Вивиана Торн
Ускорение к мечте
– Несомненно, она прекрасна. Аренда?
– Нет, привёз с собой. Люблю кататься на собственных машинах.
– Так что по поводу сотрудничества?
– Да-да, Мартинелли, сейчас мы всё обсудим. Только заедем куда-нибудь перекусить. С прошлого интервью, мне кажется, ты ещё больше похудела.
– Брэндон…
– Ой, Сара, мы же с тобой почти друзья! Давай просто насладимся вечером Бахрейна!
– Мы на работе, – возражаю я. И вздыхаю, понимая, что спорить бесполезно.
Брэндон уверенно ведёт машину по улицам Бахрейна, и я не могу не отметить его мастерство за рулём. Мы подъезжаем к небольшому ресторанчику, расположенному на набережной.
– Здесь подают лучшие морепродукты в городе, – говорит гонщик, паркуя «Феррари».
Мы выходим из машины. Камилла и Франц явно рады возможности размять ноги после тесноты салона. Брэндон галантно открывает передо мной дверь ресторана.
Внутри прохладно и уютно. Официант провожает нас к столику у окна с видом на море. Брэндон делает заказ для всех, не спрашивая нашего мнения. Обычно такое поведение злит меня, но сейчас я слишком голодна, чтобы спорить.
– Итак, Сара, – начинает Брэндон, когда нам приносят напитки, – я хочу предложить вам эксклюзив.
Я поднимаю бровь, заинтригованная. Эксклюзивные материалы – это всегда хорошо для журнала.
– Я планирую перейти в «Формулу-1» в следующем сезоне, – продолжает он. – И хочу, чтобы вы освещали мой путь. Эксклюзивные интервью, закулисные съёмки, всё такое.
Я задумываюсь. Это действительно интересное предложение, но что-то меня настораживает.
– А почему именно мы? – спрашиваю я.
Брэндон улыбается, наклоняясь ближе.
– Потому что ты лучшая, Сара. И потому что я хочу, чтобы ты была рядом.
Его слова звучат двусмысленно, и я чувствую, как напрягается Камилла рядом со мной. Франц же делает вид, что увлечён меню.
– Это профессиональное предложение, Брэндон? – уточняю я, стараясь сохранять нейтральный тон.
– А как ты хочешь? – отвечает он вопросом на вопрос, и его улыбка становится шире.
Я чувствую, как внутри меня нарастает раздражение. Эджертон явно пытается флиртовать, и это действует мне на нервы.
– Брэндон, давай будем профессионалами, – говорю я твёрдо, стараясь сохранять спокойствие. – Если у тебя есть конкретное предложение для нашего журнала, я готова его выслушать. Но если ты пытаешься смешать личное и деловое, то не стоит это делать.
Брэндон откидывается на спинку стула, его улыбка меркнет.
– Ладно, Сара, ты права. Извини, если я перешёл черту. Давай поговорим о деле.
Я киваю, чувствуя облегчение оттого, что мой собеседник понял намёк. Камилла рядом со мной немного расслабляется.
– Вот моё предложение, – начинает Брэндон уже деловым тоном. – Эксклюзивные права на освещение моего перехода в «Формулу-1». Интервью, закулисные съёмки, доступ к тренировкам. Всё это в обмен на позитивное освещение и… скажем так, дружественный подход к любым возможным проблемам.
Я прищуриваюсь.
– Что ты имеешь в виду под «дружественным подходом»?
Брэндон пожимает плечами.
– Ну, знаешь, в гонках всякое бывает. Иногда случаются инциденты, недопонимания. Я просто хочу быть уверенным, что вы будете на моей стороне.
Я едва справляюсь с возмущением. Эджертон фактически просит нас искажать факты в его пользу.
– Брэндон, – начинаю я, стараясь держать себя в руках. – Мы – журналисты. Наша работа – освещать события объективно. Если ты ищешь кого-то, кто будет просто петь тебе дифирамбы, то тебе нужно обратиться в PR-агентство.
Лицо Эджертона на мгновение темнеет, но он быстро восстанавливает свою очаровательную улыбку.
– Ладно, Сара, я понял. Но подумай об этом. Такой эксклюзив может вывести ваш журнал на новый уровень. А я могу быть очень щедрым к тем, кто мне помогает.
– Скажи, почему ты так уверен в своём переходе в «Формулу-1»? – непринуждённо интересуюсь я.
Брэндон ухмыляется так, словно знает какой-то секрет.
– Скажем так, у меня есть свои связи, – говорит он, подмигивая. – Плюс я набрал достаточно очков для лицензии. И у меня есть ресурсы, Сара. Деньги открывают многие двери в мире «Формулы-1». И у меня их достаточно, чтобы открыть любую дверь.
Меня накрывает гневом. Да, талант и упорный труд должны быть важнее денег. Но я знаю, что в реальности всё не так справедливо. Брэндон словно замечает моё смятение и добавляет:
– Я ещё отличный пилот, ты это знаешь. Но в этом мире нужно использовать все доступные преимущества. И я не стесняюсь это делать.
Продегустировав карпаччо из тунца и тартар из свежей красной рыбы и авокадо, я смотрю на часы и понимаю, что нам пора заканчивать ужин. С Брэндоном нужно держать дистанцию.
– Спасибо за вечер, Брэндон, но нам пора, – говорю я, доставая кошелёк.
Брэндон удивлённо поднимает бровь.
– Что ты делаешь, Сара? Я приглашал, я и плачу.
– Нет, это деловой ужин. Мы заплатим сами, – настаиваю я.
Эджертон пытается перехватить счёт, но я оказываюсь быстрее. Передаю карту официанту, игнорируя возмущённый взгляд Брэндона.
– Сара, ты не должна…
– Должна, Брэндон. Так будет правильно.
Камилла одобрительно кивает, а Франц выглядит слегка растерянным.
Когда официант возвращается с моей картой, Брэндон вздыхает, признавая поражение.
– А ты упрямая, Мартинелли, – говорит он с ноткой восхищения в голосе.
Мы встаём из-за стола, идём к выходу, и Брэндон вновь галантно открывает передо мной дверь.
– Позволь подвезти вас до отеля, – предлагает он.
Я уже открываю рот, чтобы отказаться, как вдруг замечаю знакомую фигуру у ресторана напротив. Алекс Росси. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как моё сердце начинает биться чаще. Алекс явно не ожидал увидеть меня в компании Брэндона.
– Знаешь что? Пожалуй, я соглашусь, – говорю я Брэндону, не отрывая взгляда от Алекса.
Эджертон улыбается и открывает дверцу «Феррари». Франц и Камилла снова усаживаются позади. Я замечаю, что Алекс направляется к нам. На его лице нет улыбки.
– Сара, – окликает он меня, – не ожидал тебя здесь увидеть.
– Взаимно, Росси, – отвечаю я холодно.
Брэндон, почувствовав напряжение, вмешивается:
– А, Росси! Как поживаешь, приятель? Надеюсь, готов к завтрашней гонке?
Алекс игнорирует Брэндона, его взгляд прикован ко мне.
– Сара, я должен тебе кое-что сказать.
– Эй, она со мной! – хмурится Брэндон.
– Вообще-то, я сама по себе! – отрезаю я и, стиснув зубы, поворачиваюсь к Алексу. – В чём дело?
Мы отходим на несколько метров, и я чувствую знакомый запах ристретто, идущий от Алекса. Меня тянет к нему. И это – последнее, что мне надо.
– Тебе стоит держаться подальше от Эджертона, – говорит Алекс. Его скулы окаменели.
– Единственный, от кого мне стоит держаться подальше, это ты! – шиплю я в ответ. Ладонь Алекса ложится на мою талию.
– Не смей прикасаться ко мне!
Но Алекс не слушает и уверенно притягивает меня к себе. И, ей-богу, если бы не этот аромат кофе с ноткой ванили, я бы огрела его сумкой по голове. Лицо Росси на миг окунается в мои волосы, и я чувствую его вдох. Похоже, это сводит меня с ума. Мне хочется выплакать все слёзы обиды и забыть о дисквалификации. Хочется вновь оказаться там, на берегу Сан-Ремо, и поцеловать его. Но я сдерживаю себя. Та гонка перевернула мою жизнь.
– Сара, он последний ублюдок, – шепчет Алекс мне на ухо.
– Ты думаешь, я не знаю? – ядовито отвечаю я. Но по-прежнему остаюсь рядом, позволяя Алексу ещё раз вдохнуть аромат моих волос. – А знаешь что? Ты ничуть не лучше!
Я резко делаю шаг назад, лишая себя наслаждения запахом Росси. Ситуация абсурдна настолько, что у меня голова идёт кругом. Я однозначно на грани нарушения этических правил, которые сама же и поставила перед собой и своими коллегами. Или я уже их нарушаю?
Не знаю, что заставляет меня сесть в грёбаную «Феррари», когда Брэндон вновь открывает передо мной дверцу.
Внутри меня всё клокочет. И я ощущаю себя тем самым подростком, вскипающим на раскалённом карте. Чувства, от которых сносит крышу. Меня просто бросает в дрожь.
– Я вижу, ты хорошо знаешь Росси, – нарушает молчание Эджертон.
Я отворачиваюсь к окну, не желая продолжать этот разговор. Но Брэндон не отступает.
– Так вы с ним давно знакомы? – спрашивает он, пытаясь поймать в зеркале мой взгляд.
– Достаточно давно, – отвечаю я сухо, надеясь, что он поймёт намёк и замолчит.
Но Брэндон, кажется, только больше заинтересовался. Его пальцы крепче сжимают руль.
– И какие у вас отношения? Просто друзья или…
– Брэндон, – перебиваю я, – это не твоё дело.
Эджертон усмехается, но я замечаю, как напряглись его плечи.
– Ладно-ладно, просто спросил. Знаешь, Росси – мой главный конкурент в этом сезоне. Хотел узнать, нет ли у него каких-нибудь… слабостей.
Я чувствую, как Камилла толкает меня локтем. Она права, нужно быть осторожнее.
– Если ты ищешь информацию о соперниках, то обратился не по адресу.
Остаток пути проходит в гнетущем молчании. Брэндон сосредоточенно смотрит на дорогу, а Камилла нервно теребит ремешок своей сумки. Когда мы наконец подъезжаем к отелю, я с облегчением выдыхаю. Быстро благодарю Эджертона за вечер, стараясь не встречаться с ним взглядом, и мы с Камиллой торопливо выходим из машины.
Направляясь в номер, я чувствую, как напряжение постепенно отпускает. Теперь нам предстоит серьёзная работа: набросать несколько статей на основе сегодняшних интервью. Пока мы поднимаемся в лифте, я мысленно составляю план. Нужно будет отправить черновики девчонкам в редакцию, чтобы те доработали материал и опубликовали прямо с утра. Завтра читатели должны увидеть свежие, горячие новости из мира «Формулы-1».
Я сижу за ноутбуком, внося правки в статью для редакции. Мои пальцы летают по клавиатуре. Внезапно раздаётся стук в дверь.
– Ты что-то заказала? – Я недоумённо смотрю на Камиллу.
Коллега ошеломлённо открывает рот, и ручка, которую она держала в зубах, падает на пол.
– Нет…
Время – десять вечера. Зачем кому-то понадобилось стучать в наш номер так поздно?
Я медленно встаю с кресла, обмениваясь настороженными взглядами с Камиллой. Подхожу к двери на цыпочках, словно боясь разбудить кого-то, и спрашиваю:
– Кто там?
– Извините за беспокойство, но нас попросили срочно передать цветы для мисс Мартинелли, – отвечает женский голос.
Переглядываюсь с Камиллой. Она пожимает плечами. Я открываю дверь и вижу горничную. В руках она держит изысканный букет фиалок.
– Это вам, – говорит она с вежливой улыбкой, разглядывая нежные цветы.
Я машинально принимаю букет. Фиалки. Бархатные лепестки фиолетовых оттенков: от лавандового до индиго. Аромат цветов мягко наполняет воздух. Букет обёрнут в прозрачную органзу, перевязанную атласной лентой.
– Спасибо, – ошеломлённо благодарю я.
Горничная кивает и уходит. Я закрываю дверь, поворачиваясь к Камилле.
– Ого! – восклицает она. – От кого это?
Я ищу карточку и нахожу маленький конверт, спрятанный между стеблями. Открываю его. Вижу начирканную ручкой и несколько раз обведённую дату и пять букв: TVTTB. Ti voglio tanto tanto bene. Ты мне очень-очень нравишься. Признание в любви. Этого достаточно, чтобы моё дыхание стало неровным.
– Ну? Что там написано? – нетерпеливо спрашивает Камилла.
Я качаю головой, не в силах произнести ни слова. Букет в моих руках кажется невероятно лёгким, но я вот-вот выроню его.
Сердце пропускает удар. Эта дата… Сверяюсь с часами. Учитывая разницу во времени… Восемь лет назад, в этот самый момент… Не могу поверить, что он помнит.
Я сажусь на край кровати, не в силах оторвать взгляда от карточки. Воспоминания нахлынули волной. Картодром в Сан-Ремо, запах бензина, адреналин после гонки – и Алекс…
Наш первый поцелуй.
Пальцы дрожат, когда я провожу ими по нежным лепесткам фиалок. Значит, он помнит?
Я встаю, подхожу к окну. Ночной Бахрейн сверкает огнями, но я вижу лишь отражение в стекле растерянной девушки с букетом фиалок.
– Чёрт возьми, Алекс, – шепчу я, прижимая цветы к груди. – Что ты делаешь со мной?
Мой телефон вибрирует. Сердце замирает, когда я вижу имя отправителя.
«Получила? Надеюсь, букет тебе понравился».
Пальцы зависают над экраном. Что ответить?
– Кто это? – любопытствует Камилла, заглядывая мне через плечо.
Я прижимаю телефон к груди.
Камилла хитро улыбается:
– Да ладно, Сара. Я же вижу, как ты покраснела. Это Брэндон, да?
Качаю головой:
– Нет, не Брэндон.
– Погоди-ка. – Камилла прищуривается. – Это Алекс, верно? Он прислал цветы?
Я вздыхаю, понимая, что отпираться бесполезно.
– Да.
Камилла подпрыгивает от восторга.
– Я так и знала! Между вами явно что-то есть!
– Нет, ничего нет и быть не может! – отрезаю я, но щёки уже пылают. Камилла наблюдает за мной с хитрой улыбкой.
– И что теперь?
Я падаю на кровать, закрыв лицо руками.
– Не знаю. Чёрт, это же непрофессионально!
– Почему? – недоумевает Камилла.
– Потому что я должна быть объективной! А как я могу быть объективной, когда… – Я осекаюсь, не в силах закончить фразу.
Камилла садится рядом, кладёт руку мне на плечо.
– Когда всё ещё что-то чувствуешь к нему? Да?
Я молча киваю, чувствуя, как к горлу подступает ком. Мои мысли путаются, а эмоции захлёстывают с головой. У меня не просто возродились чувства, которые я с болью глушила все эти годы. Происходит катастрофа: я ощущаю, как обида на Алекса начинает размываться. Но что, если он вновь воткнёт мне нож в спину?
Глава 4
Сара
Восемь лет назад
Мы с Мирандой неспешно идём по пляжу, песок скрипит под ногами. Прохладный морской бриз освежает после душного дня. Вдалеке слышны музыка и смех: похоже, вечеринка в самом разгаре.
– Давай, Сара, не кисни! – Миранда толкает меня в бок. – Ты заслужила немного веселья.
Я улыбаюсь, но всё ещё немного нервничаю. Мысли о завтрашней гонке не отпускают.
Мы подходим ближе, и я вижу толпу ребят с трассы. Кто-то танцует, кто-то сидит у костра. Диджей играет какой-то модный трек, басы которого отдаются в моей груди.
– Смотри, там Марк! – шепчет Миранда, указывая на группу парней у бара. – Может, подойдём?
– Ты же знаешь, что он меня бесит. Давай лучше…
И тут я замечаю Алекса. Он стоит в стороне от тусовки, разговаривая с кем-то из механиков. На нём простая белая футболка и джинсовые шорты, но даже в этом кежуал-луке он выглядит потрясающе.
Наши взгляды встречаются. Алекс улыбается мне и машет рукой.
– О, кажется, кто-то тебя заметил, – хихикает Миранда. – Иди к нему, я пока потусуюсь у бара.
– Но… – начинаю было я, но подруга уже растворилась в толпе.
Глубоко вздохнув, я направляюсь к Алексу. Он тоже идёт ко мне.
– Привет. – Его улыбка становится шире. – Рад, что ты пришла.
– Привет. – Я стараюсь говорить непринуждённо. – Классная вечеринка, да?
– Неплохая, – кивает Алекс. – Хотя, если честно, я больше люблю тихие посиделки у костра.
– Правда? – удивляюсь я. – Я тоже.
Мы стоим молча несколько секунд, просто глядя друг на друга. Музыка и шум вечеринки словно отходят на второй план.
– Хочешь прогуляться? – вдруг предлагает Алекс.
Я киваю, не в силах сдержать улыбку:
– С удовольствием.
Мы идём вдоль берега, волны лижут наши босые ноги. Алекс рассказывает о своей первой гонке, и я не могу сдержать смех, представляя, как он врезался в тюки сена на первом же повороте.
– Эй, не смейся! – Он шутливо толкает меня плечом. – Я был совсем малышом.
– Ладно-ладно, – улыбаюсь я. – У меня тоже был похожий случай. Помнишь ту гонку в Монце?
Мы погружаемся в воспоминания, обсуждая каждый поворот, каждый обгон. Удивительно, как легко с ним разговаривать. Время летит незаметно.
Вдруг Алекс останавливается напротив клумбы, усыпанной фиалками.
– Подожди здесь, – говорит он, подходя к цветам.
Я наблюдаю, как он аккуратно срывает цветок.
– Вот, это тебе. – Он, слегка смущаясь, протягивает мне фиалку.
– Спасибо, – шепчу я. – Красивая.
– Сара, ты… – Алекс смотрит на меня в упор. – …мне нравишься.
Я перестаю дышать и замираю, глядя в его тёмные глаза. Моё сердце бешено колотится, а в животе порхают бабочки. Алекс стоит так близко, что я чувствую тепло, идущее от него.
– Ты мне тоже нравишься, – выдыхаю я едва слышно.
Алекс медленно наклоняется ко мне. Я закрываю глаза, чувствуя его дыхание на лице. Наши губы соприкасаются в нежном, осторожном поцелуе.
Губы Алекса – мягкие и тёплые, с лёгким привкусом кофе и ванили. Его запах сводит меня с ума. Я чувствую, как его рука бережно обнимает меня за талию. Мои пальцы скользят по его шее.
Поцелуй продолжается, становясь более страстным. Я теряюсь в ощущениях, забывая обо всём на свете. Есть только мы двое, шум прибоя и звёзды над головой.
Внезапно тишину нарушает звонок моего телефона. Я вздрагиваю, увидев на экране: «Папа».
– Алло? – отвечаю я, стараясь скрыть волнение.
– Сара, вы где? – Голос отца звучит строго. – Уже почти полночь!
– Мы… мы просто гуляем, пап, – пытаюсь объяснить я, ругая себя за то, что потеряла счёт времени.
– Немедленно возвращайтесь в отель. Завтра важный день, тебе нужно выспаться.
– Прости, сейчас вернёмся.
– Жду вас.
Отец вешает трубку. Я вздыхаю, поворачиваясь к Алексу.
– Мне нужно идти, – говорю я с сожалением. – Отец…
Алекс кивает с пониманием:
– Конечно, я провожу тебя. – Он обнимает меня, окутывая теплом. – Фиалка, – шепчет он мне в ухо бархатным голосом, вызывая дрожь по всему телу.
Я вздыхаю. Момент волшебства разрушен, но в груди всё ещё теплится нежность.
– Нужно найти Миранду, – говорю я, и мы направляемся обратно, к танцующим.
Музыка становится громче, басы отдаются в ушах. Я оглядываюсь, пытаясь найти подругу в толпе.
– Вон она. – Алекс указывает на бар.
Миранда сидит на высоком стуле, болтая с каким-то парнем. Завидев нас, она широко улыбается.
– О, вот вы где! – восклицает она. – А я уж думала, вы сбежали.
– Пора возвращаться, – говорю я, стараясь перекричать музыку. – Отец звонил.
Миранда закатывает глаза, но послушно слезает со стула.
– Ладно, пойдём. Было весело! – Она машет рукой своему собеседнику.
Мы втроём выбираемся из толпы и идём по пляжу в сторону отеля. Ночной бриз приятно холодит разгорячённую кожу. Я украдкой поглядываю на Алекса, вспоминая наш поцелуй. Его рука слегка касается моей, посылая мурашки по коже.
Вдалеке показываются огни отеля.
– Ну, вот и пришли, – говорит Миранда. – Спасибо, что проводил нас, Алекс.
– Не за что, – отвечает он. – Увидимся завтра на трассе?
Я киваю, не в силах сдержать улыбку.
– Обязательно.
Попрощавшись с Алексом, я замечаю, как из дверей отеля выходит отец. Его лицо искажено гневом, и я чувствую, как ком встаёт в горле. Отец направляется прямо к нам, не сводя с меня пронзительного взгляда.
– Сара! – рявкает он. – Что это значит? У тебя же завтра квалификация и гонка!
Я съёживаюсь под его суровым взглядом, чувствуя, как краска стыда заливает щёки.
– Папа, я…
– Молчать! – перебивает он. – Ты что, не понимаешь, насколько важна завтрашняя гонка? А ты шляешься неизвестно где до полуночи!
Миранда неловко переминается с ноги на ногу рядом со мной.
– Мы просто немного прогулялись по пляжу, – пытаюсь я объяснить. – Я не думала, что…
– Вот именно, ты не думала! – Отец уже кричит. – Ты никогда не думаешь о последствиях! Ты хочешь всё испортить в последний момент? И кто был этот тип, который вас провожал?
– Просто друг! – Я чувствую, как слёзы подступают к глазам.
– Никаких друзей до конца чемпионата!
– Прости, пап, – тихо говорю я. – Это больше не повторится.
– Конечно, не повторится, – отрезает он. – Потому что ты сейчас же идёшь в номер. И чтобы я больше не видел тебя с подобными, – он кидает презрительный взгляд вслед уходящему Алексу, – отвлекающими факторами.
– Хорошо.
Мы с Мирандой спешим в номер. Я уверяю её, что всё хорошо. Но потом, уже оказавшись в кровати, беззвучно плачу в подушку.
***
Алекс
Настоящее время
Закрываю глаза. Глубокий вдох. Выдох. Концентрируюсь на предстоящей гонке. Прокручиваю в голове каждый поворот трассы, каждую прямую.
Открываю глаза. Взгляд фокусируется на приборной панели. Руки ложатся на руль. Я готов.
– Пять минут.
Двигатель оживает. Его рёв заглушает все остальные звуки. Адреналин начинает бурлить в крови.
– Выезжаем.
Плавно трогаюсь с места. Впереди – стартовая решётка и восемнадцать соперников. Но я знаю: сегодня мой день. И где-то здесь – она, та, которая следит за мной и за гонкой.
Эджертон совсем рядом, но я скоро дам ему понять, что у него нет шансов. Ни на трассе, ни с Сарой.
Я вхожу в поворот на предельной скорости. Брэндон пытается обойти меня справа, но я не даю ему ни сантиметра. Мы несёмся бок о бок, колесо в колесо. Я чувствую, как адреналин пульсирует в висках.
Внезапно Брэндон резко дёргает руль влево. Наши болиды соприкасаются. Искры летят из-под днища. Меня начинает заносить.
– Каволо! – выкрикиваю я, борясь с управлением.
Мгновение растягивается в вечность. Я вижу, как трасса начинает вращаться перед глазами. Но паники нет. Только жёсткая решимость.
Инстинктивно выворачиваю руль в сторону заноса. Педаль газа вжата в пол. Я знаю: сбросить скорость сейчас означает проиграть.
Болид вибрирует, словно вот-вот развалится на части. Но я чувствую его, как продолжение собственного тела. Мы справимся. Мы должны.
Краем глаза замечаю, что Брэндон теряет контроль над ситуацией. Его машина вылетает с трассы, поднимая облако пыли и гравия.
А я выравниваю свой болид. Колёса вновь цепляются за асфальт. Я вырываюсь вперёд, оставляя позади остальных соперников.
– Отлично сработано, Алекс! – кричит инженер по радио. – Ты в порядке?
– Всё нормально, – отвечаю спокойно, хотя сердце всё ещё колотится как безумное. – Машина в норме. Продолжаем гонку.
Я не позволяю себе отвлекаться на произошедшее. Впереди ещё много кругов. Концентрируюсь на трассе, на каждом торможении и разгоне.
Я мчусь, и каждый поворот – как танец на лезвии ножа. Мысли о Брэндоне улетучиваются, остаётся только гонка. Я чувствую, как болид вибрирует подо мной, как шины цепляются за асфальт.
– Алекс, у тебя отрыв в три секунды, – сообщает инженер. – Держи темп.
Я не отвечаю. Слова сейчас лишние. Всё моё существо сосредоточено на управлении машиной. Я вхожу в очередной поворот, выжимая максимум из болида.
Круг за кругом я наращиваю преимущество. Соперники остаются далеко позади. Я словно в трансе: есть только я, машина и трасса.
Внезапно я замечаю, что приборная панель начинает мерцать. Чёрт! Ещё и цифры с буквами на дисплее расплываются, превращаясь в смазанную кашу.
Я моргаю, пытаясь сфокусироваться. Но мой мозг отказывается разбирать показания. Сколько топлива осталось? Какая температура двигателя?
– Алекс, что происходит? – Голос инженера звучит обеспокоенно. – Твои показатели скачут.
– Всё нормально, – выдавливаю я сквозь зубы. – Небольшие помехи на дисплее.
Я уверен, что могу победить, но не хочу, чтобы команда сомневалась во мне или в моих способностях.
Продолжаю гнать вперёд, полагаясь теперь только на свои ощущения. Я знаю эту трассу. Знаю свой болид. Я справлюсь.
Последние круги превращаются в настоящее испытание. Я не вижу ни времени круга, ни расстояния до соперников. Еду вслепую, доверяя только своему чутью.
Наконец вижу клетчатый флаг. Пересекаю финишную черту.
– Алекс, ты сделал это! – вопит инженер. – Первое место!
Облегчение накрывает меня волной. Я сбрасываю скорость, чувствуя, как напряжение отпускает.
Я медленно въезжаю в боксы, где меня встречает ликующая команда. Механики и инженеры окружают болид, хлопая меня по шлему и плечам. Я вылезаю из кокпита. Ноги слегка дрожат.
– Невероятное выступление, Алекс! – кричит главный инженер, пожимая мне руку. – Ты справился с заносом, как настоящий мастер!
Я киваю, не в силах подобрать слова. Адреналин всё ещё бурлит в крови.
– Спасибо, ребята, – наконец выдавливаю я. – Без вас этого бы не случилось.
Команда продолжает орать и радоваться, но внутри закрадывается сомнение. Что, если я вновь не смогу разобрать показатели датчиков? В самый критический момент? Чёртова дислексия!
Я стою в зоне охлаждения. Пот всё ещё стекает по лицу, но адреналин постепенно отпускает. Рядом со мной – Макс Резнати, занявший второе место. Он выглядит уставшим, но довольным. Я искренне рад за него. Пусть на трассе мы конкуренты и друг другу поблажек не даём, но вне трассы Макс – мой друг, с которым можно обсудить стратегии и манёвры. Я рад быть с ним в одной команде.
– Чёрт возьми, Алекс, это была адская гонка! – восклицает он, хлопая меня по плечу. – Тот момент с Эджертоном… Я думал, ты вылетишь!
Я вспоминаю манёвр Брэндона. Это было опасно. Не знаю, что нашло на парня и почему он решил так рискнуть в самом начале сезона.
– Я тоже так подумал на секунду. Но в такие моменты просто отключаешься и действуешь на инстинктах.
Макс кивает, понимающе улыбаясь. Мы оба знаем, что значит балансировать на грани в погоне за победой.
– А ты неплохо держался за мной, – подмигиваю я ему. – Ещё пара кругов – и кто знает…
– Да ладно тебе, – смеётся Макс. – Честно заслуженная победа. – Он протягивает «пять» и сжимает мою руку.
Мы берём бутылки с водой, жадно глотаем холодную жидкость. Здесь, в зоне прохлаждения, мы можем немного расслабиться перед церемонией награждения и отойти от шестидесятиградусной духоты болида.
– Как думаешь, это приблизило тебя к «Формуле-1»? – спрашивает Макс, понизив голос.
Я задумываюсь на мгновение.
– Надеюсь. Но ты же знаешь, как это работает. Одной победы мало.
– Да, но такие выступления не остаются незамеченными. Ты сработал чисто и точно в поворотах! – подбадривает меня Макс.
Я киваю: отчасти это и его заслуга. Если бы мы вместе не прошли пешком все пять с половиной километров трассы Сахир, обсуждая траектории, мне было бы сложнее всё запомнить и показать нужный результат.
Мысли вновь уносят меня к последним кругам гонки, когда я знал, что чувствую болид, что могу его вести к финишу, однако… Не смог прочитать, что именно случилось в тот момент. Лишь чувствовал. Я знаю, как важна командная работа в «Формуле». Что, если в следующий раз чтение датчиков окажется решающим в гонке?
– Эй, ты чего завис? – Макс щёлкает пальцами перед моим лицом. – О чём задумался?
– Да так, ни о чём, – отмахиваюсь я. – Просто прокручиваю гонку в голове.
Я выхожу из зоны прохлаждения, ощущая приятную усталость. Макс идёт рядом, мы обмениваемся шутками о самых напряжённых моментах гонки.
Мир вокруг замирает, когда я замечаю её. Сара стоит в толпе журналистов. Наши взгляды встречаются. Я забываю обо всём: о гонке, о победе, о предстоящей церемонии награждения. Есть только она. И сейчас мне чертовски хочется вновь вдохнуть её аромат. Она выглядит потрясающе в своей белой блузке кежуал, с волосами, отливающими мягким блеском на закатном солнце.
Я приближаюсь именно к ней, хоть и знаю, что делать этого не стоит. Артур часто напоминает, что к журналистам нужно относиться беспристрастно. Но мне плевать. Я не могу сдержать улыбку, видя, как Сара пытается сохранить профессиональное выражение лица.
Я уверен, напоминание о нашем первом поцелуе не оставило её равнодушной. Её губы слегка приоткрываются – так же, как тогда, в самый первый момент нашей близости. Она помнит.
– Алекс! Алекс! – звучат с разных сторон голоса репортёров. – Можно комментарий о гонке?
Однако я подхожу вплотную к Саре, еле удерживая себя от того, чтобы поцеловать её. Она, словно ожидая этого поцелуя, не двигается с места и смотрит мне прямо в глаза. Дистанция между нами укоротилась до неприличия.
Я стою прямо перед Сарой. На мгновение кажется, что мы снова стали теми подростками на пляже в Сан-Ремо.
– Поздравляю с победой, Алекс, – говорит она, стараясь сохранить ровный тон. Ей не нужно кричать, как остальным журналистам. Я слышу только её. – Могу я задать пару вопросов для Motors Magazine?
– Конечно, Сара, – киваю я, не отводя от неё взгляда.
– Расскажи о самом напряжённом моменте гонки.
– Без сомнения, это был инцидент с Эджертоном, – отвечаю я, стараясь сосредоточиться на вопросе Сары, а не на её губах. – Когда наши болиды соприкоснулись, но мне удалось удержать машину на трассе.
– Впечатляющее мастерство, – кивает Сара. – А что ты чувствовал в этот момент?
– Адреналин, концентрацию и… – Я запинаюсь, глядя ей в глаза. – И спокойствие. Словно я знал, что справлюсь.
Я вижу, как Сара слегка прищуривается и в её глазах появляется хитрый блеск. До меня доносится фиалковый аромат.
– Алекс, – начинает она, и я напрягаюсь, почувствовав, как меняется тональность её голоса. – Многие зрители заметили, что перед инцидентом с Эджертоном ты довольно агрессивно блокировал его попытки обгона. Некоторые даже говорят, что ты намеренно спровоцировал столкновение. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Её вопрос застаёт меня врасплох. Сара смотрит на меня пристально, словно пытаясь прочитать мои мысли.
– В гонке всегда есть борьба, но я никогда не стал бы намеренно подвергать опасности другого гонщика.
Сара не отступает:
– Но ты же понимаешь, что такое поведение на трассе может быть расценено как неспортивное? Особенно учитывая твою историю с… определёнными инцидентами в прошлом.
Я чувствую, что непроизвольно сжимаю кулаки. Сара явно намекает на наш с ней злополучный случай восемь лет назад, и её слова бьют прямо в цель. Горечь и обида в её голосе – словно острый нож. Мне хочется объяснить, рассказать правду, выложить всё как есть, но я знаю, что сейчас не время и не место для этого. Взгляд Сары прожигает меня насквозь. Момент растягивается, словно резина, готовая вот-вот лопнуть.
Сара открывает рот, чтобы что-то добавить, но нас прерывает Артур.
– Прошу прощения, мисс, но Алексу пора на церемонию награждения, – говорит он, кладя руку мне на плечо.
Я благодарен своему менеджеру за вмешательство, но в то же время мне не хочется уходить от Сары.
– Мы можем поговорить об этом позднее, – говорю я, прежде чем повернуться и последовать за Артуром.
Я поднимаюсь на подиум. Вокруг гремят аплодисменты, вспышки камер ослепляют. Макс и третий призёр уже стоят на своих местах. Я занимаю верхнюю ступень, звучит гимн, но я едва его слышу. Мысли всё ещё возвращаются к разговору с Сарой. Её слова эхом отдаются в голове, смешиваясь с торжественной музыкой.
Официальный представитель приближается с кубком. Я протягиваю руки, и прохладный металл ложится мне в ладони. А после того, как нам вручают огромные бутылки «Магнума», Макс обливает меня шампанским с ног до головы, я отвечаю тем же. Мы смеёмся как дети, забыв и о соперничестве, и о напряжении недавней гонки.
Ещё один шаг к мечте о «Формуле-1». Но смогу ли я сделать шаг к тому, чтобы вернуть доверие Сары?
Я спускаюсь с подиума, всё ещё ощущая вкус шампанского на губах. Эйфория победы постепенно уступает место усталости. Хочется поскорее добраться до своего моторхоума и немного отдохнуть.
Внезапно я слышу знакомый голос.
– Эй! Чемпион! – зовёт меня Лиза.