Яна Усова
Навигаторы. Кадет
Глава 7
Линн
– Вставай, пробирка с физраствором, иначе будешь опять голодная до обеда, – настойчивый голос моего искина пробивался в мой затуманенный сном мозг.
– Отстань, – сонно пробубнила я, – у меня сегодня выходной.
– Выходной был у тебя вчера, а сегодня понедельник, опоздаешь на лекцию Виигора Харшхтенботтена, – не переставал зудеть Писк.
Угроза подействовала: я подскочила с постели и понеслась в душ. На прошлом уроке господин гном заставил опоздавшего правильно произносить его фамилию. И кажфдый раз, когда провинившийся делал это неправильно, дотошный преподаватель нудно вещал:
– Кадет, неверно произнося мою фамилию, вы оскорбляете весь клан западных гномейров! Будь вы окончившим школу смотрителем, из любого приличного гномейрского общества вас с позором бы выгнали и не стали дальше вести с вами дела. А ведь смотрители маяков зачастую имеют дело с куда более с щепетильными расами! За искажение имени предков в некоторых племенах на Зее вам снесут голову! Как же вы будете управлять маяком, если не можете произнести правильно имя моего клана?! Повторите ещё десять раз: «Харшхтенботтен».
Опоздавший, уже багровый от стыда, только на пятнадцатый раз смог правильно произнести фамилию гнома. Опаздывать и игнорировать домашние задания по межмировому праву такой педагогический подход отбивал напрочь.
Прошло уже два месяца с момента начала учёбы. Сначала мне всё казалось волшебным сном и я всё время боялась, что сейчас проснусь и снова окажусь в Каменке, буду жить в своей каморке на чердаке и мыть полы дома Кланисов, развешивать бельё, чистить загоны нупсов.
В первую неделю наш курс щадили: дали нам привыкнуть к окружению, к преподавателям и распорядку дня. Потом обучение стало таким же, как у всех. Мы поднимались в семь тридцать, и у нас был час, чтобы умыться, принять душ и собраться к завтраку. После завтрака начинались занятия, которые длились до четырёх часов дня, правда, с перерывом на обед. С пяти до семи мы посещали факультативы, а затем шли на ужин. И только вечером у нас было свободное время, которое мы обычно тратили на подготовку домашних заданий. Зато установленного времени отбоя не было.
Учились мы с понедельника по субботу, в воскресенье у нас был выходной. А ещё субботние лекции заканчивались раньше, чем лекции в будние дни.
Эти два месяца оказались чрезвычайно трудными. Я никак не могла привыкнуть к режиму и требованиям преподавателей. Уровень деревенских учителей в школе Каменки был значительно ниже, теперь я это понимала. А ещё понимала, как сильно за две недели подготовки к экзаменам в школу навигаторов мне помог мой Писк. За короткое время учёбы я получила несколько троек, одну из них – по любимой мной математике. Это затронуло моё самомнение – я-то думала, что с этим предметом у меня всё прекрасно.
Только к концу второго месяца я втянулась в учебный процесс: начала делать уроки по предметам, которые давались мне легче, в обеденный перерыв или во время между факультативом и основными лекциями. И уже вечером больше внимания уделяла сложным для меня гуманитарным наукам. Меня приятно удивило то, что на выполнение объёмных домашних заданий, например, на написание доклада или сочинения, нам давали несколько дней. Выполнить такую работу за вечер, ещё и без помарок, выписывая буквы аккуратно, с завитушками, я была не в силах.
– Ты ещё язык высунь от усердия, – посоветовал мой вредный искин, когда я, почти не дыша, в третий раз переписывала заданное сочинение.
Оставалось ещё два предложения, и нельзя было допустить ни одной помарки. От слов искина я вздрогнула – на листе появилась некрасивая черта под последним словом.
– Да чтоб тебя, железка бездушная! – выругалась я, чуть не плача.
– Во мне нет ни грамма железа, ты же знаешь, Линн, – флегматично ответил Писк.
– Отправлю в утилизатор!
Мы оба знали, что этого не произойдёт, но Писк решил больше не припираться. Я снова стала переписывать сочинение: преподаватель родной речи, истории и письма не терпел даже маленьких помарок.
– Речь является вашей характеристикой, служит показателем культуры, грамотности. И если в устной речи ошибки не так заметны, то в письменной – они сразу бросаются в глаза, – любил говорить господин Ронар нье' Беорн, пожилой, слегка полноватый виг, всегда одетый в тёмный костюм.
Несмотря на то, что он знал много древних опусов, историю империи, современную вигскую литературу и был прекрасным рассказчиком, студенты его не любили за излишнюю нетерпимость при приёмке работ по письму.
В дверь постучались.
– Тали, заходи, – крикнула я, застёгивая последнюю пуговицу своего школьного комбинезона и натягивая ботинки.
– Привет, – она улыбнулась, – я думала, придётся опять тебя будить.
– Не, – помотала я головой, – Писк угрожал господином Страшноботтеном.
Соседка рассмеялась:
– Правильно говорить так: Харшхтенботтеном.
– Как ты это выговариваешь? – удручённо спросила я, пока мы шли на завтрак.
Тали пожала плечами. В столовой мы взяли подносы с едой и присоединились к Лерсу. Он привычно сидел за столом и уже допивал свой компот из гартеи и люнкса. Первая – плотный, мясистый фрукт оранжеватого цвета с небольшими, легко удаляемыми семечками, имеет приятный запах, из-за которого кулинары полюбили использовать его в начинках для пирожных и делать с ним кремы для тортов. Второй – фрукт, растущий гроздьями, очень сладкий и сочный. Из люнкса виги иногда делали молодое вино.
– Ну вы и сони! – заявил он. – Чуть завтрак не пропустили.
– Это всё Линн, – сдала меня Отталия, улыбаясь.
В присутствии Лерса Тали прямо-таки расцветала. Я уже давно заметила, что он ей нравится. Интересно, а как Лерс относится к ней?
Я надеялась, что он выбросил из головы мысли о неполноценности своей навигаторской крови. Хотя сделать это было непросто: ребята из класса об этом не забывали – почти никто не общался с Лерсом, не садился с ним рядом. И хотя никто ничего такого не делал (все ещё помнили случай на экзамене по физподготовке), все старались держались от него подальше.
– Линн, ты решила задачу, которую задал господин Ваадрис? – спросил Лерсано.
Как и обещала, я поговорила с господином Кинуром о Лерсе. Тот пригласил друга на собеседование, и теперь он вместе со мной посещал факультатив по робототехнике.
Я кивнула. Вчера я полдня проторчала в библиотеке, ища, как решить, казалось бы, простенькую задачку. Всего то надо было заставить пять пальцев робота не сжиматься в кулак одновременно, а загибаться по одному. С первого раза перепрограммировать руку не получилось, со второго тоже. Хотя, когда я экспериментировала, то получила один любопытный результат. Пальцы сжались в кулак. Но не все. Один остался гордо торчать вверх, демонстрируя неприличный жест. Такими жестами парни в Каменке обменивались, когда не решались вступить в драку. Я хмыкнула и записала программный код, а Писк поизмывался надо мной:
– Да… господин Кинур Ваадрис оценит твои труды. Думаю, даже возьмёт тебя в команду на всекосмический турнир по робототехнике. Твой робот будет показывать этот жест судьям и сливать на глазах у всех масло из нижнего отверстия, если они будут ставить команде низкие баллы.
Идею решения своей задачки я нашла в старой потрёпанной книжке. М-да, знала ведь, что Ваадрис даст задание с подковыркой. Я быстро записала решение и проверила его: бот послушно загнул пальцы в кулак один за одним.
Начались занятия. Первую лекцию вёл типичный гномейр – гуманоид невысокого роста, плотный, с густыми усами и бородой. Лекции он вёл наискучнейшие: часами что-то бубнил про законы, положения, нормы, протоколы и при этом внимательно следил, чтобы мы всё записывали.
До обеда всё шло прекрасно. На лекции господина Виигора мне даже удалось не уснуть, гном очень подробно рассказывал о принципах наследования орси. Предупредил, что этот вопрос будет на экзамене. Оказалось, в наследовании орсийцев всё упирается не только в степень родства и очередность рождаемости, но в то, сколько торговых камней есть на счету той или иной семьи. Если камней больше двадцати, то наследником может быть только старший мужчина рода. Если камней от пяти до восьми, то наследниками рода могут стать и женщины. А если камней меньше двадцати, но больше восьми? Как всё это запомнить?
Следующей лекцией была химия. Предмет мне очень нравился, но ещё больше нравилось, как нам его преподавали…
– Господа кадеты, сегодня мы начнём погружаться в волшебный мир химии. Меня зовут Дэянель Ростакс. – между столами нашего класса ходила элефина, высокая, эффектная платиновая блондинка с яркими зелёными глазами. Её брючный костюм глубокого красного цвета контрастировал с нашими серовато-зелёными комбинезонами. Это был первый урок химии у первокурсников. Пока я рассматривала элефину, она продолжила: – Все вы имеете разную подготовку в этой области, поэтому начнём с азов.
Леди Ростакс любила и знала свой предмет, а ещё у неё был талант обучать химии других. На её уроках нам никогда не было скучно. Разве можно было скучать, когда практически весь класс бегал по аудитории по концентрическим кругам-орбиталям, изображая электронное строение атома хлора или натрия?
Как-то, придя на урок, мы увидели надпись на голоэкране: «Окислительно-восстановительные реакции», а перед нами на лабораторных столах лежали красные овощи с тонкой кожей и сочной мякотью, салат из которых довольно часто давали нам в столовой. Рядом лежали шприцы и стояли стеклянные баночки с притёртыми крышками с реагентами. В течение урока мы записывали реакции, разбирали их типы, записывали примеры, а ближе к концу урока леди Ростакс предложила провести опыт: смешать бертолетову соль, хромпик, серу, свинцовый сурик, белила цинковые с гипохлоритом натрия, а потом ввести получившуюся смесь в овощ с помощью шприца. Затем с помощью него же ввести в сердцевину овоща перекись водорода. Каждый из нас проделал это со своим овощем, и мы стали ждать результата. Выждав пять минут, леди Ростакс выключила свет в аудитории. Мы ахнули: все овощи светились в темноте!
Пока мы любовались сделанными из овощей фонариками, преподаватель пояснила:
– Раствор гипохлорита и перекись – окислители, а смесь серы, бертолетовой соли, хромпика – восстановитель. После их взаимодействия образуется соль из натрия и серы, вода и хлор. Хлор – это газ жёлто-зелёного цвета, который может светиться. Он тяжелее воздуха и растворим в воде, поэтому газ остаётся в этом овоще. – Она на секунду прервалась, включая свет, и закончила: – К следующему уроку написать реакцию по проделанному опыту, расставить коэффициенты, и привести один–два примера таких же занимательных реакций. Я коллекционирую подобные опыты, если сможете меня удивить, получите зачёт по этой теме автоматом.
По аудитории пронёсся единый вздох. Все поняли, что в выходной придётся рыться в библиотеке и во всекосмической сети.
Занятие по астрономии пролетело незаметно. Этот предмет, несмотря на то, что я должна была стать смотрителем, я не любила, но проблем он не доставлял.
После обеда начинались танцы. Как же я этого не хотела… Я, Одалинн нье' Кланис, стала объектом нескончаемых острот нашего преподавателя, пожилого, очень элегантного элефина – господина Лиэниэля Д'нуавилля. Когда я впервые пришла на урок в плохо сидящем на мне платье, в туфлях, в которых еле стояла на ногах, он только прищурился. Урок проходил в том же зале, где нас приветствовал император в наш первый день в школе. Господин Д'нуавилль попросил нас повторить за ним несколько движений, мы все в разнобой попытались проделать то же, что сделал он. Многие ученики, похоже, готовились, потому что в целом элефин остался доволен. Но как только он увидел мои движения, больше напоминавшие эпилептические подёргивания, в его глазах зажёгся хищный огонь.
– Кадет нье' Кланис, – во всеуслышание произнёс он, – в моей педагогической практике не было настолько не умеющего двигаться ученика. Но я буду не Лиэниэль Д'нуавилль, если через год вы у меня не затанцуете вот так, – он щёлкнул пальцами, зазвучала нежная, но довольно быстрая музыка, а преподаватель показал нам немыслимую танцевальную связку с поклонами, разворотами и подскоками.
Я мысленно застонала. Мне казалось, я никогда не смогу повторить такое, особенно в длинном платье и на каблуках.
В зале с зеркалами раздались смешки одногруппников, а ехидный элефин сделал нам щедрый подарок:
– Чрезвычайно рад, что вам понравилось, господа первокурсники, и для закрепления дружеских связей внутри группы эту связку вы все будете сдавать мне в конце учебного года.
Теперь застонал весь класс и от смешка не удержалась уже я.
Не проходило ни одного урока, чтобы господин Д'нуавилль не отпустил в мой адрес пару язвительных реплик.
– Одалинн, поднимите руки, чуть согните в локтях, – он подходил, поправляя мои движения, – я сказал, мягче локти! Представьте, что вы птица, парящая в небесах, а не нупса, которую птицей то назвали по недоразумению! Выше голову, поднимите подбородок, не сутультесь, кадет нье' Кланис, вы танцуете, а не линов доите!
Сам того не зная, преподаватель бил по больному, да и смешки одногруппников меня задевали.
Для того, чтобы научиться в любой ситуации держать голову прямо, я каждый день по часу ходила на каблуках по своему отсеку с книгой на голове, зачастую слушая какую-нибудь лекцию через наушник. В первый раз я с непривычки уронила книгу на ногу, и на стопе неделю красовался большой синяк. Постепенно я привыкла не смотреть под ноги каждый раз, когда надевала эти туфли, да и голову теперь я держала практически всегда прямо.
А ещё я ушила платье. В деревне штопкой приходилось заниматься часто, так что это не составило труда. Я выпросила у коменданта общежития нитки с иголкой, и теперь уже не наступала каблуком на подол, который раньше волочился по полу, плечи заняли свои места, и уже не казалось, что вместо груди у меня подложена тряпочка. В общем-то, груди как таковой у меня не имелось: хотя она давно наметилась, расти, чтобы красиво натягивать ткань комбинезона, отказывалась. Теперь платье сидело лучше, но оно совершенно не подходило к моим пока ещё чёрным волосам и моим карим глазам. Я становилась в этом платье очень бледной, невыразительной. Увы, но не казённую одежду я себе позволить ещё не могла.
На следующем уроке танцев нас ожидал сюрприз.
– Несколько уроков подряд мы свами разучивали движения старинного национального танца вашей расы – варсана. Как вы помните, это парный танец. Сегодня у нас сдвоенное занятие. Кадеты третьего курса, прошу.
В нашу танцевальную залу вошёл класс Рика. Мои одноклассницы начали перешёптываться и хихикать. Ну да, в парах мы ещё никогда не танцевали. Все движения мы разучивали, держась за воображаемого партнёра. Преподаватель, насладившись эффектом, продолжил:
– Кавалеры приглашают дам!
Ребята нашего класса двинулись к старшекурсницам, а парни-третьекурсники – к нам. Ко мне подошёл Рик, щёлкнул сапогами, кивнул и предложил руку.
– Рик, ты с ума сошёл? Я же не умею танцевать. Лиэниэль тебе поставит неуд, и потом пойдёшь на пересдачу, – прошипела ему я, делая поклон, как это было принято в варсане, и подавая руку.
– Справимся, – шепнул он и повёл меня в круг. Пока музыка ещё не началась, Рик меня инструктировал: – Расслабься, не думай о движениях, я буду вести, упасть не дам. Просто, Линн, слушай мелодию.
Я кивнула. Угу, сейчас Рик станет из-за меня посмешищем. Я тихонько хихикнула: будущий император и бывшая деревенская батрачка танцуют национальную варсану. Очень символично. Прямо хоть голоролик снимай для рекламы школы: «В школе навигаторов все равны: хоть император, хоть линопаска!»
На самом деле, Эирик оказался компанейским парнем. Когда он понял, что я не выдам их с Тали и совсем не обращаю никакого внимания на титулы, он стал общаться со мной более неформально. Периодически мы пересекались у Отталии, когда он заходил её навестить, или в столовой: иногда он ужинал с нами. Мы перебрасывались острыми фразочками, подначивая друга, и расходились.
Зазвучала музыка, Рик положил руку на мою обнаженную спину. Я вздрогнула. Платье сзади было открытым, и я уже не раз мысленно поблагодарила принцессу, что она настояла на удалении шрамов с моего тела. Второй рукой Рик поддержал мою вытянутую в сторону руку. Вторую свою руку я положила ему на плечо. Так, локоть надо поднять выше, а левую руку вытянуть как можно дальше. Вон как Д'нуавилль, прищурившись, осматривает пары.
Мы сделали шаг в сторону, плавный поворот, снова шаг, снова плавный поворот. Вот сейчас мне необходимо немного прогнуться в спине и повернуть голову влево. На партнёра в этом танце смотреть не полагалось. В общем-то, вся варсана состояла из таких вот шагов и поворотов, но, начиная с середины танца, мелодия значительно ускорялась. К завершению нам полагалось практически непрерывно кружиться. Пока музыка не набрала скорость и я успевала следить за движениями, я решила спросить Рика:
– Послушай, зачем тебе это надо?
Тот хмыкнул:
– Хотел тебе предложить сделку.
Мелодия начала ускоряться. Шаг, поворот. Меня чуть занесло, Рик прижал меня к себе ближе, чем следовало, и я устояла. Я надеялась, Д'нуавилль этого не увидел.
– Какую сделку?
Музыка снова ускорилась. Рик немного нахмурился и сквозь зубы рвано ответил:
– Не успеваю следить за танцем. Вечером зайду к тебе. Тали не говори.
В финале танца мы быстро кружились. Я и не заметила, как расслабилась и позволила более опытному партнёру вести, и даже, Великая точка начала, получила удовольствие. Музыка смолкла, мы поклонились друг другу, часто дыша, и остались стоять рядом друг с другом. Теперь начинался разбор ошибок. Господин Д'нуавилль конечно же заметил, как меня повело в сторону, но он похвалил Рика за то, что тот быстро сориентировался. В этот раз я получила первое «хорошо» за танцы. Рик – ожидаемое «отлично».
Вечером, когда я доделывала задание по анатомии, ко мне постучались.
– Войдите, – крикнула я и оторвала голову от планшета.
Ко мне зашёл Эирик:
– Привет, – бросил он и, видя, что единственный стул в моём отсеке занят, сел на кровать.
Я молча смотрела на него, а он, похоже, не знал, с чего начать.
– Научи меня драться, – вдруг попросил он.
– Чего? – от удивления я чуть не свалилась со стула.
– Ну… – он замялся, – хочу уметь постоять за себя, как ты. – Сказал он и, видя моё недоумение, пояснил: – Преподаватель физподготовки обозвала нас девочками и сказала, что даже первокурсницы дерутся в рукопашную лучше, чем мы.
Я густо покраснела. Было дело. Практически на первом уроке наш преподаватель по физической подготовке, Таграна Фааолис, попыталась выяснить, что мы умеем. Она также хотела проверить наш уровень боевой подготовки.
Госпожа Фааолис – темнокожая зверолюд с большими жёлтыми глазами, слегка приплюснутым носом, полными губами и длинными чёрными волосами, практически всегда забранными в высокую причёску. У неё имелся длинный чёрный хвост, покрытый короткой шерстью и от этого казавшийся гладким и блестящим. Такими же казались и её звериные уши.
Во время занятия Фааолис вызвала в круг двух моих одногруппниц и велела им уложить друг друга на лопатки. Девчонки лишь попинали друг друга ногами по голеням, за что получили неуд. Потом вызвали меня и ещё одну девушку, задание было тем же. Я пожала плечами, сделала подсечку, миг – и моя противница лежала на мате, ошарашенная тем, что произошло. А я что… Когда я жила в Каменке, опекунам не было дела до моей безопасности, приходилось иногда работать и кулаками. Деревенские дети не были злыми, но иногда были жестокими. А ещё нье' Човдж научил меня в рейдах нескольким приёмам.
Преподаватель вызвала ещё одну девочку, я сделала такую же подсечку: не было смысла изобретать что-то другое – мои противницы были совсем неумелыми, и девочка также кулем свалилась на мат. Она даже не попыталась пнуть меня!
– Очень хорошо, – потирая руки, сказала тренер, и её хвост ходил из стороны в сторону. А потом она вызвала… парня.
Он попытался не подпустить меня к себе, раздвинув руки и для устойчивости расставив ноги. Я резко рванула ему за спину. Великая точка начала, какой же он оказался медлительный! В первом же рейде его бы разорвали рашаги! Он не успел обернуться, как я уже пнула его между расставленных ног. И хотя я постаралась смягчить удар, паренёк всё равно рухнул на мат, прижав руки к паху и тихонько воя.
– Кто-нибудь, проводите его к медикам, – распорядилась преподаватель. Двое парней из нашей группы подхватили пострадавшего и резво двинулись на выход. Кажется, они были рады убраться подальше.
Теперь госпожа Таграна вызвала крепыша со второго курса. Их урок проходил в соседнем зале. Я сразу поняла, что этому нельзя дать схватить себя, ему по силам сломать меня своими огромными ручищами. Я старалась наносить удары, держась на дальней дистанции, но от этого они были менее точными, противник успевал уворачиваться. Наверное, занятия по рукопашному бою на первом курсе не прошли для него даром. Он всё же попытался схватить меня, но я оказалась более ловкой: поднырнула под его руку и, оказавшись позади него, дала лёгкий подзатыльник, как бы намекнув: если бы я хотела, он уже был бы повержен.
– Стоп! – остановила нас преподаватель. – Кадет нье' Кланис – отлично!
И вот теперь Рик просил меня научить его драться. Я не могла в это поверить. Он ведь уже несколько лет занимался рукопашным боем в школе, а я просто дралась, как умела, по наитию, не зная никаких стоек, блоков и приёмов. Мне вдруг вспомнилось, как на Франгаг студент-медик танцевал со своими палками на спортивной площадке.
Мне стало интересно, чем плохи занятия Таграны, и я напрямую спросила об этом у Рика. Он ускользнул от ответа.
– Хочу дополнительных занятий. – Отстранённо произнёс он и, видя мой удивлённый взгляд, продолжил: – А я научу тебя традиционной танцевальной элейской дорожке.
Он встал с кровати и, негромко напевая, с лёгкостью повторил те самые движения Лиэниэля Д'нуавилля. Я только открыла рот.
– По рукам? – спросил он, и я задумчиво посмотрела на протянутую мне руку.
– По рукам, – пожала я его ладонь. – Когда ты хочешь приступить?
– Давай сегодня? – Эирик лучился энтузиазмом.
– Тогда встречаемся через пятнадцать минут в тренировочном зале. – Сказала я и перевела взгляд на его форму. – Ты же не будешь драться в форменном комбинезоне?
Я закончила с анатомией, переоделась в костюм для спортивных тренировок, взяла туфли на каблуках и поспешила в зал. Рик уже находился там.
– Сначала танец, а то вдруг ты меня так отделаешь, что подпрыгивать и подскакивать я уже не смогу, – предложил он, сверкая улыбкой.
Я засмеялась, но с разумностью его доводов согласилась. Через полчаса мои ноги заплетались узлом. Рик напевал мне, а я пыталась правильно поставить стопы, чтобы из книксена взмыть вверх, словно птица. Но получалось взмывать… словно нупс. Как и говорил несравненный Лиэниэль Д'нуавилль. Нупсы ведь почти не летали, максимум, на что они были способны, – разбежаться и, неловко махая крыльями, взлететь на невысокий заборчик.
– Стоп! – заявила я, когда совсем выдохлась, и неловко пошутила: – Теперь начнем бить будущего императора.
Видя его обиженное лицо, я рассмеялась. Рик, глядя на меня, улыбнулся.
– С тобой легко, Линн, теперь я понимаю, почему вы сдружились с Тали.
Мы перешли на маты.
– Рик, нападай, не смотри на то, что я девушка, – бросила я ему, встав напротив него, немного расставив и чуть согнув ноги. – Посмотрю на твои умения.
Он бросился на меня внезапно. Да уж. Рик учился на третьем курсе, но у него не было никакой подготовки. Я была удивлена, ведь Таграна Фааолис казалась мне профессионалом. Я легко отошла в сторону, чуть подтолкнула его в спину, и Рик по инерции пролетел по мату. Встал, сверкнул улыбкой и снова бросился на меня. Да кто вообще так нападает? Я снова увернулась, а ещё успела присесть и сделать подсечку. К моему удивлению, Рик устоял. А я расслабилась, думая, что спарринг всё-таки будет простым. Внезапно он обхватил меня руками поверх моих и крепко прижал к себе, не давая пошевелиться. Ну ладно, сам виноват. Я боднула его головой. Раздалось «Ой!», и меня отпустили. Из носа Эирика потекла кровь, он провёл по нему рукой и ошарашенно посмотрел на ставшие красными пальцы.
– Ты что, никогда не дрался до крови?
Он испуганно помотал головой. Я икнула. Мне конец. Я только что избила императорского наследника. Я села на мат и схватилась за голову, внутри у меня всё застыло от ужаса. Рик плюхнулся рядом и запрокинул голову, пытаясь остановить кровь.
– И что тут происходит? – спокойный мужской голос раздался над нами. Я подняла голову и увидела стоявшего перед нами ректора нье' Тарку. – Искин сказал, что в спортивном зале драка.
– А про танцы твой искин не доложил? – прогнусавил Рик, все ещё зажимая нос рукой.
– Были ещё и танцы? – одна бровь господина нье' Тарку поднялась. Он достал платок и протянул Эирику. – Возьми, иначе зальёшь всю станцию. – Он строго посмотрел на нас. – В мой кабинет. Оба.
Я впервые оказалась в кабинете ректора тут, на маяке. Одна стена была вся в мониторах, но все они были выключены. Посреди стоял большой письменный стол, стул хозяина кабинета, на столе стоял пульт со множеством кнопок, также на столе располагался ещё один экран. Рядом со столом стояли два кресла для посетителей. Обстановка была строгой, подходящей для ректорского кабинета.
– Искин, покажи мне запись с того момента, как эти двое вошли в зал.
Я покраснела. Сейчас все наши разговоры и шуточки продемонстрируют ректору.
На моей фразе «Теперь начнём бить будущего императора», Лунморт нье' Тарку рассмеялся. О, вот от кого Рику досталась такая удивительная улыбка!
– Искин, передай запись на маяк номер пять. Кате понравится.
Рик насупился. А я сидела ни жива ни мертва. Что я наделала?! Меня же сейчас исключат из школы!
– Рик, зачем тебе понадобилась эта драка? – спросил ректор сына.
– Это не драка, а спарринг, мне не хватает уроков госпожи Фааолис. А тренер показала головидео, как первокурсница отлупила двух парней. Я Линн знаю, поэтому решился попросить у неё помощи, она ведь никому не разболтает.
Ректор нахмурился и спросил:
– Почему не хватает уроков у госпожи Фааолис?
Рик замялся и скривился:
– У неё острое обоняние. Она сказала, что знает, кто в школе навигаторов пахнет похоже. Она отказывается бить будущего императора вигов, – мне показалось, он процитировал слова тренера.
– Я поговорю с ней, – кивнул своим мыслям господин нье' Тарку. – А причём тут танцы?
– У меня плохо получается. Сегодня был парный урок у двух курсов у господина Лиэниэля Д'нуавилля, и Рик, – я стушевалась, не зная, как правильно называть в этой ситуации будущего императора, – господин Эирик увидел, что я неважный танцор, и предложил мне помощь, если я помогу ему.
Господин нье' Тарку ехидно улыбнулся.
– Что ж, считаю такие условия приемлемыми. Единственное… – ректор сделал паузу, – я против ежедневных… – он не выдержал и рассмеялся, – против ежедневных избиений будущего императора. Выбирайте два-три дня в неделю и, Рик, ставь меня в известность.
– Спасибо, ректор, – Эирик встал, – я пошёл в медицинский отсек?
– Шагай, – ответил он. – А вы, госпожа нье' Кланис, задержитесь, есть разговор.
Я кивнула и сжалась: хоть меня не отчислили, но наказание всё же, вероятно, последует. В школе есть карцер, как у нас, в Каменке?
– Одалинн, – обратился ко мне ректор, – расследование о нападении на вас завершено. – Я подняла голову и ошарашенно посмотрела на него. Вот это поворот! Я даже забыла о наказании. Он невозмутимо продолжил: –Подтверждено, что господин нье' Фож и господин нье' Кланис напали с целью похищения на кадета Одалинн нье' Кланис. Выяснилось, что господин нье' Фож продавал своих подопечных в рабство. За вас нье' Фож получил аванс, поэтому и решился проникнуть в школу навигаторов на Франгаг, а господин нье' Кланис помог ему: как ваш опекун, он мог спокойно пройти в школу. Благодаря тому, что вы вспомнили номер катера, мы смогли раскрутить всю цепочку. Нашли и освободили практических всех девушек, в том числе и Наринсу. Некоторые из них дали показания, но большинство предпочли пройти процедуру корректировки памяти. Не буду рассказывать подробности, но им несладко пришлось. Суд над нье' Фожами состоялся три дня назад. Господин нье' Фож был казнён сегодня утром. – На этих словах я вздрогнула. – Процесс был открытым, но ваше имя нигде не звучало.
Я благодарно кивнула и тихо сказала:
– Спасибо.
– Есть одна неприятная новость. – ректор нье' Тарку внимательно посмотрел на меня. – Средний сын господина нье' Фожа успел сбежать. И он знает, кто помог расследованию. Пока вы в школе, вам ничего не грозит, а потом вы станете сильной и сможете за себя постоять. Но я всё же дам вам совет: оглядывайтесь за спину, Одалинн, пока младшего нье' Фожа не обезвредят.
– А что с господином нье' Кланисом? – спросила я.
– Отправлен на каторгу, – ректор был краток, – император умеет быть жёстким.
Я слышала, что на рудниках на далёких планетоидах каторжане не выдерживают и пары лет. Для Кланиса это был тот же смертный приговор, только с отсрочкой. Я молча сидела в кресле, переваривая услышанное. нье' Тарку заговорил снова:
– Катя просила передать, что благодаря вам мы вскрыли этот гнойник. Сейчас принцесса занимается опекунскими семьями. – Ректор устало вздохнул. – Но есть и приятные известия. Большая часть опекунов действительно заботится о своих приёмных детях, опекает и любит их. Но, к сожалению, есть и семьи, где… – ректор замолчал, подбирая слова, – где к приёмным детям относятся, как в Каменке. В благодарность за помощь в поимке преступников принцесса назначила вам императорское содержание до конца учёбы в школе. Ежемесячно на ваш счёт будет поступать сто золотых монет. Небольшие деньги, но это куда больше по сравнению с тем, сколько виги зарабатывают в рейдах. Первый перевод поступил сегодня утром. Номер счёта и название банка я сейчас отправлю на ваш планшет.
Я сглотнула. Не могла поверить, что Наринсу освободили, что нье' Фож никогда больше не посмотрит на меня своими мерзкими заплывшими глазками, что меня не украдут, что я смогу отдать долг нье' Човджу…
– Спасибо, господин ректор, – сказала я и встала, чтобы уйти. Уже стоя у двери, я вдруг остановилась. – Господин нье' Тарку, можно вопрос?
Ректор посмотрел на меня и кивнул.
– Кто предотвратил моё похищение?
Ректор нье' Тарку вдруг улыбнулся:
– Господин Арэниэль Вардис.
Я удивилась. Элефины в школе на Франгаг держались от кадетов в стороне, общались только между собой.