Элтэнно. Хранимая Звездой
Герой на подработке. Без царя в голове
Данная книга является продолжением произведения «Герой из героев. Дело привычки».
Продолжение части II. Исключительные возможности
В этой части Странник сделает много открытий. Причём не только о тех, кого он знает, но и о себе самом. Да и умений новых познает немало.
II.4. Без царя в голове
«Все, что я делал, я делал на свой риск и страх, на свою личную ответственность, используя главным образом свои способности».
«Меня считали "опасным человеком"».
Вольф Мессинг
Глава 1
– За Драконоборца!
Произносил тост градоправитель Вцалбукута, и произносил он его так громко, что звук его голоса достиг каждого уголка воистину огромного зала. Многочисленные гости тут же слаженно подняли свои кубки и в едином порыве во всю мощь их лужёных глоток прокричали аналог местного «ура».
– Вир-ра!
От силы крика, казалось, подпрыгнула на столе посуда, а польщённый Данрад, ибо нигде его ещё не славили столь ярко, довольно улыбнулся и с удовольствием встал ненадолго, чтобы поклониться. Однако перед тем, как выразить уважение поклоном, его взгляд с беспокойством сосредоточился на вполне определённом участке зала. Это он, не смея погрозить кулаком, постарался хотя бы заглянуть в глаза каждому из десяти присутствующих при гибели дракона. Но его намерение не принесло результатов. В отличие от нашего славного вожака, сидящего за помпезным главным столом, вся остальная Стая ютилась в самом непримечательном углу вместе с ещё несколькими «отбросами» и отчаянно пьянствовала там, не замечая ничего и никого вокруг. Пожалуй, если бы я не поднялся в намерении выйти из зала справить нужду, то тоже не обратил бы на это обстоятельство внимания.
– Эй, бард! – к счастью, градоправитель обращался не ко мне. – Ну-ка, исполни балладу о подвиге нашего гостя!
– Нет-нет, не надо, – тут же отчаянно запротестовал Данрад и, увидев непонимание во взглядах сидящих вблизи него людей, поторопился с объяснениями. – Я её уже столько раз слышал, что от самого себя великого тошнит!
Зря он использовал последнее слово. Я как раз успел надоумить соратников приглядеться к вожаку, сообщив, что он де на нас пристально смотрит, а потому половина Стаи тут же прыснула от хохота. Даже я непроизвольно улыбнулся во всю ширину рта, но, как и все остальные, промолчал. Дураки возле Данрада долго не жили.
На самом деле нашему главному, конечно, ужасно хотелось послушать хвалу в свою честь. Обстановка для того была соответствующая, я бы точно внутренне ликовал и вовсю наслаждался. Вот только он прекрасно понимал, что кое-что в этой прекрасной обстановке может конкретно подпортить ему нынешнюю репутацию героического вояки. Выпивки было слишком много, а под градусом кто-нибудь из Стаи, несмотря на наличие мозгов в наших черепных коробках, запросто мог хихикнуть и всё же рассказать подлинную историю битвы с драконом. Так что лавры сегодня не приносили ему того удовольствия, что хотелось.
Градоправитель, однако, всего этого не понял. Он посчитал, что его бравый гость ко всем своим достоинствам ещё и не бахвал, а потому одобрительно кивнул в согласии и приказал замершему в ожидании его слов барду.
– Тогда музыку. И повеселее!
Узнав, что от него не требуется петь, бард быстро переложил свою обязанность развлекать гостей на других лиц. Будучи ушлым малым, он пришёл на пир с полудюжиной помощников-музыкантов. И теперь, когда он грозно зыркнул на них и громко хлопнул в ладоши, они поспешили начать играть плясовую. Правда, вышла она так себе. Из-за присутствия в оркестре двух волынок, звуки музыки, несмотря на общую мелодичность, казались для моего восприятия неприятными. Однако Элдри с улыбкой на лице начала весело притоптывать ногой в такт, а там, следуя примеру некоторых девушек, даже пустилась плясать хоровод, утягивая за собой Сороку. Я поспешил отойти от стола в надежде неприметно выскользнуть на улицу. Не хотелось, чтобы девочка и меня в танец вовлекла.
Едва мне стоило покинуть помещение, как в нос ударил прохладный сырой осенний воздух, смешанный с дымом.
– И ты, сука, сюда? – недовольно буркнул Данко, прерываясь в курении трубки, набитой недорогим заменителем табака.
– Отлить надо.
Мрачность лучника исходила не из-за того, что два с половиной года назад Марви прервала их первый и последний роман, избрав в качестве причины меня (в конце концов, от меня она ушла не через три месяца, а всего через три часа!). Дело заключалось в том, что на прошлой неделе Данко лишился глаза. Тогда же он начал курить. Руки по-прежнему были верны ему, но меткость оставляла желать лучшего. Ныне он попадал в мишени на уровне бывалого новичка. Данрад пока присматривался, стоит ли продолжать работать с верным соратником, однако во мне горела уверенность, что Данко вот-вот запросится в отставку. Сам. Стрелок оказался сломлен, хотя старался не показывать этого.
– Снимай свою повязку. Посмотрю, – завершив облегчаться и вытерев руки о влажную после дождя траву, милостиво предложил я.
– Поутру глянешь, – отказался тот и хмыкнул. – Ты сейчас на ногах едва держишься, ещё и без второго глаза на хер оставишь.
– Не настолько всё плохо…
Моё объективное ворчание осталось проигнорированным. Так что я икнул, вернулся в зал и с радостью осознал, что хоровод завершился. Все девушки, кроме одной, вернулись на свои места. Хотя, наверное, лучше будет сказать кроме одного ребёнка. Элдри было уже что-то около десяти-одиннадцати лет, но возраст для девичества не особо подходил. Даже если не брать во внимание её очень низкий по сравнению со сверстниками рост (девочка отчего-то ни в какую не желала вытягиваться и выглядела хорошо если на девять), то самые, что ни на есть, детские манеры и идиотские поступки…
Ох уж это её поведение. Даже сейчас она выглядела дура дурой!
Нет, возможно, будь на ней, как положено для девочек, платье, а не узкие штаны с заправленной в них огромной блузой Марви «на выход», то настроение у меня могло бы и не испортиться из-за впечатления, что Элдри прыгает под музыку, как бойкая деревенская коза на привязи. Некоторые из гостей градоправителя открыто показывали на мою названную дочку пальцем и, прижимая ладони к животам, громко хохотали, забывая про прежнее недовольство, что детям‑то де не место на вечернем пиру. Даже Сорока, которого девочка, видимо, наконец-то оставила в покое, заходился добродушным смехом над ней. Но сама она просто веселилась, не понимая, что в настоящий момент выглядит хлеще какого‑нибудь именитого шута. И это-то герцогиня! И это-то в граничащем с Северным Беспределом Диграстане! Маленькая страна по праву считалась лишь немногим более цивилизованной нежели их северные соседи.
Мысли мои заставили меня помрачнеть. Я даже, хотя намеревался сесть и продолжить как ни в чём не бывало трапезу, так и не смог осуществить задуманное до конца. Сделав всего один глоток из кем-то вновь наполненного кубка, я уверенно и решительно поднялся. Из-за опьянения мои целеустремлённые движения выглядели резкими и недружелюбными. Они создавали впечатление, как если бы мне вдруг понадобилось подойти к кому-либо, чтобы всенепременно дать ему по роже. Так что Марви и Браст с оживлением уставились на меня, а Окорок даже заозирался в поисках жертвы.
Ему-то точно хотелось присоединиться к какой-нибудь драке! Он был тот ещё гуляка. Любил как выпить, так и кулаками помахать.
– Встань спокойно, – прозвучало моё тихое требование к Элдри.
Девочка услышала не с первого раза и даже, неистово кружась, зацепила своей косой меня по лицу. Я едва удержался от того, чтобы не схватить её за взлохмаченные волосы. Ей повезло, что она всё же остановилась и, раскрасневшись да тяжело дыша, вдруг улыбнулась во весь рот.
– А? Чего?
– Убери чёлку с лица. Выпрямись и поставь ноги так же, как в четвёртую позицию.
Она сделала как я сказал, приняв одну из поз для фехтования. Напряжённость тела говорила о том, что Элдри нисколько не поняла, что я задумал.
– Теперь клади руку на мою… Нет, не так. Вот так надо.
Я поправил её кисть, хотя сам с трудом вспомнил, как той полагалось лежать. В Чёрной Обители танцы являлись обязательной частью программы последних курсов. Кто‑то некогда верно рассудил, что достойный выпускник должен не только знать всё, но и выглядеть достойно в любом обществе. Однако на практике столь полезным занятиям особого внимания не уделяли ни ученики, ни учителя. Так что сейчас я ни коем образом не намеревался разучивать с Элдри какой-либо танец (тем более что мелодия не соответствовала классической амейрисской музыке), а рассчитывал через несколько простейших па дать ей элементарное понимание, как стоит танцевать.
Прогресс обозначился очень быстро. То ли так благородная генетика так проявилась, то ли у девочки взаправду имелся скрытый талант, но наш с ней второй танец прошёл в разы лучше первого. К третьему её глаза засверкали азартом. Ей нравилось двигаться под музыку, несмотря на мои бьющие по её самолюбию указания.
– Движения чётче. Не сгибай пальцы на ладони, крючишь их, как старуха! Ступню на носок мягче, ты же не голем.
Хотя мы тренировались в укромном уголке зала, наше занятие всё равно привлекло внимание ближайшего окружения градоправителя Вцалбукута. И вскоре мне дали понять, что со мной желают говорить. Так что, закончив попытку вальсировать, я вместе с не отставшей от меня Элдри подошёл к головному столу, где, соответственно своему последнему занятию, сделал светский поклон. Такой галантный, что за него мне бы точно светил высший балл на экзамене.
– Вот урод, – разом сбивая с меня спесь, достаточно громко и с хорошо слышимым в голосе презрением шепнула старшая дочь градоправителя младшей.
Жители Северного Беспредела, как я уже знал, поголовно обладали волосами льняного оттенка и цветом глаз как у меня. И потому, в силу сложившейся политики и ненависти двух народов друг к другу, эталоном красоты на землях Диграстана считались кареглазые жгучие брюнеты. Понятное дело, что таких идеалов эти земли рождали не так много. И пусть с цветом волос мне повезло (в отличие от Данрадских в них не было ни единого предательского светло-золотистого волоска), но одно дело обладать просто серой и даже светло-синей радужной оболочкой, а другое – специфично ярко-голубой вражеской. Блондины и среди местных встречались. А вот с такими глазами – я один.
– Зато он прилично воспитан, – холодно произнесла мать девушки – красивая, но уже увядающая женщина, определённо происходящая из высшей аристократии.
Своими словами она намеревались дать понять дочери, что той стоит вести себя на порядок скромнее. И сказанное достигло цели. Щёки девушки налились стыдливым румянцем, и её мать, оставшаяся довольной от этого факта, перевела взгляд на меня.
– Как вас зовут, юноша?
– Морьяр, миледи.
– Из какого вы рода?
Ответить на её вопрос я мог только то, что нет у меня никакого рода. Но отчего-то мне по пьяни не захотелось произносить такое. Даже неистово презираемый мною Засланец рассказывал о своей родне, а потому, подумав, что раз именем я всё равно уже обзавёлся, а, значит, вот оно – время расширять собственную легенду, я сказал:
– Из ремесленников. Моим отцом был мастер Гастон Лекруа из Юдоли. Это в Амейрисе.
– И чем он занимался?
– Он был красильщиком посуды, миледи.
Данрад ответу внимал с кривой, но очень довольной улыбкой на лице. Ему давно хотелось выяснить подобные нюансы моего прошлого, но во время любого оживлённого разговора о детстве я завсегда молчал как рыба. И даже на прямо задаваемые вопросы отвечал какую-то ерунду, потому что хранил воспоминания, которыми не стоило делиться даже в узком кругу столь непорядочных членов общества. Чёрных магов ненавидели поголовно. Неистово! А я не обладал прежней силой Предвестника, чтобы справиться с последствиями.
– Что же вы не пошли по его стопам?
– На то имелись свои причины, и прошу позволить оставить мне их при себе.
– Уверена, что эти причины не те, что принял бы ваш отец. Он явно желал вам лучшего, раз дал образование, достойное куда как более высшего общества, нежели то, к которому он принадлежал, – с надменностью заключила эта женщина.
Её младшая дочь – миловидная пятнадцатилетняя девочка с проницательными глазами, тут же с любопытством осведомилась:
– Отчего вы так решили, мама?
– Чтобы красильщики готовили своих сыновей к балам? – ответила та вопросом на вопрос и с редким изяществом приподняла брови. – Сей юноша воспроизводил шакон. На моей памяти в нашем Вцалбукуте подходящее общество для этого танца собиралось не более пяти раз. Всего пяти раз.
– Да будет вам, дорогая! – примирительно воскликнул градоправитель.
Элегантная худощавая супруга, идеальное место которой было бы при королевском дворе и дворе не Диграстана, смотрелась рядом с мужем как исключительно редкий алмаз на пластиковом колечке кислотного цвета. Заросший бородой градоправитель был высок, атлетично сложен, несмотря на небольшое брюшко, очевидно силён, явно любил выпить и повеселиться. Он запросто мог выйти подраться на кулаках с Данрадом, так как был простым человеком, несмотря на свой громкий титул.
… И главой семьи никак не являлся.
– Нет уж, – недовольство прямо-таки сочилось ядом. – Каждый месяц вы собираете в этом зале свою рать, чтобы устроить грубый мужицкий пир по завету предков, имён которых в вашей семейной книге я всё никак не могу обнаружить. Но неужели даже раз в год вы не можете дать мне отдохнуть душой?
– Я приму это к сведению, – он положил свою руку на её ладонь, чтобы утихомирить женщину. Та действительно успокоилась, а потому градоправитель вновь посмотрел на меня. При этом его глаза постепенно выразили лёгкую озадаченность. – Хм, а как вы здесь оказались? Что-то я не припомню, чтобы видел вас раньше.
– Это мой человек, – сухо объяснил Данрад до того, как я успел самостоятельно ответить.
– А, из наших особых гостей, – разом расслабился градоправитель, но мгновением позже его лицо стало выглядеть по-настоящему удивлённым. Он смерил меня внимательным взглядом, дающим понять от кого его младшей дочери достались такие проницательные глаза, и в задумчивости провёл рукой по подбородку.
Столь необычную реакцию вызвало очень простое обстоятельство. Днём я приобрёл новую одежду, не скупясь ни на качестве ткани, ни на пошиве, ни на отделке. Просто зашёл в лавку и понял, что мне до смерти надоело таскать на себе дешёвые тряпки. А потому нынче я выглядел слишком прилично для наёмника. Пожалуй, я выглядел даже более прилично нежели некоторые присутствующие на пиру богатеи.
– Хм, действительно из ваших?
– Да. Это наш маг.
– Кто же тогда так не следит за ребёнком? – неподдельно возмутилась миледи и в строгом тоне осведомилась. – Где твои родители, девочка?
Возмущение женщины было понятно. Детей такого возраста, тем более девочек, в принципе не принято пускать на разгульные пирушки, а уж позволять с ними общаться людям, готовым за деньги выполнять любую грязную работу, и вовсе неслыханное дело. Людей, известных своей жестокостью, людей, которых любое мало‑мальски приличное общество никак не уважает, следовало держать от любого ребёнка как можно дальше.
– Вот, – Элдри выразительно посмотрела на меня, и я позволил себе пояснить.
– Это моя дочка, миледи.
Аристократка недовольно поджала губы. Ей явно было что сказать, но воспитание не дозволяло произносить желаемое вслух. Её муж тем временем отошёл от ранее охватившего его удивления и, будучи заинтересованным моей персоной, полюбопытствовал у Данрада.
– Тот самый маг, именуемый Странником? Тот, которому в балладе уделён целый куплет?
– Да, он.
– Что же он назвал себя Морьяром?
– Морьяр на древнем языке и означает странник.
– Вот как? Любопытно. Не знал… Что же, вы очень способны в искусстве магии Морьяр‑Странник, – обратился градоправитель ко мне и очевидно был готов отправить меня веселиться дальше, как я зачем-то ляпнул.
– Я скорее воин нежели маг.
– Такой щуплый и воин? – безо всякого усилия демонстративно сминая железный кубок в руке, не сдержал презрения порядком опьяневший начальник охраны Вцалбукута – громила наподобие Данрада. Они даже похожи были. Наверное, такое впечатление создавало властное нахальное выражение лиц и сходные по цвету шевелюры. – Пф-ф, зря я до сих пор считал, что в Стае бойцы только лучшие из лучших.
– А то, Стая слабаков не держит! – грозно подтвердил вожак и, привставая, устрашающе облокотился кулаками на столешницу. Но начальника охраны не проняло.
– Слабо верится! Чего тогда с дитёнком нянчитесь, как…
Несмотря на раскрепощённость после выпитого мужчина заткнулся на полуслове. Его остановил тычок в бок, позволивший заметить насколько недовольными взглядами смотрят на него градоправитель и его супруга. Однако сказанного им уже было достаточно, чтобы с лёгкостью понять недоговорённое. А Данрад никогда не отличался всепрощающим характером.
– Дитёнок? Да это зубастый волчонок, что самостоятельно умеет сдирать с костей мяско! Где ты, мать твою, здесь ребёнка видишь?! – прорычал главарь Стаи в наступившей вокруг тишине.
Перепалка привлекла всеобщее внимание, и потому Данрад требовательно посмотрел на Элдри.
– Эй, Малая!
– Да?
– Глянь на него.
Он кивком головы указал на серо-белого лоснящегося мурлыку, с ленцой умывающегося лапкой. Животное уже достаточно наелось, чтобы перестать выпрашивать пищу, но, заметив сосредоточенные на себе взгляды, прекратило прежнее увлекательное занятие. Кот ласково потёрся мордочкой о ножку стола.
– Сожги-ка эту тварь.
Данрад определённо знал, что Элдри хватит силёнок выполнить его приказ. Он, как и положено благоразумному руководителю, прекрасно разбирался в навыках всех своих соратников. И был умён настолько, что даже делал более-менее верные выводы о способностях магических. Тут же и особой логической цепочки не требовалось. Именно Элдри занималась розжигом костров на стоянках. Я давно вменил ей это в обязанность, как полезную регулярную тренировку. Подобное хорошо развивало умения во взаимодействии с огнём, да и Стая оценила удобство. Им нелепо казалось, что намного легче ей поджечь сырую древесину магически, нежели им самим заниматься высеканием искр из огнива. Так что за прошедшие месяцы странствий Элдри весьма и весьма поднаторела в поджигании любого мусора.
– Кота?
Девочка захлопала ресницами. Я прямо-таки услышал, хотя это осталось не произнесено: «Кота? Но ведь он же живой!».
Однако сейчас было не время и не место для проявления сострадания.
– Верно. Надо сжечь кота, а не этого типа, – спокойно подтвердил я, кладя свои руки ей на плечи. Мне хотелось создать иллюзию иной подоплёки вопроса. И, кажется, у меня получилось. Один из гостей градоправителя тут же толкнул соседа по лавке, чтобы как можно скорее переместиться поодаль от ставшего крайне опасным мурлыки.
Элдри вопросительно повернула ко мне головёнку. Однако я редко отдавал приказы, которые отменял. И пусть последние месяцы в характере девочки начал проявляться бунтарский норов, она прекрасно осознавала, когда меня следует слушаться беспрекословно.
– Давай, не тяни время. Это будет весело, – намеренно улыбаясь, добавил я.
Девочка сосредоточенно прищурила глаза и, растопырив пальцы, вытянула вперёд руку, чтобы выплеснуть из себя энергию. Материя, из которой состоял кот, приняла в себя вложенные в импульс указания и покорно снизила температуру самовозгорания. Кот вспыхнул, всё же успев издать истошный мяукающий звук, и несколькими секундами спустя обратился в чёрную головешку.
– Умничка! – искренне похвалил её я.
Для столь быстрого итога Элдри пришлось действовать на пределе своих возможностей. Девочку даже пошатнуло. Так что я поспешно подтолкнул её в спину в сторону наших, пока Данрад ещё чего-нибудь не выдумал.
– Можешь идти. Иди давай.
Она ушла очень быстро. Бесконечно выбивающаяся из причёски длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому отчётливо понимал – её чувства были отвратительно болезненными…
Собственное эмоции мне тоже крайне не понравились. Правда, я никак не мог определиться чем именно столь недоволен. Не понравилась ли мне реакция девочки? Ведь в том, что произошло, я ничего такого не видел. Для меня смерть кота была сопоставима со смертью комара, а Элдри, пф-ф, из этого трагедию какую-то сделать решила! Или мне было бы приятнее оградить её от неприятных ощущений, а я ничего не предпринял? Может, в этом дело?
– Вы заставляете девочку убивать? – между тем холодно осведомилась жена градоправителя, и Данрад, понимая, что лучше бы доужинать, а не получить пинок под зад после всех чествований, ответил со всем возможным для него почтением.
– Она у нас за лекаря, миледи. Убивать по его части, – он спокойно кивнул на меня.
Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем-нибудь расправиться… Но начальник охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких сомнений у него не возникло.
Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников остались лежать как на лавках, так и под оными, но нас настойчиво выдворили восвояси. И в результате напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную в распоряжение Стаи за звонкую монету, и устроились ближе к печи. Пусть та не топилась с обеда, но всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.
***
Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Так что вынужденно Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.
Элдри, весело болтая ногами, сидела за столом, где переставляла вязаного мишку Катрин с места на место и порой едва слышно шептала что-то – играла. На столе также расположились две куклы. Одну из них, тряпичную, я сам подарил, надеясь избавиться от затасканного медведя, не разваливающегося только благодаря регулярным и заботливым починкам. Другую принесла как-то Марви. Это была очаровательная фарфоровая красавица в роскошном платье. Стоить такая игрушка должна была очень дорого даже с нынешней разбитой ногой. Но, в любом случае, обе куклы «не прижились». Элдри им обрадовалась, конечно, но по-прежнему продолжала развлекать себя только медведем. И настроение у разыгравшейся девочки было прекрасным. У неё единственной получилось выспаться, да ещё и остаться без похмелья. А потому ничего удивительного, что Данрад, зыркнув на неё, сразу рыкнул, чтобы именно она отправляла гостей куда подальше. Элдри, естественно, от такого указания моментально растерялась. И я, понимая, что шансов справиться со столь требовательными посетителями у девочки нет ни малейших, поднялся сам да, зевнув, хмуро поплёлся к двери.
Снаружи оказался начальник охраны в сопровождении двух солдат. Выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. А потому пришёл явно не по своей воле.
– Чё? – хрипло осведомился я и, после того как откашлялся приступом сухого кашля, смог произнести фразу полностью: – Чё надо?
– Ты и главарь вашей шайки. Зови своего грёбаного Драконоборца и пойдём в замок. Вас советник видеть хочет!
– Советник?
Я припомнил, что возле градоправителя Вцалбукута сидел долговязый длинноносый тип. Запомнился он мне по серьёзному взгляду глаз, презрительному изгибу губ и особенно по какому-то вялому пучку травы на тарелке. Я и сам стремился к вегетарианскому питанию, но его трапеза куда как больше подходила какому-либо полорогому животному вроде козла нежели человеку.
… И, видимо, и пил он воду, раз выспался тварь эдакая!
– Да, в Вцалбукуте есть советник – Его честь Виктор Верше, – недовольно уставился на меня начальник охраны, прежде чем громко сказал: – И он не терпит промедлений. Не желаете неприятностей, так живо за мной!
– Нет уж, Драконоборца ты сам зови, – решил я и поспешно уступил крикуну дорогу, то есть благоразумно отшагнул в сторону.
Едва начальник охраны зашёл внутрь, я юркнул наружу и принялся умываться дождевой водой из бочонка, стоящего возле сточной трубы. Мне требовалось хоть немного освежиться.
– О, ядрёна вошь, какой у меня нынче гость! Начальник охраны Вцалбукута собственной персоной, – донёсся до меня ехидный голос Данрада. – Ребята, зацените эту грозу подворовывающих малолеток и любителя снимать пробу с каждого бочонка пива. Это вам не шушера. Нам стоит поприветствовать героя. В задирании юбок бабам ему нет равных! За проявленные отвагу и рвение Руян Оквиан был даже не единожды награждён.
Судя по звуку, наш главарь решил поаплодировать.
– А ты, сука, наёмный разбойник Холща – самый обычный выродок! И, поверь, в моём городе тебе недолго свободно шастать.
Пока эти двое препирались, Элдри выскочила из избы ко мне во двор и обняла меня, лукаво улыбаясь. Я не удержался от вопроса.
– Чего глаза такие хитрые?
– Не скажу. Ты сам мне скажи.
– Не хочешь говорить и не надо, – решил я. Голова и так болела.
Однако девочка так и не сумела ничего толком объяснить. Едва она открыла рот, как из дома вышел злющий Данрад и сразу рыкнул в мою сторону.
– Пошли!
Судя по походке, ждать меня вожак не был намерен, так что я постарался нагнать его, но у калитки всё-таки обернулся. Элдри махала нам рукой вослед и, поймав мой взгляд, прощебетала на прощание.
– Возвращайся скорее, я так хочу с тобой поиграть.
Я не был счастлив утренней прогулке в компании столь «дружелюбных» типов, но меня определённо поразило, что после смачных неиссякаемых ругательств во время пути дело закончилось именно местом назначения, а не потасовкой. Поблуждав не особо бодрым шагом по улицам, а позже и по каменным коридорам замка, все мы зашли в кабинет целыми и невредимыми.
Если же говорить о кабинете, то он располагался в одной из угловых башен. А из ярких отличительных особенностей этого помещения я бы назвал то, что там ничего не было, кроме нескольких жёстких стульев и стола. То ли советник основательно поиздержался и был вынужден заложить всё своё имущество, то ли являлся аскетом таким, с какими лучше не иметь никаких дел…
– О, вы их привели, – обрадовался хозяин кабинета таким жизнерадостным голосом, что за него с похмелья не стыдно и убить было бы. – Можете идти тогда, Руян. Дальше я сам.
Начальник охраны едва не подпрыгнул от радости и, предусмотрительно отдав приказ своему солдатику проводить нас обратно по завершении разговора, умчался в тёплую постельку. Во всяком случае представил себе я именно это. И именно это меня окончательно расстроило.
– Чего же вы хотите, Ваша честь? – стараясь сдержать зевок, поторопил советника Данрад. Ему тоже хотелось в кроватку.
– Меня поразили способности одной юной особы, – сцепляя пальцы в замок на уровне груди, ответил советник. – А потому я бы хотел нанять ваших людей для выполнения одной весьма деликатной задачи.
– Кого нужно убить?
Советник по всей видимости привык избегать столь прямолинейных фраз, а потому задумчиво наклонил голову. Но это оказалось единственным проявлением его эмоций. И интерпретировать их мне не удалось.
– Скажите, – игнорируя вопрос Данрада, повернулся советник в мою сторону, – ваша дочь смогла бы справиться так же, как с котом, с кем-то… посерьёзнее? Скажем так, с вампиром.
Настала моя очередь задумчиво наклонять голову.
– Вы хотите нанять для устранения вампира… эм-м, ребёнка? – наконец смог произнести я.
– Не до конца уверен, что речь идёт об единственном экземпляре, но суть вы уловили верно.
– Стая могла бы справиться и со стаей, – не обратив никакого внимания на тавтологию, ответил я. – Но если речь только об Элдри и сражении один на один, то шансы не те.
– Но, позвольте полюбопытствовать, насколько они велики?
Советник не шевелился. Только его губы двигались, а потому я был растерян, ибо не мог понять, как стоит себя с ним вести.
– Зависит от возраста и ума вампира, конечно. Но у неё всё равно больше шансов умереть нежели выжить.
– А у обычного ребёнка?
– Никаких.
– Это я и хотел выяснить, – всё-таки меняя положение тела, довольно произнёс советник, и Данрад решил, что настала пора и ему в беседе поучаствовать.
– К чему эти вопросы? Кого вы вознамерились взять за грудки?
– Видите ли, у нас в округе обосновался негодяй, отлично заметающий свои следы. Во всяком случае за два года, именно такое время назад начались регулярные пропажи детей, он нигде не проявил себя так, чтобы его удалось вычислить.
– Такое и человек провернёт. Причём тут какой-то кровосос?
– Потому что я это достоверно выяснил, – снисходительно улыбнулся советник. – Раньше дети пропадали из неблагополучных семей или просто с улиц, а потому долгое время на исчезновения внимания не обращалось. А затем за короткий срок произошло три похищения кряду, вызвавших неприятные скандалы. Они заставили меня лично подключиться к этому делу, а, смею сказать, я ничего не оставляю без внимания. Поэтому стало выявлено – ребятню продают ночами скупщику, чьё лицо никогда не видно из-под капюшона плаща. По сбору информации от местных ловкачей, готовых на меня работать, рост, походка, голос и манера разговаривать всегда совпадают. Так что это кто-то один и тот же. Толково проследить за этим преступником, однако, пока не удалось ни одному моему проныре. Его теряют из виду просто на ровном месте, хотя пару раз всё же довелось увидеть, как он запрыгивает с улицы прямиком на крыши домов. Человек бы так не смог, и это был первый тревожный звоночек. Если же говорить о подмене продавцов на агентов, чтобы схватить негодяя с поличным, то мы пробовали такой вариант. Но он всегда кончается смертью. Правда, один мой человек сумел прожить с полученными ранами достаточно долго, чтобы описать существо, идеально подходящее под облик вампира.
– И вы решили сменить тактику, используя мою дочку как подставную утку? – наконец-то осознал я и от злости даже выпучил глаза. – Вы не очень огорчитесь, если я отвечу вам категоричным нет?
– Речь идёт о десятках спасённых жизней.
– Хоть о тысячах. Ни в коем случае!
– Погоди, шельма, – ткнул меня в бок локтем Данрад и намекнул: – Мы же можем постоять на её стрёме. Скажем так, за полсотни золотых. Малая ведь нам очень дорога. Прям звездец, как очень.
