Влад Райбер
Страна вечного детства
У меня было ощущение, что кто-то из меня вытягивает силы, вытягивает жизнелюбие. Я догадывался, что всё из-за этой бабки! Но как было трудно перестать являться в тупиковый район!
Одним вечером, возвращаясь с работы, я не стал туда заезжать. Поехал сразу домой и зарёкся, что больше на ту улицу не сунусь!
И потихоньку дурные мысли перестали меня посещать. Я опять увлёкся работой, снова научился радоваться мелочам. Мне больше не хотелось думать о ненастоящих людях.
Но однажды я нарушил слово, данное самому себе. В тупиковом районе расселили последний дом и теперь там никто не жил. Все ветхие жилища собирались сносить в скором времени.
Территорию уже обнесли ограждением. А мне не давала покоя мысль: что та старуха? И сейчас метёт тротуар?
Я приехал к пяти часам вчера. Пройти на закрытую территорию оказалось несложно. Несколько листов в жестяном заборе были вырваны, да там никто ничего и не охранял.
Как я и думал: старухи не было. Ей ведь было нужно, чтобы люди ходили рядом, а теперь район пустой…
Но заглянув в подвальные окна, я увидел знакомую фигуру – сидит старуха на корточках, метлу на коленях держит.
Страшно было, но любопытство оказалось сильнее. Я открыл подвальную дверь, дёрнув ручку несколько раз. Замок оказался хлипкий. Спустился вниз. Бабка сидела, не шевелилась. Я подошёл ближе и увидел, что это не старуха, а одетая в старые тряпки фигура, не то из глины, не то из грязи!
Я её только тронул, а она грохнулась на пол и развалилась на куски. Весь подвал заполнило облако пыли.
Не бессмертные всё-таки эти ненастоящие люди. Ходят они среди нас, питаются нами. Наши хорошие эмоции съедают, вытягивают из нас все приятные мысли, оставляя только уныние и скорбь. А без нас эти существа чахнут и быстро погибают. Вот почему они держатся рядом с толпой, но стараются оставаться незаметными.
Наверное, отчасти из-за этих ненастоящих людей мой друг впал в депрессию и умер от пьянства, да и я сам чуть не потерял интерес к жизни.
Теперь я стараюсь держаться подальше от людных улиц. Там всегда есть кто-нибудь серый, как тень. Ходит среди людей, ничем из толпы не выделяется…
Пчелиный дом
Так уж сложилось, что работа – моё единственное увлечение в жизни. Кроме неё у меня почти нет никаких интересов и новых впечатлений я не желал. Даже моё путешествие в деревню получилось незапланированным. Наверное, я совсем не умею отдыхать и по курортам ездить не люблю, но на работе сказали, что до конца года все должны отгулять свои отпуска, а я тем более, потому что имею привычку копить отпуска и создавать трудности бухгалтерии.
И когда меня заставили написать заявление, я решил провести две свободные недели по-простому, поближе к нашей природе, вот и напросился в гости к сестре. Она уже несколько лет живёт в деревне со своим мужем.
Раньше мы с зятем Матвеем были мало знакомы, виделись только на их свадьбе и ещё пару раз на семейных праздниках. Он был рад моему приезду, сам Матвей из деревни выезжал редко, и ему было интересно провести время с малознакомым человеком. Водил он меня в лес, надеясь встретить и показать мне лисиц. Потом взял с собой на рыбалку. Я не любитель, но посидеть на берегу, полюбоваться октябрьскими пейзажами, было приятно, а то не вижу ничего кроме офисных стен.
И пока мы сидели с удочками, Матвей мне рассказывал истории одну за другой. Говорил, что в той реке водятся огромные рыбы, которые живут по двести лет, рассказывал про сокровища, запрятанные в гражданскую войну, купцом, что здесь жил. Закопал он где-то нефритовую шкатулку, полную николаевских червонцев, а потом так получилось, что за кладом возвращаться было некому. Так и лежат где-то сокровища среди вековых тополей.
Матвей говорил, что всё никак не соберётся купить металлоискатель и хорошенько всё там обследовать. Он сам в эти легенды верил и его обижало то, что я над ним за это посмеивался.
– Хочешь, покажу тебе такое от чего у тебя челюсть отвиснет? – спросил он. – У нас тут есть одно очень интересное место. Я туда ходить не люблю, но ради тебя сходим.
– Давай. Почему нет? – сказал я, восприняв его предложение как вызов. Думал, ничем меня нельзя удивить. Но у меня и правда отвисла челюсть, когда зять привёл меня в Пчелиный дом.
Так в деревне называли небольшой заброшенный домишко из пеноблока. На участке валялись разваленные самодельные ульи, среди мокрой листвы торчали сухие стебли сорняков в человеческий рост. Под деревьями гнили несобранные яблоки.
Матвей где-то добыл ключи от этого дома и запустил меня туда, а сам остался снаружи. Говорил, раз я ни во что не верю, то и бояться мне нечего, а ему суеверному ходить туда страшно.
Зять сказал, чтобы я осмотрел дальнюю комнату. Я прошёлся по коридору, заглянул на небольшую кухню, заглянул в спальню. В этом доме даже мебель была. И холодильник, и стиральная машина… Было ощущение, что я влез на чужую дачу, где хозяева просто не появляются осенью. Разве дома бросают со всем, что в них есть?
Я нашёл ту самую дальнюю комнату. Войдя туда, я не сразу понял, что вижу. Стены в той комнате были сплошь чёрными и неровными, все в буграх, и с потолка свисали пузатые наросты. Я присмотрелся: да, это же сухие пчелиные соты! Они заполняли всю комнату, не было на стенах ни одного пустого участка. Даже пол покрывала толстая корка застывшего воска, и окно в комнате было жёлтым как янтарь. Выглядело это крайне омерзительно. Не думал, что страдают трипофобией, но оказавшись в месте, где меня со всех сторон окружали бесчисленные скопления мелких дыр, я ощутил в теле нервную дрожь. Волоски на руках встали дыбом. Казалось, вот-вот из этих бесконечных дырочек начнут выползать насекомые. Мне даже показалось, что в стенах что-то мельтешит, но у меня просто рябило в глазах. Соты были пустые и мёртвые.
Матвей был доволен, увидев моё лицо, когда я вернулся. Я стал спрашивать, как такое возможно, и зять рассказал мне очередную невероятную историю.
В том доме всего полгода назад, жила супружеская пара. Мужчина сорока лет женился на двадцатисемилетней девушке и привёл её к себе в дом.
Того мужчину звали Антон. Матвей знал его лично. Не то, чтобы приятельствовали, но руки при встрече жали. Антон увлекался пчеловодством, соорудил у себя на участке ульи. Мёда с домашней пасеки получалось не много, но было это занятие мужику интересно.
В конце прошлого апреля в один из ульев Антона прилетела чужая пчела. Такое случается – иногда другие пчёлы прилетают, а их принимают в семью. Но это насекомое оказалось необычное. Оно двигалось в несколько раз быстрее других пчёл. Она занималась сбором мёда и заполняла одну соту за другой. Перемещалась с место на место так быстро, что трудно было разглядеть её в полёте. А спустя пару дней уже несколько пчёл в том улье стали такими же быстрыми, ещё день спустя уже все летали, как маленькие жёлтые молнии.
Антон диву давался. Разве такое бывает? Мужчина был одержим наблюдениями. Он целые дни проводил у своих ульев. Открывал, доставал рамки, смотрел. Только рассвет, а он прочь из постели и бежал смотрел, что на пасеке изменилось за ночь.
Жена тревожилась. Ей не нравилось, что Антон с головой бросился в дело, которое ещё недавно было невинным увлечением для души.
«Вирус скорости», как он это назвал, распространился и на другие ульи. И пусть у пасечника-любителя было не так много пчёл, вскоре все рамки в ульях были «запечатаны» зрелым мёдом.
Мужчина собрал соты, откачал мёд, попробовал. Хороший был мёд! Антон радовался, думал, что так можно и своё производство наладить. Сколько мёда можно собрать! Только жена была против таких экспериментов, говорила ему: не вздумай этим людей кормить. Неизвестно почему насекомые так себя ведут, может они больные или мутанты какие-нибудь. Сначала надо на экспертизу продукт отдать и насекомых тоже.
Мужу не нравилось, что она так говорит, строил из себя эксперта, оправдывал поведение насекомых тем, что они друг у друга учатся. Прилетела в семью новая пчела с особыми навыками, другие их переняли и тоже стали быстрее трудится.
Однако повод для беспокойства был – жизнь насекомых протекала очень странно. От интенсивной работы в ульях всегда была высокая температура, руку засунешь – горячо. Вместе с тем, пчёлы быстро рождались, быстро развивались и также быстро умирали. Днища ульев заполнялись трупиками, а из сот каждый день выползали всё новые и новые пчёлы.
Для насекомых, они вели себя неестественно. Их полёт был нервный, дёрганый, суетливый. Проносясь роем, пчёлы создавали под собой воздушный поток такой силы, что трава пригибалась к земле.
Сетка едва защищала лицо от ударов. Насекомые с силой врезались в неё. Приходилось вдвое дольше окуривать ульи, чтобы успокоить пчёл перед сбором мёда.
А потом стало твориться нечто по-настоящему жуткое. Однажды вечером в дом через откидную створку влетел целый рой насекомых. Выгнать их из комнаты не получилось. Тогда Антон оставил окно открытым, а дверь в комнату закрыл, думал покружат, покружат и улетят сами. Жена боялась, говорила, что дверь не плотно закрывается, пчёлы ночью в спальню залетят.
Дверь уже подрагивала и было слышно, как с той стороны в неё будто колотят. Страшно! Девушка сказала, что лучше пойдёт ночевать в дом к родителям. Мужчина придвинул комод к двери. Только так он смог уговорить жену остаться.
Утром супруги проснулись, услышали нарастающий гул из коридора. Вышли и увидели, что ящики комода шевелятся, слегка двигаются туда-сюда. Мужчина взялся за ручку. Жена подскочила, хотела его остановить, но было поздно, он уже приоткрыл ящик и оттуда вырвался чёрный поток злобных насекомых. Они градом осыпали хозяев дома, агрессивно впивались жалами.
Супруги выбежали на улицу в чём были. Все покусанные. Мужику-то ещё ничего, а девушка попала в больницу с распухшим горлом, чуть не задохнулась.
Оказалось, за ночь насекомые пролезли через щель в двери в небольшое отверстие в задней части комода. Там они тут же размножились и устроили себе улей. Выдвижные ящики были полны сот. А, что в комнате творилось! Там тысячи насекомых висели чёрной тучей и жужжали. Облепили, стены и потолок массивными восковыми наростами. Теперь Антону стало ясно, что эксперимент вышел из-под контроля.
Он ужаснулся, подумав, что случится тут за несколько дней? Пчёлы весь дом превратят в свой улей, где людям не останется места.
До того дня Антон верил, что пчёлы – это очень полезные и ценные для экосистемы насекомые. Но эти были просто чудовищами. Нужно было избавиться от них, пока они всё ещё были привязаны к этому месту.
Решил Антон пчёл потравить. Взял серый фитиль, кинул во все ульи. Поджёг фитили в каждой комнате, задымил весь дом. Все пчёлы передохли, ни одной не осталось. Он вымел из дома горы трупиков, но когда жена вернулась из больницы, то Антон выступил против того, чтобы убрать из комнаты пчелиные соты. Сказал, что пригласит домой журналистов, телевизионщиков. Был уверен, что сможет разбогатеть на сенсации.
Жена не одобряла, чтобы в дом постоянно ходили незнакомые люди. Ей хотелось спокойной жизни, да и забыть поскорее про этот кошмар. Она же едва не погибла из-за этих адских почёл.
Но мужчина и от собранного мёда тоже отказывался избавляться, ведь он его ел и с ним ничего не случилось. Зачем продукты выбрасывать?
И вроде кончились напасти, но потом этот мужчина исчез. Жена одним утром проснулась, а его нет нигде. Сколько искали так и не нашли. Девушка недолго пожила в этом доме одна и съехала обратно к родителям.
С тех пор странная она стала, вся в себе, ни с кем не разговаривает, даже здоровается с людьми редко.
– Можешь не верить, но это всё у нас на глазах происходило, – сказал Матвей. – Я сам на этих его скоростных пчёл приходил посмотреть. Они двигались как «на перемотке». Жуть! Хорошо, что он их потравил.
– А куда он сам делся? – спросил я.
– Этого никто не знает, но, скорее всего, умер, – ответил Матвей.
– С чего ты взял? – не понял я.
– Призрак его тут многие видели, – шёпотом сказал зять. – Думаешь, почему я с тобой в дом не пошёл? Я ульев не боюсь. А с привидениями встречаться не хочется.
«Трепло!», – подумал я. Всю историю испортил. Я почти поверил, а он опять про призраков начал.
Мы шли домой, а Матвей всё рассказывал, что видели Антона на берегу – появился он и исчез. А в другой раз видели его в окне своего дома в комнате с ульями. И был он страшный… При жизни такой статный, крепкий, а тут тощий, бледный, волосы редкие.
Душа его не успокоилась. Что с ним случилось осталось загадкой. Может пчёлы вернулись и его сожрали, а может жена его убила или он сам тем мёдом отравился и умер, а жена тело спрятала, чтобы на неё не подумали. Не зря же ходит, молчит. Наверное, знает что-то! Так рассуждал Матвей.
Я его послушал и забыл. Наверное, и не вспомнил бы снова эту историю, но к концу моего отпуска произошло ещё кое-что, из-за чего в деревне случился переполох.
В Пчелином доме обнаружили мёртвого человека. Это был неизвестный старик лет семидесяти. Пока ехала полиция у дома собрались люди. Я тоже туда пришёл с Матвеем. Была там и жена пропавшего Антона. Её, кстати, звали Карина. Она заходила в дом и вышла оттуда в слезах.
Всё стояла и плакала. К ней подошли спросить, что случилось.
Девушка была уверена, что этот старик и есть её муж. Местные жители говорили, что он и правда похож на пропавшего хозяина дома, будто его близкий родственник. Но не мог это быть он сам. Антону было всего сорок, выглядел он моложе своих лет, а это лысый старик с сединой в бороде.
Но Карина объяснила почему она так считает. Когда её муж пропал, она ещё некоторое время жила в доме, и творились там странные вещи. Сквозняки свистели, вещи перемещались с места на место. Из холодильника пропадала вся еда, исчезли все соленья на зиму. А однажды днём она увидела своего мужа в постели спящим. Хотя она не сразу поняла, что он спит. Казалось, что мужчина бьётся в конвульсиях, а на самом деле лишь ворочался во сне. Мужчина резко вздрагивал, меняя положение. Он то лежал на одном боку, то на другом, то на животе, а потом одеяло взлетело к потолку, и он исчез.
Оказалось, что Антон не пропадал. Он подхватил тот загадочный «вирус скорости». Все процессы в его теле ускорились настолько, что одна минута тянулась для него как час, а люди и всё вокруг двигалось так медленно, что различить движение для него было всё равно, что наблюдать за ростом растений.
Карина сказала, что об этом ей муж сам рассказал в письме. Другого способа связаться с ней он не нашёл, хотя всё это время был рядом. Для людей мужчина передвигался так быстро, что они не могли его увидеть. Лишь, когда он спал минут пять или семь, жена видела его в постели.
В том письме Антон написал, что это случилось с ним, как и с его пчёлами, скорее всего, из-за мёда. И хорошо, что он один его ел и никого не угощал.
Ещё он писал, как ему одиноко жить среди людей-статуй, а одна ночь для него длится почти как месяц. Неделя по ощущениям – дольше года.
«…сначала я думал, что время остановилось, но потом догадался, что это я стал слишком быстрым. Смотрю в календарь – для вас только десять дней прошло, а я уже успел забыть твой голос. Звуки для меня теперь совсем другие, растянутые, похожие на шум и неприятные для слуха. Долго приходилось к ним привыкать.
Я забыл каково это, видеть в небе пролетающих птиц, а зависших в воздухе. Вижу тебя на кухне – ты плачешь. Я покидаю дом, прохожу весь лес, болтаюсь где-то от скуки, засыпаю, просыпаюсь, возвращаюсь домой, а ты до сих пор сидишь на кухне и плачешь.
Я старался не впадать в уныние, думал, что рано или поздно замедлюсь и всё станет как прежде, но сейчас уже на это не надеюсь. Были у меня мысли, подкладывать этот мёд к тебе в еду. Или подкинуть ещё кому-нибудь, чтобы сравнять с собой по скорости. Но я никого не хочу обрекать на подобные муки, и, чтобы не было такого соблазна от проклятого мёда я избавился. Будь спокойна».
Разбирать эту писанину было нелегко, в некоторых местах бумага была порвана, будто автор письма то и дело случайно протыкал лист ручкой, а ещё местами текст был написан одним только нажимом, словно чернила не успевали за быстрой рукой.
Потом были и другие письма, они появлялись кучами, стопками. Их было так много, что Карина не успевала их читать. Девушка не выдержала всего этого, сбежала из дома. Но и потом она ещё некоторое время ощущала рядом присутствие мужа. Находила где-нибудь подброшенное письмо. Читать их не было сил. Это писал уже какой-то другой человек, помудревший, прочитавший сотни книг, но давно утративший способность общения с людьми.
Мужчина стал не только невероятно быстрый, он ещё и стремительно старел. За наши полгода он прожил около тридцати лет. И только теперь, когда он навсегда замер, люди смогли его увидеть. Вот он лежал в пустом доме на кровати мёртвый…
Все оставшиеся дни в деревне, я только и думал обо всём произошедшим. Хотелось бы мне знать, а откуда взялась та первая «скоростная пчела», что прилетела на пасеку Антона?
– Наверное, это учёные в своих лабораториях создали новый вид, – предположил Матвей, он был конченным конспирологом. – Пчёлы на планете вымирают, а без них нам всем конец. Вот учёные, наверное, экспериментировали, хотели численность пчёл повысить. Сделали их такими, чтобы размножались побыстрее. Но потом увидели, что они на всё остальное влияют вот так – других могут скоростью заразить, и учёные уничтожили своих насекомых. Наверное, одна пчела всё-таки выжила и добралась до пасеки Антона.
А сестра мне сказала:
– Не верь всему, что болтают в деревне. Может Карина, потеряв родного человека, рассудком двинулась, и муж ей только казался и письма она сама себе писала. А старик… Да, мало ли? По берегу сколько бичей ходят. Один из них в пустой дом забрался переночевать и умер. Вот и всё объяснение.
Но я теперь я и не знаю во что мне верить, а во что не верить.
Одинокие
Есть в больших городах одинокие люди, у которых нет семьи, нет друзей. Они никого не приглашают к себе в гости, а просто ведут тихую, незаметную жизнь. А вдруг кто-нибудь из них так же тихо умрёт в своей квартире? Как вы считаете: кто ходит и проверяет не случилось ли чего с этими затворниками, живы ли он ещё? Никто! Да, никакого учёта одиноких граждан не существует. Человек может умереть, и никто об этом не узнает.
Но ведь соседи рано или поздно запах почувствуют, скажете вы. Не обязательно. Трупы не всегда бурно гниют, раздуваются и дико воняют. К примеру, тощие тела, при низкой влажности воздуха, иссыхают и превращаются в мумии. В домах с множеством квартир, где соседи друг друга не знают, такое вполне может случится. Ходил молчаливый старичок к себе на этаж, а потом куда-то исчез. И никто его не хватился.
Ладно! Рано или поздно коммунальные службы захотят взыскать с человека долги и придут. Тоже не факт! Был такой случай: мужчина пролежал мёртвым в квартире шесть лет, и всё это время у него на кухне работала электроплитка. У другого трупа в квартире восемь лет был включен телевизор и работал холодильник. Представляете, сколько у него там счётчики накрутили?
Как это объяснить? Не знаю. Наверное, коммунальщики не могут дотянуться до всех должников и взыскивают с тех, кто выходит на связь.
А редкие ли это случаи? Нет. Отнюдь не единичные. В крупных городах жилища с давно умершими находят каждый год и чаще всего случайно. Так что возможно и в вашем доме есть такая квартира-склеп. И если вы у себя в подъезде видите пыльную дверь, которая никогда не открывается, об этом стоит задуматься.
Откуда мне это известно? Я стал интересоваться подобными случаями из-за ситуации, в которой оказался… Я много читал, искал информацию. Мне было интересно, насколько моя ситуация уникальна, каковы перспективы, насколько устойчиво моё положение.
Я и сам человек нелюдимый и одинокий. Не потому, что все в мире меня отвергли. По другим причинам. Люди меня не сторонятся, некоторым я даже нравлюсь. Может быть, лицо у меня симпатичное. Не разбираюсь в этом, если честно. В общение с людьми я вхожу легко, а вот поддерживать его не умею. Не умею дружить, не умею сближаться, и сколько бы я ни знакомился, в итоге неизбежно остаюсь один.
Не знаю, как другие поддерживают отношения друг с другом дольше месяца. Это же целая работа, которую я просто забываю выполнять. Кроме того, в отношениях есть эмоции и ожидания. Люди стараются какими-то казаться и ждут, что ты будешь соответствовать тому, что о тебе думают. А я так далёк от всего этого. Каждая новая попытка завести друзей или девушку была для меня неудачным опытом. Я могу выделить только один случай, когда с кем-то совпал, да и длилось это совсем недолго.
Однажды я поехал на ночной сеанс в кино. Специально это сделал, чтобы потом пройти от кинотеатра до своего дома пешком, прогуляться по ночному городу. Я пошёл на ужастик про ожившую куклу. Кроме меня в зале было ещё два человека. Парнишка в последнем ряду и девушка на два ряда ниже меня. В середине фильма парень ушёл из зала. Девушка, что сидела впереди оглянулась на меня, а потом снова стала смотреть в экран. После очередного страшного момента, она опять повернулась в мою сторону. Ещё минут десять спустя она встала, прошла в мой ряд и молча села на соседнее кресло. Мы сидели и смотрели фильм, ни слова друг другу не говоря, и никакими эмоциями не обменивались. Только иногда, в самые напряжённые моменты фильма, косились друг на друга. Когда в зале включили свет, я и та девушка разошлись по своим делам и больше никогда не виделись. До сих пор вспоминаю то короткое молчаливое знакомство, как лучшее свидание в моей жизни, хотя я даже лица той девушки уже толком не помню.
Теперь представляете, что я за человек? Но это не жалобы, я всегда был доволен своей жизнью.
***
Когда-то я работал в дизайнерской фирме верстальщиком рекламных буклетов, а заниматься доставкой еды начал для подработки, поскольку у меня оставалось свободное время. Но потом я подумал, что если стану разносить больше заказов, то буду получать примерно те же деньги, но навсегда избавлюсь от долгих переговоров с заказчиками, споров с дизайнерами по поводу макетов и от ненавистных корпоративов по праздникам.
Я уволился из офиса и ушёл в доставщики еды. Мобильное приложение – вместо начальства, короткое общение с работниками кафе и минутная встреча с заказчиком. Редкие конфликты – недолгие. Кому охота второй день скандалить из-за несвоевременной доставки той еды, которую уже съели?
В тот судьбоносный день у меня как раз случились трудности с заказом. Я пришёл по адресу в старую панельную многоэтажку и путался в коридорах и дверях без номеров. Я стоял не у той двери и не мог этого понять, потому что у заказчика не отвечал телефон. Звонок в квартире не работал, я осторожно постучал один раз, второй, третий – тишина. Потом мне наконец перезвонил человек, ожидающий свой обед. Оказалось, что я даже не в том подъезде.
Я развернулся слишком резко… Поскользнулся на мокром листе, прилипшем к ботинку, потерял равновесие и всем весом врезался плечом в дверь.
Дверной косяк так рассохся, что замок не удержался на шурупах. Я повалился на пол чьей-то прихожей.
– Простите, я не специально! – вскрикнул я, резко поднявшись на ноги и вдруг понял, что в этой квартире давно никто не живёт. Какая была пыль! Даже зеркало было настолько грязным, что не видно отражения. На стене висел календарь за две тысячи второй год и меня окружали предметы быта, которые я видел в далёком детстве. Как давно хозяева сюда не заглядывали?
Увиденное меня возмутило! Зачем держать квартиру пустой, когда можно сдавать кому-нибудь в аренду хотя бы за небольшие деньги?
Дело в том, что я несколько лет снимал однокомнатную квартиру и было мне вполне комфортно, пока арендодатель не поднял плату. Сказал, что цены на жильё давно выросли, и он больше не может себе позволить сдавать квартиру за копейки. Он поставил меня перед выбором: платить по новому тарифу или съезжать. Я согласился с его условиями. А что было делать, если везде сейчас одинаковые цены?
Из-за этого жить стало труднее, работать пришлось больше, а денег только и хватало на еду и аренду. Не люблю жить в ноль…
Вместо того, чтобы спешить к своему клиенту, я зачем-то решил заглянуть в комнаты. Думал, вот бы мне удалось найти владельца этой квартиры и уговорить его мне её сдать.
Но войдя в гостиную, я оказался лицом к лицу с тем, кто жил здесь раньше. Передо мной на стуле сидел высохший труп. Он смотрел на меня пустыми глазницами и широко разинув рот.
У меня резко похолодело в животе, я замер и не мог пошевелиться. Увиденное было сильным ударом по психике. Коричневый труп раскинулся на стуле, рука висела на спинке. Это был мужчина, в рубашке и в брюках. Теперь одежда была ему велика… Он будто застыл в немом крике, в челюсти недоставало нескольких зубов.
Не помню, как покинул квартиру, не помню, как закрывал за собой дверь. Я был слишком потрясён. Доставил заказ. Парень с очками на носу, сказал мне высоким голосом: «Что-то вы совсем не торопитесь!». Я нелепо извинился. Наверное, тот парень подумал, что я не в себе и громко хлопнул дверью, забрав свой обед.
Мне не хотелось помнить то, что увидел, но картинка снова и снова всплывала в голове и была настолько чёткой, будто я только минуту назад вышел из той квартиры. Стал бы нормальный человек снова туда возвращаться, чтобы ещё раз всё осмотреть? Я вот для этого даже взял выходной…
Дверь на сломанном замке еле держалась, чтобы не открыться, но за время моего отсутствия в квартиру никто не заглядывал. Я постарался морально подготовить себя, прежде чем снова войти в комнату. «Это всего лишь мёртвое тело», – говорил себе я. И всё равно было ужасно смотреть на мумию. В комнате не было дурного запаха, а моё горло судорожно сжималось от приступов тошноты, и я сгибался в приступах кашля.
Это была двухкомнатная квартира. Небольшая кухня, туалет совмещённый с ванной, просторная гостиная и ещё одна небольшая комната. Обстановка убогая, но квартира не захламлена. Диван, полки с книгами, старый телек, стол, на нём газеты «Московский комсомолец» нулевых годов.
Если бы не этот сухой труп, то после хорошей уборки вполне можно жить. Я осмотрел маленькую комнату. Там был только гардероб и кровать. Ни к чему мне эта комната… Я думал: как много лет прошло, и никто до сих пор здесь не был. Прикидывал: если бы не я, как скоро бы кто-то обнаружил это место?
Я оглядывал гостиную и представлял, как всё здесь отмою, сделаю атмосферу поуютнее. Кажется, я уже планировал переезд. Конечно! Ведь подходило время платить за аренду и мне бы пришлось отдать все свои деньги, чтобы прожить ещё месяц в той тесной квартирке.
Только вот труп… Что с ним делать? Комната. Маленькая ненужная комната…
Прежде я починил замок, вкрутил шурупы потуже и только потом взялся за своё чёрное дело.
– Так, приятель, – говорил я, стоя у трупа за спиной. – Давай передвинем тебя в другое место.
Чтобы тело не свалилось со стула и не развалилось, я накинул на него пыльное диванное покрывало. Ещё минуту, я стоял, вскинув руки и болтая пальцами по воздуху, чтобы наконец решится сделать задуманное.
Я оттащил стул с мертвецом в маленькую комнату и закрыл её, решив больше никогда туда не заходить.
После уборки квартиру было не узнать. И я незаметно перетащил туда свои вещи в нескольких сумках. Для жизни в чужой квартире я придумал перечень правил: стараться не показываться на глаза соседям – входить и выходить только ранним утром, когда все ещё спят, и поздним вечером, когда все уже вернулись с работы. Особенно я сторонился тех жильцов, что в рабочее время шарахаются по подъезду, двору и всюду суют свой нос, которым до всего есть дело. Перед тем, как выйти в подъезд, мне приходилось стоять в прихожей и прислушиваться —ли не идёт кто.
В квартире был отключен свет. Я влез в щиток, сорвал пломбу и без труда переподключил электричество, но у меня было ещё одно правило: никогда не включать лампы. Я жил с задёрнутыми шторами, при свете экрана ноутбука. Я никогда ничего не готовил и не мыл посуду, а ел готовую еду на вынос. Я не принимал душ, а набирал воду в тазик и споласкивался из ковша.
Мне было ясно, что моё положение очень неустойчиво. Стоит привлечь к себе внимание – и пиши пропало. Если бы прорвало какую-нибудь трубу, если бы я залил соседей, то мне бы пришлось немедленно бежать из своего бесплатного жилища. Я был очень осторожен. Всегда смотрел сериалы в наушниках и старался громко не хрустеть чипсами.
Испытывал ли я муки совести? Мне нечем было себя оправдать, но я и вины перед покойником не чувствовал. Думал, ему уже всё равно, а мне надо как-то жить. Да и потом, я не собирался оставаться в этой квартире навсегда. Я понимал, что рано или поздно придётся уйти.
Каково это – жить в одной квартире с мертвецом? Говорят, что человек ко всему привыкает. Привык и я. Старался думать, что это примерно то же самое, что экспонаты Кунсткамеры. Там полно человеческих мумий и никого это не смущает. Лишь иногда перед сном мне приходила мысль: а ведь там за стенкой сидит человеческий труп, и это я его туда спрятал, чтобы жить в его квартире. И эта мысль меня пугала. А ещё, постоянно прислушиваясь к любому звуку и голосу, я, кажется, начал слышать то, чего на самом не было.
Мне чудилось, что где-то совсем рядом кто-то бормочет и бубнит. Сначала я слушал и разбирал отдельные слова. Это были ругательства: «сволочь», «гад», «паразит»… Голос был хрипловатый, стариковский. Однажды за ужином я разобрал целую фразу: «Зачем ты меня тут запер, бесстыдник?».
Это был всё тот же голос пожилого мужчины. Я медленно вышел из кухни в коридор. Повернулся ухом к входной двери.
– Ты тут поселился без спроса, а я тебя не звал! – голос доносился вовсе не из подъезда.
Это говорили из комнаты за стеной!
Я подкрадывался в гостиную так тихо, насколько это возможно. Моя нога двигалась медленнее минутной стрелки на часах. Я был напуган, но мне хотелось знать, что происходит.
– Ты мне никто! Ни сват, ни брат, с чего ты тут поселился? Ты мне тут не нужен!
Это был настоящий голос. Не воображаемый. Он был очень тихим, но в полной тишине, было легко разобрать каждое слово.
– Да помолчи ты! – вдруг раздался второй, более молодой голос. – Он идёт!
– Его мне тоже не надо! – не унимался старик.
Наконец до меня дошло и страх тут же отступил. Это просто соседи ругались за стенкой! Я услышал чью-то ссору и решил, что это говорят обо мне. Теперь я без страха открыл дверь и увидел своего мертвеца, накрытого пыльным покрывалом. Он сидел, помалкивал. Да и скандальные соседи за стеной перестали ругаться. Я успокоился.
