Влада Ольховская
10000 желаний
– Да. Тогда все наконец закончится.
* * *
Облака серого дыма поднимались в воздух и медленно, будто бы лениво растворялись в нем. Максим наблюдал за ними и старался ни о чем не думать. Потому что иначе ему пришлось бы признать, как быстро он теряет контроль над ситуацией.
Хотя какое там «теряет» – уже потерял! И вряд ли о его прошлых заслугах вспомнят, когда это откроется. Он все думал о том, кто так быстро и эффективно избавился от Федора. Уж не Сомов ли? Похоже на его почерк. Он и Миронов ведь предупреждали Федора, что провал его плана недопустим. Возможно, бомбу установили на днище машины на случай неудачи, но из-за технической ошибки она взорвалась раньше срока.
Вот поэтому Максима и не подпустили к расследованию, а назначили в ту группу кого попало. Должно быть, решили, что Федор был ему другом, за которого он будет мстить. Напрасно, все его интересы сводились сейчас к тому, чтобы сохранить нетронутой собственную шкуру.
Он искал способ восстановить былые позиции, но получалось слабо. Он понятия не имел, куда после погони на шоссе направились Иван и Карина. Ему только и оставалось, что стоять на заднем дворе центрального офиса и курить.
Сигарета осыпалась пеплом, давая понять, что перерыв закончен, пришло время возвращаться в реальную жизнь. Максим раздраженно отбросил окурок в сторону и направился к лестнице.
«Сириус» продолжал жить привычной жизнью, многие здесь не догадывались о том, что происходит на самом деле. Они видели новости, но даже не подозревали, что все эти взрывы и погони могут иметь хоть какое-то отношение к компании, на которую они работают. И в задачу Максима входило позволить им и дальше оставаться заложниками этих иллюзий. Поэтому теперь, возвращаясь в своей кабинет, он привычно улыбался окружающим, интересовался, как у них дела, обменивался шутками, которые тут же забывал. Все это было лишь фасадом, призванным скрыть от остальных его истинное настроение.
Он ожидал, что ему придется вернуться к монотонному, бесцельному изучению старых документов в надежде найти хоть какую-то подсказку о возможном убежище сестры Артура. Но все оказалось чуть интересней: он издалека увидел, как из его кабинета выходит посторонняя. Ну надо же! Людмила Доброхотова собственной персоной. Ей-то что здесь понадобилось?
Эта телка его неизменно раздражала. Казалось, что еще в детстве ее лицо свел спазм широкой кретинской улыбки, от которой она не желала избавляться. Людмила всегда была в прекрасном настроении, что бы ни происходило. Даже когда погиб ее жених, Павел Кирсанов, она показательно уронила пару слезинок, а потом снова вернулась к образу всеобщей любимицы.
Максим понимал, что это лишь умелая игра. Но он не знал, что эта игра скрывает. В любом случае, доверять Людмиле он не собирался.
Этаж, на котором располагались кабинеты руководителей проектов, почти всегда был пуст, коридор хорошо просматривался. Поэтому не только Максим заметил незваную гостью издалека, она тоже перехватила его взгляд. Людмила уверенно направилась к нему.
– Вот где ты! А я тебя ищу, – заявила она.
– Что ты делала в моем кабинете?
– Ты не слышал? Сказала же, искала тебя!
– Если искала, могла бы постучать, заглянуть и убедиться, что никого там нет, – рассудил Максим. – Внутрь соваться было не обязательно, а ты сунулась. Зачем?
– Какой ты нудный! – закатила глаза Людмила. – Решила проверить, там ты или нет. Ты иногда работаешь в наушниках, до тебя не достучаться!
Такая привычка за Максимом действительно водилась. Но объяснение не умаляло его недовольство тем, что Людмила зашла на его территорию без спроса.
– Зачем же я понадобился тебе так срочно, что ты позвонить не могла?
– А зачем звонить, если мы в двух шагах друг от друга? Решила размяться, мы тут и так все сиднем сидим часами! Ты, вот, тоже выходишь иногда!
Да, и теперь Максим жалел об этом.
– Я повторяю вопрос: что тебе от меня нужно?
– Помощь по моему проекту, – защебетала она. – Ну тому, сложному – мы взяли старую разработку Веры Медведниковой и пытаемся довести ее до ума. Не Веру, конечно, а разработку, потому что Веры уже нет… Короче, я не справляюсь. А «мы» – это я и Костя Метленко, и он тоже не справляется, вот я и думаю, что можно было бы переназначить на роль руководителя тебя!
– Так, хватит, – прервал ее Максим. – У меня сейчас свой проект, ты что, рассылку от Миронова не читала? Мне даже нельзя отрываться от него, а в этом случае я банально не хочу.
– Даже ради меня?
– Именно из-за тебя.
Ее лживая улыбка, ее лицемерие – все это раздражало его. Людмила никогда ему не нравилась, но теперь настроение у него и без того было паршивым из-за истории с Кариной Мардис, а тут еще и она.
– Ну и пожалуйста, – поджала губы Людмила. – Занят он! Вижу я, как ты занят: сто раз в день покурить сбегать – это норма, а как мне помочь, так занят он.
– Шла бы ты к себе.
– Ну и уйду!
Она действительно помаршировала к себе, показательно захлопнув за собой дверь.
Хотелось написать рапорт о нарушении с ее стороны. Как ни крути, она не имела права входить в его кабинет. Но Максим прекрасно понимал, что это аукнется ему сильнее, чем ей, Людмила была на хорошем счету у руководства. Ее нарушение объективно меньше, она всего лишь зашла в чужой кабинет. А вот Максим этот самый кабинет не запер, да еще и компьютер оставил опасно уязвимым. Нет, о таком Сомову и Миронову лучше не знать.
Он вернулся к себе, запер дверь изнутри, хотя в этом больше не было необходимости. Его компьютер, кресло, мышка – все было точно в таком же положении, как он и оставил.
Однако Максима все равно не покидало дурное предчувствие. Людмила, даже в своем стремлении изображать веселую идиотку, далеко не так глупа, как хотелось бы. Поэтому, вернувшись за стол, он первым делом открыл архив выполненных компьютером задач.
Просто на всякий случай.
* * *
В его мире все было логично и правильно. Павел Кирсанов никогда не сомневался в том, что такое зло и что такое добро. Поэтому когда он узнал правду о том, что происходит в «Сириусе», выбора у него не было. Да, он не имел отношения к преступной сети, которая развивалась годами, так что, наверно, он мог бы развернуться и уйти. А не получалось. Он чувствовал ответственность даже за то, что сделали другие.
Может, поэтому Артур и доверял ему больше, чем остальным. Они никогда не говорили об этом, потому что оба терпеть не могли лишние сантименты, но – знали. То, что Артур позволил ему сделать подходящий аппарат для своего нового приложения, было для Павла лучшим доказательством этого.
«Армерли» восхищала его. Уникальная программа, он и сам бы такое не создал. Иногда Павлу казалось, что они с Артуром достигли одинакового уровня, что уж теперь-то они точно на равных. Но потом Артур демонстрировал нечто подобное, и становилось ясно, кто на самом деле номер один.
Павел жалел лишь о том, что ему не удалось толком изучить это приложение. Он установил его на созданный смартфон и сразу же спрятал в бункере. Ему хотелось большего, однако Артур был против. Павел всегда уважал право изобретателя, поэтому не стал нарушать слово, данное Артуру, хотя мог бы. Кто бы помешал ему, если бы он по пути в убежище решил изучить программу?
Да он сам и помешал бы. Он установил на телефон защиту, благодаря которой использовать его могла только Карина Мардис. Теперь многое сводилось к ней, и Павел не знал, хорошо ли это, зато Артур верил в сестру без колебаний и сомнений.
Сложно было сказать, смог бы он так же поверить в Милу. Павел и проверять не хотел. Он был бесконечно благодарен ей за то, что она сама отказалась лезть в эту грязь, выбрала нейтралитет и все равно осталась с ним.
Он посмотрел на часы и направился к телефону. Расчет оказался верным – звонок раздался ровно в восемь. Мила никогда не подводила его.
– Приве-е-ет! – переливался в трубке ее голос. – Ну как ты там? Жутко скучаю, знаешь, дурацкая поездка, не в тему совершенно! Но если бы ты был тут, было бы легче, с тобой всегда легче. Только не думай, что я тебя обвиняю! Это я виновата, если уж совсем объективно смотреть. Но ничего, осталось недолго, и я приеду.
Он мало говорил, в основном ее слушал. Так всегда было – и им обоим нравилось. Мила, похоже, даже не замечала эту разницу, она любила болтать, а он… ему просто было хорошо рядом с ней.
Павел старался избегать таких громких слов, как любовь, он лишь знал, что очень привязан к ней. Настолько, что вряд ли смог бы расстаться с ней по доброй воле. Он признавал ум Милы, был рад ей, но в глубине души считал, что она была бы лишней в их команде, даже если бы решила противостоять «Сириусу». Она просто не была создана для любой агрессии, такие люди быстро проигрывают.
– Все, я побежала, – сказала она на прощанье. – Завтра позвоню в это же время, прямо как ты любишь. Я же знаю, какой ты занятой у меня. Все, целую, пока!
Звонок завершился, и Павел положил трубку на место. Ему было жаль, что ее голос больше не звучит. Какое странное, иррациональное сожаление…
Но работа поможет. Он многое запланировал на сегодня, и в кабинете ему предстояло сидеть до поздней ночи. Когда вернется Мила, она ему такое не позволит, она беспокоится о нем. А сейчас он собирался воспользоваться ее поездкой.
Он как раз направлялся к кабинету, когда в доме погас свет. Из яркого сияния Павел вдруг попал в кромешную тьму – которую он терпеть не мог. Но сейчас иначе и быть не могло, ведь он уже включил систему безопасности: все замки были заперты, а окна защищали металлические роллеты. Они ограждали коттедж не только от посторонних, но и от света фонарей на улице.
Раньше это не было проблемой. В доме Павла свет был везде: в больших центральных люстрах, настенных бра, лампах, торшерах, и даже в плинтусы были встроены светодиоды, рассеивающие мрак до самого утра.
Теперь все погасло, и Павел не мог понять, почему. Списать все на отключение электричества не получалось: даже при неполадках в городской сети система его дома должна была через минуту перейти на использование энергии генераторов, установленных в подвале.
Минута прошла, а генераторы не включились. Что-то не так.
Подсвечивая себе путь мобильным, Павел спустился на первый этаж и попытался открыть входную дверь. Сначала ему нужно было впустить в дом хоть немного света, а потом уже разбираться, как быть дальше. Вот только даже это простое движение оказалось бесполезным: дверь не открывалась.
Замок был заблокирован снаружи. Ключ, застрявший там, стал бесполезен, а на то, чтобы выбить тяжелую металлическую дверь, Павлу никогда не хватило бы сил. И если в какой-то момент он еще мог поверить, что электричество отключилось случайно, а генераторы просто дали сбой, то теперь уже нет.
За ним пришли. Наверно, ему стоило ожидать этого – после того, как Павел много лет подтачивал «Сириус» изнутри. А готов он все равно не был, потому что точно знал: он идеально заметал следы, он не допустил ни одной ошибки, и если бы к нему начали присматриваться, он бы сразу заметил.
А они, казалось, и не стали ни в чем разбираться. Они сразу приговорили его к смерти.
Сдаваться так просто он не собирался. Он допускал, что такое может случиться, пусть и по другим обстоятельствам. Поэтому во все роллеты, закрывавшие окна на первом этаже, был встроен аварийный механизм. Изнутри их можно было открыть вручную даже при полном отсутствии электричества.
Он попытался сделать это – и снова провал. Скудный свет от экрана телефона показал ему, что механизм сломан. Причем изнутри, а не снаружи, как входная дверь. Сделать это прямо сейчас нападавшие не могли, никто не входил в дом. Получается, они готовились к нападению, побывали в его доме, а он даже не подозревал об этом. Такого с ним раньше не случалось, однако подумать, почему это произошло и где он допустил ошибку, Павел мог и позже. Сначала ему нужно было спастись.
Варианты заканчивались. Он понятия не имел, поможет ли ему полиция или «Сириус» уже позаботился об этом, но попробовать стоило. Он хотел набрать номер и только тогда заметил, что в углу экрана нет привычного значка сети.
Мобильная связь была отключена. Если до этого он еще мог позволить себе наивные сомнения, вовлечен ли в это «Сириус», то теперь все стало на свои места. Павел не мог ни вызвать полицию, ни даже предупредить Артура о том, что враг ближе, чем они предполагали.
Он не представлял, что они планируют, однако его неведение долго не продлилось. Они знали, с кем связались, понимали, что он найдет выход из любой ситуации, если у него будет время. Поэтому времени ему как раз не оставили.
Огонь вспыхнул в каждой комнате дома одновременно. Возможно, потом пожарные скажут, что была неполадка в проводах – а вернее, скажут то, что им продиктует «Сириус». Павел прекрасно видел, что пламя началось с миниатюрных взрывных снарядов, установленных на стенах и на полу. Они были там, когда он пришел домой с работы, были там все часы, что он провел здесь, а он даже не догадывался об этом.
Потому что он был уверен в абсолютной безопасности своего дома. Он думал, что все предусмотрел.
Теперь уже темно не было – огонь быстро расползался, прыгал на стены, как хищный зверь, тянулся к потолку. Судя по всему, вентиляцию тоже заблокировали, и это помогало пожару. Павел понимал, что такими темпами он потеряет сознание от удушья гораздо быстрее, чем сгорит.
Ему нужно было сделать хоть что-то, и он побежал наверх, на второй этаж. Там можно было набрать в ванну ледяной воды, укрыться от обжигающего жара и получить хоть немного прохлады. Там плитка, она не горит, и, может, это подходящее укрытие для него?
Но огонь встречал его везде, как истинный хозяин дома. Павел смог добраться лишь до последней ступеньки, дальше багровые языки пламени не позволили ему сделать ни шагу вперед.
Он оказался в ловушке. Огонь подступал со всех сторон, единственное окно закрывал щит из плотного металла, бежать было некуда. Раскаленный воздух бил по легким, а глаза слезились. Гениальность, которая все эти годы вела Павла вперед, оказалась бесполезна. Из-за нее ему предстояло сгореть заживо, умереть в мучениях, без единой возможности рассказать миру, что его убили, это не было несчастным случаем. Если кто и поймет, так только Артур Мардис, а он никому ничего не скажет.
Павел закашлялся, упал на колени, а подняться уже не смог. Чувствуя, как пламя касается его, прожигая кожу, он думал только об одном: как хорошо, что Милы здесь нет.
Глава 12. Святая простота
Георгия Миронова не покидало чувство, что сегодня что-то пойдет не так. Объективных причин для этого не было, и лишь дурное предчувствие кружило над ним вороном, не давая успокоиться.
Хотя, возможно, это сказывался накопившийся стресс последних дней. Такое объяснение Миронов считал самым вероятным. Ничего еще не закончилось, Иван Дымов и Карина Мардис непонятно где, а значит, расслабляться рано. Потому напряжение не покидало его даже здесь, в кафе, хотя оно никак не помогало ему решить проблему.
Инга его чувства не разделяла. Она радовалась этой встрече, как обычно, а может, даже больше, ведь он почти не звонил ей на этой неделе: не до нее было. Теперь она щебетала о чем-то и лишь на двадцатой минуте заметила, что он не слушает.
– Ну и что здесь происходит? – нахмурилась она.
– Прости, я… Я не выспался.
– Я в это поверить должна? Юра, я тебя знаю, ты можешь неделю обходиться без сна. Если вовремя подливать тебе кофе, ты будешь похож на зомби, но полностью функционирующего зомби. Повторяю вопрос: что происходит?
– То же, что и раньше, – признал Миронов. – Семейство Мардис покоя не дает.
Инга знала, что это значит. Она, в отличие от своего мужа, прекрасно понимала, что представляет собой их компания на самом деле. Да что там, она помогла все это организовать! И она, опять же, в отличие от мужа, не страдала от не в меру возвышенных принципов.
Так что она вполне могла оценить истинный масштаб проблемы – и не беспокоиться.
– Две загнанные жертвы, которым больше некуда идти, так я это вижу, – усмехнулась она. – А ты напрасно дергаешься. Я к тебе за спокойствием прихожу, если мне нужно будет уныние, я пообщаюсь с мужем пять минут.
– Извини. Как он, кстати?
– Лучше, чем хотелось бы. Признаю, его интервью здорово помогло нам, наши позиции на рынке снова стабильны. Но знал бы ты, как я устала годами видеть в своем доме больницу!
– Я понимаю. – Миронов улыбнулся, мягко коснулся ее руки, лежащей на столе. – Я восхищаюсь твоим терпением.
– Мое терпение не безгранично, – хмыкнула Инга, но руку не отняла. – Чтобы оно работало дома, я должна отдыхать здесь, с тобой. Не думать о том, что я вечная медсестра при умирающем муже, и о том, что охрана, которой я плачу огромные деньги, не может обезвредить двух любителей, да еще и в новостях регулярно мелькает. Телезвезды хреновы! Когда я вспоминаю об этом, мне тоже не слишком радостно. Но я знаю, что у нас с тобой есть этот день, всего один день в неделю, так давай проведем его правильно!
– Конечно…
Сказать это было проще, чем отвлечься от собственных мыслей. Он и рад был бы отвлечься и забыть обо всем, он хотел этого. Но стоило ему чуть ослабить контроль над эмоциями, как тут же возвращался страх, напоминавший ему, в какой опасности они все находятся.
Инга слишком хорошо знала его, чтобы не заметить это, но делала вид, что не замечает, подыгрывала. Ей действительно нужен был этот выходной, их личный день, когда все вроде как идет хорошо.
Но долго игра не продлилась. Глядя на свою спутницу, Миронов взял чашку, до краев наполненную чаем, и в этот момент рука дрогнула. Нервный тик, и сомневаться не приходится. Раньше такого не случалось, да и теперь Миронов не ожидал, что его волнение доведет до такого исхода. Эту оплошность скрыть уже не получалось: чайное пятно расползалось по столу, попало ему на рукав, подбиралось к краю, чтобы хлынуть на брюки. Отдельные брызги, разбившись о край блюдца, даже до Инги долетели.
– Дожили, – презрительно хмыкнула она.
– Прости, пожалуйста…
– Не извиняйся. Я уже поняла, что нормальной пятницы у нас не будет.
К ним спешили официанты с тканевыми салфетками, но исправить настроение, повисшее над столом, они не могли. Инга больше не смотрела на него, она раздраженно искала что-то в своей сумочке – должно быть, салфетки или крем, как обычно.
– Ты не обожглась? – осторожно спросил Миронов.
– Нет, но уж точно не твоей милостью! Юра, я не понимаю, что с тобой творится. Где этот проклятый платок?.. Дьявол!
Она шарахнулась от сумочки так, будто внутри обнаружила живую гадюку. Ингу буквально снесло со стула, а сумка, которой она теперь боялась касаться, полетела на пол. Ее содержимое рассыпалось, разлетелось по полу, и Миронов почти сразу обнаружил, что так напугало его спутницу.
Среди губной помады, влажных салфеток, пудрениц и прочих мелочей, которые нашлись бы в сумке многих женщин, тускло поблескивал шарик из черного металла. С одной его стороны перемигивались две красные лампочки, показывавшие, что аппарат включен. С другой просматривался символ компании: «Сириус».
Следящее устройство. Небольшой совсем гаджет, способный передавать звук и изображение на огромное расстояние в великолепном качестве. И Миронов, и Инга без труда поняли, кто положил его в сумку.
– Миша… – еле слышно произнесла она.
Ну конечно. Михаил Ансаров. Человек, которого Миронов когда-то мог назвать другом, ныне умирающий в своем доме. Они с Ингой решили, что из-за болезни она стал безразличен ко всему, что он никогда не заметит их связь.
А он не только заметил, но и решил показать им это. Устройство, которое он подкинул жене, было старой разработкой компании, эффективной, но далеко не лучшей. При желании он мог использовать крохотный «жучок», сделать так, что Инга никогда бы его не обнаружила.
Но смысл ведь не в этом. Михаил оставил им послание, он хотел, чтобы его жена все поняла. Так он спасал себя от ненужных объяснений из-за этой ее интрижки. Хотя какой интрижки? Это была полноценная многолетняя измена. И вряд ли Ансаров умилился бы тому, что они считали его ходячим мертвецом, потому и не воспринимали всерьез.
Но как же не вовремя он решил устроить эти шекспировские страсти! Ансаров был нужен им, он служил противовесом, не позволявшим «Сириусу» утонуть. Хоть что-то в мире должно было остаться стабильным, так нет же, он вспомнил, что он покинутый муж!
Инга тоже знала, какой ущерб может нанести компании выход из игры Михаила. Она поспешно собрала разбросанные вещи обратно в сумку и бросилась к выходу.
– Подожди, я с тобой! – окликнул ее Миронов.
– Нет! – бросила она через плечо. – Ты уже сделал все, что мог, я сама разберусь!
Теперь он и в этом виноват? Просто замечательно!
Свою пятницу он представлял совсем не такой. Миронов был уверен, что в офис сегодня больше не поедет, что пообедает здесь с Ингой, а потом они направятся в тот коттедж, очаровательный уголок спокойствия, который они снимали не первый год. Там даже ему удалось бы забыть обо всех бедах хотя бы ненадолго.
Теперь у него украли и эту возможность. То, что было приятным развлечением, вдруг обернулось новой бедой, не менее серьезной, чем остальные. Что еще в его жизни пойдет не так?
Миронов не видел смысла возвращаться домой, он знал, что изведется там от своих же мыслей. День был в разгаре, до ночи много часов, да и ночной сон в последнее время стал роскошью. Поэтому, оплатив счет и щедро оставив на чай перепуганным официантам, он вернулся в машину и проверил по навигатору, как из этого кафе быстрее добраться до центрального офиса «Сириуса».
* * *
Их подготовка была безупречна, и пока удача сопутствовала им во всем. По крайней мере, так сказали Карине Иван и Мила, и она хотела бы верить им. Потому что без подготовки они шли бы на верную смерть.
Но все получилось! Мила добыла им пропуски, они оделись так, чтобы разглядеть их лица могли лишь те, кто подходит совсем близко. «Армерли» поработала с камерами, Миронов уехал из офиса точно в назначенное время, а значит, все шло хорошо.
Карине казалось, что если кто их и выдаст, не справившись, то это обязательно будет она. Иван контролировал себя великолепно, со стороны все смотрелось так, будто он в офис каждый день ходит. А ведь у него с этим местом столько воспоминаний связано, и далеко не приятных! Людмила и вовсе оставалась такой же улыбчивой и беззаботной, как обычно, словно никакие трудности не могли пробить стену ее хорошего настроения.
Глядя на них, Карина хотела вести себя так же. Она не знала, получается у нее или нет, внутри все тряслось от ужаса, однако зеркальные двери здания, к которым они подошли, отразили вполне спокойную, уверенную в себе девушку.
Система приняла их пропуска без проблем. Да и не мудрено: Людмила не подделала их, она оформила официальный заказ через компьютер Максима, все получилось!
В холле их встречало то оживление, что царит обычно в любом офисном центре в пятницу. Сотрудники предвкушали выходные и ко всему относились проще. Они обсуждали что-то, редко оглядывались по сторонам и не обращали внимания на двоих незнакомцев. Им было достаточно того, что посторонних привела Людмила.
Вся эта обыденность казалась такой странной… Убегая от «Сириуса» и постоянно связывая эту компанию с угрозой, Карина совсем забыла, что это не тайная преступная организация в чистом виде, не центр мирового зла, а всего лишь компьютерная фирма, которая даже на корпорацию не тянула. И все люди, которых она видела перед собой сейчас, не разыскивали ее, они даже не знали, что здесь творится на самом деле.
«Армерли» привлекла ее внимание тихой трелью. Достав смартфон, Карина обнаружила, что на экране отразилась схема здания.
– Мы далековато от кабинета Миронова! – заметила она.
– Так и должно быть, – кивнула Людмила. – Тут легко попасть только в отдел по работе с клиентами. Дальше к вам уже будут присматриваться, потому что наши разработки – наша главная ценность.
– С камер «Армерли» нас уберет, – напомнил Иван. – Значит, наша главная проблема – люди, охрана.
– Тогда у нас нет проблем, – улыбнулась Людмила. – В «Сириусе» ставка делается на технологии, охранникам не позволено просто так шататься по коридорам.
– То есть, компания сама себе яму выкопала?
– Вроде того.
Система компьютерной безопасности становилась серьезней начиная с этажа, где работали рядовые инженеры. Попасть туда можно было только по пропускам, в каждом углу коридора висели камеры наблюдения, приводить сюда гостей запрещалось.
На этаж руководителей проектов лифт поднимался, только если поднести к сканеру пропуск, никакая кнопка не помогла бы попасть туда. Да и через турникеты можно было пройти лишь через систему распознавания голоса. Поэтому Людмила здорово подставлялась, провожая их сюда, и Карина не знала, что с ней будет дальше. Риск становился одинаково велик для всех, и оставалось лишь догадываться, насколько этот Павел был важен для нее, если она готова была поставить на карту жизнь ради памяти о нем.
На этаж высшего руководства лифт просто не шел – шахта была заблокирована. Начальники вроде Георгия Миронова или Алексея Сомова использовали собственный лифт, расположенный на парковке. Он сканировал пропуск, голос и отпечатки пальцев, поэтому использовать его не получилось бы даже с помощью «Армерли».
Однако Людмила подобрала для них другой маршрут. Они вышли из лифта на этаже руководителей проектов и направились к пожарной лестнице, расположенной в дальнем конце коридора.
– Эта лестница – одна на всех, – пояснила Людмила. – Используется только в чрезвычайных ситуациях. Строить что-то отдельное для наших боссов было бы слишком дорого. Конечно, вход на эту лестницу всегда заперт, но, думаю, мы справимся. Тут главная проблема – камеры, а если они нас не видят, все хорошо.
Они двигались открыто, не таясь, иногда встречались с другими сотрудниками, и Людмила приветливо кивала им. Это никак не вязалось в сознании Карины с тем, что они собирались сделать. Разве им не нужно таиться по углам, постоянно ожидать охраны, вооруженной пулеметами, или сторожевых собак?
Но здесь не было ни собак, ни пулеметов, ни людей в военной форме. На их пути в дорого оформленных интерьерах попадался только типичный офисный планктон, да и то все реже. Они приближались к участку, где другим сотрудникам делать нечего.
Лестница была заперта обычным и компьютерным замками. К компьютерному они подключили смартфон с помощью одного из тех проводов, что оставил им Павел, а обычным замком занялся Иван.
– Значит, вот она какая – последняя игрушка, сделанная Пашей, – задумчиво произнесла Людмила. – Он ведь никогда не показывал мне этот телефон… Но это нормально, хорошо даже. Это было частью того нейтралитета, который я выбрала.
– Жалеешь теперь? – спросила Карина.
– Иногда. Я точно знаю, что вся эта борьба – не мое, что мне нужно держаться от этого подальше. Но когда я думаю, что, может, Паша остался бы жив, если бы я помогала ему с самого начала… вот тогда мне жаль.
– Он не остался бы жив, – заметил Иван, не отрываясь от работы. – Скорее всего, погибли бы вы оба. Так что ты приняла правильное решение, не сомневайся.
– Ну, ты решил по-другому, – указала она.
– Потому что у меня и ситуация была другая. Мне не к кому было возвращаться.
Карина терпеть не могла, когда он так говорил о прошлом, хотя и понимала, что это не ее дело. Он ведь сам упоминал, что не любил Веру, зачем снова и снова возвращаться к ней? Впрочем, это его право, Вера была его женой. Если кто тут и ведет себя странно, так это она, Карина, со своей беспричинной ревностью.
Которая особенно не к месту сейчас, когда они могут в любой момент погибнуть!
Первым поддался компьютерный замок, «Армерли» свое дело знала. А спустя минуту и Иван кивнул с довольным видом:
– Готово! Если наверху такой же, дело пойдет проще.
Лестницу, рассчитанную на пожары, вообще не должны были запирать. В этом и была причина ее строить: чтобы доступ сюда был у всех. Однако руководству «Сириуса» было плевать на такие формальности. Лестницу отпирали только на время пожарной инспекции, потом снова запирали, не пуская сюда даже уборщиц, на что указывал заметный слой пыли.
Но тем лучше для них, проникших в это место незаконно. Карина чувствовала, как сердце начинает колотиться быстрее, громче. Неужели все? Неужели бывает так просто?
Она все ждала подвоха, которого не было. По пустой и тихой лестнице они добрались до этажа руководства, а оттуда, быстро совсем, переместились к кабинету Миронова. Людмила не знала, здесь ли сейчас Алексей Сомов, поэтому им нужно было торопиться.
Дверь в кабинет была защищена неплохо, с ней пришлось повозиться. Секунды тянулись медленно, как часы, и Карине казалось, что она даже дышит сейчас слишком громко. Она видела направленные на них объективы камер и не представляла, что сейчас видят охранники. Если «Армерли» работает исправно, то ничего. А если нет?
Но дверь открылась, доказывая, что обратной дороги для них нет. Они покинули коридор и снова заперли кабинет, на этот раз изнутри.
Здесь было очень много света, это сразу бросалось в глаза. Одна из стен была полностью сделана из стекла, она заменяла собой окно, впуская в комнату солнце. Белоснежная мебель смотрелась идеальной, будто никто ею не пользовался, и вся компьютерная техника была выполнена в тех же оттенках.
В целом, Миронов был аскетом. В его кабинете Карина видела лишь самое необходимое, никаких сувениров, семейных фото и прочих мелочей, которыми люди стараются сделать свою работу чуть жизнерадостней.
Людмила и Иван тут же направились к компьютеру. Вчера, когда они последний раз обсуждали план, оба убеждали Карину, что справятся, взломают пароль, и быстро. Теперь она надеялась, что они не переоценили свои силы.
Она не собиралась ни отвлекать их болтовней, ни делать вид, что способна помочь. Карина чувствовала, как флэшка, висящая на цепочке у нее на груди, обжигает кожу, как уголек. Она понимала, что это лишь иллюзия, символ всего, что эта карта памяти значила для нее. Финальный элемент головоломки…
Карина не собиралась никому передавать флэшку. Пусть настраивают компьютер, все подготавливают, а когда придет время, она вставит карту в слот сама. Потому что этого и хотел Артур.
Ее спутники были отвлечены, сосредоточены на работе, они не обращали внимания ни на что вокруг. Поэтому именно Карина первой услышала странный звук, доносившийся из коридора – громкий, такой, какого в мирном буднем дне быть не должно.
– Сюда кто-то идет! – насторожилась она. – Кажется, большая группа!
– Что?.. – смутилась Людмила. – Но это невозможно, на этаж руководства большими группами в принципе не ходят!
