Владимир Хмелевский
Клад
– Скажите, а кто это? – спросил Макс.
Дед громко и четко сказал: – Это хозяин этих мест, генерал-фельдмаршал, граф Алексей Григорьевич Разумовский.
Вручил пропуск Максу, и вытолкал его из кабинета. Макс вышел из кабинета, и быстро пошел к выходу. Проходя по лестнице заметил, что хоть здание было четырехэтажным, лестница вела дальше, куда-то наверх к потолку, и заканчивалась возле небольшой двери овальной формы. Там тоже не было света, и дверь было смутно видно, только как тень на стене.
Вернувшись на свое рабочее место Макс продолжил знакомство со своей работой. В конце дня Макс подошел к Диме и случайно обратил внимание на его монитор. Дима читал статью о кладах – глаза его горели необычным светом. Увидев, подошедшего, Дима свернул страницу и сделал кислую физиономию, как будто его собираются бить. Макс спросил:
– Дима, ты домой едешь? Нам вроде в одну сторону.
Дима молча, как по команде начал собираться. Как Макс и предполагал, оказалось, что они живут в одном районе, поэтому домой они поехали вместе. Дима пообещал показать Максу какую-то короткую дорогу домой. Макс согласился, ехать надо было на другой конец Москвы, но Дима сказал, что на автобусе будет гораздо быстрее, чем на метро. Они проехали почти час, и вышли возле какого-то парка. По тому, как Дима смущенно оглядывался на остановке, Макс понял, что они заблудились. Они пошли через парк, в направлении метро, спросив дорогу у каких-то женщин, сидевших на лавке возле дома. Макс, чтобы занять себя разговором, спросил у Димы что-то о кладах. Реакция оказалась непредсказуемой, глаза Димы опять загорелись и он начал говорить. Он эмоционально говорил о кладах, о том, как их искать, и вообще, оказался фанатом кладоискателем. Макс шел, стараясь не перебивать нового товарища. На следующий день Дима сам подошел, чтобы поздороваться и Макс понял, что Дима уже считает его, своим лучшим другом, он все время подходил и рассказывал какие-то истории. Приближались первомайские праздники, Макс пожаловался Диме, что не знает чем занять себя все эти дни. Дима обрадовался, и предложил поехать с ним на раскопки. Макс посчитал, что один раз можно попробовать и согласился:
– А куда?
Дима «по секрету» начал рассказывать, что знает тайну о кладе графа Разумовского:
– Сам он был с Украины, родился в простой семье, и в Петербург попал случайно. Был он очень красивым, и хорошо пел – его взяли в Питер в Придворный хор. Там его и заметила дочь Петра 1, Елизавета. Был он сначала ее фаворитом, а когда она стала императрицей Елизаветой 1 – стал генералом. Потом ходили слухи, что они тайно обвенчались, и его стали называть «Ночным Императором». Власть он имел неограниченную, и денег у него было «немеряно». Существует несколько легенд о детях, родившихся от брака Разумовского и императрицы, однако ни одна из них не подтверждена документально. За их дочь, например, выдавала себя знаменитая княжна Тараканова, но она тоже ничего не доказала. Очень он любил свою украинскую родню и снабжал их постоянно деньгами. Так я подумал – если были тайные дети, то все-таки наверно дочь. А раз она была тайная, то жила на Украине с дедушкой и бабушкой. Ездить туда часто он не мог, поэтому давал денег помногу. Потратить все они не могли, и я думаю, все деньги должны быть спрятаны возле церкви, которую он построил на могиле отца. Я нашел старую карту там, в одном месте, какая то странная точка.
Дима так уверенно говорил, что заразил своим энтузиазмом Макса. Тот подумал: «Ну, действительно, находишь клад – и жизнь удалась», и никак не мог вспомнить, где он слышал эту фамилию. Он рассказал об этом бабушке, и та, как всегда, поддержала его новое увлечение.
Наступил день путешествия. Они встретились и поехали на вокзал. Так как билетов не было, то они согласились взять боковые места у туалета. Зашли, и сели, скинув огромные рюкзаки. Дима сразу полез на верхнюю полку, и уснул. До отхода поезда оставалось еще полчаса и Макс, пока не зная чем себя занять, оглядывался по сторонам. В соседнем купе уже переодевались люди – бабка держала простынь, а дед одевал шорты. Надевая их, он очень долго что-то поправлял в трусах, оттягивая их за резинку, погрузив туда руку по локоть, как бы удивляясь. Бабка оглянулась, выпустила простынь из рук, и ударила его по рукам. Дед обиделся, и сел, отвернувшись к окну. Бабка достала пакет с семечками:
– Вот, почисть, развивай мелкую моторику.
Он пробурчал: – С моторикой все нормально, – и наверно, в подтверждение своих слов, показал бабке фигу.
Бабка начала что-то говорить себе под нос.
– Кто бубнит – получит в бубен, – сказал дед, не поворачивая головы. Бабка замолчала, потом, что-то вспомнила, достала из сумки толстую книжку кроссвордов и бутылку водки. Дед оживился и повернулся к ней . Слова они отгадывали , толком не успевая прочитать задание . Было видно, что делают это не первый раз . После каждого третьего удачного ответа, бабка наливала до краев маленькие походные рюмки, похожие на наперстки. Бутылка быстро пустела, внезапно дед закатил глаза, и чуть сполз по полке под стол – захрапел. Очки поднялись по лицу, и остановились на лысине. Бабка посмотрела на него, вздохнула, отложила книжку и тоже легла спать.
По проходу бегали какие-то дети, от семи до десяти лет, которые ехали в детский лагерь. Сопровождающая их дама, огромная тетка, никак не могла справиться с одним хулиганистым подростком лет семи, после нескольких замечаний, она схватила его, уложила на полку, и решительно сняла с него трусы. Он завернулся в простыню, и начал рыдать от обиды. Второй сопровождающий, с осанкой танцора, совершенно не обращая внимания на вверенных ему детей, шел переодеваться в туалет, одев себе трусы на голову, хлопая в такт и повторяя: идем – раз, два, три, раз, два, три …
В купе заползли увешанные сумками, как муравьи, грузом, тетки-контрабандистки и сразу же начали распихивать узлы в щели вагона. К ним в купе бодро зашла женщина и скомандовала шедшему за ней рыхлому толстяку поднять нижнюю полку, пространство под полкой было забито сумками. Она торжествующе огляделась, и брезгливо произнесла:
– Чье это? Уберите сейчас же.
На их робкие замечания заявила:
– Я теперь быстро тут порядок наведу – что я не москвичка?
В купе напротив, сидел мужчина в грязной майке, худой, с дряблой кожей, синий от наколок по всему видимому пространству на теле, похожий на сушеную сливу. Какой-то молодой человек привел старичка, лет восьмидесяти и усадил его на полку рядом с мужчиной. Родственник старичка обратился к мужчине в майке:
