Естественно, сыщик ответил:
–Я все прекрасно понимаю и не перешагну грань разумного.
При этом лично сам привел борца в кабинет начальника розыска и запер за собой дверь. Затем со зловещей улыбкой приказал:
–Встань!
– Зачем? – спросил растерявшийся убийца.
– Буду учить тебя хорошим манерам, – довольно резко ответил оперативник.
Борец требование выполнил и встал в оборонительную стойку. Серию профессиональных ударов в область живота, он легко отбил руками с надетыми наручниками. Затем как-то изловчился обхватить руками тело опера и прижать к себе. Потянув за ремень на поясе брюк Сергея, он оторвал его ноги от пола и произнес:
–Еще один удар, начальник, и я сделаю огнетушитель.
Галкин борьбой никогда не занимался, сленг борцов ему незнаком, но сразу понял, что это удар головой о пол сверху вниз. Такая перспектива ему совсем не понравилась, и он максимально миролюбиво произнес:
– Все, больше бить не буду. Отпусти меня и успокойся.
И это требование борец выполнил. Затем неожиданно произнес:
– Я все понял. Отведи меня к твоим начальникам, я хочу перед ними извиниться…
Когда Сергей привел задержанного в кабинет Беляева, убийца довольно церемонно извинился за оскорбления и перед хозяином кабинета, и перед начальником уголовного розыска. Оба руководителя улыбались, считая, что Галкин своими мощными ударами вразумил грубияна. Разубеждать их в этом, оперативник не стал, ни в этот день, ни последующие. Только в двенадцатом часу дня, Каменев отпустил своего подчиненного домой, отсыпаться после затянувшегося дежурства. Галкин вышел во двор милиции, где заждался «двухколесный конь». При этом полной грудью вдохнул прогревшийся после прохладной ночи воздух, поглядел на светло-синее небо с медленно плывущими облаками и нажал на кнопку стартера безотказного мотороллера. Немного прогрел застоявшийся двигатель и не спеша двинулся к своему дому, не заезжая в гараж. На специальной площадке для транспорта возле подъезда поставил на подножку красавицу «Тулицу» и, почти засыпая на ходу, поплелся на пятый этаж. Сон оказался глубоким, но тревожным… Он за кем-то гнался, с трудом передвигая ноги. Пытался стрелять из табельного оружия, но как ни жал на курок, выстрела не следовало…
Однако история на этом не закончилась. Когда подошло время доставить убийц в следственный изолятор на улице Шуйской, Беляев еще раз вызвал к себе Галкина:
– Сергей, ты часто бываешь в СИЗО, всех тамошних оперов знаешь. Прокатись до них сегодня и попроси поместить борца-убийцу в такую камеру, где его сексуальную направленность поправят в другую сторону. Он так и не «колется». И хоть доказательства его вины есть, но хочется его дожать, да и проучить заодно.
– Хорошо, раз вы просите, прямо сейчас и доеду на своем мотороллере, – ответил оперуполномоченный.
«Пресс хаты придуманы не мной, – размышлял дорогой сыщик, – да и придуманы, чтобы подобных отморозков заставить уважать законы общества». Просьбу Галкина сотрудники изолятора взяли к исполнению, но предварительно выяснили причину такого жесткого подхода к арестованному. На прощанье кто-то пошутил вдогонку:
– С тебя коньяк. Пьем вместе.
Но через неделю пребывания убийцы на кинешемском «централе», оперативники изолятора попросили Сергея подъехать для разговора…
– Ты где нашел этого монстра- извращенца? – Поинтересовался знакомый сотрудник тюрьмы.
– Он из Дагестана приехал. Я же вам рассказывал в прошлый раз. Совершил убийство мужчины, которого пытался изнасиловать, – ответил Галкин, прекрасно понимая, что произошло что-то неординарное. – А что случилось в изоляторе?
– Мы посадили его в «хату» к таким же извращенцам, – начал рассказ один из оперов, – думали, они его слегка «опустят», он и притихнет. Все-таки семь человек, да и физически не слабые… А этот борец по одному в день, как в гареме… В общем, из «пресс хаты» петушатник устроил. Теперь не знаем, с кем его помещать, арестованные гудят, бунт грозятся устроить, если к ним насильника направим.
– Ничего себе, – воскликнул удивленный Галкин, – но ведь назад в ИВС мы его не заберем. Теперь это ваша проблема. Однако коньяк я вам не должен, просьбу мою вы не смогли выполнить.
Оперативные сотрудники грустно посмеялись и на этой ноте коллеги расстались. Сергей, еле сдерживая улыбку, доложил своему руководству о происшествии в изоляторе.
– Ну, этот убийца сам себе приговор подписал, поднимется на «зону» и там вопрос с ним решат. За беспредел в изоляторе ответит, – после продолжительного смеха резюмировал Василий Андреевич.
– Да, уж теперь жизнь «мокрушника» ломаного гроша не стоит, – подтвердил и начальник розыска. – Впрочем, он заслужил свою судьбу. До суда-то доживет, а дальше, не наша проблема. Кстати сказать, и эти беспредельщики из пресс хаты получили по заслугам…
Примерно через неделю после случившегося в кабинет Галкина зашла незнакомая симпатичная женщина примерно сорока лет. Среднего роста и телосложения, в пальто темного цвета, на голове черный платок. Она представилась женой убитого командировочного мужчины с Самары и попросила Сергея рассказать о том, как погиб ее муж. Оперативник, упустив сексуальную направленность преступления, рассказал всю печальную правду. При этом извинился за то, что невольно способствовал гибели близкого ей человека. Самое обидное то, что погибший от рук бандитов инженер оказался временно прописанным не в гостинице «Центральная», а в отеле напротив отдела милиции. Если бы Сергей привез его именно туда, то он, очевидно, он бы остался жив. Командировочный, по всей вероятности, не сразу понял, что его не там высадили. Возможно, обратился к дежурному администратору гостиницы и тот объяснил, где находится еще одно подобное заведение… И жертва направилась в нужную сторону, однако, прямо навстречу своим убийцам. А тех в свою очередь опять же Галкин прогнал от городского отдела. Женщина слушала молча, глаза ее наполнялись слезами, и она непрерывно вытирала их носовым платком. По окончанию рассказа, она встала, попрощалась и ушла, тихо закрыв за собой дверь. Галкин так и не понял, простила ли она его за роковую роль в судьбе мужа. «Не делай людям добра, да не увидишь зла, – подумалось почему-то оперу, – но, сколько же неприятных совпадений произошло в один вечер и именно в мое дежурство» …