Яна Шепот
Право на счастье
– А какой толк от этих волонтеришек? – перебил ее Игорь. – Что они привезут? Пачки макарон? Опять? Тьфу!
Игорь сплюнул. Хлебнул чай.
– Показуха ихняя в печенках сидит. Выставят потом в интырнете своем фото, мол, смотрите, как мы бездомным помогаем. Тьфу! Мерзко!
– Точно, Игорь! – отозвалась Оля.
Эта был дородная женщина с короткими русыми волосами и вогнутым, как убывающий месяц, лицом.
– Лучше бы врачи приехали!
Повисла тишина. Было слышно как трещин огонь. Вдалеке, кричали чайки. В деревне заливалась лаем собака.
– Харе печалится! – хлопнул ладонями по коленям Коля. – Ну, приедут. Ну, пофоткают. Нам что жалко? Тащи, Танюха гитару, пускай Игорек нам сыгранет чо-нибудь.
Ночью Таня думала над словами Любки. У нее родилась идея.
***
Волонтеры действительно приехали. Из белого микроавтобуса вылезли три миловидные девушки, не старше двадцати пять лет, и человек шесть в милицейской форме. Люба, посасывающая сигаретку, процедила сквозь зубы:
– Мы звери что ли, от нас нужно защищаться?
Рядом с девушками крутился парень с фотоаппаратом. Ритмично щелкал затвор, запечатлевая каждый акт доброты. Вот, достают из машины и вскрывают коробки с едой. Игорь был прав: в основном, это оказались макароны, сосиски и кофе. Щелчок, и следующий кадр сохранил, как ухоженные руки с аккуратным розовым маникюром передают пачку кофе в руки с обгрызенными ногтями.
Таня получила свой паек и уже собиралась уходить, но притормозила. «Ты же хотела поговорить», – напомнила она себе.
Таня подошла к девушке с короткими черными волосами и пирстингом в губе.
– Милая, можно с тобой поговорить?
Девушка замялась:
– Ээээ… ну….
Подобное развитие событий не вписывалось в ее сценарий. Девушка оглянулась на своих коллег, ища у них подсказки, как себя вести в такой ситуации. Другие волонтеры пожали плечами.
– Да не бойся, я тебя не съем, – хмыкнула Таня. – Вопрос есть один.
– Ок, – кивнула черноволосая.
Они отошли на пару шагов. К ним направился, дежуривший недалеко милиционер.
– Все нормально? – поинтересовался он.
– Да, все ок.
Милиционер не ушел. Он сверлил Таню взглядом, будто она преступница какая-то. Это было неприятно, но Таня старалась не обращать внимание.
– Милочка, вот, ты волонтер, так? Ты должна помогать таким как мы?
– Эээ, ну да, – настороженно ответила девушка.
Таня продолжила:
– Ты же должна знать какие-нибудь центры или организации, которые помогут восстановить документы, помогут с работой и, – Таня поджала губы. Вдруг она заговорила быстро и так эмоционально, выпуская наружу все свои мысли, всю свою боль:
– Я больше не могу жить на этой свалке. Я хочу выбраться! Хочу нормальную жизнь! Не для себя прошу, для него!
Таня погладила живот.
– Он не должен питаться помоями и спать в зассаном одеяле. Родная, помоги!
По щекам катились слезы, Таня вытерла их тыльной стороной ладони.
– Да, да, конечно, – засуетилась девушка-волонтер. Она достала из кармана телефон, пальцы быстро-быстро забегали по экрану.
– Есть такие организации. Вот адрес. Ваупшасова 42.
– Подожди, дорогая, я же так не запомню. Может у тебя есть, где записать?
Девушка задумалась.
– Минутку.
Волонтер достала из бардачка машины блокнот, записала адрес, вырвала лист и протянула его Таня.
– Спасибо, милочка!
Таня схватила лист и быстро спрятала его в карман. Оглянулась. Ее соседи занимались свои делами. Кажется, никто не заметил.
Вечером у костра ей все же устроили допрос.
– Танюх, что ты хотела от этих волонтерих?
– Да, попросила их больше не привозить макарон, – Таня изо всех старалась сделать так, чтобы слова звучали непринужденно.
– Лучше пусть носки теплые привезут или варежки или…
– Ну, ты и дура! – воскликнул Игорь.
Его слова стеганули Таню словно ремнем. Она даже дернулась, села ровнее.
– Нафига перед ними унижааться, что-то выпраашивать, – Игорь нарочно растягивал слова, так они звучали язвительнее.
Он скрючился, вытянул руку, затряс ею, подражая уличным попрошайкам и заблеял:
– Дайте нам, пожалуйста, теплые носкииии и ваааржки. Мы тут бедные-несчастные. Тьфу!
Игорь сплюнул.
– Мы свободные люди! Мы сами себе все найдем и раздобудем. Я запрещаю тебе унижаться и выпрашивать что-то у волонтеришек! Ты меня поняла?
Игорь строго посмотрел на Таню. Она поджала губы. От слов мужа захотелось плакать. Таня напряглась, чтобы сдержать подступающий к горлу комок, и тихо прошептала:
– Поняла.
Ночью она не смогла уснуть. Произнесенные вечером слова застряли в мыслях, словно кусочек мяса между зубами: пока не достанешь, не успокоишься!
«Он не пойдет с тобой», – едко шептал внутренний голос. От этого становилось так горько. Таня крутилась с боку на бок, пытаясь примирить свои мечты и надежды с реальностью. Под утро она решила: «Неважно, что он сейчас думает. Вот, родится ребенок, Игорь сам поймет, что малышу не место на свалке!»
Таня перевернулась на другой бок, прижалась к мужу. На улице завывал ветер.
«А если не поймет, я его уговорю!»
С этой мыслью она уснула.
***
Таня долго думала, под каким предлогом выбраться в город. Ей казалось, что Игорь догадается, что она врет. Таня перебирала различные варианты и тут же их отбрасывала.
Пошла в магазин? Игорь, в лучшем случае, будет кричать, что все можно найти на валу. В худшем – начнет издеваться, сравнивая ее с городской попрошайкой. Сказать, что ушла за водой, а самой съездить в центр? Нет. Поход за водой займет от силы три часа, а не весь день. Соврать, будто отправилась в душевую? Тут же увяжутся Олька с Любкой. Будет выглядеть подозрительно, если не взять из с собой. Да и они потом обидятся.
Когда Таня начинала злиться от круговорота мыслей, то вскрикивала в сердцах: «Да катись оно все на! Просто возьму и пойду!», но не шла. Она оправдывала это то плохим самочувствием, то плохой погодой, то важными делами на валу. Все, обязательно завтра! Но завтра переносилось на послезавтра, а то и на следующую неделю.
Осень набирала обороты. Подули холодные северные ветра. Не переставая лили дожди, смывая яркие краски с мира. Вся палитра цветов смешалась и текла по асфальту грязными серо-коричневыми реками. Ночью температура опускалась до нуля. Утром заиневшая трава хрустела под ногами.
Живот рос, скрывать его стало невозможно. Колька криво усмехался и интересовался, когда успели. Любка с Олькой поздравляли, вместе придумывали малышу имя. Один раз они даже подрались, каждая хотела стать крестной.
Беременность принесла и проблемы: начала болеть поясница, а вены на ногах повылазили, словно червяки после дождя; вещи стали тесными. Тане повезло: Любка нашла зеленое платье-халат. Оно удобно подвязывалось под грудью и свободно висело на животе. Правда, платье оказалось летним. Таня покрутила его, хмыкнула, но другого выбора не было. Пришлось искать выход. Таня распустила в свитере боковые швы до самых подмышек и натягивала его поверх платья, а ноги прятала в коричневые вязанные гетры.
Работа на валу превратилась в пытку: силы уходили очень быстро, и постоянно хотелось спать. Игорь стал часто ворчать, обзывая ее то ленивой, то медлительной.
Таня молчала, сцепив зубы, но однажды не выдержала. Она готовила ужин: раздула костер и пошла за пятилитровиком с водой. Бутыль оказалась тяжелой, Таня останавливалась каждые несколько шагов, чтобы передохнуть.
– А давай ты будешь все делать еще медленней? – возмутился Игорь, когда она зашла в буду.
Таня поставила бутылку, удивленно повернулась к мужу.
– Ты одну несчастную бутыль несла двадцать минут!
Таня чувствовала, как накопленные пласты злости, возгораются от этих слов.
– Ничего, что я беременная? Нет? – прошипела Таня. – Помочь не хочешь?
Игорь выпучил глаза и ехидно спросил, передразнивая жену:
