смерть от разрыва сердца. Судья и адвокат удалились к себе в покои, а Юный Рери стоял на коленях перед телом старика и плакал, благодаря за подаренную мудрость и осознание того, что помимо названной матери есть еще на свете люди, способные не только что-то забирать, но еще и отдавать.
***
– Итак, достопочтенный судья Тартус и адвокат Мастиус, разрешите начать судебный процесс. В роли защитника и судьи буду выступать сегодня я. Я не знаю, к какому мнению приду после сегодняшнего процесса над двумя уважаемыми господами, поэтому прошу помочь мне в этом, несомненно, важном и нужном деле. К тому же во всем этом прослеживается прямая ваша заинтересованность. Господа, вы обвиняетесь в том, что не преклонили колен передо мной, своим господином. Что я сказал смешного, подсудимый Мастиус? Я вижу, что это забавляет вас. Возможно, вот так, со своими драгоценностями во рту, будет менее смешно? Вижу, вижу по глазам, что подсудимый со мной согласен. Это большой прорыв в налаживании коммуникации между нами. Я всегда стараюсь идти навстречу пожеланиям. К сожалению, судья Тартус, подсудимый Мастиус вынужден преждевременно покинуть наш процесс, как покинул его подсудимый Тай. Вижу, что вам уже стало не так смешно, как раньше. Ничего, судья, у нас с вами много времени. Сейчас я никуда не тороплюсь. Итак, продолжим наш процесс, где всем заведует самый гуманный и справедливый судья и голос разума, который, похоже, совсем не на твоей стороне, судья Тартус.
