И остался одинокий паучок в доме навсегда. Оркестр из страшных звуков снаружи продолжался, и днём, и ночью. То ослабевал, то усиливался:
– Тук-тук-тук! Цззииии! Дун-дун-дун! Тыщ! Тук-тук-тук! Дрынь.
Чудище снаружи не давало паучку выбраться из дома и караулило его постоянно.
Прошла неделя. Затем – месяц. Казалось, паучок смирился с тем, что вечно ему сидеть в одиночестве в этой мрачной избушке.
Но однажды случилось чудо. Это был день, или не ночь, не понятно. Между страшными звуками уже привычного оркестра добавился новый. Выбивающийся. Другой. Веселый.
– Ля-ля-ля, труля-ля.
Паучок разожмурил покрасневшие глаза. Что? Еще поморгал, туда сюда открывая глаза. Может показалось? В десяти шагах от него ползала вприпрыжку довольная, ярко-зеленого цвета, как спелое яблочко, гусеница. Напевала песенку:
–Ля-ля-ляяяя.
– Стойте. Подождите. Вы откуда?
– Из леса пришла.
– Вас не съел великан? – закричал ей паучок осипшим голосом.
– Какой еще великан? – рассмеялась гусеница.
Так началось знакомство паучка и гусеницы.
Гусеница провела паучка на улицу через оконную щель. Паучок сначала пугливым галопом отбежал подальше от дома, а потом повернулся к нему, чтобы рассмотреть и убедиться: никакого великана снаружи не было. Рядом с той самой дверью стояло огромное дерево. Яблоня. Ветки яблони упирались в стены и дверь. Ветер раскачивал яблоню и получались те самые звуки:
Тут-тук – стучали ветки яблони по двери и стенам.
Зринннь – дерево макушкой шуршало по крыше.
Дун-дун-дун – яблочки срывались с веток, катились по крыше, падали с шумом на землю и крыльцо.
Гусеница жила на этой яблоне. Любила ее и даже не подозревала, что она может казаться кому-то монстром.
Паучок горько заплакал. Ведь он так долго боялся, прячась в пыльном сером доме от придуманных страхов. Всю жизнь он верил в чудище, которого не существует, и только сейчас он смог выйти на свободу.
Ну а потом они вместе засмеялись и придумали из этой избушки сделать кафе-дискотеку, чтобы все гости могли там танцевать под музыку ветра, дождя и яблочек в саду.