Владимир Александрович Андриенко
Враг фараона
– О Мерани? Я выполнил и это поручение. Она исчезла, и уже год от её нет никаких известий. Никто и ничего не слышал.
– Это плохо.
– Ты можешь утешиться в объятиях рабынь, что подарил тебе сегодня Эхнатон, господин.
– Рабыни? – усмехнулся Нехези. – Да он мне подарил троих. Они твои, Пэнтоэр. Это награда за верность.
– Правда, господин? Ты для меня выше фараона! Ты мой бог!
***
На следующий день фараон, увидев на утреннем приеме своего чати Эйе, призвал его к себе:
– Сопроводи нас в сад, Эйе, – приказал фараон. – Мы хотим говорить с тобой.
– Как будет угодно моему повелителю, – склонил голову Эйе.
Они вышли в прекрасный дворцовый сад, где фараон любил проводить время со своей семьей.
– Я хотел говорить с тобой о наследнике престола, Эйе.
Эхнатона занимал этот вопрос после смерти мальчика Эхнатона, сына фараона от наложницы.
– Владыка уже избрал его? – поинтересовался Эйе.
– Ты знаешь, что я велел принцу Тутанхатону явиться ко двору.
Эйе сам способствовал заключению этого брачного союза. Тутанхатону исполнилось 16 лет, и он достиг брачного возраста. Принцессе Анхесенатон –14 лет, и она была готова стать женой. Их решили сделать их парой. Тем более что эти молодые люди симпатизировали друг другу.
–Они произвели на свет младенца, Эйе. И нарекли его Эхнатоном. В честь моего умершего сына. Что думаешь об этом?
– Что я могу сказать вам, повелитель? Я склонюсь перед вашим выбором.
– Я это знаю, но что ты думаешь о Тутанхатоне, как о наследнике престола?
– Он еще так молод и его нужно учить.
– Вот этим ты и займешься. Я делаю тебя первым советником при Тутанхатоне.
– А от старых должностей я отстранен?
– Нет. Ты по-прежнему мой чати, и ведаешь все международные дела Египта. Но всю корреспонденцию теперь станет разбирать мой писец Абдхиба.
Эйе знал, что Абдхиба человек Мерира. Верховный жрец снова обскакал его и приставил к нему соглядатая. Теперь ему станет вдвое труднее помогать Хоремхебу и армии Египта.
– Как будет угодно моему повелителю.
– Что? – фараон вскинул свои глаза на Эйе. – Ты недоволен моим решением?
– Как можно, о, повелитель? Я всегда верно исполнял приказы и повеления владыки.
– Но в твоем голосе я слышал нотки раздражения. Ты слишком увлекся придворной борьбой, Эйе. И это мешает тебе думать о пользе государства. Ты думаешь, что я ничего не вижу? – выпуклые холодные глаза фараона впились в Эйе. – Ты возомнил, что я не управляю империей? Я все вижу, Эйе. Вижу, что у тебя на душе. Мой дед рекомендовал тебя как способного человека. Но он предостерегал, что ты можешь пасть перед соблазнами дворца.
– Я покорен воле моего владыки. Фараон видит каждого из нас.
– Вижу. Как трудно, Эйе, – неожиданно голос фараона стал мягким и почти просящим. – Как трудно вести страну по пути Истины. Она открылась мне, и сам бог, когда я пропадал в пустыне, сказал мне «Веди мой народ к свету Атона!». Он сказал, что я его слуга и мне предначертано все изменить в Египте. Страна должна переродиться. Но это происходит в великих трудах. Многие не верят в мой путь и препятствуют мне. Они не могут понять, что свет Атона – есть свет Истины. Только единая вера может сплотить нас в единый и прочный монолит. И тогда исчезнут зло, насилие, несправедливость. Все мы будем братьями под солнцем Атона.
Эйе слушал фараона и смотрел, как преобразилось в этот момент его лицо.
«Он сошел с ума, – подумал Эйе, – и его не остановить. Он ведет царство к гибели. Где же та справедливость, о которой говорил мне когда-то Йуйя? Неужели то, что твориться сейчас в Египте и есть та самая справедливость? Царство распалось на враждебные лагеря. И я видел бездарного Маи. Он в милости у фараона. Но он никуда не годный военачальник. Неужели это справедливость? Неужели фараон не видит, какими ничтожествами он окружен?»
– Почему они не хотят меня слушать, Эйе? – продолжил фараон. – Ты знаешь? Сколько храмов воздвигнуто в Египте за время моего царствования. И почему свет Истины не проник в сердце каждого? У меня с каждым днем все меньше слов для убеждения. Как убеждали поклоняться Атону в Нубии? Какие слова нашли, чтобы донести свет до сердец? Или там также действовали при помощи страха?
– Страх идет рядом с верой, владыка! Что толкало на подвиги воинов фараонов Снофру и Сенусерта? Страх перед богами и вера в богов.
– Страх! Тоже мне говорит и Мерира. Страх родит уважение и, в конце концов, любовь. Но я сомневаюсь в этом. Нужно что-то еще. Что-то иное кроме страха. Как жаль, что умер мой дед, и мне не с кем посоветоваться. Дед говорил, что ты обладаешь мудростью и станешь отличным советником. Поэтому я и пригласил тебя сегодня.
– Я был в мастерской скульптора Тутмоса и видел его творение. Он счастлив тем, что может изображать правду жизни. Он не льстец и не лжец. Он живет своим искусством и хочет оставить память о нашем времени в веках.
– Да, да. Я видел его статую. Мне она понравилась. Я даже назначил его главным скульптором страны с оплатой из государственной казны. До меня фараоны хотели показаться потомкам стройными и сильными красавцами воинами. Неразумные! Разве таким образом можно остаться в сердцах? Внешняя красота ничего не значит. И плоха та религия, что проповедует культ внешней красоты тела. Красота должна быть внутри. И я требую от моих скульпторов и писцов, чтобы они показывали правду жизни. Если человеку доставляют радость любовные утехи, то почему не писать об этом? И они пишут! Ты читал труды нашего первого писца? Таких любовных гимнов в Египте еще не было.
– Слова поэта могут убедить народ, повелитель. Но нужны такие гимны Атону, что тронут сердца людей.
– Тронут? Но большинство египтян безграмотные крестьяне. Что они понимают в красоте слова? Что они читали в своей жизни? Искусство их сердца не тронет. Я и сам ранее так думал, но теперь излечился от своего заблуждения. Красота не стимул для черного народа. Я разве не пытаюсь дать им красоту? Смотри, что нас с тобой окружает? Разве это не красота? Этот роскошный дворец, и этот парк, и эта зелень, и эта прохлада? Но тогда почему не стало меньше интриг и люди не изменились к лучшему? Где те добрые чувства, что наполняют душу под этими сводами? Нет! – голос фараона снова задрожал он ярости. – Они, по-прежнему, тупы, и любят богатство и власть! Но я заставлю их стать иными! Я пройду через реки крови, но Египет переродится! Они все умоются кровью! Будут сотни жертв!
Эйе задрожал всем телом. В этот момент он окончательно понял, что фараон Эхнатон тяжело болен, и его болезнь перекинулась на все государство…
Глава 3
Магический заговор.
1351 год до новой эры
Двенадцатый год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Фивы
Человек закутанный в черную накидку пробирался по темным улицам ремесленного квартала Фив. Здесь было лучше всего срываться. Вокруг никого не было и только естественные звуки ночи нарушали звенящую тишину. В домах в этот час темно и жители утомленные дневными заботами спокойно спали в своих постелях. Ремесленники не утруждали себя наблюдениями за ночной жизнью города.
Человек остановился и осмотрелся. Никого. Значит, слежки нет и можно идти к цели.
Опасно стало в последнее время жить в Фивах. Город был наводнен ищейками верховного жреца Атона и людей хватали прямо на улицах по малейшему подозрению. Фараону повсюду мерещились заговоры, и верховный жрец постоянно раскрывал и раскрывал их. Но заговорщиков от этого меньше не становилось.
Человек резко нырнул в проулок и обошел стороной пустующий алтарь Амона-Ра с ободранным фасадом. Люди великого ясновидца Мерира постарались, сбивая надписи, в которых содержалось имя Амона.
Проходить мимо этого места было опасно. Могут заподозрить в приверженности старым культам. Совсем недавно здесь ночью взяли двух женщин, что отдали украдкой дань Амону-Ра. Сказано же было – молитесь теперь Атону и его храмы посещайте. Женщины были обвинены в страшном преступлении – святотатстве.
«Вроде я пробрался в город незамеченным, – подумал человек и остановился у темного не освещенного луной портала. – Нет. Никто не следит. Теперь можно смело пройти к дому жреца Аны. Пройду с заднего двора. Там наверняка никто не стережет. А то привратник может с перепугу поднять тревогу, и пока разберутся в чем дело, меня накроет стража. О, Амон! Царь всех богов и владыка вечности, властитель истины и великий творец! Доколе нам терпеть этого безумного фараона».
Человек снова двинулся вперед и вскоре пробрался на жреческую улицу. Здесь теперь жили служители культа Атона, угодного фараону. Он переждал пока сменится ночная стража, и незаметно прошмыгнул в сад дома второго жреца. Там никого не было.
Двери черного хода для прислуги как всегда были не запреты. Незнакомец прошмыгнул в дом и быстро поднялся по лестнице вверх. Там должны быть личные покои самого жреца, если он не позабыл его вкусы и пристрастия.
Он вошел в комнату и на громадном ложе увидел спящего молодого человека. Это был Ана! Он приблизился и тихонько потряс спящего за плечо.
Ана сразу же вскочил, но незнакомец зажал его рот рукой.
– Тихо брат. Шум мне не нужен, да и тебе также. Не шуми. Это я, твой брат Рахотеп, бывший командир корпуса Птаха в Мемфисе, а нынче государственный преступник.
Рахотеп убрал руку, и Ана смог говорить:
– Ты, брат? Здесь? – прошептал он.
– Здесь. Я побоялся идти в дом к отцу. Там наверняка засада.
– Но как ты осмелился прийти в Фивы? Тебя всюду ищут люди Мерира. Ты объявлен врагом фараона. За укрывательство твоей особы казнь ждет всех, кто проживает в этом доме.
– Не беспокойся, брат, я скоро уйду.
– Да я не о том. Я вовсе не гоню тебя. Как ты отважился прийти?
– У меня дело к тебе и отцу. И никто больше не решился из наших проникнуть в Фивы. Мы живем среди мертвецов словно призраки.
– Из наших? Ты кого имеешь в виду, Рахотеп? – Ана с тревогой посмотрел на брата.
– Из тех, кто не желает мириться с существующим положением в Египте. Я служу корпорации жрецов старого культа Амона-Ра, брат. И у меня поручение к тебе.
– Снова заговор? Брат, я не хочу участвовать ни в каких заговорах против существующей власти. Ты не знаешь, что за это бывает.
– Я не знаю? – Рахотеп одним движением сбросил с плеч накидку и остался с голым торсом в одной полотняной юбке и сандалиях из папируса. – Посмотри на меня. Как раз светит луна. Полюбуйся.
Ана взглянул на тело брата и ужаснулся. Его грудь была сплошь покрыта шрамами. Все пальцы на левой руке были отрублены, и рука напоминала уродливую подушечку для булавок.
– Брат! Что это? Кто это сотворил с тобой?
– Слуги фараона. Я заявил перед моими солдатами, что фараон губит армию. Больше того, я сказал, что Эхнатон – враг Египта. Меня схватили и пытали, но мои солдаты сумели отбить меня у жрецов, и я сумел бежать. Теперь же я здесь с поручением и обязан его выполнить. Но если ты откажешься помочь, брат, то я тот час уйду из твоего дома и стану искать иные пути.
– Я не откажусь, брат. Что нужно сделать?
– Мне нужно связаться с нашим двоюродным братом Нехези.
– Но он живет не здесь, а в Ахетатоне, брат. Он теперь в особой чести у фараона и постоянно состоит в свите чати фараона Эйе. Эйе не отпускает его от себя. Вошел в силу наш двоюродный брат. Нас не трогают только благодаря его влиянию.
– Жрецы Амона-Ра желают восстановить поклонение истинным богам и добиться запрета культа Атона.
– Но фараон никогда не пойдет на это, брат.
– Я знаю. Но что такое фараон? – спросил Рахотеп. – Фараона-врага больше не будет. И для этой цели нам нужен Нехези и его господин Эйе. Ты можешь отправиться в Ахетатон с моим поручением?
– Я? Могу.
– Тебе нужно встретиться с Незхези, а он пусть устроит тебе встречу с Эйе. Ты передашь ему поручение и место встречи, где он сможет увидеть жрецов Амона-Ра. Это место в Фивах в городе мертвых.
– Нехези поможет нам. Но Эйе! Не станет Эйе так рисковать, брат.
– А жрецы думают, что станет, ибо ему надоел новый культ, как и многим в стране. Они верят, что Эйе вынужденный сторонник Эхнатона. А если нет, то они сумеют сделать так, чтобы Эйе стал непримиримым врагом Эхнатона. Главное, чтобы он посетил место, куда его зовут.
– Но ты не знаешь, что Эйе теперь постоянно при фараоне.
– Ничего. Если Эйе пошлет Нехези с поручением – это хорошо. Тем, кто меня послал, это нужно.
– Если так, то я готов, брат.
– Но сделать это нужно быстро.
– Само собой. Я завтра же отправлюсь в Ахетатон с поручением от первого жреца Атона в Фивах. Обычно такие поручения возит четвертый жрец, но на сей раз можно вполне нарушить правила…
***
Ахетатон
Дворец фараона
1351 год до новой эры
Двенадцатый год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Эйе, как всегда, ждал с самого утра у дверей спальни фараона утреннего выхода владыки Верного и Нижнего Египта. Рядом с ним стоял хранитель царских сандалий и хранитель ларца с царскими благовониями.
– Повелитель сегодня изволит спать больше обычного? – спросил хранитель ларца у Эйе.
Эйе развел руками, показывая – это не дано ему знать.
В это мгновение в приемный покой ворвался Мерира. Он был всклокочен и не одет опрятно как обычно, с аккуратно уложенными складками жреческой одежды.
– Его святейшество еще не вставал?– спросил он.
– Нет. Его святейшество изволит спать, – церемонно ответил хранитель царского ларца с благовониями.
– Нужно срочно его разбудить. У нас большое несчастье.
В этот момент резные двери отворились, и на пороге появился сам фараон Эхнатон.
– Что случилось? Я слышал твои последние слова, Мерира. Что за несчастье у нас могло произойти? Почему в последнее время мне всегда докладывают о несчастьях?
– Сын её высочества принцессы Анхесенатон и принца Тутанхатона заболел! Я уже приставил к младенцу лучших лекарей и заклинателей храма Атона. Но дело здесь непростое – пахнет колдовством и намеренной порчей, наведенной на наследника.
Эхнатон изменился в лице, и его нижняя губа задрожала. Все знали, как он относился к этому младенцу, и ожидали приступа гнева. Сын фараона от наложницы болезненный принц Эхнатон отошел в иной мир, и наследников мужского пола более у него не осталось. Принц Тутанхатон и дочь фараона Анхесенатон недавно произвели на свет сына, здорового младенца нареченного также Энатоном и фараон провозгласил именно его наследником короны Верхнего и Нижнего Египта.
–Что случилось с принцем? – глаза Эхнатона впились в Мерира.
–Кормилица, которая была приставлена к маленькому Эхнатону, сообщает, что в полночь в комнате наследника появилась фигура с кошмарным лицом. Она видела гниющие бинты, ввалившиеся щеки и острые зубы мертвеца. Кормилица перепугалась так, что лишилась дара речи. Фигура подошла к колыбели и посмотрела на младенца. Обычное дитя умерло бы сразу от подобного взгляда, но наследник, находящийся под покровительством Атона, пережил этот страшный убивающий взгляд.
– Что сказали врачи?
– Пока ничего. Да и чем здесь могут помочь лекари? Это ведь не простая болезнь. Это проклятие. Поднять мертвеца из могилы можно только сильными колдовскими заклинаниями. Такое не каждому под силу.
– Идем к наследнику! – фараон выбежал из комнаты и бросился к покоям наследника престола.
***
То, что произошло во дворце, иногда случалось с детьми знатных родителей еще во времена Среднего царства. Египетские призраки, как архаические темные божества, считались врагами живых людей и имели всегда страшную внешность. Они пугали людей и убивали их. Черные колдуны могли наводить порчу на своих врагов и вызывать из могилы такие существа. Особенно страшно они действовали на детей. Те сразу умирали от одного взгляда мертвеца.
Эйе понимал, что во дворце кто-то очень хотел смерти этого младенца. Не всем понравился выбор фараона в определении наследника. Мерира был также недоволен. Великий жрец Атона желал назначения наследником принца Семенхкара, мужа царевны Меритатон. Этот принц всегда находился под большим влиянием Мерира, и слушал его поучения, раскрыв рот. Он мечтал о короне и жаждал власти также как жаждал все новых и новых женщин.
Принц Тутанхатон наоборот был полной противоположностью Семенхкара. Этот юноша был тихим и не властолюбивым. Он не мечтал о короне Египта и преданно любил свою жену царевну Анхесенатон. Они были на редкость дружной и спокойной парой. Решение фараона о назначении его сына наследником в обход его самого, Тутанхатон встретил с покорностью и пониманием.
«Это негодяй Мерира извел младенца и желает его смерти. Я бы на месте фараона гнал бы прочь всех лекарей, которых он приставил к наследнику. Они его скорее уморят, но не спасут», – подумал Эйе, входя в покои наследника.
Кормилица была сама не своя от страха. При виде фараона она рухнула на колени и не могла и слова произнести со страха. Эхнатон пнул её ногой и, повернувшись к Мерира, приказал:
– Бросить крокодилам! Пусть жрут падаль негодную!
– Слово и воля фараона, – неуверенно произнес Мерира.
Женщина закричала, услышав такой страшный приговор:
– Скажите Его святейшеству, что я не виновата! Это не я!
Фараон резко обернулся к ней:
– Не виновата?! Наследник короны Верхнего и Нижнего Египта при смерти, а ты жива и здорова? Так? Наградить тебя за это? Почему не стала на пути призрака?! Почему не исполнила свой долг перед фараоном и богом Атоном?! Убрать! Я хочу слышать её вопли, когда крокодилы станут жрать её внутренности! Убрать! Убрать!
Эхнатон вошел в ярость, и в такой момент его было трогать опасно. Все придворные втянули головы в плечи и опустили глаза к полу. Эйе хотел было сказать, что казнить кормилицу не стоит – она многое могла порассказать о случившемся, но так и не решился. В такую минуту фараон мог и его казнить. Он отлично знал все особенности характера своего повелителя. И дочь не поможет.
– Что с принцем? – фараон спросил у дрожавших от страха лекарей, когда стража утащила причитавшую кормилицу.
– Это колдовство, о, повелитель, – произнес старший лекарь фараона Периб. – Мы не сумеем справиться с ним при помощи обычных трав и лекарств.
– Да, да, – закивали другие врачи. – Это сильное колдовство. Здесь мы бессильны.
– Нужны заклинатели. Те, кто способен изгнать чёрную магию.
– Мерира! – фараон посмотрел на верховного жреца Атона. – Где заклинатели? Почему не спасают наследника?
– Они здесь, повелитель! Рядом с врачами.
Фараон отыскал глазами двоих заклинателей в характерных черных одеждах.
Они не выдержали тяжелого взгляда владыки Египта и рухнули на колени. Фараон мрачно произнес:
– Если наследник умрет, то ваша смерть будет страшной. Вы умрете вместе со всеми своими наследниками и родственниками до третьего колена! В этом даю слово фараона! Врачам также присутствовать при наследнике и никуда не уходить. Может быть, пригодитесь!
Фараон резко повернулся и покинул покои наследника. К младенцу он так и не подошел. Боялся сглаза.
По выходе из покоев он столкнулся с Тутанхатоном и Анхесенатон. Родители спешили к сыну.
– О, государь! – увидев отца, царевна рухнула ему в ноги и обняла колени. – Что с моим сыном?
– Немедленно уходите отсюда оба! В покои принца заходить запрещаю! Там колдовство!
– Но, государь! – взмолился принц Тутанхатон.
– Я сказал! Слово фараона произнесено!
– Слово фараона! Внимание и повиновение!
– Эйе! Эйе здесь? – фараон оглянулся на сопровождавших его придворных в поисках своего чиновника.
– Я здесь, государь, – Эйе склонился в поклоне.
– Тебе поручаю выяснить все, что здесь произошло. Найди мне виноватого. Найди! Я хочу знать, что здесь произошло и кто враг моего дома. Я выжигаю измену в моем государстве, но она не уменьшается. Однако удар по наследнику – это уже слишком! Слишком много горя! Горе! – фараон напоминал безумного и раздер ногтями свое лицо до крови. – Пусть будут прокляты мои враги! Пусть будут прокляты! Я придумаю для них такую кару, что стены храмов содрогнуться от их воплей! Кстати, а почему до сих пор не вопит эта кормилица, погубившая наследника? Я хочу слышать её вопли! Где она?!!!
Эйе поклонился фараону и удалился. Он получил приказ и отправился его выполнять…
***
Пэнтоэр шепотом сообщил господину Нехези о том, что фараон приказал казнить всех, кто был рядом с покоями наследника в момент посещения его призраком.
– Убиты все?
– Все. И умирали они страшно. Я сам содрогнулся изобретательности Его святейшества в том, что касается казней. Лучше бы я этого не видел никогда. Твой господин Эйе получил задание провести тщательное расследование. Он не говорил тебе?
– Я еще не видел его сегодня, Пэнтоэр. Но как должно быть радуется этому обстоятельству Мерира. Все произошло именно так, как этот негодяй и хотел, – Нехези был вне себя от ярости. – Вот с кого бы я начал поиски виновника трагедии.
– Эйе умный человек, господин. Он может во всем разобраться.
– Какое там! – махнул рукой Нехези. – Фараон перебил всех свидетелей, кто хоть что-нибудь мог рассказать. Но не стоит попусту молоть языком, Пэнтоэр. Наследник еще не умер. И его спасают.
– Вы видели лицо младенца, господин? А я видел всего полчаса назад. Он не жилец на этом свете. Можете мне поверить. Но почему вы подозреваете именно Мерира? Эта смерть выгодна и другим придворным.
– Это Мерира! Ему первому это нужно. Он желает, чтобы трон наследовал Семенхкара. Этот принц во всем следует советам Мерира. Вот какой фараон ему нужен в будущем. Мерира нажил себе слишком много врагов и потому заблаговременно думает о будущем. И если Эйе сумеет его очернить, то это будет хорошо для страны. Но свалить верховного жреца – дело не столь простое. Мерира пользуется большим влиянием в стране. Кстати, Пэнтоэр, мы завтра отправляемся в Фивы.
– В Фивы? – не понял воин. – В такое время?
– Мы едем в Фивы. Это приказ.
– Но зачем именно в Фивы?
– Там я смогу найти людей, которые разбираются в проклятиях такого рода. Ранее подобное колдовство лечили заклинатели Ра. Но теперь все культы, кроме культа Атона, запрещены и настоящего заклинателя найти трудно.
– Спасти принца?
– Да.
– Не жилец этот царственный младенец, Нехези. Нам нет смысла никуда ехать.
– Можно попытаться это сделать, хотя времени мало. Да и фараон будет на этом настаивать. У меня вчера был мой двоюродный брат Ана из Фив. И я устроил ему встречу с Эйе.
–И что с того? С чего ты взял, господин, что фараон отправит тебя в Фивы? – поинтересовался Пэнтоэр.
– Ана сказал, что фараон сам меня отпустит из Ахетатона. А это значит, что их предсказатели, оракулы Амона, например, действительно знают многое.
– Но связь с ними весьма опасна. Могут заподозрить в измене.
– Но я еду по поручению фараона и действую, выполняя это поручение. Хорошая возможность поговорить с теми, с кем нужно поговорить. Ладно, иди готовь все к отъезду. Не медли.
Нехези остался один и сел на стул. Он придвинул к себе столик и взял с блюда апельсин.
Он положил его в центре стола.
«Это фараон! – подумал он. – Он сердце египетского государственного организма. И сейчас борьба идет за его трон между его наследниками. Мерира явно хочет путем воровства и лихоимства решить свои проблемы и обеспечить себе безбедное существование, когда это солнце закатится».
Затем Нехези положил рядом с апельсином три финика.
«А вот наследники фараона. Принц Семенхкара, принц Тутанхатон и принц Эхнатон. Для Мерира важен Семенхкара и мешает Семенхкаре именно Эхнатон. Тутанхатон, как известно не опасен.
Младенец Эхнатон теперь при смерти и маловероятно, что он выживет. Порча, что была наслана, сожрет его. В этом практически нет сомнения. Вопрос сейчас стоит в том, как Мерира смог навести такую порчу на наследника? На подобное способен далеко не каждый. Здесь нужен колдун, каких во всем Египте один два не более.
Если я и могу что-то прояснить в этом деле, то только в Фивах в городе мертвых. Нужно искать верховного жреца запрещенного культа Амона-Ра.
Судя по словам, Аны, он сам меня хочет видеть и момент чрезвычайно удачный. Они могут помочь моему господину Эйе свалить Мерира. Найдётся и на твою жирную шею нож, проклятый жрец».
Нехези снова бросил фрукты на поднос и вышел из комнаты. Нужно идти к Эйе.
***
В приемной Эйе встретил его и провел в свои покои.
– Ты устроил мне опасное свидание, Нехзези. Твой двоюродный брат был послан от врагов фараона.
– Это так, господин. Но я не мог не сообщить о его приезде. Господин недоволен результатами встречи?
– Кто знает, Нехези? Но мы ввязались в опасную игру. Мерира будет очень рад, если узнает, кто назначил мне свидание. Тогда и моя собственная дочь царица отречется от меня.
– Но господин мог выдать меня и Ану. Это отвело бы удар.
– Выдать? – задумчиво проговорил Эйе. – Нет, Нехези. Во многом твой двоюродный брат прав. И правы те, кто его послал. Эхнатона нужно убирать.
– Да, господин. Это и мне стало понятно.
– Тогда тебе нужно ехать в Фивы, Нехези. Я сейчас отлучиться не могу. Считай, что ты получил приказ Его святейшества.
– Я уже начал готовить поездку, господин. Я знал, что ты отправишь меня в Фивы.
– Ты хорошо соображаешь, Нехези. Такой человек как ты мне будет нужен в борьбе за Египет. Я хочу спасти страну от гибели, Нехези. От той пропасти, в которую её толкает фараон. Он совершенно утратил все связи с реальностью.
Нехези склонил голову в знак согласия и покорности.
– Иди! – Эйе приказал своему секретарю удалиться, но Нехези не ушел. – У тебя что-то еще? Говори.
– Нужно решить одно дело, господин. Вчера в Ахетатон прибыло посольство от князя Азиру, давнего врага союзников фараона в Сирии. Хоремхеб советует задержать послов Азиру, для острастки иным ослушникам.
– Если бы это было так легко, Нехези. Посол остановился в доме верховного военачальника Египта Маи.
– Но ты можешь отправиться в дом к Маи. Разве не так, господин?
– Ты хитрец, Нехези. Я понял тебя и исполню твою просьбу. Тем более что я и сам думал об этом…
Ахетатон
Дом военачальника Маи
1351 год до новой эры
Двенадцатый год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Маи принимал посла князя Азиру как верного союзника Египта со всем почтением и уважением. Эйе мог бы обратиться к фараону, но Эхнатону сейчас было не до него. Он полностью отдался своему горю и все время проводил в храме Атона в усердных молитвах. Большинство придворных были с ним и также демонстрировали небывалую скорбь вместе с владыкой, думая угодить фараону.
В такой момент Эхнатону не до посла и не до положения в Сирии. Он все перепоручит Маи, а тот станет действовать во вред Египту. В последнее время Маи совсем утратил здравый смысл, и при его попустительстве армия страны практически развалилась. Но армии ему было мало, и он постоянно вмешивался в международную политику.
Эйе оделся, как подобает чиновнику фараона, со всей пышностью. И даже водрузил на голову новый парик, перетянутый тремя золотыми обручами. В его руках был деревянный позолоченный жезл.
Эйе сел в носилки и шесть рабов отнесли его к дому Маи. Впереди бежали скороходы, что расчищали дорогу высокому чиновнику фараона. На Маи стоит произвести впечатление. По-другому его не пронять.
Высокие ворота дома верховного военачальника были расписаны изображениями солнца опустившим многочисленные лучи к людям. Каждый лучик кончался человеческой ладонью. За великолепной стеной из белого камня виднелось множество деревьев сада.
Носилки остановились у ворот дома, и слуга доложил привратнику о прибытии к высокому господину Маи чати фараона господина Эйе.
Эйе пропустили в ворота, и он оказался в саду. Египтяне страстно любили природу и жизнь на открытом воздухе. Поэтому уже много столетий подряд дома знатных людей всегда окружали садами, в которых росли фиговые деревья, пальмы, были разбиты виноградники и беседки. Среди всей этой зелени можно было отлично отдохнуть в жару. Перед домом обязательно был пруд, в котором купались хозяева дома и их слуги.
Пруд в доме Маи был выложен мрамором и вокруг него стеной росли пальмы, которые полностью скрывали от солнца большими листьями его пространство с чистой голубой водой.
Маи сидел у пруда, опустив ноги в воду, и наслаждался массажем, который делали ему две рабыни из Финикии. Этот толстяк любил финикийских женщин и постоянно покупал рабынь из тех земель. Об этом знали все.
– Господин Эйе? – Маи приветливо указал на место рядом с собой. Слуги сразу поставили для него резной табурет черного дерева. – Чем обязан честью твоего посещения? Ведь я слышал, ты занят по важному делу? Расследование по делу наследника трона?
– Неужели слухи распространяются в нашем благословенном городе так быстро? – притворно удивился Эйе.
– Что делать, люди любят посплетничать. А слуги разносят сплетни. Итак, что же привело тебя ко мне в дом?
– Я слышал, что посол от князя Азиры обосновался в твоем доме? Так ли это?
– Именно так. Сам понимаешь, когда Его святейшество в большом горе и большинству чиновников некогда заниматься такими делами, кому-то стоит принимать и послов от сопредельных держав. Я взял эту обязанность на себя. И делаю это за собственный счет. Казне фараона прием посла от князя ничего не будет стоить.
– Но я заведую международными делами, почтенный Маи и хотел бы знать, с чем прибыл посол от нашего врага?
– Врага? – притворно удивился Маи. – Ты сказал врага, почтенный Эйе? Я не ослышался?
– Нет. Ты не ослышался, почтенный Маи. Хоремхеб сообщил мне, что Азиру захватил множество владений наших верных союзников в Сирии и занимался ограблением торговых караванов и мешал торговле между государствами. Это серьезные преступления против Египта и против фараона.
– Посол от князя Азиру принес фараону свою покорность и положенные дары.
– Но разве дары снимают ответственность за совершенные преступления? – поинтересовался Эйе. Его начинало разбирать раздражение против этого жирного и самодовольного чиновника.
– Кто теперь разберет, кто был врагом, а кто другом Египту в таком котле раздоров как Сирия и Палестина? И если теперь Азиру приносит свою покорность, то нам следует принять её, а не искать ссоры. Ссор и так достаточно в нашем царстве. Оглянись вокруг, Эйе. Какой райский уголок тебя окружает и разве хочется здесь в этом оазисе думать о войне и вражде? Твой дом, я знаю, далеко не так хорош, вот ты и бесишься, почтенный Эйе. Служи фараону и думай лишь об исполнении его воли. И приведи в порядок свой дом. Окружи его садом и купи рабынь из Финикии.
– Ты понимаешь, что совершаешь ошибку, Маи, или нет? Я не могу понять, ты и вправду так глуп или только прикидываешься дураком? Хоремхеб советует схватить послов Азиру и казнить их! Он зря советовать не станет!
– Господин Эйе, тебе уже пора выполнять возложенное на тебя задание фараона! Он поручил тебе важнейшее дело – найти того кто злоумышлял против наследника престола. Разве может быть, что-то более важное, чем это задание для верного подданного фараона?
