Владимир Петрович Бровко
Человек, остановивший Солнце
Естественно, что Вармия, не имевшая постоянных вооруженных сил, оказалась в тяжелом положении, из которого ни епископ, ни капитул не видели выхода. В конце концов капитулом было принято решение направить письмо королю Сигизмунду I с просьбой об оказании военной помощи.
Письмо это, по преданию, было написано самим Коперником 15 июля 1516 г., и, хотя новейшие исследования авторство Коперника оспаривают8, мы приводим этот документ, в составлении которого Коперник, во всяком случае, принимал самое деятельное участие. Вот текст этого письма:
«Светлейший и яснейший Государь,
Кароль и милостивый господин!
«После должного упоминания о нашей привязанности и готовности к нижайшим услугам
Мы не раз желали пожаловаться Вашей Светлости на наши обиды, но сдерживал нас стыд некий и Величие священного Вашего имени, к которому мы должны обращаться чаще с выражением почтения, чем по делам.
Теперь, однако, и трудность нашего положения, и тяжесть происшедшего, и даже сама честь Вашего Королевского Величества вынуждают нас жалобами и просьбами нашими беспокоить упомянутую Вашу Светлость, занятую другими важными государственными делами.
В самом деле, не является тайной, какие оскорбления мы выдерживаем уже полных семь лет от дерзости злодейских людей.
И поскольку мы и наши подданные подвергаемся преследованиям огнем, мечом, вторжениями и разбоем от все возрастающего числа врагов, то мы как бы попали в неволю так, что даже и часа не можем безопасно провести в наших жилищах, расположенных в открытом поле и открытых для злодеяний разбойников.
Даже храмы божьи и святыни мы едва можем защитить от насилия и едва можем творить ту справедливость, которую мы очень редко получаем от других.
Мы надеемся, что Вашему Величеству и без нас известно, откуда идут все наши беды, ибо не остается неизвестным, в каких местах эти грабители получают поддержку, где они вооружаются против нас и куда возвращаются с добычей.
Мы же пока превозмогали это терпением, ибо, занимаясь духовными делами, мы не имеем опыта в военном ремесле.
Но на генеральном сейме в Эльблонге было недавно решено, что для уничтожения этой напасти все должны взяться за оружие. Зная, что постановление было принято в соответствии с Указом Вашего Величества, мы не уклонились от этой обязанности и даже стали первыми мстителями за эти злодеяния.
Когда в начале этого месяца на нашей земле подданный Вашего Величества, житель Эльблонга, подвергся на большой дороге нападению восьми разбойников и по отсечении обеих рук был лишен всякого имущества, то наш бургграф, сейчас же собрав небольшой отряд из наших подданных и идя по следам кровожадных злодеев, углубился почти на шесть миль в земли Ордена, настиг их прежде, чем они успели укрыться под кровлей, когда они делили добычу в какой-то рощице на краю болота, и захватил одного из них, дворянина из Маркин, тогда как остальные спаслись бегством.
Захваченный вместе со всей добычей, лошадьми и оружием грабителей был доставлен в Эльблонг после того, как было получено разрешение на это от рыцаря, в чьем владении была эта местность, хотя в этом случае в разрешении и не было необходимости.
Теперь же этот рыцарь жалуется, что потерпел обиду (может, понимая, что и ему угрожает это дело), жалуется и комтур в Балге, и даже сам светлый господин Великий магистр требует и принимает все меры для того, чтобы пойманный этот разбойник со всей отнятой добычей был приведен в Балгу, о чем почтеннейший господин Его Преосвященство уже подробно сообщил Вашему Величеству.
После этого разбойники еще яростнее, чем прежде, подымают голову против нас. Если раньше они угрожали нашим поселениям, то теперь обратились против нас, оскорбляя нас всяческими провокациями, бранью и угрозами.
Мы видим теперь, что нам со стороны господина Великого магистра угрожают теперь настоящая опасность и насилие, бороться с которыми у нас, делом которых является молитва, а не война, нету сил и возможности. Мы обращаемся к Вашему Величеству с просьбой о помощи, к чему нас склоняет Ваше врожденное милосердие, наша невиновность в этом деле, опасность, угрожающая нашей церкви, которая в лице Вашего Величества всегда имела и имеет самого благородного покровителя.
Итак, униженно заклинаем Ваше Величество воспрепятствовать этим разбойным намерениям Вашим королевским разумом и настойчивостью, оградить своей защитой нашу церковь и нас самих, неустанно молящихся о благополучии нашего королевства, приносящие верную службу и саму жизнь нашу Величеству Вашему, которого мы чтим как нашего милостивейшего государя.
Из Вармии 22 июля 1516 года
Светлейшего Королевского Величества Вашего
Покорные и преданные капелланы
Вармийского капитула»
Следует отметить, что, составляя это письмо, члены капитула, и Коперник в их числе, не могли не испытывать больших затруднений и должны были проявить большой дипломатический такт: как-никак Великий магистр Ордена приходился племянником польскому королю и, говоря о нем, нужно было выбирать слова и выражения со всей тщательностью и осторожностью. Тем более должна нас удивить энергичность этого протеста и то, с какой откровенностью разоблачаются истинные виновники чинившихся на Вармийских землях насилий и грабежей.
Таким образом, обстановка в Вармии накалялась и дело шло к открытой войне.
И вот в этих условиях капитул непонятно из каких правда побуждений избирает 3 октября 1516 г. Николая Коперника на новую должность, связанную с длительным выездом из Фромборка, должность, которая в связи с приближавшейся военной угрозой делалась особенно трудной и ответственной.
Дело в том, что часть принадлежавших капитулу земель и управлявшихся им местностей располагалась в значительном удалении от Фромборка, была отделена от него землями, находившимися под непосредственным управлением епископа. Но и с этой работой Николай Коперник успешно справился и вернулся домой невредимым и с высоким авторитетом.
Осенью 1519 г. полномочия Коперника в Ольштыне истекли, и он возвратился в Фромборк, но отдаться астрономическим наблюдениям для проверки своих гипотез и на этот раз по-настоящему не смог.
В это время король Сигизмунд I, использовав передышку в войнах с татарами, сумел направить на север страны 20 тысяч солдат. Еще до конца года польские войска вступили в орденские владения и взяли город Сольдау. Но и крестоносцы «не дремали» – 1 января они захватили и разграбили богатейший город Вармии Бранево (Браунсберг).
Увы, успеху Ордена способствовало предательство. Не без участия бургомистра города – а им был Филипп Тешнер, внебрачный сын Лукаша Ваченроде и, следовательно, двоюродный брат Николая Коперника – перед Альбрехтом были открыты городские ворота. Измена Тешнера была тяжело пережита Коперником. Но отчаиваться было некогда – от Бранева до Фромборка – два часа пути.
Вторжение неприятеля вызвало панику среди членов Вармийского капитула.
Узнав о падении Бранева, епископ Фабиан не только поспешно оставил свою столицу Лидзбарк, но и совсем покинул территорию Вармии, прервав свое бегство лишь в Эльблонге. Трусливый и нерешительный от природы, он совсем потерял голову в этой сложной ситуации и принял решение в войне Польши с Орденом занять нейтральную позицию.
Тем самым дал повод королю считать его поведение предательским, а территорию церковного княжества – землями тайного врага, что отразилось на отношении польских солдат к местному населению.
Альбрехт пригласил епископа в Бранево для переговоров. Фабиан мучился, не зная, что предпринять. Не без оснований он считал, что, явившись на встречу в Бранево, будет взят в плен и его вынудят сдать Вармию Ордену.
В этом случае кроме всего прочего ему угрожала крутая расправа Сигизмунда, как с неверным вассалом. С другой стороны, отказ от встречи спровоцирует Альбрехта на продолжение военных действий, прежде чем подойдут польские войска. В конце концов он решил рискнуть чужими жизнями, послав вместо себя на переговоры Николая Коперника и Яна Скультети.
По прибытии в Бранево вармийские послы были приняты не Альбрехтом, а одним из его военачальников – Фридрихом фон Гейдеком, который, как и следовало ожидать, потребовал принесения присяги в верности Ордену, сославшись на несуществующее решение папы Льва X о возведении великого магистра Ордена в защитника Вармийской церкви. Коперник и Скультети не сомневались в лживости этого сообщения, но, желая выиграть время и получить возможность вырваться из вражеского стана, заявили, что должны возвратиться в Фромборк, чтобы убедить членов капитула исполнить волю нового попечителя Вармийской церкви. Обманутый фон Гей-дек сам позаботился о безопасности послов.
Несколько дней ожидал он ответа, а когда понял, что «этот племянник воплощенного дьявола» обвел его вокруг пальца, нагрянул на Фромборк.
При приближении неприятеля члены капитула разбежались кто куда, лишь трое из них, и в том числе Коперник, остались за прочными стенами собора. Не имея пушек, фон Гейдек собора взять не смог, но сам город 20 января сжег, сгорели и те дома каноников, которые находились за пределами соборной стены. При этом, по-видимому, был уничтожен и квадрант Коперника.
Подоспевшие польские войска прогнали осаждавших собор крестоносцев и оставили на развалинах Фромборка небольшой гарнизон
В самый разгар войны, в начале ноября 1520 г., Коперник вновь избирается администратором владений капитула в Ольштыне и Пененжно. Но теперь его задача стала иной – крестоносцы давно уже захватили часть территории Вармии и угрожают самому Ольштыну.
К тому времени Коперник оказался старшим не только в Ольштыне, но и во всей Вармии – епископ и почти все члены капитула, покинув Вармию, отсиживались в безопасных местах. Ольштын фактически превратился в главный опорный пункт вармийцев, его падение позволило бы Ордену подкрепить свои притязания на Вармию ссылкой на status quo.
Взяв на себя командование немногочисленным гарнизоном Ольштына, Коперник принял меры к укреплению обороны замка-крепости, позаботившись об установке орудий, создании запаса боеприпасов, провианта и воды.
Когда крестоносцы, захватив окрестности Ольштына и часть самого города, 21 февраля подошли к стенам замка, их встретил такой сосредоточенный огонь из бомбард и аркебузов, что стало ясно – ни с налетом, ни короткой осадой защитников поставить на колени не удастся.
Взять же Ольштын измором у них не хватило времени – силы их были на исходе. Потоптавшись вокруг замка на почтительном удалении от его стен, 24 февраля крестоносцы вынуждены были снять осаду и отступить.
Так неожиданно Коперник проявил решительность и недюжинный воинский талант, сумев отстоять Ольштын от неприятеля.
Проект Н. Коперника о денежной реформе
В 1521 году в Грауденце собрался польский сейм, где, между прочим, заслушана была записка Коперника об убытках и разрушениях, причиненных Вармии орденскими войсками. Коперник и Гизе представляли на сейме Вармийский капитул. На этом же сейме обсуждалась и другая записка, составленная Коперником еще в 1519 году; она касалась вопроса об упорядочении монетного обращения в Пруссии и соприкасающихся с нею областях.
После войны, когда прежние экономические отношения еще не были вполне восстановлены, этот вопрос имел первостепенную важность. Дело в том, что достоинство монет, выпускаемых в Польше,
Пруссии и Литве, было различное: всем было известно, что тевтонский орден, например, чеканил серебряные монеты, в которых количество меди превосходило количество серебра. Города Данциг, Эльбинг и Торн также имели право чеканить собственную монету и этим правом всегда широко пользовались. Благодаря этому в Пруссии имели хождение монеты различной чеканки, причем стоимость одноименных монет не была одинаковой. Вследствие этого хорошая монета в обращении почти не появлялась, так как отправлялась за границу.
Записка Коперника о монетном обращении носит заглавие: «Соображения о чеканке монеты».
Она разделяется на три части: в первой – говорится о монетном обращении вообще; во второй – доказывается и поясняется примерами последовательное ухудшение качества ходячей монеты в прусских провинциях; в третьей части указываются различные практические мероприятия.
Приведу небольшую выдержку из этой записки:
«Между многими бедствиями, угрожающими царствам и республикам, особенно важны четыре: раздор, смертность, неурожай и упадок стоимости монеты. Три первые причины очевидны и известны всякому; что же касается четвертой причины – упадка стоимости монеты – то многие не обращают на нее внимания именно потому, что она вредит государству не вдруг, но оказывает вредное действие мало-помалу, как бы втайне.
