Яна Усова
Навигаторы. Кадет
Глава 18
Рэн
Снова на отбор. Как же мне хотелось попасть на спокойный маяк в простую, слаженную команду. отслужить там три года и наконец-то распрощаться с миром вигов. Правда, среди навигаторов мне встречались и те, кто не походил на остальных: семья принцессы, нье' Цалик и… та незнакомка с маскарада.
Я был очарован девушкой в костюме одалиски, которую встретил на бале в честь дня рождения наследника императора Франгаг. Она была… словно глоток чистой воды, словно свежий ветер, словно нечто… волшебное. Даже несмотря на то, что она была вигой. С ней было легко, мне не приходилось подбирать слова, сдерживаться. Может быть, причиной этого стала маска на моём лице. Впрочем, она не слишком мне помогла: незнакомка знала, с кем разговаривает.
После неприятного объяснения с Рэнитой нье' Халего в дворцовом парке, я бродил по дорожкам, всматриваясь в гуляющих и надеясь отыскать мою прекрасную деву, но, увы, больше я её не увидел. Я так жалел о том, что не узнал её имени. Совершенно точно её знал Рик, но я не мог пойти и спросить его о ней: вдруг он сам ею увлечён? Не зря ведь она обменялась с ним взглядами перед нашей прогулкой…
С Франгаг я выбирался через элейское посольство. Они очень заинтересовались, почему я не лечу с навигатором, с которым прибыл. Пришлось сообщить им о праве отказаться от службы, дарованном мне принцессой.
Посол вызвал меня в кабинет, располагавшийся в подвале, и долго выпытывал:
– Какую услугу вы оказали императорской семье?
– Меня просили не распространяться об этом. Ничего такого, что грозило бы Элее или нашему императору, я не сделал.
– Да мы тебя запрём пожизненно в казематах! – приступил к угрозам безопасник, невысокой, худой элефин в тёмно-сером мундире.
Я пожал плечами:
– Сколько угодно, но только после того, как отслужу на маяке положенный срок.
Безопасник скривился, а посол, успевший куда-то уйти и вернуться, мрачно кивнул ему и произнёс:
– Пусть возвращается на Элею. Я связался с университетом. Вардис поиграл в благородство: спас какого-то кадета. Ты же сам знаешь, Нэилен, как они трясутся над своими будущими смотрителями. Вот принцесса его и облагодетельствовала.
Безопасник Нэилен, фамилию которого мне никто так и не удосужился назвать, молча махнул мне кистью в сторону двери, мол, свободен.
После возвращения с Франгаг я на несколько месяцев, остававшихся до отбора, устроился работать в криоцентр. Директор с удовольствием взял меня, но огорчился, что я ненадолго. Пациенты поступали разные. Но я смог не потерять ни одного из них. Работать приходилось очень быстро: у меня было всего несколько минут на то, чтобы успеть погрузить пациента в криосон.
Однажды к нам привезли жутко изуродованного элефина. Он работал на одном из маяков, и при спуске на планету его очень сильно потрепал какой-то зверь. Команда отбила парня, но он очень пострадал: лишился обеих ног, кисти одной из рук; лицо его стало кровавым месивом, один глаз просто вытек; грудная клетка превратилась в крошево из костей и внутренних органов. То, что он элефин, я определил по одному острому уху, второе же отсутствовало. Я даже не мог себе представить, как жизнь ещё теплилась в его настолько повреждённом теле. Но он упрямо цеплялся за неё, пусть её и сохраняли лишь препараты для экстренной поддержки организма. Заморозка этого парня прошла в штатном режиме. Вот вам и беспроблемная служба на маяке (интересно, что бы сказали, увидев этого бедолагу, мои родители?).
Заполнение всех необходимых документов, касающихся проведённой процедуры, занимало в разы больше времени, чем сама заморозка. Особенно в этот раз. В карте этого пациента не оказалось информации о ближайших родственниках, а она была обязательной. Мне пришлось сделать запрос в галактическую сеть, использовав номер карты пациента, и около часа прождать ответа. Когда я открыл файл с именем пациента, у меня затряслись руки… Я знал ближайших родственников элефина, погружённого мной в криосон час назад. С экрана на меня смотрел Ваиэленсен.
Великая матерь, хорошо, что Вал был последним в это дежурство, я вбил данные родственников, переоделся и поспешил на выход из центра. Проходя через холл центра, заметил нескольких вигов и элефин. Невысокая темноволосая вига в сером комбинезоне рыдала на плече мужчины, одетого в точно такую же одежду, а он, поглаживал рыдающую женщину по спине и растерянно смотрел на родителей и брата Вала. Директор криоцентра что–то им негромко говорил. Заметив меня, двигающемуся к выходу он хотел было окликнуть, думаю, чтобы я рассказал о состоянии пациента, но увидев, как я мотнул головой, снова заговорил сам. Я просто сбежал. Не было сил разговаривать с родителями Вала и смотрителем нье' Шоари.
Тем же вечером я напился в каком-то баре недалеко от криоцентра.
Чтобы отвлечься, пару дней я провёл в клубе «Глубь», на открытии которого когда-то присутствовала сама Кайса Дэгни нье' Ринд. Дресс-код там оказался жёстким: в клуб пропускали только тех, на ком была одежда из ворса редкого растения, растущего на коре кавунта. Стоимость такого наряда превосходила даже оплату за вход в сам клуб. Вариации костюма могли быть разными. Самая распространённая версия включала в себя тунику из этого самого ворса, которую следовало надеть на голое тело, кожаные штаны, наручи и обод на голову. А ещё было необходимо… подвести глаза.
Кожаные штаны мне понравились, как и кожаный обод, и металлические наручи. И высокие ботинки, украшенные разным металлическим хламом: болтами, шестерёнками, анкерными вилками… Я даже подумал о том, что было бы неплохо изготовить несколько ювелирных изделий в такой тематике.
На Элее я продолжал заниматься тем, что любил, – резьбой по камню и ювелирным делом. С первым проблем не было, мои работы стали отличимыми от других, их покупали, едва я успевал выставить их на продажу. А вот с ювелирными украшениями всё оказалось сложнее. Мне всё ещё не хватало навыка рисования, чтобы делать качественные эскизы для моих задумок. В голове у меня крутились самые разные идеи, но я не всегда понимал, как их реализовать.
Бытует мнение, что элефины не только прекрасно танцуют, выращивают сады и знаю всё о медицине, но ещё и являются невероятными художниками, поэтами, учёными и даже банкирами. Но это не совсем так: мы такие же, как и другие расы. Среди нас есть прекрасные управляющие корпорациями, потрясающие живописцы, умелые пилоты, но их не больше, чем в других мирах. Как и поэтов. Впрочем, наши старинные песни и баллады действительно заслуживают внимания, чего стоит одна «Разделим жизнь», которую поют своей избраннице, предлагая соединить судьбы.
Чтобы научиться рисовать, я стал дважды в неделю посещать студию традиционной элейской живописи. Я не претендовал на получение академической степени в этой области, но хотел получить базовые знания и навыки. Часто я приносил домой стопки с корявыми набросками гор или графические эскизы со столами и светильниками, или акварельные этюды, изображавшие городские улочки. Я рисовал всё, что только мог, в том числе элефин. В конце концов у меня стали неплохо получаться эскизы растений, архитектурные зарисовки и… портреты. Вот уж не думал, что это моё.
***
Сидя в комнате, где проходили мои собеседования со смотрителями, я вспоминал о времени, проведённом на Элее.
Дверь резко распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошёл зрелый виг. Покосившись на мои клинки, он сел за стол и начал читать моё личное дело. Камень в ухе подсказал мне, что виг испытывает сильное раздражение. Навигатор, не представившись, стал задавать вопросы.
– Ты хорошо владеешь этими мечами? – указал он рукой на мои клинки и даже попытался схватить один из них, но я взял моё оружие в руки. Никому я не позволял касаться своих клинков.
– Клинками, – поправил я его, и мой камень сообщил, что навигатору это очень не понравилось. – Я чемпион Элеи по этому виду спорта.
– А… так это спортивные клинки, – протянул он пренебрежительно, выделив последнее слово.
Я не ответил. Виг снова погрузится в чтение.
– Да ты у нас ещё и рекламный актёр! – меня окатила волна презрения. – И как? Много платили?
– Не жалуюсь, – кратко ответил я, начиная злиться. Ему стоило начать задавать вопросы о моих профессиональных навыках.
Мужчина продолжил копаться в деле и вскоре присвистнул:
– Хо… А чем ты не угодил нье' Халего? Шикарная девка, с удовольствием поимел бы её, если бы она не была такой разборчивой. Она-то любит таких смазливых парнишек, как ты. Тебя даже твой шрам не портит.
Теперь меня окатила волна любопытства
– Я ушёл сам, – ответил я кратко.
– Не лги мне! – немедленно вскипел виг. – Я не потерплю обмана. Ты не можешь сам уйти, этого нет в контрактах элефинов! – от него буквально несло раздражением.
– Тем не менее я ушёл, – негромко повторил я.
– Слушай, ты, тварь остроухая, мало того, что вас навязали к навигаторам в помощники, так ты ещё и перечить мне будешь! – он едва не захлёбывался от гнева. – Я возьму тебя на свой маяк, но только затем, чтобы каждый твой день стал чёрным. Я уж найду способы обломать твои длинные уши и длинный язык.
Я буквально ощущал его ярость. Вот дались ему мои уши? Я знал, что многие виги не любят Кайсу за то, что она заключила договор с элефинами. И вот теперь я познакомился с типичным элефинофобом. Меня удивило, что он пришёл на отбор: смотрители со стажем не были обязаны брать элефинов на службу, это касалось только юных навигаторов, только окончивших учёбу. Я не понимал, зачем он явился. Найти себе жертву? Объект для издевательств?
– Нет, – я скрестил руки на груди.
– Что нет? – волна злого недоумения окатила меня.
– Я не буду служить у вас, сколько бы вы не предложили мне за работу. У меня есть право отказаться от службы, и я его сейчас использовал, – ответил я этому багровому от злости вигу.
Он ринулся ко мне, уж не знаю, что было у него на уме, но я решил остановить его:
– Не стоит. Ещё шаг, и вы сможете узнать, почему я стал чемпионом Элеи.
Свои слова я подкрепил действием: быстрым движением (виг, наверное, увидел лишь смазанную картинку) я схватил клинки и, не вынимая их из ножен, совершил вращение. Это движение, наверное, тоже показалось вигу лишь смазанным пятном. Навигатор сделал шаг в сторону, резко развернулся и почти бегом бросился к двери.
– Я всё проверю! И если ты, элефёныш, оказался не прав, тебя не убережёт даже твоя Великая матерь, я сгноблю тебя в трюме моего маяка!
Он вышел, громко хлопнув дверью.
Я же сел на стул, шумно вздохнув. Не думал, что так скоро использую последнюю возможность отказаться от службы.
Через пару минут дверь снова открылась, и в комнату вошла симпатичная высокая светловолосая девушка с карими глазами. Я напрягся. Я её уже видел, во дворце на праздновании дня рождения Эирика нье' Тарку‑Ринд. Родственница? Тогда на ней была одежда цветов императорского дома вигов. Бегло осмотрев комнату, девушка подошла к столу. отодвинула стул и села. Взяла в руки моё дело и стала читать. Сперва я чувствовал её волнение, но оно быстро сменилось удовлетворением и… радостью? Это показалось мне странным. Что такого она увидела в моём досье? На изучение дела она потратила всего несколько минут, потом отложила папку и представилась:
– Добрый день, моё имя – Одалинн нье' Шатроф, – я вздрогнул. Одалинн? Всмотрелся в её лицо. Ничего похожего на Одалинн нье' Кланис… А ведь нье' Кланис тоже должна была окончить школу в этом году. Или в прошлом? Да уж… И впрямь распространённое имечко у вигов. Нье' Шатроф… Некровная родня принцессы вигов?
Я почувствовал любопытство девушки.
– Я только что окончивший школу навигаторов смотритель, – продолжила она. – Сейчас я набираю команду для своего маяка. Мне необходим глава медицинской службы. Вы меня устраиваете.
Она рассказала про жалование, про оставшийся срок службы. И спросила, есть ли у меня вопросы. Странное какое-то собеседование. Обычно меня не спрашивали, есть ли вопросы у меня самого. Вопросы, конечно, имелись, и раз уже разрешили…
– Чем я заинтересовал госпожу смотрителя? – мрачно спросил я.
От неё повеяло… разочарованием? Грустью? Ответ её удивил меня ещё больше.
– У вас есть навыки в криосне, хирургии, травматологии. И ваши предыдущие работодатели оставили неплохие отзывы. Ещё, насколько я могу судить, вы способны защитить как себя, так и других членов команды, – она кивнула в сторону моих клинков.
Девушка казалась мне настолько невозмутимой и спокойной, что мне вдруг захотелось вывести её из себя. Захотелось увидеть её истинное лицо. Уж больно странной она мне казалась.
Я встал и начал расстёгивать рубашку, затем снял её, заложил руки за голову и медленно повернулся. Я очень хотел, чтобы смотрительница хоть как-то проявила себя. Но она смотрела мне в лицо, и я чувствовал исходившую от неё сосредоточенность. Ни похоти, ни желания, ни влечения… Никакого интереса к происходящему.
– Господин Вардис, что вы себе позволяете? – холодно спросила она.
– Вам нравится моё тело? Хотите меня? Вас это не заводит? Вам нужен любовник или медик на маяк? – я хотел растормошить эту замороженную куклу. Должен был узнать, с кем мне придётся провести три года на маяке. – Может быть, вы ненавидите остроухих за навязанный Элеей договор, и элефин на маяк нужен вам только для того, чтобы показать ничтожность моей расы в сравнении с вами, навигаторами? – я поклонился, прижав руку к сердцу, и закончил: – Это всё, что я хотел спросить у госпожи смотрительницы.
Я ощутил её негодование и… желание. Но не плотское, нет. На секунду мне показалось, что ей страстно хотелось… меня ударить. Но она осталась на своём месте и строго произнесла:
– Господин Вардис, я считаю недопустимым такое поведение в моём присутствии. Если у вас больше нет вопросов, если вы такой же прекрасный медик, как и актёр, – видимо, это был намек на моё выступление с раздеванием, – то отправляемся на маяк. И, ради Великой точки начала, держите свои наклонности к эксгибиционизму при себе, меня они не впечатляют, да и будущих гостей маяка могут напугать.
Мне стало неловко. Она была совсем юной, она пришла, возможно, на своё первое собеседование, а я устроил показательное выступление. Но она молодец, справилась. Неужели мне попался смотритель, с которым мы сработаемся? Взяв рубашку, я стал одеваться. Девушка, не отводя взгляда, следила за моими руками, пока я не застегнул последнюю пуговицу.
Чтобы как-то сгладить ситуацию, я спросил:
– Могу я взять с собой моё оборудование и, – я помедлил, – моего питомца?
Я задержал дыхание в ожидании ответа. Не представлял себе, куда дену змейку, если девушка откажет мне в моей просьбе.
– Не возражаю. Жду вас со всеми вещами и с питомцем на причале номер четырнадцать в космопорту, – от неё пришла волна сосредоточенной задумчивости. Я первым покинул комнату и отправился сдавать ключи от апартаментов, которые снимал, вещи мои уже были упакованы и находились в камере хранения в космопорту. Я будто чувствовал, что сегодня меня примут на службу, и заранее подготовился.
Перед тем, как погрузиться в катер, я продемонстрировал юной смотрительнице свою двуглавую змейку.
– Какая прелесть! – восхищённо воскликнула она. – Почти как Змей Горыныч! Только третьей головы не хватает.
– Кто? Какой головы? – ошарашенно спросил я.
От неё пришла волна смущения, смешанная с лёгкой досадой.
– Не обращайте внимания. Мама, – она слегка замялась, – мама иногда рассказывает сказки мира, где выросла, – пояснила она и продолжила как ни в чём ни бывало: – Змей Горыныч– трёхглавый огромный змей, держащий в плену принцессу. В сказке её спасает прекрасный принц, отрубив змею все три его головы.
Мой питомец зашипел, как будто понял сказанное. Страшные какие-то сказки. А госпожа нье' Шатроф тут же спросила:
– Можно подержать?
Она осторожно протянула руку ладонью вверх. Моя змейка вытянула обе головы в сторону руки смотрительницы и скользнула ей на ладонь. Ну надо же! К моей сестре напрочь отказалась идти.
– Красавец! – прошептала Одалинн и погладила моего питомца пальцем сначала по одной голове, потом по другой. Моя красно-жёлтая змейка умиротворённо свернулась на её ладони и сложила головы поверх колец. Одалинн вздохнула и, улыбнувшись протянула мне Керса обратно. – Мне надо за штурвал. Но у вас очень симпатичный питомец, – и, снова погладив пальцем змейку сначала по одной голове, потом по другой, она прошептала: – Добро пожаловать на борт!
Госпожа нье' Шатроф неплохо управляла катером. Было странно, что она вела его сама, обычно в команде смотрителя был пилот, а то и два. Сначала я дёргался, не зная, как она водит, но мы мягко оторвались от поверхности и плавно покинули орбиту. Пилотировать она, кажется, умела.
– Домой, – еле слышно произнесла госпожа нье' Шатроф, и я увидел сквозь иллюминатор, как начал формироваться круг перехода.
Сквозь червоточину стал виден маяк. Маяк как маяк. Я уже давно успел убедиться, что они все похожи. На борту огромными цифрами на вигском было выведено: «Маяк №70007». Через несколько минут мы уже выходили из шлюза.
Она показала мне мой личный отсек, сообщила, что до медицинского я доберусь сам и что к вечеру я должен посмотреть трудовой контракт. На следующий день мне предстояло составить список того, чего, по моему мнению, не хватает в медицинском блоке. Меня захватило предвкушение. Впервые я получил должность главы медицинской службы.
Поставив террариум с Керсом на стол, я прошёлся по личному отсеку. Что ж, смотрительница явно позаботилась о комфорте команды. Такое мне встретилось впервые. Стены отсека покрывал необычный материал с коротким ворсом бежевого цвета. Кровать оказалась широкой, удобной, подобранные к ней в цвет тёмные шторы закрывали бело-чёрное пространство за панорамным окном. У кровати стояли прикроватные тумбы, у окна – пара кресел. Был в отсеке и стол, и встроенный шкаф. В санузле обнаружились светлые полотенца, набор гигиенических средств.
На маяках, где я служил раньше, члены команды сами занимались обустройством своих отсеков. Я, правда, оба раза ничего так и не успел поменять. Так что я довольствовался чёрным бельём, серыми полотенцами и серыми шторами. Наверное, они входили в стандартную комплектацию отсеков.
Осмотрев помещение, я решил, что менять ничего не буду. Меня всё устроило. Интерьер даже немного напомнил мне мои комнаты в родительском владении. Единственное, мне хотелось добавить пару полок для книг и моих работ. И хорошо бы было обустроить уголок под мастерскую. Я решил попозже спросить у смотрительницы, нет ли небольшого свободного пространства в трюме.
Распаковав вещи, я насыпал Керсу корма, налил ему воды, взял свой рабочий костюм и отправился осваивать медицинский отсек.
Переодевшись в медицинской костюм серо-синего цвета, я осмотрелся. В медотсеке меня тоже ждали сюрпризы. Две амниотические капсулы оказались снабжены моей надстройкой! Когда их успели пустить в серийное производство?! Остальное представляло собой типичный медотсек типичного маяка. Разве что, на мой взгляд, для капсул не мешало бы добавить картриджей. Остальные потребности зависели от того, представители каких рас войдут в состав экипажа. Составлять список, не зная членов команды, не имело смысла. Я проверил медикаменты: даты изготовления в порядке, препараты только с конвейера, ампулы целые, упаковки не повреждены.
Сев за стол, я вытянул ноги, заложил руки за голову… Задумался. Может, не так всё и плохо? Я не раз имел дело с вигами и почему-то сомневался, что меня может ждать спокойная жизнь на маяке. Может, всё дело было в крови далёкого предка-вига? Раньше мне не приходило в голову, что все мои приключения, как и способность переживать их, могут быть заложены в моих генах Точкой начала навигаторов. Эта мысль показалась мне интересной.
Что ж, теперь я стал главой медицинской службы на маяке пусть и молодой, но всё же обладающей каким-то опытом смотрительницы. Великая матерь, как я хотел дослужить оставшиеся годы без приключений!
Я открыл планшет и начал читать контракт. Сначала всё было, как обычно, но тут мои брови поползли вверх: отсутствовал пункт о стирании памяти после службы на маяке, но при этом имелся пункт о том, что если я спасу смотрителя от смерти, то буду иметь право на внушительную премию или смогу досрочно закончить службу.
Отложив контракт, я прошёлся по рабочему отсеку, потёр переносицу, перечитал этот пункт ещё раз. В голову закралась шальная мысль: может, стукнуть смотрительницу чем-нибудь по голове, а потом быстренько откачать, и всё, я свободен? Но вряд ли всё могло быть так просто. Я решил спросить об этом за ужином.
– Кхм-кхм, – раздался голос внутри отсека. – Здравствуйте, господин Вардис, я Асум, искин этого маяка. Смотрительница попросила меня рассказать вам о маяке и, если потребуется, провести экскурсию, – он замолчал, видимо, дав мне время, чтобы задать вопросы, и, не дождавшись, продолжил: – Маяк завершён два месяца назад. Госпожа нье' Шатроф сообщила, что вам довелось служить на маяках и вы знаете их общее устройство. Поэтому я решил рассказать только об особенностях этой модели станции. Особенностью маяков этого года выпуска является усовершенствованная модель амниотической капсулы, усовершенствованные лингвистические базы искинов и мощный сканер, позволяющий определять количество живых существ на приближающихся к станции суднах, характеристики вооружения этих судов…
Я оторопело слушал его речь. Да уж, искин, болтающий, как живое существо, да ещё умудряющийся в своей речи вставлять непривычные для искусственного интеллекта речевые обороты – это нельзя было назвать обычным.
– Себя ты не считаешь особенностью? – решил спросить я.
– Имеете ввиду мою эмоциональную надстройку? – тут же отреагировал искин и с любопытством уточнил: – Вам не встречались такие, как я?
– Не надо мне «выкать», и зови меня Рэн, – попросил я. – Да, я таких искинов не встречал. Искины с эмоциональной надстройкой – тоже особенности маяков этого года выпуска?
Асум рассмеялся. Это повергло меня в шок! Машина смеётся!
– Нет, это Линн меня написала. Я – её выпускная работа. Они с господином Кинуром Ваадрисом, ведущим экспертом в этой области, целый год разрабатывали мои настройки, усовершенствовали, дописывали, меняли.
– Линн? – не понял я.
– Одалинн, – пояснил искин, – госпожа смотрительница.
– Необычная обстановка в отсеках служащих – это тоже инициатива госпожи навигатора?
– Верно, на маяке родителей Одалинн похожая обстановка. Линн привыкла и решила на своём маяке сделать также.
Пользуясь разговорчивостью искина маяка, я решил узнать о своей работодательнице побольше:
– А что ещё умеет смотрительница? Есть у неё увлечения?
Машина оказалась не только разговорчивой, но и хитрой, а я – слишком прямолинейным.
– Госпожа смотрительница хороший программист, увлекается биологией, мечтает самостоятельно обустроить оранжерею в одном из отсеков, ещё она неплохой пилот. – отрапортовал Асум. – Всё остальное о себе она расскажет сама, если посчитает нужным.
Я вышел из медицинского отсека, и меня чуть не сбила с ног команда ботов. Они тащили, несли, везли какие-то мешки, коробки и упаковки, несколько ботов несли небольшое дерево. Заинтересовавшись, я последовал за ними. Они дошли до отсека, дверь в который была открыта. Я, судя по всему, попал в будущую оранжерею. И застал там любопытную сцену: стоя на коленях, смотрительница выкапывала ямки в грунте, что-то сыпала туда из разных мешочков, стоящих рядом, потом с величайшей осторожностью доставала из вёдер, мешочков и корзин растения, помещала их в эти ямки, прикапывала землёй. Периодически она поднимала голову, сверяясь с чем-то на своём планшете. Одна её щека была испачкана землёй. Светлая прядка забранных в хвост волос выпала и мешала ей, всё время норовя попасть в глаза. Смотрительница сдувала её, не имея возможности убрать прядь хотя бы за ухо. Мой камень сообщил, что она довольна.
Заметив меня, она поднялась и сверкнула улыбкой:
– А… Господин Вардис, осматриваетесь?
Я кивнул и с удивлением обнаружил, что к её рабочему комбинезону приколота брошь, которую я сделал пару лет назад. Тогда я сделал две такие броши и кольцо. Перстень я видел на руке у Эирика нье' Тарку-Ринд, а брошь досталась госпоже нье' Шатроф. Какое стечение обстоятельств!
От Одалинн пришла волна недоумения.
– Необычная брошь, – поторопился заметить я. Не хватало, чтобы она подумала, что я пялюсь её грудь.
– Стрекоза.
– Что? – не понял я.
– Это насекомое в одном из миров называется стрекозой. Брошь действительно чудесная, – она погладила её тонкими пальцами, и я уловил исходящую от неё волну умиротворения. – Очень похоже, она как живая. Камни подобраны замечательно, и крылья – они как настоящие! У мастера потрясающее чувство стиля! Он волшебник! Вы знаете, Рэн, я слежу за его работами, и, похоже дела у этого ювелира идут отлично, он изготавливает настоящие произведения искусства. – Она вздохнула. – Вот только они мне не по карману. – Улыбнулась. – Но, когда-нибудь, когда маяк начнёт приносить стабильный доход и не нужно будет вкладываться в обстановку, вооружение и защиту, я обязательно куплю украшения, сделанные этим чудотворцем!
Я опешил от такой похвалы, неожиданно стало приятно. Она ведь не знала, что сейчас искренне, так подсказал мне мой камень в ухе, расхваливает мою работу.
Чуть помедлив, я перевёл взгляд на пока ещё не устроенную оранжерею и спросил:
– Помочь?
Она посмотрела на меня, склонив голову набок. Волна любопытства пришла от неё.
– Пожалуй, да, – ответила она, решившись, – надо принести растения. – Видя мой недоуменный взгляд, она пояснила: – Мы сегодня с вами их доставили с Элеи, они были в специализированных отсеках катера. Сейчас они в трюме, но этим ходячим железкам, – Одалинн махнула рукой в сторону ботов, – я эту работу доверить не могу. Им без разницы, что нести, ящик с запчастями или куст, а некоторые растения требуют бережного отношения, например, васидлр денольный. Совершенно замечательное растение с точки зрения полезности: плоды съедобные, листья заваривают, когда мучает лихорадка, и ещё оно поглощает многие загрязняющие вещества, хорошо растёт рядом с большинством кустарников и деревьев. Идеален для таких оранжерей, как наша. Но, при всех его полезностях, он очень прихотлив. Не дольёшь – засохнет, перельёшь – сгниёт, воздух будет чуть прохладным – листья побуреют и будут не пригодны для фильтрации воздуха.
Я с интересом слушал эту небольшую познавательную лекцию. Было видно, что смотрительница увлечена, казалось бы, скучной наукой – ксеноботаникой.
– Так что роботам доверить переноску растений я не могу. Если вы будете приносить мне мои кустики и деревья, буду благодарна за помощь, – закончила она.
– Где в трюме они находятся? – уточнил я. Делать мне всё равно пока было нечего. Я уже успел осмотреть свой медицинский и личный отсеки, устроил Керса и был не против узнать что-нибудь ещё о своей новой нанимательнице. Как-никак, моя жизнь на ближайшие три года теперь была связана с ней.
– Трюм практически пустой, вы без труда определите, где наш сегодняшний груз, – улыбнулась она.
Мы почти до вечера провозились с рассадкой самых разнообразных ботанических форм, установкой систем полива, увлажнения воздуха, поддержания температуры, подкормки. Смотрительница снова удивила меня – она сама копалась в щитах управления, подключая их к общей системе станции.
– Пробное включение, – сообщила она и попросила: – Господин Вардис, отойдите к двери, так, если что-то пойдёт не так, вы не пострадаете.
– Переживу, – ответил я и остался стоять на месте.
Она усмехнулась и нажала кнопку на пульте. Нас тут же окатил фонтан грязи и воды.
– Десять тысяч дырявых червоточин! – ругнулась она и снова нажала кнопку.
Фонтан исчез. Оказалось, одна поливочная форсунка была направлена прямо в грунт и при резкой подаче воды земля с водой брызнула в нас.
Сперва от неё пришла волна раздражения, но потом, когда Одалинн осмотрела себя, а затем меня, она сменилась безудержным весельем. Одалинн начала хихикать, я улыбнулся: она-то тоже выглядела не лучше. Ткань комбинезона намокла и теперь сильно облегала стройную фигуру, а крупинки грунта были везде: в волосах, на одежде, на её лице. Она поправила форсунку, подсыпала грунта в ямку, образованную струёй.
– Вторая попытка. Арэниэль, вы, может, всё-таки отойдёте?
– По-моему, это уже бесполезно, – скосив глаза на свои мокрые, усыпанные землёй волосы, ответил я.
В этот раз система полива сработала как надо. Когда мы закончили, я не удержался и произнёс, оглядывая оранжерею:
– Похоже на парки моей родины.
– Да, я руководствовалась принципами устройства садов элефинов, – кивнула она, – подробно изучила особенности устройства оранжерей в замкнутых пространствах космических станций и законы сочетания растений из разных миров. Мне импонирует умение представителей вашей расы сочетать несочетаемое, а ещё умение делать всё так, чтобы было не только красиво, но и полезно.
Мы помогли ботам сделать уборку, расставить мебель. В саду теперь стояли несколько кресел, небольшой диван и пара столиков.
– Вы меня очень выручили, господин Вардис. Можете идти, а мне ещё надо смонтировать тут пищевой синтезатор. Не всегда охота идти в столовую.
Я вышел из оранжереи. Похоже, моя нанимательница не раз бывала на маяке номер пять, только там я видел нечто подобное.
На ужин я пришёл чуть раньше, чем было назначено по судовому времени. В столовой не обошлось без новшеств: в ней стояла новая модель пищевого синтезатора. Не мешало разобраться, как она работает, чтобы не попасть в просак на виду всей команды. Похвалив себя за предусмотрительность, я начал набирать команды для приготовления своего ужина и не заметил, как оказался не один в общей столовой… Рядом со мной стоял… скаривитянин!
Кровь прилила к моему лицу. Нас всю жизнь учили ненавидеть этих существ! Как эта тварь пробралась на маяк?! И почему искин не поднял тревогу? Я бросился к существу, на бегу вытаскивая клинки, то ринулось прочь от меня. Я гонял его по столовой, не давая подойти к выходу, а оно верещало нечто нечленораздельное. Наконец я загнал его в угол и наставил на него клинки. Метаморф закрылся руками и фальцетом пискнул:
– Помогите!
В этот момент в столовую ворвалась смотрительница. Растрёпанные волосы, часто вздымающаяся грудь… Было видно, что она бежала сюда.
– Что… – она пыталась отдышаться, – что тут происходит? Вардис, убери от Нарино клинки, ты с ума сошёл? Это же наш суперкарго!
От неё исходила волна возмущения и страха. Я так удивился и разозлился, что даже пропустил мимо ушей, что она перешла на «ты».