Вячеслав Акулов
Garten Садом
Четвертые сутки…
Доедала последнее, готовилась разделывать другие трупы, достала металлическую расческу, отрезала по куску с убитой током. Вдруг слышит звук, дверь пытаются открыть, девушка обессилившись, поползла в сторону двери, по ступенькам, издавая глухой и странный звук окровавленным ртом, поднимает глаза, видит мужчину, в представительной форме, типичный бизнесмен. Он видит, видит этот ужас, бросает ей деньги в лицо, пачку их зарплат, улыбается, повернулся, ушел и закрыл за собой медленно дверь.
11.КРОВАВЫЙ ОРЁЛ
Общество, такое гнилое и прожженное, кучей проблем, погрязло в деньгах. Каждый ищет для себя везде выгоду, где бы побольше урвать кусок, чтобы досталось себе любимому. Не знают грани, меры. Выкручивая рёбра каждому, как викинги в средние века, казнили преступников и врагов. Каждый кричит «Мне насрать!» Всем всё равно друг на друга, каждый хочет кайфа, все ищут денег, наживы. Проституция, педофилия, гомосексуализм, лесбиянки, грязь, только грязь, «Садом и Гоморра», царствует «Хаос», раздор и конфликты, государства борются за нефть и полезные ископаемые. Много мусора, загрязнение атмосферы, все так и норовят выворачивать рёбра друг другу, нет понимания, что тот родной, тот друг, а вот этот знакомый, все враги, все ненавидят, все не имеют сострадания. Бизнес главное, главное деньги и наркота, удовольство, проститутки глотают, продолжают это делать, они хотят бумажек, зелененьких, им мало, фунты и евро нужны арабам, в Германии и Франции, Швеция уже не с викингами, она кишит раздором, метафорой «Кровавого Орла». Дания между позвонками, как спинной поврежденный мозг, пытается протиснуться, север и юг давят, спасите Мир! Сколько уже можно, смотреть на токсикоманов, сумасшедших, инвалидов, даунов и больных прочими вещами. Везде рак, везде туберкулёз, СПИД, половое сношение не заканчивается, столько секса, нет даже в аду. Сукубы, инкубы, они здесь, среди нас, Царство Тьмы пустое, свист ветра, на Земле творится хаос. Спасите Мир, от казни, от разрезанной спины, окровавленного тела, сколько можно? Спасите Мир!. С этими словами, совершил суицид, бездомный мальчик, 18-и лет.
12.ПРЕДСМЕРТНОЕ ДЕРЬМО
Мой дед, на смертном одре, будучи лежачий больной, стонал и произносил едва понятные фразы. Он был болен, постепенно, его тело покрывалось язвами, рубцы издавали неприятный запах. Я не ждал его смерти, хоть и было большое наследство за ним. Хотя, нет, ждал, кого я обманываю, все ждут этого, какой дурак откажется от двух квартир, да и еще в центре города? Неет, тупых нет, я с радостью приму, то, что деду уже не нужно, но пока он жив, служит обузой, поэтому сделаю вид заботливого внука. Он кричит, глухим звуком, даже не объяснить этого. Рвёт его тело от боли, ему так больно, он так страдает, а смотрю и жду, «когда же черт возьмет тебя?»
Язвы становились шире с каждым днём, я подносил ему ограненный стакан с водой и так жалел его, ухаживал, помогал ходить в туалет, пачкая руки в его сухом дерьме. Так надоело носить ему поднос, чтобы он выделял фекалии свои, ибо ходить в туалет он не мог сам, а унитаз ему не принесёшь. Как же ты достал, выть и ныть, сдохни уже, мне нужно то, что принадлежит тебе, ирод старый. «Вонючий кусок старого дерьма». Мысли уже были, о том, как он будет гореть в аду, за то, что мне пришлось перетерпеть. Ну, ничего, настанет час, придёт время, ты поплатишься за мои страдания, будешь вертеться на огненном трезубце, у сатаны, в котле подпрыгивая от радости, нажившийся жид.
Ну, вот очередной вечер, всё такой же глухой крик и стоны, язвы всё больше расширяются у дедушки на теле, кровать уже провонялась гноем и мочой, гной застывает и руки, ноги, само тело старика, прилипают к койке, чтобы его посадить на край кровати, приходится силой отрывать конечности, со скрежетом, отвратительной вонью, словно я живу на помойке, а так жаль эту квартиру, уже крысы завелись, которые по ночам грызут его, не говоря о тараканах, ползающих вдоль всего тела. Хоть кому-то хорошо – подумал я про себя, пока тот зевал. Наблюдая, как у деда льётся дерьмо, с его язв, в районе кишечника, мне приходилось вытирать руками, пока он не заляпал пол. Он мучился и даже порой не мог издать вообще хоть какой-то звук, но лучше бы меньше стонал, так приятнее жить, когда тишина и нет этого ужасного пердежа и вони, как будто я в стойле или свинарнике.
Утро, птички поют за окном, всё бы ничего, только день испорчен, кончиной моего ужасного деда, а ведь уже месяц прошёл, его мучений. Собственно я был рад, но уже не на столько, словно чего-то не хватает мне теперь. Несколько здоровых мужчин, подняли это растекшееся разлагающееся тело и понесли к машине. Вот только смысл, если там нести уже нечего, большие язвы, словно впадины на его животе и в области сердца, словно Каньон, со своими впадинами, в которых просачивался гной, тёмно-оранжевого цвета, издающий дикий запах ослиной мочи. Кровь вся пересохла, такое ощущение, что крысы всё слизали. Частично в язвах завелись уже личинки мух, они не дремлют, гнездятся даже когда его уносят. Мне так не будет хватать, этого «предсмертного дерьма». Зато у меня две квартиры, были записаны на него, автоматически перешли по наследству, «приемников» больше нет, уже в мыслях прокручивал все вечеринки, которые я устрою. Для начала приберусь, убрав всю эту грязь, оставленную этим вонючим и ободранным дедом. Я буду скучать по этому, безусловно, но лучшее только впереди, а этот адский месяц, уже остался в прошлом. Привычка остается, потому что ты стараешься, а он всё равно умрёт, ты знаешь это, но продолжаешь ухаживать, ведь это вроде так положено. И как санитар в онкологии, постоянно бегаешь вокруг этого урода, в надежде, что это всё скоро прекратится. Но я дождался, теперь буду жить по новой и раз в год приезжая к нему на могилу, раскладывая его любимое домино, в форме трёх шестёрок. Шутка. Еще не хватало его с того света вызвать. Не удивлюсь, если его дух будет вонять дерьмом, с учетом, что аура провонялась еще за неделю до его смерти.