Владимир Александрович Сединкин
Чёрные Совы: Пробуждение
Проверив прочность троса, незнакомец устремился к крыше. Быстро перебирая руками и отталкиваясь ногами от стены здания, он поднялся на крышу с ловкостью акробата. Втянуть трос удалось до появления патруля.
Осмотревшись вокруг и убедившись, что шум пробиваемой стержнем гарпии не привлёк ненужного внимания, ночной гость достал из сумки предмет похожий на большую записную книжку. Нажав на клавишу, располагавшуюся в углу книжки, он вызвал на гладкой чёрной поверхности изображение внутренних помещений особняка. Некоторое время он изучал увиденное, а затем, похлопав по каменной щеке «очаровашку» гарпию, осторожно двинулся вдоль крыши.
Пройдя несколько метров, он остановился. Из заплечной сумки появился новый моток троса. Тщательно укрепив его на крыше, и дождавшись когда патрульные, пройдут мимо, ночной гость спустился по нему на уровень окна на третьем этаже. Взглянув вниз через плечо, он порадовался своей предусмотрительности – подниматься отсюда на крышу было весьма опасно, так как два нижних этажа ярко освещались фонарями. Расставив ноги пошире и закрепившись на тросе, он начал вскрывать окно. Вырезав в стекле круглое отверстие, ночной гость просунул в него руку и открыл окно изнутри.
Оказавшись внутри кабинета, он снял с себя трос и закрепил его за водосточную трубу. Убедившись, что охранники никоим образом не увидят его, незнакомец прикрыл окно. Бесшумно скользнув по кабинету, он прильнул к входной двери.
Несколько минут он прислушивался к происходящему в коридоре. Не услышав ничего подозрительного, он снова вернулся к окну.
Здесь на подоконнике осталась его сумка. Вынув из неё несколько предметов, которые могли ему пригодиться, незнакомец начал готовиться к экскурсии по дому.
В первую очередь он собрал и зарядил пистолет, стреляющий парализующими пулями. Затем достал устройство напоминающие узкие массивные очки. Одев их на глаза, ночной гость обвел взглядом комнату. Убедившись, что теперь он видит в темноте, незнакомец сдвинул очки на лоб.
Взяв в руки «записную книжку» он некоторое время бегал пальцами по кнопкам. Теперь он мог определять местоположение охранников на этаже. Сунув «книжку» за пазуху, незнакомец выскользнул за дверь.
Его время было ограниченно, и поэтому он торопился. Через несколько десятков метров на него вышли двое охранников. Лучи фонарей ударили в «очки» ночного гостя. Предохраняя своего хозяина от слепоты, они автоматически закрылись специальными стёклами.
Охранники не успели даже выхватить свои оружие. Два негромких выстрела мгновенно парализовали их. Незнакомец ловко подхватил падающих и усадил на стоявший здесь же в коридоре диванчик.
Пройдя ещё немного, он снова встретил двух охранников, только на этот раз они располагались к нему спиной. Выглянув из-за угла, ночной гость, почти не целясь, сделал ещё два выстрела. Два тела глухо шлёпнулись на пол. Их падение смягчил дорогой персидский ковёр.
Пройдя по коридору до нового поворота, незнакомец остановился у двери из красного дерева. Достав из-за пазухи «книжку» он убедился, что на этаже больше никого нет.
Открыв заранее приготовленным ключом, дверь он осторожно вошёл в кабинет. Вытянув из своей бездонной сумки объёмную папку с бумагами, он осторожно положил её на край стола.
* * *
– Герр Йост! Герр Йост! – голосил за дверью Ханс – высокий нескладный шатен с усталыми глазами. – У нас кажется проблема!
Дверь открылась, и секретарь увидел на пороге своего хозяина.
Как всегда при полном параде. Как будто сейчас не четвёртый час утра, – подумал Ханс. И когда только успел?
Чёрный шёлковый пиджак, безукоризненная причёска, даже черные кожаные перчатки и серебряное колечко с драконами (на указательном пальце правой руки) были на месте.
– Что произошло? – как всегда строго спросил он.
– Господин у нас проблема. К нам в дом кто-то проник, – мгновенно опустив глаза под взглядом хозяина, произнёс секретарь.
– В таком случае проблема у ВАС мой милый Ханс. Службой охраны, в ночное время, распоряжаетесь вы.
– Да. Но тут весьма необычный случай, – помявшись, продолжил Ханс.
– Излагайте. И перестаньте мямлить.
– Да господин. Четверо наших охранников на третьем этаже выведены временно из строя. Вращают глазами, пытаются, что-то сказать, а рот раскрыть не могут. Наверняка они подверглись воздействию какого-то химического препарата.
– Что-то похищено? – резко прервал секретаря Йост.
– В том то и дело, что нет. Документы в вашем сейфе я проверил лично. Всё на месте.
– Что говорит охрана снаружи?
– Ничего. Говорят, что всё было тихо.
– Кретины! Что же в таком случае было надо человеку посетившему нас? Может быть, он всё же похитил, что-то ценное?
– Как будто бы нет хозяин, – смутился Ханс. – Тот, кто проник к нам в дом, ничего не украл. Он оставил.
– Что?! Что именно?
– Кожаную папку с бумагами.
– Где она?
– Я не стал её трогать. Она осталась в кабинете, на вашем столе.
– Хорошо Ханс. Я отправлюсь в кабинет и изучу эти загадочные документы. Вас же я попрошу принести мне туда чашку кофе, – распорядился Йост.
– Я всё понял, – струной вытянулся Ханс, смотря в спину, удаляющемуся по коридору хозяину.
– Да и ещё, – чуть повернув голову, произнёс Йост. – Когда охранники придут в себя, подробно опросите их, а потом УВОЛЬТЕ. Они плохо выполняют свою работу.
* * *
В течение нескольких часов Йост изучал документы, оказавшиеся в его руках. Он не верил своим собственным глазам. Хозяин особняка не заметил, как выпил несколько чашек крепкого кофе (хотя считал кофеин чрезвычайно вредным для своего здоровья) и выкурил пару сигар. Ханс принёсший очередную чашку, был немало удивлён внешним видом своего хозяина. Таким он не видел его ещё никогда. Волосы герра Йоста были растрепаны, глаза горели сумасшедшим блеском.
Закончив просмотр документов, он осторожно сложил бумаги назад в папку и положил её в сейф. Затем подошёл к телефонному аппарату и набрал городской берлинский номер. Когда в трубке после длительного ожидания всё-таки ответили, он произнёс:
– Я хочу услышать господина Хаусхофера.
В трубке раздалась сбивчивая и непонятная болтовня.
– Мне плевать, что он ещё спит! Разбудите его. У меня есть нечто важное для него.
20 декабря 1937 года.
Египет. Каир.
В таверне почтенного Мухаммеда стояла необычная тишина. Обычно в это время суток здесь было полным полно народу. Это было излюбленное место сбора контрабандистов и других, нечистых на руку типов. Тем более что сам Мухаммед частенько скупал краденое и за умеренную плату прятал у себя скрывающихся от правосудия. Местные блюстители порядка знали об этом, но ничего не предпринимали, ежемесячно получая щедрую плату за это. Восток, дело тонкое!
Сегодня в таверне Мухаммеда были важные гости, в честь которых он и закрыл своё заведение на всю ночь.
Четыре больших деревянных стола были составлены вместе посередине пропахшего дымом, потом и дешёвым вином помещения. На образовавшемся квадрате кучей лежала гора разнообразных ценностей. Некоторые экземпляры были произведены неизвестными мастерами тысячелетия назад. Вокруг этой горы сокровищ стояли шестеро мужчин. Четверо европейцев и араб.
Чуть в стороне от остальных стоял Мухаммед – хозяин таверны. Его маленькие маслянистые глазки неотрывно смотрели на сокровища. Свои толстые, унизанные перстнями руки, он спрятал в складках объёмного полосатого халата. Он не хотел, чтобы присутствующие заметили, что они вспотели и тряслись от жадности. Мухаммед почти терял сознание, представляя, сколько все эти ценности, могли стоить. Однако он не осмеливался даже подойти близко к столу. Слишком опасными соперниками были его гости.
Чуть левее от Мухаммеда стояли трое европейцев. Судя по их тонким чертам лица и высокомерному поведению, они были англичанами. Лидирующие место среди них, занимал высокий мужчина, с выцветшими на солнце волосами, цвета соломы. Его голубые глаза внимательно изучали изукрашенный драгоценными камнями золотой браслет. Он поворачивал вещицу то одним боком, то другим. Любовался игрой света на камнях. Закончив её изучение, он вытянул из кучи сокровищ новую заинтересовавшую его древность.
За его спиной стояли двое его телохранителей. Широкие плечи, загорелые лица делали их чрезвычайно похожими. Их военная выправка свидетельствовала о том, что совсем недавно они состояли на службе её королевского величества. На поясе каждого была кобура с пистолетом и нож в ножнах, в руках английские винтовки. Они внимательно следили за всем происходящим вокруг их хозяина.
С другой стороны стола стояли двое. Именно их Мухаммед боялся больше всего. Он знал, на, что способны эти люди ради достижения своих целей.
Высокий бородатый мужчина, лет сорока пяти, сложив руки на широкой груди, спокойно наблюдал за англичанами. Закатанные рукава его выцветшей, бесцветной рубахи, открывали взорам окружающих внушительные загорелые мускулы. Вряд ли бы кто поверил, что этот суровый мужчина является профессором Берлинского исторического университета. Помнил ли об этом он сам? Скорее нет, чем да.
Рядом с ним стоял двухметровый араб с треугольным лицом. Азиз уже восемь лет был верным сподвижником германца. Холщовые штаны и длинная рубаха араба скрывали длинный нож на поясе. Из-за его правого плеча выглядывала русская винтовка Мосина – излюбленное оружие Азиза. Он очень ловко с ней управлялся. Мухаммед знал, что если дело дойдёт до конфликта, англичане не успеют даже вскинуть стволы своих винтовок.
Разогнув спину, голубоглазый англичанин улыбнулся и удовлетворённо произнёс:
– Что ж Брантнер, твои находки как всегда поразили меня. Открой секрет, где ты их обнаружил? Неужели очередной фараон лишился своих побрякушек?
Разлепив плотно сжатые губы, профессор грубо прервал словоизлияние англичанина:
– Слишком много вопросов Ридли. Ты покупаешь или нет?
– Конечно, покупаю. О чём разговор. Я даже не буду с тобой торговаться. Хотя сумма, которую ты просишь, слишком велика.
– Хватит болтовни. Я прекрасно знаю, что ты выручишь куда больше Ридли. Так что давай, рассчитывайся и убирайся отсюда.
– Ты как всегда вежлив, – пошутил англичанин, делая знак рукой своим людям.
Один из его телохранителей пронзительно свистнул. Тотчас в дверь таверны постучали.
Мухаммед вздрогнул. На лице Брантнера не шевельнулся ни один мускул. Движением глаз он приказал хозяину забегаловки открыть дверь. Тучный араб торопливо засеменил к двери.
В открывшейся щели возникла рука держащая объёмный кожаный саквояж из жёлтой кожи. Цепко схватив приятную ношу, Мухаммед со стуком задвинул железный засов.
– Сумма в американских долларах. Как ты предпочитаешь. Пересчитывать будешь? – с ухмылкой на губах спросил англичанин.
– Нет. Доверюсь тебе.
Сложив ценности в мешок, Ридли опустил его себе под ноги.
– Знаешь Брантнер, я ухожу из этого бизнеса. Это моё последнее дело.
Неторопливо сунув руки в карманы безрукавки, Брантнер сказал:
– Я рад за тебя. Рад, что больше никогда не увижу твою хитрую рожу.
Новый пронзительный свист разрезал воздух. Вслед за этим снаружи раздалась автоматная очередь. Выбитый ею железный засов отлетел под ноги опешившему Мухаммеду. Из распахнутой двери на Брантнера смотрело дуло автомата.
– Прощай мой германский друг, – растянув рот в улыбке, произнёс Ридли. – Думаю, что мёртвому тебе не понадобится саквояж с деньгами.
Мухаммед, быстро перебирая возникшие в его руках чётки, постарался убраться с линии огня автоматчика. Но сделать это он не успел.
Едва англичанин закончил фразу, как в таверне раздался приглушённый пистолетный выстрел. Человек, в дверях уронив автомат, повалился на пороге. Во лбу его сочилась кровью аккуратная дырочка.
Мухаммед успел заметить, что Брантнер стрелял из кармана своей безрукавки.
Через мгновение, верный Азиз крутанул русскую винтовку из-за плеча. Оружие дважды изрыгнуло пламя, и телохранители англичанина осели на грязный, заплёванный пол.
Однако Ридли быстро пришёл в себя. Поняв, что события развиваются не так, как он планировал, англичанин попытался пробиться на улицу.
Схватив объёмный мешок, он, виляя, кинулся к двери.
– Азиз не упусти его! – приказал своему сподвижнику Брантнер.
Араб припал на колено и сделал прицельный выстрел в спину стремительно удаляющегося Ридли.
Брантнер знал, что Азиз не промахнётся. Получив пулю в спину, англичанин тяжёло упал между деревянных столов ударившись головой о колченогий табурет.
Отвернувшись от извивающегося на полу, в собственной крови Ридли, Брантнер стал искать взглядом саквояж.
Внезапно со второго этажа таверны, где располагались сдававшиеся Мухаммедом жилые комнаты, раздалась новая автоматная очередь.
Оглянувшись, Брантнер увидел, как дорожка пуль пересекла пополам широкую спину Азиза. Мгновение, покачавшись на ногах, араб рухнул на тело всё ещё живого Ридли. Дальнейшее Брантнер не видел, так как автоматчик занялся им.
С позиции стрелка открывался определённый участок таверны. Пользуясь этим, он превращал в щепки всё, что было доступно его взору.
Брантнер попытался выползти из сектора обстрела. После нескольких попыток ему это удалось. Для этого он использовал обломки столов и стульев, а так же паузу в стрельбе (автоматчик пару раз сменил магазин с патронами).
Ползя ужом по полу, профессор потерял свой револьвер. Теперь он остался без оружия. Убежище себе он нашёл под обломками громоздкого шкафа, который Мухаммед использовал для хранения своих дешёвых кислых вин.
Сам хозяин таверны тоже лежал здесь. С прострелянной головой. Точнее от головы Мухаммеда осталось не так уж много. Часть черепной коробки валялась на полу в десяти шагах от остального тела. Как, получив пулю в голову, он умудрился доползти до шкафа, для Брантнера оставалось загадкой.
В руках Мухаммед сжимал нитку с истёртыми чётками.
В голове профессора созрел план. Схватив тучное тело араба, он перетащил его поближе к шкафу. Затем пришлось немало потрудиться, чтобы впихнуть Мухаммеда в обширный нижний ящик.
Всё это приходилось делать под градом пуль. Рикошетя от стен, они залетали и сюда.
Закончив «укладку», Брантнер приступил к осуществлению своего плана.
Измазавшись в крови араба, которой было предостаточно вокруг, Брантнер лёг спиной на пол, зажав в кулаке нитку с чётками.
Автоматчик по подсчётам профессора исстрелял уже три или четыре магазина, превратил в пыль половину таверны, попутно наполнив пороховым дымом плохо проветриваемое помещение. Наконец парень подустал, и его осторожные шаги послышались на лестнице ведущей вниз.
Однако пару раз он всё-таки останавливался и решетил пулями то, что ему казалось подозрительным.
А стрелок то не глуп, – думал затаившийся Брантнер. Дождался, когда Азиз прикончит Ридли, а затем открыл огонь по нам. Нет хозяина. Нет нас. Деньги и ценности достались бы ему.
Наконец шаги стали приближаться. Стрелок видимо заметил его и остановился.
Не исключено, что он сейчас вдарит по мне очередью, – подумал Брантнер. Просто так. На всякий случай. По крайней мере, я бы сделал именно так.
Но этого не произошло. То ли у автоматчика заканчивались патроны, то ли вид окровавленного Брантнера убедил его в нецелесообразности дальнейших выстрелов. Огромная лужа крови, натёкшая из головы Мухаммеда, в которой теперь и лежал профессор, послужила весомым аргументом.
Шаги вплотную приблизились к профессору. Автоматчик встал над ним и после недолгих наблюдений пихнул неподвижное тело ногой. Убедившись, что реакции не последовало, он засунул руку в карман безрукавки профессора.
Пора! – подумал Брантнер.
Открыв глаза, он увидел склонившегося над собой человека. Правая рука сновала по карманам его безрукавки, а левая, держащая не весу автомат, была отведена назад.
– Ну, как нашёл что-нибудь? – осведомился Брантнер.
Глаза автоматчика полезли на лоб от удивления. Профессор же не преминул воспользоваться этой заминкой.
Его правая рука, сжимавшая чётки, метнулась к горлу стрелка. Одновременно, ударом ноги, Брантнер сумел выбить автомат. Стрелок попытался оторвать от себя оживший труп. Но тщетно. Ухватившись второй рукой за нитку с чётками, Брантнер обвил её вокруг шеи противника. Резким рывком профессор перекинул автоматчика через себя, одновременно дёргая удавку.
Послышался отвратительный хруст, и тело прекратило всякое сопротивление. Чётки не выдержали рывка и со стуком рассыпались по полу. В руках профессора остался только шнурок, на который они были нанизаны.
Подняв оружие убитого, Брантер отправился на розыск ценностей и денег.
Уже отправившись к выходу, он остановился возле тела верного Азиза. Из-под него раздавался приглушённый стон.
Отбросив тело мёртвого сподвижника, Брантнер увидел Ридли.
Англичанин всё ещё был жив. Заметив профессора, он попытался отползти от него.
Встав над раненым англичанином, Брантнер произнёс:
– Всё дело в том Ридли, что я тоже решил прекратить этот бизнес. По крайней мере, в Египте. Слишком жарко. Слишком пыльно. Слишком людно.
Кривя лицо от боли, англичанин перебил Брантнера:
– Не убивай меня. У меня есть деньги. Я всё тебе отдам.
Улыбаясь, Брантнер ответил:
– У меня тоже они есть. Ты обхитрил сам себя Ридли. Если бы ты не попытался обмануть меня, то прожил бы ещё полчаса.
– О чём ты?
– Ровно через тридцать минут ты бы попал в засаду, приготовленную моими головорезами. Я тоже решил не делиться с тобой.
– Может быть, мы договоримся, – в отчаянии прохрипел Ридли, стараясь отползти от возвышавшегося над ним профессора.
– Нет. Не люблю англичан. Всё вы высокомерные ублюдки.
Короткая очередь из автомата вспорола тело Ридли.
Подняв мешок и саквояж, Брантнер вышел из таверны, перешагнув через неподвижное тело первого автоматчика.
На улице стояла липкая египетская ночь. Впрочем, в Каире жизнь кипела в любое время суток. Пьяные крики, песни и звуки потасовок раздавались отовсюду. Никто даже не обратил внимание на ожесточённую перестрелку в таверне. Здесь такое происходило довольно часто.
Вздохнув полной грудью, Брантнер двинулся по маленькой извилистой улице.
Не успел он сделать и десяти шагов как кто-то подхватил его за руки и накинул на голову чёрный плотный мешок. Рядом скрипнули тормоза остановившегося автомобиля и его впихнули в него.
* * *
Брантнера куда-то везли. Потом тащили вверх по лестнице. Наконец они остановились. С его головы сняли опостылевший мешок и втолкнули в комнату. Дверь со стуком захлопнулась за спиной.
Глаза не сразу привыкли к яркому свету, царившему в помещении. Наконец профессор понял, что находится в гостиничном номере. Комната была огромна и шикарна. В Каире была всего одна гостиница с такими номерами.
Посередине помещения стоял сервированный стол. Мясо, всевозможные закуски, дорогие вина – вот лишь немногий перечень того, что покрывало его поверхность.
Чуть в стороне в складках чёрного кожаного кресла, утопал мужчина в дорогом европейском костюме цвета спелой вишни. Окинув взглядом профессора, он понимающе улыбнулся. Но самое поразительное было то, что Брантнер знал этого человека.
Нет. Он не был знаком с ним лично, но слухи о нём ходили подчас весьма фантастические. Перед Брантнером сидел Карл Хаусхофер – высокопоставленный военный, учёный и личный друг Адольфа Гитлера.
Сложив длинные пальцы рук в замок, Хаусхофер нарушил затянувшееся молчание.
– Думаю мне не надо представляться. Вижу, вы узнали меня. Что ж, тем лучше. Мы сэкономим друг другу время.
Сделав небольшую паузу, в ходе которой он внимательно изучил внешний вид своего гостя, Хаусхофер сочувственно осведомился:
– Почему вы покрыты кровью профессор? Вы ранены? Может быть, вам требуется медицинская помощь?
Опустив взгляд на свою одежду, заляпанную кровью и грязью, порванную в нескольких местах, Брантнер ответил:
– Не беспокойтесь генерал. Всего лишь издержки профессии.
Оценив шутку, Хаусхофер добродушно улыбнулся и произнес, чётко выговаривая слова:
– В соседней комнате есть чистая одежда. Примите душ и разделите со мной этот скромный ужин.
Теряясь в догадках, Брантнер в нерешительности остановился на пороге комнаты, на которую ему указали.
Заметив это, хозяин номера поспешил его успокоить:
– Всё вещи, принадлежащие вам, останутся в полной неприкосновенности. Вам вернут их по вашему первому требованию.
Смущённо крякнув, Брантнер сказал:
– Дело не в этом. Я хотел бы знать, чем моя скромная персона смогла заинтересовать такую важную фигуру как вы?
Поднявшись с кресла, Хаусхофер произнёс:
– Я здесь, чтобы осуществить вашу давнюю мечту профессор.
29 октября 1940 года.
Чехословакия. Прага.
Пара белых голубей о чём-то ворковала за окном, совсем не обращая внимание на спорщиков внутри флигиля.
– Янек ты уверен, что у нас всё получиться?
– Конечно получиться, успокойся.
– А если фашисты всё узнают?
– Ничего они не узнают. Мазура практически уже всё приготовил. Ставински ждёт нашего сигнала. Не трясись, всё будет хорошо. Вот увидишь, от фрицев и мокрого места не останется.
– Ресторан жалко. Там так красиво. Хрустальные люстры, гобелены, белоснежные скатерти и дорогая посуда. А ты уверен, что Мазура успеет уйти до взрыва?
– Мы всё продумали. Приготовив взрывчатку к взрыву, он объявит, что у музыкантов антракт. Уйдя со сцены, они тихонечко уберутся оттуда через чёрный ход.
– Ну не знаю. На словах то всегда гладко выходит.
– Да ладно тебе. Ты лучше подумай, как нам повезло. Столько фрицев собираются в одном месте! Они даже свой обслуживающий персонал приведут.
– Почему же тогда музыкантов наших оставили.
– Ну, хорошие музыканты на дороге не валяются. Ладно, хватить разговаривать. У нас ещё целая куча дел.
Двое разговаривающих повернули головы на звук шагов смолкших рядом с ними.
Напротив них стоял мужчина среднего роста в тяжёлых военных ботинках. В руках он держал металлическую монету, которая с поразительной быстротой сновала между его сильных пальцев.
– Янек всё готово. Ребята Ставински заняли свои позиции.
– Место выбрали удобное?
– Удобное. Сам выбирал. Когда рванёт, фрицы оставшиеся в живых рванут к выходу. Тут мы их и встретим. Ставински расположился в доме напротив. Окна как раз выходят на ресторан. Добьём всех. Хотя думаю, что после такого взрыва их немного уцелеет.
– Как смогли договориться с хозяевами квартир? – спросил Янек – крепкий молодой парень с вьющимися пегими волосами.
– Всё прошло отлично. Даже выселять никого не пришлось. Хозяевами были евреи, расстрелянны пару месяцев назад. Квартиры пустуют.
– Ты подумал, как мы будем отступать?
– Конечно Янек. Заберёмся на крышу. Перепрыгнем на соседний дом, потом на следующий, а там спокойно спустимся.
Собеседник Янека молодой парнишка неспортивного телосложения озабоченно уточнил:
– А прыгать далеко?
– Не бойся Станислав, – улыбаясь, хлопнул его по плечу человек с монетой, – я тебя на руках перенесу.
– Хорошо я всё понял, готовь ребят. Пусть заканчивают возиться с листовками, через час выходим, – распорядился Янек.
Когда говоривший удалился, Станислав быстро зашептал на ухо товарищу:
– Янек, зачем мы его взяли? Он же уголовник. Сидел в тюрьме за убийство и вообще он крайне неприятный тип.
Янек – руководитель одной из ячеек чешского сопротивления неожиданно обозлился на своего приятеля:
– А ты бы чего хотел, чтобы мы боролись с оккупантами голыми руками? У Квинты, по крайней мере, было оружие, с помощью которого мы смогли отбить у фрицев взрывчатку и автоматы. Он помог нам!
Обиженный на друга Станислав попытался возразить:
– Ты уверен в нём? Ты уверен, что он нас не придаст?
Янек, пригладив растрепавшиеся волосы рукой, уверенно пояснил:
– Квинта может быть и преступник, но он не предатель. Он настоящий патриот нашей страны. Такой же, как ты и я.
Станислав развёл руками:
– Ну, если ты ему доверяешь.
Обняв своего приятеля за плечи, Янек мечтательно произнёс:
– Успокойся. Я нервничаю не меньше тебя. Сегодня мы начинаем НАСТОЯЩЕЕ дело. Пусть фрицы поймут, что они не у себя дома. Чехия не сдалась!
Потрепав по голове затихшего товарища, он продолжил:
– А Квинта поможет нам. Ты же понимаешь, что нам не хватает опыта. В нашей организации одни студенты. Конечно, пакостить по мелочи мы бы смогли. Раскидывать по городу листовки или поджечь пару квартир с фрицами, вполне в наших силах. Но достойно ли это настоящих мужчин.
Встав со стула, Янек достал из под старого письменного стола, стоящего напротив окна, два отличных немецких автомата МР-38 , недавно захваченных из немецкого грузовика с оружием.
С наслаждением, погладив новенькое оружие, он продолжил:
– Вскоре нашему примеру последуют по всей стране. Нигде не будет безопасно гитлеровским ублюдкам. А если они осмелятся напасть на СССР, то им тем более конец. Это сильная и большая страна. У русских огромная и хорошо вооружённая армия они разобьют фашистов и помогут нам освободить нашу Чехию. Так, что не вешай нос Станислав. Мы ещё успеем закончить университет.
Патриотическая речь Янека была прервана пронзительным женским криком:
– Фрицы! Вокруг нашего флигеля фрицы!
Выглянув в окно, Янек увидел немецких солдат окружающих их убежище. Чуть дальше остановился грузовик, из которого выпрыгивали новые солдаты.
Вихрем, скатившись со второго этажа, он ножом поддел доски в полу флигеля. Сдвинувшись, они обнажили прямоугольное углубление, в котором в беспорядке лежали автоматы, гранаты, большое количество патронов.
Что делать дальше Янек не знал. Его охватил страх. Но это был не страх перед немцами, это был страх не справиться с ситуацией. Оглянувшись, он увидел, что всё находящиеся во флигеле с надеждой смотрят на него. Он был их лидером. Все ждали его распоряжений. Сможет ли он оправдать их надежды?
Появившийся рядом Квинта заорал во всё горло:
– К бою! Разбирайте оружие, гранаты. Занимайте позиции у окон! Стрелять по моей команде!
Этот крик вывел Янека из стопора.
– Как они нашли нас? – обернувшись к Квинте, спросил он.
– Не иначе стукач затесался.
Квинта командовал чётко и уверенно. Во флигеле была всего одна дверь и в течение минуты они эту дверь закидали всяким барахлом валяющимся вокруг.
Затем он сам лично расставил каждого человека к окнам, из которых открывался вид на сжимавших вокруг них кольцо фрицев.
Янека и Станислава он утащил на второй этаж.
– Здесь и займём позицию, – сказал Квинта, выкладывая из карманов куртки гранаты.
Янек утирая вспотевший лоб, уставился в окно. Толчок в спину заставил его повернуть голову.
И снова это был Квинта.
– Послушай меня внимательно Янек, – сказал он, положив свою руку ему на плечо. – Нас всего одиннадцать человек. Скорее всего, мы умрём, но умрём мы за правое дело. Это твои люди! – рукой Квинта обвёл напряжённые спины студентов. – Они ждут, что скажешь им ТЫ. Тебе тяжело, но я знаю, ты справишься. Потому что я пошёл за тобой, я поверил тебе. Если им суждено умереть сделай так, чтобы они умерли достойно. Чтобы они знали, что сражаются не зря.
Янеку стало ужасно стыдно. Этот уголовник, как выразился Станислав, делает его дело, пока он страдает чувством неуверенности. Выбор сделан. Время бросать камни и время их собирать, – подумал он.
Квинта с улыбкой наблюдал, как Янек подошёл к каждому из своих товарищей. Дружеская шутка, похлопывание по плечу, совет – он нашёл для каждого слова, в которых тот нуждался в эту трудную минуту. После того как он покидал своего товарища, тот неузнаваемо менялся. Сгорбленная страхом и неизбежностью спина выпрямлялась, в глазах загорался опасный огонёк.
Вскоре немцы атаковали. Студенты открыли беспорядочную стрельбу, но это не нанесло противнику серьёзного ущерба. Германские солдаты залегли, и стали ожесточённо отстреливаться.
С иронией Квинта спросил Янека:
– Твои бойцы раньше-то стреляли?
– Стреляли все. Но только по одному магазину. Берегли патроны.
– Грамотеи.
Подгоняемые приказами командиров фрицы стали подниматься. Янек видел, как двое солдат упали под точными выстрелами Квинты. К сожалению, точность попаданий его друзей оставляла желать лучшего.
– Не стройте из себя снайперов, – орал сквозь гром выстрелов Квинта. – Косите их очередями! Не жалейте патронов.
Осмелевшие было фашисты, нарвались на длинные очереди со стороны старого флигеля.
– Не подпускайте их близко! Иначе они продырявят это корыто!
Взяв солдата на мушку, Янек изрешетил его. Рядом грохотал автомат Станислава. Пороховой дым, которым наполнился флигель, жёг глаза. Янек видел, как немецкая пуля угодила в голову Анны – девушки с его факультета. Раскрыв широко глаза она, обливаясь кровью, повалилась на пол. Её жених Франтишек, находившийся здесь же попытался подхватить ее, но пуля в спину остановила и его.
Остановить немцев не удавалось. Всё ближе и ближе подходили они. Десяток мёртвых товарищей, оставшихся на земле, не мог остановить их. Чем ближе подходили они, тем смертоносней становились их пули. Они насквозь пробивали деревянные стены и прятавшихся за ними студентов. Когда немцы оказались совсем близко в ход пошли гранаты. Ещё пятеро фашистов успокоились на веке.
В какой-то момент Янек понял, что стрелять продолжают только они с Квинтой. Поискав взглядом Станислава, он увидел его лежащим на полу. Товарищ был ужасно бледен, и правое плечо его было окровавлено. Склонившись над, ним Янек убедился, что он дышит.
Выпустив в окно остаток магазина, он попытался оказать помощь товарищу. Оторвав от своей рубахи рукав, он попытался остановить кровотечение. Это спасло его. На улице тяжело забухал пулемёт.
Место, у окна, которое он только, что занимал, перестало существовать. Пулемёт разнёс в щепки всю стену. Огромные дыры покрывали всё вокруг. Куски дерева летали над телами словно картечь. Янек увидел как осел на пол раненый в бедро Квинта, пулемётная пуля разворотила ему ногу. Свинцовый вихрь уничтожал всё, до чего дотягивался. Янек всей тяжестью своего тела прижал Станислава к доскам пола. Квинта отползал к лестнице на второй этаж.
И вдруг пулемёт смолк. Наступила оглушающая тишина, о которой пишут в книгах. Покрутив головой, Янек понял, что у него кончились патроны. Отбросив в сторону свой автомат, он поднял оружие Станислава, в котором они ещё остались.
Сильный взрыв потряс полуразрушенный флигель. Фашисты взорвали входную дверь. Вместо неё Янек увидел огромный пролом, из которого словно муравьи лезли фрицы.
Волоча ногу по полу, Квинта смог добраться до лестницы. Прицелившись, он выдал остаток магазина в своём автомате, в слишком ретивых солдат. Двое фрицев упали. Остальные направили весь огонь на второй этаж.
Свинец с лёгкостью пробивал пол, оставляя за собой дымящиеся отверстия от пуль. Янек видел, как Квинта был буквально изрешечён ими. Изо рта его хлынула кровь. Янек было, бросился на помощь, но был остановлен взмахом окровавленной руки. Тяжело дыша и захлёбываясь собственной кровью, Квинта достал из бездонных карманов своей куртки две гранаты. Подмигнув Янеку, он отправил их вниз.
