Владимир Александрович Андриенко
Рыцарский крест: Русская карта
Глава 14
Бегство.
В пути.
30 апреля, 1945 год.
Капитан Трегубов и майор Зинаида Ситникова в той неразберихе, что царила в Германии в последние дни третьего рейха, получили направление добраться до штаба генерала Мальцева. Но сообщения поступали противоречивые, и определить, куда им ехать было трудно.
Немецкий комендант, что занимался их делом, отдал им документы и сказал:
– Вы свободны господин капитан. И вы, майор.
– Свободны? А предписание?
– Какое предписание в этих условиях? Я не могу сказать, где находится ваш штаб. И никто этого сказать не может. У меня нет никакой связи.
– Но вы продержали нас здесь неделю, майор! – возмутилась Ситникова.
– Я имел предписание, но ныне оно утратило силу. Так что вы свободны. Через час отправляется колона, и я могу просить полковника Мельцера взять вас с собой.
Зинаида посмотрела на Трегубова.
– Что скажешь?
– Едем. Иного выбора у нас нет.
Мельцер дал разрешение русским следовать с ним и выделил место для Зинаиды в кабине одного из грузовиков. Трегубову пришлось ехать с офицерами связи в кузове.
Там среди офицеров и солдат было двое русских. Фельдфебель и лейтенант с нашивками РОА.
Увидев форму летчика РОА, юный фельдфебель, совсем мальчишка, позвал Трегубова.
–Кажись наш! Смотрите лейтенант! Летчик из РОА! Сюда капитан! Пробирайтесь к нам!
Трегубова пропустили к ним. Немцы не обратили на встречу русских никакого внимания. Они о чем-то говорили между собой.
Трегубов сел между фельдфебелем и лейтенантом. Последний был мрачен и никакой радости от встречи с соплеменником не проявлял. Он только сухо спросил:
– Лётчик? – и сам ответил, – Не скоро вам теперь придется летать. Вы свое отлетали. Вот так.
Фельдфебель задал свой вопрос:
– Капитан, как вас угораздило оказаться здесь?
– Проторчал в этом городке больше недели, – ответил Трегубов. – Проверяли, проверяли. И вот решил отпустить. У них тут сам черт ногу сломит.
– Дак слышно, что русские уже в Берлине, – сказал он тихо.
Трегубов спросил:
– А вы, какими судьбами среди солдат немецкого егерского полка?
– Мы связисты, – сказал фельдфебель. – Прикомандированы к части полковника Мельцера временно. Да разве здесь одни егеря? Тут много кто есть.
– Всякой твари по паре, – мрачно пошутил лейтенант.
– Но мы так и не познакомились, капитан, – сказал фельдфебель. – Я Алексей Воинов. А это лейтенант Васильев.
– Роман, – представился тот.
– Капитан Трегубов. Владимир. Штаб ВВС РОА.
– Далеко вы от своего штаба, капитан, – сказал лейтенант.
– Как и мы, – фельдфебель был словоохотлив. – Мы из 1-й дивизии генерала Буняченко. Пытались добраться до расположения, но застряли здесь. Немцы не знали, что с нами делать, пока Мельцер не присоединил нас к себе. Связистов у него нет. А вы не один, капитан? Я видел с вами женщину.
– Она майор из штаба ВВС. Немцы уступили ей место в кабине.
– Вам повезло, капитан.
Трегубов удивленно посмотрел на фельдфебеля.
– Повезло?
– Мельцер сражаться не намерен. Едет сдаваться американцам. А нам с вами лучше американцы. К русским попадать нельзя. Сразу расстреляют.
– А вы хотите жить? – с кривой усмешкой спросил лейтенант.
– Хочу, – простодушно ответил молодой фельдфебель. – А кто не хочет? Войне конец и мир будет. А когда мир, тогда хорошо.
– Не для нас, – ответил лейтенант Васильев.
– А это как повернется, – ответил фельдфебель. – Я везучий…
Но фельдфебель поторопился. Капризная дама Фортуна уже отвернулась от него. Вскоре они попали под налет советской авиации, и молодой фельдфебель РОА по имени Алексей Воинов погиб. Хотя смерть его была быстрой и Трегубов, вытирая чужую кровь со своего лба, подумал, что возможно это и есть везение – найти легкую смерть.
Зинаида не пострадала.
– Ты ранен, Володя? – он склонилась над Трегубовым.
– Я? Нет. Это не моя кровь.
– Кто этот мальчик?
– Русский, как и мы. Я совсем недавно с ними познакомился, Зина. Это Алексей и Роман. Оба из РОА. И вот ты видишь их тела.
– Война, Володя. Слава богу, что мы с тобой живы. Но что будем делать дальше.
– Твой сын и твоя мать в Потсдаме, Зина.
– Это поседение сведения о них, что я имею. Надеюсь что с ними все в порядке. Но что нам делать? Искать штаб ВВС Мальцева?
– Не думаю. Никакого штаба уже наверняка нет.
– Это конец?
– Мельцер просто идет сдаваться американцам, Зина. И нам стоит идти с ним. Попадать к русским нам нельзя. Боюсь, даже разбираться не станут – сразу, как увидят наши шевроны, поставят к стенке.
– Может нам стоит пробираться в Потсдам самим?
– Без Мельцера?
– Можно попробовать добыть гражданскую одежду, Володя.
– У нас нет других документов, Зина, кроме офицерских книжек РОА. А выдать себя за беженцев не получится, учитывая мой отвратительный немецкий язык. А так мы станем военнопленными.
– Если добреемся до американцев.
– Мне кажется, что полковник Мельцер знает, что делает.
И Трегубов не ошибся.
Полковник Мельцер приказал сжечь поврежденные автомобили и документы. Следующие несколько дней они вынуждены были пробираться пешком, но вышли к расположению одной из частей армии США…
***
Лагерь для военнопленных
12 мая, 1945 год.
Части 1-й дивизии РОА оказались в американской зоне. Генерал Буняченко отправился на встречу с командованием армии США. Полки дивизии были построены в последний раз. По радио командир дивизии созвал офицерский состав в штаб. Буняченко от имени главнокомандующего генерала Андрея Власова освободил офицеров от присяги.
Зинаиду Ситникову и Владимира Трегубова как раз доставили в расположение лагеря.
Их данные аккуратно записал офицер с погонами подполковника.
– Вы капитан Трегубов из штаба ВВС. Владимир Александрович.
– Так точно.
– Что же это вас, Владимир Александрович, занесло так далеко от вашего штаба.
– Так получилось.
– Получилось не совсем хорошо для вас, капитан. Здесь в большинстве своем солдаты и офицеры 1-й дивизии. Штаб ВВС с Мальцевым далеко отсюда. А вот мы рядом с советской зоной.
– Но мы, насколько я понял, в американской зоне оккупации.
– Это так. Но вот надолго ли? – задал вопрос подполковник. – А вы майор Ситникова. Зинаида Захаровна. Я читал о вас в газете «Доброволец».
–И что теперь? – спросил капитан Трегубов у записавшего его данные подполковника РОА.
– Вы приехали как раз в то время, когда нам зачитали обращение генерала Власова. Мы все освобождены от присяги.
– И что?
– Мы пленники американской армии, капитан. Офицерам дано разрешение оставить личное оружие.
– А потом?
– Американцы заверили Буняченко, что персонал РОА будет демобилизован, и мы перейдем на гражданское положение.
– Мы останемся в американской зоне? А что выдача советам? Вы ведь на это намекали, подполковник?
– Если нас переведут на положение штатских, то мы останемся здесь. Вы же знаете генерала Меандрова, начальника офицерской школы РОА, капитан?
– Нет.
– Меандров сказал мне, что скоро будет создан комитет из офицеров РОА.
– Комитет?
– Организация похожая на КОНР. Мы станем сотрудничать с американцами и англичанами. Идея русского сопротивления большевизму, идея справедливости и социального мира не должна умереть. Американцы это хорошо понимают.
– Значит, есть надежда? – спросила Зинаида Ситникова.
– Есть. Если Меандров взялся за дело, то возможно нас не выдадут. Для вас, майор Ситникова, я распоряжусь приготовить отдельное помещение. А вы, капитан Трегубов, расположитесь в офицерской казарме.
****
Лагерь для военнопленных
Миссия Красного Креста.
14 мая, 1945 год.
Автомобиль с представителями миссии Красного Креста остановился у штаба. Из него вышло двое мужчин в штатских костюмах. Они приехали осведомиться о положении военнопленных. Американцы предоставляли право различным миссиям посещать лагеря с проверками. Им нужно было настроить общественное мнение в свою пользу.
– Господа! Прошу вас! Вам окажут содействие во всем, что вы захотите узнать.
– Рады вашему понимаю, господин подполковник. Здесь у вас русские военнопленные из состава армии генерала Власова.
– Именно так. Хотя лагерь намерены немного расширить в ближайшем будущем. Итак, с чего вам угодно начать?
– Со списков.
– Со списков? Вас интересуют определённые военнослужащие РОА?
– Именно так, господин подполковник.
В штаб пригласили нескольких офицеров. И среди них оказался капитан Трегубов.
– Они вызвали тебя, Володя? – спросила Зинаида. – Они назвали твою фамилию?
– Да.
– Странно.
– Пока нам жаловаться нечего. Американцы обращаются гуманно. А вот с теми из наших, кто остался в Праге, не церемонились.
– Ты о чем? – не поняла Зинаида.
– Дак всех раненых из РОА 1-й дивизии Буняченко в Пражских госпиталях постреляли. Без суда и следствия.
– Не может быть! Это только слухи. Володя.
– Кто знает? Жаль, что расстроил тебя, Зина.
– Они сражались на стороне восстания! Они были ранены в бою. Как чехи могли их отдать?
– Да кто их спрашивал? Красные взяли Прагу. И если с пленными немцами они соблюдают правила, то с нашими нет.
– Хорошо, что мы сдались американцам.
Трегубов отправился в штаб. Там он представился американскому сержанту:
– Капитан Трегубов Владимир Александрович.
– Your name is on the list. Go down the hall. Room 12.
Трегубов прошел. У двери кабинета 12 никого не было. Он постучал и вошел.
Мужчина в костюме стоял к нему спиной и смотрел в окно.
Трегубов представился:
– Капитан штаба ВВС КОНР Трегубов.
Человек обернулся. Это был мужчина средних лет, довольно ухоженный и красивый. В нем угадывался офицер – выправка выдавала.
– Я Иоганн Мейер, представитель миссии Красного Креста. Садитесь, господин Трегубов.
Капитан сел.
– Я хочу узнать, хорошо ли вас содержат?
– Жаловаться нельзя. Пока никакого давления на нас не оказывают. Офицерам оставили личное оружие.
– На питание нет жалоб?
– Нет.
– А свободное время? Как вы занимаете досуг?
– Наши офицеры даже собираются возрождать комитет Освобождения народов России. Но уже не под немецким, а под американским контролем.
– Идея генерала Меандрова? Слышал о ней. Но ничего из этого не выйдет, герр Трегубов. Представитель советского командования подал запрос на репатриацию всех солдат и офицеров вашей дивизии в советскую зону оккупации.
– Вот как?
– По решению Ялтинской конференции вас должны выдать советам, герр Трегубов. Вы граждане СССР.
– Бывшие.
– Советы претендуют на ваше возвращение. И пока повода отказать – у американцев нет.
– А пункт Женевской конвенции о военнопленных?
– Этот вопрос уже был задан нашему представителю от имени командования РОА. Но командование ВС США ссылается на Ялтинскую конференцию лидеров большой тройки: Сталина, Рузвельта и Черчилля.
– Это правда, что в Праге все наши раненные были расстреляны?
– Да. К сожалению, это так. В руки советов попал ваш дивизионный лазарет. Женщины-врачи, медицинские сестры. Их погнали под охраной в тыл армии. Раненых и больных выбросили из машин и присоединили к общей колоне пленных. Многих по пути убили, из тех, кто ослабел.
– И после этого американцы готовы нас выдать?
– Им нет дела до вас, герр Трегубов. Советы уже делят военнослужащих РОА на группы: офицеров, унтеров и солдат. У солдат есть шанс выжить.
– Но я приговорен?
– Вы перебежчик. На вас особый запрос поступил. Потому я и здесь.
– Но разве вы не Представитель Красного Креста?
– Это прикрытие. Я хочу вытащить отсюда нескольких офицеров РОА. Такое у меня задание.
– Офицеров?
– Командира 2-го гренадерского и несколько других. В том числе и вас, капитан Трегубов. Мы вывезем вас по фальшивым документам. Американцы не станут чинить нам препятствий. Это нужно сделать быстро пока списки не ушли к представителям советской стороны.
– А что майор Зинаида Ситникова?
– Ситникова? Она здесь?
– Да. Нас определили сюда вместе.
– О майоре Ситниковой у меня нет никаких сведений. Но и советская сторона запроса на Ситникову не подавала.
– Запрос только меня?
– Здесь в большинстве содержатся офицеры и солдаты 1-й дивизии Буняченко. От Штаба ВВС только вы, капитан Трегубов. И для меня новость, что еще кто-то из штаба ВВС КОНР здесь. Но, возможно, это потому, что она женщина.
– Разве для большевиков это имеет значение, герр Мейер?
– Я выясню это, капитан Трегубов. Но вы ведь понимаете, что вас хотят спасти не просто так.
– Я все понимаю, герр Мейер.
– И вы готовы к сотрудничеству?
– Готов, герр Мейер. Мне даже времени на раздумья не нужно. Выбор между жизнью и смертью.
– Я сказал бы не так, господин Трегубов. Это выбор между борьбой и смертью. Вы будете не просто жить. Вы станете бороться с большевизмом.
– Но вы сейчас представляете американцев?
– Можно сказать и так.
– Вы отлично говорите по-русски, герр Мейер. Вы русский?
– Я немец, капитан Трегубов.
– Немец? Вы офицер, герр Мейер.
– Сейчас я представитель Красного Креста.
– Ваша выправка вас выдает. Я сам много лет служу в армии и потому офицера узнаю без труда.
****
Трегубов зашел в комнату к Зинаиде Ситниковой.
Она ждала его.
– Что там? – спросила она.
– Ничего хорошего, Зина.
– Нас собираются выдать? – догадалась она.
– Да. Переговоры по этому поводу уже ведутся. Американцы не станут нас спасать. Мы будем переданы в руки советских властей как бывшие граждане СССР.
– И тебя вызывали только ради этого, Володя?
– Нет. Эти люди хотят спасти несколько человек.
– Эти люди?
– Не думаю, что они имеют отношение к Красному Кресту. Это не более чем простое прикрытие.
– Он предложили тебе работу?
– Можно сказать и так. И в их списке только «смертники».
– Смертники?
– Тех, кого большевики приговорят на 100 процентов, – пояснил Трегубов. – Те, у кого шансов нет.
– А я? – спросила она.
– Здесь еще одна странность, Зина. О тебе никаких запросов со стороны советов не поступало.
– Может они не знают, что я здесь? Это лагерь для солдат и офицеров 1-й дивизии. Мы с тобой летчики.
– Но обо мне они знают все. У красных есть полный расклад по капитану Трегубову. А вот по майору Ситниковой нет.
– И что это значит?
– Пока не знаю. Но этот человек обещал выяснить.
***
Управление СМЕРШ.
16 мая, 1945 год.
Агент комиссара государственной безопасности 3-го ранга Нольмана Ирина Ланская благополучно вернулась в советскую зону оккупации. Местное отделение СМЕРШ сделало запрос по ней в Москву, и она получила особые полномочия.
Нольман прислал для Ланской инструкции. Она должна была найти капитана Владимира Александровича Трегубова. Сотрудник СМЕРШ капитан Варавин ей помогал.
– У меня есть неполный список военнопленных из сотава 1-й дивизии РОА. Они содержаться в американской зоне. Недалеко отсюда. Но вам ведь нужен не человек из штаба Буняченко?
– Капитан Трегубов из штаба ВВС. Среди офицеров генерала Мальцева, которые вместе с ним сдались представителям 3-й американской армии, его нет. Мальцев и его офицеры содержатся в специальном лагере в Шербуре. Москва уже сделала запросы. Трегубова, адьютанта штаба ВВС, среди них нет. И при сдаче в плен его фамилия в списках не фигурировала. Зато есть слухи о двух лётчках КОНР, что сдались с егерским полком Мельцера недалеко отсюда. И здесь лагерь для власовцев.
– Я все выясню. Но американцы неохотно идут с нами на контакт.
– Есть решения Ялтинской конференции.
– Этот капитан Трегубов так важен? – спросил Варавин.
– Москва настаивает на том, чтобы я срочно нашла капитана Трегубова. Это приказ комиссара госбезопасности 3-го ранга Нольмана.
– Я все понял, товарищ…
– Капитан госбезопаности Ланская.
– Я все понял товарищ Ланская.
***
Капитан СМЕРШ Варавин быстро выяснил все о капитане Владимире Трегубове.
И особых усилий к тому прилагать не пришлось. В располжение СМЕРШ приехал майор Гаврилов, который занимается поиском власовцев. И он уже имел весь раскалад по Трегубову.
– Я выснил, что предатель Родины Трегубов сдался американцам вместе с егерской группой полковника Мельцера. В составе группы были четыре власовца. Лейтенант связи Васильев, фельдфебель связи Воинов, капитан Трегубов и майор Ситникова. Трегубов и Ситникова из штаба ВВС предателя Мальцева.
– Странное сочетание, – сказал Варавин. – Два сязиста и два штабиста военно-воздушных сил.
– Да нет ничего странного. Наразбериха у них была. Вот и присоединили четрех власовцев к егерям. Какая разница с кем оступать? Но Васильев и Воинов погибли в результате налета нашей авиации. А вот Трегубов и Ситникова сдались в плен вмете с егерями Мельцера. Но их как русских отделили от немцев, и отправили в лагерь для военнопленных из РОА.
– И они сейчас там? Совсем рядом с нами? – обрадовался Варавин.
– Я имею задание разыскивать предателей и способстовать переправке их в расположение советских частей. Этих предателей с нетерпением ждут дома. И Трегубов среди первых. Хоть чин у него невелик, но это личный адъютант предателя Мальцева. К немцам перебежал сам. В свое время был осужден по статье 58-1г.
– По его душу здесь находтся капитан госбезопаности Ланская.
– Что? – не понял Гаврилов.
– Капитан государственной безопасности Ирина Ланская здесь именно ради капитана Трегубова. И полномочия у Ланской от комиссара государственной безопасности 3-го ранга Нольмана из 2-го управления НКГБ СССР.
Гаврилов удивился, ибо ему ничего про это известно не было. Сам Нольман интересуется капитаном РОА? Это было странно. Конечно, управление НКГБ занесло в особый список своих бывших сотрудников, что перешли к немцам. Но Трегубов офицер ВВС, а не разведки.
В этот момент в комнату вошла Ирина.
– Здравствуйте, товарищи! Капитан госбезопасности Ланская!
– Майор Гаврилов! – отрекомендовался тот.
Варавин сказал:
– Я хотел вас видеть, товарищ Ланская! Майор Гаврилов как раз принес информацию о том, кого вы ищете.
– Трегубов?
– Так точно, товарищ Ланская. Капитан Владимир Александрович Трегубов из 130-го штурмового авиаполка. Перебежчик. В 1938 году был осужден на 10 лет по статье 58-1г. В 1942 году из лагеря освобожден. В штабе ВВС Мальцева занимал должность адъютанта. Сейчас Трегубов всего в нескольких километрах отсюда. Я занимаюсь поиском предателей из особого списка.
– И капитан Трегубов Владимир Александрович есть в этом списке? – спросила Ланская.
– Да. В этом списке все, кого нужно в срочном порядке переправить в СССР. Многие предатели Родины сейчас активно ищут пути спасения. И моя задача не дать изменникам избежать справедливого наказания.
– Вы имеете списки военнопленных американского лагеря? – спросила Ланская.
– Да. Хотя не думаю, что там все, кто нас интересует. Но Трегубов среди них числится. Его «послужной» список заслуживает внимания, товарищ Ланская. Но у вас есть особое задание?
– Я должна найти капитана Трегубова. Большего сказать права не имею. На это нужен приказ из Москвы от моего начальника.
Но ни Гаврилов, ни Варавин вмешиваться в дела Ивана Артуровича Нольмана не имели никакого желания.
****
Лагерь для военнопленных.
22 мая, 1945 год.
Майор Зинаида Захаровна Ситникова была вызвана в штаб для беседы с американским следователем. Это был молодой светловолосый мужчина лет 28-30. Он отлично говорил по-русски.
– Здравствуйте, я капитан армии США, Донели.
– Майор Зинаида Ситникова.
– Вы офицер штаба ВВС Русской освободительной армии?
– Я занимала этот пост в штабе ВВС РОА в последние несколько месяцев.
– А до этого?
– Я была лётчиком в легионе «Ост».
– У меня есть к вам несколько вопросов, майор Ситникова.
– Готова ответить со всей откровенностью, господин следователь.
– Вы добровольно поступили в РОА?
– Меня взали в плен. Я согласилась на службу, господин следователь. Хотя превоначально такого желания не имела. Но генерал Мальцев смог меня уговорить.
– И вы заслужили крест?
– Награждена Желеным крестом 2-й степени.
– Вы согласились служить немцам?
– Я согласилась служить в русском лётном подразделении.
– Но сражались на стороне Германии.
– Да. Это отрицать трудно, – согласилась Ситникова.
Следователь все записал.
– Что можете сказать о капитане Трегубове?
– А что мне говорить о нем?
– Но ведь вы его должны знать хорошо, госпожа Ситникова.
– Мы с Владимиром Трегубовым знакомы недавно. И знакомство наше началось с совместной службы при штабе ВВС КОНР.
– До этого вы не знали друг друга?
– Нет, мы познакомились в поезде осенью 1944 года, когда следовали в штаб генерала Мальцева в Берлине.
– А до этого вы его никогда не встречали? – снова задал вопрос следователь.
– Я уже вам говорила, что ранее капитана Трегубова никогда не видела.
– Но вы с ним общались довольно плотно, госпожа Ситникова. И потому многое можете про него рассказать. Простите, если затронул интимную тему. Но у меня такая работа – завать вопросы.
– Вас интересует, хорош ли он в постели, господин следователь? Хорош. За это могу поручиться, – с издевкой ответила Ситникова.
Следователь виновато улыбнулся и сказал:
– Интимные подробности вашей жизни меня не интересуют, госпожа Ситникова. Но ведь вы разговаривали с капитаном Трегубовым.
– Само собой.
– И что он вам говорил?
– Мы делились воспоминаниями о прошлом. Трегубов вспомниал лагерь. Еще советский лагерь. Он был осужден в СССР в 1938 году по статье 58-1г.
– И что потом?
– Попросился на фронт из лагеря и воевал в штрафном батальоне. Как говорят у нас – Кровью искупил свою вину перед Родиной. Ему были возвращены звание и награды. Он стал летчиком штурмовой авиации.
– И перешел к немцам?
– Его заставили обстоятельства. Но все это мне известно лишь с его слов, господин следователь. Не луше ли вам спросить его самого?
– Мы спросим, госпожа Ситникова. Я благодарю вас за ваши ответы. И у меня для вас отличная новость.
– Новость? Я в последнее время боюсь новостей, господин следователь.
– Но моя новость хорошая, госпожа Ситникова. Вашего имени нет в списках запроса советской стороны. И потому мы можем отпустить вас из лагеря, ибо для женщин-военнопленных предусмотрена особая процедура, если они не замешаны в военных преступлениях. Но вы не числитесь в списках военных преступников.
– И я могу уйти?
– Вы можете воссоединится со своей семьей. И у вас есть право поселиться в той части Германии, которая занята американскими войсками. Или у вас есть желание вернуться в СССР?
– Такого желания у меня нет. Я бы приняла первое предложение. Поселиться со своей матерью и своим сыном в американской зоне оккупации.
– Хорошо, госпожа Ситникова. Уже завтра вы покинете лагерь.
– Я могу идти?
– Идите и собирайте вещи.
****
Представитель совесткой стороны Ирина Ланская вошла в кабинет к капитану Донели. Он знал, что она из НКГБ СССР, хотя в документе занчился Шведский Красный Крест.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, госпожа Ланская. Я не ждал, что вы столь красивы.
– Благодарю за комплимент, капитан.
– Прошу вас, мисс. Садитесь. Желаете кофе?
– Да, спасибо, капитан.
– Я сейчас отдам распоряжение, мисс. Вы представляете Шведский Красный Крест?
– Да. В данном случае я представитель Шведского Красного Креста, – ответила она.
Донели распорядился приготовить кофе и снова вернулся к столу.
– Вы желаете ознакомиться с условиями содержания пленных, мисс?
– Капитан, вы ведь поняли, откуда я, и кого здесь представляю. Давайте не будем разыгрывать спектакль, который никому не нужен.
– Вы правы, – согласился Донели. – Итак, что же вы хотите, мисс? Чего желает ваше командование?
– Выполнения решений Ялтинской конференции. В вашем лагере содержатся предатели. Бывшие граждане СССР, которые воевали на стороне гитлеровской Германии.
– Сейчас наши люди проводят тщательную проверку заключённых здесь солдат и офицеров РОА, мисс. И нами уже выявлены люди, которые никогда не были подданными СССР. Вот, например, – Донели взял со своего стола папку с документами. – Например, Сергей Вадимович Зверев. Военнослужащий 1-го полка 1-й дивизии РОА. В составе РОА с февраля 1944 года. Капитан. До 1938 года проживал на территории Чехословацкой республики.
– Родители Зверева бежали из России в 1918 году.
– О! Вы отлично осведомлены, мисс! Пусть его родители сбежали. Но не сам Зверев. По решению Ялтинской конференции выдаче он не подлежит50.
– Пусть так. Но таких как Зверев среди ваших подопечных не так много.
– Возможно. Но нам нельзя без тщательной проверки. К тому же вы знаете о требовании французской миссии о выдаче власовцев как предателей и союзников Гитлера?
– Они получат по заслугам. Французы могут не переживать. Никто не останется безнаказанным. И если защищаемый вами Зверев, попадет к нам, его сразу расстреляют, как офицера-власовца51. Но сейчас меня интересует не Зверев. Среди тех, кто содержится в вашем лагере, есть человек, который нас интересуют особо. Капитан ВВС Владимир Александрович Трегубов.
– Трегубов? – Донели поднял глаза на Ланскую.
– Владимир Александрович Трегубов, – повторила она.
Донели снова стал пролистывать списки. Но фамилии Трегубов среди них не было.
– Капитан Трегубов из ВВС? Но у нас содержаться офицеры 1-й дивизии Буняченко. Офицер из военно-воздушных сил может находится в ином лагере. Насколько мне известно, летчики КОНР сейчас находятся в лагере на территории Франции в Шербуре.
– Штаб генерала Мальцева в Шербуре. Но капитан Трегубов находится у вас, мистер Донели.
– В списках его нет. Но я всё выясню.
Донели знал, что капитана Трегубова уже вывезли из лагеря. Но говорить об этом русской не стал. Это были дела высшего командования, и он в них влезать не хотел…
****
Управление СМЕРШ.
28 мая, 1945 год.
Ланская дожила Нольману по телефону обо всем, что смогла узнать о капитане Трегубове.
– Американцы наверняка вывезли его тайно в числе немногих офицеров РОА, которых они решили скрыть от нас, товарищ комиссар.
– Вы всё проверили?
– Да. Капитан Трегубов содержался именно в этом лагере, и была сопроводительная записка. Но лагерь посещали представители американской миссии Красного Креста. И после этого посещения ряд власовцев просто исчезли из списков лагеря. Их вывезли тайно.
– Значит, им заинтересовались?
– Я уверена в этом, товарищ Нольман. Просто так американцы никого вывозить бы не стали.
– Я приказал найти Трегубова и добиться его выдачи нам. Я сам обещал ему, что после окончания войны он вернется на родину.
– Но если сложилась такая ситуация, Иван Артурович, то стоит подумать о дальнейшем использовании Трегубова.
– Хорошо. Мы подумаем, как использовать вашу информацию, товарищ Ланская. Но вам нужно продолжить поиски капитана Трегубова. Американцы должны знать, что он нам нужен как предатель для суда.
– Я все поняла, товарищ Нольман.
Ирина положила трубку.
В комнату вошел капитан Варавин.
– У меня есть сведения по Трегубову.
– Где он?
– Его тайно с другими власовцами переправили в засекреченный америкакий лагерь № 345. И там по предварительным данным содержатся не только власовцы. Там есть и немцы из гестапо, и офицеры из управления РСХА. Сюда американцы никого не пускают.
– Это интересно. Откуда информация?
– От нашего агента из числа немецких коммунистов. И он опознал по фото капитана Трегубова. Он уверен, что этот человек находится сейчас в спецлагере. И этих людей американцы нам выдавать не станут.
– Это мы еще посмотрим, капитан. У меня приказ найти Трегубова. А мы ныне знаем, где он.
– Но представители американского командования всё будут отрицать.
– Тогда нужно искать доказательства, капитан Варавин.
Ирина Ланская записала сведения по лагерю №345. Об этом стоит уже завтра доложить Нольману…
***
Баварские Альпы.
«Организация Гелена».
30 мая, 1945 год.
Фридрих Вильке прибыл Альпийскую крепость к генералу Рейнхарду Гелену, в прошлом офицеру генерального штаба, руководителю отдела «Иностранные армии Востока».
Горное гнездо в Альпах Гелен подготовил и оборудовал заранее. И сразу после капитуляции Германии предложил свои услуги американским военным. Потому ныне генерал возглавлял «Организацию Гелена»
Вильке два дня назад беседовал с бригадным генералом армии США Эдвином Сибертом и привез Гелену документы.
– Ваш план полностью одобрен, генерал. Организация вашего имени будет заниматься разведкой на Востоке. Впрочем, иначе и быть не могло. Но работать мы станем под полным американским контролем.
– Это означает, что и финансировать нас станут из американского секретного фонда.
– Это так, генерал. Сиберт заверил меня в этом. И, как я понял, скупиться они не намерены. Работать мы будем до того момента пока не будет образовано суверенное немецкое государство, генерал.
– Мы работаем на благо Германии, герр Вильке. И мы будем представлять германские интересы. Вы как специалист по Востоку, будете мне полезны.
– Я готов.
– Вы привезли списки перспективных агентов?
– Да. Я поработал с перечнем и отобрал тех, кто нам подойдет. Но есть одна проблема. Русские требуют выдачи многих из этих людей, герр генерал.
– Пусть требуют.
– Но американцы не всегда смогут прикрывать тех, кого они обязаны выдать. И если немцев правдами и неправдами отстоять удаётся, то, что делать с русскими? Американцы имеют по их поводу соглашение с советами. Вот, например. Я отобрал личное дело капитана ВВС КОНР Трегубова.
– И что же?
– С той стороны работает целая группа, которая добивается его выдачи советам.
– Группа? – удивился Гелен. – А кто такой этот Трегубоф?
– В прошлом военный летчик.
– Капитан?
– Да и у большевиков, и в РОА, он носил этот чин.
– Имеет награды Германии?
– Нет.
– Но зачем он так нужен красным?
– Он адъютант генерал-майора Мальцева. Был осужден большевиками на 10 лет тюрьмы по ложному обвинению. Во время войны освобожден, и направлен на фронт. В плен сдался сам. Мальцев сразу определил его в свой штаб. Они знали друг друга до войны.
– Вот как? Где сейчас Трегубоф?
– В спецлагере № 345. – ответил Вильке.
– Нам нужно не дать русским отследить перемещения господина Трегубофа. Пустите их по ложному следу. А его самого доставить сюда.
– Будет исполнено, герр генерал.
– И я поручаю вам провести первые беседы с этим человеком, Вильке. Присмотритесь к нему…
***
Фридрих Вильке пригласил капитана Трегубова сесть и угостил кофе.
– Прошу вас, капитан. Угощайтесь. Здесь довольно хороший кофе.
– Спасибо, – гость отхлебнул из чашки. – О! Кофе просто отличный!
– У американцев есть все.
– Вы разрешите мне спросить?
– Прошу вас.
– Вы немец?
– Да. Мое имя Шмидт, – представился Вильке.
– Вы хорошо говорите по-русски, господин Шимдт. Как я понял, вы вытащили меня из лагеря не просто так.
– Мы ничего не делаем просто так. Впрочем, как и русские. И они ищут вас, капитан Трегубов не просто так. Слишком там желают поставить вас к стенке. Скажите мне, отчего они так в вас вцепились?
– Я числюсь у них преступником. Я перебежчик.
– Перебежчиков много среди военнопленных, что сдались американцам, господин Трегубов. А вот ради вас большевики создали целую группу, что занимается вашим поиском.
– Что? Группу?
