bannerbannerbanner
Брат мой, враг мой

Владимир Колычев
Брат мой, враг мой

Полная версия

Глава 3

Бандиты – страшная сила: у них сила, власть, деньги, оружие. А если это еще и лиговская братва… Алик прекрасно понимал, насколько он со своими друзьями слаб перед этой мощью, поэтому и хватался за голову, слушая Юрку.

– Я же сказал, что спрошу с этого урода. Я и спросил! – расправив плечи, с гордостью проговорил тот.

– И что дальше? – с озадаченным видом, но вовсе не трусливо спросил Виток.

Он – красавчик, и не только в том смысле, что симпатичный на внешность. Он и боец отличный, и с головой дружит. Пацаны в техникуме козыряли своими «тройками», дескать, не «ботаники» они там какие-то, а Виток всерьез считал их за это идиотами и ничуть не стеснялся говорить им об этом в глаза. А кто ему что в ответ скажет, если он челюсть с одного удара сломать может? Сам он учился отлично. И еще в институт после техникума собирался поступать. Потому что не дурак. Алик и сам за ним тянулся, хотел быть таким же сильным, независимым и рассудительным. И в институт он совсем не прочь поступить. Но еще больше хотел, чтобы его бабы любили так же, как и Витка. Вот уж у кого отбоя от девчонок нет, так это у него…

– Да, что дальше? – Алику пришлось набраться смелости, чтобы с претензией посмотреть на Юрку.

– Все, хватит с них. Больше я этих уродов трогать не буду, – засмеялся тот в восторге от собственного остроумия.

– Так они тебя тронут.

– А я могу и на клык дать!

– Как бы они сами тебе не насовали, – хмыкнул Виток.

– Совалка у них не выросла! – разухарился Юрка. – Хрен они со мной что сделают. А вот я их «мочить» буду! – Он вдруг сунул руку за спину, под рубашку навыпуск, и достал пистолет.

Друзья находились в своем излюбленном месте недалеко от двора, за гаражами, стены которых со всех сторон ограждали их от холодных ветров и посторонних глаз, и Юрка ничуть не боялся, что их кто-то увидит.

Алик ахнул, завороженно глядя на оружие. К искусству он относился с полнейшим равнодушием, но перед красотой оружия буквально преклонялся. Кинжалы, сабли, пистолеты, винтовки – это ли не воплощение настоящего искусства…

В руках Юрки был пистолет системы «ТТ». Далеко не самое редкое оружие, но как же оно завораживало красотой линий, стремительно и четко перетекающих от ствола к рукояти.

– Дай сюда! – Он протянул руку за оружием, как нищий за милостыней.

Юрка глянул на него с высокомерной насмешкой, взял пистолет за ствол и подал ему. Алик жадно обхватил пальцами рукоять и рванул оружие на себя. Впрочем, Юрка и не пытался удерживать его.

– Класс!

Да, пистолет самый настоящий. От волнения у Алика пересохло в горле, а ладонь, обжимающая рукоять, вспотела.

– Осторожно, он заряжен! – предупредил его Юрка.

– Круто!

Алик вдруг почувствовал себя Богом, с пренебрежением посматривающим за простыми смертными с высоты своего Олимпа. Ведь он мог забрать жизнь у того же Юрки. И Витка мог убить. Стоит только нажать на спусковой крючок.

Витка убивать не стоит. Он парень толковый, и Алика никогда не обижает. Другое дело – Юрка. Этот и нахамить может, и даже ударить.

– Эй, ты чего? – нахмурился вдруг Юрка.

– Что «чего»? – удивленно посмотрел на него Алик.

– А того! Взгляд у тебя какой-то дурной… Дай сюда!

Что-то почувствовал Юрка, потому и вырвал пистолет у него из руки.

– Да нормальный у меня взгляд, – озадаченно поскреб затылок Алик.

Не собирался он убивать Юрку, зря тот разволновался. Ну, проскочила мысль, но так это же не серьезно…

– За эту железяку особый спрос, – сказал Виток.

В отличие от Алика, он даже не пытался взять пистолет в руки, хотя смотрел на него с интересом.

– Ну, так я и отвечу! – горделиво заявил Юрка. – Все восемь раз. Сколько патронов в обойме, столько и отвечу…

– Они знают, что у тебя ствол, поэтому ты даже на курок нажать не успеешь, – резонно предположил Виток.

– Не успеешь… – согласно кивнул Алик. – Тут надо на опережение…

– Чего? – пренебрежительно бросил Юрка.

– На опережение надо играть. Не ждать, когда они подъедут, а самим начать… – Алик запнулся, испугавшись собственных слов.

– Самим начать? – с интересом посмотрел на него Юрка. – И как мы сами начнем?

– Не знаю, – растерянно мотнул головой Алик. Он уже жалел о том, что распустил язык.

– Не, идея, в принципе, неплохая, – задумался Юрка, – только с чего начать? Я даже не знаю, как этого бандюка зовут, которого я «загасил». И где он живет, не знаю…

– В Лиговской он живет, – подсказал Виток.

– А где конкретно? Не знаешь? То-то же!

– Но так и они не знают, кто ты такой. Хотя если ты у своей «телки» был, то через нее могут на тебя выйти…

– Выйдут, – вздохнул Алик. – На всех выйдут. На тебя, на меня, на всех…

– Что, очко играет? – пренебрежительно хмыкнул Юрка.

– А у тебя не играет? – вступился за Алика Виток. – Это же лиговские, они, пока с тебя не спросят, не успокоятся.

– Пусть только сунутся! – как-то не очень уверенно выдал Юрка.

– Сунутся. Обязательно сунутся. Всей толпой навалятся. И насуют по полной!

– А тебе что, страшно? Если страшно, скажи, что ты не со мной! – набросился на Витка Юрка, но сделал это не столько со злости, сколько с отчаяния.

– Я с тобой, – твердо ответил тот.

– И я тоже, – превозмогая внутреннюю слабость, кивнул Алик.

– Ну, спасибо, – растрогался Юрка.

Алик тут же воспользовался моментом и забрал у него пистолет. И вдруг снова почувствовал себя Богом, который запросто мог распоряжаться судьбами людей. Тяжесть оружия и его смертоносная красота возвышали его над собственными страхами. Да и чего ему бояться, если он сам кого хочешь может убить?

– Раз уж заварилась такая каша, надо ее расхлебывать, – удивляясь собственной смелости, сказал он. – Есть такой фильм, «Бей первым, Фредди». Ты, Юрка, уже ударил. И дальше надо бить. Пока всех не «замочим». Из этой штуки…

– Всех ты не «замочишь», – недоуменно смотрел на него Виток. – А если кого «замочишь», посадят. Если братва не убьет…

– Так мы осторожно. Сначала узнаем, сколько их там, где их ловить, а потом ударим…

– Как ты узнаешь?

– Так ведь трактир на московском шоссе. Мы подъедем и будем смотреть, куда братва разъезжается, узнаем, сколько их там, где живут…

– Да я смотрю, ты круче тухлого яйца, – насмешливо хмыкнул Виток.

– Ну, бывает, что и яйца курицу учат… – с интересом посмотрел на Алика Юрка. – А план реальный, не вопрос…

– На чем вы к трактиру подъедете, на мотоцикле?

– Нет, мотоцикл – это несерьезно, – деловито покачал головой Алик. – Машина нужна.

– С Ленькой Суховым поговорить можно, у него предки сейчас на море, а машина в гараже. Там стекла тонированные, самое то, – предложил Юрка.

Он восхищался Аликом, его смелостью, и мысль об этом приятно кружила голову. Наконец-то Алик смог попасть в центр внимания. У него пистолет, он всемогущий – сильный, смелый и, главное, умный.

– Это хорошо, если будет машина с затонированными стеклами…

– Умные вы тут, на ржач пробивает, – фыркнул Виток. – Следить они будут, «мочить». Самим не смешно? – И с важным видом спросил: – Ты, Юра, лучше скажи, зачем отец твоей Соньки деньги бандитам отдавал?

– Ну, рэкет, что тут непонятного? – пожал тот плечами.

– А почему лиговские? У нас в Заполье вроде бы Шмон рулит.

– Так, может, это, руль ему сломали, – ухмыльнулся Алик.

Шмон был старым уголовником, всю жизнь по тюрьмам, и братва при нем такая же зэковская, все сплошь наркоманы. А лиговские братки, судя по их мышцам, со спортом крепко дружат. И оружие у них серьезное. Ну а наглости им не занимать. Потому, видимо, и задвинули Шмона…

– Может, сломали, а может, нет, – покачал головой Виток. – Надо к Шмону идти. Ему эта самодеятельность вряд ли понравится. Ствол ему отдадим, расскажем, как все было…

– Куда Шмону против лиговских! – с насмешкой протянул Алик. – Он против них никто! Если они решили Заполье под себя взять, то их никто не остановит…

Заполье городок маленький, бизнес здесь чахлый, много с него не поимеешь. Но капитализм берет свое, все больше частных магазинов открывается, фирмы появляются – автосервис, мелкая мебель, пластиковые окна, все такое прочее. Потому и появился у лиговских интерес. И ведь правда, остановить их никто не сможет.

– Тогда я не вижу выхода…

Виток протянул к Алику руку и, забрав у него пистолет, стал осматривать его. С опаской осматривать, как будто это была засохшая змея, которая в любой момент могла ожить и ужалить.

– Эта штука нам не поможет, – с сожалением покачал он головой.

– Может, само все утрясется?

Только что Алик был полон наполеоновских планов, но магическая сила оружия больше не действовала на него, и он снова стал уязвим перед страхом за свою жизнь. Он еще слишком молод, чтобы умирать.

– Вряд ли, – неприязненно глянул на него Юрка.

– Но что-то же надо делать?

– Играть на опережение.

– А это реально?

Увы, Виток был прав. Глупая это затея – выслеживать бандитов. Даже если машина у них будет с затемненными окнами, все равно их могут вычислить. И жестоко наказать… Да и как справиться со всей бандой? Это нереально, ведь жизнь – не американский боевик, где главный герой укладывает своих врагов штабелями.

– Нереально, – отрезал Виток.

– И что же делать?

– Залечь на дно и ждать, когда все утрясется.

– А утрясется?

– Да. Если ствол вернем.

– Кому?

– Ну, есть же трактир на московской трассе. Туда его и подбросим. Ночью. И на дно ляжем, пока про нас не забудут. Другого выхода я не вижу.

Виток взял пистолет за ствол, протянул Юрке, но Алик его перехватил. И снова впитал в себя исходящую от него силу.

– Нет, без «волыны» нам нельзя! – сказал он, прижимая пистолет к своей груди, как будто это была какая-то святыня вроде Библии, которую у него собрался отобрать заклятый враг.

 

– Ты хоть стрелять из нее умеешь? – хмыкнул Юрка.

– А чего здесь уметь?

Алику приходилось стрелять из мелкокалиберного пистолета в школьном тире. Кстати, стрелял он неплохо, а про «ТТ» всего лишь слышал. Там нет ручного предохранителя. Сначала нужно взвести курок, затем передернуть затвор, и тогда можно стрелять… Именно это Алик и проделал. И именно в это время в проходе между гаражами показался Костя Сомов. Узколицый, но толстозадый, хорошо, что проход между гаражами достаточно широкий, а то застрял бы ненароком.

– Пацаны, там вас чуваки какие-то ищут! – всполошенно проговорил он. – Рожи – во! – И руками показал, какой ширины у этих чуваков лица.

– И где они? – спросил Алик с таким видом, словно собирался открыть сезон охоты на мамонтов.

Он, конечно же, понимал, кто их ищет, но, как ни странно, страх не держал его за душу ледяной рукой.

– Ну, ищут вас… Ой! – Костя обалдело уставился на пистолет в его руке.

И вдруг отскочил в сторону, уловив движение за своей спиной. И правильно сделал, потому что из прохода между гаражами показался тот самый громила, которого избил и разоружил Юрка. А вслед за ним шел его дружок из тех, кто избивал Алика. Шел, сотрясая своими могучими плечами железные гаражные стенки.

– Вот они, уроды! – осатанело взвыл бандит.

Оружия у него не было, видно, не выдали ему новый ствол. Зато пистолет имелся у его дружка.

Громила не заметил Алика и, с ходу набросившись на Юрку, ударил его кулаком, затем ногой. А вот его дружок обратил внимание на пистолет в руке Алика и стал направлять на него свой ствол…

Что-то дернулось в руке, от громкого хлопка зазвенело в ушах. Бандит потрясенно смотрел на Алика налитыми кровью глазами, правая его рука опустилась, и из нее вывалился пистолет. Хватаясь за простреленную грудь, он стал медленно опускаться на землю.

Пуля у него в груди, возможно, прострелено сердце. И в этом виноват Алик, потому что это он нажал на спусковой крючок. Виноват?!. Да нет, он-то ни в чем не виноват. Он всего лишь защищался, ведь его самого собирались убить…

Нет, ни в чем он не виноват. И не о чем жалеть. Стрелять, оказывается, так просто. И нет никакого мандража – руки не трясутся, никакого холодка под коленями. А в пистолете еще семь патронов…

Юрка пропустил несколько ударов и упал, но за него вступился Виток, он-то и сбил с ног оборзевшего братка. Тот попробовал подняться, но наткнулся взглядом на ствол пистолета, который смотрел прямо на него. А тут еще дружок рядом корчился в предсмертных судорогах.

– Эй, парень, ты чего? – замирая, в ужасе пробормотал бандит.

– Ничего, – спокойно ответил Алик.

И нажал на спусковой крючок. Убивать совсем не страшно…

Глава 4

Нетрудно поставить точку в конце человеческой жизни, надо всего лишь нажать на спусковой крючок. Патрон в патроннике, курок взведен, ствол смотрит Соболю точно в лоб. Роджер собирался наказать его за гибель двух бойцов из своей бригады. Двух своих лучших бойцов – Стаса и Лопоуха. Их застрелили запольские отморозки.

Соболь как бы ни в чем и не виноват, он всего лишь был вместе со Стасом и Лопоухом, но Роджер обязан спросить с кого-то за смерть своих пацанов, поэтому и наказывал его в назидание другим. Сейчас он пристрелит Соболя, а потом отправит в Заполье своих пацанов, и те уже не подставятся под выстрелы местной шпаны – и сами погибать не станут, и друзей своих от пуль уберегут.

Все, Соболь приговорен. Ульяна смотрела на своего отца и видела, что настроен он очень решительно.

Соболь стоял перед Роджером на коленях. Он понимал, что сейчас умрет, но пощады не вымаливал. И даже голову не опустил, только глаза закрыл. Не зажмурил, а просто сомкнул веки. Страшно ему до ужаса, но виду он не подает, принимает смерть с достоинством, присущим настоящему бойцу.

Ульяна смотрела на него с уважением. И не только она одна прониклась к нему симпатией, ее отец вдруг опустил руку с пистолетом. Не смог он убить Соболя. Вот если бы тот стал умолять о пощаде, целовать ему ноги…

– Возьмешь Антоху, Рыбаря и Самоху, – дребезжащим от натуги голосом сказал Роджер. – Делай что хочешь, но этих ублюдков найди. Что с ними делать, сам знаешь.

Какое-то время Соболь смотрел на него, не в силах выдавить ни слова. Он понимал, что ему подарили жизнь, но страх за свою жизнь по-прежнему держал его за горло.

– Ну, чего таращишься? – пренебрежительно усмехнулся Роджер. – Давай, запрягай лошадей.

– Понял, босс! Все сделаю! – наконец-то растормозился Соболь.

– А что надо делать? – спросила вдруг Ульяна.

– Как «что»? – с возмущением повел бровью отец.

Во-первых, слова ей не давали. А во-вторых, она не дура и сама должна все понимать.

– Зачем искать этих отморозков, если есть менты? – стараясь сохранять невозмутимость, проговорила она с некоторым недовольством.

– А мы похожи на людей, которые обращаются за помощью к ментам? – нахмурился Роджер.

Когда-то отец работал в совхозе трактористом. В памяти Ульяны остались воспоминания, как он брал ее на руки и она нежной своей кожей ощущала грубые мозоли на его натруженных ладонях. И еще от него пахло потом – терпким, с земляным и травяным привкусом.

А потом его посадили за убийство. Пьяная драка с летальным исходом – в Лиговском такие безобразия сплошь и рядом. Через семь лет отец вернулся, а затем снова загремел на зону – на этот раз за кражу, которую он, возможно, даже не совершал. Он же судимый, на него не грех было списать пропажу совхозного имущества…

Вернулся он, когда Ульяне было семнадцать лет, двенадцать из которых она росла без отца.

Насколько она понимала, лагерным авторитетом отец не был, на зоне ходил в «мужиках». Но это не помешало ему сколотить крутую бригаду из лиговских отморозков, взять под себя поселок и оседлать дорогу на Москву, по которой текли денежные потоки. Рэкет, грабежи, наркотики, проституция…

Не был отец блатным, и не стать ему вором в законе, зря он воротил нос от ментов. Договариваться с ними надо – добычей с ними делиться, информацией, тогда и проблем будет меньше. Но не хотел он этого понимать, крутого лагерного авторитета из себя изображал. И неважно, что это у него очень хорошо получалось. Все равно крутой он, колоритный – глянешь на него, и оторопь берет. Правда, уже совсем не такой, как четырнадцать лет назад, когда Ульяна была совсем еще маленькой. Тогда у него жесткими и мозолистыми были только руки, а сейчас и душа – такая же черствая и колючая. Ему ведь ничего не стоило убить Соболя…

И еще, раньше он был Родионом, а стал вдруг Роджером.

– А не надо к ментам обращаться за помощью, – продолжала Ульяна, – они сами все сделают. Двух человек убили, это уголовное дело. А их работа – искать убийц…

– Знаю, как они ищут! – пренебрежительно скривился отец. – Если на месте не взяли, то искать не будут. Найдут козла отпущения, навесят на него «косяк», и на этап…

– Но мы-то знаем, кто Стаса и Лопоуха грохнул.

Соболь услышал выстрелы, побежал на звук и увидел за гаражами два трупа. И еще парень там был, бледный как мел, в предобморочном состоянии. Он-то и рассказал, как было дело. Это те самые запольские отморозки расправились со Стасом и Лопоухом. Виток, Юра и Алик… Соболю он все рассказал, потому что не в себе был от ужаса, но ментам и соврать мог. Все-таки Виток, Юра и Алик – его друзья.

– Там свидетель был, – продолжала Ульяна. – Как бы он на Соболя не показал…

– Кто? Этот щегол?! На меня?! – возмущенно посмотрел на нее парень.

– Ну, а вдруг?

– Да нет, не может такого быть…

– Так никто не думал, что запольские щеглы Стаса избить могут. А потом еще и убить. А ведь было. Не надо обращаться к ментам за помощью, но руку на пульсе держать надо. Да и помочь им не мешало бы. Пусть узнают, кто убил пацанов, а то вдруг танк в наш огород заедет. Оно нам надо?

– Да нет, не надо, – согласно кивнул Роджер.

– Наверняка эти запольские щеглы на дно легли, – вслух рассуждала Ульяна. – Менты их в розыск объявят, и все. А надо, чтобы они их как следует искали, можно деньгами подмазать, чтобы лучше шевелились. И еще потом подмазать, когда отморозков возьмут. Тогда они их в КПЗ до смерти забьют. Так же может быть, да, папа? – с покорностью послушной дочки посмотрела на отца Ульяна.

– Запросто, – кивнул Роджер.

Он смотрел на дочь с одобрением, но где-то в глубине глаз таилось и осуждение.

– А деньги у нас есть… Если мы Запольск под себя берем, то с местными ментами дружить надо. Тем более это наши, районные менты.

– Ну, дружить мы с ними не станем, а на поводок посадим, – кивнул отец.

– Пусть менты работают, а мы потом урожай соберем.

– Пусть работают. Сама в Заполье поедешь, узнаешь, что там да как…

– Когда?

– А завтра. Прямо с утра. Соболь с тобой поедет. Стволы не брать. Стволы… – с озадаченным видом покачал он головой. – У этих ушлепков наши стволы…

Боевые пистолеты в магазинах не продаются, их добывать надо. За деньги, но добывать. Нелегко досталась отцу партия оружия в полтора десятка стволов. Но дело не в том. Два пистолета, которые остались у запольских отморозков, могли сыграть злую шутку с тем же Соболем, если он отправится их искать. И Антоха мог погибнуть, и Рыбарь, и Самоха…

– Вот я и говорю, пусть менты свою голову под пули подставляют, – усмехнулась Ульяна.

– Да, дела. Из-за каких-то ушлепков такой сыр-бор. Со Шмоном без проблем разобрались, а с этими – сплошной геморрой… Рыбарь, Самоха – здесь остаетесь, а мы – домой…

Кафе «Веселый Роджер» с пиратским флагом на крыше было штаб-квартирой лиговской бригады. Одна половина – для дальнобойщиков, а другая, более лучшая, – для братвы. И дорога отсюда хорошо контролируется, и точки здесь работают – одна с наркотой для водил, другая с девочками для них же. Есть еще передвижной «таможенный пункт», который останавливает дальнобойщиков прямо на дороге, снимая с них плату за проезд. Хорошо поставил дело отец, теперь он самый настоящий разбойник с большой дороги. Поэтому всегда при деньгах, поэтому и машина у него крутая, и дом новый на окраине Лиговского. Дом, в котором когда-то жил вороватый, а потому и богатый директор совхоза.

Не любил отец директора совхоза. Лютая у него к нему нелюбовь была. Ведь это Собякин обвинил его в краже трактора, который сам же и толкнул налево.

Все, нет больше Собякина. Пошел купаться на речку и утонул. Несчастный случай. И нетрудно догадаться, кто подстроил ему это несчастье. А дом утопленника взял Роджер, почти за бесценок. Большой дом, красивый, утопающий в зелени пышного сада. Два этажа, все удобства, отделка и обстановка, как в лучших домах…

Правда, мать этот дом никак не хотела признавать. Знала, чем занимался отец, и догадывалась, кто помог утонуть Собякину. Нет, она не протестовала, скандалов не закатывала, просто появлялась здесь очень редко. Так, заглянет днем, когда никого нет, порядок наведет и обратно в старый дом, где туалет на улице и вода в колодце. Дескать, хозяйство там, огород, на котором вкалывать надо. А отец и не думал ее отговаривать. Он и сам далеко не молодой, но мать для него уже старая. Он с молоденькими девочками развлекается, не зря же у него целый штат проституток. Времена нынче такие, что чуть ли не каждая поселковая девчонка мечтает быть проституткой. А Лиговский славился красивыми девушками. Одна Ульяна чего стоила. Уж она-то знала себе цену и ухаживала за собой не хуже городской крали…

Охрану отец не держал, вместо этого у него в клетке жили два волкодава, которых он на ночь выпускал гулять. Забор вокруг дома высокий, крепкий, псам через него не перепрыгнуть, но если вдруг вырвутся на свободу, порвут случайного встречного, кто посмеет спросить за это с самого Родиона Емельяновича…

Лето заканчивалось – еще вчера было жарко, а сегодня уже прохладно. В доме же хорошо, уютно. Мать утром здесь была, убралась, поесть приготовила. Правда, сейчас время ужина, и плов успел остыть, но разве Ульяна не женщина, ей что, трудно разогреть обед?

Она накрыла стол, а отец подал к нему бутылку водки.

– Бочонок рома на пиратскую семью? – весело спросила Ульяна.

Но он не принял шутки. Молча наполнил до краев два двухсотграммовых стакана, один подал ей:

– Пей!

– Вообще-то я из мелкой посуды не пью. Ты мне лучше в тазик налей, – съязвила она.

– Не умничай! Пей! – потребовал отец, настойчиво глядя ей в глаза.

– С чего это?

– А с того, что ты у нас крутой мужик. Как мужик и пей!

– Не мужик я.

– А какого ляда на отца рот открываешь?

– Я? На тебя рот открывала?

– Я Соболя на дело отправлял, зачем ты про ментов вставила?

– Ну, я просто сказала свое слово, – замялась Ульяна.

– А разве у тебя есть свое слово? – продолжал давить он.

 

– А разве нет? Зачем ты меня при себе держишь? Почему я при делах?

– Ты же не мать, тебе наши дела интересны, – немного смягчился Роджер.

– Но ты же меня не гонишь. А почему? Потому что тебе опора нужна. Кто такой Соболь? Он сегодня с тобой, а завтра против тебя повернет. А я – твоя дочь, я тебя не предам…

Отец долго и напряженно смотрел на нее, затем кивнул:

– Соображаешь… Это хорошо, что соображаешь. И про ментов ты правильно сказала… Только не надо поперед батьки лезть…

– Ну, я же дело сказала. Соболя ведь убить могут.

– Думаешь?

– Запольским отморозкам фарт идет. Может, им и дальше везти будет?

– Запросто.

– Вот я и подумала, зачем Соболю голову подставлять?

– А тебе какое до него дело?

– Ну как же, он же наш…

– У тебя с ним что-то было?

– В каком смысле?

– А в том самом, который между ног…

– С чего ты взял?

– Да видел, как ты на него сегодня смотрела.

– Ну, ты же убить его мог, а он как мужик держался.

– Мужик. И этот мужик трахнуть может. Смотри, если что, считай, это он меня трахнул.

– Думаешь, я не понимаю?

– Все вы все понимаете, – скривился Роджер. – До поры до времени.

– Значит, это время еще не пришло.

– А вдруг? Я смотрю, ты катаешься с ним…

– И завтра поеду. В Заполье. По делу.

– Сама поедешь. Ты у меня баба крутая, сама все разрулишь. Ну, давай за тебя, дочка!

– До дна? – поднимая стакан, с опаской спросила она.

– А что, не осилишь?

– Ну, не знаю…

– Если ты моя дочь, то осилишь, – усмехнулся он.

Ульяна далеко не пай-девочка – и водку ей приходилось пить, и ноги под парнями раздвигать. Но двухсотграммовый стакан – одним махом, до дна… Нет, она, конечно, попробует…

Попробовала. Слезы брызнули из глаз сразу, а дыхание перехватило на половине стакана. Она пыталась пересилить себя, сдерживая рвущуюся обратно водку, и даже выпила почти все. Почти. Но не все.

– Не моя ты дочь, – скорее в шутку, чем всерьез сказал Роджер.

Он-то свой стакан до дна осушил. И ни слезинки в глазу. Как будто воды выпил.

– А ты не мой отец! – разозлилась Ульяна.

– Почему?

– Потому что ты дурак, а я умная.

Они были вдвоем в доме – никто их не слышал, поэтому она могла позволить себе такой выпад.

– Надеюсь, это шутка? – хищно сощурился Роджер.

– А ты что, умный, если дочь свою спаиваешь?

– Почему спаиваю? Просто вот выпить с тобой захотел.

После выпитого Ульяна порядком захмелела. Но в сон ее не потянуло, напротив, захотелось веселья. А какое могло быть веселье с отцом? Хотя от повторения она не отказалась. За второй стопкой последовала третья, за ней четвертая…

– Ты очень красивая, – сказал отец, с затаенным восхищением глядя на нее.

– Я знаю.

– Ты по-настоящему красивая. По-настоящему красивой может быть только умная женщина. Умная и сильная. Ты как раз такая. Как раз такая, какая мне нужна. Ты очень хорошо смотрелась, когда сегодня поперед батьки. Мне даже завидно стало. Если вдруг со мной что-то случится, ты мое дело возьмешь, и братва тебя примет, если трахаться с кем попало не будешь. А ты любишь трахаться?

Ульяна возмущенно взглянула на отца и заплетающимся языком попросила:

– Ты себе больше не наливай.

– А что такого? Ты баба взрослая, и таскалась тут по поселку…

– Кто таскался?!

– Ты. Со Стасом трахалась? Трахалась. С Колькой Воронцовым трахалась? Трахалась… Продолжать?

– Тебе постель постелить? – язвительно спросила она.

– Постелешь. И сама ляжешь.

– С тобой?!

– А чем я хуже других?

– Ты – мой отец…

Она вдруг протрезвела, глядя в налитые похотью глаза Роджера. Он ведь мужик здоровый, если навалится, то не вырваться.

– Ты в этом уверена?

– А разве нет? – Ульяна покосилась на дверь, и он, заметив это, сдал вдруг назад:

– Ты что, шуток не понимаешь?

– Шутки у тебя дурацкие…

– Не сердись. Просто мысль вдруг в голову пришла. Мы бы очень хорошо смотрелись вместе. Я – крутой, ты – красивая и умная. Но ты моя дочь, я не могу с тобой. А жаль…

Роджеру слегка за сорок, но зона, как известно, не самое лучшее средство от старения, поэтому выглядел он на все пятьдесят. Седые волосы, морщинистый лоб, глубокие складки вокруг носа и рта, да и тело обрюзгшее. Но даже если бы он был красавцем, Ульяна все равно не захотела бы под него лечь. Ведь он же ее отец… Как ему в голову могла прийти такая дикая мысль! Неужели совсем одичал на своей большой дороге?..

– Давай выпьем, дочка, – предложил Роджер, скручивая пробку с очередной бутылки.

– Может, хватит?

– Хватит. По одной, и разойдемся.

– Только по одной…

Они снова выпили, закусили. Но Роджер на этом не остановился. Он наполнил стопки и ласково посмотрел на Ульяну:

– Все хорошо, дочка. Не бери голову…

– Да пошел ты! – Она в гневе смахнула со стола бутылку водки вместе со своей стопкой, поднялась и стремительным шагом вышла из кухни.

Роджер преследовать ее не стал, только посмеялся вслед.

Ульяна закрылась в своей комнате, придвинула к двери комод. Если отец начнет вдруг ломиться к ней, она успеет выбраться из комнаты через окно. Там водосточная и газовая трубы – если не самая надежная, то все-таки опора для бегства. Надо быть готовой ко всему.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru