Ян Бадевский
Демонолог. Книга 2. Школа смерти
– Разве они остались? – подала голос скромного вида русоволосая девушка с передней парты. Высокая, с благородным лицом и пронзительно-голубыми глазами. Прямо, эльфийка. – Призыватели?
– Это запрещенный класс, – ответил Шуйский, – но вы должны понимать, что одаренные с навыками призывателей время от времени объявляются в нашем мире. Их выслеживают демонологи.
Красноречивый взгляд в мою сторону.
Так.
Интересно, сколько людей в школе имеют представление о моей «крыше»? Шуйскому положено – его клан недавно хлебнул беды из-за меня. Но ведь и Горины в теме…
– Ладно, – Валентин Игнатьевич решительно открыл планшет. – Проведем перекличку.
Началось зачитывание фамилий по списку. Лицеисты по очереди откликались, а я запоминал тех, с кем мне предстоит учиться ближайшие годы. Эльфийка-скромняшка с тихим голоском оказалась Марией Микуцкой, что мне ровным счетом ничего не сказало. Узкоглазый паренек, смахивающий на азиата, был вовсе не китайцем или корейцем, а самым настоящим Мирасом Назарбаевым, выходцем из Средней Азии. Насколько я понял, те земли сейчас отошли к Пандему, но часть одаренных до Великого Раздела успела перебраться в ЕМ. Рыжая красотка – Любовь Белкина. Кучеряшка с передней парты – Валентина Извольская. Были среди нас Шереметьевы, Оболенские и Ладыгины. В общем, полный набор знатных мажоров, смотрящих на меня, как на грязь.
– Вот как это будет, – поведал Валентин Игнатьевич. – Я называю ученика и его направление развития, даю на выбор несколько факультативов. Один обязательный, два по желанию. Выбираете – тут же вносим вашу фамилию в соответствующий раздел сайта. Ваше учебное расписание обновится автоматически. За посещение каждого факультатива еженедельно начисляется по десять очков рейтинга. Поехали.
Снежана Аладьина, как выяснилось, прокачивала ледяную магию. Ей предложили стихийную физику, построение щитов, ударные усиления и модификации холодного оружия. Физику Снежана отклонила, остальное вписала в свой график.
Первые минуты я следил за обсуждением – было интересно, кто на чем практикуется. Подавляющее большинство моих одноклассников владели стихийными техниками – огонь, вода, земля, воздух. Двое специализировались на электричестве, кто-то ушел в сторону льда. Назарбаев развивал боевые искусства с мышечным ускорением. Встречались и совершенно экзотические для меня эмпаты, трансформаторы, психокинетики. У некоторых учеников факультативы пересекались, другим подбирали родственные дисциплины.
Вскоре добрались до меня.
– Илья Невзоров, демонолог, – задумчиво проговорил Шуйский. В классе установилась гробовая тишина. Я был чуть ли не единственным демонологом в лицее. – Редкое направление. У нас тут целый консилиум собрался, если честно.
– Какие варианты? – перебил я.
– Никаких, – честно признался замдиректора. – Ты принадлежишь конклаву Неома, у тебя есть куратор. Всё обучение проводится в… полевых условиях. Ты в ранге наблюдателя?
– Ритуалист, – нехотя признал я.
Вот тут все зашевелились и начали переглядываться.
Многие понимали, что ритуалист имеет реальный боевой опыт – изгоняет и развеивает демонов, умеет себя защищать от разноплановых воздействий. Простолюдины редко поднимаются до ритуалиста в столь юном возрасте. Я же не потомственный демонолог.
– Думаю, тебе следует ограничиться базовым курсом, – сказал Шуйский.
Следовало ожидать чего-то подобного.
Мы оба понимаем, что к Шуйским после всего случившегося я не примкну. Значит, мое развитие – это моя проблема. Фишка в том, что я имею собственное мнение по данному вопросу.
– Мне положен обязательный факультатив.
Левая бровь администратора изогнулась.
Валентин Игнатьевич не привык к возражениям.
– Меня интересует стихийная физика, – заявил я. – Кроме того, у меня возникло острое желание изучить модификации холодного оружия и боевой телекинез. Запишите меня на эти факультативы, пожалуйста.
Драматическая пауза.
Никто из моих однаклассников не дорубает, зачем демонологу столь необычные дисциплины. А вот Шуйский дорубает. И мой выбор ему не по душе. Прикол в том, что я имею полное право требовать дополнительные занятия. На моей стороне – Кодекс Просвещения.
– Как скажешь, – вздохнул Валентин Игнатьевич. – Выбор окончательный?
– Да.
– Записываю.
Когда назвали следующего ученика, я влез через планшет на лицейский сайт и проверил действия учителя. Моя фамилия появилась в списках нужных факультативов. Новые дисциплины добавились к учебному графику. Тридцать очков рейтинга приплюсовались к школьной карме. Я поднялся в таблице над лицеистами с нулем. И над неудачником по имени Ираклий.
После распределения начался большой перерыв.
Мы с Климом двинулись на первый этаж, в школьную столовую.
– Ты в ударе, – восхитился мой новый приятель. – На кой тебе сдались эти факи?
– Надо, – отрезал я. – А зачем тебя классный задерживал?
– Обязанностями нагружал, – лицо Горина помрачнело. – Теперь я должен следить за вашими пропусками и отмечать отсутствующих в журнале. Чтобы не отвлекать учителей. И принимать меры по подтягиванию отстающих. И вести запись на турниры. Куча всего.
– Понятно.
Столовая обрушилась на мой неподготовленный разум многоголосым гомоном, смесью аппетитных запахов и длиннющей очередью на раздаче. Пространство было обширным, всюду располагались круглые столики и табуреты с кожаной обивкой. Я увидел пару холодильников с напитками и мороженым.
– Как тут расплачиваться? – спросил я у Клима.
– Еще не знаешь? – Клим взял поднос, я последовал его примеру. – Жетоны. Деньги на них может накидывать кто угодно. Ты поступил по квоте, это социальный жетон. Набирай бесплатно всего побольше. Государство оплатит.
– Здорово, – хмыкнул я.
И полез в сумку за конвертом. Надорвал пластик вдоль пунктирной линии, вытащил массивный кругляш. Честно говоря, ожидал чего-то другого. Илья Невзоров никогда не пользовался такими штуками. В обычных школах даже турникетов нет. Ничего общего с жетончиками в метро кругляш не имел. Размер – в половину ладони. Прорезь для цепочки. Материал – то ли керамика, то ли металл, природу которого я не могу определить. Гравировка с названием учреждения, моими личными данными и QR-кодом. По гурду протянулась непонятная клинопись – язык, с которым я прежде не сталкивался. Какая-то хитроумная степень защиты.
От супа я отказался.
Взял себе перловую кашу с грибами, салатик с морепродуктами, пару котлет и творожный йогурт. Если я правильно оцениваю обстановку, царящую в лицее, меня ожидают провокации. Столовая – идеальное место для подобных фокусов. Память Ильи сразу подбрасывает образы пролитых на брюки компотов и вывернутых на голову супчиков. Взял много жидкостей – тебя удобно толкнуть. Остаток дня проходишь в запачканной форме.
– А зачем тебе два подноса? – спросил Клим.
– Увидишь.
Очередь продвигалась медленно. Я заметил, что откровенно жирных юношей и девушек в потоке можно по пальцам пересчитать. Все следят за своими фигурами, налегают на белковую и протеиновую пищу, фруктовые и овощные десерты. Булки и коржики с киселем громоздились только на подносе Аладьиной. Тут всё понятно – аристо сызмальства готовятся к дуэлям, родовым и клановым войнам. Никакие законы не гарантируют стопроцентного подчинения черни. Местная элита понимает, что подавляющее большинство евроссийского населения – обычные люди. Дашь слабину – тебя сожрут. За последние сто лет в Европе трижды вспыхивали революции. Вот почему всевозможные боевые искусства переживают свой Ренессанс. Всюду – федерации карате, секции кунг-фу, джиу-джитсу, тайского бокса и баритсу, фехтовальные школы и стрелковые клубы. В родовых усадьбах обустроены тренировочные зоны и целые полигоны, на которых отрабатываются магические техники.
Культ силы.
Я исподволь оцениваю потенциал девушек и парней, ставших моими одноклассниками. Меня интересует всё. Как двигаются, манера общения. Ухватки. Похоже, второкурсники обедают на следующей перемене – по неизвестным причинам нас разделили. Боятся дедовщины? Не исключено.
Подходя к кассе, ученики проводили жетоном над квадратом считывающей панели. Бесконтактное устройство. Рядом экранчик, на котором отображается сумма заказа. Ридер списывает деньги с жетона, после чего загорается зеленый индикатор. Что-то пикает. Секунда – и зеленый индикатор сменяется красным. Подходит очередь следующего клиента. Быстро, удобно, технологично.
Рассчитавшись безлимитным чудо-жетоном, я отошел от кассы и начал искать свободный столик. Чтобы поесть спокойно, мне подходит что-то удаленное, расположенное у окна. Вот только Джерг не ищет легких путей. Криво усмехнувшись, я двинулся в центр столовой.
А вот и говнюки, которые следят за мной добрых десять минут. С того момента, как я переступил порог обеденного зала. Это побитый Ираклий, еще парочка хачей и русоволосый мордоворот с татуировкой на шее. Ясно как день, что татушка магическая. Хачи перекинулись парой слов с мордоворотом, тот коротко кивнул и походкой вразвалочку двинулся через зал. В мою сторону. Что ж, господин Думбадзе сделал правильные выводы из недавней взбучки. И выставил на передний план более внушительного хмыря.
Останавливаюсь у незанятого столика.
Вполоборота к верзиле.
Парню на вид около двадцати, но внешность обманчива. Это качок на стероидах, тупоголовая обезьяна с начавшей пробиваться бородкой. Магию он применять не будет – рассчитывает на мускулы.
Клим усаживается напротив.
Верзила ускоряется – его намерения вполне очевидны. Я ставлю поднос с едой на столешницу, а левой рукой перехватываю «запаску».
Бык толкает меня плечом.
Я должен упасть и разбросать еду по полу – таков замысел. Или обляпаться гарниром с котлетами.
Замыслу сбыться не суждено. Я мягко разворачиваюсь по оси, прогибаясь назад. Верзила задевает меня плечом по касательной. Достаточно, чтобы это зафиксировали камеры. Продолжив разворот, я заряжаю говнюку ребром второго подноса в затылок. Упырь спотыкается, но всё еще стоит на ногах. Наверное, ему больно – на затылке проступает багровая полоса.
Хачи переглядываются, но вмешиваться не спешат.
И это правильно.
– Тебе конец, сука, – рычит русоволосый.
Ведет прямой справа.
Блокирую подносом – по касательной. Заряжаю дятлу коленом по причинному месту. Мордоворот сгибается пополам и тут же получает кулаком в печень. Третий удар – коленом в ухо. Туша валится на живописную группу табуреток с портфелями. Пробует подняться. Я с размаха бью его подносом, рассекаю бровь. Кровища заливает лицо. Чуть не пропускаю апперкот снизу, но вовремя отклоняюсь. Подхватываю носком ботинка упавшую табуретку и швыряю в своего оппонента. Табуретка врезается в челюсть. Нокдаун.
Делаю шаг вперед и дважды бью придурка подносом.
От души, со всего размаха. В гробовой тишине отбрасываю треснувший поднос. Беру со своего столика йогурт, приближаюсь к павшей горе. Срываю платинку из фольги и вываливаю творожную массу на голову ушлепка.
Белобрысый уже ничего не видит.
Он без сознания.
Глава 4. Чрезмерная жестокость
Оливер Адамс мрачно взирал на меня из глубин своего роскошного кресла.
Шутки кончились.
Второе избиение именитого лицеиста за день – это рекорд. Думаю, мое фото можно повесить на доску почета. Я заслужил.
– Что? – не выдержал я.
– Герхард Вагнер, – сказал директор.
Белобрысый оказался выходцем с бюргерских земель.
Вот незадача.
– Я же его не убил.
– Твое счастье.
– Он сильно родовит?
– Так, – директор неопределенно махнул рукой. – Ничего особенного.
– По-русски хорошо разговаривает.
– Родился в Неоме.
– Ясненько.
Европейская Московия – многонациональная страна. Столица в Неоме, но культурных и экономических центров – туева хуча. Официальных языков три – русский, немецкий, французский. Это, кстати, нашло отражение и в лицейской программе. Я от нечего делать открыл сегодня список изучаемых лицеистами дисциплин. Помимо магических предметов в журнале обнаружились три упомянутых языка, риторика, государство и право, этикет, каллиграфия и военное дело. Чтоб вы понимали, в базовой школе я усиленно штудировал физику, химию, математику и черчение. Эти же предметы на углубленном уровне светят мещанину в техникумах, колледжах и инженерных институтах. А всё почему? Простолюдины – винтики, которым суждено работать на заводах и фабриках, в концернах и корпорациях. Удел аристо – магия и боевые искусства. Максимум – экономика, политика и юриспруденция.
– Я вот смотрю на тебя, – задумчиво произнес директор, – и не понимаю некоторых вещей.
– Поделитесь своим горем, – предложил я.
– Ты демонолог, – начал господин Адамс, – а там своя специфика. Сражение с духами. Орден стоит на страже людских интересов. Изгнание, развеивание. Ну, ты меня понимаешь.
– Вполне, – я согласно кивнул.
– А здесь – жесткий уличный стиль боя. Я просмотрел два проведенных тобой поединка. Грубо, жестоко, но эффективно. Где ты этого нахватался?
– Я же в трущобах вырос. Сами понимаете – в нашей помойке без этого никак.
– Ты мне зубы не заговаривай. Справки я навел. Ботаник, онлайн-игры, маменькин сынок. Думаешь, служба безопасности Адамсов похожа на придурков из полиции Неома? Я пальцем щелкну – и мне на стол ляжет подробный отчет о том, когда ты дрочил в последний раз и как звали твоего умершего хомяка. Мы уже и с Шуйскими переговорили. Там шороху навел. Кто ты, мать твою, такой?
– Человек.
– Демонолог с характеристиками универсала. Телекинез, электричество, лед и пламя. Мышечное укрепление, всякие-разные щиты. И чем дальше, тем больше. А всё это началось с августа.
– Я неимоверно талантлив.
– Что ты забыл в моей школе?
– Подняться хочу.
– Ордена не хватает?
– Я – чернь. Одаренный без титула. Не исключено, что в будущем я захочу получить герб. Надо просчитывать все варианты.
– Логично. Ты же понимаешь, что на тебя обратят внимание?
– Уже обратили.
– Что будешь делать?
– Пока останусь в ордене. У меня там свой интерес.
– Ты задолжал услугу своему пробудителю.
– У всего есть цена.
Директор откинулся в кресле и добрых полминуты сверлил меня взглядом.
– Ты специально работаешь на камеры. Позволяешь себя зацепить, а потом сурово проезжаешься по обидчикам.
– А как еще выжить в этой чудесной школе?
– Рано или поздно тебя достанут.
– То есть, вас мало волнует, что Думбадзе со своими дружками подкупил немецкого нищеброда, сделав его своим наемником? Это прям организованная преступность в стенах элитного учреждения.
– Подкупил?
– У меня есть свидетель. Перед тем, как войти в столовую, Ираклий пополнил со воего телефона счет Вагнера. Они стояли рядом. Вагнер достал жетон, взглянул на баланс и его лицо озарилось простым человеческим счастьем.
– Сможешь доказать?
– Не надо ничего доказывать. Уверен, ваши эсбэшники в состоянии отследить транзакции каждого лицеиста. Вдруг кто наркотой торгует. Или оружием.
– Ты издеваешься.
– Просто шучу.
Но в каждой шутке…
Тотализатор официально процветает, так почему бы не добавить сюда полулегальный оружейный бизнес? В ЕМ аристократы имеют право приобретать и хранить оружие. Любое. Ножи, мечи, арбалеты, огнестрел. Воздушный крейсер с полным боекомплектом. Были бы деньги. А вот я, грязь мещанская, вынужден защищаться без помощи посторонних предметов. Ну, разве что считать орудием смерти поднос или грабли. Правда, от пули поднос не защитит, и это следует учитывать. Зато в дуэли мне выдадут парный пистолет или меч. А какой с меча прок, если ты не упражняешься на регулярной основе? Тут не обойтись без хранения, а это статья. Получается, нужны факультативы. И запись в какую-нибудь фехтовальную школу. Это программа-минимум.
– Герхард получает минус в карму? – вкрадчиво интересуюсь у господина директора.
Вижу – хмурится.
– Не совсем. Факт оскорбления камеры не зафиксировали. Толкнуть тебя плечом он мог случайно. А драка в столовой – вот она. В наличии. Поэтому минус пятьдесят очков каждому. Надеюсь, это тебя образумит.
Плохо.
Я в нижней части рейтинга.
Конечно, чего-то подобного следовало ожидать. Я становлюсь занозой в директорской жопе. Еще легко отделался.
– Разрешите идти?
– Разрешаю. Но СБ следит за тобой. Оступишься – вылетишь к чертям собачьим.
– Когда всем станет понятно, что со мной луше не связываться, это дерьмо прекратится. Обещаю.
Адамс раздраженно отмахивается.
Я вновь опаздываю на урок. На сей раз не катастрофично. Прановедение поменяли местами с историей одаренных, и весь класс мигрировал в дальнее крыло комплекса. Учитель тоже опоздал. Точнее – учительница. Женщина средних лет с выкрашенными в черный цвет волосами и повадками закоренелой стервы.
– Вы будете изучать мой предмет на протяжении всего триместра, – заявила Аглая Венекдитовна Нахимова. – Три месяца. По результатам – контрольная. Многие сейчас подумают, что контрольная – не экзамен. Стоит ли забивать на мой предмет? Не рекомендую. Напишете контрольную на четверку и ниже – будете пересдавать. Убьете на это все свои каникулы. Я обещаю.
И все сразу поверили.
Аглая Венедиктовна была явной фанатичкой.
– История одаренных начинается в 1913 году, – Нахимова поднялась со своего места и, заложив руки за спину, начала прохаживаться по аудитории. – Вы что, не записываете?
Все тут же зашуршали общими тетрадками.
– Вводная часть учебника и первый параграф закрепят то, что я сейчас обрисую, – продолжила крашеная стерва. – Нас, безусловно, должны интересовать не голые факты, а сам исторический процесс. С чего всё начиналось, и как мы докатились до жизни такой. В 1913 году мы впервые узнали о Четверых Призывателях. Мир вообще не был готов к появлению магии. Глобальная война, отделение колоний, экономический кризис… Россия в шаге от революции. Еще не вымерли моторные самолеты, Китай отхапал Монголию, в Хабаровске построили мост. Сейчас, как вам известно, Хабаровск принадлежит Азиатскому Пандему.
Я сравниваю услышанное со своими снами. Теми, в которые меня погружает Нергал. Там, на альтернативной Земле, где безвозвратно канула в пучину Легурия, было две планетарных бойни. Первая мировая разразилась в 1914 году. Убили какого-то эрцгерцога – и понеслась. Здесь же роковые события произошли на год раньше.
– Поговорим о предпосылках, – продолжила Нахимова. – Это, безусловно, накопившиеся противоречия. У России имелись общие интересы с Францией и Британией, а вот Германия шла своим путем. Николай Второй планировал захватить Константинополь. Антанта и Тройственный союз накапливали силы для грядущего противостояния. В 1913 году партия «Молодая Босния» свергла славянофила Франца Фердинанда и объявила о создании Великой Сербии. С этого момента все и сцепились.
– А где Призыватели? – спросили со второго ряда.
– Объявились через полгода, – хмыкнула Нахимова. – Никто не знает, откуда они получили оккультные знания. И как давно готовились к тому, что сделали. Вероятно, существовала тайная организация, но сведения о ней не сохранились. Логика подсказывает, что без праны подобный фокус не провернуть. Есть версия, что Четверо долго искали место силы, оптимальное для прорыва в Бездну. И такое место было найдено. Это британский Стоунхендж. Древние менгиры, мощь которых позволила Четверке провести сложный ритуал и открыть врата в Бездну, из которой и явились демоны. Это случилось в разгар войны. Современные историки утверждают, что первыми в нашу реальность прорвались хтоны и их повелитель, имени которого никто вспомнить не может. Другая версия гласит, что владыка демонов – единственная хтоническая сущность, а всю классификацию духов следует пересмотреть.
– У демонов есть имена? – спросил Назарбаев.
– Не у всех, – отрезала историчка. – Итак, Четыре Призывателя вошли в кромлех Стоунхенджа, провели ритуал и связали нашу планету с Бездной. Говорят, сюда вломился верховный демон, но сделал это так, что никто толком ничего не понял. Ему просто было любопытно.
– Или он от кого-то бежал, – прошептал я.
– Что? – Нахимова смерила меня внимательным взглядом.
– Ничего. Продолжайте.
– Спасибо, Невзоров. Радует, что ты не только бьешь кавказские лица, но и тянешься к знаниям. Итак, из Бездны в наш мир хлынула прана. Хлынула бурным потоком, за несколько дней пропитав всё сущее. И даже сейчас прана продолжает поступать через разломы в аномалиях. Так что магической энергии у нас навалом, голод никому не грозит.
– Можно вопрос? – подняла руку Микуцкая.
– Слушаю.
– Демоны поглощают прану, вселяясь в объекты физической реальности. Иначе они не могут. Но ведь и прана, и сами духи произошли из Бездны. В чем логика?
– Хороший вопрос, – одобрила историчка. – Человечество долго билось над этой дилеммой. В итоге большинство экзорцистов сошлось во мнении, что Бездна разделена на несколько пластов. Духи обитают в плоскости, не имеющей точек соприкосновения с океаном магической энергии. Доступ на физический план позволяет им добраться до праны и поглощать ее в любых количествах.
– А для чего им прана? – спросила Белкина.
– Никто не знает, – пожала плечами учительница.
Все увтавились на меня.
– Что? – я обвел взглядом аудиторию. – Мне этого не говорили.
– Сведения отсутствуют, – подтвердила Нахимова. – Примите как данность: духи пожирают прану и пакостят смертным. Так сложилось исторически.
– Расскажите про одаренных, – попросил Назарбаев.
– Обладатели Дара появились через несколько дней после того, как планету затопило праной, – продолжила свой рассказ Нахимова. – Официальных документов в архивах вы не найдете. Только статьи в газетах о чудесах, которые начали творить люди в разных уголках Земли. Почему-то всё началось с Индии, Тибета и Китая. Монахи, которые подолгу медитировали в своих монастырях, адепты ашрамов и прочие искатели истины внезапно обнаружили, что у них открылись чакры. Кто левитировал, кто читал мысли своих односельчан, кто перемещал усилием воли предметы, разводил огонь в очаге или замораживал воду в озере. Обитатели Шаолиня освоили контроль тела на запредельном для тех времен уровне. Таинственная «эпидемия» охватила все страны и континенты. А потом пришли демоны, и наша история изменилась навсегда.
– Духи напали на нас? – спросил Клим.
– Можно и так сказать, – задумчиво произнесла историчка. – Почему-то первые сущности заинтересовались местами сражений.
– Их интересуют души, – сказал я.
– Души? – переспросила наставница.
– Души тех, кто пал в бою, – пояснил я. – И не успел определиться с загробным путешествием. Демоны пожирают человеческие души с большим аппетитом.
– Этого нет в учебниках, – задумчиво произнесла Нахимова.
– Нет, – согласился я. – И вряд ли появится.
– Откуда ты знаешь? – презрительно скривился Леджер Тома, французский татуировщик в ранге пранаямы. – Ты всего лишь наблюдатель.
– Ритуалист, – поправила Нахимова. – Продолжай, Илья.
Леджер заткнулся.
– Демоны пожирают души, – сообщил я. – Тех, кто убивал, проявлял агрессию, не успел раскаяться и настроиться на смерть. Вот и получается, что поля сражений – идеальный выбор.
– Ты изложил одну из доктрин отступников-призывателей, – в глазах наставницы мелькнуло что-то нехорошее. – Она считается закрытой, но это секрет Полишинеля. В целом, доктрина неплохо объясняет случившееся. Демоны обрушились на линии фронта враждующих блоков, породили аномалии и спутали все карты лидерам сверхдержав. Начался период массовой одержимости. Бесы вселялись в танки, самолеты, рядовых солдат и офицеров, даже в корабли ВМФ. Известен случай вселения элементаля в немецкий линкор с последующим расстрелом из тяжелых орудий мирного города на севере Африки. Десятки тысяч жертв. Чрезмерная жестокость.
– Что было дальше? – выдохнула Белкина.
– Появились экзорцисты, – сказала историчка. – Важно понимать, что в конце 1913 года планета погрузилась в хаос. Началась война всех против всех. Многополярный магический конфликт, если говорить научным языком. Элементали и хтонические сущности разбушевались настолько, что их деятельность породила ряд природных катаклизмов с чудовищными и долгосрочными последствиями. Четверо Призывателей рассчитывали взять демонов под контроль и поставить себе на службу, но не справились с этой задачей. Экзорцисты объединились, бросили вызов Четверке и победили. Конфликт растянулся на несколько лет. Класс призывателей был уничтожен, вырублен под корень. Следует учесть, что в Европе война продолжилась, но к ней примкнули одаренные. Армии разносились в пух и прах, первые обладатели Дара вкачивали прану в техники, которые сейчас запрещены международными конвенциями. В итоге удалось достичь шаткого перемирия – мир объединился против общей угрозы. Наиболее сильные и агрессивные демоны были развеяны либо отброшены в Бездну. Аномалии локализованы, но столкновения там продолжаются и по сей день.
– А как обстояли дела в Пандеме? – спросил Виктор Третьяков.
– Пандем еще не появился, – Нахимова погрозила пальцем неучу. – Китай, Индия и Япония сцепились почище нашего. Именно там начали зарождаться первые кланы, но об этом мы поговорим позже. Сейчас важно понять, что люди не были готовы принять Дар. Наша психология за минувшие тысячелетия не изменилась. Обрести силу – не значит получить мудрость. Вседозволенность и доминирование над простыми смертными едва не поставили человечество на порог гибели. А беспечность Призывателей привела в наш мир существ, от которых мы не можем отбиться уже второе столетие.
– Но мы получили чакры! – воскликнула Белкина. – И ведь сейчас всё в порядке, правда?
– Дитя, – покровительственно улыбнулась Нахимова. – С чего ты взяла, что твоя планета в порядке? Между нами и потусторонним ужасом стеной встали демонологи. Благодаря им твою душу еще не пожрали. Если правительства Земли перестанут поддерживать орден, в котором состоит Илья, нам всем конец. Против хтона не выстоят даже старейшие самадхи Тибета.
У меня – собственные мысли.
Довольно мрачные.
Я понимаю, что поглощение чужих навыков – демонический дар. Наследие моего отца. Поскольку духи – создания нематериальные, то и навык передался из одной вселенной в другую. Точнее, не передался, а прорезался. В прошлой жизни подобные фокусы я вытворять не умел. Зато вовсю пользовался магией огня, техниками усиления и ускорения. Даже клинки понемногу зачаровывал. Здесь же артефакты не производятся, зачарователи обходят наложенные природой ограничения с помощью татуировочных наработок. С этим еще предстоит разобраться.
Проблема в другом.
Как скоро умные патриархи родов свяжут мою способность поглощения со свойствами духов Бездны? Аналогия слишком очевидна. Наверняка Тобенгауз уже задумывался над универсальностью талантливого новичка. Меня спасает простой факт – я полукровка. Не локус, не элементаль. Такие типы вообще не поддаются классификации и стандартным способам обнаружения духов.
Скажу больше.
Я – человек.
С некоторой примесью Потустороннего.
Когда прозвенел звонок, самые нетерпеливые зашевелились, начали убирать в рюкзаки конспекты и перешептываться.
– Сидеть! – рявкнула Нахимова.
От неожиданности мои одноклассники замерли.
Воцарилась мертвая тишина.
– Звонок – для учителя, – сообщила наставница. – Запишите в свой ежедневник задание. Прочитать вступление и первый параграф истории одаренных. На следующем занятии я начну опрашивать по сегодняшней теме. Обратите внимание на предпосылки Планетарной войны, границы и сферы влияния старых государств. Буду спрашивать про социальные аспекты внедрения праны. Староста – список отсутствующих мне на стол. Всего доброго.
Едва мы покинули класс, рядом нарисовалась Белкина.
– Говорят, ты Герхарда сегодня избил. Это правда?
– Разное говорят, – буркнул я.
– Все интервью звезды – через личного пресс-секретаря, – вступил в разговор Клим. – Хочешь договориться о встрече, Любочка? Мы принимаем в кафешке «Моя прелесть».
Рыжая фыркнула:
– Я так спросила.
– Видал? – Клим хлопнул меня по плечу, когда Любаша отошла в сторону. – Ты популярен.
– Здорово.
Расписание в школьных планшетах вновь изменилось. Прановедение сдвинулось еще ниже, а нас отправили в кабинет математики. Я почти успел расслабиться, но еще на подходе к аудитории заметил неладное. Перед дверью высилась фигура второкурсника, внешне похожего на качка Герхарда. Мои одноклассники огибали упыря, а тот с улыбкой ждал, пока я не приближусь вплотную.
Признаться, я прогнозировал что-то подобное.
Хоть и не впервый день.
Чувак сильно напоминал своего упитанного родственника. Правда, мускулы очерчивались еще более выразительно, череп был выбрит наголо, а за ухом вилась мерцающая татуировка.
– Керт Вагнер, – представилось истинно арийское отродье. – Я вызываю тебя на дуэль.
