Владислав Алеф
Работорговец, батрак и вор
В прихожей стоял полумрак. Пробираясь наощупь, батрак добрался до первой комнаты, как определил по запаху – кухни.
– У-у-у мерзкий дом! – презрительно шептал он, с омерзением сгребая в мешок серебряные ножи, вилки и ложки.
Отрывистый приглушенный кашель заставил его замереть. Через мгновение батрак уже прятался под огромным дубовым столом.
– Чудесный дом! – восторженно восклицал вошедший незнакомец, сгребая серебряную утварь себе в суму.
В неверном свете луны промелькнул темный силуэт мужчины; незнакомец был одет во все черное, лицо его скрывал глубокий капюшон.
Батрак мгновенно забыл былую обиду, он должен разоблачить вора, схватить и призвать к справедливому суду. Ладно он сам – он берет свое, не чужое, то, чем скупой хозяин медлил его наградить.
Так рассуждая и желая воздать вору по заслугам, он выскочил из укрытия и размахнулся сковородой. Вор проявил недюжинную прыть и увернулся. Больше того, он обнажил короткий меч и с этим игрушечным оружием навалился на грозного мастера боевой сковороды. Впрочем, так точно он мог налететь на гору. Тем примечательна и универсальна боевая сковорода, что ею можно не только атаковать, но и успешно обороняться. Наш сковородник легко блокировал атаки вора, раз саданул его по локтю, в другой раз ткнул рукоятью в бок и в заключении обрушил ему на темя всю тяжесть могучей боевой сковороды. Незадачливый вор охнул и осел кулем с мукой. Победитель отыскал в кладовой большой мешок и засунул в него вора, предварительно избавив его сумку от всех лишних вещей. Взвалив мешок на худую жилистую спину, он поспешил к скупому, но по такому случаю способному расщедриться хозяину поместья.
Жирбрюха он нашел в роскошных спальных покоях на втором этаже. Однако одно дело было его найти и совсем другое – разбудить. Батрак затеплил свечу на прикроватном столике и закатал рукава. Он и по щекам хлестал работорговца, и одеяло сдернул, и ногой в живот пнул. Впустую. Уж утомился батрак его мутузить, сел перевести дыхание, а тот перевернулся на другой бок и пуще прежнего захрапел.
