Владимир Сорокин
Капитал (сборник)
Рубинштейн. А я что – спорю? Воевать, конечно. Но, знаешь, иногда вот говорим, что немец Россией подавится, как жиром, ну и я думаю, помнишь, что политрук сказал? Он сказал – фашисты потеряли на полях сражения свои лучшие силы. Так что жир – может быть и не жиром.
Пухов. А чем же?
Рубинштейн. Воском. Или промасленным войлоком.
Пухов (пожимает плечами). Может быть… не знаю…
Соколов (подумав). Возможно.
Рубинштейн. Еще как возможно!
С энтузиазмом.
Да вы поймите, ребята! Сейчас Курск возьмем, потом – на Брянск, а в Брянске мои родственники – дядя Миша и тетя Неля! А там и будет фашистам блицкриг.
Входят Волобуев и Денисов.
Соколов. Ну, как погодка?
Волобуев (снимает шапку, расстегивая полушубок, подсаживается к печке). Отличная. За нос хватает – аж не ебаться…
Денисов (сваливая к печке охапку веток). Вот и дровишки.
Пухов. Из леса, вестимо?
Денисов. Ага.
Пухов. Ну что, газетку почитаем?
Волобуев (грея руки над печкой). Давай.
Пухов (достает газету, читает). Остатки неандертальцев были обнаружены и на территории Советского Союза. Первым “найденным” был мальчик из грота Тешик-Таш в Южном Узбекистане. Вокруг скелета, лежащего на боку, было разбросано множество костей и рогов козлов, что не исключает возможность сознательного погребения. Другая неандертальская находка, скелет нижней конечности, привязана к пещере Киик-Коба в Крыму. Совсем недавно на крымской стоянке Заскальная были обнаружены две челюсти. По всей видимости, этот ископаемый представитель рода человеческого является прямым потомком яванского питекантропа. Бросается в глаза очень низкий объем мозговой полости черепов (1035–1255 см3), на уровне пекинского синантропа. По особенностям конфигурации и строения черепов можно заключить, что нгандонский человек был местным типом палеоантропов, эволюция которых в Юго-Восточной Азии была заторможена (по крайней мере в некоторых изолированных популяциях), так что эта эволюционная ступень соответствует примерно штейнгеймскому типу в Европе. Остатки неандертальцев были обнаружены и на территории Советского Союза. Первым “найденным” был мальчик из грота Тешик-Таш в Южном Узбекистане. Вокруг скелета, лежащего на боку, было разбросано…
Денисов. Много дохлых фрицев!
Все смеются.
Волобуев. Да… дохлые – они лучше всего.
Соколов. Точно!
Пухов. А я вот, ребя, точно знаю – они Россией подавятся!
Волобуев. Конечно. Как куском сала.
Денисов. Как жиром.
Рубинштейн. Мороз им тоже не сахар. Мороз ведь – это отклонение от норм.
Волобуев. Правда. Вот когда они в мороз перестанут потеть, когда поймут, что Россия – самая большая страна в мире, тогда и будет им – абгемахт!
Все смеются.
Соколов. И все-таки, ребята, главное сейчас – питание.
Рубинштейн. Правильно. Человек и летом-то, когда пот кругом, должен есть исключительно хорошо, а зимой – регулярней обычного.
Пухов. Есть надо больше.
Волобуев. Кто спорит. Побольше поел – больше силы.
Денисов. А больше силы когда – тогда и меньше разного говна, которое жизнь портит. Люди-то сильные, а вот много врагов…
Соколов. Врагов мы всех скрутим, как писал Маяковский. Враги должны быть уничтожены.
Пухов. Враги бывают от халатности. От попустительства.
Волобуев. Враги – это война.
Рубинштейн. А вот немцы, говорят, любят в суп класть разную траву. Для навара.
Соколов. Правда?
Рубинштейн. Ага! Кладут и жрут.
Пухов. Это что – укроп?
Рубинштейн. Да нет, не укроп. А какая-то немецкая трава.
Волобуев. А когда я вам рассказывал про баб?
Пухов. Про баб? Вчера, кажись.
Волобуев (смеется). Блядь…
Пухов. Что?
Волобуев. Да вот… вспомнил тут… была одна баба, говорила: я люблю траву! Я люблю травку! Ой, блядь!
Смеется.
Пухов. Ну, бабы разные. Одна и ничего вроде, а другой раз – познакомишься, а там как-то плохо… страшно…
Соколов. Чего страшно?
Пухов. Ну, иногда. Думаешь – пошла ты на хуй, дура…
Волобуев. Бабы – говно.
Рубинштейн. Не знаю…
Соколов (скручивая самокрутку). Главное – боевой дух солдат и ум командиров.
Волобуев. Правильно. Дай табачку.
Соколов (отсыпая ему махорки). Я своим так и сказал: за малодушие – расстрел на месте.
Волобуев. Правильно. Слабосильных надо расстреливать, а колеблющихся – направлять. Так учит товарищ Сталин.
Соколов. Я буду расстреливать беспощадно.
Волобуев. Правильно. Я тоже. Расстрел – необходим для дисциплины.
Пухов. А я моих люблю. Я им говорил, что за трусость – расстрел на месте, они все поняли. У меня трусов нет.
Рубинштейн. Трусы могут появиться. На то они и слабые.
Пухов. Ну, могут, конечно. Но я думаю, в моей роте – не появятся.
Соколов. Хорошо бы. Но если появятся – не кипятись. А просто расстреляй одного-двух, и всё.
Волобуев. Верно.
Рубинштейн. Расстреливать нужно.
Пухов. Согласен. Расстрел – показательное явление.
Волобуев. Ну что вы заладили… почитай лучше газету.
Пухов (разворачивает газету). Тааак… сейчас почитаем… что здесь. Это уже читали. Вот. Статья, называется “На ленинградском рубеже”.
Читает.
Гнойный буйволизм, товарищи, это ГБ. Гнойный путь, товарищи, это – ГП. Гнойный разум, товарищи, это – ГР. Гнойный отбой, товарищи, это – ГО. Гнойные дети, товарищи, это – ГД. Гнойная судьба, товарищи, это – ГС. Гнойная машинка, товарищи, это – ГМ. Гнойная родня, товарищи, это – ГР. Гнойные буквицы, товарищи, это – ГБ. Гнойное отпадение, товарищи, это – ГО. Гнойная жаба, товарищи, это – ГЖ. Гнойные племянники, товарищи, это – ГП. Гнойная береза, товарищи, это – ГБ. Гнойная волость, товарищи, это – ГВ. Гнойная мама, товарищи, это – ГМ. Гнойный кораблик, товарищи, это – ГК. Гнойные дома, товарищи, это – ГД. Гнойная рубаха, товарищи, это – ГР. Гнойные отношения, товарищи, это – ГО. Гнойные молодцы, товарищи, это – ГМ. Гнойный запуск, товарищи, это – ГЗ. Гнойная начальница, товарищи, это – ГН. Гнойный шелк, товарищи, это – ГШ. Гнойная бутыль, товарищи, это – ГБ. Гнойные пострелята, товарищи, это – ГП. Гнойная вера, товарищи, это – ГВ. Гнойный бег, товарищи, это – ГБ. Гнойное вымя, товарищи, это – ГВ. Гнойное метро, товарищи, это – ГМ. Гнойный огурец, товарищи, это – ГО. Гнойный проповедник, товарищи, это – ГП. Гнойная судьба, товарищи, это – ГС.
Волобуев (кивает головой). Что ж… правильно. Прорыв нужен.
Соколов. А как же! Надо немцу дать по рукам.
Пухов. Дадим! Ленинград немцу как небольшой кусок жира. В рот-то войдет, а назад или вперед – никуда!
Денисов. Дать бы им с тыла как следует.
Соколов. Дадим, дадим. Погоди, дай с Курском расхлебаемся, тогда и дадим.
Волобуев. Слышь, ребят, надо б в нашу гильзу керосина подлить, а то дымит…
Пухов. Точно.
Рубинштейн. Сейчас сработаем.
Снимает коптилку с ящика; Соколов приподнимает ящик, под ним стоит небольшой бачок с керосином. Рубинштейн задувает фитиль, Волобуев зажигает спичку. При свете спички Денисов подливает керосина в гильзу, Рубинштейн вставляет фитиль, а Волобуев его поджигает. Бачок накрывают ящиком, коптилку ставят на место.
Волобуев. Ну вот, вишь, ярче занялась.
Рубинштейн (вытирая руки о полу полушубка). Керосин – спасение.
Пухов. Если б еще спиртику!
Соколов. Завтра, завтра. Сегодня не положено.
Денисов. Жаль.
Соколов. Да я б сам дернул. Но комбат, знаете, он ведь про пот разговаривать не будет. Услышит запах, и все.
Волобуев. Правильно. Чего такого…
Пухов. Спиртик, конечно, хорошо. Соколов, дай хлеба!
Соколов. Возьми в вещмешке.
Пухов роется в вещмешке, насвистывая.
Волобуев. Да… вот вам, ребята, и война. Дождались, еби ее мать. А то, бывало, на маневрах все думаешь – как подождать да как что… а теперь чай пьем с жиром!
Соколов (усмехаясь). Да. Война – это тяжелое испытание.
Денисов. Это испытание на прочность. А жир тут ни при чем.
Рубинштейн. Зато мороз дает просраться!
Все смеются.
Волобуев (хлопая жующего Пухова по плечу). Пуховец, ну что ты жуешь, как жаба! Почитай газету!
Пухов. Есть, товарищ генерал.
Жуя, разворачивает газету.
Так. Я уж вам почти все прочел. Тут… что осталось-то… а, вот.
Читает.
Рецепт № 8. Говядина вареная 500 г, яйцо куриное 2 шт, кефир 200 г, крупа манная 50 г, масло подсолнечное 50 г, лук репчатый 3 головки, чеснок 5 долек, соль 2 г, перец 1 г, тмин 0,5 г, уксус 20 г. Встать в 5:00 утра. Порезать говядину небольшими кубиками, посолить, поперчить. Мелко порубить лук, положить в эмалированную посудину, добавить два яичных желтка, манную крупу, тмин и тщательно перемешать. Ссыпать говядину в полученную массу, перемешать и съесть, тщательно пережевывая. Затем, подогрев масло, перелить его в кефир и быстро выпить. Лечь в постель и спать вплоть до позывов к испражнению. Испражниться в эмалированную посудину, добавить белки, мелкорубленый чеснок, соль, перец и уксус. Перемешать, накрыть крышкой и поставить в холодное место. Через шесть часов вынуть массу из посудины, слегка обсушить на полотенце и, придав форму яйца, положить на горячий противень и выпекать в духовке в течение 40 минут. Дать остыть вместе с духовкой, достать “яйцо” и аккуратно распилить вдоль. Растолочь одну из половин в ступе или кастрюле, добавить 1 стакан воды, дать постоять 1 час. Затем, раздевшись донага, обмазать тело образовавшейся кашицей, взять в правую руку другую половину “яйца”, выйти на улицу. В выбранном по вашему усмотрению месте положить половину на землю разрезом вниз, присесть над ней на корточках и, хлопая себя руками по ягодицам, кричать через равные промежутки времени: “Я ебаный петух, говном протух, у меня в жопе ноги, несусь на полдороги, бздеть не умею, а ебаться не смею!”
Волобуев. Да… но а как же десант? Ведь говорили, что вот-вот должен быть?
Пухов (сворачивая газету). Будет, будет тебе десант. Еще попотеть придется.
Денисов. Вообще-то про десант я слышал еще под Ельней. Но там говорили, что будут главкома менять.
Рубинштейн. Зачем?
Денисов. А я почем знаю? Я слышал, наш майор сказал.
Волобуев. Десант нам нужен, братцы, как крепкий, по-домашнему заваренный чаек.
Пухов. Десант будет, вот-вот. Сейчас их из города выбьем и привет.
Рубинштейн (сворачивая самокрутку). Главное – закрепиться на новом рубеже.
Волобуев. Правильно.
Пухов. У нас хорошая артиллерия.
Волобуев. Артиллерия – бог войны. Без нее в современной войне – как в жировой банке! Сейчас – техника решает.
Соколов. Без техники – труба.
Рубинштейн. А правда, что у немцев есть какая-то исключительно мощная бомба?
Пухов. Врут все.
Соколов (пожимая плечами). Не слыхал.
Волобуев. Эх, братцы, сейчас бы чего-нибудь жирного навернуть!
Денисов. А чего, например?
Волобуев. Ну, сало, например, крепко поджаренное на сковороде. Чтоб там оно прямо плавало, плавало. И хлебом макать, макать…
Пухов. Да, блядь… а я б сало бы на топленом масле поджарил. Так смачней. Сок, блядь, так бы и потек.
Денисов. Сало лучше варить прямо с картошкой. Вот это – пища богов.
Соколов. А я копченое сало уважаю. Разрежешь, а оно дымком пахнет.
Волобуев. Да, жрать всегда охота.
Соколов. На войне питание – половина успеха. А в мирном деле все решают кадры.
Пухов. Главное – жиром бороться против мороза.
Волобуев. Ты, Вань, тут не плети нам, давай-ка почитай еще.
Пухов. Да поздно уж, спать пора.
Волобуев. Давай, давай, еще выспишься. Еще… (смотрит на часы) семь часов.
Пухов (разворачивает газету). Еб твою… а что читать-то?
Волобуев (приваливаясь к стенке землянки). Читай, читай…
Пухов (читает). Планеты в декабре. Венера – видна ранним вечером на юго-западе у горизонта как звезда –3,4 звездной величины в начале месяца в созвездии Стрельца, а затем – в созвездии Козерога. 23 декабря Луна пройдет в 2 южнее планеты. Марс – виден утром на юго-востоке как звезда +1,9 звездной величины в созвездии Весов. 17 декабря Луна пройдет в 5 южнее планеты. Юпитер, за сисяры, товарищ, за сисяры! Да не так, товарищ, за сисяры! За сисяры, товарищ, за сисяры! Да не так, товарищ, за сисяры! За сисяры! За сисяры! За сисяры, товарищ, за сисяры! Да не так, не так, товарищ! За сисяры! За сисяры! За сисяры, товарищ, за сисяры! Тяни за сисяры, за сисяры! Тяни, тяни за сисяры! Товарищи, за сисяры! Тяните за сисяры! Тяни, блядь, за сисяры! За сисяры, блядь, за сисяры! Тяните за сисяры! Да не так, блядь, а за сисяры! За сисяры тяни, еб твою мать! За сисяры, товарищи! За сисяры тяните! За сисяры тяните, блядь! За сисяры, дураки, за сисяры! Тяните за сисяры! Товарищи, да что ж вы делаете! За сисяры, за сисяры! Тяните! Тяните! Помилуй нас, товарищ Сталин…
Соколов (после недолгого молчания). Деловая заметка. Кто написал?
Пухов. Написал… Б. Иванов. Вот кто написал.
Волобуев. А фотографии нет?
Пухов (сворачивая газету). Нет. Чего нет – того нет.
Волобуев. Жаль…
Соколов. Что ж, оборона есть оборона. Действительно, что тут свое барахло жалеть!
Денисов. Барахло жалеют только враги.
Рубинштейн. Верно.
Волобуев. Врагам у нас нет пощады.
Соколов. С ними разговор особый. Раз – и к стенке.
Волобуев. Пух, еб твою! Что ж ты читаешь по чайной ложке? Давай еще чего-нибудь.
Пухов (нехотя разворачивает газету). Блядь…
Денисов. Давай, Вань, почитай.
Пухов (читает). “Садоводу”. Многие теплотребовательные культуры, такие как огурцы, дыня, баклажаны и перец, значительно повышают урожайность гноя и даже ускоряют созревание, если грядки и гнойноотстойники покрыть темной полиэтиленовой пленкой, причем важно покрыть не объект, а тень его на почве. Ведь температура тени на почве ниже температуры тени под пленкой на 10–12°. Где тепла недостаточно, эта прибавка весьма существенна. Причем ночные температуры получаются более выравненными, не наблюдается резких перепадов и при неожиданном похолодании. Под таким покрытием лучше сохраняется влажность почвы, тональность тени составляет приблизительно 0,87. Темную пленку расстилают на грядке и возле гнойноотстойники, то есть – гноеотстойники, правильнее – гноеотстойники, возле гноеотстойников расстелить. Расстелить возле гноеотстойников побольше сырого мяса, целые простыни из тонко срезанного сырого мяса, а лучше – сшить одеяла, пошить одеяла из кусочков сырой говядины наподобие лоскутных одеял, и, расстелив их вокруг гноеотстойников, придавить края камнями или бетонным порошком. В местах посадки семян, черенков и гнойничков необходимо прорезать мясные одеяла специальным прорезательным ножом. На ночь прорезы нужно обязательно присыпать толченым стеклом.
Соколов. Деловой совет.
Пухов (сворачивая газету). А ты думал как… Там, брат, не дубы сидят.
Рубинштейн (подбрасывая в печку ветки). А я, ребят, так скажу – варежки надежней рукавиц. А стрелять можно и в варежках научиться. А то – дырочку маленькую проковырял и, как стрелять время, – раз, раз! Зато тепло.
Соколов. Ну, Зяма, пока ты будешь в эту дырочку палец совать, немец из тебя решето сделает.
Волобуев. И на плечо тебе наденет!
Все смеются.
Рубинштейн. Ну что вы зубы скалите? Я же пробовал…
Волобуев. Когда же ты пробовал? Когда Селезнева раненого тащил?
Все опять смеются.
Рубинштейн. Да ну вас.
Затворяет дверцу печки.
Спать хочется…
Зевает.
Соколов. Да… завтра может быть трудный денек.
Волобуев. Думаешь?
Соколов. После такого затишья, почти трехдневного, возможны активные действия противника.
Денисов. Или артобстрел. Как начнут крупным калибром хуярить…
Рубинштейн. А мы тоже ответим.
Соколов. Мы ответим контратакой.
Пухов. А что? Мои архаровцы так в бой и рвутся.
Денисов. Вань, а в газете о нашем рубеже ничего не сказано?
Пухов (разворачивает газету, ищет, шевеля губами). Ага… нет, это не совсем о нас. О корпусе Матвеева.
Волобуев. Ну, так они ж рядом, рукой подать. Читай!
Пухов (читает). “Корпус генерала Матвеева”. Корпус Матвеева в настоящее время свободно опирается на обе ноги. Нижний край торопилки кладется на левую ключицу, подбородок опускается на подбородник. Торопилку следует держать устойчиво, но не слишком давить на нее подбородком. Угол поворота торопилки – примерно 45°. Не следует поднимать плечи. Общее состояние тела – свободное, ненапряженное. Указательный палец левой руки основанием, со стороны ладони, слегка касается шейки торопилки вблизи порожка; к другой стороне шейки прикасается большой палец, против 1-го и 2-го пальцев. Не следует крепко держать шейку торопилки большим и указательным пальцами, ее нужно лишь поддерживать левой рукой. Поворот кисти левой руки ближе к грифу способствует более точной интонации. При игре на открытых вещах локоть левой руки находится под серединой торопилки. Пальцы не должны быть прижаты друг к другу, а тем более – выпрямлены, их следует свободно, в округленном положении держать над вещами. Впоследствии, при установке пальцев левой руки на различных вещах, неизбежно незначительное отведение локтя вправо или влево. Под торопилку в области левой ключицы возможно подкладывать подушечку. Примерный размер подушечки 6 × 8. Толщина ее определяется физическим строением корпуса генерала-лейтенанта Валентина Сергеевича Матвеева.
Соколов (восхищенно). Вот это настоящее дело, братцы! Так воевать, да это – золото!
Волобуев. Матвеев – опытный командир. Погодите, он еще в маршалы выйдет.
Пухов. А я вот, ребята, думаю – если немец завтра пойдет на таран, что, если сегодня еще малость подзаправиться?
Денисов. Пожрать? А что, дело. Старшой, ты как?
Соколов. Да мне все равно. Можно и пожрать.
Волобуев. Давайте консервов порубаем. Что нам без жира воевать!
Соколов (берет вещмешок, развязывает). С чего начнем? С этого?
Вынимает две банки тушенки. Все одобрительно реагируют.
Волобуев. В котелок вывалить и над печкой попарить.
Пухов. Точно!
Открывают банки ножом, вываливают в котелок, котелок ставят на печку. Соколов достает хлеб.
Волобуев (помешивая в котелке ложкой). Вот и ужин, который нам нужен. Хорошо бы еще и по маленькой пропустить.
Соколов. Хер с вами, выпьем. Нам мороз не помеха.
Вынимает из вещмешка фляжку со спиртом.
Рубинштейн. Живем, ребята!
Потирает руки.
Соколов (разливает спирт в кружки). Эх, Ванюша, нам ли быть в печали!
Пухов. Давай, давай, не жалей!
Волобуев. Уж не пожлобись, Сокол ты наш ясный.
Соколов (завинчивая флягу). Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, а первый маршал…
Рубинштейн (поет)… в бой нас поведет!
Все с оживлением поднимают кружки.
Волобуев. Ну, друзья-однополчане, давайте выпьем за здоровье товарища Сталина. Ура!
Выкрикнув “ура!”, все выпивают и принимаются есть из котелка тушенку.
Пухов (жуя). Вот здорово… так вот… по-братски…
Денисов. По-фронтовому.
Рубинштейн. Точно! Так на гражданке разве поешь!
Соколов. Ну… а тушенка хороша… жирок свежий…
Денисов. Жир тут не то что в сале. Этот жир текучий, а тот – говно.
Пухов. Сало – не говно. Сало – это сало.
Волобуев. Верно… я сало больше колбасы уважаю. Но жир, так сказать, натуральный – еще лучше.
Денисов. Ебеныть, этот жир… знаешь как… во…
Жует.
Соколов. Жир должен… должен против мороза, как бруствер…
Волобуев. Точно…
Некоторое время едят молча. Потом Пухов облизывает ложку, вынимает газету.
Пухов (читает). “Фронтовая быль”. Сморк, сморк, пизда, мы прибыли на место. Сморк, сморк, пизда, мы разобрали стол. Сморк, сморк, пизда, мы замесили тесто. Сморк, сморк, пизда, мы раскатали ствол. Сморк, сморк, пизда, на ствол надет подшипник. Сморк, сморк, пизда, подшипник вложен в паз. Сморк, сморк, пизда, мы выжали шиповник. Сморк, сморк, пизда, мы вычистили таз. Сморк, сморк, пизда, мотор уже запущен. Сморк, сморк, пизда, рабочий газ пустил. Сморк, сморк, пизда, райкомовец допущен. Сморк, сморк, пизда, я ротор запустил. Сморк, сморк, пизда, турбина завращалась. Сморк, сморк, пизда, вот ожил амперметр. Сморк, сморк, пизда, Тамара обращалась. Сморк, сморк, пизда, я заменил вольтметр. Сморк, сморк, пизда, оттянута задвижка. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток пошел. Сморк, сморк, пизда, работает подвижка. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток пошел. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток уж начал. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток пошел. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток уж начал. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток пошел. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток уж начал. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток идет. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток уж начал. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток идет. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток уж начал. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток идет. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток идет. Сморк, сморк, пизда, по веткам ток идет. Сморк, сморк, пизда, по веткам дерева идет ток высокой частоты. Сморк, сморк, пизда, по веткам дерева идет ток высокой частоты. Сморк, сморк, пизда, 5000 вольт, 750 ампер, 125 мегагерц. Сморк, сморк, пизда, 5000 в, 750 а, 125 мгц. Сморк, сморк, пизда. Сморк, сморк. Сморк.
Денисов. Вот те на…
Волобуев (со вздохом качает головой). Да… вот как на войне бывает…
Соколов. Ну а что этот сержант мог сделать? Десять фрицев и танк! Попробуй сладь!
Рубинштейн. Тут не в танке дело, а в характере. Характера ему не хватило. А вот Саше Матросову хватило…
Пухов. Не каждый может, как Матросов.
Волобуев. Верно…
Рубинштейн. Если ты советский человек – должен поступать как Матросов.
Соколов. Да…
Волобуев. Страх смерти. Ясное дело. Это как жировая пробка.
Рубинштейн. Советскому человеку никакая пробка не помеха. Надо не бздеть, и все. За Родину, за Сталина! И уничтожать гадов.
Волобуев. Уничтожать надо с умом. А так – чего лезть…
Рубинштейн. Так я ж не говорю, что надо по-глупому, как чай пить. Воевать надо не ногами, а головой, это же еще Суворов сказал. Я просто говорю, что никакие жировые пробки нам не помеха.
Пухов. Это точно.
Разглядывает газету.
Тут вот еще интересная заметочка. Называется “Пионеры Н-ской части следят за чистотой котлов армейской кухни”. Они говорят, они говорят, покажи котлы, гад, покажи котлы, котлы покажи, гад дядя. Покажи котлы, гад дядя, покажи котлы. Покажите им котлы, гад дядя. Они все адо. Они все адо гнидо. Они говорят, покажи котлы, гад дядя. И мне котлы покажи, чтобы я пото делал. Чтобы я пото, делал покажи котлы, адо гнидо. Покажите мне, миленькие мои, покажите мне, миленькие мои, покажите. Покажите мне котлы, адо гнидо. Вы адо гнидо, миленькие, покажи котлы, гад дядя. Адо гнидо, покажи котлы, гад дядя. Покажи котлы, я буду делать пото. Пото я буду делать, гад дядя. Пото я буду делать, покажи котлы. Ты ж покажи котлы, гадо. Покажи котлы, гад адо. Адский гад, покажи котлы. Там сисо. Там сисо дядя. Там сисо, дядя гад. Там сисо, гад дядя. Покажи котлы, котлы гадо, пото гадо, дядя. Дядя, покажи котлы, гад. Дядя, покажи котлы. Там адо. Там адо гнидо. Гнидо, дядя. Дядюшко. Дядюшко. Дядюшко. Дядюшко, покажи сисо. Дядюшко, покажи сисо. Покажи котлы, дядя. Дяденька, покажи котлы. Дяденька, покажи котлы. Дядюшко, дядюшко. Дядюшко. Покажи адо. Покажи адо, дядя. Адо. Адо покажи, дядя. Котлы адо. Котлы адо. Дай, дядя, адо. Дай адо. Гад, дай адо. Гадо, дай адо.
Соколов. Ну, я уж об этом слыхал. Еще под Подольском.
Денисов. А как же они переправлялись?
Волобуев (закуривая). На плотах, ёптэть.
Денисов. Точно?
Волобуев. Конечно…
Внезапно слышится приближающийся вой тяжелой бомбы. Вой растет с каждой секундой, наконец становится оглушительным, гремит взрыв с ослепительной вспышкой. Сцена на несколько минут погружается в абсолютную темноту. Постепенно откуда-то сверху начинает просачиваться мертвенный голубовато-белый свет, позволяющий различить огромную, во всю сцену, земляную воронку. Над свежей землей висит туман из пара и дыма.
