Эдуард Павлович Гадзинский
Хранители. Часть 3 Сихиртя
Итак, от устья Хэяхи до Луцяхамато, насколько он помнил, было напрямую по карте километров тридцать. Учитывая все изгибы реки, можно смело прибавить ещё пять или семь. Хэяха река длинная и достаточно большая. По ней можно было ещё идти и идти. Но, пройдя всего тридцать пять километров, они почему-то заплыли в озеро. Возможно, прятались от кого-то. В те времена нападения самоедов на купцов, промышленников и даже на воинские отряды были делом обычным. И там, на озере, что-то произошло. Люди с корабля погибли. Кто-то их похоронил, а потом жил в избушке неподалёку и хранил у себя вещи с погибшего корабля. Да уж, очень любопытная история… Обязательно нужно туда попасть!
Высокий, заметный издалека берег Ярцанги показался на горизонте в шестом часу вечера, быстро разросся, и наверху обозначились несколько человеческих силуэтов.
– Всё как всегда! – улыбнулся Сергей. – Хоть в пять часов вечера приезжаешь, хоть в пять утра, картина всё та же. Застава не спит!
Под весёлые шутки и дружный смех выехали на берег и заглушили двигатели. Оставив себе продуктов на пару дней пути, друзья сложили остальной провиант и уже никому не нужные блоки сигарет в пакеты и, стараясь не споткнуться о вертящихся под ногами собак, пошли по тропинке наверх.
– Сколько у нас гостей-то нынче много! – радостно воскликнул дядя Гена. – И Серёжка с вами! Ну, вся весёлая троица полным составом! – Увидев шедших позади всех опирающегося на палку Павла и ученика самого сильного шамана, он всплеснул руками: – И Женя к нам приехал! Давненько ты у нас не гостил…
После радостных возгласов и объятий пошли в дом Яптиков.
В избе было натоплено и пахло свежеиспечённым хлебом. Женщины сразу принялись хлопотать на кухне, а мужчины расселись за столом.
Пока закипал пятилитровый чайник, специально предназначенный для большого количества гостей, на столе появился весь набор северных деликатесов и свежий, ещё тёплый хлеб. Мужчины сразу приступили к ужину, обсуждая последние привезённые Женей из Яр-Сале новости и рассказывая свои.
Разумеется, здесь все уже знали о пропавших рабочих с Сабетты и утопленном катере. Дядя Володя Харючи и рассказал спасателям о том, что на Сядэйто поехали работать археологи, что они тоже были на «подушке» и, возможно, видели пропавших.
Как только чайник закипел, женщины по ненецкой традиции сразу, не дожидаясь, пока гости поедят, разлили всем чай и тоже сели за стол.
После того как все уже успокоились и выпили по рюмке за встречу, Женя вдруг сказал:
– Я ведь к вам с делом важным приехал. Меня дедушка Пынжа прислал. Поговорить надо.
Все сидящие здесь в полном составе жители Ярцанги замерли, растерянно глядя на молодого шамана. И только гости спокойно продолжали ужинать.
– Мы все вместе три дня у тебя, деда Антя, на Сядэйто стояли. И дедушка Пынжа с нами. Твой чум ставили. Тот большой ураган, который был два дня назад, дедушка попросил духов сделать. Он дал им оленя и сильно просил об этом. Так надо было. Костя, Серёжа и Дима втроём были у сихиртя в нижнем мире и вернулись назад. Сихиртя забрали их к себе, и через два дня они к нам вернулись и принесли нам гостинцы от подземных людей. Дедушка велел дать и вам их угощение, спросить у вас совета и сделать в священной роще приношение. Сихиртя сказали, что всем ненцам грозит беда. Какие-то иностранные организации хотят отобрать нашу землю. Сергей сейчас расскажет, что они велели нам передать и что мы, посоветовавшись с дедушкой, придумали сделать. А вы послушайте.
И Сергей рассказал, как во время проведения раскопок на озере внезапно появилась лодка с маленькими людьми в странных одеждах с железными подвесками и они с Димой и Костей сами не заметили, как очутились в подземном мире, где в тёмной комнате с ними говорили сихиртя. Подземные люди велели передать ненцам их слова и подарок, вылечили Косте больной глаз и отправили археологов обратно. Разумеется, никто не помнил, как снова оказался на берегу озера. А за день до того Иван прилетел в Яр-Сале, чтобы по совету стариков встретиться с шаманом Женей. Но духи сказали безухому шаману Кульчину, которого и разыскивал Иван, что сихиртя хотят сообщить всем ненцам важную весть. Безухий шаман даже сам приехал в стойбище Вэла и сказал, что надо срочно ехать на Сядэйто. Они взяли лучших оленей и втроём добрались туда за одни сутки. Дедушка знал, что иностранцы на другой подушке хотели тоже ехать на озеро и обязательно бы помешали сихиртя передать ненцам важную весть, поэтому он просил духов остановить их.
Дальше Сергей уже честно поведал ненцам, что именно сихиртя велели им передать, и посветил в придуманный план.
– Теперь мы хотим узнать, что вы об этом думаете. Я и мои друзья готовы помогать вам во всём. Мы здесь выросли, и вы всех нас с детства знаете. Ямал наша родина, и мы сделаем всё, чтобы помешать каким-то негодяям отобрать наши земли, – закончил Сергей свой рассказ.
Пока он говорил, с женской половины стола то и дело доносились удивлённые возгласы и вздохи, мужчины же сидели тихо, посматривая то на рассказчика и его друзей, то на помощника шамана, и, конечно же, все заглянули Косте в исцелённый глаз.
После недолгого молчания первым высказался дядя Гена:
– Стойбища надо на Нёйто ставить. Чего тут ещё думать…
Остальные, включая женскую половину, дружно его поддержали.
– Надо всем про это сказать! – сердито махнул рукой Василий Мэйкович. – Землю у нас забрать придумали, сволочи!
– Всем про это говорить не надо, – предупредил Женя. – Об этом должны знать только надёжные люди, кто не проговорится. Иначе наши враги придумают другой план, ещё хитрее.
– Да я про нас, стариков, говорю, – хмуро проворчал дед Василий.
– Вот ещё что, – вспомнил Женя. – До тех пор, пока всё это не начнётся, не говорите об этом деле ни по каким телефонам. Обсуждайте всё только при личной встрече и обязательно в доме или в чуме. Сейчас с космических спутников можно так приближать, что по лицам людей можно узнавать, что они говорят. И в доме при разговоре даже рядом чтобы ни с кем не было телефонов.
– Это мы запомнили и другим передадим. Но вот что я скажу, – рассудительно начал Владимир Харючи, – давайте-ка, дедки и бабки, вспомним, кто у нас в тех местах каслает. Например, Ламдо, Яптик, Сэротэтто, Ядне каслают на западе Ямала. Зачем им на Нёйто своих отправлять? Далеко больно, мест почти не знают, близкой родни рядом нет. А вот Яунгад, Окатэтто, Худи, Вануйто, Езынги, Харючи – те как раз мимо Нёйтинских озёр кочуют.
– Ещё Тусида и Няруй, – напомнил Пыря.
– И Ненянги там, – вставила баба Валя Ламдо.
– Правильно, вон сколько родов! – Харючи поднял вверх указательный палец. – И в каждом не один десяток семей. Пусть от каждого еркара[11] отправят на озёра по две – три семьи с малыми стадами, чтобы только для прокорма хватило. А остальная родня им помогать будет. Рыбы в Нёйтинских озёрах много, а оленями с ними весь Ямал поделится, если нужно будет. Те, кто там каслают, будут им дрова привозить, а остальные, кто далеко, все деньгами помогут. Зима начнётся, найдём технику большую и из Надыма им дров привезём. А если заваруха какая начнётся, так люди отовсюду быстро съедутся.
Говорили долго. Старики с присущей пожилым людям скрупулёзностью обдумывали и обговаривали каждую мелочь и с высоты огромного опыта, накопленного за нелёгкую кочевую жизнь, просчитывали все, казалось бы, даже самые невероятные повороты событий. За окном быстро темнело. Дядя Гена завёл электрогенератор, и в освещённой электрическими лампочками комнате сразу стало веселей и уютней. Все заметно оживились. Несмотря на то, что с начала беседы прошло уже достаточно много времени, выпили всего одну бутылку водки да бутылку вина, зато чайник подогревали уже несколько раз.
Когда часам к десяти вечера проблему, что называется, «разобрали по косточкам» и наметили чёткий план действий, все немного расслабились. Включили телевизор, показывающий один-единственный канал. Дед Василий принёс из дома Харючи гармошку, и веселье продолжалось почти до часу ночи.
Все шестеро гостей остались ночевать в доме Яптиков.
Проснувшись утром около восьми часов, сели завтракать. Хозяева давно уже были на ногах. Тётя Нина накрыла гостям и ушла хлопотать на кухню, дядя Гена во дворе выкашивал траву вокруг дома.
– Надо бы старикам по хозяйству помочь, – сказал Сергей, глядя на большую кучу толстых поленьев во дворе. – Воды натаскать да дров нарубить.
– Правильно, – одобрил Иван. – Давайте поработаем немного, а потом уж и поедем.
Растущих вокруг лесов не хватало, чтобы обеспечить даже такое малое количество жилищ дровами, поэтому все, кто проезжал через Ярцанги, везли их, откуда только было возможно. Ну и кормилица Обская губа каждый год помогала, прибивая к берегам большое количество леса. Старики резали бензопилой брёвна на чурки и потихоньку сносили их к дровянику.
Закончив завтрак, вшестером бойко взялись за дело. Павел, несмотря на протесты друзей, тоже пошёл с ними и помогал складывать колотые дрова в поленницы.
Через пару часов все бочки и вёдра в жилищах были полны, а дрова аккуратно сложены в старом, почерневшем от времени дровянике.
Все дела были сделаны, до обеда было ещё далеко, и друзья стали собираться домой. Женя вчера всем сообщил, что в полдень будет делать жертвоприношение, и лучше всего к этому времени покинуть стойбище, чтобы не мешать. Ивану было любопытно поучаствовать в ненецком обряде, но Сергей, Дмитрий и Павел знали, как сильно Косте хочется поскорее отправиться на Хевняныяху, и настояли на том, чтобы покинуть стойбище до обеда. К тому же им троим уже много раз приходилось участвовать в подобном действе, а Павлу это было совсем неинтересно. И ещё Женя должен был сегодня разделить дары сихиртя между ненецкими родами, и процесс этот затянется до вечера. Так зачем отвлекать людей от важного дела своим отъездом?
Услышав, что гости собираются уезжать, дядя Гена всех усадил пить чай с только что испечёнными пирожками, а сам куда-то ушёл. Вернулся он уже с дядей Володей, и оба в руках несли пакеты с мороженой рыбой и олениной. Хозяева стойбища принесли гостинцы, не принять которые значило бы обидеть добрых хозяев.
Попрощавшись наверху со всеми обитателями стойбища, друзья в сопровождении Жени, дяди Гены и дяди Володи спустились к «Мячику».
– Давайте все в катер! – скомандовал Костя, открывая двери. – Подъедем ближе к лодкам.
– Ты нам бензина слить хочешь? – спросил Яптик.
Костя кивнул и запустил двигатели.
– Не надо! – отмахнулся дядя Володя. – Вчера только Вовка Тайбери из Ныды[12] бочку привёз! Нам теперь надолго хватит.
– Надо. Бензин лишним не бывает.
– Так лить некуда! – продолжал спорить Харючи. – Бочку Вовке освобождали, всё заполнили. И старый запас у нас был.
– Ни одной пустой канистры, что ли?
Дядя Гена почесал в затылке.
– Ну, в лодке у меня одна двадцатьпятка пустая, давай тогда её зальём. Всё равно ведь не отвяжешься…
Подъехав к стоявшему в сотне метров старенькому, видавшему виды «Прогрессу», Костя заглушил двигатели и, достав длинный шланг, заполнил под завязку лодочную канистру.
– Ну, бывайте здоровы! Берегите старую гвардию! – улыбнулся Костя, пожимая руки Яптику и Харючи.
Дядя Володя глянул наверх и усмехнулся:
– Ты за них не переживай. Эта гвардия ещё крепкая. Даже сцены ревности друг другу устраивать умудряется!
Костя расхохотался.
– Да! – подтвердил дядя Гена. – Ярцанги это та ещё Санта-Барбара. Бывает, такие страсти кипят, что молодёжи и не снилось! Мы за всю жизнь тут чего только ни насмотрелись…
Тем временем остальные в катере обменялись номерами телефонов с Женей.
Помимо своих номеров сотового и спутникового телефонов, Вэла на всякий случай дал всем ещё номера отца и брата.
Записывая его в контакты как «Шаман Евгений», Дмитрий вдруг спросил:
– А у тебя тоже есть такой костюм и бубен как дедушки?
Вэла кивнул.
– Есть. Но ещё нужно кое-что доделать. Это быстро не бывает.
– Так дедушка же себе новый костюм всего за пару месяцев сшил, пока к ненцам ехал.
Женя развёл руками, мол: «Нашёл с кем сравнивать…»
– Он с маленького учиться начал и, когда сюда ехал, уже большую силу имел. А я только недавно начал понимать, что и как делать. Шаманом родиться мало, этот дар надо развивать и уметь правильно им пользоваться. С духами говорить гораздо труднее, чем с людьми. У человека всё на лице написано, а у духа может быть много лиц.
– А ты, увидев первый раз человека, можешь сразу о нём что-то сказать?
Женя опустил глаза и пожал плечами.
– Могу, пожалуй, кое-что…
Незаметно подмигнув Сергею, Дмитрий спросил:
– А можешь, например, сказать, кто у Серёги родится?
– Да, – уверенно, даже не задумываясь, ответил Вэла. – Если он хочет знать, скажу.
Сергей пожал плечами и усмехнулся:
– Если уж Димке так интересно…
– Сын.
– А у Кости?
– Могу сказать, если он спросит.
– А у меня будут когда-нибудь дети? – серьёзно спросил Павел.
– Ты двоих будешь воспитывать. Своего сына и сына твоей жены.
– Я с женщиной встречаюсь, у неё сын есть Вадька. Думаем вот сходиться и ещё общего родить.
Женя кивнул.
– Так и будет.
В это время в салон запрыгнул Костя. Усаживаясь в кресло водителя, он махнул на прощание Яптику и Харючи:
– Счастливо! Будем на связи!
– Да погоди ты! – остановил его Дмитрий. – Мы тут у Жени спрашиваем, у кого сколько детей будет. Не хочешь про себя узнать?
Костя посмотрел на Женю:
– А ты прям точно можешь сказать?
Тот кивнул.
– Ну и сколько у меня будет?
– Ещё два сына и дочка.
– Почему ещё? – удивлённо спросил Костя.
Теперь уже удивился Женя.
– Как почему? Так два сына у тебя уже есть…
– Да? – нахмурившись, будущий многодетный отец почесал в затылке. – Надо будет по приезде бывших подружек обзвонить…
Салон катера взорвался от хохота.
– Дим, а про себя не хочешь узнать? – спросил Сергей. – А то про всех уже спросили, только вы с Иваном остались.
– Я ничего не хочу заранее знать! – замахал руками Хартаганов. – Всему своё время!
Дмитрий как-то сразу сник.
– Не получается пока у нас никак. Боюсь спрашивать, чтобы не расстраиваться. Столько врачей уже объездили…
Посмотрев на его грустное лицо, Женя покачал головой.
– Бояться больше не надо. Лучше, как приедете в Надым, сразу позвони жене и успокой. Скажи, что шаман из Яр-Сале велел передать, чтобы она не переживала. В марте у вас родится здоровая красивая дочка.
В салоне воцарилась тишина. Все посмотрели на Дмитрия. Яптик и Харючи с любопытством слушали разговор, стоя у катера.
Дмитрий, открыв рот от удивления, уставился на шамана, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
Женя кивнул в сторону рундука.
– Можешь сейчас позвонить. Ещё лучше будет. Лучше пораньше успокоить, чтобы зря не волновалась.
Ничего не говоря, Дмитрий достал спутниковый телефон и вышел из «Мячика».
– Не переживайте, всё у него будет хорошо, – уверил Женя, поднимаясь. – Если появятся какие-нибудь новости по нашему делу, сразу будем сообщать друг другу. Я на днях вернусь в Яр-Сале, отправлю людей оповестить тундру. Постараемся управиться быстрее. Спасибо вам большое, мужики!
Крепко пожав каждому руку, Женя вышел из катера.
Пока все прощались с Яптиком и Харючи, Женя стоял в стороне и с улыбкой смотрел, как Дмитрий говорил по телефону, нервно расхаживая по берегу.
– Скоро увидимся, люблю тебя! Обязательно передам! Целую крепко! – донеслось из-за катера.
Убирая телефон в карман, Дмитрий подошёл к шаману и, посмотрев на друзей, вдруг победно вскинул вверх руки и громко закричал:
– У нас будет ребёнок! Ура-а-а-а! – и кинулся обнимать Женю, дядю Гену, дядю Володю…
Все сидевшие в «Мячике», включая Павла и Ивана, хорошо знали, насколько для Дмитрия это была болезненная тема, и, услышав такую новость, вышли из катера, чтобы поздравить друга и порадоваться вместе с ним.
– Наш шаман всегда правду говорит! – гордо подняв вверх указательный палец, хвастался Харючи.
– Наконец-то! Вот же радость! Наконец-то! – повторял Дмитрий, обнимая друзей и вытирая слёзы радости.
Подняв клубы пыли, «Мячик» плавно вышел на воду, и, дав на прощание длинный гудок, стал быстро удаляться от берега.
– С детства троица неразлучная, – покачал головой Яптик, глядя вслед катеру, – и всё такие же шебутные. Димка-то из них самый спокойный, а тут вишь как обрадовался. Давно его не видел таким.
– Всю дорогу отмечать будут! – вставил Харючи.
Женя улыбнулся.
– Пускай отмечают. Повод хороший. Я уж не стал ему сейчас говорить, что дочек-то у них с женой аж три будет!
* * *
В «Мячике» действительно праздновали. Несмотря на ранний час, Дмитрий, всё ещё не пришедший в себя от радостной новости, накрывал на стол, взахлёб рассказывая о разговоре со Светланой:
– Я ей говорю: «Мне сейчас шаман из посёлка Яр-Сале сказал, что у нас в марте дочка родится, и велел передать тебе, чтобы ты не переживала и что всё будет хорошо». А в ответ – тишина! Потом спрашивает: «Как он узнал?» А я ей: «Так он же шаман. Они много чего знают». «Да, – говорит, – два месяца уже срок. Боялась тебе сказать только. Врачи говорят анализы у меня не очень хорошие, ребёнок может с патологией родиться. Советуют аборт сделать». Я ей велел послать их подальше и никого не слушать. Она обрадовалась так! Говорит: «Раз этот шаман за тысячи километров отсюда и знает, что я беременна, и говорит, что всё хорошо будет, значит и правда всё хорошо будет». Расплакалась аж! Просила Женьке спасибо сказать и возвращаться скорее. Так что жми на газ, Котяра! Если сегодня успеем домой вернуться, завтра же в Москву улечу. Надо её успокоить и стариков обрадовать. Светка даже им ещё ничего не говорила, боялась. А если срочно здесь понадоблюсь, я тут же прилечу.
– Правильно, – одобрил Сергей. – Тебе надо сейчас быть рядом с ней. С беременными женщинами непросто, я уж это знаю…
Дмитрий отмахнулся:
– Это мелочи, можно и потерпеть. А Вэла действительно настоящий шаман. Хоть и молодой совсем ещё. Я, честно говоря, его всерьёз-то не воспринимал и про детей спросил, чтобы подшутить над ним немного. Думал, пристроился к старику помощником и типа тоже шаман. А сам и не умеет ничего.
– Ну, вот он тебе нос-то и утёр, – усмехнулся Павел. – Я тоже думал, что в Ярцангах никто не поверит в историю с сихиртя. Расскажи такое каким-нибудь взрослым людям в городе – в дурку отправят. А старики даже особенно и не удивились. Мне кажется, они больше обалдели оттого, что мы про Кульчина узнали.
– Так, – прервал его Дмитрий, уже разлив по стаканчикам водку. – Давайте выпьем за наших любимых женщин!
Костя, не отвлекаясь от управления катером, поднял вверх кулак:
– Мы с вами!
Иван тоже в застолье участия не принимал. Он сидел на пассажирском сиденье рядом с водителем и учился управлять «Мячиком».
Закусив тёплую водку бутербродами из чёрствого бородинского хлеба со шпротами и луком, продолжили разговор.
– Всё, друзья мои, объясняется просто, – тоном преподавателя, читающего лекцию студентам, начал Сергей. – Изучая много лет культуру северных народов, преимущественно ненцев и хантов, я давно стал подозревать, что у них есть тайные знания, которые веками передаются из поколения в поколение, но только уже достаточно взрослым, ответственным людям, способным тщательно хранить их от посторонних. Как правило, носителем этих знаний является глава рода – еркара. Разумеется, простые оленеводы и молодёжь тоже кое о чём имеют представление. Например, ненцы чётко инструктируют детей, как вести себя при встрече с сихиртя. Услышав в тундре звон колокольчиков или встретив незнакомого человека в одежде, увешанной металлическими подвесками, нужно сразу уходить подальше, а если уйти не можешь, то опустить голову и не смотреть на сихиртя. Ни в коем случае нельзя говорить с ними. Если сихиртя рядом и не уходят, нужно им что-нибудь отдать. Жертвенную вещь следует просто бросить на землю в его сторону. Это правило поведения я слышал от многих ненцев. Когда на Сядэйто сихиртя явились за нами, Кульчин и Женя сидели на нартах, спрятав лица, пока мы не ушли. Поэтому никто и не удивился, что подземные люди выбрали нас, русских, чтобы передать ненцам тревожную весть. Тем более мы здесь не чужие. А, как известно, сихиртя всё знают и всё видят. Ну а Женя, приехавший с нами и свободно упоминавший при нас Кульчина, был гарантией того, что мы говорим правду. Ненцы, в отличие от нас, – Сергей с усмешкой посмотрел на Дмитрия, – не сомневаются в том, что он настоящий шаман и ученик самого сильного шамана на всём Ямале, если не на всём Севере. Про безухого шамана Кульчина все старики знают, но ни один никогда даже мне ничего про него не сказал, хотя я с ними, как говорится, не один пуд соли съел и все ненецкие святыни до Белого острова объехал. Вот так вот. Эх, – Сергей с грустью вздохнул, – дорого бы я дал, чтобы узнать, что ещё старики скрывают…
– Вот ты ненасытный на тайны! – рассмеялся Дмитрий. – Тут бы с теми, что мы уже знаем, разобраться, а ему ещё подавай!
– Точно! – поддержал его Костя. – И так до конца жизни разгребать хватит.
Сергей покачал головой:
– Нет, друзья мои, это совершенно разные вещи. Тут речь чисто о ненецком народе. Вот как-то в стойбище у мыса Каменного от одного слепого деда я слышал, что у ненцев где-то спрятан золотой идол с полметра высотой в виде обнажённой женщины с открытым ртом, в который клали только золотые монеты. Ещё у меня есть информация, что у кого-то из кочевых оленеводов хранится священная нарта Ямала, к которой иногда ездят решать серьёзные споры. Ненцы, между которыми возник спор, по очереди к ней подходят и поднимают. И тот, кто неправ, её даже от земли оторвать не может, а тот, кто прав, поднимает её без особых усилий. Что в этой нарте лежит, известно только её хранителю.
– Ну, про золотую бабу весь мир знает! – усмехнулся Дмитрий, снова наполняя стаканы. – И Восточная, и Западная Сибирь про неё говорит, и каждый народ утверждает, что она именно у них где-то спрятана.
– Верно, – подтвердил Иван. – Я тоже слышал от наших стариков, что эта золотая баба хранится где-то у нас и её хорошо охраняют.
Дмитрий поднял стакан:
– Вот-вот! Так что давай будем заниматься тем, что нам уже известно, а там поглядим. За новые открытия и за крепкий тыл тех, кто эти открытия совершает! За наших женщин!
Миновав Сенные острова, Костя повёл катер по мелководью вдоль берега, по ходу объясняя Ивану азы управления судном на воздушной подушке. Погода стояла ясная и тихая. Лодок навстречу пока не попадалось, зато несколько раз мимо на небольшой высоте пролетали вертолёты «Ямал-Спаса». Поиски пропавших работников «Интергеоконсалтинг-ЯМАЛ» продолжались.
Во втором часу пополудни на горизонте показалась вершина Святого мыса, у которого, по словам спасателей, и нашёл своё последнее пристанище «Славир». Все пассажиры «Мячика» оставили разговоры и стали внимательно смотреть вперёд.
– Вон он, – тихо сказал Костя, заметив у начала мыса тёмное пятно. – В том месте как раз устье реки Капьянки и яма глубокая. В шторм там водоворот сильный. Опасное место. Вот его и замотало.
– Далеко, однако, его утащило… – тихо сказал Павел.
На небольшой отмели, метрах в пятидесяти от берега, из песка торчала часть кабины и искорёженный кожух ходового винта «Славира». Из девяти лопастей самого винта осталось только две. Сам катер, завалившись на правый бок, ушёл носом глубоко в песок так, что сверху остался только двигательный отсек, часть левого борта с выбитым окном и зияющим дверным проёмом. Согнутая левая дверь с оторванными амортизаторами висела на одной петле.
Подъезжая к месту крушения, Костя усмехнулся.
– Красота!
– К нам лодка едет, – послышался сзади голос Сергея.
От небольшой, заросшей высоким кустарником заводи к ним медленно шла резиновая лодка с одним пассажиром.
– О, Корней, что ли?! – присмотревшись, воскликнул Дмитрий. – Точно! Он!
Костя заехал на мель и заглушил двигатели. Дмитрий открыл дверь и спрыгнул на песок.
– Это Димкин одноклассник, Андрюха Корнеев, наш соратник по детским проказам. Отменный охотник и баламут, каких мало. Сейчас участковым в посёлке Заполярном работает. До сих пор для всех загадка, как его вообще в милицию взяли… – объяснил Костя Ивану и Павлу.
Лодка, трёхметровый старенький YAMARAN под пятнадцатисильным мотором, с синими полосами по бортам, ткнулась носом в берег. Худощавый, загорелый мужчина в синей энцефалитке и такого же цвета кепке заглушил мотор и неторопливо выбрался на берег.
– Привет, ментяра! – весело крикнул Дмитрий, идя к нему навстречу. – Ты где такой крутой баркас раздобыл?!
Удивлённо посмотрев на вопрошающего, представитель закона вдруг просиял:
– Димон! Здорова! Какими судьбами?!
Старые одноклассники обнялись.
– Да вот из экспедиции домой идём, – улыбнулся Дмитрий. – А ты чего тут?
– Начальство попросило памятник этот до вечера посторожить, пока хозяева не подъедут. Компания, видишь ли, зарубежная, вот наши и боятся, что местные наши индейцы его по винтику успеют разобрать, пока там какая-то комиссия приедет и решит, что с ним делать. Слышал, что случилось?
Дмитрий кивнул.
– Да, к нам на Сядэйто прилетала вертушка, рассказали.
– А это что у вас за борзая подушка?
– Кот купил. На раскопки с Филей ездили, обкатывали.
Они подошли к «Мячику».
– Серёга, Костян, привет! Вся банда в сборе! – сверкнул золотозубой улыбкой Корнеев.
– Давай запрыгивай, пообедаем вместе да по сотке за встречу бахнем! Года два не виделись, – хлопнул его по плечу Дмитрий. – Знакомься, наши друзья – Иван, Павел.
Андрей принёс из лодки клюквенную настойку собственного производства, и, отъехав от берега метров на двести, чтобы избавиться от мошкары, все вместе сели за стол.
– Ваши-то следаки, что про аварию говорят? – как бы невзначай спросил Костя через некоторое время.
Андрей пожал плечами.
– А что они могут сказать, если тела ещё не найдены? Тут два дня такая суета была: и спасатели, и наши, и фээсбэшники. Всё облазили. Даже зам. главы администрации с начальником конторы этих пропавших прилетал. Из-за наших так бы не суетились. А тут как же, иностранцы… Из салона песок выгребали, воду помпами откачивали – никого не нашли. В салоне вообще пусто. Кое-какие вещи к берегам прибило, собрали. Ну а эти, если б выжили, уже бы объявились. Теперь только тела искать надо. Хотя после такого шторма можно и не найти. Затянуло в нишу в какой-нибудь яме, и всё. Видели кучи под обрывами на Святом? Такие пласты земли водой выбило, что не дай бог! И буи все с фарватера сорвало. В них весу не один центнер, а они как кегли по всему берегу валяются.
– А чего эти иностранцы в такую погоду в губе делали? – спросил Сергей.
– Их начальник говорит, какие-то пробы где-то на той стороне брали. Перед штормом вроде звонили, сказали, что уже домой едут. Ну вот по дороге, видать, и встряли. Сами знаете, как у нас тут шторма быстро начинаются. Если до берега долететь не успел – пиши пропало! А у этого корыта парусность вон какая…
Состроив грустную мину, Дмитрий вздохнул:
– Это верно. Вытащить её уже точно не смогут. А через пару лет в песок полностью уйдёт.
– Сто процентов, – согласился Андрей. – Помните, возле Голых островов баржу лет семь назад так же штормом на отмели выкинуло? Так и не смогли же снять. Недавно проезжал – уже только крыша рубки виднеется. Эх, губа… А я ещё пару часов посижу и домой поеду. Своих дел – выше крыши…
Хорошо пообедав и поговорив со старым приятелем, отправились дальше.
Со «Славиром» всё сложилось как нельзя лучше. Выяснив всё, что было нужно, друзья окончательно успокоились и договорились о приключениях на Сядэйто больше не вспоминать.
Оставив позади Святой мыс, «Мячик» через полчаса вошёл в протоку Инзета и ещё через полчаса уже вышел на реку Надым.
– Паш, Вань, чем будете заниматься, когда домой вернётесь? – спросил Костя.
– Я личную жизнь устраивать, – сразу ответил Павел. – От стариков к Ленке своей перееду. Давно встречаемся, её Вадька меня папкой называет, а я всё никак не решусь к ней перебраться. Да и ей уже перед людьми неудобно. Ну а потом с Ванькой, может, на охоту сгоняем куда-нибудь. А, Вань?
Хартаганов повернулся и кивнул:
– Обязательно. И не раз. Я же обещал вам сделать вяленое мясо по нашему рецепту, но для этого надо сначала лося добыть или оленей пару-тройку.
– Отличные планы! – обрадовался Костя. – Лосятина по-хартагановски – это мировой деликатес! Как вспомню, слюни текут.
– Вот и будем готовить. Только сначала я в Белоярском дела поделаю. Лыху до конца года расселить должны, нам по программе переселения две квартиры дали – однёрку и двушку. Надо документами заниматься и обустраиваться. Потом у малых учёба начнётся, а я сразу в Лыху. Не люблю я Белоярский. А к зиме в Пилтор переберусь. Там пустующих домов хватает, мы с Пашкой и Колей Куйбиным уже в администрацию ходили, там разрешили любой выбрать. Присмотрел один на окраине у леса, мне в самый раз. И Пашка вот одобряет.
– Хороший дом, крепкий, – подтвердил Павел. – И баня отличная. Старики жили раньше, потом дед помер, а бабку дети в Тюмень забрали к себе. Они дом продать пытались, да кому он нужен… Ну и сдали администрации.
– Значит, зимой будем гулять на новоселье?! – обрадовался Сергей.
– Обязательно будем! – пообещал Иван. – Я хоть и не пью, но хорошие настойки делать умею, и кое-какой запасец имеется. А осенью вы ещё к нам собираетесь наведаться?
Немного подумав, Сергей покачал головой:
– Осенью вряд ли. Мне, конечно, очень не терпится посмотреть бумаги в нартах Пынжи Ойковича, но работы сейчас будет много, и жена скоро родить должна. А зимой я планирую завезти в избушку Семёна, в ту, что на озере, кое-какое оборудование для новой экспедиции в Ноев Ковчег и на Росомаху. Хочу попросить вас помочь мне. Я всё в Салехарде соберу и, как зимник откроется, привезу на какой-нибудь машине в Пилтор. А потом на снегоходах надо это всё будет в избу закинуть. Сможете посодействовать?
Оба пилторца с готовностью кивнули.
– Три снегохода хватит, чтобы всё за раз увезти? – спросил Павел. – Я, Ванька и ты.
– Конечно, хватит! А для меня найдётся «Снежик» с санями?
– Найдётся, – твёрдо заверил Иван. – Я всю свою старую технику вместе с запчастями продал и заказал два новых снегохода – себе и братьям. В сентябре уже доставят. Ну, а если что у меня сорвётся, Куйбин обязательно поможет.
– Слушайте, – сказал вдруг Костя, – а не проще ли то, что нужно для работ в Ноевом Ковчеге, в избе у озера оставить, а оборудование для исследования Росомахи сразу к горе отвезти? Там из пещеры бы забрали, что кому надо, и то, что привезли, внутри бы и оставили, чтобы назад пустыми не ехать. А, Паш? Можно так сделать?
– Нет, – сразу отрезал Павел. – Одной ходкой всё не получится. Чтобы к Сёмкиной избе проехать, надо сначала по Оби по зимнику спуститься вниз километров на двадцать, потом влево по ручью уходишь и, сделав крюк километров в восемьдесят, выйдешь на Ногорвош и дальше уже по её руслу. Ну а там потом в гору. А к Росомахе – это вверх по Оби километров семьдесят, потом вправо по протоке, и там ещё жуткими дебрями километров в двести крюк сделать надо. Но мы с Иваном и Колей туда всё равно поедем, так что отвезём что нужно и в пещере спрячем.
