Элеонора Шах
Закат рассвета
Часть 13
«Представляю, как глупо я тогда выглядела у лифта, пытаясь стать невидимой! – Люси поморщилась. – Не надо было мне заниматься самовнушением в тот момент – Александр меня все равно видел… И почему лифт не пришел быстрей?! Хотя это еще раз подтверждает, что именно такие “случайности” имеют под собой глубокий смысл и тайный замысел. Ведь как в жизни бывает – приди лифт на пару минут раньше, или пойди я по лестнице – и мы бы никогда не встретились».
Так размышляла девушка, внося очередную запись в свой дневник.
«Как часто мы стоим перед жизненной развилкой! Как часто мы стоим на этой развилке достаточно долгое время, чтобы принять правильное жизненно важное решение! Хотя, стоя там, мы все равно не знаем – какое из направлений верное. Мы можем только предполагать. Хотели бы мы видеть на той развилке огромный камень, где было бы написано, как в сказке – “налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – счастье найдешь” – или не хотели бы? Вот и я думаю над этим вопросом уже давно. А что было бы, если бы я выбрала другое направление? Там ли мы, где должны быть, и такие ли, какими должны быть? Я помню, мама говорила, что со временем люди приходят к выводу, что они там и такие, где и какими должны быть. Но все же так интересно узнать, что было бы – останься я в Америке? Мы выбираем свою судьбу или кто-то за нас выбирает? Этот вопрос никогда не давал мне покоя. Моя сущность состоит из постоянных противоречий, в голове постоянно два, а то и более, голоса, которые дискутируют между собой. Я не считаю это сумасшествием, так как мама объясняла – это признак способности мыслить шире и глубже. Хотя я уже давно убедилась, что те, кто мыслит узко или вообще не мыслит, в жизни счастливее, так как розовый туман (или еще говорят – очки) мешает увидеть реальную действительность».
Дописав, Люси поставила дату – 3 июля 2011 года. Она закрыла тетрадь, легла на кровать, уткнувшись лицом в подушки и продолжала размышлять до тех пор, пока окончательно не провалилась в глубокий сон.
Шесть часов промелькнули незаметно. Девушка настолько устала, что совсем не видела снов. Лишь один раз она проснулась ночью, услышав марширующие шаги по коридору.
* * *
Люси опять стояла перед знакомой камерой.
– Кто вы?! – несколько прямолинейно спросила она Александра.
– Что значит – кто мы? – недоуменно произнес он.
– Ну, понимаешь, о вас много информации, много слухов, я смотрела фильмы про вампиров, читала статьи, слушала, что говорят другие люди, но никто не дает ответа – откуда вы произошли и какие вы, – пояснила девушка.
Александр был явно озадачен этим вопросом, но потом вдруг улыбнулся:
– А-а-а, я понял… Умеешь ты, однако, обескураживать! Ну, давай по порядку. Мы относимся к одному из видов сверхъестественных бессмертных существ, только мы похожи на людей. Точнее, мы смертны, но не так, как вы, люди. Вернее сказать, нас относят к долгожителям. Когда-то очень давно мы были такими же людьми, как и вы, поэтому у нас и сохранился человеческий облик. Самому старому из нас более двух тысяч лет. Нам свойственны сверхъестественные способности: погружать людей в сон, общаться телепатически между собой; у нас большая физическая сила, умение летать; при этом мы не отбрасываем тени, не видим себя в зеркале. Нас невозможно сфотографировать, это связано с очень быстрым движением молекул в нашем организме. Но зато встречается много картин с нашим изображением.
– Значит есть не только вампиры, но еще и другие?
– Да, есть. Грифоны, например.
– Неужели это возможно?! – удивленно промолвилa девушка.
– Ну, когда-то ты и в нас не верила… В мире есть многое, чего вы, люди, не знаете. Правда, время от времени кто-то из вас с этим сталкивается. Все остальные существа безвредны для людей, так как подчиняются нам. Это, так сказать, еще один тайный Божий замысел. Однако есть люди, которые всегда про нас знали, но это держалось в строжайшем секрете.
– Такие, как готы?
– Нет, готы появились совсем недавно, в семидесятых годах прошлого века. Это одержимые фанатики, во всем нам подражающие, – улыбнулся Александр.
– Да, я таких видела.
– Это просто дети, которым нравится наш образ. Подростки всегда хотят чего-то экстремального, хотят принадлежать какому-либо сообществу. Раньше такого бы не допустили, любая приверженность к мистике – каралась. Сейчас к этому относятся более спокойно. Но существуют группы людей, преследующих нас. Ты наверняка не слышала про «охотников»… Мы с ними сталкиваемся периодически. Они продолжают на нас охотиться на протяжении многих столетий. «Охотники» имеют кое-какие наши способности, но они не нуждаются в крови, и солнечный свет им не страшен.
Девушка смотрела на Александра широко раскрытыми глазами. Услышанное казалось ей чем-то нереальным, из области фантастики.
Лицо ее застыло в задумчивости, но через некоторое время мысли вновь вернулись к Александру, и онa задалa очередной вопрос:
– А как давно вы во Франции?
– Мы обосновались тут со времен крестовых походов. Многие из нас расселены по всей Западной Европе. Пять веков назад в мире властвовала святая инквизиция. Всех, кто проявлял хоть какие-либо необъяснимые способности или странности, сжигали на костре. Нас тогда принимали за черных магов, продавших свои души дьяволу, поэтому охота на нас велась практически так же рьяно, как и на ведьм. Нам пришлось покинуть свои убежища и помотаться по миру, когда люди поняли, кто мы такие. Нам надо было найти место, где нас не смогли бы раскрыть, выловить и убить и где мы могли бы обосноваться.
Люси невольно вообразила себе картину: площадь, а на ней огромный костер, посреди которого корчится человек. Несколько минут она приходила в себя от шока, который испытала, представив все это.
Александр сделал паузу, давая ей время осмыслить услышанное.
– Значит вы участвовали в сражениях? – с задумчивым видом задала девушка очередной вопрос.
– Да, но у нас не было цели повлиять на исход войны. На протяжении столетий мы сопровождали людей в военных походах. Мы были скорее в качестве наблюдателей и вмешивались в ход войны только в крайних случаях. Мы все хорошо разбираемся в военном деле и в различном боевом оружии. Эта наша постоянная обязанность. В нашем замке даже есть оружейная комната с трофеями разных эпох и тренировочный зал, где мы регулярно совершенствуем свои военные навыки. Стратегию ведения боя мы оттачиваем во время охоты, которая тоже входит в наше обучение. Но я никогда не был страстным охотником… в отличие от моего брата. Однако я вынужден соблюдать эти давно установленные традиции, так как охота всегда считалась важной частью нашего образования. С тех пор прошло много времени, у нас исчезла необходимость носить с собой боевое оружие. Но у каждого из нас всегда при себе небольшой кинжал или нож.
– От кого вы произошли? Почему вас называют «проклятыми» и «слугами дьявола»?! – продолжала расспрашивать Люси.
– Люди боятся нас, потому что они вообще боятся всего, чего не знают или не понимают. Как я уже сказал, мы были обычными людьми, такими же Божьими созданиями, как и вы, пока не появились умеющие воскрешать мертвых. Первые воскрешения были совершены почти три тысячи лет назад. Почитай Библию – сам Иисус и его последователи тоже воскрешали умерших, давая новую жизнь их бренному телу. Мы – те самые воскресшие. И мы тоже можем спасти умирающего. Но, к сожалению у нас ограниченные возможности – мы можем это сделать в крайне редких случаях.
– Значит получается – вы не ходячие мертвецы, как все считают?!
– Нет, мы даже живее всех живых. Все дело в том, что после воскрешения с первым вздохом начинает усиленно сокращаться сердце, и все процессы в организме намного ускоряются, они происходят быстрее, чем до воскрешения. В том числе и деление клеток. Этим объясняется быстрая регенерация. Мы даже чуть теплее вас, людей.
Люси удивилась, потому что она всегда считала, что у вампиров сердце не бьется. Но тут же ее осенило, что она была неправа – как бы у них тогда двигалась кровь в венах?
– А почему тогда вы такие бледные?
– От нехватки солнечного света, – ответил Александр и продолжил: – Мы жили, как все: вели хозяйство, растили детей, но после воскрешения у нас появились необычные способности – oбострилась интуиция, появилась способность предвидения и ясновидения. Вскоре мы заметили, что эти способности передаются и нашим детям. Спустя время мы начали уделять нашим способностям особое внимание. Мы проверяли свои возможности, искали секрет вечной жизни, способ преодоления гравитации, занимались философией, физикой, алхимией и другими науками. И мы поняли, что получили эти способности не просто так – вместе с ними мы получили важную миссию: лечить человечество. Почти у всех нас появилась способность лечить людей своей энергией.
Кроме всего прочего, обнаружилось, что исцелять людей можно было и нашей кровью, так как она стала целебной и давала эффект, который люди тут же чувствовали на себе. За это люди не жалели ни денег, ни домашний скот, чья кровь помогала нам восстанавливать затраченные на лечение людей потери.
Вера в Бога тоже исцеляет, но ведь, чтобы молитвa сработала, нужно приложить немало душевных сил и стараний… А так как желание получить результат здесь и сейчас присущ человеческой натуре, люди очень быстро поняли, что можно получить желаемый результат, не прикладывая никаких усилий. Так, благодаря необычным способностям мы получили возможность брать от жизни больше, чем другие, включая власть и деньги.
Все изменилось из-за моего деда Серила, простого земледельца. Он открыл способ преодоления гравитации и научил этому других. Своему открытию он дал название «вампир», что означало «парящий» или «пернатый». У деда появилось множество последователей. Мысль о собственной уникальности все больше завладевала их умами.
Они провозгласили Серила и себя избранными, высшими существaми. На основе учения деда была создана новая религия «вапиризм». А моего деда избрали духовным лидером этой религии. После того, как был создан Совет старейшин, Серила начали называть Отцом. У нашего народа появились новые обычаи и традиции, которые живы до сих пор. Со временем, когда нас стало гораздо больше, Совет старейшин убедил деда, что он должен взять в свои руки всю власть и в мире людей.
Влияние вампиризма становилось с каждым днем сильнее и сильнее. Но однажды на одном из собраний Совета появился посланник Бога и обрушил на нас гнев Господа, который сказал, что раз мы считаем себя такими великими, то отныне мы не имеем права на Рай, на вечную жизнь с Богом на небесах. И пока мы живы – не видать нам лучей солнца, жить нам на земле в полной темноте.
Нам досталось время суток темное, как и наши помыслы, а остальным людям – светлое. После этого мы могли выходить на улицу только после заката и до рассвета. Бог увидел, что мы можем стать слишком сильными и подчинить себе людей, поэтому превратил нас в рабов тьмы.
Но это еще не все: наша кровь изменила свое качество и стала действовать на людей, как наркотик, вызывая зависимость, давая людям эйфорию. Люди стали обращаться к нам не только за лечением, но и в надежде получить очередной «допинг». Им казалось, что так они приблизятся к высшим. Такая зависимость была только на руку «высшей расе». Однако, видя страшные последствия, видя, как мучаются от ломки зависимые от крови «высших» родные и близкие, люди понемногу стали прозревать и вскоре перестали смотреть на нас, как на высших.
Все меньше людей обращались к нам за помощью. Большинство потеряло в нас веру, считая проклятыми самим Богом. Это привело к тому, что на нас начались гонения.
Отец Серил вместе с преданными последователями укрылся в горах, преследуемый местным населением. Спустя время он снова начал, но уже тайно, проповедовать свое учение среди новых сторонников. Отец Серил имел сильную волю, обладал талантом оратора и умел организовать, убедждать и воодушевлять других. Живя среди крестьян, он постоянно беседовал с ними, говоря об их страданиях, убеждал, что власть Бога непременно будет свергнута народом, и вселял надежду и веру в этих людей, терпящих бедствия и лишения.
В течение нескольких лет Отец Серил шел к своей цели: замене старой религии на новую, к замене веры в Бога на веру в высшую расу. Вокруг него сплотилось множество людей, изнемогающих от тяжелого труда и нищеты. Набрав силы, они подняли восстание.
Однако разрушить старую религию оказалось непросто. Во имя своей веры люди готовы были идти на смерть. И восстание превратилось в жестокую бойню. Отец Серил и его сторонники беспощадно убивали всех приверженцев веры в Бога, не щадя ни женщин, ни детей.
– Почему Бог сам изначально не уничтожил Отца Серила?
– Господь не уничтожает тех, кого сам создал. На тот момент поделить время суток так, чтобы новая раса не влияла на людей, было мудрым решением…
После некоторой задумчивости, Люси снова спросила:
– А почему на вас так действует серебро?
– Потому что Бог запретил нам к нему прикасаться. Все дело в том, что Серил и его последователи обогащались за счет людей и все серебро тратили на создание идолов для новой религии… Но ты ведь знаешь, что одна из заповедей гласит: не сотвори себе кумира! Вот мы и поплатились таким образом за нарушение этой заповеди…
Укрываясь в горах, лишившись всех средств существования и помощи людей, наш народ оказался в крайне тяжелом положении. Нужно было находить способ выжить. Некоторые из нас стали по ночам похищать у людей скот. Но нашлись и другие, которые предложили пополнять запас своей крови, используя кровь отступников – людей. И Отец Серил под давлением Совета старейшин дал на это свое согласие.
– И даже после этого Бог не наказал его?
– Нет, – ответил Александр, – Бог нас не наказал – мы сами себя наказали! Мы не должны были бездумно следовать за Отцом Серилом, не должны были противопоставлять себя Богу. Мы уже были наказаны, лишившись возможности видеть солнце. После того как Отец Серил и его воины уничтожили столько людей, что ангелы начали восставать против Бога, нам пришлось лишить Серила власти и поместить его вместе с его ярыми сторонниками в Хранилище, где они погружены в сон. Только нынешний Совет старейшин в силах их разбудить. А так как не весь наш народ оправдывал деяния Серила и не все следовали за ним, Господь поставил нам условие: отныне мы должны стать защитниками людей, должны передавать им наши знания, а за это мы получим долголетие.
– Тогда получается, такая жизнь – это не проклятие, а ваш выбор?!
– Да. Но уставшие от этой долгой жизни и не имеющие храбрости покончить с ней называют это проклятием. Нынешний Совет старейшин веками оберегал Хранилище от лишних глаз. Периодически приходилось перемещать усыпленных с места на место, пока мы не обосновались в Европе в родовом поместье.
– Что происходило потом? – задумчиво спросила Люси.
– Мы старались не выдавать своего присутствия, старались жить очень тихо и мирно. После той бойни новый Совет старейшин принял решение, которое впредь запрещало нападения на людей. Мы продолжали периодически спасать их от смерти, и поэтому у нас не было недостатка в донорах – родственники спасенных в благодарность становились ими по своей воле. Конечно, все-таки иногда случались нападения и даже убийства людей, но за этим следила специально отобранная Советом группа надзора, которая отслеживала все случаи нападения и доводила дело до суда.
– А как вы можете спасти всех умирающих? Их же так много!
– Мы спасаем не всех.
– Почему?
– Не все достойны.
– Как вы определяете, кто достоин? А как же заповедь – не суди?!
– Мы не судим, мы пробуем его кровь. Смотрим, чем человек жил, что делал, каковы его помыслы, достойно ли себя вел по отношению к другим людям, сколько успел сделать и сколько еще не успел. Может, его роль уже выполнена в этом мире. Можно сказать, что в своем решении мы в основном руководствуемся главным правилом: сохранить жизнь тому, кто достойно ее проживает.
Когда мы употребляем кровь человека, то вместе с ней получаем и его память. А так как у людей в голове обычно много «тараканов», то это очень тяжело для нас… Очень тяжело чувствовать все, что чувствуют люди, и знать их самые страшные кошмары. Видеть прошлое этих людей, будущее, их жизнь, их поступки.
Кровь благочестивых людей не имеет негативной памяти… Кстати, кровь, налитая в сосуд, не несет вообще никакой памяти… Поэтому прежде чем спасти кого-то, мы по его крови можем точно определить, достоин ли данный человек второго шанса.
Мы выбрали правильный путь и могли бы еще мирно сосуществовать с человечеством веками, но тут появился этот вирус…
Люси помолчала, словно осмысливая услышанное. Потом подняла голову и спросила:
– А как же смерть от осинового кола и отрубленная голова?
– Ну, любое живое существо не выживет, если ему вонзить кол в сердце…
– Да, конечно… Александр, есть ли возможность вам снова когда-нибудь увидеть солнце?
– Я не думаю, что что-то может измениться, мы уже столько времени такие, какие есть… Думаю, Бог решил все оставить по-прежнему. Именно поэтому мы так реагируем на солнечный свет. Несмотря на то, что мы уязвимы днем, мы остаемся единственными на земле, кто может спасти людей в случае катастрофы, или как сейчас – эпидемии. Наша ограниченность в передвижении днем напоминает нам, что мы хоть и сильнейшая раса, но не должны подавлять тех, кто слабее нас… Что касается меня лично – я был рожден таким, мне неведома другая жизнь. Поэтому нет мучительной тоски по дневной жизни, как у некоторых наших. Меня только терзает любопытство и желание увидеть своими глазами, как выглядит мир днем, когда его освещает солнце.
– А что если бы между тобой и солнцем было зеркало, отражающее его лучи, что тогда? – Люси как будто осенило.
– Не знаю, я никогда об этом не думал, но что-то в этом есть.
Казалось, что вопросам девушки не будет конца.
– Как у вас появились клыки?
– Клыки – это эволюция. Они есть у многих животных. И даже у вас, людей, есть небольшие клыки.
Люси нащупала пальцем выступающий зуб. «Вообще люди с клыками очень завораживающе выглядят – все время хочется заглянуть им в рот», – вспомнила она своего одноклассника, который часто улыбался.
– Кстати, я вспомнила… Эрик – здешний ученый – мне тоже говорил, что ваша кровь вызывает зависимость и страшные муки. Но разве нет способа это изменить? Ведь вы до сих пор спасаете тех, кто при смерти.
– К сожалению, пока мы не нашли способа избавить спасенных от этой зависимости. Но они хотя бы продолжают жить.
– А почему не обратить всех в таких как вы?
– Мы не можем обратить всех инфицированных, так как сами окажемся на грани вымирания. Не забывай, что нам жизненно необходима кровь.
– А вы не боитесь, что ваш Серил снова проснется? И почему вы называете это сном?
– Сном можно назвать и обморок, и кому, и даже смерть иногда называют сном. Вот и Отец Серил тоже пребывает во сне. Но он не может сам из него выйти, пока все двенадцать старейшин нынешнего Совета не вернут ему кровь, которую у него отняли, прежде чем поместить его в склеп.
– Что если одного из них не будет?
– Это маловероятно.
– Но я слышала, как говорили о каком-то Мариуте из Совета.
– Лорд Мариут тоже здесь?! – Александр бросил быстрый взгляд на Люси.
– Похоже, что да, – сочувственно покачала головой она.
– Бедный старик! – тяжело вздохнул он.
– Что тогда, если одного не хватает? – не унималась девушка.
– Тогда Отец Серил восстановится не полностью.
Люси с сожалением посмотрела на грустного Александра. Ведь она не знала, что лорд Мариут был для него духовным отцом. Ей очень хотелось быть полезной своему новому другу или, по крайней мере, проявить участие.
– Я постараюсь что-нибудь разузнать о нем…
– Спасибо, Люси, только, пожалуйста, будь осторожна.
– Постараюсь. Спокойной ночи, Александр.
В ответ послышался только тяжелый вздох…
Часть 14
Было около четырех утра, когда Люси снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Чувствуя, что не в силах больше заснуть, и убедившись, что из коридора не доносится никаких звуков, она тихо поднялась с постели, натянула джинсы и свитер поверх пижамы, осторожно открыла дверь и направилась в ту часть комплекса, где была камера Александра. Минуя лестницу, коридор и охранника, она, наконец, оказалась прямо перед знакомой дверью. Сквозь узкое окошко и из-под двери просачивался тусклый свет от одинокой лампочки, висящей под самым потолком. В камере царила глубокая тишина. Подойдя ближе к двери, полная решимости и нетерпения продолжить разговор, Люси громким шепотом позвала Александра.
– Привет! – он выплыл словно ниоткуда.
– Привет! Ты снова звал меня? – девушка вопросительно посмотрела ему в глаза.
– Почему ты спрашиваешь?
Александр прищурился и как-то загадочно улыбнулся.
– Я проснулась от ощущения, что на меня смотрят… – задумчиво сказала Люси.
– Я не звал, просто смотрел, как ты спишь, – извиняющимся голосом ответил ее необычный знакомый.
– И как давно ты смотришь, как я сплю? – смутилась девушка.
– Ну, если честно, то теперь уже каждую ночь. Тебя не так просто было найти в таком количестве помещений.
– Как ты это делаешь? Получается, ты можешь отсюда выходить?
– Я мог бы, если бы не двери, покрытые серебром, и ультразвук. В данной ситуации я могу выходить из своего тела и таким образом путешествовать на ограниченном расстоянии, – объяснил Александр и добавил: – Не беспокойся, я не причиню тебе вреда.
– Зачем ты это делаешь?
– Ну, сказать честно, я это делаю не специально. Просто мысли о тебе переносят сознание в твою комнату. Она довольно уютная! – улыбнулся он. – К тому же, тут нет возможности заниматься чем-то другим.
Люси еще больше смутилась, вспомнив своих мишек и то, как она спит с ними в обнимку. Наверняка он теперь думает, что она еще ребенок.
– А почему ты обо мне думаешь?
– Потому что в моем положении ты единственная, кто отвлекает от плохих мыслей… – попытался оправдаться молодой мужчина.
У девушки сжалось сердце. Желая помочь Александру, она воодушевленно сказала:
– Хочешь, я буду тебе приносить книги?.. Хотя вряд ли ты найдешь в них что-то новое…
– В любой книге, даже дважды прочитанной, всегда можно найти что-то новое, – возразил он.
– Еще я могу принести листы для рисования!
– Я не умею рисовать, – покачал головой Александр, – я уже пробовал.
– Ты должен еще раз попробовать! – воскликнула Люси. – В детстве, когда мама учила меня рисовать, у меня получалось не совсем то, что я хотела. А когда я попала сюда, и у меня появилось много свободного времени, я снова стала рисовать, только по-другому. Сначала получались рисунки, которые мне не нравились, а сейчас я такие красивые вещи рисую, что сама удивляюсь. Вот и трачу теперь все свободное время на рисование. Хочешь – могу и тебя научить? А заодно тебя нарисую… Благодаря маме я поняла, что талант открывается спонтанно и что все заложено в детстве. Надо только оглянуться назад и вспомнить, о чем ты мечтал. Это может помочь найти свой путь в будущем. Обычно наши детские мечты подсказывают – что нам предназначено. И тогда легче идти по жизни и добиваться успеха. Если, конечно, тебя в этом кто-то поддерживает, и никакие другие дела не заставляют забыть о своем таланте. Ведь зачастую бытовые проблемы или родители направляют тебя совсем в другую сторону, которая обычно не приносит удовлетворения… Так говорила мне мама.
– Может быть… – задумался Александр, а затем спросил: – Ты действительно можешь меня нарисовать?
– Да, могу, – кивнула девушка.
– Интересно будет посмотреть, как я сейчас выгляжу.
– По-моему, ты очень неплохо выглядишь! – Люси оценивающим взглядом посмотрела на Александра.
– Поверю на слово, – улыбнулся тот.
– Знаешь, мне твое имя очень нравится, но можно я буду называть тебя Алексом? Александр звучит как-то слишком официально.
– Называй, мне так тоже больше нравится. Меня мало кто так называет.
Люси улыбнулась своей особой улыбкой, а затем спросила:
– Чем ты вообще занимаешься, когда не спишь? Вернее – занимался до того, как сюда попал?
– Ты знаешь, если подумать, то даже трудно ответить на твой вопрос, – Александр неуверенно посмотрел на девушку – ему никто раньше не задавал такого вопроса. Он не знал с чего начать. – Мы не такие, как вы, и образ жизни у нас отличается от вашего. Но при этом у нашего рода на протяжении многих столетий были разные компании, которыми мы управляли через доверенных лиц. Передавали их из поколения в поколение, так, чтобы у людей не возникало ненужных вопросов.
– А я думала, вы ведете одинокий образ жизни.
– В каком-то смысле это так и есть, мы все одиноки, но при этом держимся друг друга и всячески помогаем. Сейчас многие из нас живут по-другому. Они имеют огромные особняки, охрану и большие средства, которые помогают защитить их от нападок людей. Наши средства задействованы во многих отраслях и не в одной стране мира, поэтому все компании друг с другом связаны, и мне приходилось все контролировать. Помимо этого я еще и наследник Отца Серила. Поэтому мне приходилось решать спорные вопросы внутри нашего общества, принимать решения по поводу правил и их нарушений, ну, и так далее.
– Я не знала, что вы тоже спорите. А что за нарушения бывают у вас?
– Такие же, какие бывают и у вас, людей. Бывают споры, бывают и драки.
У нас порой бывали такие стычки между своими! Это были небольшие сражения. Но ни одна, ни другая сторона не использовала огнестрельное оружие или серебро. По сути это были отдельные схватки, где несколько десятков с одной стороны сражались против такого же количества с другой, отстаивая какие-то взгляды. Но сражение быстро пресекалось, и воюющие всегда несли наказание.
– Понятно… А что ты делал для себя, так сказать – для души?
– Для души? – переспросил Александр. – Для души я играл на пианино и скрипке, читал книги и чертил план расширения подземелья замка.
– Ну, вот видишь, – заулыбалась Люси, – а ты говоришь, не умеешь рисовать! Завтра я тебе принесу листы и карандаши и каждый раз буду забирать твои рисунки себе на память.
– Хорошо, давай попробуем. Может, пришло время, и из этого получится что-то путное.
– Алекс, я говорила тебе про маму… – девушка сделала паузу. – Я хотела узнать, почему кто-то умирает, а кто-то пребывает в коме? Что происходит с человеком, когда он в коме? Ведь никто достоверно не знает, куда попадает человек после смерти. Все говорят про какой-то белый коридор…
– Сейчас попробую объяснить, – Александр сделал паузу, собираясь с мыслями, чтобы дать девушке как можно более внятноe объяснение. – У человека есть четыре основных уровня: физический, ментальный, эмоциональный и духовный. Так вот, когда люди попадают в состояние между смертью и жизнью, они действительно видят белый коридор. Это движение в некое пространство – назовем его помещением, где люди проходят тесты-задания, относящиеся к каждому из этих уровней. Все задания связаны с каким-либо неправильным выходом из определенной ситуации, случившейся еще при жизни человека. Задания – это возможность заново пережить те ситуации и принять правильное решение. Если человек примет неверное решение хотя бы на одном уровне игры, то он умрет. А если пройдет достойно все четыре уровня, то возвращается к жизни. Чем дольше человек в игре, тем дольше он пребывает в коме. Но время там в любом случае течет по-другому.
– Тогда все становится на свои места, – ответила Люси с задумчивым видом.
– Все не так просто! Жизнь человека – как компьютерная игра: в начале жизни дают набор бонусов-талантов и навыков, а остальные прячут по жизни во всяких потаенных местах. Надо воспользоваться полученными в начале «бонусами», чтобы проще было отыскать спрятанное. От того, как человек их использует, зависит его будущее.
– Спасибо, Алекс, мне будет над чем подумать, – серьезным голосом произнесла девушка.
– Да уж, это точно… – усмехнулся он.
Несколько секунд Люси вглядывалась в его глаза.
– Алекс, извини, что спрашиваю, но ты всегда говоришь только об Отце Сериле и только один раз обмолвился о брате. Могу я узнать, где твои родные, и был ли ты женат когда-нибудь?
Александр замолчал, погрузившись в воспоминания, потом потряс головой, словно желая проснуться.
– Я бы соврал тебе, сказав, что у меня не было женщин. Одна из них была моей любимой, очень давно она погибла при трагических обстоятельствах, так же, как и мои родители, сначала мать, потом отец. Но я не хотел бы вдаваться сейчас в подробности, – произнес он тихим и спокойным голосом, лишенным всяких эмоций, глядя в глаза девушки.
– Прости, я понимаю…
Они помолчали.
– У меня есть брат, – вдруг снова начал говорить Александр, – он старше меня, по вашим меркам, на четыре года и должен был стать наследником трона, но по воле нашего отца, Августа, Совет старейшин признал наследником меня. Мой брат не согласился с этим решением и до сих пор не смирился, что власть досталась не ему. Раньше мы были очень дружны. А потом он влюбился в девушку – человека. Это противоречило нашим правилам, ведь тем самым он мог подвергнуть опасности весь наш народ. До этого все свободное время мы проводили вместе. Через какое-то время я почувствовал, что брат отдаляется от меня. Он стал часто куда-то исчезать. Чувствуя, что что-то происходит, я начал за ним следить. Однажды вечером, когда наступили сумерки, брат куда-то собрался. Я последовал за ним. Он направился в соседнее поместье, которое принадлежало влиятельному барону – из ваших. Брат добрался туда раньше меня. Но я успел увидеть, как он проник в сад и что-то оставил на скамейке в беседке. Судя по всему, он не впервые был здесь. Мы сильно повздорили, и oн, обиженный и злой, покинул сад. Пока я переживал нашу ссору, находясь в беседке, из-за кустов показалась девушка. Она направлялась в мою сторону, видимо, зная, что кто-то оставляет там подарки для нее. По всей вероятности, ей очень хотелось застать тайного поклонника, чтобы, узнать, кто oн. Я застыл как вкопанный – она была похожа на ангела, и этот ангел двигался мне навстречу. В тот момент я понял своего брата. Растерянный, я не мог пошевелиться, а она просто подошла и поцеловала меня, видимо, решив, что эти подарки были от меня. После этой встречи я пытался забыть случившееся, пытался ее не видеть, но не мог с собой справиться. Я безнадежно влюбился, так же, как и мой брат.
Ее звали Элен. Мы начали тайком встречаться. Когда брат узнал о наших с ней чувствах, он впал в ярость. Он крушил все, что попадалось ему под руку, а потом выскочил из дома. Спустя время он появился в замке, и казалось, что все в порядке. А через некоторое время, в лесу «охотники» смертельно ранили нашего отца. После его похорон, согласно предсмертному желанию Августа, Совет старейшин провозгласил меня главой нашего народа. Это спровоцировало брата на яростную ссору, во время которой он бросил мне в лицо страшные слова, что мне никогда не быть с Элен вместе. После ссоры он в бешенстве покинул замок. Я помчался за ним, но опоздал на несколько минут. Мой брат застал Элен в саду, где она ожидала меня. Он собирался укусить ее, чтобы навсегда связать с собой, подчинить ее себе. Но Элен выхватила свой стилет, который всегда носила на поясе, и вонзила себе в сердце. Она предпочла смерть. Я не успел на несколько минут, она умерла на моих руках. Мой ненавистный теперь родственник исчез, и потом я узнал, что он покинул Францию. Наша дружба умерла вместе с моей любимой. Мой брат стал моим злейшим врагом. Но все же я вынес урок – никогда никого не осуждать, потому что сам можешь оказаться в подобной ситуации.
