Элла Филдс
Волк и дикий цветок
Ella Fields
The Wolf and the Wildflower
* * *
Copyright © 2022. The Wolf and the Wildflower by Ella Fields.
Published by arrangement with Bookcase Literary Agency and Limited Liability Company «Andrew Nurnberg LA»
© Cover design Sarah Hansen, Okay Creations
© К. Гусакова, перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
* * *
Сердцам, которым пришлось истечь кровью, чтобы они научились биться вновь
Часть первая
Начало
1
Астер
Когда солнце ушло на покой, в таверну набилась целая толпа народу.
Гомон стал громче, даруя мне несколько драгоценных мгновений избавления от тревог. Я не отрывала взгляда от золотистой жидкости в моем стакане, погружаясь в горести и радости повседневной жизни, что меня окружала.
Пока тема не сменилась.
Уже не в первый раз за сегодня до моих ушей долетели разговоры о кровопролитии.
Шепотки и ликующие слухи о битве и мести доносились от соседних столов. Слишком легкомысленно. Подобная беспечность ясно показывала, что никто в этой таверне – во всем городе, а может, и во всем Вордане – понятия не имел, каково это – наблюдать, как сгорают все, кого ты любишь.
Когда ночь расцвела в полную силу и выпивка развязала больше языков, мои предположения подтвердились. Королевство, в котором я очутилась, предавало огню все вокруг.
С каждой минутой кровь в моих жилах стыла все сильней, но это казалось таким бессмысленным. Это же не мой город. Не мой дом.
Мысль о возвращении заставила меня долить себе вина. Графин со стуком приземлился на стол, и тут атмосфера вокруг переменилась. Свет немногочисленных свечей задрожал и вспыхнул ярче. Тихий, но все более отчетливый гул просочился в полутемную таверну за мгновение до того, как на пороге возник его источник.
Посетители подняли головы. В дверь втолкнули мужчину, смеясь, даже когда он развернулся и зарычал на двоих, вошедших следом.
Волки.
Их выдавал запах и алые знаки королевской армии на черных туниках и плащах. Говорили, что большая часть волков на этих землях служит в печально известных королевских легионах.
Страх и благоговение городских жителей смешались в пьянящую волну, разом и ледяную и теплую. Ведь звери, что скрывались под масками самых обычных мужчин-фейри, не имели с ними ничего общего. Можно многому научиться, просто наблюдая и слушая, и, прибыв сюда лишь утром, я собрала о королевстве Вордан удивительное количество сведений.
Эти волки – и спасители, и воплощение кошмаров, которым самими звездами уготовано уничтожать души и каждый клочок земли соседнего королевства Синшелл.
Я не понимала, чего король Вордана стремится достичь такой жестокостью. В глубине души мне страстно хотелось показать беззаботным фейри этого королевства, насколько ужасно кровопролитие, порожденное ненавистью.
Интерес к волкам быстро угас, внимание большинства существ вернулось к выпивке и товарищам. Две женщины, сидевшие за столом у двери, склонились друг к другу, их улыбки и пылающие щеки привлекли пристальный взгляд одного воина.
Тоскуя по волнению, по сладковатому изумлению, которое источали женщины в затхлом воздухе таверны, я тоже попыталась улыбнуться. Мои губы дрогнули; сейчас они годились лишь на то, чтобы прильнуть к поднесенному к ним стакану.
Осушив его, я зачерпнула горсть перченых орешков из стоящей передо мной миски. Седовласый хозяин таверны любезно принес ее вместе с графином вина к моему одинокому столу в углу, когда заметил, что я не спешу уходить. Жутковато, однако ожидаемо – орешки ничуть не отличались на вкус от наших. Я надеялась, что они будут другими, но тщетно.
Я могла бы сбежать. Пересечь океан, спрятаться среди незнакомцев, в отчаянии поверить, что краткий побег поможет. Облегчит боль, даже откроет новые горизонты. Но ничего не получилось. Пока что. А может, не выйдет никогда. Так что я продолжала есть и пить.
Ощутив на себе пристальный взгляд, я подняла голову и увидела, что на меня смотрит только один глаз.
Мужчина со стянутыми на затылке темными волосами до плеч уселся за стол рядом со златовласой женщиной. Его сомкнутое веко пересекал глубокий изогнутый шрам.
Женщины, кажется, не возражали. Всякий раз, когда мужчина бросал на них взгляд, они широко улыбались.
Я была готова поспорить, что увечье никого не отпугивало, каждая черточка его сурового лица так и манила. Густая темная щетина обрамляла линию подбородка. Высокие напряженные скулы, о которые явно разбивались многие костяшки. Единственный глаз цвета мха после дождя.
Мужчина был одновременно пугающим и красивым.
Две вещи, которыми я упивалась годами, чтобы теперь бежать прочь от разбитого сердца.
Да, он им понравится, подумала я и слегка улыбнулась, вновь поймав его взгляд. Этим женщинам и правда стоит им насладиться. Насладиться всем, что он из себя представляет, прежде чем искать кого-то понадежнее – кого-то более ручного.
Заставив себя перевести взгляд на темно-синий графин, я вновь наполнила стакан, подперла рукой подбородок и принялась наблюдать, как в противоположном конце затхлой таверны посетители заигрывают друг с другом.
Кругом одно и то же.
Неизбывный яд похоти и любви. Я и в самом деле могла бы сбежать так далеко, как пожелаю. Спрятаться в чужих краях, среди существ, настолько похожих на меня, что они, возможно, никогда не догадаются, кто я такая. Я могла бы потчевать себя всей ложью этого мира.
Но, как и существа, что окружали меня теперь, я всегда бы примчалась обратно.
Я почувствовала движение воздуха, и по коже пробежал холодок, за долю мгновения до того, как пустой стул рядом протестующе заскрипел под весом плюхнувшегося на него гиганта.
– Топишь печали?
Тот самый.
Голос был низким, глубоким, как самые темные морские бездны, он звучал хрипло и отчетливо. Немногие посмели бы пропустить такой мимо ушей.
Я наклонила голову, чтобы рассмотреть шрам. Широкий, безжалостный рубец.
– Да у тебя тут настоящий военный орден.
– Не из битвы. – Казалось, мужчина опешил от того, как я с порога заговорила о его шраме, и напрягся. – А теперь ответь на мой вопрос.
Я вскинула бровь, втайне взбудораженная его дерзостью. С другой стороны, он ведь понятия не имел, кто я такая. Это привело меня в еще больший восторг.
– Не припомню, чтобы я тебя о чем-то спрашивала.
Мужчина свел темные брови. Быстрым движением облизнул губы. Прекрасные губы. Полные, но не настолько, чтобы смягчить устрашающий облик. Облик, которым он, вероятно, добывал себе все, что пожелает, судя по тому, как теперь он уставился на меня, не понимая, что делать дальше.
Я прервала его мучения улыбкой и откинулась на спинку стула.
– Просто наслаждаюсь выпивкой.
– От тебя разит страданием.
Я застыла, не донеся стакан до рта.
– Так у нас здесь охотник?
Он медленно ухмыльнулся. Роковое подтверждение.
– Если это то, что тебе нужно.
Я не сумела остановить пронесшуюся по телу вспышку жара, согревающую те места, которые, как я предполагала, еще долго будут оставаться холодными.
Ноздри мужчины затрепетали за секунду до того, как его губы растянулись в убийственной ухмылке. Он все почуял. Настоящий хищник.
Волк.
Мне следовало бы стыдиться, что я так легко откликнулась – что откликнулась вообще. Но у меня возникло ощущение, что этот мужчина может говорить все, что угодно, пока его слова подкреплены правильными намерениями, большинство сочтет единственным выходом сдаться на его милость.
– С чего ты взял, будто мне что-то нужно?
Мужчина поджал губы и многозначительно на меня посмотрел. Не было нужды произносить это вслух.
Я все-таки подождала, улыбаясь в стакан.
– Ты же знаешь, что я чую твой запах.
Я кивнула, поболтав вино.
– И какой же запах ты чуешь?
Я вела опасную игру, но поймала себя на мысли, что слишком рада возможности отвлечься, чтобы беспокоиться. Несколько дней я мучилась, думая, что теперь обречена лишь страдать, что моим единственным спутником отныне будет лишь горе. Осознание, что это не так, вызывало слишком сильную благодарность.
– Моего следующего ужина, – с предельной серьезностью заявил мужчина. Блеск его глаза должен был послужить достаточным предупреждением.
Вино брызнула из моего носа. Я закашлялась, хохоча так сильно, что не могла дышать.
Незнакомец воспользовался возможностью придвинуться поближе, и его пальцы отодвинули завесу моих волос. Щекочущее, едва ощутимое прикосновение ласкающей волной прокатилось по всем моим чувствительным местечкам. Я снова закашлялась, пораженная его силой.
– Ты в порядке? – Губы мужчины дрогнули. – Тебе бы почаще выходить в народ, если такой мерзавец, как я, кажется тебе смешным.
– В полном, – прохрипела я, вытирая глаза, и кашлянула в последний раз.
Мужчина кивнул, продолжая кривить губы, но не отодвинулся.
– Ну-ну. – Он поймал мой взгляд и прищурился. – Кто ты?
– Большинство мужчин обычно спрашивает имя.
– А у тебя богатый опыт в поиске любовников, да?
Когда я покачала головой, он не изменился в лице, словно заранее знал ответ.
– Вынуждена признать, что я из тех, кто предпочитает серьезные отношения. – Я снова взяла стакан, чувствуя, как рука мужчины лежит на спинке моего стула, словно согретое у огня одеяло. Сделав глоток, я осторожно поставила вино обратно и добавила: – А ты, кажется, вовсе не такой.
Мужчина присвистнул.
– Красивая и предвзятая.
Я приоткрыла было рот, готовая проронить извинения, как вдруг мужчина нежно провел пальцами под моим подбородком и весело улыбнулся.
– И угадала совершенно верно.
Я снова рассмеялась, но умолкла, как только он продолжил:
– Назови свое имя.
Полуправда сорвалась с губ легко, безо всяких колебаний.
– Астер.
Мужчина склонил голову набок.
– Дикий цветочек, – промурлыкал он, расплываясь в ухмылке.
– Дражайший командир! – проорал его товарищ. – С сожалением сообщаем вам, что мы просто вынуждены удалиться!
Второй расхохотался.
– Вовсе не сожалеем.
Сидящий рядом со мной мужчина хмуро посмотрел на дверь.
Двое его товарищей вышли из таверны с женщинами, с которыми он сидел до того, как присоединился ко мне. Один, с волосами до плеч, ухмыльнулся и показал вульгарный жест, но волк рядом со мной не ощетинился из-за потери ночной добычи, а просто отзеркалил его движение и проводил их взглядом.
Я прочистила горло, зная, что мне следует воспользоваться возможностью и уйти – или, по крайней мере, отодвинуться, – и все же я этого не сделала. Будто его жар слился с моим, и расставание предвещало неминуемое возвращение зимы.
– Похоже, твой следующий ужин только что увели.
– Да брось. – Волк вновь повернулся ко мне, и его глаз недобро блеснул. – Мы оба понимаем, что раз уж я тебя заметил, то уже ни с кем другим отсюда не уйду.
Я с улыбкой опустила голову, не зная, что делать с этим настойчивым воином-фейри, но уверенная, что мне нечего стыдиться. Мужчина встал и бросил на стол несколько монет.
– Пойдем со мной.
Я подняла на него взгляд.
– В твою постель, полагаю?
Единственный глаз сверкнул, но волк лишь молча протянул руку.
Она повисла между нами. Огромная, мозолистая, напряженная, словно он не привык ни с кем так поступать.
– Не думала, что у тебя такие хорошие манеры.
И все же я вложила свою ладонь в его.
Она тут же утонула в мягкой, но твердой хватке. Волк потянул меня вверх, и я поднялась с места. Голова закружилась, и я вспомнила обо всем выпитом вине.
Еще один легкий рывок, и мне пришлось упереться рукой в твердую грудь волка и запрокинуть голову.
– У меня ужасные манеры, цветочек.
Наклонившись, мужчина коснулся носом моих волос. И застонал, от чего по моему телу пробежала волна мурашек.
– Ты пахнешь медом.
– Кажется, в прошлый раз ты унюхал кое-что другое, – съязвила я, но слова прозвучали почти шепотом.
– О, и этого тоже все еще немало.
Рассмеявшись, я вдруг поняла, что сжимаю его ладонь, а пальцами второй руки вцепилась в грубую ткань черной как ночь туники, словно без этого неожиданного спасителя провалилась бы в темную пустоту.
– Тогда лучше выведи меня на свежий воздух.
Волк сдержал слово: мы вышли на промозглые улицы Вордана.
Они были не так многолюдны, как когда я только прибыла. Запоздалые компании пили и хохотали, кто-то спешил на поздний ужин в харчевню, в витринах лавок все еще горел свет. После полуденного дождя все вокруг блестело: мостовая, сорняки, кусты и цветы, растущие из трещин.
Белые, желтые и голубые огни дрожали, покачивались.
Пальцы волка все так же обхватывали мою ладонь. Сердце по-прежнему разрывалось, но было полно решимости держаться на плаву. Чем больше он удовлетворял любопытство, которое я не могла обуздать, тем сильнее я ощущала, как постепенно забываю обо всем, кроме него.
Вспомнив слова его выходящего из таверны товарища, я нарушила теплое молчание.
– Командир, – произнесла я так, будто хоть что-то в этом понимала. – Впечатляет.
Пусть я и выяснила, что правитель Вордана был одержим желанием отомстить соседнему королевству, остальное оставалось для меня тайной.
У нас было слишком много собственных чудовищ, чтобы тревожиться о проблемах других.
Командир не стал распускать хвост, как павлин, хотя я сильно сомневалась, что он вообще на это способен. Однако он слегка сжал мою руку.
– Для остальных, возможно.
В голосе волка прозвучали нотки безразличия и чего-то еще. Возможно, ему стало неловко.
– Ты потерял многих своих собратьев в войне с Синшеллом?
– Больше, чем ожидалось, – ответил волк хрипло. – И, думаю, дальше будет только хуже.
Забеспокоившись, что сказал лишнего, он попытался сменить тему.
– Почему я не видел тебя раньше?
Но я еще не решила, какую ложь ему скормить, поэтому не позволила ему уйти от неприятного разговора.
– Любишь нападать на себе подобных?
Волк напрягся. Я ожидала, что он отпустит мою руку и, может, мрачно на меня воззрится. Но он лишь уставился вперед, на сверкающую в конце улицы реку.
– То есть, – быстро добавила я, – мне кажется, такое чрезвычайно трудно…
– Мы делаем то, для чего рождены, – уклонился он от ответа, тон его был резок и тверд. – Защищаем и служим. Мы обескровим их досуха за то, что они украли у нашего короля, и за будущее, что они отняли у нашего народа.
Я кивнула, поскольку давным-давно уже слышала эту байку от отца. То, как он говорил о здешнем королевстве, отчасти и подтолкнуло меня к решению тут спрятаться.
Сидя у костра, отец рассказывал мне историю о юном багровом короле, потерявшем родителей в битве, которой никогда не должно было случиться. О битве с солнечными – золотыми – фейри, что обитали по ту сторону ущелья, разделяющего континент Нодойя.
О страшной потере, которая изменила жизнь навсегда.
Как бы там ни было, я не верила, что это оправдывает крайности, к которым теперь так хищно стремился король. С другой стороны, я воочию убедилась, что любого рода война никогда ничего не решает.
«Самое мягкое сердце, – говорил Рорн, – покрытое толстым слоем непроницаемого золота».
«И все же ты быстро туда пробрался», – извечно напоминала я, и это был вернейший способ вызвать у него ослепительную улыбку.
Еще один легкий рывок за руку заставил меня очнуться от этих пока что запретных мыслей. Не сейчас, когда все чувства еще слишком свежи, когда их слишком сложно переварить. Сейчас я нуждалась в чем угодно, только бы не думать о нем.
– Куда ты провалилась?
Мы с командиром-волком остановились возле маленькой книжной лавки.
– Что ты имеешь в виду?
Я уставилась на потускневшую табличку над облупившейся коричневой дверью. На ней была выгравирована стопка книг. Дверь в чужом городе. Чужой мужчина рядом со мной.
Осознание, что же я творю, наконец потекло по венам, словно медленный яд, и в груди резко стало холодно.
Однако прежде, чем я успела отстраниться и придумать оправдание своему поведению – и повод уйти, – низкий голос воина вдруг остановил стремительную круговерть, в которую я угодила.
– У тебя сердце колотится. – Он приблизился на шаг, поймал мой взгляд и склонил голову набок, изучая меня. – Боишься маленькой мести, дикий цветочек?
Цветочек.
Именно тогда я поняла, что означает это прозвище, и почувствовала себя одновременно глупой и головокружительно счастливой. Мне это понравилось. А я не могла себе такого позволить.
Я разжала пальцы, чтобы высвободиться.
И вместо этого вдруг перевернула его руку. Обвела крошечные шрамы на огрубевшей коже, размышляя над каждым, как именно волк его получил. Мне стало интересно: не станет ли спустя много месяцев искалеченный, кровоточащий орган у меня в груди выглядеть точно так же?
Я не была уверена, какое будущее пугало меня больше – то, где я обрету исцеление и прощение, или где продолжу увядать.
– Вообще-то, – произнесла я, и сердце забилось чаще, – я начинаю думать, что месть таит в себе неожиданное…
Я задержалась на выпуклом шраме в форме креста.
– …искушение.
– Да ну? – прохрипел волк.
Я переплела наши пальцы и посмотрела на него снизу вверх, прикусив губу.
– Да.
Взгляд волка завораживал. С каждым новым вдохом изумруд его единственного глаза становился все темнее. Когда его ладонь коснулась моей щеки, я не отстранилась.
Закрыв глаза, я ждала, когда его губы вопьются в мои.
Ждала грубого, горячего, настойчивого – заявления о своих правах. А получила нежность трепетного шелка, мягко скользнувшего, когда волк втянул мой запах.
– Я хочу тебя познать. – Произнесенные шепотом слова воспламенили во мне все то, что в этом нуждалось. – Почему мне так этого хочется?
Я не могла ответить на его вопрос. Также как и не знала, почему я разгораюсь еще жарче при мысли о том, что этот живущий лишь войной волк хочет чего-то такого, чего, возможно, никогда не желал раньше, и это сбивает его с толку.
Я не могла ответить, но могла сделать то, чего все более отчаянно жаждала.
Поцеловать его в ответ.
Мои руки скользнули по груди волка. Я провела ладонями по его шее, обняла широкие плечи и прильнула к нему всем телом, впиваясь в губы.
В отличие от него, я не была нежной. Мне не хотелось плавиться.
Если уж я в это ввязывалась, то хотела сгореть.
Прикусывая почти до крови, я прижалась к его губам, раскрыла их, чтобы ощутить тепло и бархатистость его языка. Наши зубы столкнулись, дыхание слилось воедино, руки переплелись. Я запустила пальцы в его поразительно мягкие волосы, слегка царапая затылок ногтями.
Я была довольно высокой женщиной, но волк был выше меня более чем на голову. Но это все перестало иметь значение, когда его руки, сжимавшие мои бедра, зарывавшиеся мне в волосы, вдруг опустились, подхватили меня под ягодицы и оторвали от земли. Повинуясь порыву, я обхватила его талию ногами.
– Можно тебя взять? – прошептал волк, щекоча мне щеку.
Нежные слова так не вязались с его непреклонной хваткой. Он держал меня так, словно не желал отпускать, его твердость вжималась в мое естество сквозь ткань юбок.
Я не раздумывала. Я не позволила сомнениям закрасться в душу. Ни когда он отстранился, чтобы на меня посмотреть. Ни потом, когда его отчаянный голодный взгляд забрал все мои мысли и желания, кроме одного.
– Да, пожалуйста.
– Хвала треклятым звездам, – выпалил волк, и слова его впечатались мне в губы, когда он не дал мне проронить ни слова.
Он без колебаний зашагал в гору, словно точно знал, куда идти. Мимо проскрипели колеса повозки, вокруг все еще бродили горожане, но всякий раз, когда я пыталась отстраниться, волк не позволял мне это сделать. Он надежно удерживал мою голову в ловушке своих рук. Я рассмеялась, с удивлением обнаружив, что мне нравится быть в его власти.
Мы поднялись по металлической винтовой лестнице, и волк наконец оторвался от моих губ – лишь для того, чтобы пинком распахнуть дверь в темное жилище. Меня окутал древесный аромат и запах старых книг. Пока волк запирал дверь, я уткнулась носом в его шею и поняла, что это был он.
Легкая нотка мяты… нет, хвои. Хвои и чего-то дымного, что я не могла определить.
Как дурман. Зелье, что ударило мне прямо в голову. Я успела мельком увидеть многочисленные книжные полки, но тут волк бросил меня на здоровенную кровать, пропитанную этим запахом, и голова закружилась еще сильнее. Он тут же оказался сверху и, глядя мне в глаза, провел вверх по моему бедру.
Юбки задрались. Мое дыхание сбилось, когда волк добрался до самой верхней точки между моих ног. Что-то острое задело кожу.
Я широко распахнула глаза. Это был коготь.
И тут я поняла, что ложусь в постель с незнакомцем.
С волком.
Теперь, когда он был так близко, когда полностью завладел всеми моими мыслями, я почувствовала, как впитываю в себя всю его суть, все, чем он был. Возможно, впервые в жизни я ощутила себя такой маленькой рядом с этой горой мышц. Мощь исходила от него подобно медленно разгорающемуся огню. Было невозможно не принять в расчет эту неземную энергию.
Волк растянул губы в жестокой понимающей ухмылке, а потом уперся второй рукой рядом с моей головой и жарко выдохнул:
– Не терплю белья.
И действительно, он разорвал его прямо на мне.
Коготь втянулся обратно, сменившись шершавой подушечкой пальца на моем бугорке. Не сводя с меня единственного глаза, он не спеша обвел проделанную дыру в ткани. Я вздрогнула. Волк сглотнул, раздвигая меня пальцами.
– Ох, звезды. Ты вся течешь.
Я вскинула бровь.
– Это плохо?
Мы оба знали, что вовсе нет.
Он усмехнулся и тут же застонал, когда его палец добрался до моего отверстия и скользнул внутрь.
– О да. – Волк откинулся назад, задрал юбки мне на живот и рявкнул: – А ну-ка раздвинь эти прелестные ножки!
Я повиновалась, и он с шипением выдохнул сквозь зубы:
– Шире. Да, чтоб тебя, – с очередным стоном волк начал лениво трахать меня пальцем.
Когда он вытащил его и поднес ко рту, у меня перед глазами вспыхнули искры. Не отводя взгляда, он слизал с пальца все мои соки до последней капли. Меня накрыло еще более мощной волной дрожи.
– Кажется, я только что… – прошептала я, сглотнув, конечности покалывало. – Чуточку…
Волк склонился надо мной.
– …кончила?
Он нахмурил брови и зловеще усмехнулся. Кожа на моих обнаженных бедрах покрылась мурашками.
– Никак нельзя оставить тебя в сомнениях, цветочек.
Снова это прозвище, ласковые прикосновения, опять скользнувший внутрь палец – все это наполнило меня безумным желанием.
– Ты мне нужен, – прохрипела я. – Внутри.
– Нет, пока не увижу, как эти ножки дрожат.
Легкое отчаяние в его голосе заставило меня почти позавидовать такому самообладанию. Закусив губу, я оттянула вырез платья и обнажила грудь.
Волк выругался, но не остановился. Он мучил меня все сильнее, надавливая ладонью и сгибая палец, пока я сжимала свою грудь.
Возбуждение, пламя, которого я никогда прежде не испытывала, разлилось по телу и сосредоточилось внизу живота, придало смелости. Должно быть, вот оно, размышляла я. Свобода быть тем, кем захочешь, полностью отпустить себя. Наверное, именно поэтому людям нравится спать с незнакомцами.
Так Рорн меня и уничтожил.
Хриплый голос командира заставил мои руки обмякнуть.
– Ты сводишь меня с ума даже полуодетая. Боюсь представить, что случится, когда я сорву с тебя платье.
– Не испорти его! – выдохнула я; одна только мысль об этом вызывала панику. – Другого у меня нет.
Преисполнившись любопытства, волк сощурил единственный глаз. Но я ахнула, выгибаясь навстречу медленным толчкам, стремясь достичь пика наслаждения, которое он все оттягивал.
– Ладно, – отрезал волк, притягивая меня поближе.
Я захныкала, дрожащими руками цепляясь за постель, и вскинула бедра. Тихие стоны быстро перешли в приглушенный вскрик, когда горячий рот припал ко мне там, и язык скользнул к самому входу, слизывая все, чему волк был виной.
Мои бедра сжали его голову. Тело изогнулось, ощущения стали невыносимо яркими.
Волк широко раздвинул мои колени и принялся сводить меня с ума. Ошеломленной и безвольной, мне оставалось лишь извиваться.
– И на вкус как мед, – произнес волк, заставив себя оторваться несколько минут спустя, хотя казалось, будто прошли часы. А может, так оно и было. Я понятия не имела.
Я знала лишь одно: когда его рот наконец перестал познавать меня, я вновь была готова, вновь полна жажды, и поэтому протянула слабые руки и обхватила щеки волка ладонями.
– Покажи, – произнесла я, и наши взгляды встретились. – Какова я на вкус. Какие мы оба на вкус.
Волк выругался и впился в мои губы.
Нижнее белье исчезло с концами.
Платье разорвалось под грубыми руками волка и моими, нетерпеливыми. Мы перекатывались по кровати, срывая друг с друга остатки одежды, не в силах расстаться дольше, чем на мгновение.
Волк перевернул меня на спину и, закинув мою ногу себе на бедро, навис надо мной. Зверь внутри мужчины воззрился его единственным глазом, источая сквозь гладкую кожу феромоны. Мои пальцы потерянно скользили, блуждали по его крепким бедрам и бокам, по подергивающимся в напряжении мышцам рук.
Он прижался лбом к моему лицу:
– Сейчас я тебя трахну.
Мой голос прозвучал чужим, хриплым:
– Пожалуйста.
– Не жди нежностей, – волк резко выдохнул, – и в следующий раз их тоже не будет.
Я обвела резкие очертания его квадратной челюсти, увидела, как затрепетали его черные ресницы.
– Любишь трахаться несколько раз за ночь?
– Да, – прохрипел волк и провел членом по моей влажной промежности. – Но с тобой перерывов не будет. Сомневаюсь, что смогу оставить тебя хоть на одну, звезды ее раздери, секунду.
Заметив, как я потрясена услышанным, он поцеловал меня в нос. От неожиданной ласки потеплело в груди.
– Согласна?
– Более чем, – едва успела проронить я, и тут способности говорить меня покинула.
Одним плавным, отточенным движением его тело слилось с моим.
С протяжным хриплым ругательством он вошел до самого основания.
Я уже видела его размер и длину.
Но вот что стало для меня сюрпризом – так это странные ощущения, которые вызывала наша связь.
Уверенность, что все, что происходит сейчас, – правильно. Идеально. Мелодия отдавалась в груди, поднятая ей волна эйфории заставляла напрочь позабыть, что причиной этого блаженства был тот, кого я даже не знала.
Удовольствие разлилось по венам, и я прерывисто выдохнула, покрываясь мурашками.
Воин вышел из меня, затем снова толкнулся внутрь и принялся ритмично двигать бедрами. Я застонала и прижалась к нему еще сильней. Я расцветала под ним так, как никогда. Даже когда из горла волка вырвалось рычание, и он сделал ровно то, что обещал…
Сокрушил меня всеми самыми неожиданными способами.
Его зубы впились в мою губу, и язык сразу же слизнул выступившую капельку крови. Волк сглотнул, и я почувствовала, как его довольный рокот разносится по всему моему пылающему телу. Большая ладонь накрыла мою грудь и сжала, затем потянулась стиснуть изголовье, и кровать ударилась о стену.
Книги загремели на полках, что-то с грохотом посыпалось с прикроватного столика на пол.
Через несколько мгновений я уже балансировала на грани, дрожа и царапая спину волка. Оторвавшись от моих губ, он уткнулся лицом мне между плечом и шеей. Зубы впились в кожу, грозно, но не глубоко. Он прикусывал меня, вторя своему мощному животному ритму.
Беззвучный крик содрал мне горло. Ноги сжались вокруг бедер волка, когда ощущений стало через край – и волк зарычал, довольный тем, как сильно мое тело откликается на его движения.
Рык стал глубже. Кровожаднее. Он вырвался из груди волка, и тот застыл, задрожал надо мной. Оторвав руку от изголовья, он обхватил мою щеку.
Прерывисто дыша, поднял лицо и впился в мои губы.
У меня в голове все смешалось. Сердце бешено колотилось. Ногти медленно соскользнули с его кожи. Я настолько растворилась в своих ощущениях, что могла лишь бессильно лежать, пока он меня целовал. Суровый и, очевидно, все еще голодный, он приоткрыл мне губы и лизнул язык.
Когда волк отстранился, меня обожгло таким ужасающим холодом, что я, сама того не осознавая, потянулась следом.
– Встань на колени.
Я не спорила. И не колебалась. Даже не бросила на волка томного взгляда, прежде чем сделала в точности, как он велел. То, что я даже не пыталась бунтовать, что я сама желала доставить ему удовольствие, что я так изнывала от жажды снова ощутить его внутри, должно было не просто меня обеспокоить. Это должно было вызывать у меня отвращение.
Однако ничего подобного не произошло.
Звук шлепка эхом разнесся по комнате. Ягодицу словно опалило огнем, и сразу же следом по этому месту влажно прошелся его язык. Волк довольно хмыкнул, отстраняясь и потирая след удара. Затем обе его руки стиснули мою задницу и потянули назад, к нему.
– Садись, – приказал он хриплым от желания голосом, приставляя к моему лону свое копье.
Я подчинилась, и как только головка оказалась внутри, волк отпустил член и положил обе ладони мне на бедра, чтобы помочь медленно его поглотить.
– Хорошо. Как же хорошо. – Волк перекинул мои волосы через плечо и шепнул в самое ухо: – Ты всегда такая послушная, цветочек?
Не зная, что на это ответить, я сумела лишь мотнуть головой.
Он, довольно хмыкнув, прижался к моей коже губами.
– Никогда мне не было так хорошо, как с тобой.
Я сжала руку, обнимающую мою талию, пылая и радуясь этому как никогда раньше. Я чувствовала, как под прикосновениям бугрятся мышцы и вены; губы и язык волка скользнули по моему плечу.
– Скажи, если будет чересчур.
– Уже чересчур, – брякнула я, не задумываясь, а затем быстро добавила: – Но не смей выставлять меня вон.
Кажется, волк понял, что я имела в виду, и замер. Его вторая рука скользнула по моей груди к подбородку, заставила меня повернуть голову. Я уставилась на губы волка, желая, чтобы они поскорее прижались к моим.
– Покажи мне эти серые глаза.
Я приподнялась, а затем вновь насадилась на его член, вскидывая ресницы.
Ладонь волка двинулась вниз, мимо моей, по-прежнему сжимающей его предплечье, и он дотронулся до меня там. Прикосновение было таким нежным и точным, что мой судорожный вздох, сорвавшись, разбился о его губы. Волк пристально прищурился и хрипло спросил:
– Откуда, во имя звезд, ты такая взялась?
Я лишь улыбнулась, обхватила ладонью его покрытую щетиной щеку, а затем заткнула его любопытство поцелуем.
