Эми Ньюмарк
Куриный бульон для души. Найди время для себя. 101 история заботы о себе и поиске баланса
Последняя сигарета
Перемены – это свобода,
перемены – это жизнь.
Урсула К. Ле Губин
Свою первую сигарету я выкурила на вечеринке в канун Нового года, еще когда училась в школе. Бог знает, что было тому причиной. Вероятнее всего, я просто не хотела показаться окружающим занудой. Пить я боялась: в нашей семье у многих были проблемы с алкоголем. Поэтому выбрала сигареты.
Мне говорили, что они ужасны на вкус и что тошнота мне обеспечена, однако первая же затяжка Camel Light оставила в моей голове легкий гул, а на губах – приятное покалывание. Глоток кока-колы, который я сделала после, показался особенно сладким.
Возможно, девушка с сигаретой со стороны выглядит не слишком красиво, но для меня это был божественный опыт. Я чувствовала себя элегантной, как Лорен Бэколл[1], и крутой, как Марго Тененбаум[2]. Это было так волшебно – выдыхать клубящиеся облака.
Однажды я пообещала себе, что брошу курить в тридцать, но не смогла. К тому времени это оказалось задачей, требующей почти невозможного уровня желания и самоотверженности – словно научиться кататься на коньках или освоить японский. Сигареты были мне необходимы, как ключи, телефон и бумажник, без которых я никогда не выходила из дома. Благодаря курению я могла устоять перед второй порцией десерта и сбежать «на перекур», чтобы в тишине и спокойствии понаблюдать за прорезаемым фиолетовыми молниями закатом или крошечными белыми мотыльками, парящими, будто снежные хлопья.
Я убеждала себя, что моя привычка никому не вредит. Притупленное обоняние не позволяло мне замечать запах, преследовавший меня повсюду. Я закатывала глаза, слыша разговоры о пассивном курении, и отмахивалась от результатов недавних исследований, согласно которым сигаретные токсины остаются в стенах и мебели и могут повторно всасываться в организм через кожу.
То есть сама по себе я никогда не бросила бы курить. Но на втором курсе обучения по программе творческого письма среди новых студентов была женщина по имени Кера, которая оставила успешную карьеру в Нью-Йорке и бурную личную жизнь, чтобы провести три года в творческом уединении в сельской Джорджии. Совсем как я. За сигаретой мы рассказывали друг другу невероятные истории из жизни. Я – как однажды в канун Рождества ко мне домой нагрянуло ФБР в поисках моего бывшего. Она – как ночевала в квартире настоящей кувейтской принцессы. Курение было последней ниточкой, связывавшей нас обеих с нашим безумным прошлым.
В Джорджии Кера завела новые привычки: печь пироги, ходить в походы и проводить вечера в своей огромной кровати, которую она почему-то называла «Густав». Я же все еще изо всех сил пыталась найти новую себя.
Однажды, когда мы возвращались домой после традиционного ужина в тайском ресторане, Кера зажгла две сигареты и передала одну мне.
– Надо бросать, – сказала она.
Курильщики обычно заводят подобные разговоры, как другие люди жалуются на своих супругов – со смесью усталости и смирения.
Я выдохнула облако дыма и кивнула.
– Точно.
В ответ Кера назначила дату, в которую мы должны выкурить свою последнюю сигарету. То есть она не шутила.
Следующим утром я сидела на крыльце, пила черный кофе и смаковала каждую затяжку, осознавая предстоящие перемены. Так человек, который собрался переезжать, внезапно замечает детали, на которые прежде не обращал внимания.
* * *
Отсчитывая дни, оставшиеся до роковой даты, я пыталась найти в интернете информацию об ожидавших меня симптомах и улучшениях. Советы о том, чтобы объявить о своих планах в социальных сетях и рассказать о них друзьям и семье, я проигнорировала – не хотела, чтобы меня подбадривали. Особенно те, кто никогда ничего подобного не испытывал. Еще я боялась стыда – если у меня не получится, хотя бы никто не будет об этом знать.
Отказ от курения был похож на разрыв с человеком, которого я любила, хотя и знала, что эти отношения пагубны. Свою последнюю пачку я хранила в нижнем ящике тумбочки, будто старое любовное письмо. Я возвращалась к ней дважды, брала в руки и нюхала, прежде чем смыть содержимое в унитаз. Но уже через несколько часов я начала мечтать о покупке еще одной пачки.
Ломка принимала разные формы. Во рту у меня постоянно был кислый привкус. Живот крутило. Кожу обсыпало прыщами. Я страдала от насморка и бессонницы. Выходя на улицу, я чувствовала замешательство, будто потеряла ключи или забыла заплатить за квартиру. Я пыталась заглушить тягу к сигаретам другими удовольствиями, но как только я доедала плитку шоколада или сочный гамбургер, мой разум требовал нового источника утешения. Я глотала мятные леденцы пачками и разгрызала зубочистки в щепки. Мои мысли были похожи на заевшую пластинку: хочу, хочу, хочу, хочу, хочу. Мне снилось, что я курю. Когда я тянулась к кошельку или поднимала руку, чтобы помахать кому-то, то обнаруживала, что держу сигарету, как будто это была неотъемлемая часть меня.
Я скучала по мысленному диалогу с самой собой – когда, мечтая о перекуре, я уговаривала себя потерпеть еще немного, чтобы получить эту маленькую награду. Время, больше не разбитое на короткие отрезки перерывами на сигарету, тянулось бесконечно. И еще я постоянно хотела есть.
Кера переживала отказ от курения иначе. Пока я фантазировала о десертах, она утверждала, что уже сыта. Да и вообще выглядела куда более счастливой: раздавала другим пончики, приготовленные на выходных, и отказывалась от приглашений на ужин, потому что копила деньги на поездку в Джошуа-Три[3].
Единственное, что не давало мне почувствовать себя неудачницей в ее компании, – наша утренняя тренировка. Тренажерный зал был моей самой любимой формой управления стрессом. Я ездила туда шесть дней в неделю. Кера присоединилась ко мне после того, как мы бросили курить. Я планировала наши тренировки и следила за прогрессом. Несмотря на то что мое тело, казалось, чувствовало себя хуже, я стремилась стать сильнее и выносливее.
В один из дней, когда я подвозила Керу после тренировки, она попросила меня остановить машину. Я подумала, что она хочет рассказать мне очередную историю. Но вместо этого она сказала, что уезжает. Она решила, что наша учеба ей не подходит, так что завтра ее уже не будет в городе. Она попыталась смягчить эту новость, признавшись, что ждала до последней минуты, потому что знала, что я попытаюсь отговорить ее. Она была права, но мне все равно было больно.
Наутро, когда она уехала на своем арендованном грузовике, я чуть не закурила снова. Но потом просто отправилась на пробежку. Оказалось, что мне снова нравится проводить время наедине с собой. Поэтому я пошла бегать и на следующее утро, и еще на следующее, отдаваясь успокаивающему ритму собственного дыхания.
Обычно я пробегала стандартные пять километров, но однажды преодолела семь, а потом – восемь. Я остановилась только через час и обрадовалась, поняв, что оказалась куда сильнее, чем думала. Мир вокруг меня больше не был пустым – просто я стала свободной.
Лаура М. Мартин
Вечер пятницы
Способность быть в настоящем моменте является важным компонентом психического здоровья.
Абрахам Маслоу
Однажды меня спросили:
«Что вы делаете в свободное время?»
Не самый сложный вопрос – по крайней мере, для большинства людей. Но я чувствовала себя так, словно мне на голову вылили целый ушат холодной воды. Потрясение было сильным. Внезапно я прозрела.
Что вы делаете в свободное время?
Ничего.
Я не могла придумать ни одного ответа.
Я жила одна и работала из дома. По идее, такой режим давал мне полную свободу. Однако я сама не заметила, как работа, растекаясь, подобно лаве, затопила все вокруг, и граница, охраняющая мое личное время, исчезла. Осталась только работа, которой не было конца.
Хуже всего было то, что я не могла оценить то, что сделала за неделю. Чего я добилась? Райдер Кэрролл[4] пишет: «Мы пытаемся разобраться с кучей разных вещей одновременно, так сильно распыляясь, что не можем ничему уделить достаточно внимания. Мы часто говорим: «Я занят». Однако занятость – совсем не то же самое, что продуктивность».
Я не была продуктивна и не была счастлива. Я была бесконечно занята. Я ничего не делала в свободное время, потому что у меня его просто не было.
Со всем этим срочно нужно было что-то делать. И тогда появилась Трикси.
Собаки всегда были частью моей жизни, но к этому новому щенку я предъявляла особые требования. В моем доме в разное время жили джек-расселы, лабрадоры и бельгийские тервюрены. Каждая из этих пород была выведена с особой целью: решать задачки, выслеживать, приносить добычу или пасти. Однако теперь мне нужен был кто-то, кто просто будет находиться рядом со мной. Собака, которая, лежа у меня на коленях, будет выполнять свое предназначение. Я мечтала когда-нибудь отправиться в путешествие на моем фургоне, посетить новые места, познакомиться с новыми людьми. Мне нужна была собака, которая была бы рада составить мне компанию. После долгих исследований я выбрала свою породу: гаванец[5].
Трикси едва исполнилось одиннадцать недель, когда я принесла ее домой. Она была самой маленькой собакой, которую я когда-либо видела, весила всего два килограмма и двигалась, как заводная игрушка. Я решила сразу начать ее социализировать – водить на еженедельные тренировки, организованные местным дрессировщиком, приучать к компании других собак и людей.
Помню, как вошла в комнату с крошечным щенком на руках. При виде других щенков, которые прыгали, бегали и дрались между собой, мне захотелось плакать.
– Я не смогу, – пробормотал я и повернулась, чтобы уйти.
– Стойте, – окликнула меня одна женщина. – Садитесь рядом со мной и посадите собаку к себе на колени.
Я послушно села. Женщина оказалась хозяйкой кавалер-кинг-чарльз-спаниеля примерно того же возраста и размера, что и моя Трикси. Оба наших щенка были немного застенчивыми.
Через пару недель Трикси уже носилась, уворачиваясь от больших собак и забираясь на игрушки и ящики, чтобы казаться крупнее. И еще она подружилась с Зигги. Он тоже был гаванцем, но на три месяца старше. Теперь эти двое боролись друг с другом, игнорируя всех остальных. Было видно, что они без ума друг от друга. Поэтому мы с хозяйкой Зигги договорились тренировать наших собак вместе. Хозяйку звали Джейн.
В первый раз мы встретились у Джейн дома. Мы пили чай и почти три часа наблюдали, как безостановочно кувыркаются щенки. Для меня это было похоже на медитацию – успокаивающую, завораживающую, выводящую на новый уровень. Стресс исчез. Я чувствовала себя как после сеанса расслабляющего массажа.
Шло время, и наша дружба крепла. Оказалось, что нас объединяет не только любовь к собакам. Мы обе хотели путешествовать по Монтане и окрестностям, и нам обеим нравилось готовить. Так зародилась традиция пятничных встреч. Мы осваивали новые рецепты или устраивали дневные вылазки.
В этом году Трикси и Зигги исполнится пять лет. Наша стая пережила много приключений. Мы ездили на автофургоне в Йеллоустон[6], национальный парк «Глейшер» в Канаде и в более короткие путешествия по всему штату. Фотографировали медведей, лосей, орлов и водоплавающих птиц.
У нас есть свой список мест, куда еще можно поехать, чудес, которые нужно повидать, и рецептов, которые необходимо попробовать. Планирование доставляет мне такое же удовольствие, как и сами события. Мои недели больше не проходят бессмысленно, неотличимые одна от другой. Я предвкушаю приключения и с нетерпением жду наступления пятницы.
Все мы можем достигнуть гораздо большего, переключившись с суеты на осознанность. Надо только понять, сколько мы теряем, не проводя границы и не уделяя времени действительно важным вещам.
Если теперь меня кто-то спросит: «Что вы делаете в свободное время?» – я не растеряюсь. О боже, чего я только не делаю!
Линн Киннаман
Стрекоза
Вы заслуживаете тихого мгновения. Вы заслуживаете того, чтобы глубоко вдохнуть, замедлиться и успокоиться.
Морган Харпер Николс
Прошлым летом я перенес сильный стресс. Я только что закончил сложную докторскую программу и был измотан годами исследований и написания статей. Мы с женой взяли отпуск, чтобы отпраздновать окончание моей учебы, но я так привык напрягаться, что мой мозг никак не мог расслабиться. Я чувствовал постоянную потребность работать. Моя преподавательская нагрузка усугубляла ситуацию – надо было готовиться к осеннему семестру, который приближался слишком быстро.
Мы уехали на остров Макино в Мичигане. В другое время цоканье лошадиных копыт, отсутствие машин и идиллические пейзажи вызвали бы у меня умиление, но в тот раз я никак не мог успокоиться. Я был слишком взвинчен, измотан и рассеян. Надо было ответить на письма. Скорректировать осеннее расписание. Поговорить с еще одним студентом о его тревогах.
В один из дней мы с женой сидели на лужайке возле отеля, откуда открывался вид на знаменитый висячий мост, соединяющий остров с материком. Это самый длинный мост в мире, он как будто парит в воздухе. Я взял с собой телефон, чтобы проверять почту.
– Сколько можно, – пробормотал я.
Моя прекрасная жена сидела рядом со мной на ротанговом диванчике. Я пил прохладный лимонад. По ярко-синему небу плыли пушистые облака. Ветерок гнал барашков по глади пролива. Но мои плечи были напряжены, подняты к ушам, и я никак не мог их опустить.
Мимо прожужжала стрекоза. Эти существа кажутся мне особенными – для меня они символизируют ценность момента. Большую часть своей жизни они проводят под водой в виде личинок и появляются на свет всего на пару месяцев. Яркие крылья этой стрекозы напомнили мне о татуировке на правой лодыжке моей жены. С каждым движением крылья меняли цвет: были то синими, то зелеными. Вообще-то я люблю наблюдать за полетом стрекоз, меня завораживают их непредсказуемые резкие движения. Но в тот день я был не в настроении. Мне нужна была тишина. И тогда, словно по команде, стрекоза остановилась на травинке передо мной.
«Я тоже должен сделать это, – подумал я. – Ухватиться за что-то и замедлиться. Скрыться от настойчивого ветра жизни и просто расслабиться, хотя бы ненадолго». Я внимательно наблюдал за стрекозой в течение нескольких долгих минут. Потом она улетела. «Ну вот. Можно вернуться к работе», – вздохнул я.
Посмотрел на мост, на траву, на облака – и перевел дыхание. Может быть, на этот раз у меня получится. Я повернулся к жене, чтобы рассказать ей о случившемся со мной откровении, как вдруг почувствовал, как что-то легко коснулось моей ноги. Вспыхнули разноцветные крылья. Стрекоза сидела на моей правой лодыжке и выглядела точно так же, как татуировка моей жены.
В тот момент я мог бы поклясться, что она сказала что-то вроде: «Надо не просто расслабляться, а ценить настоящее. Жизнь так коротка, так быстротечна. Будь здесь и сейчас. А будущее – пусть оно случится в свое время».
Это прекрасное создание, которому оставалось жить всего несколько дней, напомнило мне о ценности жизни. У меня больше никогда не будет второго такого же момента с моей женой, этого прохладного ветерка, этой тишины. Я слишком много сил прилагал к тому, чтобы расслабиться. Вместо этого мне стоило просто проникнуться покоем момента. Я почувствовал, как опустились мои плечи. Стрекоза тоже выглядела довольной. Она вспорхнула с моей лодыжки и исчезла навсегда. Больше я ее не видел.
Я так ничего и не рассказал жене. Мне нужно было немного подождать, осознать увиденное.
Несколько месяцев спустя я решил сделать свою первую и единственную татуировку – стрекозу на правой лодыжке. Теперь каждый раз, глядя на ее, я делаю глубокий вдох и улыбаюсь. «Просто будь, – говорит мне стрекоза. – Будь здесь и сейчас. Жизнь так драгоценна». И я вижу, как солнце играет на ее переливчатых крыльях.
Джон Кевин Аллен
Глава 2. Шаг вперед
Птицы и пчелы
Примите темп природы.
Ее секрет – в терпении.
Ральф Уолдо Эмерсон
У меня есть десять минут. За это время мне надо расслабиться. Чтобы не думать о времени, я установила таймер. Села на мягкую подушку, скрестила ноги, положив руки на колени ладонями вверх, закрыла глаза. «Так, надо сосредоточиться, вдохнуть, выдохнуть. Ни о чем не думать».
Я приоткрыла глаз, чтобы посмотреть на таймер. Прошло тридцать секунд. О боже, как трудно «уделять время себе»!
У меня есть муж, шестеро детей, две собаки и три лошади. Многие годы моей жизни прошли в тумане семейных дел, у меня практически никогда не было времени на отдых. Когда дети, наконец, выпорхнули из гнезда, я ушла на пенсию с основной работы и подумала: «Теперь можно уделить немного времени СЕБЕ!»
Я люблю составлять списки дел и рисовать хитроумные мотивирующие еженедельники. Поэтому я хорошо подготовилась к отдыху. Возможностей была уйма: йога, медитация, спа-процедуры, физические упражнения, общение с друзьями… Я была полна решимости найти то, что действительно наполнит мою душу. Главное – все правильно спланировать.
Первой я попробовала и бросила медитацию. Мне так и не удалось до конца понять, как можно на какое-то время отключить свой разум. Казалось, я просто жду, когда можно будет закончить.
Затем я попробовала устраивать чаепития. Сама идея столь утонченного времяпрепровождения приводила меня в восторг. Я уже представляла, как мы с подругой потягиваем чай из тонких чашек и жуем крошечные бутерброды, но дальше фантазий дело так и не зашло. У меня есть нарядный чайный сервиз, который я ни разу в жизни не использовала, и полка в кладовой, полная упаковок с чаем. При этом я все равно предпочитаю кофе.
Дальше я решительно вычеркнула из своего списка желаний что-либо похожее на спа: часы, проведенные с маской на лице, не кажутся мне чем-то соблазнительным. Я люблю быть продуктивной.
Спорт и без того всегда был в моей жизни, но, раз уж настало время заняться собой всерьез, я попыталась поставить себе новые цели и увеличила нагрузки. Через неделю тренировки стали больше походить на пытку.
Однако, несмотря ни на что, я не сдавалась. И чем больше экспериментов, нацеленных на то, чтобы уделять больше времени себе, я проводила, тем меньше мне нравилась вся эта затея. Возможно, я просто неспособна на релаксацию и именно поэтому всякий раз изо всех сил тяну время, прежде чем начать делать что-либо «полезное».
Я корила себя за то, что «трачу впустую» драгоценные часы, играя на крыльце с собаками или наблюдая, как толстые шмели кружат над цветами в моем саду. В такие моменты время как будто останавливалось. Проходило целое утро, а я этого даже не замечала Я наслаждалась будничной жизнью птиц и насекомых и сменой времен года.
Мать-природа рождалась и умирала в своем вечном цикле. По сравнению с этим мои эгоцентричные человеческие хлопоты казались таким пустяком. Я больше не хотела что-то улучшать или исправлять.
Может быть, эксперты неправильно трактуют идею «времени для себя», и в результате мы слишком много думаем о том, как и что именно мы делаем, вместо того, чтобы радоваться ничтожности простого бытия. Не стоит рассматривать жизнь как пустоту, колебание между действиями. Иногда гораздо умнее просто принять безвременье.
Я только что любовалась малиновкой, которая грела свои распростертые крылья на полуденном солнце. Она закрыла глаза, словно пыталась сполна прочувствовать момент. Потом она улетела. А я подумала примерно следующее: «Можно ли считать те несколько минут, которые я провела в наблюдении за маленькой птичкой, потерянными? Или, наоборот, я была счастлива потому, что в это время вообще не вспоминала о себе?»
Отдых сильно переоценен, если приходится напрягаться, чтобы вписать его в свое расписание. Пока мы на уроке йоги растягиваем мышцы и встаем босыми ногами на пол, за дверью танцуют земные богатства. Списки дел не заменяют искусства быть.
Кэт Готтлиб
Перестань жонглировать
Поставив себя в приоритет, вы спасетесь.
Габриэль Юнион
Уволившись из большой компании и открыв свой бизнес, я думала, что у меня все схвачено. Потом я решила изменить образ жизни и привести себя в форму, и была уверена, что встала на нужный путь. И даже купив второй бизнес, я знала, что поступаю правильно. Мне никогда не приходило в голову замедлиться. Я хотела действовать.
За три года я запрограммировала свой мозг на постоянное движение. Работа занимала все мои мысли. У меня никогда не хватало времени, чтобы разобраться со всеми делами, я боялась, что подведу кого-нибудь, если остановлюсь и расслаблюсь. В ответ на усталость и туман в голове я пыталась стать еще более организованной. Но чем больше я нагружала себя, тем меньше результатов получала.
Я была эмоционально и физически истощена. Ночью мои часы Apple постоянно жужжали, предупреждая о том, что сердечный ритм превысил сотню. Все тело болело, и я теряла силы, сколько бы ни тренировалась.
Доктор Джой, к которой я обратилась в конце концов, первым делом спросила:
– Каков ваш уровень стресса?
Я пожала плечами.
– Обычный. Ничего нового.
Но в моем организме явно что-то происходило.
Проведенные обследования показали первые признаки болезни Грейвса. Все симптомы гипертиреоза[7] были налицо: учащенное сердцебиение, высокое давление, физическая тревога, усталость и мышечная слабость.
Когда доктор Джой присела рядом со мной, чтобы обсудить лечение, я сказала:
– Это несправедливо. Я много работала над своим здоровьем. Отказалась от алкоголя, изменила рацион, похудела. Все должно было стать лучше.
Она сочувственно улыбнулась.
– Мы во всем разберемся. Поищите информацию о болезни Грейвса и берегите себя.
И выписала рецепты на лекарства для сердца и щитовидной железы.
Я искала в интернете информацию, статьи и личные истории. Узнала, что аутоиммунные заболевания заставляют организм атаковать собственные здоровые клетки. Нарушения бывают наследственными и чаще встречаются у женщин. Во многих случаях они провоцируются и усугубляются стрессом. «Каков мой уровень стресса?» – спросила я себя.
На следующий день я случайно встретила старую подругу. Мы давно не виделись, но были подписаны друг на друга в социальных сетях. После обмена приветствиями Синди сказала:
– Мне так нравится следить за всем, что ты делаешь. Ты столько всего берешь на себя – прямо жонглируешь делами. Не знаю, как тебе это удается, но со стороны кажется, что у тебя все получается.
Я улыбнулась.
– Честно говоря, некоторые из тех предметов, которыми я жонглирую, стали тяжеловаты.
– Так отложи что-нибудь в сторону. Говорить людям «нет» – это нормально.
Всю следующую неделю я думала о нашем коротком разговоре. Мне было жизненно необходимо научиться управлять стрессом.
Итак, у меня было два бизнеса, каждый из которых требовал выполнения множества разных задач. Мой календарь был заполнен маркетингом, фотосессиями, дизайном сайта, копирайтингом и планированием масштабного регионального мероприятия. Если повезет, я находила тридцать минут в день, чтобы писать книгу. У меня едва хватало времени моргнуть, не говоря уже о том, чтобы отдыхать. Если я еще как-то справлялась, то, видимо, лишь за счет извечного стремления добиться чего-то большего.
Изучив список дел, я впервые поняла, что не хочу взваливать все это на свои плечи. Пришла пора расставить приоритеты.
Я прощалась с клиентами, объясняя, что сокращаю и облегчаю свою рабочую нагрузку. Когда меня просили выступить на мероприятии или взять новые проекты, я отвечала «нет». Подготовку важного мероприятия взял на себя один из коллег.
До тех пор я не осознавала, как сильно соскучилась по простым радостям – мелочам, которые помогали мне расслабиться и восстановить силы: длительным прогулкам, вылазкам с собакой в парк, посещению любимого книжного магазина и сидению на заднем крыльце на восходе солнца. Я решила, что раз уж я так люблю все планировать, то внесу в список дел и это время для себя. Оранжевый маркер отлично подошел для такой цели. Даже сам цвет, казалось, давал мне надежду и наполнял энергией и счастьем. Эти оранжевые блоки принадлежали только мне.
Как только я расставила приоритеты, все остальное быстро встало на свое место. Наряду с запланированными перерывами в моем расписании появилась творческая работа. Я отвела отрезки времени для книжных и фотопроектов. Не знаю, как это получилось, однако теперь, делая гораздо меньше, я стала более продуктивной.
Мой график по-прежнему полон, и рабочая нагрузка велика, но я больше не сгибаюсь под ее тяжестью. Я научилась быть добрее к себе. Начинаю каждый день с медитации и заканчиваю его благодарностью. Я знаю пределы своих сил и могу остановиться. И перестать жонглировать.
Энн Морроу
