Элис Айт
Академия (без) магии: игры с драконами
Глава 11
Только в середине недели я нашла время, чтобы вечером, после учебы, смотаться в город. На следующий день в плане стояла физподготовка и такие пары, готовиться к которым было не нужно, поэтому я сбросила учебники в комнате корпуса шесть, оделась потеплее и побежала на автобусную остановку. Там уже толкались те студенты, которым не дали комнату в общежитии, и те, кто жил достаточно близко. Мы вместе, веселой толпой, загрузились в изрядно просевший транспорт и болтали до самого Эмантэя.
Сообщив однокурсникам, что хочу наведаться к подруге, я помахала им рукой и вышла в центре города. До дома было еще ехать и ехать, как и до моей единственной подруги, которую, между прочим, действительно было бы неплохо навестить. Но собиралась я не к ней.
Убедившись, что за мной никто не следит, я свернула в переулок и, срезая дорогу, домчалась до главной библиотеки.
Хотя в Эмантэе сохранилось достаточное число зданий имперского периода – величественных, с куполами, портиками и колоннадами, самый важный в провинции источник знаний по какой-то причине разместили в неказистой бетонной коробке послереволюционной постройки. Из украшений на фасаде была разве что доска объявлений – обосновавшийся внутри библиотеки художественный кружок клеил туда симпатичные приглашения на творческие вечера.
Мне библиотека все равно нравилась. Можно ворчать по поводу аскетичного и даже уродливого здания, но как можно не любить книги? А собрание художественных и научных изданий здесь было самым крупным во всей провинции. И что немаловажно, газет тоже.
Я быстро промчалась по холлу, поздоровалась с дежурными, поставила новый штамп в читательском билете и полетела по лестнице вверх. Раньше мне хватало подняться до третьего этажа – отдела с учебными материалами. Все школьные рефераты были написаны именно там, под лампами с зелеными абажурами, которые в пасмурные дни зажигали для посетителей. Но сегодня я поднялась еще выше – в отдел периодики.
Незнакомая библиотекарша долго покусывала дужку снятых очков, поглядывая на меня. Какое убийство в Проклятом лесу лет десять-двенадцать назад? А сузить рамки вы не можете? Помилуйте, девушка, да там каждый год что-то происходит, и большей частью это досужие домыслы!
Благо драконьи наследники, служащие в здании, настроили магический каталог, и вдвоем мы с сухонькой старой библиотекаршей, изрядно покопавшись, наконец-то нашли первое упоминание в газетах о пропаже трех детей.
Альт напутал в датах. Это оказался две тысячи шестой год – четырнадцать лет назад. Марту было всего семь.
С выясненной датой искать информацию стало проще. Я нагребла себе газет за тот период и пролистывала их, а библиотекарша приносила все новые и новые подшивки.
Почти все они отправлялись обратно. В Эмантэе о событиях соседней провинции писали не так уж много. А о пропаже детей и вовсе упомянули всего в нескольких скудных и недостоверных заметках с кричащими названиями: «Новые ужасы Проклятого леса!», «Похищены призраками?» и самое великолепное – «Магия убивает наших детей?!!». В конце только многоточия для экспрессии не хватало.
Так или иначе, везде сообщалось только то, что уже сказал Альт: трое детей ушли гулять в Проклятый лес, один вернулся, двое погибли. Не указывалась причина смерти, не назывались фамилии, не было какой-то другой конкретики. Ни-че-го. Оставалось только поражаться, каким образом в академии прознали об участии Марта во всем этом. Как будто кто-то специально искал на него компромат, не поленившись дойти до самого Проклятого леса.
Последнюю газету я откладывала со вздохом. Конечно, можно спросить прямо у Марта, но, опять же, где гарантии, что он скажет правду? А если соврет, как мне это понять? Не ехать же в Иролан только ради пары надежных фактов!
Когда библиотекарша вернулась, чтобы забрать стопки с изданиями, я тоскливо посмотрела на нее.
– А газет из Иролана у вас точно нет?
Женщина бросила взгляд на часы. Стрелки потихоньку двигались вперед, к моменту закрытия библиотеки. С пар нас сегодня отпустили не слишком рано.
– Зачем вам такая ветхость, девушка?
– Моего друга хотят очернить.
Или, возможно, говорят о нем чистую правду. Эту мысль я оставила при себе.
– Ой, жениха, что ли? – ахнула сердобольная старушка.
На слове «жених» меня слегка перекосило, но я кивнула. Нас с Мартом мысленно переженила вся академия. Одна безобидная библиотекарша погоды не сделает.
Она снова пожевала дужку роговых очков.
– Ох, беда, беда… Можно заказать копии нужных газет из главной ироланской библиотеки, но если послать официальный запрос, то придется ждать несколько недель. А я вот что думаю. Там в архиве работает моя однокашница. Я ей позвоню и попрошу лично, если она не будет сильно занята, то сделает все за день. В Иролане-то магия работает, поэтому нужно будет дождаться только срочной пересылки.
– А так можно, да? – воодушевилась я. – Мы с женихом будем вам ужасно благодарны!
– Да ладно, – старушка махнула рукой и смущенно отвернулась. – Лишь бы молодым в радость да в помощь было…
В выходные я вернулась к ней с цветами, коробкой конфет и искренней признательностью. Милая женщина сэкономила мне просто уйму времени и сил.
А меня на столе в газетном архиве ждала другая коробка – с отснятыми на пленку копиями газетных статей.
Их оказалось столько, что на просмотр за специальным проектором пришлось убить почти все воскресенье. В Иролане с большим вниманием относились к исчезновениям в Проклятом лесу и освещали каждую ситуацию гораздо подробнее, чем у нас. Иногда – чересчур подробно, повторяя уже известные вещи по десять раз. Но о потраченном времени я не пожалела ни капли. Удалось не только восстановить хронологию, но и накопать кое-что любопытное.
Трагедия произошла под конец июня, в небольшом поселке на краю Тарлинского, или Проклятого, леса. Несколько домов в этом месте принадлежали драконьим наследникам, поэтому неудивительно, что среди отправившихся на прогулку детей было двое «драконят». Причем первые статьи, вышедшие «по горячим следам», называли иное число детей – четыре. В последующих выпусках газет оно незаметно, без объяснений превратилось в три – в статьях напрочь забыли о втором «драконенке».
Родители обнаружили пропажу отпрысков только поздно вечером, потому что активно готовились к празднику середины лета, который должен был пройти на следующий день. Когда спохватились, дети успели углубиться в чащу, а их следы, как часто случается в Проклятом лесу, спутались и сбивали с толку даже собак-ищеек.
В паре статей приводились интервью с соседями потерпевших, которые жаловались на Проклятый лес. Магия, дескать, в этих местах и так постоянно барахлит, будь проклят император Анри, а в те дни и вовсе как с ума сошла. «И чем думали родители?» – сетовали старожилы. Всем известно, что в лес и взрослым людям по грибы лучше не ходить, потому что опасно – назад дороги не найти: то болотные светляки путают, то туман внезапно опускается, то просто тропа под ногами исчезает. А тут отпустить детей, да в такой день…
Утром один из них, Мартин Чедвин, вернулся домой – растерянный, уставший, с листьями и травой в волосах. Мальчик рассказал, что они с ребятами ушли поиграть на поляну, затем он отстал от друзей, заблудился, переждал ночь под деревом и каким-то чудом вышел обратно к поселку.
Его товарищей нашли на следующий день с помощью поисковой магии. Девочка Энни утонула в трясине, видимо, спутав болотные огоньки с горящими окнами домов в поселке и побежав к ним, не глядя под ноги. Мальчик по имени Робин поскользнулся на краю оврага, скатился по склону и разбил голову о камень. На обоих детях нашли слабые отпечатки колдовства, но это могло объясняться чем угодно, в том числе остатками дикой магии, бродящей по лесу со времен императора Анри.
Общественность если и обвиняла кого-то в произошедшем, то бестолковых родителей, которые бросили без присмотра своих малышей. В одной из газет попытались приплести приверженцев драконьей религии, которые возрождали в окрестностях Проклятого леса старые, дореволюционные традиции, но это была глупость. Драконопоклонники никогда не практиковали детские жертвоприношения и, наоборот, резко их осуждали. О вине Марта вообще не говорилось ни слова. Сложно подозревать семилетнего ребенка в злом умысле такого масштаба, тем более мертвых детей нашли в разных частях леса. Очевидно, они действительно потеряли друг друга в темноте и заблудились. Марту просто повезло. Другим – нет. Печально, но такое бывает.
Я бы так и гадала, каким образом эта засиженная мухами история всплыла в академии, если бы на глаза не попалась мелкая статья в незначительном издании. Похоже, ее пропустили те, кто позже припугнул журналистов и заставил вычистить их эти сведения из более свежих статей.
А там упоминалось имя четвертого ребенка – Эрон Мейвитс, сын Олдоса Мейвитса, многообещающего чиновника из провинциального министерства экономики.
На этом моменте я отстранилась от экрана и надолго задумалась, устремив взгляд на отслаивающуюся краску стен в уголке отдела.
Теперь стало ясно, и откуда вылезла эта история, и почему ректор назвал ситуацию для обоих студентов сложной, и почему из большинства статей исчез четвертый ребенок. Стремительно поднимающийся по карьерной лестнице отец не хотел, чтобы его имя обсасывали газетчики.
Но, хотя многое прояснилось, вопросов меньше не стало. Какую роль играл во всем этом Эрон? Когда он вернулся домой – до или после смертей? И почему все-таки его фамилию отовсюду стерли? Не потому ли, что он тоже, как и Март, мог оставить на друзьях осадок магии? Если Эрон и Март в детстве дружили, почему они рассорились после того случая – потому что каждый считал другого виноватым в смерти других двух товарищей? Или потому что кто-то из них действительно в этом виноват?
К сожалению, пролить свет на это мог только кто-то из них. А я понятия не имела, как подступиться с такими вопросами. Подойти и выдать: «Эй, Эрон, не ты ли убил двух детишек, а теперь пытаешься свалить все на Марта?»? Вот он будет счастлив! Март попроще в общении, но и он взбеленится – сто процентов. То, что мы пару раз прогулялись по академии после лекций, еще не давало мне права лезть в его прошлое.
Видимо, пока стоит придержать эту информацию при себе. В конце концов, принципиально ничего не изменилось – и так ясно, что с обоими парнями нужно быть настороже.
На всякий случай я сделала у библиотекарши еще одну копию этой статьи и спрятала ее у себя.
Нельзя исключать, что скоро придется пустить ее в ход. Эрон не успокаивался – хотя на неделе ко мне из его прихвостней больше никто не подходил, я постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд драконьего наследника. А вчера, в субботу, домой снова доставили букет белых лилий. На сей раз я не стала его оставлять и отнесла обрадовавшейся библиотекарше. Ей всяко такой подарок приятнее, чем мне.
Закончив с газетами, я собрала вещи и холодным осенним вечером поехала обратно в академию. Завтра утром начиналась новая учебная неделя, и нужно было подготовиться к семинарам.
Парни парнями, а учиться, пусть и в академии без магии, мне определенно понравилось.
Глава 12
В академию я возвращалась затемно. Было что-то около восьми, на небе уже перемигивались звезды. Привратник, следивший за тем, кто проходит в ворота, кутался в огромный ворсистый шарф и ворчал, когда порывы ветра срывали с липок на аллее желтые листья. Поскольку убирались на территории с помощью магии, наверное, ему просто не нравилась осень.
Я повыше подняла воротник куртки и скорее побежала к шестому корпусу. Скорее, в тепло, где можно будет налить кружку горячего чая и залезть под одеяло, читая учебник! А может, заглянуть к Джен и Летте, угостить их купленными в городе карамельками.
Милые девчонки поделились со мной конспектами и подсказывали, что делать с домашним заданием. Я отвечала им благодарностью, но после того, что рассказал Альт, в глубине души сомневалась, как следует относиться к их помощи.
В этой академии каждый первый не тот, за кого себя выдает…
Девчонкам я пока не призналась, что в курсе истории с табличкой. Захотят – сами поделятся.
Под ногами на дорожке шуршали опавшие листья. Ветер принес из столовой запах свежих булочек с корицей, создавая приятную осеннюю атмосферу. Окна шестого корпуса испускали в темноте мягкий свет, маня к себе. Я уже погрузилась в мысли о приятном во всех смыслах вечерочке, когда заметила на скамье недалеко от корпуса знакомую высокую фигуру с темными волосами и ангельской внешностью.
Эрон даже на холодном ветру сидел так, словно позировал для журнала. Пальто небрежно расстегнуто, нога закинута на ногу, в пальцах покачивается стаканчик с кофе.
Настроение мгновенно испортилось. Конечно, велик был шанс, что его величество король академии ждет не меня, но я все равно попыталась проскочить мимо как можно незаметнее.
Не вышло.
– Привет, Эльза.
Я прикинулась, что не услышала, и ускорила шаг. Ага, не тут-то было. Шепот, движение рукой – и меня против воли развернуло к Эрону. Он похлопал ладонью по свободному месту на скамейке рядом с собой.
– Тебя не учили, что на приветствие нужно вежливо отвечать другим приветствием?
Мои ноги сами собой затопали к нему. Да чтоб поганец провалился!
– Страшно рада тебя видеть, Эрон, – огрызнулась я. – А тебя не учили, что к девушкам не стоит применять силу, и тогда, может быть, ты начнешь им нравиться?
Он рассмеялся.
– Я и так нравлюсь девушкам. А некоторые, между прочим, любят легкое принуждение.
– Уверяю тебя, я не в их числе.
Давление с ног пропало. Я расправила плечи, хмуро поглядывая в сторону Эрона.
– Садись, – предложил он. – Поболтаем.
– Извини, что пришлось весь вечер на холоде проторчать перед общагой в ожидании меня, но я занята.
Серые глаза насмешливо посмотрели на меня.
– Торчать в ожидании? Что ты. Я только подошел – провожал твою однокурсницу. Как же ее зовут… Викки. Спроси ее, уверен, она тебе ответит, что я обомлел от ее красоты и жду, когда она покажется в окошке.
В словах звучал неприкрытый сарказм. Викки относилась к тем, кто поступил ради замужества и нисколько этого не смущался. Дар у нее был откровенно слабоват, и, если бы не катастрофа с источником, в академию она бы не попала.
Жаль, Викки не понимала, что здесь следует крутить не с каждым свободным парнем.
– Нехорошо обманывать девушек, – тихо сказала я.
– Обманывать? – Эрон фыркнул. – Это не я первым к ней подошел, а она на меня чуть не прыгнула. Предками-драконами могу поклясться, что пожалеть как раз нужно будет того недотепу, который попадет к ней в оборот. Но хватит о Викки, она явно не промах и как-нибудь сама разберется. Даже жаль, что она чудовищно слаба как маг – с таким характером она бы многого добилась. А что до тебя? Ты разве поступила не ради замужества?
– А тебе какое дело? – отрезала я. – Не за тебя же выходить планирую.
– Ну, если за Марта, то ты выбрала явно неудачный вариант.
– Я сама решу, спасибо за предупреждение. Это все что ты хотел? Можно уже идти? Тут вообще-то дует.
Снова шепоток, щелчок пальцами. Ветер стих, переворачивая листья на дорожке и вежливо огибая меня.
– Так ты посидишь со мной? – спокойно сказал Эрон. – Проблема решена.
И не придраться.
– Давай, садись, – повторил он, не дождавшись моей реакции. – У меня к тебе есть дело. Или ты меня боишься?
Я неохотно устроилась рядом.
– Что за дело?
Эрон, приподняв бровь, окинул взглядом дистанцию между нами. Туда мог влезть как минимум еще один человек нехрупкой конституции. К счастью, Эрон не стал это комментировать и протянул мне зажатый в тонких изящных пальцах конверт – белый, без подписей, только с печатью академии.
Где же мне такой попадался?
– В следующую субботу будет посвящение перваков. Тебе должны были передать приглашение, но ты на него не ответила. А я выбран одним из организаторов, поэтому обязан удостовериться, что ты его получила.
Вспомнила. Ровно такой же конверт мне передавал Альт, но я была настолько возмущена попыткой подослать ко мне бывшего жениха, что сунула бумажку куда-то между страницами учебников, даже не открыв ее и напрочь об этом забыв. А другие студенты при мне посвящение не обсуждали, поэтому на мысль о конверте меня потом ничто не навело.
Я приняла его, вскрыла прямо здесь и достала украшенную вензелями карточку.
«Дорогая Эльза Амберлин, вы приглашены на посвящение в студенты Эмантэйской академии магии в субботу, 26 сентября, в 20:00. Вашим куратором на время посвящения назначен Эрон Мейвитс. Пожалуйста, со всеми вопросами обращайтесь к нему».
– Надо же, вот это совпадение, – притворно удивился Эрон, заглядывая через мое плечо в бумажку. – Меня назначили твоим куратором!
С тяжелым вздохом я сунула ему карточку обратно.
– Многоуважаемый куратор, ответьте, пожалуйста, а можно отказаться от участия в этой комедии?
– Можно. Но посвящение тебе проведут в любом случае, только ты не будешь знать, когда и какую задачу тебе надо будет решить. Что она в случае отказа будет крайне неприятной, скорее всего еще и позорной, – гарантирую. В академии очень не любят, когда кто-то нарушает ее обычаи, а посвящение – одна из самых священных наших традиций. Не веришь мне – спроси у кого-нибудь из преподавателей. Они не обманут.
Ну отлично.
– И какие там будут задания? Жаб целовать не придется?
– Смотря кого ты назовешь жабой, – Эрон пожал плечами, допил кофе и метким броском закинул бумажный стаканчик в мусорку. – Испытания обычно рассчитаны на смекалку и владение магией, но в этом году из-за источника упор предполагается сделать на находчивость. Задачи придумываются организаторами и случайным образом распределяются между участниками. Цели навредить кому-то нет, но пошутить – это сколько угодно. Хотя тут многое зависит от того, какой выход из ситуации придумает участник.
– И все-таки – в чем подвох?
На меня устремился самый невинный взгляд, какой только бывает у темных ангелов.
– Ни в чем.
– Попробуй еще раз, честнее, – посоветовала я.
– А ты, я смотрю, не очень любишь играть с намеками и поддерживать интригу.
– Намеки и интриги – это инструменты лжецов. Я за честность и открытость. Поэтому если ты все это затеял из-за Марта, то не трать ни свое, ни мое время. Я уже говорила, что ему не девушка.
– Март, Март, Март… – Эрон вздохнул, стряхнув с пальто пылинку. – Почему обязательно зацикливаться на нем? Ты не веришь, что могла меня заинтересовать сама по себе?
– Ага, именно поэтому при первой встрече ты обозвал меня соплячкой и посоветовал не переходить тебе дорогу, – язвительно ответила я.
Он задумался с таким видом, как будто в упор этого не помнил.
– У меня был плохой день. И ты пролила на меня кофе. А еще я не знал, что ты маг. Хороший маг. Я же видел и на себе прочувствовал, как ты колдовала в столовой. Альт Гервин – идиот, что не убедил родителей сохранить помолвку.
Конечно, если бы я не была магом, можно было бы продолжать вытирать об меня ноги. А тут – ну совсем другое дело…
И зря он вспомнил об Альте. Меня это только разозлило.
– Напротив, я очень рада, что этой свадьбы не случилось. Замужество меня больше не интересует.
– В самом деле? В таком случае зачем ты сюда поступила?
– Чтобы учиться.
Эрон усмехнулся.
– Ну и кто из нас теперь должен быть честнее?
К щекам начала приливать кровь. Я отвернулась.
– Приглашение ты передал. Это всё?
– Нет. Не всё.
Моего подбородка коснулись прохладные пальцы. Нежным, но властным движением они развернули мое лицо обратно к Эрону.
Щеки от этого разгорелись только еще сильнее. Говоря о том, что некоторым девушкам нравится легкое принуждение, он был не так уж неправ. Всегда приятно, когда тебя добивается красивый парень старше тебя на несколько лет. Этого мне не хватало в отношениях с Альтом – его инициативности, может быть, даже напористости. Я не знала, что делать, а Альту ничего и не хотелось.
Эрон же явно был опытным во всех смыслах и не стеснялся активно действовать.
– В чем твой секрет, Эльза?
– Какой секрет? – растерялась я.
Пронзительные серые глаза с вертикальными зрачками напряженно посмотрели на меня.
– Такой, что ты опозорила меня, отвергнув на глазах у сокурсников, а у меня нет ровно никакого желания тебе мстить. Хуже того, мне все сильнее и сильнее хочется попробовать твои губы на вкус. Почему, Эльза? Как ты думаешь?
Теперь у меня полыхали не только щеки. Горела я вся: от пяток до кончиков волос, больше не замечая ни осенней прохлады, ни шепчущего в кронах лип ветра.
Эрон, естественно, тот еще паразит. Но он красив и многое умеет. Очень многое. Если поцеловаться с ним на темной аллее, никто не узнает. А если и узнают, то кто осудит? Мы оба совершеннолетние и не связаны другими отношениями.
В конце концов, это же просто поцелуй. На выпускные экзамены кое-кто из одноклассниц пришел вот с таким животом, а я, балда, три года хранила верность парню, с которым за это время чмокнулась несколько раз, и то не особо всерьез. Сомневаюсь, что, будучи абсолютно равнодушным ко мне и считая, что у меня тоже нет никаких чувств, Альт терпел изо всех сил и держал мужские потребности в узде. Так какого черта я и теперь должна соблюдать монашеские обеты?
Губы Эрона были настолько близко, что я чувствовала на себе его горячее дыхание. Взгляд, бросаемый из-под полуопущенных длинных ресниц, сводил с ума. Он ждал лишь моего ответа. И чего я медлю…
Недалеко от нас на аллее кто-то громко прокашлялся. Волшебство момента мгновенно рассеялось. Вздрогнув, я отстранилась от Эрона, а тот хмуро обернулся на звук.
На дорожке, слабо освещенной огнями шестого корпуса, появился Март. Черная кожаная куртка с заклепками была лихо расстегнута, руки засунуты в карманы. Глаза блестели зловеще, когда он подошел к скамейке и бесцеремонно втиснулся между нами, закинув руку мне на плечо.
В тот же миг Эрона будто подменили. Только что он со мной едва не ворковал, а теперь от него веяло холодом. Я никогда не понимала, почему в книжках сравнивают людей с натянутыми струнами, ведь в этом нет ничего опасного. Теперь поняла. Казалось, тронешь его – и струна не колыхнется, издавая звук, а лопнет, ударив тебя и оставив на коже кровавый след.
Что бы ни случилось в Проклятом лесу, оно превратило отношения двух парней в сплошную зону боевых действий. Наблюдая за ними, я все меньше и меньше склонялась к мысли, что дети тогда просто заблудились. Казалось невозможным, чтобы из этого выросла подобная вражда.
Март широко и зло улыбнулся.
– Привет, Эльза. И тебе, Рон. Как это мило с твоей стороны – я как раз шел проверить свою ненаглядную, как бы что с ней не случилось темным воскресным вечером, а ты уже за ней по-дружески присматриваешь. Спасибо!
– Забавно, – в голосе Эрона сочилось не меньше яда. – А Эльза считает, что она не твоя девушка.
– Эльза действительно так считает или ты старательно пытаешься ее в этом убедить? – парировал тот.
Я тяжело вздохнула.
Почему мне кажется, что если я исчезну, то они этого даже не заметят?
Но вообще следовало признать, что Март, хотя и раздражал немного своим нахальством, появился вовремя. Я чуть не сделала того, о чем позже сильно бы пожалела. Едва не присоединиться к толпам одурманенных и использованных Эроном девчонок… О его похождениях по академии гуляют целые легенды! Как бы это странно ни звучало, я была о себе лучшего мнения.
– Может, ты просто уберешься и дашь нам с Эльзой спокойно поговорить? – жестко спросил Эрон.
– А ты поинтересовался у Эльзы, хочет ли она с тобой разговаривать? – Март повернулся ко мне, пристально вглядываясь в глаза. – Эльза. Мне вышвырнуть его или ты правда хочешь, чтобы он остался?
Ладонь на моем плече сжалась сильнее. Каким-то образом я поняла, что Март спрашивает моего мнения не «ради галочки» и не потому, что ему просто нужен повод сцепиться с Эроном. Ему был по-настоящему важен мой ответ.
Только, как обычно, я не успела и рта раскрыть.
– Может, хватит перекладывать решение на других? – резко произнес Эрон. – Хоть раз в жизни не приплетай никого к нашим с тобой проблемам. Мало, что ли, людей из-за тебя пострадало?
С лица Марта как будто махом сняли все оттенки, оставив лишь белый цвет. Взгляд стал таким острым, что о него можно было порезаться, как о бритву. Медленно, будто сдерживая себя, чтобы не вцепиться противнику в горло, Март развернулся к нему.
Голос его звучал тихо, как у человека, который способен убить. Прямо сейчас.
– Это мне говоришь ты, трус и лжец?
На скулах Эрона от гнева выступил румянец.
– Ты заберешь свои слова обратно. Извинись или…
– Или что? – перебил Март. – Ты сбежишь, как и всегда?
Зря он это сказал. Ох зря.
Со всей его ангельской внешностью Эрон никак не походил на человека, который может похвастаться ангельским терпением. Он первым подскочил со скамьи и начал колдовать. А следом поднялся и Март, закрывая меня спиной.
Мне бы в самом деле отбежать куда-нибудь, но я была так поражена, что забыла, как шевелиться.
Ночь над Эроном как будто проткнули ножом в нескольких местах. Из дыр в пространстве начало появляться старинное холодное оружие – мечи, боевой топор, короткие метательные копья… Вероятно, это была какая-то родовая магия. Ничто не могло взяться из ниоткуда, а клинки, ловившие отблески фонарей на аллее, отнюдь не выглядели иллюзорными. Я терялась в догадках, откуда Эрон их достал. Из карманов в пространстве, которые всегда «носил» с собой? Или это порталы в какое-нибудь хранилище старины? А главное – откуда у всего лишь студента такие навыки?
Колдовство Марта было чуть проще – только на вид. Он расставил руки, и в воздухе заплясали светящиеся, искрящие шары.
Шаровые молнии! Электрическая магия – одна из сложнейших в управлении. Как студент третьего курса умудряется ее контролировать?
Оружие замерло в воздухе, остриями направившись на Марта. Хватило бы движения пальцем, чтобы он превратился в подушечку для иголок. Но и Эрона окружили опасно помигивающие в темноте сферы. Легкое мановение руки – и король академии станет подгоревшим рагу.
Смертельная магия была готова вот-вот пойти в ход.
– Отойди, Эльза, – хрипло произнес Март. – Не хочу, чтобы ты пострадала.
Я занервничала. Да к черту, что меня могут ранить! Нельзя допустить вообще ничье убийство!
Когда прошел первый ступор от того, что эти двое оболтусов решились на подобную магию прямо посреди академии, мысли понеслись в бешеной скачке. Сейчас парни однозначно наделают глупостей, но как это пресечь? Завизжать? Если сбегутся все студенты вместе с преподавательским составом, это делу не поможет. Применить магию? Позавчера на перемене студент-второкурсник не справился с простейшим заклинанием телекинеза, и учебник прилетел ему в глаз, оставив здоровенный синяк. Как бы уже я не поубивала нас всех, решив сейчас что-нибудь наколдовать. Броситься между Эроном и Мартом и убеждать их угомониться? Ну да, так бы, наверное, поступила любая нормальная девушка на моем месте.
Увы, меня нормальной вряд ли можно было назвать. Поэтому мне не пришло в голову ничего, кроме как сделать глубокий вдох, затем выдох и заняться тем, что у меня получалось гораздо лучше колдовства: занудствовать.
– Вы в курсе, что боевые заклинания запрещены на территории академии, исключая тренировочный зал, и даже там они должны читаться под присмотром преподавателя? Это пункт восемь, подпункт три правил вуза. За неразрешенную практику в боевом колдовстве можно получить выговор со штрафом. Подпункт четыре: если выяснится, что заклинание было направлено на любое живое существо, за нарушением может последовать незамедлительное исключение. Уверены, что хотите этого?
Додумайся они ранить друг друга, не говоря уже об убийстве, их бы исключили и так, а то и посадили бы в тюрьму. Но их внимание мне отвлечь все же удалось – оба озадаченно уставились на меня.
– Если найдется кто-то, кто засвидетельствует, что вы применяли боевые заклинания, и на вас найдут осадок магии, за это тоже могут исключить, – добавила я. – А вы размахиваете мечами и шаровыми молниями прямо перед женским корпусом. Как думаешь, Эрон, Викки не подсматривает в окошко, чтобы понять, ждешь ты ее или нет? И что скажет твой отец, когда найдутся доказательства твоих нарушений? А тебе, Март, не кажется, что ты уже достаточно испытывал терпение ректора?
– Ты всего неделю учишься в академии. Когда успела так досконально выучить правила? – наморщил лоб Март. – Даже я сколько их нарушал, а целиком не помню.
– Если бы ты догадался сначала прочитать свод правил, то и проблем бы не было.
– Только не говори, что твоя специализация – чистота, – скривился Эрон.
Я кровожадно улыбнулась.
Когда ректор назвал мою вероятную будущую специализацию, я полезла в книги и проверила, что это значит. Как выяснилось, она не только относилась к заклинаниям, которые получались лучше всего, но и накладывала отпечаток на характер. Необученные колдуны со склонностью к такой магии предпочитали работать в обслуге, в основном уборщиками. У магов высокой квалификации развивалось умение выявлять ложь, и благодаря неподкупности и нравственной чистоплотности их охотно набирали в полицию. А некоторые выпускники уходили в церковь и рукополагались в священников, которые наставляли прихожан на праведный путь.
В общем, если вам нужен непримиримый фанатик, строго следующий букве закона, ищите его среди тех, кто специализируется на магии чистоты!
– Именно так.
– Ну блин, – тяжело вздохнул Март.
– Твою мать, – ему в тон пробормотал Эрон. – Март, ты не мог связаться с кем-нибудь менее законопослушным?
– Извини, что не спросил тебя перед этим! – огрызнулся тот.
Настоящей злости в его голосе уже не было. Пожевав губу, Эрон взмахнул рукой. Над его головой вновь открылись отверстия в пространстве, и оружие исчезло во тьме точно так же, как появилось.
Спустя миг и Март развел ладони в стороны. Блестящие белые и светло-голубые сферы уменьшились в размерах и опустились к земле, с шипением погаснув среди травы.
Можно было выдыхать. Мое счастье, что парни, похоже, не всерьез решили друг друга поубивать, а просто запугивали. В противном случае со своим занудством я бы только выставила себя посмешищем.
Но это сработало. Слава богу, сработало.
Заледеневшая ладонь с трудом отцепилась от скамьи. До сих пор я даже не осознавала, как эти два дурака меня напугали. Посидев пару секунд с закрытыми глазами, я решительно поднялась.
Пора домой. К Летте, Джен и карамелькам, а потом и к учебникам.
– Ладно, ребят. Если соберетесь повторить смертельную дуэль, в следующий раз делайте это без меня, а то испорчу вам всю малину, – я на миг замерла, задумавшись. – Хотя нет, лучше вообще не повторяйте. Я все равно узнаю и доложу ректору. Ну а если с вашей стороны это была попытка меня впечатлить, она не удалась. Я не выношу дуэли, но люблю шоколадные конфеты с орехами. К слову, кто из вас присылает мне домой лилии? Я предпочитаю ранункулюсы или тюльпаны.
