Эллин Ти
Несчастье
Глава 6
Лена
Как встать? Нет, правда, как?
Я вчера с трудом догребла домой. После тренировки даже словом ни с кем не перекинулась, пришла, приняла душ кое-как, упала лицом в подушку и до самого утра даже не меняла положение сна.
А как встать теперь – не представляю!
Болит все. Каждая клеточка тела, каждая мышца! О существовании некоторых я, честно признаться, даже не знала. А они болят, предатели такие.
Слава богу, тренировки сегодня нет, но я честно собираюсь пойти купить коньки и прийти на каток, что залили в соседнем дворе. Мне надо научиться кататься, иначе весь мой план просто рассыплется прахом!
С трудом, болью и стонами от этой самой боли я дотягиваюсь до телефона. Оказывается, уже давно не утро, а еще у меня шесть пропущенных от Полинки. Перезваниваю, ставлю на громкую и кладу телефон на грудь, потому что я банально не в силах держать его около уха.
– Ну наконец-то! – звучит с той стороны недовольным голосом. – Лена, шесть раз я звонила, шесть! Где тебя носило?
– Я спала…
– Двенадцать дня!
– Ну, я крепко спала. Вымоталась на тренировке и спала. Что случилось?
– Где ты вымоталась? – спрашивает подруга с удивлением, даже забывая о своих недовольствах и о том, что звонила мне явно не просто так.
– На тренировке. По хоккею.
– Тебя взяли в команду? – спрашивает недоверчиво.
– Ага, – закрываю глаза и выдаю на одном дыхании: – Коровой на льду.
– Прости? – Я слышу в этой интонации смешок, и она не очень старательно пытается его сдерживать. Подруга, блин.
– Не прощаю. Коровой на льду, Поль, что тебе не ясно?
– Примерно все! Что за новая должность в хоккейной команде? Ты показываешь игрокам, как кататься не надо?
– Ха-ха, – закатываю глаза. – Я талисман команды вообще-то. Огромная ростовая кукла размером с дом. Кукла коровы.
– Костюм мягкий? – спрашивает сразу.
– Да…
– Тогда хорошо. Падать не так больно будет.
– Иди ты, а, – вздыхаю, но и сама улыбаюсь. Это и правда забавно. Немного. Самую малость.
– Ну прости! Ну правда смешно, Лен. Ты вообще точно уверена, что тебе это надо?
– Конечно! Это для моей актерской карьеры. В команду я пробилась шустро, даже неожиданно шустро. Осталось завоевать сердце Влада, познакомиться с его отцом, убедить того взять меня на факультет вне очереди и учиться!
– Всего-то… А пока будешь делать вид, что корова – твоя первая серьезная роль? Не, Лен, а чего, нормально же! Сейчас корова, потом, глядишь, и позовут в рекламу майонеза сниматься. Туда-сюда – и звезда. Да?
– Абонент находится вне зоны действия сети, – бормочу в трубку, но тут же смеюсь вместе с ней. Ладно, это смешно! Возможно, не будь я Коровиной, забавно было бы не настолько, но сейчас смешно. – Чего ты звонила-то?
– Слушай, у тебя была как-то визитка препода по художке из школы еще, помнишь? Мне нужен номер.
– Сейчас из кошелька достану, сфоткаю, пришлю, – говорю ей, а потом резко встаю с кровати и… и сразу же падаю! Потому что мышцы мои просто не держат меня! Они одеревенели, колени не сгибаются, я точно Железный Дровосек из мультика. Вот и вторая серьезная роль, ага. – Ну, или чуть позже, – говорю в трубку, понимая, что встать я в ближайшее время очень вряд ли смогу…
– Жива? – звучит из трубки.
– Почти. Перезвоню, – скидываю звонок и захожу в поисковик. – Как избавиться от боли в мышцах после тренировки. Так, мази, теплый душ… Ага. А как дойти до душа-то?!
* * *
Душ не помог. Почти. Мази – тоже. Я немного расходилась, но в целом все еще остаюсь Железным Дровосеком.
Хожу, точно робот. Ноги не гнутся вообще! А в руках совсем силы нет от боли, я даже кружку с чаем толком поднять не могу.
Заказываю в интернет-магазине себе коньки, завтра утром обещают доставить, и я оправдываю этим то, что не иду сегодня тренироваться самостоятельно, как планировала. У меня еще театральный сегодня! Надо как-то дойти, а как, я понятия не имею вообще.
Мама возвращается домой ровно в ту секунду, как я иду мимо коридора своей походкой терминатора.
– А… я стесняюсь спросить, – говорит, застывая на пороге и глядя на меня.
– Неважно, – отмахиваюсь.
– Ладно, – она привыкла за всю жизнь к тому, что все гладко у нас, а точнее у меня, не бывает, поэтому просто молча проходит в квартиру. – Помощь нужна?
– Если ты не можешь отдать мне свои ноги, то нет.
– Я все-таки осмелюсь спросить… – говорит мама, все еще глядя на меня с непониманием.
– Хоккей, – отвечаю я коротко, словно это может ей чем-то помочь.
– Хоккей?
– Хоккей.
Она смотрит на меня как на умалишенную, но, честно признаться, я не готова снова выслушивать порцию шуток про корову на льду теперь еще от своей мамы. Мне Полинки за глаза хватило, не хочу я больше.
Ковыляю до комнаты и пытаюсь одеться, проходя этим испытанием еще парочку кругов ада. Я понятия не имею, каким чудом дойду до театрального, но надо дойти.
На улице все еще жутко скользко, но удивительно, благодаря тому что я передвигаюсь с трудом, я не падаю! Это как-то спасает меня от очередных синяков, но я и правда почти ровно умудряюсь дойти до студии.
Но войти внутрь не успеваю, потому что взгляд мой падает на открытый каток через дорогу отсюда. Я никогда раньше не видела его тут, клянусь! А тут словно травма у меня теперь, что я его сразу заметила.
И ноги несут туда… Мне просто так отчаянно хочется доказать всем, что я умею! Добиться всего, о чем мечтаю! Так хочется, что я правда подхожу к прокату коньков, беру свой размер, снова мучусь со шнуровкой, а еще с тем, чтобы сесть и встать на скамейку, и снова падаю, как только делаю шаг на лед.
Да как научиться-то вообще это делать, а? Уму непостижимо! Еще и встать невозможно, потому что все мышцы болят, стоит мне только крошечное движение сделать.
– Девушка, вам помощь нужна? – спрашивает меня какой-то парень, судя по голосу. Я бросаю все попытки встать самостоятельно, сажусь на лед и смотрю на него снизу. Он чуть старше меня, довольно милый, у него забавные кудряшки и добрая улыбка. – Давайте руку.
– Мне уже ничем не помочь, – хихикаю, но руку принимаю. С болью и стонами встаю, опираясь на вторую протянутую руку. – Спасибо!
– Вы первый раз на коньках?
– Второй, – посмеиваюсь, – никак не могу совладать со льдом. Или с самой собой.
– Давайте я попробую помочь. Согните ноги в коленях, напрягите руки, я буду ехать, а вы точно за мной, хорошо?
Согните ноги… А вот легко сказать – согните! У меня там не гнется ничего, я Буратино, все, меня не спасти.
Но стараюсь делать, как он говорит, и несколько метров и правда проезжаю без падений!
Это дарит такой азарт и счастье, что я улыбаюсь во все тридцать два, а потом бросаю его ладони, чтобы похлопать самой себе, и… И тут же падаю прямо на него! Боже, Коровина…
– Привет, – говорит он мне с улыбкой, когда я приземляюсь сверху и мы сталкиваемся чуть ли не нос к носу. – Меня Саша зовут.
– Лена, – говорю ему и от неловкости не знаю, куда себя деть. Скатываюсь с него, укладываясь рядом, и пытаюсь подняться самостоятельно, но снова падаю, больно ударяя колено. – Да, блин!
– Давай помогу. – Он снова встает и поднимает меня на ноги, мне немного неловко, что я заставляю чужого человека со мной возиться, но с другой стороны – он сам предлагает помощь! – Смотри, расстановка ног должна быть такая. – Он держит меня за руки, чтобы я не свалилась снова, и показывает мне ширину расстановки ног. – Потом ты словно идешь по льду. А лезвия за тебя будут скользить. Меняешь ноги медленно, никуда не спешишь. Просто иди, не думай о том, что это лед.
– Это сложно.
– Но возможно. Давай. Я держу.
И он правда держит. А я правда иду! С ним за руки, неуверенно, постоянно поскальзываясь, но иду! Метр, другой, третий… И когда мы от бортика доходим до середины катка – моему счастью нет предела! Но снова отпустить руки не решаюсь, потому что счастье тогда мое быстро закончится.
– Стоишь? – спрашивает он меня. Киваю. Дурочка, зачем я кивнула! Потому что он бросает руки и отходит от меня на пару метров, подзывая к себе. – Давай, просто иди по льду, он сам тебе подскажет, как правильно удержаться.
– Пока он только подсказывал, как правильно падать! – говорю ему, не двигаясь с места.
– Это было неправильно. Давай, два шага.
Два шага. Всего два, и я уже добьюсь так много, как никогда еще не добивалась. Раз и два! Это будут два шага на пути к достижению моей мечты.
Я делаю первый, делаю второй, и… влетаю в руки Саши! Я почти упала, но он успел меня словить и снова прижать к себе. Мне неловко! Очень…
– Видишь, получилось. Это проще, чем кажется.
– Это сложнее, чем кажется, но спасибо, – улыбаюсь ему и неловко отстраняюсь. Он слишком близко, это как-то… не в тему сейчас. Я пришла сюда учиться кататься. Да и он совсем незнакомый мне.
– Приходи завтра, покатаемся, – говорит он, и внезапно моя улыбка тухнет.
Это приглашение на свидание, да? Ну, или что-то около того. Судя по его улыбке – очень около.
А мне вообще-то каким-то чудом надо завоевать сердце одного неприступного тренера! И точно не вариант делать это, уделяя время другому парню. Ну… потому что это как минимум некрасиво. Как максимум – я могу подставить этим всех троих. Не вариант. Даже если он не намекает ни на что такое, и я уже просто сошла с ума – времени на встречи у меня теперь нет.
Поэтому я легко качаю головой, отказывая ему.
– Поможешь дойти до бортика? Боюсь, в целости я не останусь, если пойду сама.
– Номер телефона хотя бы дашь? – спрашивает, помогая мне остаться в живых в этой нелегкой схватке со льдом.
– Прости, – улыбаюсь ему, наконец-то ступая на человеческую землю. После льда на нескользком покрытии даже коньки кажутся не такими уж и ужасными! – Не могу.
– А… парень есть?
– Не то чтобы парень… Не лучшее время сейчас, в общем.
Не парень. Мужчина, которого я должна охмурить, чтобы через него пробиться к его отцу-ректору. Так себе звучит, да? Но что я поделаю, если жизнь вот такая!
– Ладно. – Он улыбается. – Но я надеюсь, еще увидимся!
– Вряд ли, – говорю ему, уходя дальше и усаживаясь на лавку.
– Судьба сведет, – подмигивает он мне и уходит дальше кататься.
А я снова с трудом снимаю коньки, понимаю, что мышцы болят сильно меньше, и я уже даже не похожа на робота, от этого радостная иду домой!
Прохожу мимо своей студии, натыкаюсь на некоторых ребят, с которыми мы занимаемся вместе.
– О, Коровина! – говорит один из парней. – А ты чего не пришла сегодня? К нам ректор Института культуры приезжал, делился опытом, рассказывал всякое про обучение.
– Что… Ректор? Это… Александр Петрович?
– Ага, он, – кивают ребята, а я готова кричать на все вокруг от несправедливости.
Ну как так! Я же… Я же ведь прогуляла только ради того, чтобы к нему подобраться поскорее, а он был так близко все это время?! Весь час, пока я падала там и училась ходить по льду, он был рядом?
Это издевательство! Ну, точно издевательство!
– Это нечестно… – бормочу себе под нос, понимая, что я профукала очередной шанс. Я бы подошла! Рассказала бы ему о поступлении, о том, как меня нечестно завалили. Да я бы прямо там устроила творческий конкурс! Расплакалась бы, как умею, басню там, стихотворение, все, что нужно, рассказала бы! А в итоге? А в итоге я, блин, пошла на каток, вместо того чтобы заниматься актерством.
Супер, Коровина, просто вау.
Глава 7
Лена
Утро, которое начинается с хоккея, – так себе утро. А особенно если оно еще и очень раннее.
Мне казалось, что хоккей мне должен помочь с актерством, а не наоборот. Вчера вот пропустила встречу с ректором, сегодня не выспалась из-за доставки коньков и теперь похожа не на красивую актрису театра, а на какого-то йети. На голове гнездо, под глазами синяки, и хожу снова как робот! Проще, чем вчера, но сложнее, чем обычно. Нужно расходиться, а я пока хочу только в подушку лицом упасть и уснуть.
Жизнь – сложная штука, взрослая жизнь особенно. Меня к такому не готовили, я искренне верила в то, что буду играть Джульетту на сцене театра и долго-долго наносить макияж перед спектаклем, учить роли перед зеркалом и получать овации и аплодисменты.
А в итоге?
А в итоге, чтобы играть Джульетту, мне нужно побыть… коровой.
Так себе начало карьерной лестницы, если честно, но если эта самая корова и правда мне поможет подняться, я ее расцелую. Прямо в огромную голову от костюма и расцелую!
Сегодня снова тренировка. Вторая в моей жизни, но я уже устала от нее, хотя до ее начала еще несколько часов. Лед – явно не мое! Не понимаю я, как они так спокойно катаются… На лезвиях! Еще и по льду! Что за магия-то? Я по ровной земле с трудом хожу, а тут такие испытания. Вот корова на льду – мой максимум, видимо. При условии, что и ходить я буду, как настоящая корова – на четырех лапах. Иначе мне войну эту точно не выиграть…
Мама уже давно ушла, а я была бы просто счастлива выклянчить у нее хоть какой-нибудь завтрак, потому что дойти до кухни и что-то там себе приготовить – задача все еще архисложная. Это у меня после каждой тренировки такой ужас будет? А как жить-то тогда? Нет, правда, как? Если спортсмены с такой постоянной болью живут, то как это можно назвать здоровым образом жизни? Издевательский он, образ этот!
Ой, мамочки… Где там высшие силы? Есть они? Пусть помогут мне подняться, пожалуйста. Сижу на кровати с коробкой в руках уже полчаса и совершенно неразумным взглядом сверлю стену. Надо бы коньки распаковать, конечно, но руки не тянутся вообще. И уже не из-за боли… Не хочу просто! Сдалось мне все это, боже!
Начинаю задумываться о том, что, наверное, Полинка была права: надо было поступать спокойно в следующем году, и все… А с другой стороны, терять еще время? Оно и так уходит, я не молодею, сцена ждет! Еще пару-тройку лет, и я не смогу играть уже подростков в сериалах, а я бы хотела… Их всегда все любят, узнают. Популярность…
Надеюсь, в будущем, когда у меня будет крутая фильмография, нигде не всплывет то, что я была коровой у какого-то там хоккейного клуба. Ну потому, что быть коровой не то чтобы очень престижно! А я хочу себе хорошую репутацию.
Решаюсь-таки распаковать коньки, ладно уж… Выхода все равно другого нет, надо принимать данность и работать с тем, что имеем. А имеем мы немного: отсутствие умения кататься и срочную потребность научиться.
Интересно, а от чего в итоге будет больше пользы? От кружка с театралами или от огромной плюшевой коровы? Буду смеяться, если все-таки от коровы… М-да уж.
Открываю коробку, чуть не сломав ноготь о жутко плотный скотч, рассматриваю коньки. Ну, они розовые. Это, несомненно, плюс. В целом плюсов больше нет.
Как на них кататься? Как? Я не представляю. Кручу в руке, рассматриваю со всех сторон и с каждой секундой не представляю все сильнее и сильнее. Ладно! Наверное, надо научиться сначала просто стоять. Ну, это ведь логично? Даже дети маленькие, которые учатся ходить, сначала долго стоят, и только когда чувствуют уверенно себя в новом положении – делают первые шаги. Пойдем тем же путем!
Надеваю коньки, сидя на кровати, все еще постанываю от боли в мышцах. С утра она ощущается особенно сильной, потому что (я прочитала, конечно) мышцы за ночь расслабляются, и боль возвращается с новой силой. В течение дня пройдет.
Со шнуровкой этих чудовищ я на «вы» и по отчеству, поэтому у меня уходит добрых двадцать минут, чтобы затянуть коньки на себе и это не было похоже на уродство. И… они на мне! Это здорово, конечно, но дальше-то что?
Надо встать. Да? Ну да! Логично, что надо. Как это сделать?
Напрячь мышцы, да, которые жутко болят. Ла-а-а-адно… Коровина никогда не сдается!
Напрягаюсь, ойкаю, встаю! И… стою. Вроде бы.
Стою, вся, как фонарный столб, напряжена, наверняка лицо от нервов краснеет, ну точно могу путь освещать! Руки в стороны, пытаюсь держать равновесие, боюсь даже дышать в новом темпе, стараюсь все держать как есть, чтобы остаться в этом положении и сделать вид, что я такая умница, простояла на коньках целую минуту и даже не упала!
И я правда стою, даже радоваться начинаю. Аккуратно опускаю руки, пытаюсь расслабиться. Кажется, получается! Это похоже на то, словно на мне надеты просто ну очень высокие каблуки и я пытаюсь в них устоять. Примерно такие ощущения, но…
В носу начинает внезапно чесаться, и меня охватывает паника. Жуткая паника! Глаза наполняются слезами, противный чих летит ко мне откуда-то изнутри, чтобы добить, точно добить! Я пытаюсь быстро сесть на кровать, но чертова крепатура не дает мне сделать это быстрее, чем я чихну, и… И я чихаю!
И падаю, черт возьми, прямо плашмя.
Соседи подумают, что тут кто-то что-то тяжелое роняет, так часто я падаю. И больно вообще-то! И встать не могу теперь…
Мамочки, а встать-то как, пока я на этих ходулях?
– Бо-о-оже… Дай мне сил, а, – бормочу в ворсистый ковер своей комнаты и решаю смириться со всем происходящим. Поэтому расслабляюсь и просто лежу. В конце концов, я заслужила минутку отдыха.
* * *
Глядя на мои ноги и руки, можно подумать, что меня избивают. Что я живу с каким-нибудь чудовищем, которое лупит меня каждый день, оставляя кучу синяков. Проблема просто в том, что это чудовище – я сама и я постоянно обо что-то бьюсь! Промолчу о том, сколько раз за день я падаю даже просто на ровном месте.
Как часто люди могут цепляться одеждой за ручку двери? Рассказываю: семь раз за день. За одну и ту же ручку. Одной и той же одеждой. В родной комнате, в которой прожила кучу лет! Нет, ну как это, а? И я ведь даже это не контролирую, оно само происходит.
А когда кто-то просит меня быть аккуратнее, то я обязательно творю с собой что-то в два раза сильнее обычного. Потому что Коровина и аккуратность – это что-то из ряда вон. Параллельные прямые и все такое.
Сижу в раздевалке «Зорьки». Пришла самая первая, чтобы успеть зашнуровать эти исчадия ада на своих ногах. И понимаю, что главная проблема не эта! Главная-то впереди! Потому что из раздевалки на коньках надо до льда дойти…
Нет, ну что за издевательство-то? Что делать таким людям, как я? Хоть бы подумали, честное слово!
Опустим момент, что такие неумехи, как я, вряд ли бы тут вообще что-то делали, но это неважно! Я-то есть. Значит, и другие могут быть.
Шнурую, стараюсь изо всех сил. Надо наработать скорость, чтобы не приходить сюда за сорок минут до остальных. Вдруг тренировка утром? Да я так рано не проснусь! Придется шнуроваться с вечера и спать в коньках. Ну и метлу купить, видимо, чтобы до дворца добираться без падений и пробок.
Хотя, с моим везением, я обязательно врежусь в какое-нибудь высокое дерево, буду там висеть и ждать помощи. С другой стороны, уважительная причина для пропуска тренировки…
Так, все! Надо брать себя в руки. Цель поставлена – я к ней иду. Ползу. Двигаюсь в направлении цели, да.
Слышу, как открывается дверь раздевалки, напрягаюсь. Я никого еще из команды не знаю совсем, а с той Кариной отношения и вовсе явно не сложились с первой секунды. Еще когда я ее в коридоре встретила и та не знала, кто я есть. Неприятная особа, конечно. Я таких не очень люблю…
И конечно, это она. Могло быть иначе?
– Боже, ты опять тут? – закатывает она глаза и смотрит на меня. Кидает сумку на лавку слишком показательно, цокает языком. В такие моменты я умею превращаться из добродушной неуклюжей Коровиной в такую коровку, кто может и хвостом отлупить… Но пока держусь. Мне нужно место в команде, чтобы место в жизни выбить, и выскочка эта точно не стоит того.
– Как и ты, – пожимаю плечами, продолжая сражаться со шнуровкой. Она ужасная! Такая же противная, как эта Карина. Вот точно.
– Я вообще-то капитан команды, – говорит надменно.
– А я талисман.
– Ты корова на льду, – посмеивается она нагло. Падает на лавку, опирается спиной о шкафчик и смотрит на меня. Сидит в паре метров и смотрит так, словно хочет каждый миллиметр во мне рассмотреть.
– Корова в некоторых странах – священное животное. А вот змея, увы, скользкая и противная везде. Хоть на льду, хоть за его пределами, – все-таки отвечаю ей и наконец-то заканчиваю шнуроваться.
Теперь надо как-то красиво отсюда уйти, при этом не рухнуть и не опозориться. Сейчас лучший момент заткнуть ее за пазуху! Она как раз пытается переварить фразу про змею, идеальное время.
Встаю. Воу! Слишком резко! Помимо прочего, у меня от резких подъемов кружится голова постоянно (кто-то удивлен?), надо быть аккуратнее… Пару секунд стою, прихожу в себя, а потом…
Резко, как модель, от бедра делаю несколько шагов к двери и выхожу из раздевалки, словно я была создана для этой обуви, а под моими ногами расстелена ковровая дорожка.
Опустим тот факт, что я сразу же прибиваюсь к стене и хватаюсь за ручку двери… Шла я, как модель! Это важнее! Надеюсь, что и правда, как модель, а не как подбитая охотниками куропатка.
Бесит меня эта Карина очень сильно! Я покажу ей, кто такая Лена Коровина. Это я на льду и в коньках вся такая несчастная и требующая помощи, а язык у меня хорошо подвешен, могу и дорогу во всем известном направлении показать, чтобы пешком дошла.
Ладно. Война войной, а делать-то что? Надо дойти до льда, а моей бравады хватило только на три резвых шага до двери. Дальше все, не дойду. Точно знаю, что не дойду. Я, опираясь на стену-то, с трудом стою, ноги разъезжаются, оторвусь от нее – снова рухну. А тут это уже простым отдыхом на ковре, как дома, не закончится. Во-первых, никто не поможет. Во-вторых, еще и высмеют. Допустить такого я не могу…
И стою. Делать что – понятия не имею! Но падать не вариант, назад идти тоже, потому что и туда уже не дойду. Пара девочек из команды проходят мимо меня в раздевалку, бросают косые взгляды и посмеиваются. Все потакают этой Карине, она тут что, всех в страхе держит? Морщусь от одной только мысли и внезапно выравниваю спину, когда замечаю целую команду хоккеистов!
Это тот самый «Феникс», кажется, где тренер «Зорьки» играет, Влад. Толпа красавчиков проходит мимо меня, высоченные, огромные, все пространство собой занимают. И вдруг рядом останавливается Влад… Снимает шлем и смотрит на меня с удивлением. Не ожидал, что приду? Я не сдаюсь, не на ту напали.
– Привет, Коровина, – говорит он мне, киваю ему. Другие парни что-то там шепчутся, смотрят, я делаю вид, что мне до них никакого дела нет, хотя на самом деле жутко интересно, они вроде как местные звезды. Я не особо разбираюсь. – Пришла? Удивлен!
– Конечно, пришла, – фыркаю на него. Удивлен он! Смотрите-ка! – Я часть команды вообще-то.
– Лена? – звучит справа, и я поворачиваю голову, роняя челюсть на пол.
Ого!
Это совпадение или издевательство?
Рядом с Владом в той же форме «Феникса» стоит Саша! Тот самый парень, который помог мне не разбиться на катке, ну… Когда я пропустила приход ректора в наш театральный.
Саша – прекрасный парень! Он, в отличие от Влада, надо мной не смеется, только улыбается по-доброму.
– Привет, – отвечаю ему с такой же улыбкой. Это неожиданно, но я рада его видеть, кажется…
– А ты здесь…
– Она талисман моей команды, – перебивает его Влад. Киваю, подтверждая слова. И правда же талисман. Бракованный, правда, но талисман.
– Удивлен, – снова улыбается Саша, снимая шлем. У него невозможно милые кудряшки, хотя я не думаю, что сам он такой же милый в жизни. Что-то мне подсказывает, что он не так уж прост, как кажется, и за его улыбками скрывается гораздо более глубокий человек, чем могло показаться на первый взгляд. – Тебе нужна помощь?
– Лена справится сама, – перебивает его Влад. Как тренер уже, не как сокомандник или, возможно, даже друг. Мне так обидно становится! Знает же, что сама не справлюсь, ну почему он так со мной, а? Вообще-то это его семейка виновата, что я притащилась сюда и пошла на крайние меры. Взяли бы меня в театральный – ни единой проблемы не было бы! – Да, Лена?
– Да, Владислав Александрович, – цежу сквозь зубы и провожаю его не самым дружелюбным взглядом. Как он так просто передвигается-то на этих коньках? Я не понимаю! Может, это должен быть врожденный талант? Потому что я явно им обделена по полной.
– Давай я все-таки тебе помогу, – улыбается Саша. – А ему мы не скажем.
Не то чтобы мне хочется обманывать тренера или я хочу облегчить себе жизнь, но… Сейчас – хочу. Хочу остаться целой и невредимой, поэтому с радостью принимаю помощь Саши и надеюсь, что у них не будет из-за этого конфликта с Владом. Я не хотела бы, чтобы они ссорились из-за меня… Не для этого я тут, вообще не для этого.
Но за руку Саши хватаюсь охотно, даже за две. Он ведет меня по коридору уверенно, не давая упасть, и я благодарно ему улыбаюсь. Мы не говорим ни слова, да и смысл говорить хоть что-то? Он помог, я очень благодарна ему за это, теперь осталось выжить на тренировке, и план максимум на день будет выполнен.
– Не падай, будь аккуратнее, – говорит мне Саша, поправляя пальцами свои кудряшки. – И все-таки приходи на каток вечером, покатаемся.
Ох… Мне так не хочется всего этого! Верит ли он в дружбу между мужчиной и женщиной? Зачем зовет меня покататься? Какие цели преследует? Если он вдруг проявляет симпатию, то очень срочно нужно все это сворачивать, потому что, черт возьми, мне вообще не до этого! У меня есть цель – вот тот противный и наглый брюнет по имени Влад. Мне нужно, чтобы он в меня влюбился и познакомил со своим отцом, а отношения с хорошим и добрым Сашей, к сожалению, не нужны.
Да и какие там вообще отношения? У меня карьера! А потом уже, когда-нибудь можно будет и о любви подумать… Если будет на это время.
Именно поэтому я снова отказываю Саше и говорю ему, что прийти не смогу. Потому что не хочу давать никаких ложных надежд.
– Не получится, прости, – улыбаюсь ему и в ответ получаю такую же улыбку.
– Понял, – кивает.
И тут снова звучит этот противный голос! Господи, она хоть когда-нибудь успокоится или нет?
– А тебе-то она зачем, Сашенька? Мне казалось, что вкус у тебя получше. Казалось, когда ты звал меня на свидание.
Карина стоит в паре метров от нас и очень уж показательно накручивает локон на палец. У нее какие-то комплексы, да? Нет, ну правда. Ее раздражает, если кто-то обращает внимание не на нее, наверняка в этот момент еще и глаз начинает дергаться. Каждый раз она так будет реагировать? Так никакого яда у нее не хватит.
На свидание, говорит, звал… До этого факта Саша казался мне сильно приятнее, если честно. Она же змеюка натуральная! Неужели и правда нравилась?
– Я после ковида тогда был, Карина, вкуса не было, – отвечает он ей, подмигивает мне и уходит, оставляя меня стоять и хихикать у бортика.
Этот крошечный эпизод заметно скрашивает все «прелести» нахождения в ледовом дворце. Мне все еще совершенно ничего тут не нравится, а лед и коньки воспринимаются мною как один из кругов ада.
Я правда всего этого не хочу, просто это что-то вынужденное, то, что мне нужно пережить для того, чтобы в будущем стать тем, кем стать я мечтаю.
– Ты меня бесишь, – вдруг говорит Карина, профессионально и грациозно запрыгивая на лед. Даже несмотря на огромную форму, которая скрывает всю ее фигуру, она и правда делает это очень красиво. И начинает раздражать меня еще больше, потому что я даже ровно встать на коньки не могу, не то чтобы кататься так, как она…
– Мы не общались даже, как я могу тебя бесить? – спрашиваю, искренне не понимая, что я ей сделала. Когда успела только? Она сразу была странно ко мне настроена, видимо, внешне ей не понравилась, не знаю…
– Я не понимаю, почему все носятся с тобой! Что в тебе такого? За какие заслуги ты в команде, раз на льду даже стоять не умеешь, а? Мы проходили жесткий отбор, а ты пришла и просто… Ты спишь с ним, да?
– С кем? – Я даже давлюсь воздухом, так неожиданно для меня слышать эти предположения. В спорт через постель? Это новенькое что-то.
– С Владом. Владиславом Александровичем. Да?
– Не неси чушь, меня взяли талисманом, просто потому что больше некого было.
Она фыркает, не верит мне и разворачивается спиной, проезжая круг по льду.
Ясно. Это даже не комплексы. Это, видимо, симпатия к Владу, на которую он ей не отвечает. В целом я могу понять почему. Во-первых, потому что она его подопечная, и в целом это неправильно. А во‑вторых… Да змеюка она! Самая обычная! В этом вся ее главная проблема, я уверена.
Да и… и не надо мне, чтобы он с ней был! Пусть меня с папой своим познакомит, а потом с кем хочет встречается.
Вот такая вот корыстная Коровина… Хочешь жить – умей вертеться. Так, кажется, говорят. Ну вот, верчусь! Как могу…
Команда начинает собираться, выходят на лед все профессионально и без заминок, сразу переходят на быстрый темп и делают все так легко, словно любой так сможет!
Но либо не сможет, либо я не тот самый любой, потому что снова падаю, как только делаю первый шаг на лед. О-о-ох! Это будет непросто.
– Коровина, первое падение! – звучит громкий голос Влада. Блин! Увидел! – Упадешь сегодня снова тридцать раз – в следующий раз можешь не приходить.
– Владислав Александрович, это нечестно! – возмущаюсь, пытаясь встать. Ноги разъезжаются, да в баню, это дохлый номер! Делаю еще пару попыток и внезапно для себя решаю заказать наколенники, иначе мои ноги еще парочку таких тренировок просто не выдержат. Падаю на пятую точку и просто сижу. Смысл пытаться? Я не встану. – Вы меня не учите даже, как я так буду кататься?
– Помнится мне, Коровина, кто-то говорил, что катается профессионально. Было? – усмехается он.
Краснею.
– Было, – покорно киваю. Ну было же! Было. Приврала немножко, совсем капельку! Я же для дела, не просто так!
– Так что давай. Меньше тридцати, запомнила?
Запомнила. Забудешь тут… И мне так отчаянно хочется уползти на нормальный твердый пол, скинуть эти чертовы коньки и сказать, что не будет у них больше никакого талисмана, потому что такое отношение я терпеть не намерена, но… Но что-то подсказывает, что мне их команда нужна гораздо больше, чем я им.
Эх…
Именно поэтому я ползу к бортику, поднимаю себя руками, которые все еще болят после прошлой тренировки, встаю, и… и иду. Отчаянно пытаюсь вспомнить все наставления Саши, но все как ветром из головы сдуло. Что он там говорил? Не помню, хоть убей! Говорил что-то… Но больше тянул за собой, чтобы я не рухнула лишний раз.
И как-то так получается, что в воспоминаниях о катании с Сашей и попытках понять, что он там мне говорил я проезжаю ровно половину круга! Ни разу не упав! Ну, «проезжаю» – это, конечно, супергромко сказано, но не падаю больше! Уже прогресс!
И как только понимаю, какая я молодец – падаю сразу же, больно ударив и без того уже отбитую напрочь пятую точку.
Ну боже… Когда же закончатся уже мои мучения?
Владислав Александрович, вы не влюбились в меня уже, случайно? Я была бы совершенно не против ускорить этот процесс.
Вторая половина круга дается мне сильно сложнее, потому что сил становится меньше, а смешки девочек из команды не особо помогают поднимать боевой дух. С трудом, но все-таки дохожу до Влада, дышу, точно как корова загнанная, смотрю на него, ожидая вердикта.
