Владимир Дайнес
Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия
Эта директива в точности повторяла содержание директивы, подписанной членами Главного военного совета наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко, начальником Генерального штаба генералом армии Г.К. Жуковым и Г.М. Маленковым. Она в 00 часов 30 минут 22 июня была направлена военным советам Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого, Одесского военных округов и в копии – наркому Военно-морского флота.
В 4 часа утра 22 июня войска группы армий «Север» (16-я, 18-я армии и 4-я танковая группа) под командованием генерал-фельдмаршала В. фон Лееба при поддержке огня артиллерии перешли в наступление. Авиация противника нанесла удары по аэродромам Виндава, Паневежис, Шауляй, Ковно. На Шауляйском направлении, которое прикрывала 8-я армия, в полосе 125-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса западнее Расейняй наносили удар три танковые и две пехотные дивизии противника. Следом за ними продвигались три моторизованные дивизии, которые находились во втором эшелоне 4-й танковой группы генерал-полковника Э. Геппнера. Противнику удалось на Шауляйском направлении нанести поражение частям 125-й и 48-й стрелковых дивизий и выйти к р. Дубисса.
В 6 часов 10 минут 22 июня генерал-полковник Кузнецов доложил наркому обороны Маршалу Советского Союза Тимошенко:
«Танки противника наступают – Таураге. Пехота наступает – Шаки (до полка), Виштынец и Калвария, силы [противника] уточняются. Отдал приказ контратаками выбросить противника и пленить. Наши военно-воздушные силы в воздухе. До получения вашего приказа границу не перелетать, я получил через генерала Сафронова[31] ваш приказ самовольно границу не перелетать. Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы. В Шавли в 5 часов был воздушный бой – результаты уточняются. Получены сведения, что немцы готовят диверсии шаулистами[32]. Принимаю контрмеры».
По решению генерал-полковника Кузнецова намечалось силами 12-го и 3-го механизированных корпусов во взаимодействии с общевойсковыми соединениями нанести контрудар по флангам 4-й танковой группы противника, прорвавшейся в стыке 8-й и 11-й армий. Цель контрудара – «выбросить противника и пленить». Оба механизированных корпуса, 3-й (командир – генерал-майор танковых войск А.В. Куркин) и 12-й (командир – генерал-майор Н.М. Шестопалов), на период выполнения боевой задачи были подчинены командующему 8-й армией.
Но вскоре генерал-полковнику Кузнецову пришлось уточнить свое решение. Этого требовала новая директива Главного военного совета, направленная в 7 часов 15 минут 22 июня военным советам Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого, Одесского военных округов и наркому ВМФ. В директиве, опубликованной в книге В.А. Анфилова «Грозное лето 41-го года», предписывалось «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземными войсками границу не переходить».
Задачи, определенные в директиве Главного военного совета, были нереальными. Большая часть стрелковых дивизий первого стратегического эшелона к этому времени была расчленена, некоторые оказались в окружении. Авиация Красной армии потеряла около 1200 самолетов[33]. Одновременно были разрушены или повреждены узлы и линии связи, что привело к нарушению, а в ряде случаев и к полной потере управления войсками.
Тяжелая обстановка сложилась на Шауляйском направлении, где противник силами танковых и мотоциклетных частей преодолел сопротивление 10-й стрелковой дивизии генерал-майора И.И. Фадеева и занял город Кретинга. Одновременно в Таураге, где оборонялись части 125-й стрелковой дивизии генерал-майора П.П. Богайчука, ворвались его танки и мотопехота. В результате создалась угроза окружения войск 8-й армии. Командующий армией в соответствии с приказом генерал-полковника Кузнецова в 8 часов 40 минут 22 июня приказал командиру 12-го механизированного корпуса немедленно направить один мотострелковый батальон с взводом танков 202-й моторизованной дивизии в район Куртувенай, а 28-ю танковую дивизию подготовить к переходу в Ужвентис[34].
Командующий Северо-Западным фронтом[35], стремясь избежать угрозы окружения 8-й армии, в 9 часов 45 минут 22 июня приказал командиру 12-го механизированного корпуса силами 23-й танковой дивизии ликвидировать танки и мотоциклетные части противника в Кретинге. Главные силы корпуса требовалось развернуть на рубеже Тельшяй, Повентис с целью нанесения удара во фланг и в тыл врагу, прорывающемуся на Таураге. Командиру 3-го механизированного корпуса предписывалось, оставив 5-ю танковую дивизию в распоряжении командующего 11-й армией, силами 2-й танковой и 84-й моторизованной дивизий в ночь на 23 июня выйти в район Расейняя, откуда нанести удар по противнику во взаимодействии с 12-м механизированным корпусом и 9-й артиллерийской бригадой противотанковой обороны. Командующему 8-й армией было приказано, широко используя заграждения, не допустить выхода противника в тыл 11-го стрелкового корпуса, а также объединить действия 3-го и 12-го механизированных корпусов. Командующий 11-й армией должен был обеспечить отход 128-й стрелковой дивизии, не допустив ее окружения, подготовить позиции на восточном берегу р. Неман. На военно-воздушные силы Северо-Западного фронта возлагалась задача по нанесению ударов с воздуха по тильзитской и калварийской группировкам противника.
Директиву командующего Северо-Западным фронтом о подготовке контрудара генерал-майор П.П. Собенников получил только в полдень 22 июня. В два часа дня он отдал соответствующие распоряжения командирам 12-го и 3-го механизированных корпусов. От командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева требовалось во взаимодействии с 23-й танковой дивизией уничтожить противника, восстановить положение по переднему краю и быть в готовности частью сил нанести контрудар на Таураге. 11-му стрелковому корпусу генерал-майора М.С. Шумилова приказывалось удерживать занимаемое положение и быть в готовности во взаимодействии с 12-м механизированным корпусом уничтожить противника ударами в направлениях на Таураге и Юрбург.
О том, как развивались события в полосе Северо-Западного фронта, можно судить из донесения генерал-полковника Кузнецова, направленного наркому обороны в 22 часа 20 минут 22 июня. «Противник развивает удар в двух направлениях: первое – Тильзит, Шавли силами до семи пехотных дивизий и двух моторизованных дивизий, – говорилось в донесении. – Главный удар – в направлении шоссе Тильзит – Шавли. 8-я армия дралась целый день против более чем двойных сил противника при абсолютном господстве противника в воздухе. Противник стремительно развивает удар в северо-восточном и восточном направлениях, создавая угрозу не только 8-й армии, но и 11-й армии. Считаю: поражение противника на этом направлении [в] ближайшее время, чтобы остановить удар противника, решает судьбу операции фронта». С целью помочь 8-й армии командующий фронтом готовил удар по тильзитской группе противника. Для достижения этой цели 11-я армия должна была силами пяти стрелковых и одной танковой дивизий сдержать врага на Каунасском и Алитусском направлениях до перегруппировки сил фронта с Шауляйского на Алитусское направление.
Еще до отправки этого донесения Генеральный штаб Красной армии, не располагая достоверными сведениями об обстановке, подготовил к 21 часу 15 минутам новую директиву. Она опубликована в книге В.Г. Краснова «Неизвестный Жуков. Лавры и тернии полководца. Документы. Мнения. Размышления». Войскам Северо-Западного фронта приказывалось, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг и в тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки. В полосе от Балтийского моря до государственной границы с Венгрией разрешались переход границы и действия, не считаясь с этой границей. Авиация Главного командования должна была поддержать Северо-Западный фронт одним вылетом 1-го авиационного корпуса дальнего действия (ДД) и Западный фронт одним вылетом 3-го авиационного корпуса ДД на период выполнения ими задачи по разгрому сувалкской группировки противника.
Командир 12-го механизированного корпуса, исходя из задачи, поставленной командующим фронтом, подписал около двенадцати часов ночи 22 июня приказ о подготовке соединений и частей к нанесению в 4 часа утра 23 июня контрудара по противнику. Одновременно командующий Северо-Западным фронтом, исходя из третьей уже по счету за один день директивы Главного военного совета, потребовал от командующего 8-й армией принять все меры для приведения частей в порядок и отведения их на рубежи для обороны. Утром 23 июня предписывалось нанести внезапный удар по таурагенской группировке противника и разгромить ее.
Генерал-майору Собенникову пришлось снова вносить изменения в свое решение. В половине первого ночи 23 июня он приказывает командиру 12-го механизированного корпуса принять в подчинение 23-ю танковую дивизию из 10-го стрелкового корпуса, сосредоточиться к 5 часам утра в районе Жаренай, Тверай в готовности нанести удар на Лаукуву, Шилале, Скаудвиле. Мотострелковый полк этой дивизии командарм вывел в свое распоряжение. 28-ю танковую дивизию намечалось к 5 часам сосредоточить в прежнем районе в готовности к переходу в наступление на Калтиненай, Скаудвиле. 202-й моторизованной дивизии предстояло быть в готовности к переходу в атаку в направлении Скаудвиле. Командиру 11-го стрелкового корпуса приказывалось продолжать упорно удерживать занимаемый рубеж, не допустить прорыва противника на Шауляйском направлении, обеспечить удержание за собой западного берега р. Дубисса и с утра 23 июня быть готовым во взаимодействии с 12-м и 3-м механизированными корпусами к переходу в наступление в общем направлении на Таураге, Виджгиры.
Таким образом, у командующего 8-й армией и командиров корпусов была всего лишь одна ночь для подготовки контрудара. В результате этого, а также отсутствия достоверных сведений о противнике не удалось должным образом организовать взаимодействие между соединениями, боевые задачи до частей доводились с большим опозданием, так как связь была весьма неустойчивой, а с механизированными корпусами и вовсе отсутствовала. Поэтому для постановки им новых боевых задач был отправлен начальник Автобронетанкового управления фронта полковник П.П. Полубояров. В 5 часов 50 минут 23 июня он доложил в штаб фронта о том, что поставил командиру 3-го механизированного корпуса задачу в 12 часов перейти в наступление из района Расейняя в западном направлении до дороги Таураге – Шауляй. После этого корпусу предстояло сделать резкий поворот в юго-западном направлении на Таураге, Тильзит. 12-й механизированный корпус должен был в 11 часов перейти в наступление в юго-западном направлении, имея границу слева шоссе Таураге – Шауляй. Полковник Полубояров просил прикрыть оба корпуса истребительной авиацией, обеспечить их действия ударами бомбардировщиков, снабдить горючим и боеприпасами.
По-видимому, докладная записка полковника Полубоярова была получена в штабе фронта с опозданием, так как генерал-полковник Кузнецов в половине седьмого утра 23 июня поставил командиру 12-го механизированного корпуса иную задачу. 23-й танковой дивизии предстояло, прикрывшись справа, двигаться в направлении Шилале, Упинас, Виджгиры, Расейняй, где войти в связь с 48-й стрелковой дивизией. 28-й танковой дивизии приказывалось во взаимодействии с 23-й танковой дивизией уничтожить противника, выдвигавшегося к северу от Скаудвиле[36]. С учетом приказа командующего Северо-Западным фронтом генерал-майор Собенников в 8 часов 20 минут ставит соответствующие задачи своим соединениям.
Противник тем временем продолжал успешное наступление. К 10 часам утра 23 июня он занял населенные пункты Кулей, Риетвас, Тверай, а его кавалерийские подразделения по лесным дорогам продвигались к Лиепае. Генерал-полковник Кузнецов, по-прежнему не располагая сведениями об обстановке, уверенно докладывал в Генеральный штаб, что его войска продолжают сдерживать наступление противника на Шауляйском и Каунасском направлениях, а силами 3-го и 12-го механизированных корпусов «наносят концентрический удар по основной группировке противника, действующей на Шауляйском направлении, с целью ее разгрома»[37]. Рапортуя о «концентрическом ударе», командующий Северо-Западным фронтом в то же время признавал: «Связь с авиационными дивизиями нарушена. Связь с механизированными корпусами с утра отсутствует».
По сути дела, командующий Северо-Западным фронтом дезориентировал начальника Генерального штаба. В действительности в контрударе приняли участие только части 28-й и 2-й танковых дивизий, которые выходили на рубежи развертывания не одновременно, испытывая затруднения со снабжением горючим и подвергаясь налетам со стороны вражеской авиации. Противник сумел преодолеть оборону в полосе 11-й армии и на левом фланге 8-й армии. В стыке Северо-Западного и Западного фронтов он расширил прорыв до 130 км. В образовавшуюся брешь были введены крупные силы танковых и моторизованных войск, которые к исходу 23 июня вышли на рубеж р. Миния, Риетавас, Скаудвиле, Расейняй, Каунас. Генерал-лейтенант В.И. Морозов, командующий 11-й армией, действовавшей на Каунасском направлении, фактически потерял управление войсками. Несмотря на это, генерал-полковник Кузнецов в восемь часов вечера приказал ему «ликвидировать прорыв противника в районе Каунас, уничтожив его, не дав уйти за реку Неман». От командующего 8-й армией требовалось на рассвете 24 июня окружить в районе Шилале, Скаудвиле, Видукле, Кельмы (Келме) группировку противника (до трех пехотных и одной танковой дивизий). Командующий Северо-Западным фронтом также приказал начальнику инженерного управления немедленно приступить к подготовке фронтовых оборонительных и отсечных рубежей. Второй рубеж был намечен по р. Западная Двина, Двинск (Даугавпилс) и далее на восток до Полоцкого укрепленного района. Это решение было правильным. Выполнение его позволяло в случае необходимости организованно осуществить отвод войск фронта и обеспечить создание устойчивой обороны. Однако отход соединений и частей напоминал больше всего бегство.
Несмотря на то что войска Северо-Западного фронта теряли боеспособность, генерал-полковник Кузнецов по требованию Ставки Главного командования еще делал попытки осуществить контрудар. В половине седьмого утра 24 июня он приказал войскам 8-й армии окружить группировку противника (до трех пехотных и одной танковой дивизии) в районе Шилели, Скаудвиле, Видукли, Кельмы. Эта задача возлагалась на 23-ю и 28-ю танковые дивизии. Командиру 3-го механизированного корпуса (без 2-й танковой дивизии) предписывалось снова поступить в распоряжение командующего 11-й армией в готовности очистить от частей противника правый берег р. Неман в районе Каунаса. В час дня 24 июня генерал-майор Собенников сообщил командиру 3-го механизированного корпуса, что командующий фронтом отменил контрудар в направлении Кейданы. Корпусу предстояло совместно с 12-м механизированным корпусом нанести удар на Скаудвиле, Калтиненай и уничтожить противника в районе Лаукува, Кряжай, Калтиненай. Около двух часов дня из района Цитовяны в направлении Шауляй прорвались танки противника, захватившие город Кряжай. Генерал-майор Собенников немедленно приказал командиру 3-го механизированного корпуса частью сил нанести удар в тыл прорвавшимся танкам противника. Около четырех часов дня командующий 8-й армией приказывает командирам 12-го и 3-го механизированных корпусов снова атаковать и уничтожить врага.
Пока командующие Северо-Западным фронтом и 8-й армией пытались принять меры для того, чтобы остановить противника, он продолжил свое наступление. К вечеру 24 июня были захвачены Каунас и Вильнюс. После этого главнокомандующий сухопутными силами вермахта генерал-фельдмаршал В. фон Браухич приказал повернуть 3-ю танковую группу генерал-полковника Г. Гота на юго-восток, в сторону Минска. Такой маневр был предусмотрен планом «Барбаросса». Командующий Северо-Западным фронтом, оценив обстановку, решил отвести войска 8-й и 11-й армий на новый рубеж, на котором упорной обороной выиграть время для приведения частей в порядок, выделения и подтягивания резервов с целью последующего разгрома противника[38]. При организации обороны основное внимание предлагалось уделить созданию противотанковых рубежей, а при вынужденном отходе – уничтожению всех мостов и устройству заграждений по всей полосе отхода. Отход намечалось начать в ночь на 25 июня и закончить к утру 27 июня.
Ставка Главного командования, учитывая важность направления Остров, Псков, Луга, 25 июня передала в состав Северо-Западного фронта 41-й стрелковый и l-й механизированный корпуса, приказав сосредоточить их основные силы на Псковском направлении. К этому времени войска Северо-Западного фронта, понесшие большие потери, были разобщены и под натиском численно превосходящих сил врага с боями отходили: 8-я армия – на север в направлении Риги, а 11-я армия – на восток, на Полоцк. В результате стык обеих армий оказался неприкрытым, и противник получил возможность развивать наступление на Двинском направлении. Этим воспользовался 56-й моторизованный корпус, действовавший на направлении главного удара группы армий «Север», который устремился к Западной Двине и 26 июня овладел Двинском. Во второй половине дня в район этого города прибыл 21-й механизированный корпус генерал-майора Д.Д. Лелюшенко, насчитывавший всего 28 танков.
Командующий 8-й армией не терял надежды на то, что ему удастся остановить врага. В восемь часов вечера 26 июня генерал-майор Собенников приказал командиру 12-го механизированного корпуса силами 23-й и 28-й танковых дивизий утром 27 июня нанести контрудары по прорвавшимся танкам противника, не допуская обхода ими левого фланга армии. Однако командир корпуса своевременно не получил этот приказ в связи с переходом оперативной группы штаба на новый командный пункт, который делегату связи штаба армии не был известен. Только в 22 часа 30 минут командир 11-го стрелкового корпуса генерал-майор М.С. Шумилов передал приказ командарма в штаб 12-го механизированного корпуса. Генерал-майор Шестопалов в половине второго ночи 27 июня приказал частям корпуса совершить «марш в новый район сосредоточения, имея задачей совместными действиями с 11-м стрелковым корпусом уничтожить прорвавшегося противника, угрожающего левому флангу армии».
Однако этот приказ не удалось выполнить. Осложнение обстановки на Северо-Западном и Западном фронтах требовало принятия срочных мер по организации отпора противнику. Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, генерал армии Г.К. Жуков и генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, проанализировав обстановку, предложили И.В. Сталину силами Группы резервных армий под командованием Маршала Советского Союза С.М. Буденного срочно перейти к обороне на рубеже Невель, Могилев и далее по р. Днепр до Кременчуга в готовности по указанию Ставки перейти в контрнаступление. В районы Смоленска и Витебска намечалось перебросить с Украины 16-ю, а с 1 июля и 19-ю армии. Командующим Северо-Западным и Западным фронтами предлагалось силами отходящих армий и фронтовыми резервами занять оборону на рубеже р. Западная Двина от Риги до Краслава, Минского и Слуцкого укрепленных районов, а также немедленно организовать работы по приведению в боевую готовность укрепрайонов на старой государственной границе. Кроме того, планировалось срочно приступить к подготовке тылового оборонительного рубежа силами двух армий из резерва Ставки по линии Селижарово, Смоленск, Рославль, Гомель. Сталин утвердил 27 июня эти предложения и приказал направить соответствующую директиву в войска.
Решение Ставки Главного командования о переходе к стратегической обороне показало, что она отказалась от нереальных планов. Основные усилия сосредоточивались на Западном направлении, где надвигалась катастрофа.
Попытка частей 21-го механизированного корпуса утром атаковать противника успеха не имела, так как он имел превосходство в силах. В ночь на 29 июня передовой отряд 41-го моторизованного корпуса с ходу форсировал Западную Двину у Екабпилса. В шесть часов утра генерал-майор Собенников приказал командиру 12-го механизированного корпуса передать 28-ю танковую и 202-ю моторизованную дивизии в подчинение командиру 65-го стрелкового корпуса. Через час командир 28-й танковой дивизии получил от заместителя командующего 8-й армией задачу уничтожить прорвавшиеся танки противника в районе понтонного моста Риги, чтобы обеспечить выход на правый берег Западной Двины оставшихся на ее левом берегу частей армии. Внезапным фланговым ударом сильно поредевшие части дивизии разгромили врага, закрепившись в районе понтонного моста. Это позволило частям 8-й армии переправиться на правый берег Западной Двины.
29 июня командующий Северо-Западным фронтом получил директиву Ставки Главного командования, в которой требовалось продолжать оборону на рубеже Рига, Якобштадт, озеро Лукнас, не допустить прорыва противника со стороны Двинска и от Якобштадта в северном и северо-восточном направлениях. Резервы фронта предписывалось сосредоточить в районах Режица, станция Мадона, Цесис, Смильтен, а 41-й, 22-й стрелковые и 1-й механизированный корпуса – в районах Пскова, Острова, Новоржева, Порхова. Эти резервы должны были, опираясь на Псковский и Островский укрепленные районы, подготовить упорную оборону и прочно закрыть направление на Ленинград. В случае отхода с рубежа р. Западная Двина предписывалось принять все меры к сбережению войск фронта и организованному выходу их за укрепрайоны. При отходе на всех путях следовало производить массовые заграждения, уничтожать мосты, железнодорожные сооружения и линии связи[39].
В соответствии с директивой Ставки Главного командования генерал-полковник Кузнецов приказал командующему 8-й армией прочной обороной на рубеже Слока, станция Балажи и далее по северному берегу Западной Двины до Зилани (3 км восточнее Екабпилса) прикрыть Рижско-Псковское и Крустпилс-Псковское направления, не допустив форсирования противником этой реки. Одновременно предписывалось организовать оборону восточного побережья Финского залива от Пярну до Риги с задачей совместными действиями с Краснознаменным Балтийским флотом не допустить высадки морских десантов. Силами 30-й отдельной стрелковой бригады следовало удерживать острова.
В час дня 30 июня генерал-полковник Кузнецов доложил наркому обороны, что сосредоточение 41-го стрелкового корпуса, реорганизация 22-го и 24-го стрелковых корпусов, выдвижение 1-го механизированного корпуса могут быть закончены только к исходу 3 июля. К этому же времени или ранее командующий Северо-Западным фронтом ожидал подхода крупных сил противника на Якобштатд-Псковском и Двинско-Псковском направлениях к укрепрайонам на левом крыле фронта. В результате создавалась угроза разгрома 8-й и 27-й армий по частям. Поэтому генерал-полковник Кузнецов решил отказаться от удержания рубежа Западной Двины и, сохранив имевшиеся силы, начать отход на укрепленную полосу, энергично приводя ее в боевую готовность. Одновременно намечалось создать сильную ударную группу на Псковском направлении для нанесения контрударов по противнику и упорной обороны определенных командующим фронтом направлений. В соответствии с принятым решением командующий Северо-Западным фронтом около четырех часов дня приказывает генерал-майору Собенникову в ночь на 1 июля начать отход и к исходу 2 июля выйти на рубеж Дзенн, Гулбенэ, озеро Лубана, прочно обеспечивая свой левый фланг вдоль р. Айвиэкстэ в направлении Крустпилс, озеро Лубана. В полосе армии требовалось сжигать и подрывать мосты на всех дорогах, разрушать железные и шоссейные дороги, устраивать завалы, уничтожить в Риге все склады с неэвакуированным имуществом. Для ускорения отхода в распоряжение командующего армией выделялось до 100 автомашин.
Решение генерал-полковника Кузнецова об отводе войск вызвало недовольство в Ставке Главного командования. В директиве начальника Генерального штаба генерала армии Жукова от 30 июня отмечалось, что командующий фронтом не понял приказ Ставки, который требовал в течение ближайших трех-четырех дней задержать противника на рубеже Западной Двины. С целью выполнения этого приказа предписывалось использовать всю авиацию для систематической бомбежки днем и ночью переправ и переправляющихся частей противника. В районе Риги приказывалось оставить подвижные части для обороны рубежа на широком фронте, а основные силы 8-й армии отвести как можно дальше и удерживать острова Эзель и Даго[40].
30 июня передовые части 1-го и 26-го армейских корпусов немецкой 18-й армии ворвались в Ригу и захватили мосты через Западную Двину. Однако решительной контратакой 10-го стрелкового корпуса противник был выбит из города, что обеспечило планомерный отход 8-й армии через Ригу. 1 июля враг вновь овладел Ригой. В тот же день командующий Северо-Западным фронтом получил новую директиву Ставки за подписью генерала армии Жукова. Она требовала провести активную операцию по ликвидации переправившегося на правый берег р. Западная Двина противника с целью прочно закрепиться в дальнейшем на этом берегу. Для выполнения данной задачи разрешалось дополнительно использовать 163-ю моторизованную дивизию 21-го механизированного корпуса и 112-ю стрелковую дивизию, которая должна была после окончания операции занять и прочно закрепить за собой переправы через Западную Двину у Двинска[41].
Генерал-полковник Кузнецов, получив директиву, около девяти часов вечера 1 июля приказал командующему 8-й армией, удерживая рубеж Рига, Екабпилс, ликвидировать своими силами прорвавшиеся части противника у Фридрихштадта, обеспечить свой левый фланг в направлении Мадоны от удара врага и не допустить его распространения в северном и северо-западном направлениях. В дальнейшем предписывалось быть готовым коротким сильным ударом из района станции Лукста (Илуксте) в направлении Плявинаса ликвидировать во взаимодействии с 27-й армией прорвавшиеся части противника с направления Екабпилс, Мадона. По выполнении этой задачи следовало иметь резервы за флангами и центром армии, которым предстояло уничтожить переправляющегося противника через Западную Двину. Командующему 8-й армией была подчинена 181-я стрелковая дивизия, которая обороняла район Мадоны. В этом же районе приказывалось собрать соединения 12-го механизированного корпуса и подготовить их для того, чтобы остановить наступление противника.
Однако остановить противника не удалось. Он, переправившись к исходу 1 июля на северный берег Западной Двины, вынудил войска 8-й армии начать отход. Противоречивые решения командующего Северо-Западным фронтом привели к тому, что части и соединения постоянно находились в движении и не были надлежащим образом готовы ни к обороне, ни к наступлению. Этим воспользовался противник, который утром 2 июля силами 41-го моторизованного корпуса нанес удар в стык 8-й и 27-й армий. Опрокинув ослабленные части 12-го механизированного корпуса, он стал развивать стремительное наступление в северо-восточном направлении на Остров и Псков. Нависая над левым флангом 8-й армии, 41-й моторизованный корпус вынуждал ее отходящие соединения отклоняться к северу.
В два часа ночи 3 июля командующий Северо-Западным фронтом приказывает командующему 8-й армией правым флангом продолжать планомерно отходить на рубеж Валмиера, станция Друсты, Лубана. На левом фланге во взаимодействии с 27-й армией предписывалось сдерживать противника, не допуская его прорыва в тыл армии. Утром части 12-го механизированного корпуса приступили к выполнению поставленных задач. 23-я танковая дивизия с приданными частями, несмотря на большие потери, до десяти часов вечера удерживала участок Папули, Паткулэ. В полосе 202-й моторизованной дивизии противник ввел в бой в три часа дня до 50 танков и вышел на южную окраину Гулбенэ. Около шести часов вечера было установлено, что главные силы гулбенэской группировки противника перебрасываются в район Алукснэ для параллельного преследования 23-й танковой дивизии. В 22 часа 25 минут в связи со сложившейся обстановкой частям корпуса было приказано начать отход и к четырем часам утра 4 июля занять оборону по северному берегу р. Тырза на участке Перлыс, Тырза, где установить связь с 48-й стрелковой и 202-й моторизованной дивизиями. Подразделениям 28-й танковой дивизии, находившимся в резерве, было предписано выйти в район лесов севернее Велена.
Действия командующего Северо-Западным фронтом генерал-полковника Ф.И. Кузнецова вызвали недовольство у И.В. Сталина, который освободил его от должности и назначил командующим 21-й армией. В командование войсками фронта 4 июля вступил генерал-майор П.П. Собенников, а 8-ю армию принял генерал-лейтенант Ф.С. Иванов.
П.П. Собенников впоследствии вспоминал: «Прибыв в штаб фронта под г. Псков, принял командование войсками фронта этого же числа. Здесь я приблизительно узнал общую обстановку на фронте. 11-й армии генерал-лейтенанта Морозова не существовало, были наспех организованы отдельные отряды. Организованного фронта не было, войска прибывали также неорганизованно. Не чувствовалось управления фронтом. В этой тяжелой обстановке на меня легло бремя командующего фронтом. В этот же день на должность начальника штаба фронта был назначен Н.Ф. Ватутин, тактичный, усидчивый, работоспособный, скромный генерал и прекрасный человек. Приходилось создавать фронт и организовывать управление…»[42]
Генерал-майор Собенников приказал войскам 8-й и 27-й армий, 21, 24 и 41-му стрелковым и 1-му механизированному корпусам, прочно опираясь на Кингисеппский, Псковский и Островский укрепрайоны и на заблаговременно подготовленные позиции по линии этих укрепрайонов, не допустить прорыва противника на Ленинградском направлении. Одновременно предписывалось прикрыть территорию Эстонской ССР с юга на рубеже Пярну, Метсакюла, Яравере, Пайстум, Мустла, Палупыхья, Кулу, Тарту, Вира, Варнья, оборонять побережье Балтийского моря и острова Даго и Эзель. На указанный оборонительный рубеж 27-я армия должна была отойти к исходу 4 июля, а 8-я армия – к исходу 6 июля.
Но противник не давал времени для организации обороны на указанных рубежах. Его подвижные соединения, преодолевая незначительное сопротивление, к вечеру 4 июля вышли на подступы к Острову. Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер, оценивая сложившуюся обстановку, в тот же день сделал в своем военном дневнике следующую запись: «В целом следует считать, что противник больше не располагает достаточными силами для серьезной обороны своего нового рубежа, проходящего от прежней русско-эстонской границы по Западной Двине и Днепру и далее на юг. Об этом свидетельствует перехваченный вчера передававшийся по радио русский приказ о том, что на Западной Двине следует располагать лишь отдельные группы на переправах. В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда перед нами вплотную встанет вопрос о захвате Ленинграда и Москвы»[43].
