Владимир Александрович Мисечко
Битва Света и Тьмы. Мать Ночи
Клеопатра: Песнь о Змее Нила
В песках, где солнце плавит камень,
Где Нил течёт, как вечная река,
Родилась дева, словно пламя,
В чьих венах кровь богов текла.
Клеопатра, дочь Птолемея,
Наследница великих фараонов,
В её глазах мерцала тайна,
И мудрость древних, словно в омуте, тонула.
Она владела языками мира,
И знала звёзд небесный хоровод,
Её ум был острым, словно кинжал,
А голос – сладким, словно мёд.
Когда Юлий Цезарь, грозный воин,
Приплыл на берега Египта,
Она явилась пред ним, как богиня,
В ковре, что скрыл её от взгляда.
И Цезарь, покоритель мира,
Был пленён её красотой и властью,
Он видел в нёй не просто королеву,
А воплощение самой судьбы.
Любовь их вспыхнула, как пожар,
Оставив пепел на полях сражений,
Но смерть Цезаря, словно удар грома,
Разрушила их хрупкий мир мгновенно.
Затем пришёл Антоний, триумвир,
Влюбленный во славу и вино,
И Клеопатра, словно сирена,
Заманила его в свой плен давно.
Она строила дворцы из золота,
Устраивала пиры, достойные богов,
Но Рим не мог простить ей этой роскоши,
И жаждал крови, словно голодный зверь.
В битве при Акциуме, у берегов моря,
Судьба Египта была решена,
Антоний пал, сражённый горем,
И Клеопатра осталась одна.
Она знала, что Рим не пощадит её,
Что ждёт её позор и рабство,
И выбрала смерть, достойную царицы,
В объятиях змеи, ядовитой и прекрасной.
Так умерла Клеопатра, последняя царица,
Чья красота и ум пленили мир,
И в песках Египта, словно эхо,
Звучит легенда о Змее Нила, до сих пор.
***
Птолемей Авлет: Песнь о Флейте и Падении
В дельте Нила, где солнце печёт,
И сфинксы дремлют, храня вечный счёт,
Воссел на троне, не царь, а актер,
Птолемей Авлет, флейтист и проклятый.
Не меч в руке, а тростник он держал,
И звуки сладкие в мир извлекал.
Боги внимали, но хмурили бровь,
Видя, как царство тонет в крови и вдовстве.
Он флейтой играл, когда Римский орёл,
Над Египтом крылья свои распростёр.
Он флейтой играл, когда брат на брата,
Поднял свой меч, забыв клятву святую.
Легенда гласит, что флейта его,
Была зачарована, полна колдовства.
Звуки её усыпляли народ,
И волю к борьбе, и веру в восход.
Он продал богатства, он храмы осквернил,
Лишь бы услышать похвалу и хвалу.
Он золото Риму рекой отдавал,
За право на трон, что сам потерял.
Но боги не дремлют, и карма грядёт,
И флейта молчит, когда смерть зовёт.
Изгнанный, преданный, всеми забыт,
Птолемей Авлет, в бесславии спит.
И шепчет лишь ветер в руинах дворца:
«Не флейтой спасти, а силой сердца.
Не звуки пленительные, а воля и честь,
Могут народ от гибели уберечь».
Так помните, люди, урок сей простой:
Нельзя продавать свою землю за строй
Аккордов фальшивых, за лесть и обман.
Иначе постигнет вас участь Авлета.
***
Александр: Сын Зевса и Грозы
Рождённый в ночь, когда Олимп дрожал,
Когда комета полоснула небо,
В Пелле, столице, мальчик закричал,
И мир застыл, предчувствуя победу.
Отец Филипп, царь воинственный и строг,
Мечтал о славе, о великом царстве.
Но мать Олимпиада, словно бог,
Хранила тайну в сердце, словно в ларце.
Шептала ночью, глядя на луну,
Что Зевс, громовержец, посетил её ложе,
Что сын её – не смертный, а полубог,
И мир лежит у ног его, как подножье.
Учитель Аристотель, мудрый старец,
Вложил в него любовь к наукам, знаньям.
Но больше жаждал юный царь сраженья,
И слышал зов далеких стран и далей.
Буцефал, конь дикий, непокорный,
Лишь Александру подчинился взгляду.
Он стал его крылатым, верным другом,
Вперед несущим к славе и награде.
При Херонее, юный полководец,
Разбил священный Фиванский батальон.
И Греция, склонившись перед волей,
Признала власть Македонского царя.
Но не хватало мира Александру,
Его манил Восток, богатство, слава.
И с войском небольшим, но полным жара,
Он двинулся на Персию, державу.
При Гранике, Иссе, Гавгамелах битва,
Разгромлены Дарий и его войска.
И Персия пала, словно под копытом,
И Александр – владыка Востока.
Он шёл вперед, сквозь горы и пустыни,
Основывал города, дарил надежду.
Но жажда власти, словно яд змеиный,
В его душе росла, как прежде.
Дошёл до Индии, до края света,
Но войско, утомлённое войной,
Взмолилось о пощаде, о возврате,
И Александр, скрепя сердце, пошёл домой.
В Вавилоне, в роскоши и славе,
Он заболел, сражённый лихорадкой.
И умер, не оставив завещанья,
Разделив мир на части, словно клад.
Но имя Александра не забыто,
О нем слагают песни и легенды.
Он – полубог, герой, завоеватель,
Чья слава будет жить в веки веков, наверное.
***
Битва при Гранике: Песнь о Громе и Реке
В долине Граника, где воды быстры,
Сошлись два мира в яростной борьбе.
Восток и Запад, словно два костра,
Взметнулись в небо, предвещая смерть.
Александр, сын Зевса, юный бог войны,
Вёл войско македонское вперед.
В глазах его пылали небеса, полны
Решимости, что страх в сердца вселяет.
На берегу, персидская стена,
Щиты и копья, словно лес густой.
Мемнон Родосский, мудрый воевода,
Готовил войско к битве роковой.
Река бурлила, словно зверь в цепях,
Преградой став меж жизнью и войной.
Но Александр, презрев и страх, и мрак,
Вперёд бросился, ведомый лишь судьбой.
Копьё пронзило воздух, словно гром,
И первый перс упал, сражён в бою.
За ним другие, в хаосе густом,
Сражались насмерть за свою страну.
Кони ржали, всадники кричали,
Мечи звенели, кровь лилась рекой.
Боги с Олимпа, молча, наблюдали,
За смертной пляской, страшной и лихой.
Александр, словно вихрь, крушил врагов,
Его копьё не знало промаха.
Он был подобен льву средь овец, готов
Разорвать цепи, что сковали страх.
Мемнон Родосский пал, сражён в бою,
И персидское войско дрогнуло тогда.
Увидев гибель вождя своего,
Бежали в страхе, словно от огня.
Река Граник покраснела от крови,
И стоны раненых наполнили простор.
Победа Александра, словно зов любви,
Звучала громко, заглушая спор.
Так битва при Гранике завершилась,
И Запад победил Восток в тот день.
Но память о героях сохранилась,
В легендах, что поются до сих пор, как тень.
И шепчет ветер над рекой Граник,
О храбрости, о славе и войне.
О том, как Александр, словно феникс,
Восстал из пепла, чтобы править на земле.
***
Юлий, рождённый бурей и сталью
Из чрева матери, в час грозы и битвы,
Явился Юлий, судьбой отмеченный.
Не плачем младенца, но громом раскатным
Приветствовал мир его первое дыхание.
Боги шептали о нём в тиши храмов,
Сивиллы пророчили славу и кровь.
В глазах его плескалось пламя Марса,
А в сердце таилась мудрость Минервы.
Он рос, как дуб, что корнями вцепился
В гранитную почву древнего Рима.
Учился владеть мечом, словом и волей,
И каждый шаг его был поступью льва.
Он видел величие Рима в руинах,
И жаждал вернуть ему прежнюю мощь.
Он шёл сквозь заговоры, предательства, войны,
Как бог, что спустился на грешную землю.
Он покорял Галлию, как буря сметает
С полей золотых спелые колосья.
Он перешёл Рубикон, бросив вызов судьбе,
И Рим содрогнулся от поступи Цезаря.
Он правил, как царь, но в сердце остался
Солдатом, что помнит вкус пыли и крови.
Он строил мосты, воздвигал храмы, писал законы,
И имя его стало символом власти.
Но зависть и страх, как змеи, обвились
Вокруг трона, что кровью был обагрён.
И в день Ид Мартов, под кинжалами Брута,
Пала великая душа Цезаря.
Но смерть не смогла его имя затмить,
Оно засияло звездой в небесах.
