Владимир Колычев
Белая волчица
– Сегодня без глупостей. Спокойной ночи! – заявила она.
Его гостья не стала закрывать дверь на защелку, но вряд ли это был намек. Гриша так и не решился заглянуть к ней в комнату, на огонек, который он, вполне себе опытный мужчина, мог бы превратить в пожар. Если она сказала «без глупостей», то так тому и быть.
Глава 6
Припухшие веки, темные круги под глазами. Вид у Кустарева был такой, как будто он не спал трое суток, да и настроение какое-то кислое.
– Что-то ты, добрый молодец, не весел, – сказал Одинцов, озадаченно глядя на него.
– Да не выспался. – Гриша положил на стол тонкую папку. – Вот фотороботы Юрика и Толика.
– Кого?.. – Максим открыл папку, взял верхний лист с распечаткой.
Обычное прямоугольное лицо без явно выраженных дефектов. Высокие мощные скулы, пышные брови, широкий нос, тонкие губы. Ничего особенного.
– Они к Лене в электричке приставали. Один Юрой назвался, другой – Толиком. Она запомнила. Парни за ней увязались, до квартиры проводили, выследили…
– И сразу на абордаж?
– Ну, в общем, да.
– Шустрые ребята. Может, они как-то с Аникеевым связаны?
Одинцову не хотелось брать на себя два убийства. Оптимальным вариантом было списать смерть Охоткина и Аникеева на несчастный случай или суицид. Но в то же время он понимал, что в этом деле не все так просто, как хотелось бы. И связь между потерпевшими прослеживается, и убийства какие-то странные. Если таковые вообще имели место быть.
Гибель Охоткина уже была квалифицирована как несчастный случай. А если бы следователь возбудил дело об убийстве, то, возможно, им занялись бы представители областного управления. Заказ, смерть бизнесмена, все такое. Убийство Аникеева у Одинцова могли бы забрать как связанное с делом Охоткина.
А так он мог заняться этими проблемами без постороннего вмешательства. Можно было даже не возбуждать дела формально, а работать по ним, не привлекая внимания. Если эти преступления раскрыть не удастся, не беда. Можно представить все так, как будто ничего и не было. А если вдруг ему улыбнется удача, то он заслужит поощрение от начальства. Лишняя благодарность в деле не помеха.
Так он думал вчера, сегодня придерживался того же мнения, но уже с учетом нападения на Кустарева. Гриша рассказал одно, но как оно было на самом деле? Может, Юрик и Толик появились оттуда же, откуда и Аникеев? Да и Лена Киршанова могла вырасти на той же грядке.
– Нет, не связаны. Чистое совпадение, – заявил Кустарев и покачал головой.
– А Киршанова с какого бока тут прилипла?
– Да ни с какого.
– Уверен?
– Уверен, – не очень четко, но не задумываясь ответил Кустарев.
– Ты с ней ночь провел? – спросил Максим, внимательно глядя на подчиненного.
Гриша ему не нравился. У майора вдруг возникло такое ощущение, будто Кустарев выгораживал девушку. Может, он вошел с ней не только в оперативный контакт? Парень холостой, гормоны играют, а где секс, там и взаимопонимание между партнерами. А если это даже больше, чем просто секс?..
– Так вы же сказали…
– Я велел тебе охранять ее.
– Вот я и охранял.
– Без всякого?..
– Максим Львович, ну как вы можете! Вы же знаете, я с подозреваемыми ни-ни!
– А она подозреваемая?
– Сейчас уже нет.
– Нравится она тебе?
– В общем, да. – Щеки у Кустарева порозовели, он отвел взгляд в сторону, застеснялся, засмущался.
На столе зазвонил телефон, связывающий кабинет с дежурной частью. Оказывается, поступило сообщение из городской больницы, куда доставили человека с огнестрелом. Рана смертельная, шансов практически не было. Пострадавший находился без сознания, но мог и прийти в себя. Его готовили к операции под общим наркозом. Он мог и не выйти из этого состояния. В общем, нужно было срочно ехать в больницу.
Одинцов мог бы отправить туда Кустарева, но решил побывать там вместе с ним. Он дал распоряжение попридержать бригаду «Скорой помощи», которая доставила раненого в больницу, и вышел из кабинета.
Они спешили, но не успели, нашли потерпевшего на каталке, под белой простыней. Не дожил он до операции. Врачи даже не успели ввести ему наркоз.
Максим откинул простыню и увидел человека, лицо которого показалось ему знакомым. Тем более что видел он его совсем недавно. Треугольное лицо, слабо выраженные надбровья, маленькие глаза, острый нос, нитевидные губы, тонкий подбородок.
– Толик? – оторопело пробормотал Кустарев.
Он видел этого парня вчера и скомбинировал его портрет сегодня ночью.
– Вот тебе и подарочек! – озадаченно проговорил Одинцов.
Сначала Охоткин, потом Аникеев, теперь вот эта малоизвестная личность.
Одинцов снял простыню с тела. Покойник лежал на каталке в одних трусах, грудь закрывала повязка, наспех наложенная врачами «Скорой помощи». Лезть под нее Максим не стал. Этим займутся судмедэксперты, они определят характер раны, дадут заключение.
Бригада «Скорой помощи», которая должна была дожидаться приезда полиции, отправилась на срочный вызов, но информацию для Одинцова оставила. В «Скорую» позвонил некто Коряжин Олег Данилович. Его адрес и телефон были указаны на листке бумаги.
Звонить Коряжину Максим не стал, решил отправиться к нему домой, чтобы на месте составить примерную картину преступления. С Толиком все ясно. В него стреляли – наверняка на поражение.
Получив пулю в грудь, он не умер, каким-то чудом смог сбежать от убийцы. А может, и прикончил его. Не исключено, что эксперты обнаружат микрочастицы пороха на его руках и одежде.
А еще он мог убить противника голыми руками. Именно Толик отправил в нокаут Кустарева, причем удар нанес правильно, в болевую точку.
Документов у покойного не было. Ни оружия, ни денег, только какая-то мелочь в кармане и чек с автозаправки.
Обследовав одежду Толика, Максим отправился на улицу Подвойского, на южную окраину города. Он собирался взять Гришу с собой, но в самый последний момент изменил свое решение. Интуиция подсказывала ему, что с Кустаревым не все чисто. Лена Киршанова вызывала у майора подозрения. Поэтому и Гриша вышел у него из доверия.
Дом Коряжина находился на окраине города, на улице, четную сторону которой занимало некогда самое настоящее поле. Оно давно уже не возделывалось, и местность вдоль улицы Подвойской заросла молодым вербняком. Метрах в двухстах за этой чащобой начинался большой участок, отведенный под частную застройку и разбитый на множество наделов. В большинстве своем они еще пустовали, но на некоторых уже возводились дома.
Коряжин был у себя, но Максиму пришлось подождать, пока он вышел к нему. Обычный мужик, ничем не примечательный, но гонору и важности в нем оказалось выше роста. Плешивая голова, желтушные глаза, толстые небритые щеки, второй подбородок, пузо, колышущееся на ходу.
К Одинцову он подходил с коварной ухмылкой, затаившейся в глубине глаз. Этот тип будто ждал, когда Максим подаст ему руку для пожатия, чтобы намеренно удержаться от ответного жеста. Ну да, он же немалая величина в этой жизни. Неважно, что куртка на нем залатанная, да и дом захудалый. Король с голой задницей.
Коряжин мотнул головой, кивнул сверху вниз. Дескать, что нужно?
– Олег Данилович? – уточнил Одинцов.
– Ну, допустим.
– Вы раненого обнаружили?
– Ну, я, – выпятив пузо, нехотя проговорил Коряжин.
– Где?
– Вот здесь. – Толстяк перевел его через улицу и показал место, где лежал раненый Толик. – Оттуда откуда-то приполз! – Коряжин показал рукой в сторону новых построек.
Снег ночью и утром не шел, поэтому след просматривался достаточно четко. Толик полз к дороге, почти добрался до нее, выбился из сил, затих, но не умер. Он был еще жив, когда на него наткнулся Коряжин.
Максим опросил мужчину и двинулся по следу, вдоль борозды, которую проложил умирающий Толик. Парень полз, оставляя за собой кровавую полосу, на одних отрезках плотную сплошную, на других тонкую, прерывистую. А начал он так вот карабкаться, разумеется, от того самого места, где и упал.
Между крайним участком и молодым вербняком тянулась полоса относительно чистой местности. Через это открытое пространство Толик еще шел, потом попал под прикрытие заснеженной поросли и повалился.
Одинцов по следу вышел к недостроенному дому. Со стороны города сюда вела дорога, на которой отчетливо виднелись следы колес. Она уходила дальше, тянулась вдоль участков, а машина свернула к дому и остановилась.
Из нее выбрались двое, направились к дому. Тут-то все и случилось. Из дома навстречу этим людям кто-то вышел, открыл стрельбу из пистолета, но получил пулю в ответ и заскочил обратно. Все это Максим читал по следам, которых здесь было в изобилии, отпечатки подошв, кровь на снегу, гильзы на крыльце и в доме. Найти их в снегу было сложней, но Максим справился и с этим.
Судя по всему, на машине подъехали как раз Толик и его напарник. У одного обувь примерно сорокового размера, у другого – сорок четвертого. Толик был небольшой комплекции, а Юра – крупной.
Юру подстрелили практически сразу, а Толик предположительно успел сделать несколько шагов, прежде чем получил пулю. А может, он уже был ранен, когда шел на сближение с противником, на ходу доставая пистолет.
Судя по расположению гильз, стрелял именно он. Но где тогда его ствол? Может, Толик выбросил пистолет, когда убегал? Он, конечно, мог избавиться от оружия и документов. Но вот зачем?..
На снегу отпечатались следы, которые оставили люди, засевшие в доме. Они подходили к нему со стороны дороги, двигались параллельными курсами с теми, в кого собирались стрелять. Пришли они туда, понятное дело, раньше. Отпечатки протекторов их машины нужно было искать где-то на дороге.
Этих фруктов было двое. Толика они упустили, а его напарника, судя по всему, затащили в машину. Вернее сказать, это делал один из них, в то время как другой был занят самим собой. Он получил пулю, и ему требовалась помощь.
Но, судя по всему, в машину он сел сам. Да, в ту самую, на которой приехали Толик с Юрой. Туда же забрался и его напарник. А куда же делась машина, на которой они прибыли сюда? Может, ее увел кто-то третий? Тот, кто даже не выходил к месту происшествия?
Одинцов мог в чем-то ошибаться, не исключал, что какие-то детали на самом деле выглядели немного по-другому. Но общая картина в любом случае была ему ясна. Толика и Юру пытались убить какие-то люди, но повалить им удалось только одного. Юру они погрузили в машину, раненого или мертвого, не суть важно. Выжить ему все равно не дадут. Да и Толик не уцелел.
Полную картину событий должны были составить криминалисты. Они прибыли на место, выразили свое возмущение поведением Одинцова и взялись за работу. Не понравилось им, что Максим наследил на месте преступления.
Вместе с группой подъехали оперативники – Ожогин и Ляхов. Вместе с ними Одинцов еще раз прошелся по следу раненого беглеца. Его интересовали пистолет и документы, которые Толик мог выбросить на ходу. Может быть, он не хотел светить свою личность. Они прошли по следу, но ничего такого не обнаружили.
Максим собирался повернуть назад, чтобы снова пройтись по следу, но заметил, как опустилась занавеска в окне дома за дорогой. Там жил Коряжин. Мужчина наблюдал за ними.
Удивляться здесь в принципе нечему. Всем известно, что любопытство родилось раньше человека. Но почему Коряжин поспешил спрятаться, заметив, куда посмотрел Одинцов? Что его напугало?
– А ну-ка, давайте за мной!
Максим стремительно направился к дому. Видимо, Коряжин это заметил, и резвость майора Одинцова ему, похоже, очень даже не понравилась. Он вдруг рванул из дома в сторону огорода. В руках у него был какой-то пакет.
Одинцов на ходу перескочил через шаткий забор и спрыгнул в палисадник перед окнами дома. Собака с лаем бросилась на него, но ее удержала цепь. Именно на это Максим и рассчитывал.
Коряжин торопливо шел к туалету, прижимая пакет к груди.
– Идиот! Потом сам из дерьма будешь вылавливать! – на бегу крикнул Максим.
Но Коряжина это не остановило. Он открыл дверь туалета, и в этот момент Одинцов выстрелил в воздух. Мужик застыл, выгнулся в спине. Со стороны могло показаться, будто в него попала пуля.
– Стой, Коряжин! Не дергайся! И пакет брось!
Мужик отвел в сторону конвульсивно дергающуюся руку, разжал пальцы, и пакет упал в снег.
– А теперь в сторону отвали! И давай без глупостей!
Коряжин мог в отчаянии броситься на него. Максим этого не исключал. Но тыкать мужика мордой в снег было еще рано, и наручники надевать оснований пока не имелось.
Майор подобрал пакет, заглянул внутрь. Пистолет, бумажник, мобильный телефон.
– Ну ты и сволочь!.. Лицом ко мне! Руки вперед!
Максим не возражал бы, если бы Коряжин попытался оказать сопротивление. Уж очень ему хотелось ткнуть мародера носом в снег. Но тот смиренно протянул руки и позволил надеть на себя браслеты.
Максим еще раз глянул на содержимое пакета. Пистолет непростой, австрийский «глок» – легкий, удобный, многозарядный. Пластиковый корпус, завораживающие смертоносные формы. Трудно устоять перед искушением присвоить себе такую вот игрушку.
Да и телефон тоже не из разряда ширпотреба. Это был дорогой и престижный айфон самой последней, четвертой модели.
В бумажнике Максим обнаружил только водительские права, банковскую и дисконтные карточки. Денег там не было.
Эрихов Анатолий Михайлович, восемьдесят шестого года рождения. Права выданы в Москве, каким ГИБДД, не указано. Место рождения – Свердловская область.
– И сколько денег было? – спросил Максим, глянул на Коряжина и презрительно скривился.
Мародер лишь отвел в сторону глаза и промолчал.
– Я, кажется, что-то спросил!
Коряжин опустил голову.
– Ну! – подстегнул его Максим.
– Сорок две тысячи, – выдал толстяк и вздохнул.
– Слышал про жадность и фраера? Если нет, то на зоне обязательно услышишь.
Коряжин встрепенулся, испуганно глянул на Одинцова.
– Там человека из этого пистолета убили! – Максим кивнул в сторону дома, возле которого работали эксперты. – А на нем теперь твои пальцы. Как думаешь, что с тобой будет?
– Я не убивал никого! – обморочно простонал мужик.
– А кто убивал?
– Как это кто! Этот и убил! – Коряжин показал в ту сторону, где обнаружил тело Эрихова.
– Когда ты нашел раненого? – хлестко спросил Максим.
– Так это, утром. Из дома вышел, смотрю, рука выглядывает…
– Утром? Светло уже было?
– Ну да.
– А на улице люди. Ты при свидетелях мародерствовал?
Коряжин снова опустил голову.
– Когда ты Эрихова обнаружил?
– Рано утром. Темно еще было. Я покурить вышел, слышу, кто-то зовет. Я подхожу и вижу, человек лежит, на меня смотрит. Он мне сам все отдал! – Коряжин вдруг расправил плечи.
– Да ну!
– Спрячь, говорит, я заплачу. Бумажник вытащил, мне протянул…
– Бумажник ты взял.
– Так не пропадать же добру.
– А Эрихова не спрятал?
Коряжин вжал голову в плечи.
– Чего молчишь?
– А что говорить? Страшно мне стало. – Мужик вздохнул. – Кто-то же стрелял в него. А если в меня? Оно мне нужно?..
– Страшно, значит, стало? А деньги прикарманить не побоялся? И пушечку к рукам прибрал, и телефончик.
Максим включил айфон, хотел просмотреть входящие звонки, но там ничего не было. Да и адресная книга оказалась пуста. Все стер вовсе не Эрихов!.. Майор гневно глянул на Коряжина. Тот все понял и уронил голову на грудь.
– Твоя работа?
– Хотел, чтобы чисто было.
Максим едва сдержался, чтобы не вломить ему промеж глаз.
– Ну ты и урод! – сквозь зубы процедил он.
Коряжин зажмурился в ожидании удара.
– Что Эрихов говорил?
– Да так, ничего. Про какую-то бабу упоминал.
– Что именно?
– Он не столько говорил, сколько бредил. Под нос себе бормотал. Мол, чертова баба.
– Имя называл?
– Нет. Просто чертова баба. Дескать, из-за нее все приключилось. Да, так он и сказал! Из-за нее все.
– Что еще говорил?
– Нет, больше ничего. – Коряжин мотнул головой. – Он на последнем издыхании говорил. Бормотал, а потом затих. Я растормошить его пытался, но не смог. Думал, что все…
– А деньги он тебе предлагал? – с насмешкой спросил Максим.
– Да, возьми, говорит! – спохватился Коряжин.
– Не говорил он тебе про деньги, а вот про чертову бабу мог сказать. И еще что-то. Ты постарайся вспомнить его слова. Времени на это у тебя будет много.
Коряжин лихорадочно напряг память, от умственного усилия вытянулся во весь рост, но быстро сдулся, опустил плечи, выпятил живот. Он больше так ничего и не вспомнил. А жаль. Максим очень хотел знать, из-за какой такой чертовой бабы начался этот сыр-бор.
Вдруг Эрихов говорил так про Юдаеву?
Глава 7
Дверь не открывалась. Хозяйка затаилась, голосов больше не слышно. Как Максим позвонил в дверь, так все и стихло. Прежде чем нажать на кнопку звонка, он по привычке приложил ухо к двери.
Майор достал телефон, нашел номер гражданки Юдаевой. Та не торопилась отвечать на звонок.
В конце концов Максим услышал ее голос и спросил:
– Евгения Алексеевна, дверь почему не открываете?
– Так меня дома нет!
– А почему я ваш голос из квартиры слышу? Впустите меня!
Сначала Максим услышал протяжный вздох, а потом дверь открылась. Юдаева пугливо дернулась, увидев пистолет в руке у майора.
– Ой!
– Кто в доме?
Слишком уж много трупов на повестке дня, чтобы с небрежностью относиться к возможной опасности.
– Нет никого.
– Я же слышал!..
– Я не могу говорить, – промямлила девушка и скривилась.
– Кто?
– Он тут, в этом доме живет. Если узнают…
Юдаева не обманула, в гостях у нее действительно находился сосед по дому. Это был мужчина средних лет, хорошо сложенный, в джинсах с логотипом крутой фирмы, такой же брендовой кофте с высоким воротником. Кожаная сумка у него тоже была хорошая. Качество говорило само за себя.
Он достал из нее паспорт и сказал сбивчиво, будто оправдываясь:
– Я так, просто к соседке заглянул.
– Если просто, то чего бояться? – возвратив ему паспорт, сказал Максим.
Там было указано место регистрации, стоял штамп из загса. На клубничку мужика потянуло, такое бывает.
– Так не боюсь я, просто говорю.
– А вы не попадайтесь, гражданин. – Максим показал взглядом на дверь. – И жить будете просто.
Мужчина кивнул, схватил дубленку, обулся и был таков.
– И у вас тоже все просто? – спросил Одинцов, насмешливо глянув на девушку.
– Нет, не просто. Первый квартал заканчивается, скоро погонят меня отсюда. А Вася заплатить обещал, да и не только за квартиру. – Женя вильнула бедрами, игриво провела пальцами по своей щеке.
Она не кокетничала с Максимом, это у нее само собой так вышло.
– А Рома что обещал?
– А Ромы больше нет!.. Ни его, ни Антона. А я есть! Жизнь продолжается!
– И жить на что-то надо, не так ли?
– Да, жить на что-то надо!
– А дружки Аникеева не помогали?
– Какие дружки?
Максим выразительно посмотрел на Женю. Этим взглядом он просил ее хорошо подумать, прежде чем дать окончательный ответ.
– Приезжал тут один…
Одинцов достал из кармана фоторобот Эрихова, показал ей.
– Этот?
– Нет, не было такого, – сказала она и покачала головой.
Максим предъявил потрет Юры.
– Да, этот вроде похож. – Юдаева наморщила лоб, всматриваясь в изображение.
– Когда он у вас был?
– С Ромой приезжал.
– Когда?
– Антон еще жив был.
– Зачем он приезжал?
– Да мне скучно было, а они бутылочку привезли.
– Крутили бутылочку?
– В смысле на раздевание? – как-то не очень возмущенно спросила девушка.
Максим ничего не сказал. Он и без того сболтнул лишнее. Да, пришла в голову сальная мысль, но зачем же было ее озвучивать?
– Нет, не крутили. Просто посидели. Нормально все было. – От ярких воспоминаний взгляд у Жени подернулся мутной поволокой.
– Веселые ребята?
– В общем, да.
– И как зовут этого весельчака?
– Юра.
– А фамилия?
– Я что, в паспорт заглядывала?
– Нет?
– Нет, конечно!
– А почему вы сразу про него не сказали?
– А вы спрашивали?
– Конечно. И про друзей спрашивал, и про подруг. Вы как-то про девушку вспомнили, на которую Рома загляделся.
– Да плевать на нее!
– Но вы же сказали про эту особу.
– Да, сказала.
– А про Юру не сказали. Может, в нем что-то пугающее было?
– Пугающее?.. Ну да, у него дракон такой на груди выколот – жуть берет!
– Дракон?
– У-у! Морда во всю грудь! А на животе борода из треугольничков таких. Глаза прямо над сосками. Уши на плечах. Когда Юра двигается, дракон глазами хлопает, ушами шевелит. Туда-сюда. О чем это я?.. – запоздало спохватилась Женя.
Максим деликатно промолчал. Он прекрасно понял, в какой ситуации и как именно двигался Юра, но не стал заострять на этом внимание. У каждого человека свои слабости, их нужно понимать, но не перенимать.
– Когда он из душа выходил, я видела…
– Что еще видели?
– А вот под полотенце я не заглядывала! – заявила девушка.
– А под куртку? Может, у него ствол был? Пистолет?..
– Да, был пистолет! Он сказал, что это пневматика. Но все равно страшный!
– А у Ромы оружие было?
– Нет, только у Юры. Может, и не пневматика это была?.. Он парень крутой, я сразу поняла. А Юра что-то натворил, да?
– К девушке приставал.
– Да ладно!.. И все? – удивленно протянула Юдаева.
– Грязно приставал.
– Изнасиловал?
– А он мог?
– Да, он такой, отказов не принимает. Ну, мне так кажется. Я знаю такой тип мужчин. Пришел, увидел, победил. А победы разные бывают. По согласию или силой.
– Может, он и к вам приставал?
– Нет, со мной Рома был. – Женя шаловливо закатила глазки. – Он не позволил бы. Юра его боялся. Рома круче!..
– А этот Рома, я так понимаю, автомобилями занимался?
– Ну да.
– А Юра?
– Рома говорил, что они вместе работают.
Одинцов покачал головой. Где именно работал Аникеев, установить не удалось. Паспорт при нем не обнаружили, но пробили права, выяснили, что родом он из-под Екатеринбурга. Мать у него там, сестра. Звонить им надо, выяснять, чем сын и брат в Москве занимается. В свете открывшихся обстоятельств обязательно нужно вскрывать всю подноготную. Работа это долгая, нудная, но не бесполезная.
– Он тоже электроникой занимается?
– Говорил, что с двигателями работает. – Юдаева усмехнулась. – Трубы, мол, выхлопные прочищает, от глушителя и аж по самый коллектор. Это он сам так шутил. Чистить у него действительно есть чем, а руки мягкие. Я знаю, какие бывают ладони у механиков. У него не такие.
– Может, он вещи какие-то у вас оставлял?
– Нет, не было ничего такого.
– На чем они приезжали?
– Джип у них был, я из окна видела, как они в него садились. Большой такой. Любого цвета.
Максим выразительно глянул на девушку. Как это любого цвета?
– Кто-то там говорил, что машина может быть любого цвета, если она черная, – пояснила Женя и улыбнулась.
– Номера не заметили?
– Какие номера? Я сверху смотрела.
– Так, может, они отъехали?..
– Я вдаль не очень хорошо вижу, – со вздохом сказала девушка.
Максим уже разговаривал с ней. Сразу после того, как погиб Аникеев. Он еще тогда обнаружил небольшую странность: Рома имел права, но у него не было ни машины, ни техпаспорта на нее. Да и у Эрихова тоже были только права. Поскольку Аникеев общался и с Эриховым, и Юрой, стоило предположить, что на троих у них была одна машина, этот самый внедорожник любого цвета.
– Вспомните, вы говорили про девушку в торговом центре.
– Да, говорила. Шла там какая-то, высокая, худая. Но не кожа да кости.
– А на чем вы с Ромой в торговый центр приехали?
– Я сама туда прирулила на своей развалюшке. Мы там случайно встретились. А разве я не говорила?
– А зачем ему туда нужно было?
– Ну, не знаю. Может, он за этой худосочной шел?.. Я его окликнула, он обернулся, ко мне подскочил.
Максим покачал головой. В прошлый раз они вскользь затронули эту тему. Он-то подумал, что Женя приехала в торговый центр вместе с Аникеевым, а он, оказывается, по своей программе действовал, выслеживал кого-то.
– Высокая, говорите, девушка, худосочная…
– Она, может, и высокая, но загнутая какая-то, а сутулость рост крадет. Голову высоко нести надо! – Женя расправила плечи, вскинула подбородок.
Выражение лица у нее стало таким, как будто она собиралась выдать цыганочку с выходом.
– А в лицо вы ее видели? – спросил Одинцов.
– Нет.
– А волосы?
– Светлые, не совсем. Просто русые. Они назад зачесаны были, на заколку закреплены. Полумесяц рогами вверх. Кстати, очень красиво, мне понравилось.
– Какого цвета заколка?
– Серебристого. – Юдаева сощурила глаза, припоминая. – Да, точно.
– Одета во что была?
– Пальто на ней было серое, на синтепоне. Стремное пальто, скажу я вам. Сапоги – просто убожество! Я бы в таких на улицу ни за что не вышла!
– Может, Аникеев про нее что-то говорил?
– Нет, не говорил, усмехнулся только. Я его спросила, мол, за юбками бегаешь? Он рассеянно так усмехнулся. Как будто его мысли за этой телкой бежали. – Женя поморщилась.
– Вы торговый центр вместе покинули?
– Нет, поговорили о том о сем. Он обещал заскочить. Сама не помню, как мы разошлись, – заявила девушка и пожала плечами.
– Как это не помните?
– Он на меня так посмотрел…
– Как так?
– Вроде бы обычно посмотрел, но я куда-то пропала. В себя пришла, а его уже нет. Может, я задумалась, выпала из реальности. Так иногда бывает. Едешь на машине, чисто на автопилоте, думаешь о чем-то, а потом не понимаешь, куда попала.
– Вы задумались, разговаривая с Ромой?
– Может, я об этой телке подумала. Со мной так бывает. Но только в машине. Да, взгляд у него сильный, при этом мягкий. Посмотрит, и что хочешь для него сделаешь.
– Что, например?
– Хотелось бы без подробностей.
– Мне бы тоже так хотелось, но дело серьезное, поэтому меня интересуют любые мелочи.
Одинцов посмотрел на часы. Полчаса у него еще есть. А потом надо бы заехать к Лене Киршановой да поговорить с ней.
За окном темно и холодно. Там бродят волки о двух ногах. Сейчас их пора, они охотятся, убивают. Изводить их нужно, но не все получается. Преступность неискоренима, ее можно только загнать в жесткие рамки.
– Где сейчас Киршанова? – спросил Максим.
– Дома, – ответил Кустарев и угрюмо посмотрел на него.
– Нет ее там.
– У меня дома. – Гриша отвел глаза в сторону. – Там надежней.
– А она чего-то боится?
– Было же вчера!..
– Двое из электрички?
– Да.
– Из какой электрички, Гриша? Машина у них была. Эрихов при себе кучу денег держал, айфон четвертой модели. Какая электричка?
– Лена так сказала. – Кустарев явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Соврала тебе Лена.
– Она не могла. Не тот человек. – Гриша посмотрел куда-то в сторону.
– Ты не влюбился, случайно? – спросил Максим и проницательно глянул на него.
– Ну…
– Красивая она?
– Не очень. Но необыкновенная. – Мутные глаза Кустарева вдруг просветлели.
– С тобой все ясно.
– Не могла она убить.
– А кто говорит, что Лена кого-то убивала?.. Скажи, у нее есть заколка в форме полумесяца?
– Заколка?.. Есть. Да, полумесяц там.
– Серебристый?
– Серебристый. А что? – разволновался Кустарев.
– Высокая она, но не очень?
– Да, рост выше среднего.
– Одевается как? Серое пальто на синтепоне, убитые сапоги?
– Не убитые, просто тяжелые и дешевые, да. Пальто серое.
– Это за ней Аникеев шел. Помнишь, я говорил тебе про торговый центр? Он там с Юдаевой был. Эрихов, когда умирал, про какую-то чертову бабу говорил. Из-за нее, мол, их убили. Это Юдаева или твоя Лена. Евгения уже под наблюдением, я распорядился, а Киршановой ты займешься.
– Зачем Аникеев за ней шел? – плывущим от волнения голосом спросил Кустарев.
– Не знаю. Выслеживал, наверное. Вот и нарвался. Он приходил к ней на Самарскую улицу, там и упал с крыши.
– Она не могла.
– Возможно, с ним были Эрихов и Юра. Это одна компания, Юдаева подтвердила.
– Это многое объясняет! – оживился Кустарев.
– Что, например?
– Эрихов отмычкой в замке ковырял. А до этого они пытались к Лене через окно попасть.
– Через окно?
– Может, у них веревка была? Эрихов держал, а Аникеев спускаться собирался. Он по крыше шел, а веревка из рук выскользнула! – взбудораженно предположил Гриша.
– С улицы они пришли?
– Ну да, с улицы.
– Там, на чердаке, в грязной обуви только Аникеев был. Других таких же свежих следов не обнаружили. Если там кто-то и был, то в чистой, возможно, домашней обуви.
– А если там Лена была, что она могла сделать со здоровым мужиком? Оружия у нее нет.
– Откуда ты знаешь?
– Я обыскал квартиру, не было там ничего.
– Я не знаю, как там все на Самарской было, но мне известно, что Аникеев приходил к Лене Киршановой. На следующий день к ним заглянули его подельники. Зачем? Что им было нужно? Никто ни в чем твою Лену не обвиняет, но есть причина, по которой за ней охотятся. Нам нужно это выяснить. Ты меня понимаешь?
Кустарев кивнул, внутренне настраиваясь на разговор с Киршановой. Майор понял, что Гриша боялся обострить отношения с ней. Эта девушка держала его под своим влиянием. С этим надо было что-то делать.
– Кстати, этот Аникеев непростой жук. Возможно, он владеет гипнозом. Есть такое предположение, – в насмешливом раздумье сказал Одинцов. – Во всяком случае, на Юдаеву он мог воздействовать.
Женя и в первую их встречу не комплексовала, и сейчас выложила правду. Максим лишь слегка на нее нажал, и она сдалась. Барышня занималась любовью с Юрой, причем Рома ее об этом попросил. Нет, даже не попросил, а всего лишь намекнул и посмотрел так, что она не смогла отказать. В принципе эта особа не отличается очень уж высоким моральным уровнем. Рома ей разрешил, а она и рада.
– Гипноз – это серьезно, – сказал Кустарев.
– Думаю, что в данном случае не очень.
– А вдруг?.. Может, Охоткин под гипнозом был, когда за оголенный провод хватался. Одной рукой за него, другую – под струю воды. Может, Рома в это время в доме был, вышел к нему, заговорил?..
– Загипнотизировал? – разволновался Максим.
Сам он как-то об этом не подумал. Такая версия не выдерживала серьезной критики, но Кустарев все равно молодец.
– Логика тут, конечно, есть. И в квартиру к Юдаевой он проникнуть мог, ключ у него был. Но чтобы убить, нужно быть очень сильным гипнотизером.
– Но мы же не проверяли его возможности.
– Ну да. Он связан с Киршановой. Постарайся выяснить, как именно.
– Я попробую, – в состоянии глубокой озадаченности сказал Кустарев.
Он ушел, а на столе у Одинцова зазвонил мобильный телефон. Поступил сигнал от сексота. Возможно, это стучалась в дверь очень ценная информация.
