Влас Дорошевич
Призовая горячка
Иван Иванович ушёл, окончательно расстроенный.
Дальше он начал являться ко мне по несколько раз в день с самыми странными просьбами:
– Напиши, брат, будь добр, от моего имени записку тут одной горничной.
– Какой горничной? Какую записку?
– Любовную.
– Иван Иванович, как тебе не стыдно?
– Да, ведь, для пользы семейства. Понимаешь, Семёновы портниху взяли и дома костюмы шьют. Ну, я их горничную теперь и соблазняю. Надо написать, чтоб на свидание пришла. Я её обещал в «Альказар» свозить. Может, расскажет про костюмы. Неловко, знаешь, в «Альказар» как-то ехать. Ещё танцевать, пожалуй, заставит. Ну, да уж всё равно. Напиши.
– Зачем же я-то писать буду?
– Нескладно: записка может хозяевам в руки попасть. Мой почерк знают. Скандал на весь город. А твоего почерка не знают. Напиши, будь добренький!
В другой раз – новая просьба.
– Ты с Карповым знаком?
– Отлично.
– Не намекнёшь ли ты ему, что, мол, «свояченица Ивана Ивановича в вас влюблена до безумия». Бредит, – мол, будто я тебе жаловался. Он, дурак, растает, столько билетиков у знакомых наберёт – ужас! А?
– Иван Иванович, да разве ж можно…
– Ничего, валяй! Лишь бы лицом в грязь пред другими не ударить! Ему, я знаю, свояченица нравится. Кстати, он говорил как-то, – я слыхал, – что-то насчёт её бюста. Так, в холостой компании. Что, мол, вата и всё такое. Так ты его, будь добр, разуверь! Скажи, что в щёлочку видел, что ли…
– Иван Иванович!
– Не Иван Иванович, а отец призового семейства!
В последний раз я видел его вчера.
– Целая баталия!
– Что такое?
– Только что сейчас от себя Сидоровых выгнал. Как я их ругал. Бить даже хотел.
– За что? Ведь вы, кажется, такие приятели?
– Вообрази. У нас по комнатам костюмы разложены, а они вдруг всем семейством. «Мы, – говорит, – к вам запросто!» Ну, тут я не выдержал. «Что? – кричу. – Шпионить, подсматривать, секреты узнавать, костюмы подглядывать?» И пошёл, и пошёл. Как я их ругал! Не суйся.
– Иван Иванович, что ты делаешь?
– Пустяки. Нет, ты лучше послушай, что я с Петровой сделал.
– Ну?
Иван Иванович весь просиял.
– Такая штука! Прямо гениально! Петровой завтра на балу не будет!
– Почему?
– Вот пойди, догадайся! Кухарку, братец, подкупил! 25 рублей дал, чтоб она завтра в какое-нибудь блюдо…
Иван Иванович нагнулся к самому моему уху и прошептал.
– Иван Иванович!!!
– Вот тебе и Иван Иванович! Пусть-ка после этого поедет на бал! Вот тебе и бархатный туалет с птицами!
Он залился счастливым смехом.
Сегодня я не видел Ивана Ивановича.
Я видел только тень Ивана Ивановича.
Бледную тень, которая выходила из модного магазина и, увидев меня, прошептала своими бледными губами:
