Владимир Александрович Андриенко
Стрелец государева полка: Посланец воеводы
Капуданы44 турецкой галерной эскадры султана ругались с торговцами до хрипоты. Толстый турок в цветастом халате с ятаганом, тыкал плетью в десяток рабов и кричал:
– За этих дохлых скотов ты хочешь до 25 динаров за каждого? Пусть шайтан сожрет твои внутренности, поганый грабитель!
– Но ты сам видишь, эфенди, что выбор сегодня совсем не велик. А мои рабы хоть и неказисты с виду, но крепкие как дубы! На галерах они весьма тебе могут пригодиться. Такие за десятерых отработают. В накладе не останешься.
– Даю по 10 динаров!
– Что? – изумился купец. – Ты видно шутишь, эфенди. Это меньше чем я сам заплатил за них. Каждый из этих рабов стоил мне 12 динаров.
– Хорошо! Даю по 13 динаров, и я их забираю.
– Нет, так не пойдет эфенди. Только из уважения к тебе я уступлю тебе рабов всего по 22 динара за голову!
– Ты лишился разума, купец! Зачем, по-твоему, я притащился в Бахчисарай из самой Кафы? Я хотел купить рабов подешевле, а не платить втридорога. В Кафе я мог бы купить такие скелеты по 15 динаров!
– Ну, вот и поезжай в Кафу!
– Говори настоящую цену!
Федор не стал более слушать их спор и прошел далее.
Там было что посмотреть! Далее шли ряды с товаром для гаремов. Шумная толпа татар, греков, венецианцев, спорила, толкалась, продавала и покупала.
– Эфенди посмотри на мой товар! – кричал продавец, хватая за рукава прохожих. – Зачем идешь мимо и не смотришь на моих невольниц? Тебе больше ничего не нужно искать! Здесь лучшие девушки на Крыму! Да, что в Крыму – и в Стамбуле таких не найти! Товар для султанского гарема.
Турок отмахнулся от торговца:
– Отстань! Мне не нужны девки. Мне нужны здоровые мужчины. Я купил бы десятка два. У тебя такие есть?
– Я продаю женщин, эфенди. Посмотри и ты забудешь…
– Отцепись во имя Аллаха!
Турок ушел далее по рядам. А торговец впился мертвой хваткой в рукав Федора.
– Посмотри на мой товар, лях! Я узнаю ляха по кунтушу, сабле, и гонору. Смотри сюда! – он указал на троих девушек, стоявших у столбов.
Перед тем как вести их на базар, их тела были тщательно вымыты и натерты маслом и пахучими травами. Им насурьмили брови и приложили под глазами голубоватые тени.
– Это ляшка, твоя землячка. Не из простых крестьянок. Она знатного рода. Посмотри на её руки. Она никогда не занималась в жизни тяжелой работой. Купи! Отдам недорого. За тысячу цехинов!
– Я не стану покупать твоих рабынь. Мне нет необходимости в рабынях.
Федор хотел уже пройти далее, но торговец не выпустил его.
– Не нужна ляшка? Тогда посмотри на эту! Девка с Кавказа. Ей не большее 14 лет. Эту отдам всего за полтысячи. Такого товара более нигде не отыщешь. Берешь? Я так и думал. Девки с Кавказа горячи в постели и овладеть такой захочет каждый.
– Я же сказал тебе, что мне не нужны твои девки. Я сегодня вообще не намерен покупать рабов.
– Не нравится грузинка? Тогда зайди ко мне в шатер! Там есть другие девушки. Идем! Я покажу тебе то, от чего ты не сумеешь отказаться.
– Послушай, почтеннейший, с тобой трудно говорить. Я же тебе сказал, что не могу ничего купить. У меня нет денег на такую покупку.
– Нет денег? – купец возмутился. – Но тогда зачем же столько времени морочишь мне голову, гяур?
–Это я морочу тебе голову? Но ты сам затащил меня в свою лавку! Я сразу же сказал тебе, что не стану покупать девок.
Мятелев оттолкнул торговца и пошел дальше.
Когда он проходил мимо помоста, где продавали мальчиков 10-12 лет в янычаские казармы Аджем-огланов, его кто-то сильно толкнул. Федор гневно обернулся. Его рука инстинктивно легла на рукоять сабли.
Перед ним стоял худощавый молодой человек в русской поношенной одежде. Русая бородка обрамляла его лицо. На лбу виднелся едва заметный старый шрам от сабельного удара. Он был высок ростом и широк в плечах. Оружия при нем не было.
– Узнаю гонорового шляхтича по повадке, – с усмешкой произнес незнакомец на польском языке. – Сразу хватаются за сабли. Но я безоружен, лях.
– Мое имя пан Анжей. Я естем шляхтич, – Федор склонил голову в знак приветствия. – А кто есть пан?
– Пан есть Егорка, – представился молодой человек. – Да и не пан я вовсе. Был крепостным у боярина. Затем был казаком донским, а вот сейчас я раб почтенного мурзы Али.
– И чего тебе нужно, Егорка.
– Дак я тебя еще вчера приметил, пан, и желаю провести тебя туда, где тебя ждут.
У Федора перехватило горло. Уж не соглядатай ли это?
– Меня ждут? Ты в уме ли? Я просто так гуляю по рынку. Присматриваюсь к товарам. Кто меня может здесь ждать?
– Мурза мне приказал отвести тебя к купцу Рашиду в его лавку. Я здесь для этого и приставлен.
– Для чего?
– Для того, чтобы сводить таких как ты с теми, с кем они встречи ищут.
– Но мурза Али ничего мне не сказал про тебя.
– Оно так. Но мурза сам никогда не рискует понапрасну…
5
Бахчисарайский базар:
Федор Мятелев попадает в ловушку.
Федор огляделся вокруг. Никто не смотрел на них, и все прохожие, и покупатели, и торговцы-купцы, были заняты своими делами. Ничего подозрительного он не заметил, и решил пойти за Егоркой. Мало ли, может так, все и должно было быть.
– Так пан идет со мной? Али нет? – спросил парень.
Хитрая рожа Егорки Федору не нравилась, но он сказал в ответ:
– Иду. Веди. Но смотри у меня. Ежели что, то ножиком я тебя успею полоснуть.
– Мое дело холопье, пан. А с вами ничего не случится.
– Я тебя предупредил. Веди!
– Прошу пана топать за мной.
Вскоре Егорка ввел Федора в одну из лавок.
– Тебе сюда, пан.
– Сюда?
– Да, в этот шатер. Иди за мной.
Егорка вошел первым, и Федор последовал за ним. Затем он исчез. Мятелев остался в лавке один.
– Эй? – окликнул он провожатого. – Ты где?
Федор было дернулся, желая найти проходимца, но женские руки легли ему на плечи со спины, и мягкий голос прошептал:
– Стой тихо и не делай лишних движений.
– Кто здесь?
– Не оборачивайся. Ты не узнал мой голос?
– Марта? – спросил он. – Ты? Здесь?
Вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть, так это свою случайную ак-мечетскую знакомицу.
– Марта? – повторил он. – Ты здесь?
– Мне было поручено найти тебя, и я это сделала. Я же тебе говорила во дворце салтана Салават-Гази бея, что мы с тобой встретимся.
– Но меня пригласили сюда для встречи с купцом. А здесь я встречаю тебя. Тот холоп Егорка…
– Он на самом деле слуга татарского мурзы Али. И он все верно исполнил. Это действительно лавка купца Рашида. Но я добралась до купца раньше, чем Али.
– А где купец-то?
– Его уже нет в Бахчисарае. В этот час он садится на свой корабль и оплывает в Стамбул.
– Ничего не понимаю я в ваших делах, Марта. Как ты из рабства-то вырвалась?
– Какого рабства? Я же тебе говорила, что я свободна. Просто под видом рабыни легче проникать в Крым, чтобы никто и ничего не заподозрил.
– Вон оно как! – прошептал Федор.
– Али, конечно, обо мне ничего не знает. Ведь ты ничего не рассказал своему товарищу про наш с тобой разговор в Ак-Мечети?
– Нет.
– Тогда про нас ни он, ни Али не знает. А вот в свите почтенного Али имеется агент Ордена!
– Ордена?
– Ты же слышал про иезуитов, пан Анжей?
– Как не слыхать. Слыхал. Но кто же среди слуг Али служит иезуитам?
– Ты с ним сталкивался. Это некто Махмуд. Бывший русский.
– Махмуд? – снова не понял Федор. – Этот проклятый потурнак45 служит иезуитам? Не могу в то поверить!
– Сейчас тебе про это думать не следует, господин Федор Мятелев, стрелец стремянного государева полка!
Федор дернулся, но Марта крепче сжала его плечи.
–Ты и про сие знаешь, Марта? Но откуда?
–Ордену много чего известно. И сейчас Орден желает оказать тебе услугу.
– Услугу? – не поверил Федор.
– Именно так, – ответила Марта. – Твой товарищ дворянин Василий Ржев не простой ополченец из кавалерии Шереметева. Ты уже догадался об этом?
– А кто же он? Хоть я и сам много думал, что Васька много чего такого тайного ведает.
– Не дурак ты, стрелец стремянного полка! Молодец, Федор! – она убрала руки с его плеч и вышла из-за его спины. – Господин Ржев никогда не служил в полку Шереметева. И встретил ты его в степи не случайно.
– Не служил? Но кто он тогда такой?
– Этого я и сама не знаю. Сам Али, здешний лазутчик московского царя, не знает, кто он такой, и принимает его за случайного человека. Пока Ржев не дал ему тайного знака, по которому он сможет лично опознать посланца Москвы.
Федор ничего не ответил, пораженный услышанным.
– А вот сейчас посмотри сюда.
В её руке сверкнуло длинное и необычайно тонкое стальное лезвие испанского стилета.
– Что это?
– Стилет. И я забрала его у слуги купца Рашид. Знаешь, как убивают таким оружием? Я бы могла нанести тебе удар под лопатку и резко выдернуть лезвие из твоего тела. Кинжал пронзил бы твое сердце, и не осталось бы никаких следов. Только капелька крови и точечка от булавочного укола, на которую никто не обратит внимания.
Мятелев снова смолчал, внимательно осмотрев оружие.
– И это оружие было приготовлено для тебя.
– Для меня? – удивился Федор. – Но я могу сразить своего врага в честном бою.
– Нет, ты не понял, Федор. Этим оружием Василий Ржев приказал убить тебя.
– Ржев? Васька? Меня? Да я же …
– Ты желаешь сказать, что еще не выполнил своего задания? Нет, Федор, твое задание было донести до купца Рашида твой пояс, в котором есть не только золото.
– А что еще?
– А этого я сама не знаю. И сам Рашид не знал. Но его люди уже приготовились тебя убить и тело твое ограбленное до нитки завтра бы нашли в канаве с нечистотами.
– Василий Ржев собирался меня убить? В сие не могу поверить!
– Он приказал тебя убить, а не собирался это делать сам. Но тебе несказанно повезло. Ордену нужно чтобы ты выжил, Федор Мятелев.
– А почем мне знать, пани Марта, что ты мне сейчас правду говоришь? А ежели, я сейчас уйду отсюда? Кто мне помешает?
– Никто, Федор. Если пожелаешь, то можешь идти. Но тогда за твою жизнь я не дам и медной монетки.
Мятелев растерялся. Марта поняла его колебания и добавила:
– Просто поверить мне на слово. Можешь это сделать?
– Могу, – прошептал он.
Федор уже ничего не мог решить. Он запутался окончательно. Ведь ему никогда в жизни не приходилось попадать в такой переплет…
6
Бахчисарай:
встреча Марты Лисовской с агентом Ордена.
Марта Лисовская сама вскрыла пояс и достала оттуда все содержимое. Золото она просто переложила в кошель, не считая. Её оно мало интересовало. Но одна интересная вещь в поясе была тем самым, ради чего прибыл сюда Федор Мятелев….
****
Махмуд пришел через несколько часов. Он вошел в помещение и поклонился Марте. На этот раз он был в шелковом халате, словно купец и в дорогой пышной чалме. За его поясом был ятаган.
– Эфенди не заставил себя ждать, – произнесла красавица.
– Я всегда прихожу вовремя, пани. Время имеет цену и значение. Пани приготовила для меня все что потребно? – спросил он.
– Да. Пан знает, что с этим делать? – Марта посмотрела на Махмуда.
– Я знаю все. Во имя Ордена Иисуса я живу здесь под видом предавшего христову веру магометанина. И моя задача знать многие тайны. Пусть пани не переживает, эта вещь будет доставлена по месту назначения.
– Тогда все в порядке, пан. Вот это.
Он посмотрел на стол, куда указал пальчик Марты.
– И вот золото. Я сложила его в кошель.
Махмуд забрал все и сложил в кошель на своем поясе.
– Прощай, пани. Да хранит тебя господь…
***
Марта знала, что этот Махмуд один из лучших агентов Ордена и даже немного знала о его жизни. Этот человек обладал редким даром перевоплощения. Он мог быть кем угодно: и польским купцом, и магометанским муллой, и диким кайсаком, и подобострастным слугой…
Глава 11
Марта Лисовская (19-28 июля, 1659 год).
1
В окрестностях Бахчисарая:
В доме мурзы Али: Василий Ржев и мурза.
Дворянин Василий Ржев вернулся в дом мурзы Али один. Он был уверен, что Федора Мятелева больше нет среди живых. Его жизненный путь прерван, и стремянной стрелец государева полка сказал свое последнее слово…
***
Не то чтобы Василий Ржев был человеком жестоким. Нет. Он просто знал, что такое выполнять приказы, и знал, что от их добросовестного исполнения многое зависит.
Он был одним из тех людей кто в 1656 году вместе с царем учредил Приказ тайных дел, который возник как личная канцелярия царя Алексея Михайловича.
Царь, однажды, из донесения главы Посольского приказа узнал, что по сообщению агентов польского короля из Крыма, стало известно о планах султана турецкого. Он тогда спросил:
– А отчего в нашем государстве нет лазутчиков в Крыму? Слышал я, что у Ивана Грозного был свой человек в Крыму. И много пользы тот человек своему отечеству принес. А у нас есть свои глаза и уши в Крыму?
Бояре молчали. Молодой царь презрительно усмехнулся.
– У гетмана Хмельницкого есть свои люди в Крыму, – продолжил царь Алексей, – в Стамбуле, в Варшаве, в Москве! Именно у нас в Москве. И золота он на сие не жалеет. А у нас Приказ Большого дворца, Приказ Посольский сколь денег берут из казны. А сведения по Крыму от польского короля имеем? Так?
– Но свои глаза в Крыму у нас имеются, великий государь, – произнес боярин Афанасий Ордин-Нащекин. – Одначе служба сия работает у нас кое-как без всякой системы.
– Отчего же так, Афанасий? – спросил его царь.
– Дак, кто за дела сии в приказах отвечает? Концов не найти, государь. Я пробовал в том разобраться да не смог. Бумаги возами лежат, и крысы только ими интересуются.
– Мне самому придется в сем деле порядок наводить, – произнес царь.
– Что ты, государь! – вскричал боярин Бутурлин. – А мы холопишки твои на что? Ты вели только, и мы то дело осилим.
– Нет! Хватит с меня ваших «осилим». Для той цели я новое учреждение создам. Ты Афанасий про то подумай и верных людей к тому делу приставь.
– Сделаю, как велишь, великий государь! – поклонился Ордин-Нащекин.
Так и попал Василий Ржев (хоть тогда он звался по иному) в состав комиссии, что думала думу, и новый Приказ от той думы родился. И назвался он Приказ тайных дел и сам государь Всея Руси стал тем Приказом руководить.
И в распоряжении того нового Приказа были все тайные агенты державы Российской, что за рубежами оной обретались. Одним из самых значительных агентов стал калмык Али, что возглавил сеть русских агентов в Крыму. Ему подчинялись сотни соглядатаев, которых хитрый калмык навербовал из числа бывших русских рабов, что приняли ислам, татар падких на золото, купцов, евреев, казаков.
И секретность того Приказа была строжайшая. Это Василий Ржев понимал как никто другой…
***
Потому и должен был навеки замолчать Федор Мятелев. Да и, в конце концов, стремянного стрельца все одно ждала гибель в бою. Если бы его не послали вместе с ним в Крым, то он бы участвовал в битве под Конотопом, и уже или был бы мертв, или попал бы в плен. А так отечеству своему он много пользы принес.
Воевода Стрешнев месяц тому назад, как увидел тайную печать в руках дворянина так сразу и обомлел…
2
Месяцем ранее до описываемых событий: в стане воеводы Пожарского.
– Так ты от самого государя? – прошептал Стрешнев побелевшими губами, когда дворянин Василий Ржев показал ему тайную печать.
– Именно от него. Но никто про то, не должен знать кроме тебя, воевода. Ни одна живая душа. Даже князь-воевода Пожарский.
–Как прикажешь. Слово и воля государя будут исполнены. В том не сомневайся.
– Ты, воевода, представишь меня Пожарскому, как хорошую кандидатуру на роль посланца в Крым. Как простого посланца выбранного случайно. При особе князя могут быть соглядатаи.
– Быть того не может! – вскричал Стрешнев. – При воеводе одни верные люди.
– Того мы знать сейчас не можем. Но есть сведения, что королю Яну Казимиру известно многое, что делается в ставке Пожарского. Откуда те сведения к нему стекаются доподлинно не известно. Может и из самой Москвы ноги растут, а может и ближе. Теперь верить в таком деле нельзя никому. Больно большая игра затеяна государем великим. И потому стоит подобрать отчаянного человека среди воинов кавалерии. Пусть это будет или дворянин из конницы, али казак донской. Это значения не имеет. Главное, чтобы парень был бедовый.
– Подберу такого, будь в надеже. Слыхал я про одного стрельца государева полка. Ежели жив еще, то лучше него и не сыскать.
– Его Пожарскому и гетману Беспалому пусть порекомендуют, и он все основные вещи и повезет. А затем как бы невзначай пусть ему пару подберут. И ты меня на ту роль присоветуй. Но главным должен быть тот парень бедовый. Пусть будет стремянной стрелец.
– Сделаю все как надобно, – ответил Стрешнев.
– И мне того парня проверить следует перед тем.
– Проверить?
– Да. В деле посмотреть. Просто так, кому ни попадя, доверять не стоит. Встречу нам организуешь, также вроде бы случайную. Мы должны все проверить. Мне, ежели, того дела не выполню, обратной дороги на Москву нет. Да и тебе, воевода. Но, ежели, все сделаем как надобно, то большое награждение получим от государя.
– А мне дозволено будет узнать, что мы сделать должны? – спросил Стрешнев.
– Да. Я стану с тобой советоваться, ибо одному за всем поспеть трудно. Да и государь тебя ценит как человека верного, воевода.
– А как мне называть тебя?
– Зови просто Василий Ржев из полка дворянского ополчения Шереметева. Иного имени тебе знать не надобно. Тем более что имен у меня не одно, и не два.
– Понял, – кивнул Стрешнев.
– Наша задача довезти до Крыма вот это, – Ржев достал небольшой мешочек и подал его Стрешневу.
Воевода подивился тому сколь мал был мешочек.
– И это все?
– Мешочек мал, да сила в нем громадная. Второго такого не найти, хоть до самой Варшавы дойди.
– Что сие? – спросил Стрешнев.
Ржев ответил:
– Сильный яд, называемый трехдневным ядом. Ежели, подмешать его в пищу или питье, то человек чрез три дня умрет. И мало кто из лекарей сможет его обнаружить и противоядие подобрать. И его повезет в Крым, выбранный тобой человек, зашитым в кушак. Но сам он про сей яд знать ничего не должен. Для верности в пояс будут зашиты полторы тысячи золотых. Пусть думает, что везет золото.
– Но, ежели, тот пояс найдут и яд обнаружат? Всякое быть может.
– А мы яд в ладанку зашьем. Многие, на счастье, с собой ладанки таскают. Почти каждого воина возьми и у него где-то ладанка такая зашита на удачу. Кто копаться в содержимом ладанки станет?
– То можно сделать, – согласился Стрешнев. – Все организую так, что комар носа не подточит.
– И грамотка будет в поясе тарабарская. Истинного смысла её никто не поймет, ежели, она в чужие руки попадет. Вот она. Прочти.
И Ржев сунул в руки Стрешнева кусок плотной бумаги. Тот принял листок и прочитал вслух:
– «Лавка купца Рашида в Бахчисарае. Сказать слова: «У меня дело к торговцу пряностями». Рашид должен на то сказать: «У меня имеется знакомый торговец. Но он не со всяким станет иметь дело. Смотря на какую сумму будет, сделка». На то следует ответить: «Готов купить товара на 2 тысячи золотых динаров».
– Рашид этот наш человек в Бахчисарае. Никчемный и продажный человечек, – пояснил Стрешневу Ржев. – Ежели что, то он один пострадает. Он не только на нас работает, но поляки к нему ниточку имеют. А истинный смысл грамотки только посвященный поймет, да и то не сразу.
– Ты про татарина Али толкуешь?
– Именно про него. Но какой он татарин? Калмык на государевой службе.
– Сейчас Али совсем отатарился. И гарем у него как у паши какого. И рабов он захватывает и продает. Богатеет наш мурза слишком быстро.
– И то для нас хорошо. Никто ничего не заподозрит. Но «ключик» от грамотки я ему после вручу. Мало ли что произойти может. После того как наш посланец доставит яд по назначению, я присмотрюсь к обстановке и тогда…
– Яд-то для кого предназначен? – спросил Стрешнев самое главное.
– А ты сам подумай, воевода. Ежели я сам сюда прибыл, а не простого гонца прислал.
– Этот вопрос я уже себе задал, – ответил Стрешнев. – И никак не могу уразуметь с чего сложности такие? Такую посылку тебе кто хочешь до Крыма доставит. Хоть тот же Али. Ему это сделать легко.
– Вот потому я и здесь и потому сложности такие. Нельзя сейчас Али знать, что великий государь на Москве замыслил. И мне самому нельзя сие везти в Крым, хоть я туда поеду. Яд этот наш государь великий для хана крымского Мехмед Гирея предназначил.
– Самого хана в райские кущи? Дело сложное.
– Мехмед Гирей слишком умен. Надобен нам хан на троне крымском попроще. Наш человек в Стамбуле переговорил с тем, кто займет его место.
– Значит повезет сие в Крым простой стрелец?
– Коли ты стрельца выбрал, так тому и быть, воевода. И я при нем поеду. Но задание стрельцу сам воевода Пожарский должен дать.
– Все сделаю, как сказано.
– И еще одно, стрельца своего, пусть снарядят якобы для спасения нужного нам человека в Крыму в рабстве пребывающего. Так и Пожарский должен думать.
– Понятно. Будет исполнено, – кивнул посланцу Стрешнев.
– Такова воля и слово государя великого.
Стрешнев поразился масштабам задуманного. Он уже слышал, что московские посланцы протоптали дорожку до резиденции принца Мюрад Гирея, что жил в Стамбуле. Султан Блистательной Порты мало ценил этого принца и потому был он отличным кандидатом. Вот кого в Москве прочили в новые ханы.
Решил царь Алексей Михайлович прибрать к рукам Крым и вместе с Крымом Украину, а поляков и турок с носом оставить…
3
В окрестностях Бахчисарая:
В доме мурзы Али: Василий Ржев и мурза (продолжение).
Василий Ржев знал, что яд уже на месте. Рашид передаст его куда следует и уйдет со сцены. Давно пора было от него избавиться. А тут такая оказия.
Мятелев уже мертв.
Теперь самая главная часть дела государева. Вместе с Али он позаботиться о хане Мехмед Гире. Да и принца Мюрад Гирея пора было посвятить в некоторые детали предстоящего дела. Он уже наверняка прибыл в Крым. Такой медлить не станет. Нужно чтобы он знал, кому своим престолом обязан, и кому ему потом служить будет надобно.
Али встретил Ржева и понимающе улыбнулся.
– Твой товарищ мертв? Не так ли?
– Так. Мурза человек понятливый. Его пришлось убрать, ибо многое Федору стало известно. Хотя лично мне он нравился, и его можно было сделать в будущем верным слугой.
– Я еще тогда все понял, когда увидел тебя в первый раз. Помнишь в степи?
– Еще бы не помнить. Ты тогда, мурза, все отлично выполнил. Все прошло так, словно и вправду нас казаки отбили. Мятелев ничего такого не заподозрил.
– А все и так было по-настоящему. Я привык делать все именно так. Казаки слободского полка взаправду вас отбили. Я специально следы оставил такие, чтобы тот сотник вас нашел. Гетман Беспалый специально именно его в дозор отправил. И отряд я отправил с рабами малочисленный, чтобы никто не пострадал даже случайно.
– Все верно. Хорошая работа, мурза.
– Так ты, господин, тот самый человек, что прислан ко мне от самого государя? – спросил Али. – Доверенный человек царя Алексея Михайловича?
– Да. Он самый и есть. Мне тайных знак известен. Я прибыл с секретной миссией и привез тебе, мурза, «ключик» от той самой тарабарской грамотки, что ты уже огню предал. При помощи этого «ключика» ты сумеешь понять её истинный смысл.
– Так то, что там было написано…
– Все это для отвода глаз.
– А купец Рашид в той грамотке ничего не понял бы?
– Купец Рашид должен те слова услышать и пояс с нашего посланца получить. Там все что надобно, и золото для исполнения плана, задуманного великим государем. Письмо не для него было предназначено, мурза. Оно для тебя.
– Тогда я должен эту грамотку тарабарскую прочитать.
– Прошу. Читай. Сделай это сейчас.
Али стал изучать листок с «ключом» и припомнил все слова сожженной им грамотки. Память у мурзы была отличная: «Лавка купца Рашида в Бахчисарае. Сказать слова: «У меня дело к торговцу пряностями». Рашид должен на то сказать: «У меня имеется знакомый торговец. Но он не со всяким станет иметь дело. Смотря на какую сумму будет сделка». На то следует ответить: «Готов купить товара на 2 тысячи золотых динаров»…
4
В доме посланца Ордена иезуитов в Крыму:
Марта и Федор Мятелев.
Марта Лисовская спрятала Федора Мятелева с тайном доме, где часто останавливался кардинал Ордена иезуитов, когда приезжал в Крым. Он сам раскрыл ей тайну этого дома и дал возможность в нем останавливаться в самых экстренных случаях.
Федор Мятелев был как раз тем случаем…
***
За три года до описываемых событий.
Сама Марта стала агентом Ордена уже давно. С тех пор минуло три года. И именно кардинал Пьетро нашел эту молодую красавицу, оставшуюся в Кракове без средств, после разорения её отца, шляхтича средней руки. Отец умер от апоплексического удара. И она осталась одна в большом доме, ибо слуг пришлось рассчитать. Им более нечем было платить.
Но красавцу уже знали в свете и многие набивались ей в любовники. Хотя она по наивности думала иначе. Марта увлеклась одним молодым шляхтичем и готова была выйти за него замуж, но снова произошла неприятная история и репутация девушки была погублена. Податься ей было некуда, разве что пойти в содержанки к какому-нибудь толстосуму.
И так бы юная пани Лисовская и сделала, но случайно встретила на улице монсеньора Пьетро в одежде простого монаха. Он заговорил с ней и сразу понял, что девушка не просто красива, но и умна.
А кардинал Ринальдини искал себе только умных помощников. Он быстро сумел её убедить стать верной последовательницей Ордена Иисуса Сладчайшего. Слова Пьетро быстро убедили Марту, что людские предрассудки ничего не стоят, и обращать на них внимания нечего.
– Я видел многие страны, – говорил он. – И знавал многих людей. Встречались среди них и ханжи, этакие добропорядочные матери семейств, которые в молодости мечтали стать шлюхами, но судьба не дала им того. И в старости, когда возможности к тому появились, они снова не смогли добиться желаемого, ибо ушла их молодость и привлекательность. И именно такие становятся блюстительницами морали. Я знавал аббатов, что сожительствовали с молодыми девушками. И те открыто проживали в их домах под видом экономок. И они также рассуждали о морали и называли некоторых женщин падшими, как назвали тебя, Марта. Но что такое мораль этого общества? Где она действует? Они скажут – везде. Но это не так. Стоит тебе переехать в колонии, в Новый Свет и там совершенно иная мораль. Хотя это зависит о того, в какие колонии ты переедешь в английские или французские.
– А вы были в Новом Свете, падре? – спросила Марта.
– Да. Был, но не столь долго. Хотя и этого мне хватило, чтобы многое увидеть. В Монреале и Квебеке именно шлюхи становятся почтенными матерями семейств.
– Вот как? А почему?
– Да потому что король Франции приказал отлавливать во французских городах шлюх, и насильно отправляет их в колонии.
– Зачем? – не поняла девушка.
– Англичане усиленно заселяют Новый Свет. И король Франции не желает от них отставать. Но в его владениях мало тех, кто добровольно соглашается на переезд.
– А у английского короля таких много?
– Больше чем достаточно. Хотя теперь после революции стало немного меньше. Пуритане охотно покидают родные земли, и сселяться в новом мире. И там они живут так, как им не давали жить на родине. Так, что, Марта, мораль есть понятие относительное. Для африканского каннибала то, что мы почитаем величайшим преступлением – обычное дело. Да и нравы краснокожих дикарей весьма жестоки.
– Значит, вы отрицаете такие слова как благородство, честь, достоинство?
– Отчего отрицаю, Марта? Нет. Такие понятия есть. И у диких народов этого много больше, чем у нас, считающих себя цивилизованными. Индеец, дав слово именем своих богов, держит его, потому что не понимает, как можно поступить иначе. А у нас без документа ничего сделать нельзя. Кто даст тебе денег под простую клятву Иисусу Христу? А между тем боги дикаря у нас названы ложными. Отчего же человек, поклоняющийся ложным богам, более благороден и честен чем дети Христа? Можешь сказать?
– Нет, падре. Я думала, что свет веры Христовой…
– Свет веры, это свет веры, Марта. И не стоит путать понятия. Вера в Христа – это святое. Но проповедуют эту веру зачастую настоящие грешники. Но человек грешен. Можно ли кого-нибудь этим удивить?
***
В доме посланца Ордена иезуитов в Крыму:
Марта и Федор Мятелев (продолжение).
Марта заставила слуг подмешать в вино Федора усыпляющее зелье, и потому он, после этого, проспал почти сутки. Она навестила его только к следующему вечеру.
Перед тем как войти к нему, женщина оделась в восточное платье танцовщицы. Тонкие полупрозрачные шаровары и украшенный золотом лиф. Голову её прикрывало такое же полупрозрачное покрывало, укрепленное в волосах золотым обручем.
Стремянной стрелец сразу оценил грациозность девушки и её красоту, мало чем прикрытую.
– Могу сообщить тебе хорошие вести, Федор, – произнесла она прямо с порога.
– Что? – тот поднялся на кровати. – Я уснул? И мне снится сон с красивой девушкой?
– Да. И ты хорошо отдохнул, как видно. Это тебе пригодится.
– Хороший отдых? Ты имеешь в виду свой наряд?
– Пока не думай о моем наряде. Я принесла тебе новости.
– Ты сказала даже хорошие новости.
– Очень хорошие. Твое тело было обнаружено сегодня слугами турецкого купца с ножевыми ранами.
– Мое тело? – не понял Федор.
– Твое. И купец приказал доставить раненного гяура к себе на корабль. Там его вылечат и сделают рабом на корабле. И скоро тот корабль отплывает от берегов Крыма в Трапезунд.
– И что же здесь хорошего? Быть рабом я не желаю. Хотя этот кто-то не совсем я.
– А хорошее в том, что Али узнает про это, и расскажет твоему дружку дворянину Ржеву. И их такое твое исчезновение вполне устроит. Это, конечно, хуже, чем смерть, но и из галерного рабства мало кто возвращается обратно.
– Но я же здесь?
– А этот слух я специально распустила. Ведь твои «благодетели» станут тебя искать, если не услышат о найденном трупе. Живой ты им не нужен.
– А за это я должен буду служить вам? Так?
–Служить? – девушка засмеялась. – Ордену служить – это большая честь. И не каждый её удостаивается. Да и ты – схизмат. Не католик.
–Но не просто же так вы меня спасли, Марта? Или я лично тебе приглянулся?
Федор не удержался и взял девушку за руку. Она не одернула её и посмотрела на него. Федор подумал, что это сигнал к действиям и попробовал пойти дальше, но Марта остановила его словами:
–Ордену пока нужна твоя жизнь. Жизнь, но не служба. А что до меня, то ты хоть и бравый парень, но себя слишком ценишь высоко. Я могла бы покорить самого султана турецкого и стать его любимой одалиской46. У моих ног могли бы быть сам гетман Потоцкий, князь Александр Конецпольский и многие иные знатные паны. Стоило мне этого только захотеть.
– Дак ночью, пани, мужика баба не про знатность пытает, – нашелся стрелец. – И не титулом мужик в постели славен. Разве не так?
– А ты находчив, сын боярский Федор Мятелев. И телом, и лицом, и умом тебя бог не обделил. Но дабы покорить Марту Лисовскую этого мало.
