Яна Невинная
Копия жены по контракту
Глава 3
– Телефон, – грубый приказ охранника Басманова заставляет подпрыгнуть на месте.
А я только собралась ответить на входящий от Сашки! Она как раз набирала мой номер, наверняка найдя мои «хлебные крошки».
Не успела. У меня из рук безжалостно вырвали единственное средство связи. И зачем я его покупала? Ради того, чтобы дяде позвонить?
Неужели у меня и паспорт заберут, как у какой-то рабыни, проданной шейху в гарем и запертой во дворце в чужой стране?
Вот в самом деле, было именно такое ощущение, несмотря на то, что я находилась в общественном месте, рядом сновали люди, но я прекрасно понимала, что бесполезно просить о помощи.
Можно попытаться убежать, кричать, бегать как полоумная. Ничего не поможет. От отчаяния и досады я зажмурилась, считая до десяти.
Вдох-выдох, вдох-выдох – и снова…
Со злостью смотрю на высокого крупного мужчину, который своей огромной лапой сжимает мой новенький телефон и небрежно кидает его в карман. В его руках распечатки, и я точно знаю, что в них детализация моих разговоров. Моя возможная погибель.
На душе становится неспокойно, муторно, руки дрожат, в горле скапливается горечь, и впору дать стрекача, да кто ж меня отпустит…
Выдвигаемся в офис, и я снова чувствую себя селедкой в бочке, утрамбованной в железную банку вместе с кровожадными хищниками.
* * *
Помещение офиса дяди располагается в большом деловом центре из стекла и металла, на втором этаже. Я верчу головой по сторонам, когда тонированный внедорожник останавливается на парковке.
Конечно, дяди еще не может быть тут, слишком рано для его приезда, но я безотчетно надеюсь увидеть его коренастую фигуру с лысой головой.
Тщетно. Мне придется самой выдержать натиск бандитов.
Запасные ключи, информация о которых совершенно вылетела у меня из головы от волнения, хранились у охранников на случай чрезвычайных ситуаций, и я намеревалась, как только войдем в здание, обратиться в службу охраны.
Но стоило мне дернуться в сторону стоящего на входе охранника, как грубая мужская рука властно легла мне на плечо и повернула к себе.
– Не отвлекайся, иди вперед, – приказал Басманов, подгоняя меня к лифтам.
Испуганный и ошарашенный охранник, сутулый долговязый паренек, благоразумно пропустил нас, не сказав ни слова. Внушительная бригада бандитов могла нагнать страху на кого угодно. Даже без оружия они производили мощное впечатление.
А я передвигалась быстрыми мелкими шажками, едва поспевая за фигурой моего конвоира. И снова меня посетила мысль о том, как мы попадем в офис. Но все вопросы отпали сами собой, когда мы подошли к большой серой двери из металла. Запертой. С табличкой, на которой значилось название агентства. ООО «Альянс».
С другого конца коридора навстречу нам деловитой подходкой шел парень в очках и с железным чемоданчиком в руках. Оказавшись возле нас, замер, дождался повелительного кивка от Басманова и поставил свой чемоданчик на пол, приседая рядом.
Открыл крышку, я уставилась на различные инструменты. А парень с немытыми сальными волосами уже производил быстрые манипуляции с дверью. Всего лишь пара минут – и он открыл ее, сразу отходя в сторону. Но не ушел, а поправил очки и в течение следующих минут последовательно осмотрел все компьютеры, установленные в помещении на четырех рабочих столах.
От такой бесцеремонности я даже рот открыла. Честно говоря, я думала, что мы подождем дядю, усядемся спокойно, он всё объяснит, покажет документы, и меня отпустят, а Басманов и его бандиты отправятся восвояси творить свои криминальные делишки.
Но вместо этого происходило самое настоящее разграбление офиса.
Люди в черных кожаных куртках открывали все ящики, дергая створки так, будто хотели их вырвать с мясом, оттуда забирали всю документацию и швыряли ее в огромные черные мусорные пакеты, взявшиеся словно из ниоткуда. Совершенно не заботясь о сохранности бумаг.
На полу валялись смятые и порванные листы, разноцветные папки и канцелярские товары. Компьютеры просто выносили, выдергивая шнуры из розеток, откидывая в сторону сетевые фильтры. Молча, механически, как самые настоящие роботы, запрограммированные на уничтожение.
– Зачем вы это делаете? – набираюсь я смелости и спрашиваю, глядя в холодные глаза Басманова.
Он сложил руки на груди и с удовлетворенной улыбкой наблюдал за происходящим. Впрочем, улыбкой это сложно было назвать. Скорее, мимолетным подрагиванием губ. Как будто программа у машины давала сбой и изображение рябило.
– Мы хотим изучить документацию, понять, что за дела творятся в этой шарашкиной конторе, – соизволил объяснить Басманов, когда я уже и не надеялась дождаться ответов.
Ах, шарашкина контора! Я понимаю, что господину бандиту неприятно, что жена обманывала его, но у нас действительно серьезная организация!
– Я же сказала, что это агентство по подбору двойников! – восклицаю я в отчаянии, всплеснув руками.
– Я не люблю полагаться на чужие слова. Люди всегда врут в угоду своим целям. Хочу проверить самостоятельно.
– То, что вы делаете, незаконно, – говорю я, сжимая зубы. Но очевидно, что я просто зря сотрясаю воздух. Никто меня не слушает.
Бандиты уже выбивали дверь в дядин кабинет и вламывались туда, чтобы забрать все документы и компьютер. Представив реакцию родственника, я побледнела.
Жалко было его чисто по-человечески, ведь это агентство он создал с нуля. С одной-единственной идеи, взяв кредит и не побоявшись развернуться на полную.
И пусть офис маленький и размах у фирмы небольшой, но всё же этот бизнес неплохо содержал всю нашу семью, дядя даже смог купить машину себе и жене, загородную дачу, девчонок обеспечивал всеми необходимыми вещами, а мне дал ощущение почвы под ногами.
Работая на дядю, я чувствовала с отрадой, что не вишу у него на шее и не ем хлеб даром.
Ведь однажды меня сдали в интернат с временным проживанием. Выходные – дома у дяди, а будни – в казарменных условиях, с ощущением, что своей семье не нужна. Школу выживания я прошла на отлично.
Тогда я и поняла, что даже самые близкие люди способны на предательство, ничего хорошего не ждала от этого мира, от людей, настороженно относилась к незнакомцам, и каждое новое событие в моей жизни подтверждало истину о том, что я не заслуживаю счастья. Никому не нужная сирота.
Вот и сейчас всё катилось в тартарары, и я ничего не могла поделать. Абсолютно беспомощная, наблюдала за крахом детища родного дяди.
– Шеф, что делать с сейфом? – спросил безликий бородач у Басманова, остановив свой злобный взгляд на небольшом железном сейфе с кодовым замком, утопленном в стене.
– Это несущая стена? – поинтересовался у меня Басманов, но всё, на что я была способна, это только смотреть и непонимающе хлопать глазами. Я никак не могла уловить суть вопроса.
Как оказалось, мой ответ и не понадобился. Бородач откуда-то принес кувалду и просто-напросто выбил сейф из стены!
Оглушающие звуки ударов больно били по барабанным перепонкам и нервам. Я сжимала зубы и молча ждала, когда это всё закончится.
Как результат мужчины методично забрали документацию и оборудование и вырванный из стены сейф, оставив после себя полупустой кабинет. Я окинула взором разграбленное помещение и судорожно вздохнула, снова представляя дядину реакцию.
Где бы ни появлялся Басманов, он сеял за собой разруху и опустошение.
Я понимала, что это только начало.
Следующей буду я. Той, кому придется держать ответ за свои деяния.
– Теперь ты поедешь со мной, – прозвучал над моей головой очередной безапелляционный приказ.
– Зачем? Куда?
Я еще не отошла от разграбления офиса, а меня уже подстерегают новые напасти.
– Мои люди будут изучать документы, а ты – отвечать на возникшие вопросы, – с очевидным нетерпением в голосе пояснил Басманов. На породистом лице отразилось недовольство.
– Я толком ничего не знаю, – затараторила я, нервно переступая с одной ноги на другую. – Давайте позвоним моему дяде, бухгалтеру, юристу компании. Они вам всё подробно объяснят…
Басманов красноречиво сжал руку в кулак, ему даже не понадобилось ничего говорить. Это был явный сигнал к тому, чтобы я заткнулась. Черные глаза опасно сверкнули. Предупреждение я уловила.
А потом как гром среди ясного неба прозвучало:
– Их всех обзвонят, чтобы вызвать в суд.
– Какой еще суд? Мы не делаем ничего незаконного!
– Я должен поверить твоим словам, девочка? – медленно проговорил Басманов, и я вдруг поняла, что в этом в пустом помещении, где звуки раздавались эхом, мы совершенно одни. Я заперта в ловушку из его горячего мощного тела и бетонной стены позади меня…
– Зачем мне врать вам? – шепчу я безжизненным голосом, сглатывая болезненный ком в горле. Страх ощутимо царапает душу, а от близости опасного мужчины тело мелко дрожит.
– Ты у меня спрашиваешь? – бандит приподнимает бровь и окидывает меня подозрительным взглядом, проникающим в самую глубину. – Люди врут по самым разным причинам. Но практически всегда ради собственной выгоды.
– У меня нет никакой выгоды от подобного вранья, – реагирую на минутку философии от опасного бандита.
Он оказывается еще ближе ко мне, так что я ощущаю его всем телом, тут же вытянувшимся в струну, лишь бы не задел меня своим. Лишь бы не трогал, не нарушал мои границы и зону комфорта.
Но он уже это делает. Вклинивается в мой мир, как варвар и захватчик. Не спрашивая разрешения, бесчинствует. Выставляет руки вперед и наклоняется, заключая меня в своеобразный плен. Жаркий, на двоих.
Наши глаза встречаются.
Тонна тестостерона давит и лишает возможности дышать.
Я бессильно опираюсь на стену спиной и жадно вдыхаю воздух. Мои легкие вмиг заполняет тяжелый, будоражащий сознание запах разгоряченного самца, у которого я вызываю лишь чувство досады и раздражения.
– От тебя пахнет страхом, – проговаривает он медленно, захватывая мою шею ладонью, снова подтягивает меня наверх, чтобы оказаться нос к носу. Зверь снова решил обнюхать жертву.
Это мистика. Неужели он и правда способен раскусить меня, как какую-то малолетку? Я обманывала раньше, в интернате, порой обманывала дядю, но на этот раз моя ложь очень-очень плохо для меня закончится. Сто процентов.
– Потому что я действительно боюсь, вы меня пугаете, – сиплю еле-еле слышно, охваченная жутким трепетом. Собственная реакция пугает не по-детски.
Басманов волнует чисто по-женски, и это то, чего не должно быть в принципе. Разве нормально, когда ты томлением отвечаешь на агрессию и угрозы? Когда стоишь на цыпочках, пришпиленная к стене, словно бабочка иголкой, но внутри плещется не только страх, а другое, гораздо более опасное чувство.
Это нечто больное, странное и неестественное.
Я просто обязана спрятать свои чувства и подавить их в зародыше.
– Боишься? – уголок красивой мужской губы дергается, а в темных глазах пляшет насмешка. – Это хорошо. Страх сделает тебя глупой и распечатает твой рот. Будешь говорить много и по делу.
Горячие подушечки пальцев ласкают шею сзади. Кажется, это моя эрогенная зона, а я и не догадывалась, пока Басманов не прикоснулся ко мне… Всего одна точка соприкосновения – и я растворяюсь в диких непонятных эмоциях. Какого черта я так на него реагирую?
А он смотрит на губы, которые я неосознанно облизываю, приоткрываю, прямо-таки кожей чувствуя, да и видя, что мужчина в нескольких сантиметрах от меня пристально наблюдает за мимолетным движением языка.
– Я мало чем могу вам помочь, это правда. Вы вряд ли узнаете что-то новое, рассказывать мне нечего.
– Ошибаешься, девочка, – захват пальцев становится крепче, – ты расскажешь каждый свой секрет, даже самый грязный, но в первую очередь я хочу знать о похождениях своей женушки, которую ты прикрывала. Ты что, не знала, кому переходишь дорогу?
Он говорит это практически мне в рот, а я вздрагиваю, цепенея и превращаясь в марионетку, которой управляет опытный кукловод, дергая за нужные ниточки. Но роль безропотной куклы не по мне, я не из тех, кто легко сдается.
– Отпустите, – говорю твердо, до резкой боли впиваясь в ладони ногтями. – Я не могу разговаривать, пока вы держите меня и не даете дышать!
– Отвечай на поставленный вопрос! – злится Басманов. – Ты знала, с кем имеешь дело? Понимала, чем тебе грозит твоя работа на жену такого человека, как я? Уверен, Лана что-то говорила о своих отлучках и причинах замены на концертах. Ты расскажешь так или иначе, поэтому не тяни!
– Давайте начнем с изучения документов, – предлагаю я в крайней степени миролюбиво, пытаясь уцепиться хоть за что-то, отвлечься от тактильных ощущений, которые порабощают сознание с каждой секундой близости.
Навязанной, но такой тягуче-сладостной.
Он не должен узнать или догадаться по каким-то моим реакциям, насколько глупой я была и как опрометчиво поступала, изображая его жену.
Проникла в самое пекло и поджарилась на дьявольском огне.
А теперь дьявол собственной персоной добрался до меня.
Получите – распишитесь. Давит, душит, смущает. Требует отвечать на вопросы, вынуждая изворачиваться и врать. Я не лгунья и не мошенница, но выгляжу именно такой. Басманов – подозрительный гад, он за версту чует ложь…
Воспользовавшись секундной заминкой, я вывернулась из захвата, выскользнула из-под его руки, схватила рюкзачок и поспешила в коридор.
Вырвалась на свободу! Хотелось бежать, но сзади раздавались грозные размеренные шаги. Басманов последовал со мной, одним своим присутствием диктуя подчиняться.
Я замедлилась, усмиряя бурю внутри. Как же тяжело даже дышать рядом с ним! Невыносимо. Шаг, еще один, не могу идти медленно, инстинкты выживания выше меня. Ускорение на максимум…
Когда я увидела справа от себя белую непримечательную дверь аварийного выхода, то действовала скорее машинально, чем разумно. Рванула в сторону и дернула ручку вниз, крепко обхватив дрожащими пальцами.
К счастью, было открыто, и я юркнула мышью на лестницу и стремглав побежала вниз, надеясь не переломать ноги и моля бога, что смогу спастись…
Глава 4
Никаких здравых мыслей в голове не наблюдалось. Я просто бежала как сумасшедшая, потому что не могла больше находиться рядом с Басмановым. Это был голый инстинкт самосохранения…
Первый вопрос, который Басманов задал мне в тот самый момент, когда меня к нему подвели под белы руки два огромных амбала, меня не удивил.
– Ты дура? Вижу, что да.
В его жестоких глазах равнодушие сменилось презрением и даже насмешкой, и неожиданно больно кольнуло меня.
Наверное, он не знает, что такое слабость и беспомощность, ему не приходилось бороться со стихией и справляться с горем, которое ломает пополам и изменяет тебя навсегда. Но одновременно делает сильной.
В моем мире всегда действовали слова: бей или беги. И я в них верила. Убежать не вышло, значит – буду биться. Бороться.
Я собралась бороться против Басманова, не желая играть по его правилам.
Он не помешает мне уехать в Америку! Я не позволю ему уничтожить мои мечты.
– Бегут виноватые, а ты так старалась показать, что ничего плохого не сделала, но теперь сама же опровергла свои слова.
Он подошел ближе и наклонился, изучая меня, как странное гадкое насекомое, ползающее под его ногами, глубоко и размеренно дышал, нажимая медленно на мои скулы пальцами. Больно сдавливая и вынуждая снова чувствовать себя дрожащей тварью перед господином.
Солнечные лучи били прямо в лицо, бликовали от полированной поверхности черных внедорожников и стекол здания бизнес-центра, от этого глаза заслезились.
Я не хотела плакать! Нет, только не показывать врагу свою слабость и беспомощность! Это всего лишь яркие лучи солнца! Но Басманов решил по-своему.
– Ты своим побегом только усилила мои подозрения. Если сначала я планировал всего лишь расспросить тебя, то теперь буду опрашивать с особым пристрастием. Ты расскажешь мне всё.
Это заявление заставило меня покраснеть и от досады впиться ногтями в ладони. Собственными дурными действиями подписала себе приговор! Зачем? Ну зачем я ломанулась в ту дверь? Но тогда это казалось такой отличной идеей!
– Я бежала, потому что вы меня похитили! – воскликнула я, и Басманов убрали руки, встал напротив меня. – Потому что вы опасные люди и я испугалась, что вы мне навредите! Разве это не очевидно? Может быть, для вашего мира нормально, когда кого-то забирают из квартиры и заставляют делать то, что он не хочет, но в моем мире это называется преступлением!
– Так или иначе, наши миры пересеклись, девочка, – говорил он, как всегда, спокойно. Невозмутимый, сильный. Уверенный в себе. – И тебе придется держать ответ за свои поступки. Интуиция мне подсказывает, что ты не та, за кого себя выдаешь. Невиновным не нужно убегать, им достаточно просто сказать правду.
– Да господи, я просто… – всплеснула я руками и закатила глаза, но меня тут же поймали за запястья и сжали их, заставляя смотреть в глаза зверя.
– Не нужно просто так разбрасываться именем своего бога, будешь шептать к нему молитвы, если окажешься виноватой и я выясню, что ты меня обманывала. Поняла? – Басманов процедил эти слова холодным, как сталь, голосом, а потом встряхнул меня, как маленького жалкого котенка. И отцепился, кивнув своим подчиненным.
– Пакуйте ее, выдвигаемся.
Он отошел, а я оглянулась по сторонам, замечая, как интересно всем окружающим было наблюдать за разборками. Как девушку прижали к боку внедорожника и мучают. Никто не вмешался, никому нет дела.
Всем дорога их шкура. И я не виню их! Но стало так горько, что на этот раз полились настоящие слезы, чаша моего терпения переполнилась, и я молча ревела, внутри бросаясь на воображаемые стены, крича и царапая себя до боли…
* * *
Меня снова погрузили в машину, куда-то долго везли. От нервного перенапряжения я смогла отключиться даже в таких условиях, скованная страхом и зажатая между двумя телами в промороженной до одури машине. Кондиционер здесь включали на полную.
Контрасты шпарили по моему телу, и я то дрожала, то горела. Кажется, уже почти заболела и потеряла сознание, когда мы наконец прибыли на место.
Я не могу сказать, в каком направлении мы двигались. Когда перед глазами городские виды сменились частоколом деревьев по обе стороны от трассы, я поняла, что едем за город. Мелькнувшая мысль о том, что меня заставят копать яму два на два, а потом прощаться с жизнью, сразу же улетучилась.
Так просто я не отделаюсь. Сначала – допрос.
– Посидишь и подумаешь, – сообщил мне Басманов, когда машины остановились возле длинного кованого забора и меня вытолкали наружу.
Вечерело. Окруженный множеством деревьев, передо мной предстал замок Чудовища, не меньше. Высокие шпили, устремленные в темное небо. Редкие огни в высоких окнах. Понатыканные везде охранники с автоматами. Настоящая бандитская резиденция. Однажды я была тут, под видом жены Басманова.
И мне ни в коем случае нельзя было выдать этот факт.
Я понуро опустила взгляд и пнула ногой мелкий камешек. Мужчина скрестил руки на груди и снова заговорил:
– Давай без фокусов. Посидишь взаперти, приведешь себя в порядок, мои парни пока проверят документы. Когда я получу от них отчеты, за тобой придут.
Из всего монолога я услышала только слова про «порядок». Да, естественно, выглядела я не очень. Растрепанная, потная, бледная. Отчаянно хотелось помыться и есть. И было уже плевать, что я получу кров и стол в доме врага. Насущные потребности настоятельно напоминали о себе.
Басманов, по всей видимости, по достоинству оценил мою молчаливость, принял за покорность судьбе и кивнул, довольный собой.
Мы пошли по дорожке, гравий похрустывал под ногами, и целая свора собак лаяла не переставая. Оглушительные звуки больно били по барабанным перепонкам, и хотелось зажать уши.
Наконец псы заткнулись, когда Басманов появился в зоне их видимости. Их удерживали на поводках охранники. Он погладил по крупным головам четырех доберманов, и впервые я услышала в его голосе нечто похожее на доброту.
В тот раз в казино он не проявил нежности, и нежности в голосе я не дождалась. В тот раз, когда принимал меня за свою жену… От непрошеных воспоминаний заныла старая рана внутри, и я поморщилась, ускоряя шаг.
В резиденции меня передали на поруки молчаливой женщине в возрасте, которая уже мне встречалась. Сейчас она остолбенела, глазея на меня без всякого стеснения и зажимая рот рукой.
Басманов коротко объяснил ей на своем языке, кто я такая. Я ни черта не поняла, собственно, как и прислуга. Недоумение на лице никуда не исчезло. Но она явно прекрасно знала характер своего хозяина и спорить не решилась. Благоразумно сохраняя молчание, отвела меня в комнату, где показала ванную комнату, буркнула, что принесет мне вещи переодеться и спросила, не нужно ли чего.
– Пожалуйста, я бы не отказалась от ужина, – жалобно сложила я руки в молящем жесте, потому что мой желудок распевал рулады. Не привыкла я голодать. По природе стройная, всегда ела всё, что не приколочено, и такой долгий перерыв между приемами пищи давал о себе знать. Война войной, а обед по расписанию. Это точно можно было применить ко мне.
* * *
С замиранием сердца я вошла в огромный кабинет, куда меня привели спустя несколько часов после приезда в дом Басманова.
Сделала шаг, другой.
Ноги утопали в роскошном ковре с витиеватым узором.
Мой похититель нашел пристанище возле камина, который, естественно, в эту жаркую пору не горел.
Сверху стояло несколько рамок с фотографиями. Я быстро вобрала в себя образы: Басманов с родителями, с женой. Она в свадебном наряде, под фатой не видно лица. Руки сложены на коленях, большая рука мужа властно сжимает ее плечо. Ни дать ни взять покорность, возведенная в абсолют. Мнимая. Теперь Басманов узнал, что жена обманывала его.
Но он не представляет, насколько глубоко ее обман пустил корни.
Как бы ни были тихи мои шаги, Басманов, словно дикий зверь, почувствовал мое приближение и обернулся.
Впился пронзительным взглядом в мое лицо, ощупал меня им с ног до головы.
Выбора в одежде мне не предоставили. После бодрящего и освежающего душа я обнаружила в комнате поднос с едой и свободное светлое платье длиной до колена. Закрытое, домашнее, из мягкого тонкого материала, приятно льнущего к коже.
Я не знаю, кто в таких расхаживает по дому, но точно не я. Жаловаться, впрочем, не стала и быстро натянула на себя предложенный наряд, а также мягкие аккуратные белые туфли на низком каблуке.
Вот так, в наряде домохозяйки из пятидесятых, я предстала перед Басмановым в надежде, что теперь мой внешний вид его удовлетворит.
Он никак не отреагировал, только сказал мне проходить и усаживаться в кресло напротив большого стола из красного дерева. Я торопливо уселась, не зная, куда деть руки.
– Итак, Марьяна, – холодно проговорил он, не спуская с меня взгляда. – Давай наконец-то всё обсудим обстоятельно.
Под этим немигающим взглядом я чувствовала нервозность и никак не могла сосредоточиться.
Чтобы отвлечься, я перевела взгляд на столешницу, на которой лежало несколько стопок документов с наклеенными стикерами яркого желтого цвета. Почему-то от мысли, что грозный бандит возился с канцелярскими принадлежностями, захотелось улыбнуться.
Но ситуация совершенно не располагала к тому, чтобы веселиться.
– Мои люди разобрали документы из офиса твоего дяди, – начал разговор Басманов, подходя к столу и беря в руки первую стопку. – Это действительно агентство по подбору двойников с обширным полем деятельности.
– А вы сомневались? – выгибаю бровь, заставляя себя не любоваться на сильные руки бандита, оголенные рукавами белой рубашки, завернутыми у локтя.
– А я должен был тебе поверить на слово? – отвечает он вопросом на вопрос, постучав стопкой по раскрытой ладони. Я заметила, что эта стопка самая тонкая. – Здесь содержатся документы по вашей легальной деятельности. Если можно назвать легальным обман зрителей, которые вместо звезды получают фальшивку.
Мне не нравилось, к чему сводился этот разговор, но я благоразумно молчала, ожидая, пока Басманов дойдет до сути.
– Следующие документы показывают деятельность, находящуюся по ту сторону закона, – указывает он кивком на остальные стопки.
Смотрю на него в упор, стараясь не моргать. Не хочу допускать предыдущих ошибок и выказывать свой страх. Актриса я, в конце концов, или кто? Хоть и не поступила на театральный, не добрав всего лишь несколько баллов, но всё равно лицедейство у меня в крови.
– Мы не занимались ничем незаконным, вы что-то путаете, – убеждаю, да только меня никто не слушает.
Грозный мужчина напротив выступает в театре одного актера.
– Ваши махинации можно разделить на несколько групп. Первая – юридические. Когда вместо родственника в нотариальную контору для подписания важных документов приходит двойник.
У меня волосы на голове зашевелились, потому что всё это казалось бредом, в то же время я не видела ничего сверхъестественного, если логически развивать мысль о подмене людей. Зная дядю, в его охочий до наживы мозг вполне могла прийти такая мысль…
Но я не знала, я ничего такого не подозревала. А если и видела признаки незаконной деятельности агентства, то благоразумно закрывала глаза, тут же забывала об увиденном. А кто бы на моем месте делал иначе?
– Следующая группа – услуги эскорта, – меж тем продолжает Басманов, беря в руки увесистую стопку и показывая мне. – Фальшивые звезды для любых развлечений. Молитесь Богу с дядей, чтобы я не узнал о том, что двойник Роксоланы участвовал в чем-то подобном.
– Подождите! – я даже вскочила, резко оказываясь нос к носу с Басмановым. Вернее, чтобы оказаться в таком положении, мне пришлось бы подпрыгнуть, до того он был высоким, а я – маленькой на его фоне. – Если и были подобные махинации, ко мне они не имеют никакого отношения! Я точно такой же наемный работник, как и другие. Я получаю заказ и выполняю его, меня не интересует, как работают остальные!
– Хватит повторять одно и то же! – рявкнул на меня Басманов, наклонившись над столом, который нас разделял. – Мне насрать, как ты конкретно была вовлечена. Ты сейчас можешь говорить что угодно, выгораживать себя, я тебя просто поставил в известность, что я осведомлен во всех подробностях о деятельности твоего дяди. И я получил информацию за несколько часов, это краткий отчет моих ребят. Я могу получить гораздо больше информации. Пробраться во все аспекты вашей жизни, твоей жизни, вывернуть вас всех наизнанку, перебрать по костям и поковыряться во внутренностях, девочка, и ты ничего от меня не сумеешь скрыть. Даже не пытайся.
В его темных глазах таилась зловещая угроза. Я и пикнуть боялась, просто слушая, медленно переваривая информацию и по пазлу собирая целую картинку, в которую не была посвящена.
Дядя нарушал закон, а я теперь соучастница? Как меня накажут? Посадят? Привлекут к административной ответственности и впаяют штраф? Или пронесет?.. Вроде я и не знала ни о чем, но незнание законов не освобождает от ответственности.
– Боишься? Вижу по глазам, – Басманов подхватил мой подбородок и, не давая повернуть голову в сторону, поймал мой взгляд, приморозил своим к полу. – Теперь насчет тебя. Начнем с самого начала. Как так получилось, что именно ты изображала мою жену? На самом деле я не очень верю в это преображение. Ты более худая, чем она, моложе, у тебя другой разрез глаз, они не такие яркие, и губы… не такие полные, – он вдруг понизил голос, замерев и запнувшись. Зачем-то изучал мои губы, глаза, а я безбожно краснела под изучающим взором и хотела стряхнуть его руку. Но не смела.
– Что вы хотите этим сказать? – пискнула как мышь.
– То, что я сомневаюсь в каждом твоем слове. Хочу, чтобы ты доказала, что действительно двойник моей жены. Чтобы хотя бы часть твоих слов подтвердилась, иначе мы будем разговаривать совсем по-другому. Тебе не понравится, – угрожающе предупредил Басманов и наконец отпустил мои несчастный подбородок.
