Яна Кольт
(Не) время любить
Глава 5. Сбежать и забыть его
ЭЛЯ
Просыпаюсь от игриво-теплых прикосновений солнечных лучей к моему лицу. И тут же ловлю себя на мысли, что хочется обнять весь мир.
Приятно засыпать, когда шикарный мужчина просто присылает смс с пожеланием спокойной ночи.
Правда, сама ночь была очень беспокойной, вернее – то, что мне снилось. Не могу точно вспомнить детали, но во сне я видела Иштвана. Было как-то тревожно и одновременно радостно… Черт, мне срочно нужна кружка крепкого чая с двумя пакетиками.
Нахожу телефон на полу, рядом с кроватью. Видимо, когда я заснула, телефон случайно выпал из моей ладони. Проверяю входящие и сердце бешено трепыхается от радости.
Ночью Иштван прислал неожиданное предложение встретиться сегодня вечером.
Сразу накатывают совершенно непривычные ощущения и внизу живота все скручивается в горячий узел. Мучительно-сладко дышать и хочется только светиться от счастья.
Спешно пишу «да, согласна» и радостная снова плюхаюсь на кровать. Сегодня мне улыбается весь мир и этим слепяще-солнечным утром я безукоризненно счастлива.
Лежу с блаженной улыбой во всю физиономию и просто тупо гляжу в потолок в тот самый момент, когда дверь открывается и в комнату вползает заспанная Ритка.
– О, гляжу вчера все отлично было, раз ты такая довольная? Можно поздравить с потерей девственности? – деловито предполагает Рита.
– Рит, ничего не было, – начинаю я, но меня не дослушивают.
– Ка-ак? В смысле? Вы с Димкой что – просто погуляли и все? Дура ты, Элька, вот так упустишь его, а потом будешь локти кусать, когда он другой достанется. Более ушлой и расторопной.
– Тьфу, Рита. Да пусть кому угодно достается, я тут к чему вообще? Ну если тебе так будет понятней, мы с ним вчера поругались и я приехала домой без него.
От услышанного у Ритки мигом вытягивается лицо.
– Эля, блин. Вот чем ты думала? Парень ради тебя на все готов, даже с этими билетами заморочился, сюрприз тебе хотел сделать. Мне Толик вчера проболтался. А ты? Продинамила?
– Нет. Честно предупредила, что мы – только друзья. Еще перед концертом. Он согласился. А там напился и начал приставать, хотя и был предупрежден.
– Господи, – театрально вздыхает Рита, – ну перебрал маленько, и что с того? Вот ты и осталась ни с чем. Хотя, стоп, а чего это ты такая счастливая вся лежала, когда я зашла? Рассказывай, кто он?
Вот тут начинаю таращиться на Ритку во все глаза и принимаю решение – молчать про Иштвана во что бы то ни стало. Ритка до жути глазливая.
Вся женская половина экспедиции знает историю про то, как она умудрилась сглазить даже собственный фаллоимитатор. Нет уж, лучше все держать в секрете от такой, как она.
– Никого у меня нет. Просто настроение отличное, сейчас еду на пресс-конференцию, все ж новые впечатления.
– Ну-ну, – недоверчиво крутит головой Ритка и наливает в две кружки кипяток.
Спешно крашу ресницы, долго вожусь с консилером и кучей тональников для скульптурного макияжа и придирчиво добавляю немного румянца с помощью бронзера. Акцент на глазах, а вот губы просто чуть подвожу нюдовым карандашом, чтоб добавить им еще больше объема.
С прической ничего не мудрю, убирая волосы в высокий хвост. И капелька моей любимой «Олимпии» от Пако Рабана – в декольте. Наверное, это сейчас – лишнее, но без этих духов я никак не могу обойтись.
– Значит, никого не появилось? – подозрительно косится на меня Ритка, но я закатываю глаза к потолку, давая ей понять, что не намерена продолжать эту тему.
Делаю пару глотков горячего кофе и непроизвольно морщусь. Ну гадость же редкостная, почему я не заварила себе чай и пью этот кисло-горький Риткин кофе?
Набрасываю белый пиджачок, бросаю телефон в сумочку и, спешно чмокнув Ритку в щеку, выскакиваю за дверь. Налетаю на Драконыча, который все еще трезв и соответственно – зол.
– Эля, срочно ищи Диму, он должен вместе с тобой поехать на пресс-конференцию. Аркадий Львович в последний момент изменил планы. Куда Димка запропастился?
– Не видела, – пожимаю плечами и бегу к выходу из корпуса, на ходу вызывая такси.
Добираться на высоченной шпильке через полгорода будет очень неудобно, так что лучше чуток потратиться на собственный комфорт.
И только на заднем сиденье такси чувствую, что наконец могу перевести дух.
Поминутно проверяю телефон на предмет входящих сообщений, но от Иштвана ничего не поступает. Более того, мое утреннее сообщение он еще не прочел.
На долю секунды мне кажется, что перед парковкой мелькает знакомый черный «Чероки», но сколько ни всматриваюсь в машины, не вижу автомобиль Иштвана. Значит, уже мерещится.
Безу труда нахожу нужный мне офис и упираюсь глазами в пафосную золотую табличку с фамилией владельца всей этой огромной группы компаний. И по совместительству – нашего основного инвестора.
Скуратов Аркадий Львович.
– Какая красотка и совершенно одна? – слышу позади вкрадчивый голос и вздрагиваю от неожиданности.
Обернувшись, вижу того самого Скуратова, которого до этого лицезрела только на фото.
– Здравствуйте, Аркадий Львович. Я – Элла Беликова. По поводу участия в пресс-конференции, как представитель археологической экспедиции.
– А, Элечка, рад личному знакомству, – тут же оживляется Аркадий Львович, но я отмечаю какой-то странный блеск в его глазах, – проходи в кабинет, до конференции еще десять минут. Может чаю?
Чуть пропускает меня в свой кабинет и тут же протискивается в дверь вместе со мной, неприятно зажимая меня к дверному косяку.
– Нет, ничего не нужно. Спасибо. Я подожду начала в конференц-зале.
– Хорошо, – сухо соглашается Скуратов и я выхожу из его кабинета.
Черт, вот что это сейчас было? Надеюсь, Скуратов не пытался ко мне клеиться? Только этого мне сейчас не хватало.
– Беликова, доброе утро, – хмуро и официозно приветствует меня невесть откуда взявшийся Дима.
Видимо, Драконыч его все-таки умудрился найти.
– Привет, – бросаю ему я и с интересом пялюсь на него.
– Эль, – начинает Дима, – тебе лучше держаться от меня подальше. И не надо оправдываться за вчерашнее. Каждый сделал свой выбор. Ты сделала свой.
– Дима, ты в своем уме? – возмущенно шиплю я, – за что я еще должна оправдываться перед тобой?
– Все, Беликова, – отрезает Дима, непривычно называя меня по фамилии. Ну в целом, так даже лучше. И спокойней на будущее.
В конференц-зал начинают прибывать журналисты, настраивая видеоаппаратуру, освещение и микрофоны. Постепенно собираются и представители компании-застройщика. От экспедиции – только мы с Димой.
Через пару минут появляется Аркадий Львович и занимает место, обозначенное на табличке. Рядом со мной.
Вся конференция проходит в каком-то сумбуре. Журналисты в основном задают вопросы Скуратову и его сотрудникам. Все, что требуется от нас – периодически говорить о важности спасательных археологических работ и заверять в том, что ни один археологический памятник не будет разрушен в ходе строительства нового торгового центра. Пока все это – правда.
В зале творится суета, в глазах рябит от ярких лучей освещения, направленных прямо на нас. Заставляю себя не жмуриться от обилия фотовспышек и периодически вздрагиваю, когда начинают фонить микрофоны.
Однотипные вопросы, заранее заготовленные и ничем не примечательные ответы все же заканчиваются. Перемещаемся в фотозону и я не успеваю сообразить, как оказываюсь в лапищах Аркадия Львовича.
Прижимая меня за талию, он позирует со мной в фотозоне на фоне логотипа своей компании. Мягко пытаюсь вырваться из его рук, но он меня держит настолько цепко, что становится даже больно.
Снова на долю секунды мне кажется, что в толпе журналистов мельком вижу лицо Иштвана, но уже в следующий миг понимаю, что снова показалось.
От досады готова разреветься, но вынуждена держать лицо и позировать рядом со Скуратовым.
– Зайди ко мне в кабинет, – змеиным шепотом предлагает Скуратов, – это связано с твоей работой.
Отпускает меня и позволяет сделать журналистам еще с десяток кадров, где позирует уже один.
У входа в кабинет Скуратова чувствую, как по спине ледяной змейкой вьется холодок. Понимаю, что вряд ли меня ждет какой-то приятный разговор. Но работа для меня очень важна.
Если что-то пойдет не так, мне придется в тот же день уезжать обратно к себе в Краснодар, если я хочу продолжать работать по специальности.
– Эленька, располагайся, – Скуратов жестом показывает мне на диванчик рядом со своим рабочим столом.
Сам сидит в огромном кожаном кресле и мне ничего не остается, как занять диванчик.
Едва сдерживаюсь, чтоб не выдать своих эмоций, но до одури терпеть не могу, когда меня называют Эленькой. Обычно, ни к чему хорошему это не приводит.
Но да ладно, не будем придираться. Эленька – значит Эленька.
– Мы с тобой как-то не так начали знакомство, – мило улыбается наш инвестор и кивком показывает на поднос с парой чашек.
– Вы что-то хотели мне сказать? – напоминаю ему причину моего появления в кабинете.
– Да, Эленька, вернее – спросить. Какие у тебя профессиональные планы? По твоим ответам на пресс-конференции, понял, что специальность тебе интересна. Навел кое-какие справки и вижу, что ты хоть и на заочном отделении истфака, но учишься на отлично. Это хорошо, мне нужны целеустремленные и профессиональные, молодые кадры.
Настораживаюсь, пытаясь сообразить, к чему клонит Скуратов. Как ключевой инвестор нашей экспедиции, он сейчас запросто может испортить мне всю карьеру археолога.
И глядя в его наглые и холодные, карие глаза, я чувствую себя затравленным зверьком.
– Аркадий Львович, да я заинтересована в дальнейшей работе по профессии. И в данный момент моя работа в экспедиции меня вполне устраивает…
– Но ведь хочется большего, Эленька? – беспардонно перебивает меня Скуратов.
– Меня все и так устраивает. И зарплата, и обязанности, и коллектив.
– Это – сезонная работа. Я готов предложить тебе более выгодное и постоянное сотрудничество. Наша компания активно занимается строительством туристических и развлекательных объектов по всему черноморскому побережью. Но кругом, куда ни копни – сплошной культурный слой. И нам нужны штатные специалисты. Я хотел бы тебя видеть у себя в штате.
Скуратов встает из-за стола и быстро, в два коротких шага покрывает расстояние до диванчика на котором сижу я. Опомниться не успеваю, как его ладонь накрывает мое бедро, скользя по его внутренней поверхности.
Ошалело вскакиваю с диванчика и по колючему взгляду Скуратова понимаю, что моя карьера прямо в этот момент накрывается медным тазом.
– Эленька, – так же вкрадчиво говорит Аркадий Львович, – с такой редкой профессией как у тебя, надо тщательно следить за своей деловой репутацией. Одно неверное решение и в этом городе тебе не найти подходящей работы.
– Всего доброго, – буркаю я и быстро иду к двери.
В висках стучит и дико хочется отмыться от мерзкого прикосновения Скуратова. И еще этот тяжелый мускусный запах, приторными волнами исходящий от него. Не вызывающий никаких других ощущений, кроме удушья и чувства отвращения.
Такси быстро мчит меня в пансионат, ставший для нас экспедиционной базой и уже на входе в корпус на меня налетает злобный Драконыч.
– Беликова, срочно в кабинет.
Сам пробегает куда-то мимо меня и на ходу отдает приказы другим участникам экспедиции. Злющий, как сатана. И снова – трезвый, что наводит на мрачные предчувствия.
В кабинете сажусь на покосившийся стул с продавленным сиденьем и терпеливо жду начальника. Обшарпанные стены комнаты и огромный стол, заваленный чертежами, картами и схемами – вполне привычная обстановка для штаба экспедиции.
За комфортом особо не гонимся, но даже таким минимальным условиям археологи всегда рады. Не палаточный лагерь – уже отлично. Но что-то мне подсказывает, что все это я вижу в последний раз.
– Допрыгалась, Беликова? – со злобной одышкой откашливается Драконыч, входя в кабинет.
Едва не плюхаюсь с разваливающегося стула – вместе с ним кабинет входит Дима. На меня глядит с плохо скрываемым торжеством.
– А что вообще происходит? – интересуюсь я, хотя в целом мне вся эта возня уже ясна.
– Что происходит? Из-за тебя, вот приходится нагружать других сотрудников сверхурочной работой. Хорошо, что финансирования не лишились. Чего ты там наговорила журналистам?
От удивления и возмущения на долю секунды теряю дар речи.
– Что? Кто вам такое сказал? Я говорила все, что нужно.
– Уверена? А вот у Аркадия Львовича другая версия. Ты по делу и двух слов связать не могла. Тебя едва Дима вытягивал.
– Вранье, – забыв о всякой субординации, кричу я, – все, что я говорила – было по делу. И никто меня не вытягивал, тем более Дима. Он вообще по большей части молчал на мероприятии.
– Ну, – Драконыч нетерпеливо постукивает карандашом по столу, – тут уже не важно. Но твое слово против Аркадия Львовича – сама понимаешь. К тому же, Дима сейчас все подтвердил. Эля, я вынужден принять решение. Ты – уволена. Расчет за текущий месяц получишь прямо сейчас. Наличными.
Драконыч выдвигает один из ящиков стола и отсчитывает мне несколько купюр.
– Все. Через час зайдешь ко мне, подпишешь все необходимые бумаги. И освободи комнату завтра к трем часам дня.
Понимая, что ничего не поделаешь, молча выхожу из кабинета.
Бегу к себе в комнату и на ходу сдерживаю слезы.
Дурацкий день. И все очень плохо. Денег, чтоб оставаться в этом городе, у меня просто нет. А работу археологом я смогу найти либо дома, в Краснодаре, либо в Крыму. Но не в Сочи. И значит, надо уезжать.
Не сдерживаю слез и весь мой роскошный макияж летит, а вернее – плывет, как оползень, к чертовой бабушке. Я понимаю, что сегодняшней встрече с Иштваном лучше и не быть вовсе. Безумно хочу его увидеть, но я не выдержу и еще там разревусь, понимая, что это – наша последняя встреча.
Лучше уж переболеть и забыть о нем. Нам с ним не по пути. Мне надо уезжать.
К черту всю эту любовь, к черту вообще все.
Беру телефон и еще больше начинаю реветь, глядя на то, что мое сообщение все еще не прочитано. Коротко отписываюсь Иштвану, что не смогу вечером поехать с ним, так как срочно вынуждена уехать из города.
Все. Коротко и ясно. Больно, но лучше оборвать все сразу.
Всхлипнув, нажимаю на отправку и в следующую секунду вижу, как серые галочки становятся синими. Доставлено и прочитано.
Замираю и забываю, как дышать. Вижу, что он набирает сообщение.
Еще через пару секунд получаю ответ.
«Я рядом, синеглазка. Буду через десять минут. Никуда не уезжай»
Глава 6. Алтарь желаний
ЭЛЯ
Доля секунды уходит на спешное обдумывание дальнейших действий. Ясно же, что тихо сбежать – уже не вариант.
С ужасом рассматриваю в зеркале свое заплаканное лицо. Полчаса горьких слез и из зеркала вместо синеглазки на меня скорбно пялится красноглазый кролик.
Срочно бегу в душевую, яростно тру физиономию холодной водой.
Так, уже лучше. Тональник и консилеры только подчеркнут следы недавних слез, значит обойдемся и без них. Максимум туши на ресницы и непринужденный макияж smokey-eyes – дело к вечеру, так что будет вполне уместно.
И снова никакой помады. Парадокс, но именно легкий макияж гораздо надежней скрывает следы слез.
А вот с выбором одежды все сложнее. Конечно, для поездки к алтарю Венеры я уже запланировала джинсы, футболку и кроссовки. Но за полдня все мои планы поменялись и эта наша встреча с Иштваном – последняя.
Значит, будет то самое платьице и туфли на заоблачной шпильке. Мы никуда не поедем. Я просто выйду и поговорю с ним. Объясню, что должна уехать. А потом вернусь обратно в корпус.
И я очень хочу, чтоб он запомнил меня именно в таком виде.
Еще раз оглядываю себя в зеркале. Да, если особо не присматриваться, то следов недавней истерики почти не видно. Принцесса готова к своему последнему выходу. Пара капелек парфюма отправляется в декольте и …
Тишину за окном неожиданно прорезает звонкий автомобильный сигнал, заставляющий меня подскочить к окну. У въезда на территорию пансионата стоит джип Иштвана и рядом – он сам.
Замечаю, как чуть поодаль, из экспедиционного «уазика» высаживаются мои коллеги, вернувшиеся со смены. Значит, в нелепой истории с моим увольнением появится еще одна пикантная деталь.
Кто и с кем – это в нашей экспедиции любят мусолить особенно нудно и тщательно. А так как здесь вообще ничего никому не ясно – сплетни обеспечены надолго.
Пулей вылетаю из комнаты и мчусь по длинному коридору к выходу из корпуса. Высоченная шпилька сейчас не мешает бежать – у меня словно выросли крылья. Но перед входной дверью я резко сбавляю скорость и уверенно выпархиваю из корпуса.
Иштван стоит, облокотившись на дверь машины. Мгновенно залипаю на том, как шикарно выглядит этот мужчина. Светло-серая футболка подчеркивает рельефный торс и кубики пресса.
– Привет, – здороваюсь с ним в надежде, что он ничего не заподозрит.
– Кто обидел? Почему плакала?
В голосе Иштвана безошибочно угадывается готовность действовать немедленно. И мне лучше десять раз подумать, как ему сказать обо всем, что за сегодня успело произойти.
– Долгая история, но сейчас это уже не важно, – пытаюсь уклониться от темы.
– Дима или Аркадий? – огорошивает меня Иштван и, вздрогнув, я встречаюсь с его прямым и проницательным взглядом.
– А..а-аа… как ты узнал?
Я настолько ошарашена, что даже не могу скрыть своих эмоций. Перехватывает дыхание и в первые секунды я даже не могу сообразить, что ответить. Значит, тогда на пресс-конференции мне не показалось?
– Эль, я задал простой и конкретный вопрос. Дима или Аркадий? Или оба?
– Уже не важно, – хмуро буркаю я.
– Это связано с тем, что ты внезапно решила отказаться от встречи со мной?
– Нет, это связано с тем, что я должна уехать из города. Насовсем.
Чувствую на себе косые и любопытные взгляды коллег из экспедиции, для которых эта картинка – точно в диковинку. Да, сплетникам будет о чем судачить до самого конца полевого сезона.
– Так, Эль, – после секундного раздумья говорит Иштван, – садись в машину. Не под забором же нам разговаривать. Думаю, если ты мне толком объяснишь в чем дело, мы вместе найдем выход. А заодно все-таки съездим в то место, которое я тебе обещал показать. Тебе понравится, правда.
– Ладно, – соглашаюсь я, – только немножко подожди. Я быстро переоденусь в более подходящую одежду и вернусь.
– Ну уж нет, – в голосе Иштвана звучат плутоватые нотки, – вот прямо в таком виде и поедешь. Ты сейчас такая красивая.
– А туфли? В них ведь будет неудобно идти.
– Значит, у меня появится отличный повод снова носить тебя на руках, – невозмутимо пожимает плечами Иштван и открывает передо мной пассажирскую дверь.
Сажусь на переднее сиденье и защелкиваю ремень безопасности. Бросаю взгляд на экспедиционную базу и вижу, как у входа в корпус стоит Дима. Встречаюсь с ним глазами и отчего-то понимаю, что еще столкнусь с ним. И не один раз.
Коллеги не скрывают любопытства, пялясь в сторону джипа с откровенной бестактностью. Драконыч вообще выкидывает "номер" – достает из кармана блокнот и переписывает номера машины.
– Веселенький тут у вас коллектив. Разномастный змеюшничек, – усмехается Иштван и заводит двигатель.
– Скорее – паноптикум. Или даже точнее – рядовой дурдом, – уточняю я.
За считанные секунды разгоняясь до сотки, джип уносит меня прочь от всей этой бестолковой кутерьмы сегодняшнего дня.
– Не против музыки? Если тихо, – уточняет Иштван и, получив от меня утвердительный кивок, включает автомагнитолу.
С удивлением узнаю с детства хорошо знакомые и любимые песни из «Бременских музыкантов». Настроение чуть улучшается, становится как-то спокойней.
– Так все-таки, Эль. Что случилось? Выкладывай.
Понимаю, что отпираться – теперь не вариант. И лучше сейчас сказать правду, чем на ходу выдумывать небылицы.
– Меня сегодня уволили из экспедиции. И я должна уехать домой. В Краснодар. Тут работы я точно не найду по специальности. Может – у себя в городе. Или чуть отсижусь и рвану в Крым, в таманскую экспедицию. А оставаться в этом городе – на это у меня просто нет денег. Вот я и решила, что лучше сразу прекратить наше общение.
– Могу уточнить причину увольнения? – спрашивает Иштван и по его тону понимаю, что это даже не вопрос.
– Не стоит. Я не хочу об этом говорить. Правда.
Чувствую, что сейчас расплачусь от досады. Накатывают воспоминания о том, как меня несправедливо обвинили в некомпетентности. И отчего-то жутко стыдно сознаваться Иштвану в реальной причине происходящего.
– Ладно. Все и так понятно. Значит – Аркадий?
– Откуда ты о нем знаешь?
– Эль, это пока не важно. Но если эта крыса тебя хоть пальцем тронет еще раз – сразу говори мне. И да, не торопись ставить точку в своей карьере и уезжать из города.
Пока обдумываю услышанное и решаю, что ответить, из динамиков раздаются первые такты лиричной песни «Луч солнца золотого».
Закусываю губу, чтоб не расплакаться. Боль в душе становится невыносимой. Это же так несправедливо – в один день потерять и отличную работу, и право видеться с тем, кто стал очень важен.
– Эля, не торопись принимать решения. Я смогу тебе помочь. Пока просто расслабься и слушай музыку. Сегодня – вечер только для тебя. Все, что могло случиться – уже произошло.
Откидываю голову на подголовник кресла и прикрываю глаза, полностью растворяясь в прекрасной музыке. Незаметно стараюсь поглубже вдохнуть тот запах, которым пропитан воздух в салоне джипа.
И надеюсь, что мне пока удается скрывать тот факт, что я катастрофично влюбилась в Иштвана.
Пусть пожалуйста, он этого не заметит.
Съезжаем со скоростного шоссе и выруливаем по направлению к морю. Вскоре сворачиваем на какую-то боковую дорогу и еще через минут десять добираемся до глухого тупичка, уходящего в пологую горку. Дальше дорога заканчивается.
– Приехали, – бодро говорит Иштван и глушит двигатель.
Осторожно выбираюсь из машины и прежде всего смотрю под ноги. Асфальт переходит в относительно ровную грунтовую дорогу. Если идти аккуратно, то вполне можно передвигаться даже в таких туфлях, как у меня. Но ведь неизвестно, что там дальше.
Усилием воли и отбрасываю все мысли о том, что случилось сегодня днем и настраиваюсь на то, что сейчас увижу.
– Тут очень красиво, – только и могу выдохнуть я, оглядывая небольшую лесистую поросль, почти вплотную подошедшую к галечной кромке широкого и абсолютно дикого пляжа.
– А ты еще ехать не хотела, – победно откликается Иштван, – тут не только красиво. На самом деле, на протяжении многих столетий это место разыскивали и археологи, и просто кладоискатели. В сочинениях античных авторов описывается слишком размыто, хотя если читать внимательно, можно без труда разобраться в топографии.
Иштван делает паузу, а я задумываюсь о том, откуда ему еще и такие нюансы известны. Кто вообще этот мужчина, с которым я в легкомысленно-коротком платьице преспокойно отправляюсь в лес, уже второй раз за пару дней?
Черт, по собственной опрометчивости я, по ходу, уже давно опередила Беллу из «Сумерек».
– Тут осторожно, – предупреждает Иштван и подхватывает меня ладонями за талию.
Внимательно смотрю под ноги и становится жутко стыдно за то, что я выбрала именно такие туфли. Мысленно оправдываю себя тем, что я все-таки не планировала никуда ехать. Хотела только попрощаться с максимально эффектным видом.
– Ой, – снова поскальзываюсь на каком-то камешке, но Иштван не дает мне упасть.
– Не бойся, я тебя удержу, – весело скалится он, придерживая меня за талию.
Подъем на небольшой уклон даже по грунтовой дороге мне больше не кажется таким сложным. Отчасти, потому что меня надежно и крепко удерживают сильные руки, в которых мне полностью безопасно.
– Еще чуть-чуть, – подсказывает Иштван и тропинка в этот момент теряет уклон. Мы выходим на небольшое, но относительно ровное, тенистое плато, местами поросшее утлым самшитовым кустарником.
Восхищенно оглядываюсь по сторонам и задерживаюсь на явных очертаниях фундамента какого-то античного сооружения. Слишком мало для храмового фундамента, но вполне достаточно для алтаря.
Статуй нет, да и как бы они сохранились в этом месте за тысячелетия?
– Вот он, тот самый алтарь Венеры, построенный во времена древнеримской экспансии. Вернее, то что от него осталось.
Затаив дыхание, делаю несколько шагов по древним, каменным плитам и оказываюсь почти в центре мощеной поляны. Моментально впитываю в себя чарующую ауру этого места.
– Тут нереально красиво. Место волшебное. Как ты его нашел?
– На туристических путеводителях его нет, но кое-кто из местных показал. Хотя да, о нем мало кто знает.
Пытаюсь представить, как могло бы выглядеть это место в те времена, когда здесь было более оживленно.
– Здесь очень тихо и спокойно, – делюсь своими наблюдениями я.
– А когда-то круглосуточно горели огни в честь Венеры. Римский культ здесь переплелся с местными языческими верованиями, получилось, кстати, очень необычно.
– Хм… пылающие алтари? Красиво, – восхищенно выдыхаю я и ловлю в глазах Иштвана победные искорки.
Стремительно темнеет, но я не хочу покидать это прекрасное место. И даю себе слово, как только окажусь дома, непременно узнаю о нем как можно больше информации.
– Эль, не уезжай. Пока не задавай вопросы, но я смогу тебе помочь. Дай мне неделю и просто доверься мне. Все получится.
Голос Иштвана звучит абсолютно спокойно и уверенно, как будто он говорит о совершенно обычных вещах.
– Это непросто, – горько отзываюсь я.
– А ты верь. И не торопись принимать решения. Просто доверься мне и дай всего неделю.
– Это место на тебя так влияет? – пытаюсь перевести все в шутку, которую тут же подхватывает Иштван.
– О, оно еще не так влияет. По легенде, в которую верят многие местные, если приложить руки к каменной плите алтаря и загадать желание, оно непременно сбудется. Хочешь проверить?
– Да, – радостно соглашаюсь я и, зажмуриваясь, прикладываю руки к удивительно теплой и чуть шершавой плите.
Обжигающим и ярким вихрем в голове проносятся заманчивые и самые желанные картинки. Отчего-то представляется, что мы целуемся с Иштваном. У него это получается настолько умело, что от одних только горячих фантазий у меня перехватывает дыхание.
Чувствую, что дышу через раз и мгновенно открываю глаза, отдернув ладони от плиты. Не хватало еще выдать с потрохами все свои мысли.
Замечаю, что Иштван не отрывает от меня взгляда, но тоже держит ладони на поверхности плиты. До безумия интересно узнать, что же он загадал.
– Ты тоже загадывал?
– Да, – улыбается Иштван, – вдруг сбудется.
Сквозь его нечитаемый взгляд цвета морской волны пробиваются шальные искорки, заставляя мое сердце отбивать сумасшедший бит.
Он смотрит прямо на меня и что-то удерживает меня от того, чтоб отвести взгляд. Время, словно останавливается. Иштван сейчас так близко, но я боюсь сделать шаг навстречу к нему. Боюсь услышать отказ.
Он – сильный, уверенный, искушенный в этой жизни. А все, что мне светит – утром собрать сумку с вещами и отправиться полуденной электричкой домой, в Краснодар.
– Пора спускаться, – тихо говорю я и Иштван снова подхватывает меня на руки.
Спуск с горки проходит молча. Я обвиваю руками его шею и стараюсь не выдать дыханием своих ощущений. Облизываю губы, предательски пересохшие от волнения.
Чувствую, как сквозь тоненькую ткань моего платья проникает обжигающее тепло его тела. Еще минута, и я точно не отвечаю за свои действия, когда его губы настолько близко.
Доходим до машины и он помогает мне встать на ноги.
– Ну что, синеглазка, останешься?
От его хрипловатого шепота подкруживается голова и я делаю неловкий шаг назад, поскальзываясь на камешке.
Иштван моментально подхватывает меня за талию, не давая упасть. Реакция мгновенная, как у хищника.
Наши губы слишком близко и, прежде чем я успеваю сделать еще один шаг, он чуть притягивает меня к себе. Мягко, но так, что невозможно сопротивляться.
Пробует мои губы нежным и осторожным поцелуем, словно проверяет мою реакцию. На секунду отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.
Все вокруг нас – словно в колдовском, горячем мареве. Пропадаю в чуть потемневших омутах цвета морской волны и сейчас хочу только одного – чтоб он не останавливался.
– Эль, как же я этого хотел, – хрипло выдыхает Иштван мне в губы и снова накрывает их поцелуем. Более настойчивым, глубоким.
Нежность его губ сменяется безудержностью, которая завораживает.
Меня еще никогда и никто не целовал с такой одержимостью и желанием. Одной рукой он подхватывает меня под попу и прижимает меня к себе еще сильнее.
Сладковато кружится голова и я тону в этих поцелуях.
Сумасшедших и настоящих.